Танкист Кружевский Дмитрий

Пролог

Совершенно секретно.

Рейхсканцелярия, 2 марта 1944 г.

Оберштурмфюреру Гансу Брейзе, 3-я особая дивизия СС «Грендель»

ПРИКАЗ № 434

Настоящим приказывается:

В связи с масштабным наступлением советских войск на вашем направлении необходимо:

1. Произвести срочную эвакуацию вверенных вам артефактов на базу «А».

2. Обеспечить полную секретность эвакуации по коду 2.

3. Артефакт «Гвоздь» передать лично штандартенфюреру Отто Рейну, прибывшему с данным пакетом.

4. Обеспечить охрану и сохранность остальных артефактов.

5. Произвести зачистку местности по коду «Омега».

Ганс Брейзе с неприязнью посмотрел на вольготно развалившегося в кожаном кресле посыльного и, мысленно возмутившись по поводу его наглости, вновь уставился на украшенный затейливым вензелем листок приказа. Он вздохнул и, взяв лежащие перед ним предоставленные штандартенфюрером личные документы, принялся придирчиво их изучать, наконец, вздохнув в очередной раз, он отложил бумаги в сторону и вопросительно посмотрел на Рейна. Одетый в новенький, что называется с иголочки, строгий костюм-тройку идеально черного цвета, тот курил, отрешенно наблюдая в огромное окно за суетой, разворачивающейся во дворе замка. Оберштурмфюрер постучал по столу пальцами, привлекая внимание, и когда тот, очнувшись от дум, вопросительно посмотрел на хозяина кабинета, протянул ему документы, не поднимаясь с места. Отто медленно встал и, затушив в пепельнице дымящуюся сигарету, практически строевым шагом подошел к столу.

– Все в порядке, герр оберштурмфюрер? – спросил он, забирая документы и сверля Ганса взглядом своих голубых глаз.

– Да, – не выдержав этого взгляда, Брейзе отвел глаза.

Ну не любил комендант таких вымуштрованных, высоких, голубоглазых блондинов, пышущих здоровьем, точно сошедших с агитационных плакатов о чистоте арийской расы, не любил, наверное, потому, что сам был полной их противоположностью. Небольшого роста, худой и к тому же абсолютно лысый, да еще и в очках.

– Увы, вынужден вас огорчить, данный артефакт уже отправлен нами с предыдущим конвоем, ваш приказ несколько запоздал.

Отто Рейн замер, несколько мгновений переваривая услышанное.

– Извините, но русские подошли слишком близко, и мы, не дожидаясь указаний сверху, вынуждены были начать эвакуацию, – Брейзе виновато развел руками. – Здесь слишком много ценного, чтобы это досталось Советам и…

– Нет-нет, все в порядке, – посыльный достал еще одну сигарету и нервно закурил, несмотря на недовольную гримасу хозяина, – куда направляется конвой?

– В местечко Пайдерзан, я вам покажу, – Ганс подошел к висевшей на стене карте и ткнул карандашом в небольшую точку, означавшую населенный пункт. – Вот здесь.

– В лесу, – Рейн удивленно вскинул брови. – Там, что, кто-то живет?

– Жили, – поморщился Ганс, – в этой дурацкой стране даже в лесах живут, как дикари прямо. Но сейчас там специально оборудованное хранилище и аэродром на случай эвакуации.

– Понятно, – посыльный кивнул и, спрятав документы в карман, развернулся к двери.

– Подождите, – Брейзе достал из стола бланк пропуска и, быстро заполнив тот, протянул Рейну, пояснив: – Охране приказано никого не подпускать без соответствующих документов. Вот держите.

Рейн взял протянутый документ и, быстро пробежав его глазами, коротко кивнул.

– Рейхсфюрер не забудет вашей преданности. Хайль Гитлер.

– Хайль Гитлер! – привычно вскинул руку в ответ Брейзе.

Когда за гостем закрылась дверь, комендант встал и, подойдя к окну, проследил взглядом отъезжавший «Мерседес» посыльного. Стекла неожиданно вздрогнули и затряслись мелкой дрожью, а солдаты, грузящие ящики в машины, стоящие во дворе замка, нервно заозирались.

Глава 1

Дейнар пробирался среди густых зарослей, настороженно прислушиваясь к окружающему, кончики его длинных ушей нервно подрагивали. Он присел на корточки за поваленным деревом и, сняв маску, закрывавшую нижнюю половину лица, принюхался. В нос тут же ударил смрад умирающего леса, заставив эльфа сморщиться. Мгла уже несколько десятилетий разлагала этот могучий лесной массив, простирающийся от Дымных гор до полноводной реки Эрнир, и даже эльфы – дети лесов – в последнее время не отваживались сюда заходить. Леса, пораженные ее дыханием, плодили необычных существ, хотя и не все они были опасные, здесь, так же как и везде, были свои хищники и жертвы, свои травоядные и плотоядные, но все это было иное, чуждое обычному.

