Параллельный мальчик Житинский Александр

Глава 4. Поиски Файла

Прошло несколько дней, а Файла как не было, так и нет. Учителя ходят озабоченные, шушукаются. Файлова мама приходила несколько раз – лица на ней нет, одни глаза в мешочках. По телевизору каждый день Файла показывают в программе «600 секунд», говорят, что пропал.

A мы ничем помочь не можем!

Решили мы действовать сами, на милицию не надеяться. Собрались после урока в спортивном зале, дверь заперли. Было нас четверо: Светка Воздвиженская, Леня Сойбельман, он лучше всех ребусы отгадывает – сообразительный, Вадик Денисов и я. Вадик у нас авторитет по аномальным явлениям. Экстрасенсы, парапсихология и прочая чушь, я к ней отрицательно отношусь, потому что дурят людям башку, не то что древние китайцы.

Но здесь случай явно аномальный, поэтому пригласили и Вадика. И он сразу выдал:

– Файла похитили инопланетяне, как пить дать! Их почерк.

– Зачем он им? – Светка спрашивает.

– Он клевый программист, такие инопланетянам нужны.

– Много ты знаешь про инопланетян! – говорю.

– A вот и много! – обиделся Вадик.

– Рэкетиры его похитили, а не инопланетяне, – сказал Леня.

– A рэкетирам он зачем? – опять Светка.

– Папа у него кто – забыли?

И Леня развил довольно стройную теорию. Файлов папа, Сергей Ильич Феденев, – генеральный директор совместного предприятия со шведами. Вроде бы они хотят построить гостиницу и ресторан в центре города, у них уже есть офис, то есть представительство. И деньги в кронах. A рэкетирам кроны нужны. Вот они и похитили Файла, чтобы впоследствии выменять его на кроны.

– Чего же не меняют? Чего ждут? – спросил я.

– Выдерживают. Чтобы горе родителей стало неописуемым, – говорит Ленька.

– Оно уже неописуемо. Что ты предлагаешь? – спрашиваю.

– Выследить, где их притон. Файл наверняка там сидит.

– Я за версию инопланетян, – говорит Вадик.

– A я за версию рэкетиров, – говорю.

– Нет, я тоже за инопланетян, – неожиданно сказала Светка. – Это гораздо правдоподобнее.

Вот так номер! Знал бы, что ей инопланетяне больше рэкетиров нравятся, тоже за них голосовал бы. A так мы со Светкой оказались в разных командах. Учитывая плюрализм, решили действовать независимо, но в содружестве. Они ищут НЛО, а мы – бандитский притон. На этом и разошлись.

Неизвестно, кого труднее искать – пришельцев или рэкетиров. Мы с Ленькой узнали адрес офиса Файлового папаши и отправились туда. Он оказался на Адмиралтейском проспекте. Смотрим – красивая новая вывеска под бронзу: «СП Бранда». У подъезда «мерседес» стоит. Никаких рэкетиров не видно.

Подождали мы минут десять, уже сомневаться стали в своих планах, как вдруг видим – к подъезду подкатывают три черных лимузина. На переднем – шведский флажок. Из них выходят господа в дорогих пальто, а на улицу из офиса высыпают несколько молодых людей при галстуках. Улыбаются, жмут господам руки, ведут в офис.

Только двери за ними закрылись, как с другой стороны, из сквера, где бронзовый Пржевальский с верблюдом, бегут к лимузинам два парня лет двадцати. Оба коротко стрижены, в кожаных куртках и брюках, заправленных в сапоги. На вид очень крепкого телосложения.

Подбегают они к водителю второго лимузина и начинают с ним через приоткрытое стекло о чем-то говорить. До нас какие-то иностранные слова доносятся. Смотрим – водитель отрицательно головой трясет. Тогда они к следующему. Тот их выслушал, засмеялся и сквозь окошко что-то протягивает. Какую-то коробочку. Парень взял, сунул шоферу деньги, и они, заложив кулаки в карманы курток, быстро направились к Невскому.

– Рэкетиры! Зуб даю! – шепчет Ленька.

Мы за ними рысцой. Свернули на Невский, дошли до Казанского, опять свернули и оказались у коктейль-бара. Рэкетиры зашли в него. Мы за ними. Там в гардеробе накурено, толкутся подозрительные личности. Сплошная мафия. Не успели мы с Ленькой ничего сообразить, как я почувствовал, что меня берет за шиворот железная рука. Вижу краем глаза – Леньку тоже хватает и тащит куда-то парень, точь-в-точь похожий на наших рэкетиров. A кто меня волокет – не вижу, не могу обернуться, так крепко он меня за ворот держит.

Подтащили нас к рэкетирам, и Ленькин недруг говорит:

– Вот они. Следили за вами от Адмиралтейства.

– Чего-о? – удивился один. – Эти шибздики?

Мне наконец удалось оглянуться. Ничего нового не увидел. Такой же верзила с коротким ежиком, в кожаной куртке, под которой бицепсы вздуваются.

– Пошли, разберемся, – угрожающе мой говорит.

Потащили нас через весь коктейль-бар в угол. Там за столиком целая компания таких же. Что-то тянут из соломинок и жуют. Желваки на скулах ходят. Все мрачные, хоть бы кто улыбнулся. Ну, и нам с Ленькой, конечно, не до улыбок.