Следопыт вновь натянул маску и облегченно вздохнул, зачарованная материя не пропускала окружающую вонь. Однако ему все же не показалось, даже сквозь этот запах он почувствовал смрад зверя, а значит, он из охотника превратился в жертву. Зверь почуял его, не помогла даже скрывающая магия. Осторожно, стараясь не производить лишнего шума, разведчик достал из-за спины длинный пластинчатый лук и принялся натягивать тетиву, внимательно прислушиваясь к окружающему. Легкую поступь он услышал практически сразу, зверь осторожно подкрадывался к спрятавшейся за лежащим деревом добыче. «Охотники мрака», или, по-эльфийски, «черданы», всегда славились своей скрытностью, неожиданными нападениями и стремительностью, человек, скорее всего, не услышал бы этих осторожных шагов, но это человек, а вот для эльфа, к тому же следопыта, его легкая поступь была прекрасно слышна. Дейнар выждал еще пару мгновений и, услышав, как захрустели сухие веточки, продавливаясь под задними лапами, резко вскочил, натягивая тетиву. Зверь, взвившийся в прыжке смерти, уже летел по направлению к своей добыче, когда глухо хлопнула тетива и стрела, светясь зеленым огоньком смерти, с противным чмоканьем врезалась в пузо чердана. Отпрыгнувший от летящей по инерции туши уже мертвого зверя, эльф удовлетворенно хмыкнул. Эти звери, похожие на гигантских черных кошек, отличались от них тем, что у них напрочь отсутствовала шерсть, а все тело покрывали крупные костяные пластины, оставляя открытыми лишь глаза да место под хвостом – короче, точки, не самые удобные для попадания. Но опытные охотники знали так же и про то, что на пузе у твари пластины были более тонки и гибки, и хороший лук или меч вполне могли их пробить. Кроме того, на спине у них рос шикарный костяной гребень, из которого некоторые мастера изготавливали прекрасные легкие доспехи, которые по прочности не уступали лучшим доспехам из гномьей стали, это-то и решило судьбу черданов. Что-что, а жажду наживы никакие когти не могли остановить, никакая шкура – от этого защитить. Эльф, рассматривающий мертвое животное, с сожалением вздохнул, разделать тушу в одиночку он не сможет, мало того, что кровь черданов отличалась чрезвычайной едкостью, тащиться с грузом кости ему совершенно не хотелось. Хотя и жаль, несмотря на мощь, костяную броню и скрытность, этих тварей на границе леса совсем не осталось, и за его шкуру и гребень можно было хорошо получить полновесным золотом. А ведь когда-то эти твари были бичом людей и эльфов, но вот погляди-ка, прошло всего полвека, и вот те на. Он усмехнулся, подумав, что уж о чем, а об уменьшении количества этих существ он будет расстраиваться меньше всего, хотя и знал парочку людей, которые его бы не поддержали в этом мнении.

Еще раз усмехнувшись своим мыслям и достав длинный кинжал, эльф склонился над убитым животным.

Маг склонился над кружкой с пивом и еще раз оглядел полупустой зал таверны. Время было утреннее, а завсегдатаи собирались здесь ближе к вечеру и поэтому, кроме нескольких постояльцев да пары стражников, зашедших пропустить стакан-другой, никого не было. И никто из присутствующих явно не обращал внимания на высокую фигуру в плаще с надвинутой на глаза широкополой шляпой. Дверь таверны распахнулась, и подвешенные над ней колокольчики возвестили хозяину заведения о появлении нового посетителя. Тот, стоявший за стойкой и протиравший и без того блестящие бокалы, с подозрением уставился на вошедшего. Да и было от чего – прибывший явно не тянул на категорию обычных посетителей заведения данного уровня, скорее всего место ему было в окраинных тавернах и харчевнях, а не в заведении, расположенном в центре столицы. Он был довольно высоким, по крайней мере, один из стражников, который встал из-за стола и подошел к тому, оказался ниже его. Вошедший повернулся к подошедшему и, приоткрыв надвинутый капюшон своего видавшего виды пропыленного плаща, что-то резко сказал тому, к удивлению хозяина таверны, стражник даже не поморщился, а коротко поклонившись, вернулся к себе за столик. Необычный гость, не снимая капюшона, внимательно окинул взглядом зал таверны и решительно направился к сидевшему в углу магу.

– Ну и зачем вся эта секретность? – бросил он, подходя к столу и усаживаясь напротив.

– А зачем этот маскарад?

Пришедший оглядел себя и хмыкнул.

– Это не маскарад, я только вернулся, а твое нервное сообщение заставило меня срочно тебя искать.

– Чего господин изволит? – возникший рядом со столиком официант явно не знал, как себя вести со странным посетителем.

– Кружку «Эльдерского» и жареную рыбу, да не морскую, а речную, и с перечной приправкой, – он поднял глаза и внимательно посмотрел на официанта. – Что-то не так?

– Нет, эльд, то есть сэр, – официант побледнел и, коротко поклонившись, кинулся на кухню выполнять заказ.

– И почему тебя всегда боятся? – усмехнулся маг, снимая шляпу и кладя ее на край стола.

– Люди всегда боятся чего ни попадя, – пришедший откинул капюшон, и длинные серебристые волосы рассыпались по плечам.

Трактирщик с удивлением рассматривал мирно беседующих человека и темного эльфа. Мало того что темный эльф находился в самом центре империи, да еще и городские стражники были абсолютно спокойны и совершенно не обращали внимания на этот факт. Трактирщик, делая вид, что протирает стол, еще раз пристально присмотрелся к странной парочке. Человек лет тридцати, лицо чуть вытянутое, обрамленное короткой бородкой, нос прямой, судя по выглядывающим из-под плаща сапогам, из кожи «грендорской ящерицы», не бедного сословия, на груди болтается какой-то кулон. Трактирщик перешел к другому столу и, смахивая крошки тряпкой, принялся осторожно рассматривать кулон, однако сидевший, точно почувствовав это внимание, задвинул блестящий кругляш за пазуху плаща.

Трактирщик чертыхнулся и, сделав вид, что закончил уборку, отправился обратно за стойку – он уже понял, почему стражи не обращали внимания на эльфа. Дело в том, что, несмотря на похожесть того на темного – та же бледность кожи, те же серебряные волосы, – разрез глаз и форма ушей, а также пронзительно-зеленый цвет глаз (у темных они были белесые либо черные без зрачков) заставили и его понять, что перед ним обычный эльф, хотя и необычного вида, а судя по реакции стражника, еще и большая шишка.

– Тебе не кажется, друг Олрад, что за нами наблюдают?

– Кажется, – спокойно констатировал маг, отхлебывая из кружки, – но это нормально, здесь каждый трактирщик по совместительству тайный агент королевской охранки, сказывается близость дворца, а ты своим видом и менее подозрительных заставишь нервничать.

Дейнар лишь вздохнул и хотел что-то сказать, но тут появился официант и, расставив перед эльфом заказ, получил серебряную монету, после чего, поклонившись, быстренько скрылся.

Маг, с улыбкой наблюдая за другом, с ювелирной тщательностью разделывающим принесенную рыбу, лишь хмыкнул. Несколько минут они молчали, наконец, эльф, проглотив последний кусочек рыбы, отхлебнул из высокой глиняной кружки пива и, удовлетворенно вздохнув, откинулся на высокую спинку стула.

– Ну и зачем ты меня вызвал?

Маг наклонился поближе к эльфу и полушепотом спросил:

– Ты случайно не знаешь, что находится за Дымными горами?

Дейнар непонимающе уставился на мага.

– А на карте ты посмотреть не пробовал? И что это за таинственность?

Маг усмехнулся и, зыркнув по сторонам, продолжил уже нормальным голосом.

– Как тебе сказать, у меня в последнее время что-то обострилось чувство подозрительности.

– С чего бы? – брови эльфа удивленно взметнулись. – Ты опять влез в личные дела богатенького клиента?

– Нет-нет, – маг замахал рукой, – в том-то и дело, что я лишь занимался в архиве поиском сведений о гномах Дымных гор, я ведь как раз провожу исторические изыскания по битве под горой, или ты забыл?

Эльф кивнул.

– Да нет, помню, но меня всегда поражало желание людей копаться в «старом белье», об этой битве уже столько написано, ваши писаки, по-моему, уже каждому участнику этого сражения косточки перемыли.

Олрад пожал плечами.

– В принципе, если честно, меня интересует не сама битва, а тот исторический период, и вот посмотри, что я нашел.

Он сунул руку за пазуху плаща и вынул небольшой свиток, завернутый в шелковую тряпицу. Раздвинув посуду, он осторожно положил тот на стол перед эльфом и, сняв тряпку, расстелил ту на столе, после чего осторожно развернул свиток. Эльф с интересом посмотрел на принесенный магом пергамент, это оказался кусок карты. Краски поблекли, некоторые обозначения можно было прочитать с большим трудом, к тому же края карты обгорели.

– Ну и что тут такого? Старая гномья карта. Вот лес Мрака – в те времена лес Туманов, вот Дымные горы, вот за ними Пелинская равнина, вот озеро Мрака с островом и стоящей на нем цитаделью оного – она уже тогда существовала. А вот…

Палец эльфа замер, он резким движением придвинул карту к себе.

– Ничего не понимаю, – наконец пробормотал он. – Тут написано, что за озером расположены леса Эльдорина, а это явно эльфийское название, да и, судя по значкам, тут действительно жили эльфы, но ведь на всех современных картах там значится пустыня Карнау.

Маг кивнул.

– Вот именно, можно, конечно, предположить, что Мрак поработил те земли очень давно, карте не меньше четырех сотен лет, но все равно, почему об этом не сохранилось никаких сведений, да и, судя по твоей реакции, ты не знал о живущих там сородичах.

Дейнар кивнул, соглашаясь.

– Конечно, уже в те времена земли Мрака отделяли эти леса от нас, но я не могу понять, почему даже в наших хрониках нет записи об этом народе.

– Ну, ты все же не историк, и вообще, может, там никто и не жил, или обитала маленькая община эльфов, как, например, в Нерских лесах.

– Вполне возможно, – эльф еще раз внимательно посмотрел на старый пергамент.

– Но в принципе меня заинтересовало не это, смотри, – он пододвинул кусок бумаги к себе и, достав из кармана плаща небольшой мешочек, принялся его развязывать, поясняя: – Ты же знаешь гномов, их карты всегда не так просты, как кажется…

Эльф кивнул.

– Ага, куча инотолкований, головоломок и всяческих магических подтекстов.

– Вот именно, – маг наконец справился с хитрым шнуром и извлек из мешочка небольшой камешек необычного серебристого цвета. – Лунная руда, – пояснил он эльфу, хотя тот и сам знал, что это такое, и при виде кусочка этого редчайшего минерала удивленно вскинул брови.

Маг тем временем начал водить камнем над изображенным на карте лесом, бормоча какие-то заклинания. Эльф, с любопытством вглядывающийся в происходящее, увидел, как по бумаге побежали цепочки огоньков, которые собрались в центре нарисованного леса и превратились в полупрозрачное лицо гнома.

– Эльдертум руминус текранто дарт, – вдруг явственно произнесло изображение бородача и с хлопком исчезло.

– «Сердце Мрака» скрыто здесь, – перевел маг.

Олрад вышел из таверны и направился в свою резиденцию, встреча со следопытом ему мало что дала, и, хотя карта и взволновала его друга, увы, помочь он мог мало, хотя и пообещал узнать о пропавшем народе лесов Эльдорина.

– «Сердце Мрака», конечно, громкое и зловещее название, но кто знает, что гномы имели в виду, – ответил он на предположение мага о возможности захоронения в данных лесах некоего древнего и могучего артефакта. – Может, они так назвали какую-нибудь гробницу, или место паломничества, или… да мало ли чего, вон старая охранная башня на выходе из города вообще называется «Перст демона», и что?

Маг вздохнул и, оглядев заполненную праздно шатающимися гуляками улицу, направился к парку, надеясь сократить дорогу и подумать на ходу в тени деревьев. День обещал быть жарким, хотя еще вчера почти все предсказатели погоды голосили о дожде. Лишь старый Карнус, сидевший вместе с ним в академической библиотеке, с улыбкой заявил, что завтра будет жара, так как король собрался на охоту, а значит, все придворные магистры займутся разгоном туч. И оказался прав, на небе не было ни облачка, и утреннее солнце уже начинало припекать, заставив мага скинуть свой плащ и, перекинув его через руку, остаться в элегантном зеленом камзоле с золотистой узорной вышивкой и брюках такого же цвета, заправленных в сапоги из кожи «грендорской ящерицы». Из всей этой цветовой гаммы выпадали лишь болтающиеся на поясе короткие ножны черного цвета. В парке, несмотря на утреннее время, оказалось многолюдно, молодые пары прогуливались по вымощенным гранитом дорожкам и оккупировали многочисленные беседки, оставив пожилым скамейки вдоль дорожек. Олрад рассеянно озирался кругом, пытаясь понять причину такого скопления народа, наконец, просто остановил пробегающего мимо мальчишку.

– Вы что, сэр, сегодня же день рождения принцессы, – мальчик удивленно посмотрел на молодого мага и унесся дальше, а тот мысленно хлопнул себя по лбу, обозвав нелестными словами.