Тут я разглядел, что один там все-таки был непохожий на остальных. Такой кривоватый старик с большим ртом, лет сорока, наверное. Его кличка, как потом выяснилось, была почему-то Чиполлино. И он был у них самый главный.

– Что случилось? – спросил Чиполлино.

– Да вот мальцы… Следили, – объяснил мой конвоир.

Чиполлино поглядел на нас, странно как-то почесал ухо, как обезьяна, рот скривил и вдруг проскрипел:

– На кого работаете, пионэры?

– Как это? – пискнул Ленька.

– Кто вас подослал? Антоний?! Отвечайте! – гаркнул Чиполлино.

– Не-ет, не Антоний… – мотаем головами.

– A кто? Вениамин? Подшипник? Кем направлены?

И тут меня осенило.

– Интерфейсом, – говорю.

– Кем? Это фирма или кличка?

– Не знаю. Платит Интерфейс.

– Сколько? – подозрительно спросил Чиполлино.

– Тысячу баксов, – сказал я, не очень понимая, что такое «баксы».

Рэкетиры задумались, потом, склонив головы в кружок над столом, о чем-то зашептались. Лишь один не шептался, крепко держал нас с Ленькой.

Наконец они закончили совещание, и Чиполлино произнес приговор:

– Майкл и Ферри повезут щенков на Турбинную разбираться. Вытянуть из них все. Не калечить, нам они еще понадобятся. Но проучить хорошо, чтобы забыли о своем Интерфейсе.

– Чиполлино, я один справлюсь, – сказал тот верзила, что нас держал. – Пускай Майкл остается.

– O’кей, – сказал Чиполлино.

Ферри одной рукой выволок нас на улицу и запихнул в «Жигули», стоящие у памятника Барклаю де Толли. Он усадил нас с Ленькой сзади, запер на ключ, а сам уселся за руль.

И тут Ленька сломался.

– Дяденька, миленький, отпустите! Меня мама ждет, я больше не буду! Не знаю я никакого Интерфейса! Отпустите, дяденька! – заныл он.

– Молчи, гаденыш пархатый, – сказал Ферри, и мы поехали.

Однако только повернули с Невского на Фонтанку и проехали чуть-чуть, как Ферри свернул на тихую улицу Рубинштейна и там остановился.

Было уже темно, фонари не горят, прохожих мало. Блестели лужи от вчерашнего дождя. Где-то в подворотне закричала кошка, будто ее режут.

Жутко.

– Ну, щенки, некогда мне с вами возиться, – обернулся к нам Ферри, с минуту оглядывал нас, а потом вдруг страшно захохотал.

Ленька с перепугу заплакал. Я зубы сжал: будь что будет.

A Ферри вышел из машины, открыл ключом заднюю дверь и выволок меня на темную улицу.

Неужели убивать будет? За что?!

Но он, не выпуская моего рукава, снова запер машину, в которой остался плачущий Ленька, и, поигрывая ключами, направился к двери подъезда, таща меня за собою.

В темном просторном парадном с каменным полом Ферри поставил меня перед собою и вдруг сдавил мне горло своими заскорузлыми волосатыми пальцами.

– Удавлю, как цыпленка, понял? Где Интерфейс?!

– Зачем тебе Интерфейс? – прохрипел я.

– Говори про Интерфейс!! – рычал он, сдавливая горло.

Я уже и не рад был, что ляпнул про Интерфейс. Ишь как он завелся! Знал бы он, что это такое на самом деле, ни за что бы так не волновался.

– Хорошо. Скажу, – выдохнул я из последних сил.

Ферри отпустил горло.

– Интерфейс заплатит тебе пять тонн, если выпустишь нас. И еще десять тонн, если сдашь Чиполлино, – сказал я.

– Сукой будешь? – спросил Чиполлино.

– Зачем? Буду по-прежнему Митчелом-младшим, как зовут меня в нашей конторе, – нес я со страха невообразимую околесицу.

Слава Богу, Ферри попался тупой. Челюсть отвесил, смотрит своим небритым лицом.

– Так ты не ментами послан?

– Ха! – воскликнул я. – Ментами! Да менты у нас вот где! – и я сжал кулак, сконцентрировав все дыхание ци, которое у меня в тот момент было.

– Согласен! Сдам Чиполлино, – по-восточному жарко зашептал Ферри. – Всех сдам, только денежки в баксах!

У него даже глаза засветились при мысли о долларах. Одухотворенный стал такой, что хоть ешь его с маслом. A в сущности, предатель. Готов заложить всех своих за деньги.

– Ладно, отпускай нас, – командую.

– Нет уж, еврейчика подержу, пока твои интерфейсы баксы не принесут. A если сбежишь, я твоему жидконогому другу кишки вырву и на карданный вал намотаю.

И вдруг меня такое омерзение взяло к нему, такая злость, что я без всякого дыхания ци и концентрации на киноварном поле впервые в жизни выполнил прием, который по-китайски называется фэй-май-цяо – «нога, летящая, как перо». Никогда на тренировках у меня этот прием не получался. A тут я отпрыгнул, благо подъезд широкий, взмыл в воздух и пяткой поразил Ферри в челюсть. Он рухнул, как шуба с вешалки, ключи от машины выронил, они зазвенели. Я быстренько их подобрал – и на улицу!