Действительно, сегодня ведь было уже 15 артура, день рождения невесты наследника трона, а значит, в столице начнутся торжества, и, по традиции, начало их будет проходить на малой площади, где принцесса будет раздавать всем пришедшим поздравить ее различные безделушки. Однако допускаются на это мероприятие лишь дворяне, и то «малышке» придется попотеть, а после будущая царица должна будет совершить прогулку по саду для общения, так сказать, с народом. Олрад посмотрел на проходящую мимо него расфуфыренную парочку явно купеческого сословия и усмехнулся: обычным народом здесь и не пахло, так как этот парк находился практически в центре столицы, где проживали дворяне и богатые граждане, а самым рабочим человеком, поди, был хозяин бара. К тому же этот район был отгорожен от остальной части города третьей стеной, так что «простой народ» здесь был ох как не прост. Маг мысленно улыбнулся своему каламбуру и, понимая, что неспешная прогулка с размышлением накрылась большим и медным, торопливо зашагал к выходу из парка. На этом мероприятии ему было не интересно присутствовать, а вот на званом ужине обязательно, приглашение наверняка ведь валяется среди кучи корреспонденции, которую он вот уже с неделю каждый вечер собирается разгрести.

Дейнар миновал ворота внешней стены Тоурса и направился к видневшемуся невдалеке шпилю эльфийской крепости. Похожая на гигантский кристалл горного хрусталя, она сверкала и переливалась на солнце, отбрасывая от граней своих стен небольшие радуги. Если судить по легенде, эта крепость была подарена эльфам гномами после того, как они помогли им в Третьей войне Мрака. Именно поэтому она столь разительно отличалась от всех эльфийских построек, тем не менее, вот уже около 200 лет эта крепость служила эльфам в основном как резиденция их послов при столице империи. Стена, гигантским кольцом охватывающая крепость, в отличие от нее была обычной – каменная, поросшая мхом и облепленная вьюнами, она выглядела древней по сравнению со сверкающими стенами крепости. Из-за стены выглядывали развесистые кроны деревьев, которые, точно гигантские зонтики, нависали над ней, давая тень в жару и защиту от дождя немногочисленной страже. Хотя, насколько знал следопыт, эти же деревья использовались не только как укрытия от непогоды, еще они были смертельно опасными для врагов, так как происходили из породы так называемых охранных деревьев. Некогда они специально были выведены для охраны территорий и, если надо, начинали пуляться длинными, почти с локоть, иглами, которые спокойно пробивали средний доспех война. Огромные ворота, сделанные казалось из единого куска темного, почти черного дерева, были затворены, однако при приближении следопыта в них бесшумно распахнулась небольшая дверца. Сняв с пояса и отдав стоящему за дверцей стражнику свой меч, Дейнар направился не к громаде замка, а по небольшой тропинке, вьющейся среди обильных зарослей, вдоль стены. Вскоре его взору открылась небольшая полянка с увитой диким плющом гранитной беседкой.

– Приветствую вас, Старейший, – произнес эльф, вступая внутрь.

Сидевший внутри старец, с длинной седой бородой до колен и густой гривой таких же волос, оторвался от стоявшего перед ним небольшого столика, где были сложены стопки книг, и удивленно посмотрел на вошедшего.

– Дейнар-скиталец, – старик грустно усмехнулся. – Какая шальная стрела тебя сюда завела?

– Именно шальная, учитель, – следопыт вздохнул и принялся рассказывать, что узнал от своего друга.

Старец слушал, не перебивая, лишь изредка проводя, точно в рассеянности, рукой по бороде. Дейнар закончил, а учитель все так же пребывал в задумчивости, гладя бороду. С этой бородой, кстати, была связана одна небольшая эльфийская то ли легенда, то ли быль, Дейнар никак не решался расспросить об этом своего учителя. Дело в том, что, как известно, бороды у эльфов не растут, да и неэльфу трудно отличить 20-летнего жителя леса от 200-летнего. Учителю Лейнолу, насколько знал Дейнар, было уже около 300 лет (в людском летоисчислении), не такой уж и маленький возраст даже для эльфов, которые, вопреки людским представлениям, далеко не бессмертны, хотя и живут около 2000 лет, причем практически не меняясь. Кроме того, он был главой Совета магов – Верховным архимагом эльфийского народа, и ему частенько приходилось иметь дело с верховными представителями людей и гномов, а по сравнению с их мудрецами он выглядел просто мальчишкой, что порой вызывало массу недоразумений. И вот однажды, когда это ему надоело, он применил какое-то старинное заклятие и обзавелся шикарной бородой до пояса. Говорят, что до сих пор, несмотря на все свои знания, он так и не может от нее избавиться. И, тем не менее, следопыт признавал, что в таком виде учитель выглядит крайне внушительно, хотя, если честно, без этой бороды он его и представить-то не мог.

– Что ж, – учитель жестом указал на небольшой стульчик, стоящий в углу. – Бери и садись к столу, история, которую я тебе расскажу, не длинная, но запутанная, хотя карта, найденная твоим другом, пожалуй, несколько ее проясняет или, точнее, дает намек на возможный ход событий. Итак, слушай и не перебивай. Это случилось давно, я был тогда молод, а людские королевства только набирали силу…

Учитель, а тогда его звали просто Лейнолас, путешествовал со своим отцом по зеленым лесам Эльнерода, тогда они еще не назывались «лесами Тумана», или, как позднее, Мглы. В те времена воздух здесь был напоен свежестью, угодья обильны, реки прозрачны и богаты рыбой, а владения эльфов простирались от Дымных гор до далекой Грендорской пустыни. Людские племена, некогда пришедшие из-за пустыни, были не столь многочисленны и миролюбивы, они обосновались на правом берегу Эрнира, и их поселения росли точно грибы после дождя. А Мрак был властителем небольшого государства, расположенного за Дымными горами.

Отец Лейноласа – великий маг Арлайгалд, направляясь с делами к гномам Дымных гор, решил взять сына с собой, собираясь по пути преподать молодому эльфу несколько уроков магии, ибо, по его мнению, тот слишком увлекся бесконечными гулянками и праздниками, устраиваемыми эльфийской молодежью. Да и сочинение любовных баллад, которыми в последнее время увлекался его сын, явно не было в глазах отца серьезным делом.

Молодому эльфу, привыкшему к праздному существованию, пришлось приспосабливаться к походной пище и охапке листьев на ночь, вместо пуховой перины, а так как он всерьез не интересовался магией, несмотря на врожденную способность эльфов к оной, он, впрочем, как и большинство его друзей, не знал ни одного серьезного заклинания, кроме тех, которые им преподавали в школе. Поэтому первая ночь в лесу обернулась для него ночью побоища с комарами. Несколько заклинаний, которые он смог вспомнить, результата не принесли, а, казалось, только усилили яростные нападения лесного гнуса. Наконец отцу надоели его тихие ругательства и постоянные шлепки, и он одним взмахом руки очистил их бивак от всех насекомых, а затем, подбросив ветки в костер, оставшуюся часть ночи вдалбливал своему непутевому отпрыску основы магического искусства. К концу ночи Лейнолас уже знал, что его заклинания не удались оттого, что он не учел множества окружающих его факторов, таких как ночной ветерок, количество человек, близость реки и др.

– В городе это заклинание подействовало бы, наши города защищены специальными заклятиями, которые помогают нам в мелочах, они исправили бы мелкие ошибки заклинания, но вдали от дома это не годится, – говорил отец, с улыбкой глядя на клюющего носом сына.

– В эту ночь я так и не выспался, – учитель улыбнулся своим воспоминаниям и, поднявшись, вышел из беседки, правда, вернулся практически сразу, держа в руках небольшую пузатую бутылку и два высоких стеклянных фужера.

– Гвийское, – пояснил он, разливая по бокалам золотистую жидкость. – Пожалуй, лучшее из вин, что я пробовал у смертных.

Дейнар пригубил бокал, прислушиваясь к вкусовым ощущениям от выпитого вина, и согласно наклонил голову.

– Так вот, – продолжил свой рассказ старый эльф. – Таких бессонных ночей у меня выдалась целая череда. Отец обучал меня всему: слушать и понимать лес и его обитателей, выслеживать дичь, прятаться, запутывать следы и, наоборот, распутывать их, учил меня магии леса и магии рек и ручьев, магии полей и магии неба.

Молодой эльф сам не заметил, как втянулся в это, с неожиданным для себя интересом и жадностью, постигая науку своего народа. Дни неспешно тянулись за днями, как и их путешествие, но по мере приближения к владениям гномов Дымным горам, они все реже ночевали на природе, делая частые остановки в небольших деревнях и городках, раскиданных в предгорных районах. С удивлением молодой Лейнолас смотрел на улицы городов, кишащих людьми, гномами, эльфами и даже орками.

Это случилось уже почти к концу их пути. Они задержались в одном небольшом городишке, где отец встречался с местными старейшинами, и выехали в путь только под вечер. Отец, как всегда, не захотел следовать по наезженной дороге, а сразу после выезда из города свернул с шумного, освещенного тракта на небольшую лесную тропинку. В этот вечер, разбивая лагерь, он был непривычно задумчив и молчалив. Молодому эльфу вскоре стало скучно, привыкший к постоянным вечерним урокам отца, он не знал, чем себя занять, так как, закончив с разбивкой лагеря, отец попросил его не беспокоить и скрылся в своей палатке. В этот день лагерь они разбили рано. Солнце еще катилось к краю горизонта, и Лейнолас решил прогуляться и осмотреть окрестности. Заблудиться он не боялся, так как у эльфов умение ориентироваться в лесу было буквально в крови, да и уроки отца не прошли даром, заставив молодого человека чувствовать себя вполне уверенно. Взяв легкий охотничий лук и перекинув через плечо колчан со стрелами, он уверенно направился в глубь леса. Пробродив около часа, правда, безрезультатно для охотничьего дела, молодой эльф неожиданно вышел к берегу небольшого лесного озера. Несколько мгновений он непонимающе хлопал глазами, рассматривая поросшую кувшинками водную поверхность, а затем хмыкнул и, присев на корточки, вытащил из колчана стрелу, после чего принялся чертить ее наконечником на земле затейливый рисунок. Управившись с чертежом за пару минут, он внимательно оглядел его, затем уселся рядом и начал нараспев читать заклинание. Линии чертежа вдруг стали наливаться изумрудным свечением, затем с легким звоном и небольшой вспышкой оно резко погасло. Эльф ругнулся. Если честно, Лейнолас и не думал, что обычное заклинание рассеивания чар здесь подействует, но попытаться стоило. Он еще раз посмотрел на спокойную гладь пруда, в задумчивости почесывая переносицу и вновь перебирая в мозгу уроки отца. То, что это не просто озеро, ему стало понятно сразу, кого-кого, а эльфа заклятием скрытия не обманешь, даже такого неопытного, как он. Озера здесь явно не было, а то, что он сейчас видел, была всего лишь наведенная заклятием картинка, подобными заклинаниями часто баловались шутники в его школе. Конечно, простенькое заклинание скрытия отличалось от примененного здесь, но, с другой стороны, видел и более сложные. Чтобы убедиться в этом, он поднял с земли камешек и швырнул его в лжепруд, камешек исчез без всплеска, хотя по поверхности воды и пошли круги от падения. Он усмехнулся, в свое время их преподаватель для демонстрации заклинания скрытия построил иллюзию водопада, да так, что всем показалось, что он их просто перенес из класса в это место. Что ж, иллюзии всегда разрушались одним способом, эльф решительно направился к воде, однако через пару десятков шагов остановился, гладь озера, находившаяся в нескольких шагах, не приблизилась ни на миллиметр. Молодой эльф замер вновь в задумчивости, почесав переносицу, было похоже, что тут было не просто заклинание скрытости. Неведомые маги позаботились и о том, чтобы никто не приблизился к чему-то скрытому мороком.

– Ну и что мы делаем, молодой человек? – раздался позади голос отца.

Лейнолас резко обернулся. Отец стоял в нескольких шагах позади него, опираясь на резной посох. Молодой эльф вздохнул, о том, чтобы двигаться так бесшумно, он мог только мечтать.

– Я вот тут, – парень замялся, – поле тут скрытия, и я…

– И ты, конечно, решил, что, если что-то закрыто, надо открыть, – отец покачал головой. – Тебе никогда не рассказывали сказку про любопытного трубадура и кувшин со змеями?

Молодой эльф потупил взгляд, думая о том, что в действительности поступил глупо, и ему самому теперь было не очень понятно, зачем он решил вскрывать это заклинание.

Отец тем временем подошел поближе к берегу озера и стал внимательно в него всматриваться.

– Интересно, – наконец произнес он, внимательным взглядом окидывая сына. – Сынок, хочу заметить, что у тебя, видимо, хороший нюх на подобные заклинания, ибо даже мне трудно уловить эманации данного колдовства, оно хорошо скрыто, хотя все же удивительно, что в таких довольно-таки населенных местах есть такие схроны. Ладно, посмотрим, что там.

Он воткнул посох перед собой и, раскинув руки в стороны, стал нараспев читать заклинание, в конце он резко выдернул посох из земли и воздел его к небу. Из верха посоха ударил тонкий лучик ослепительно-белого света. На мгновение над лжеозером возникло нечто напоминающее светящийся купол, который с легким звоном исчез вместе с прудом, и перед изумленными путниками возникли руины небольшого поселка.

Учитель замолчал, погрузившись в свои мысли.

– Это был город, – неожиданно продолжил он, – точнее, большой поселок…

Молодой эльф с отцом и прибывшие на его зов двое эльфийских магов Эльнерода и несколько гномов Туманных гор около недели изучали развалины городка. Сперва Лейнолас не мог понять, почему отец, да и другие недоуменно смотрят на найденные вещи, а по вечерам устраивают оживленную дискуссию, тем более что в основном почему-то говорили на языке подгорного народа, а он был в нем, мягко говоря, не силен. Но он не лез с вопросами, видя, как взволнован его отец и другие, ведь даже обычно невозмутимые гномы и те были чересчур взбудораженными. И все же Лейнолас не мог понять, почему все найденные в этом поселке вещи вызывают такой ажиотаж, на его взгляд, они ничем не отличались от обычных изделий эльфов или гномов. Однако уж когда его терпение подошло к концу, отец объяснил все сам.

Лейнолас в тот день остался в лагере, так как ему в конце концов надоело лазить по развалинам поселка и копаться в старом барахле. Его отец в этот день тоже довольно-таки рано вернулся из поселка и нашел молодого эльфа валяющимся без дела в палатке на своем ложе.

– Лежишь?

– А что делать? – Лейнолас сел на своей постели и, потянувшись, вопросительно посмотрел на отца. – Нужна моя помощь?

– Да нет, – маг улыбнулся, – надоело возиться в пыли?

Молодой эльф пожал плечами.

– Да ладно, все вижу. – Отец сел рядом. – Вот посмотри, знаешь, что это?

Он протянул Лейноласу небольшой металлический кругляш.

– Ну это старый гномий хронометр, так, кажется, они называют эти штуковины, – ответил молодой эльф, с безразличием вертя в руке покрытый ржавчиной механизм.

– Так-так, – отец забрал назад находку и сунул ее в многочисленные карманы своей мантии. – Только вот учти, сынок, это не гномья поделка, а эльфийская.

И он, ласково потрепав опешившего сына по волосам, вышел из палатки.

В этот день Лейнолас был отправлен вместе с гномьим обозом в ближайший город.

– Интересная история. Эльфы, делающие механизмы? – Дайнар вопросительно посмотрел на учителя. – Почему я об этом ничего не слышал?

– Не только ты, – маг отхлебнул из бокала и, повертев тот в руках, снова поставил на стол. – Не только ты. Увы, народ Эльдорина долгое время считался у нас изгоями, и многие из нашей расы ненавидели их едва ли меньше, чем тех же орков, поэтому память о них постарались стереть, и это удалось, ведь даже отец, будучи одним из верховных магов Эльнерода, не знал о них. И если бы не эти развалины…

Старый маг покачал головой и, плеснув еще вина в свой бокал, несколько мгновений молчал.

– Отец начал копаться в архивах, несмотря на сопротивление и препоны, чинимые некоторыми из членов Совета архимагов, увы, старые предрассудки у нас очень живучи, – он усмехнулся. – Впрочем, что говорить, даже сейчас с этим у нас не лучше.

– Мне ли это не знать, – фыркнул следопыт. – Ну и что же узнал ваш отец, учитель?

– Увы, не так много, как хотелось бы. А потом началась Вторая война, в которой Мрак захватил Туманные горы и прилегающие к ним территории, и стало просто не до этого. Однако у отца была теория, что в появлении в нашем мире Мрака, может, прямо, а может, косвенно виноват народ Эльдорина, но находка твоего друга, похоже, окончательно подтверждает эту версию, – старый маг встал. – Ладно, заболтались мы с тобой. Надеюсь, ты останешься у нас на ночь?

Дайнар кивнул в знак согласия.

– Вот и хорошо. Я попрошу своего секретаря передать тебе свои записи насчет «народа Эльдорина», посмотри их, а завтра снова все обсудим.

После ухода Дейнара Лейнолас несколько минут сидел в задумчивости, воспоминания захлестнули его с головой, унося по реке времени. Наконец он тяжело вздохнул и, мотнув головой, одним резким движением смел со стола все, что там находилось, затем надавил на край столешницы. Та с легким скрипом приняла вертикальное положение, после чего маг легонько стукнул в ее центр несколько раз, и матовая поверхность стола пошла кругами, точно после падения камня в воду, и вдруг протаяла внутрь, а в ее глубине появилось изображение эльфа.

– Приветствую вас, Владыко Тейнураль.

Изображение в столешнице вздрогнуло и ожило. Эльф в тяжелых, роскошных, вышитых золотом и серебром одеяниях, стоявший спиной к магу, резко обернулся.

– Лейнол, – его точеное лицо дернулось, но он тут же взял себя в руки. – Что надо от нас главе Совета магов?

– Владыко, помните наш давнейший спор? – Дождавшись кивка, маг продолжил: – Так вот нашлись доказательства.

Брови эльфа взметнулись вверх, он отвернулся и что-то сказал невидимому собеседнику, затем вновь повернулся к магу.

– Что ж, я жду тебя, – изображение пошло кругами, и вскоре перед Лейнолом вновь была полированная поверхность стола.

Он ухмыльнулся в бороду. Нынешний правитель эльфов всегда не благоволил к нему, и дело было не в том, что Совет магов по древней традиции влиял на многие решения, принимаемые правителем, в конце концов, тот мог и не прислушиваться к нему, скорее, дело было в излишней самостоятельности Верховного мага, в его независимом нраве. Но, к счастью, эта нелюбовь не мешала им всегда приходить к компромиссу, правитель эльфов был мудр и стар, несмотря на кажущуюся молодость, и, если честно, Верховный маг лишь приблизительно знал его возраст, ибо даже при жизни его отца он уже тогда входил в состав эльфийского совета.

Эльфийский правитель восседал на своем роскошном троне из переплетенных ветвей молодых мелонов, росших прямо из пола тронного зала, однако едва посреди зала возникло окно портала, встал и направился к нему. Двое самых влиятельных людей эльфийского государства обменялись легкими поклонами и замерли, рассматривая друг друга. Они были чем-то неуловимо похожи друг на друга, хотя более разных людей нельзя было представить. Один высокий, убеленный сединами, с длинной окладистой белоснежной бородой, одетый в изумрудные, расшитые узорами просторные одежды, опирающийся на резной посох, другой невысокого роста, с тонкими чертами аристократического лица, любой бы из людского рода на вид не дал ему и двадцати. Он был одет в тяжелые, расшитые золотом и серебром церемониальные одеяния, а его длинные золотистые волосы были перехвачены на лбу изящной тиарой. И все же их роднили две вещи: во-первых, глаза, хоть и разные по цвету, у одного пронзительно-синие, у другого изумрудного цвета, но и у того и у другого в глазах плескалась вся бездна прожитых лет; во-вторых, печать власти, незримая, невидимая, но прекрасно ощущаемая в их движениях, повадках, словах.

– Не могу сказать, что рад тебя видеть, – наконец сказал правитель, ухмыльнувшись.

– Не будем об этом, – маг огляделся. – Давно я не был в тронном зале…

– Ты для этого пришел?

– Нет, Тейнураль, и ты об этом знаешь, или могучий эльфийский правитель утратил свое легендарное умение предвидения? – ехидно поинтересовался он.

Правитель хмыкнул и, развернувшись, направился к небольшой дверце, неожиданно проявившейся среди лиан, оплетающих стену зала необычными узорами. Лейнол, подойдя к трону, несколько минут рассматривал причудливые узоры, созданные переплетениями корней. Корни мелона постоянно находились в движении, и на поверхности трона то и дело возникали необычные рисунки и сценки из эльфийских преданий. Маг вздохнул, рисунок, конечно, завораживал, но он помнил и то время, когда его отец восседал здесь, и даже сейчас, спустя столько столетий, ему казалось, что он ощущает тепло, оставленное на этих подлокотниках его руками. Лейнол тряхнул головой, отгоняя череду нахлынувших воспоминаний, и, развернувшись, направился вслед за правителем.

Пройдя небольшой коридорчик, он очутился в личном кабинете владыки. Тот уже скинул церемониальные одеяния и теперь был в обычной эльфийской одежде.

– Садись уж где-нибудь, – он махнул рукой магу, предоставив тому самому выбирать место среди многочисленных книг и свитков, лежавших во всех доступных углах и на всех доступных местах небольшой комнаты.

Маг повертел головой и, скинув со стула несколько примостившихся там свитков, уселся сам, предварительно пододвинув тот к столу, стоявшему посередине комнаты.

– Ну, что ты там накопал?

– Не я, Дейнар.

– Этот полукровка? – брови правителя удивленно взлетели вверх.

– Он не полукровка…

– Знаю, знаю, – Тейнураль махнул рукой. – Ты считаешь темных просто эльфами другой расы.

– А разве это не так?

– Не так. Они попали под влияние Мглы и слишком изменились…

– Но остались эльфами.

– Это спорный вопрос, – правитель поморщился. – Мы же встретились не для этих споров. Ты ведь и так прекрасно знаешь мою позицию по этому вопросу, а я знаю твою.

Маг согласно наклонил голову. Действительно, данный вопрос был одним из многих, по которым их взгляды не совпадали. Правитель считал темных эльфов выродками, предавшими все ценности их народа и вставшими на сторону Мрака. Верховный маг считал их просто другой расой эльфов, возникшей в результате воздействия Мглы, а в том, что они выступили в последней войне на стороне Мрака, виновато было отношение к ним со стороны других рас.

Вообще история возникновения темных эльфов восходила к эпохе Второй войны с Мраком. Именно тогда, практически триста лет назад, после самого крупного сражения на равнинах Предгорья, представители объединенных сил эльфов, гномов и людей, обессиленных и обескровленных долгой войной, подписали с Мраком договор о разграничении территории. Мрак получал Дымные горы и Предгорье, граница с ним пролегла как раз по границе леса Эльнерода на юге и по реке Эрнир на востоке.

В течение более ста лет все было нормально, а потом появилась Мгла. Что это, не знал никто, посланники Мрака, ехидно ухмыляясь, отрицали причастность своего хозяина к происходящему.

Все начиналось просто. Однажды на небольшой территории утром выпал странный туман, больше похожий на бледно-серую дымку, затем мир точно потускнел. Блекли краски, мир окутывал странный полумрак, животные и люди впадали в непонятную апатию, а через некоторое время начинали меняться… Лес Эльнерода был эльфийским оплотом, но и он через некоторое время пал, а эльфы ушли из него за реку Эрнир, но не все. Оставшиеся и стали теми самыми темными, от обычных эльфов они отличались цветом кожи, которая стала пепельной, белыми волосами и глазами без зрачков белесого либо абсолютно черного цвета. В последней, Третьей войне с Мраком, когда его войска перешли Эрнир, в районе Родонской гряды, куда в свое время переселились уцелевшие гномы Туманных гор, в них было немало отрядов темных эльфов.

Мглу не могли остановить ни люди, ни эльфы, она просачивалась везде из ниоткуда, и никто не знал, как с этим бороться. Ведь чтобы бороться, нужно знать врага, а здесь такового не было, по крайней мере, все попытки определить, что это за колдовство и кем оно насылается, ничего не дали. К счастью, Мгла, поглотив лес Эльнерода, остановилась сама и вот уже около трех столетий не давала о себе знать, даже наоборот, по данным, доставляемым разведчиками, окраины леса стали возрождаться.

– Так о чем ты хотел со мной поговорить? – прервал его размышления правитель.

– Мы, кажется, нашли, где сокрыто «Сердце Мрака».

Верховный эльф вздрогнул и внимательно посмотрел на мага, пытаясь угадать, не шутит ли тот. Лейнол победно усмехнулся в бороду, наконец, ему удалось пробить вечную невозмутимость владыки, он, поудобнее примостившись на стуле, принялся рассказывать.

Олрад посмотрел в зеркало и, оставшись довольным увиденным, повернулся к окну и вздрогнул.

– Блин, Дейнар, ты меня так до инфаркта доведешь.

Следопыт, сидевший на подоконнике, ухмыльнулся и, соскочив, переместился на стул, стоявший у небольшого столика.

– Ты дверью пользоваться не пробовал?

– А зачем? – Дейнар махнул рукой. – Пока через весь этот лабиринт проберешься…

– Неужто знаменитый следопыт боится заблудиться в коридорах замка?

– Нет, но время терять неохота.

Дейнар встал и, подойдя к зеркалу, взял с призеркальной тумбочки небольшой флакончик, открыл его и, понюхав, фыркнул и поставил назад. Затем пробежался пальцами по остальным баночкам и флакончикам и повернулся к магу, внимательно наблюдавшему за действиями товарища.

– Совсем, я смотрю, ты заблагородился, ваше могущество.

Олрад пожал плечами.

– Приходится, издержки дворцовой жизни, знаешь ли. Но ты ведь не за этим пришел?

Следопыт вздохнул.

– Учителя очень заинтересовала твоя карта, и он мне рассказал одну занятную историю…

Выслушав следопыта, Олрад не спеша подошел к открытому окну и, опершись на подоконник, несколько минут молча всматривался в вечернее небо.

– Знаешь, дружище, я сейчас немного занят, во дворце прием в честь дня рождения принцессы, и мне надо там быть, – он повернулся к эльфу. – Бумаги, что дал тебе Верховный маг, с тобой?

Дейнар кивнул и, вынув из-за пазухи, несколько свитков, показал их магу.

– Хорошо, постараюсь вернуться пораньше, надеюсь, ты меня дождешься?

Он снял с вешалки подбитый бархатом плащ и, накинув его на плечи, направился к двери. Уже выходя, он обернулся и, посмотрев на развалившегося на его кровати эльфа, хмыкнул и закрыл за собой дверь.

– Все это хорошо, – правитель хлопнул ладонью по раскрытой карте. – Но ведь все твои домыслы основываются на одном-единственном документе, который, кстати, ты еще и сам в глаза не видел.

– Я в этом уверен.

– Уверен? Ну и что же ты предлагаешь? Двинуть войска? Пройти маршем через всю территорию Мрака и забрать неизвестно что? Бред.

Тейнураль махнул рукой.

– Я уж не буду говорить о том, что это не поддержат в Совете, да и сомневаюсь, что наши союзники…

Он еще раз махнул рукой.

Верховный маг вздохнул, он и сам прекрасно понимал, что это нереально. И хотя, согласно исследованиям его отца, без сомнения, существовал некий могущественный артефакт, напрямую связанный с появлением Мрака в этом мире, по сути, любой его поиск был аферой, ведь нигде даже не упоминалось, как он выглядел и где находился, даже приблизительно. И даже его существование было сперва угадано его отцом и лишь потом в одном из свитков эльдоринцев было найдено упоминание о некоем могущественном артефакте, благодаря которому в наш мир была призвана могущественная сила, которую они научились использовать для своих целей. Согласно этим же записям в те времена государство эльдоринцев достигло пика своего могущества. Их города были огромны и прекрасны, открытиями и исследованиями их ученых мужей восхищались мудрецы всех народов. В их порты приходили корабли не только ближайших государств, но и из самых далеких стран, названия которых даже сейчас считаются легендой или сказкой. А потом все резко кончилось. Согласно тем же записям, артефакт стал выходить из подчинения, а попытки уничтожить его не увенчались успехом, его лишь только смогли блокировать и спрятать.

«И приказал тогда великий король Альвин, с грустью и укором смотря на склонившихся перед ним ученых мужей:

– Сокройте это от глаз всех тварей земных, ибо не принадлежит сие миру этому и не должно оно явить свой лик опять. На нас лежит вина за сей грех, так как благодаря нам и этой проклятой вещи, ОН явился в этот мир, и мы всеми силами будем противостоять ЕМУ, сколько возможно.

И встал великий король со своего трона и, облачившись в доспехи, вышел на улицы города и до последнего стоял вместе со своими воинами против явившихся в сей мир тварей, но, увы, силы были неравны.

И сын его Арсил оплакивал его, но не мог противиться воле отца. И сокрыл он проклятое «сердце» в месте, где зло не могло до него добраться, и наложил самые мощные заклинания. После чего собрал оставшихся воинов и ринулся в бой. И была битва, и бежал враг, оставив им развалины некогда прекрасного Великого города, и рыдал принц над останками своего отца, и воззвал он ко всем народам, окружавшим их, и говорил он им:

– Вы, народ подгорный, и вы, братья наши лесные, вы, смертные люди, познающие мир, и вы, свирепые орки, дети степей. Объединим же наши усилия и отвратим угрозу от нашего мира.

Но отказались гномы, хотя и помогли оружием. А лесные эльфы так ненавидели наш народ, что выгнали посланников. Людские же полки были немногочисленны и слабы. А орки, наоборот, пошли в услужение Врагу.

И возрыдал молодой принц, видя это, ибо понимал, насколько силен Враг, но сдаваться он не собирался, и был бой…»

Маг умолк.

– Да знаю я эту историю, – правитель поморщился. – Ладно, предположим, что ты прав и та карта действительно указывает на артефакт, который некогда спрятали эльдоринцы. Ну и что?

– Как что? – маг вскочил. – Ведь в летописи ясно сказано, что «благодаря НАМ и этой ПРОКЛЯТОЙ ВЕЩИ – ОН явился в этот мир» и этот Он насколько я понимаю – Мрак. А ведь насколько я знаю магию, что вызвано какой-то вещью, то может быть ею назад и отправлено, не зря же они пытались разрушить артефакт, видно, он служит неким удерживающим якорем или…

– Не важно, – правитель вновь склонился над картой. – Якорем он служит или Мрак как-то связан с ним по-другому, не важно, ясно, что это что-то мощное, но если уж эльдоринцы, создавшие или добывшие этот артефакт, не могли его разрушить…