Ключи от моего сердца Абалова Татьяна

Глава 7. Таинственный незнакомец

– Ой, девочки, я так волнуюсь, – Мажанна теребила книжку для танцев, болтающуюся у нее на запястье. – А вдруг меня никто не пригласит?

– С чего бы это? – Ивона по-деловому осмотрела подругу, расправила кружевной воротник, словно паутинка прикрывающий ее обнаженные плечи. Мажа собрала волосы в высокую прическу, постаралась зализать их, но непокорные кудряшки все равно рвались на свободу, и эта небрежность делала девушку особенно милой. – Ты хороша как никогда.

– Ой, спасибо! – блестящий взгляд Мажанны скользил по залу, где уже собрались воспитанники пажеского корпуса. Он заняли стратегические места меж колонн, оставляя центральную часть сказочно-нарядной залы открытой, и вступавшим в помещение ученицам пансиона невольно приходилось кружить вокруг огромной елки – главной достопримечательности новогоднего маскарада. – Вы тоже очень-очень…

Мажа не договорила, встретившись взглядом с одним из пажей. Ее лицо пошло пятнами, когда тот поднял руку, затянутую в белую перчатку, и игриво помахал ей.

– Она уже забыла о Хранителе, – Ив толкнула Алисию плечом. – Не видать ее папочке виноградники.

Лиса трудно сглотнула. Во рту от волнения пересохло, а в голове стоял гул из голосов, шарканья ног и шелеста множества серебристых лент, что свисали с потолка и, поддавшись легкому сквозняку, волновались, будто водоросли в воде. Ивона что-то еще говорила, подначивая Мажанну, но Алисия ничего не слышала. Она, с тех пор как очутилась в зале, искала глазами старика и только что нашла такового – весь в черном, несмотря на праздничное событие, он стоял у окна. Маска ворона с огромным клювом не могла скрыть блестящие белые волосы, лежащие на его плечах. Высокий, подтянутый, с гордой посадкой головы, он тоже не отрывал взгляда от Лисы, а когда она запнулась, наступив на краешек платья, улыбнулся и поднял вверх узкий бокал с игристым вином.

– Распрямись! – Ивона легонько стукнула веером по спине Алисии. – Чего вся скукожилась? Не хватало еще, чтобы ты растянулась посреди залы.

– Не привыкла ходить на каблуках, – Лиса была рада, что подруга ее отвлекла, и их разговор выглядел естественным: ей не хотелось мило щебетать о пустяках и поглядывать через веер на пажей. Неестественный смех, жеманные позы невыгодно отличали впервые допущенных до бала учениц от остальных. Наверняка завтра мадам Хобс сделает выговор, что юные леди не усвоили уроков манер и вели себя как торговки на ярмарке.

– Так почему же ты не надела другие, более удобные?

– Тогда платье волочилось бы по полу, – Лиса двумя пальцами подхватила ткань и слегка приподняла – расшитая бисером кайма на подоле заиграла яркими красками – такую действительно не подошьешь, иначе испортишь всю затею вышивальщицы. – Тетушка нарочно так сделала. «Пора привыкать к каблукам. Ты больше не девчонка, лазающая по развалинам».

– Сейчас, конечно, не время о том говорить, но почему твой дядя, раз уж он такой богатый, что мог позволить заказать платье у королевской швеи, не помогал вам раньше? – Ивона знала историю семьи Виру. Да и кто не знал? Пусть прадед Лисы сидел на троне всего лишь год, после чего был низвергнут подросшим наследником истинного короля, но имя Гордона Виру навсегда вписалось в историю Эварты.

– Братья сначала не знали, а потом скрывали истинное положение дел, надеясь вернуть наши вложения. А когда все открылось, дядя первым приехал к нам и даже дал денег, но…

– Все понятно, – Ивона, видя смущение подруги, не стала ее мучить. – Дядины деньги тоже были пущены по ветру.

– И не раз. В конце концов ему надоело. Он предложил братьям работу, но как принцам крови марать свои руки? «Коневодство? Фи…». Юлек согласился бы, я знаю, но старшие братья не отпустили бы его, иначе потеряли бы оправдательный мотив. Одному принцу, значит, можно «кобылам хвосты крутить», а другим нет?

– Ох, боюсь, следующий их прожект – это ты. Они благополучно переберутся с шеи дяди на шею твоего мужа.

Лиса боялась поднять глаза, чтобы подруга не прочла в них, что прожект уже в действии. Из неловкой ситуации выручила грянувшая музыка.

– Кавалер-р-ры приглашают дам! – рявкнул на всю залу устроитель бала. Алисия поправила маску. Вот ведь не хотела плакать, а слезы все равно навернулись. Хорошо, что кружево на пол-лица и оставляет открытым только губы, иначе все увидели бы, как у Лисы покраснел нос. В минуты расстройства он всегда выдавал хозяйку. И этот мужчина с бокалом подозрительно зашевелился – поставил его на подоконник и одернул длиннополый жилет, расшитый темными драгоценными камнями.

Алисия не успела оглянуться, как ее подруги были расхвачены. Ивона скорчила лицо, попав в объятия здоровяка, ниже которого была чуть ли не на две головы, но Лиса была бы рада и такому, лишь бы не танцевать с приближающимся к ней «вороном».

– Разрешите? – рука с длинными пальцами, унизанными черными же перстнями – вот, что увидела Алисия, страшась поднять глаза на приглашающего. Он повел легко, а она только и смотрела на блестящую головку булавки, скрепляющую ворот мужчины.

– Алисия Виру? – произнес он, слегка наклонившись к уху партнерши. – Вы хорошо танцуете.

– Вы тоже, – пролепетала она, нисколько не кривя душой. Сейчас Лиса была почти уверена, что находится в руках Хранителя. Кто еще мог знать, что под маской прячется именно леди Виру?

– Я уже наслышан о вашей красоте, – волосы наклонившегося мужчины скользили по ее обнаженным плечам, – и предвкушаю, какой ослепительной красавицей вы станете через два года.

«Точно он! Намекает, что впереди всего лишь два года, и я сделаюсь его женой», – если бы не перчатки, Ворон непременно почувствовал бы, как покрылись испариной ее ладони.

– Вы так мило смущаетесь. Эх, если бы не мои обязательства…

«Это он сожалеет о том, что дал дяде Хенричу обещание не трогать меня, пока я сама не приду к нему в постель?»

Музыка стихла, кавалер галантно поклонился и прикоснулся губами к кончикам пальцев Алисии, потом препроводил к колонне, возле которой обмахивались веерами довольная Мажанна и раздосадованная Ивона.

– Хорошо, что с одним партнером можно танцевать не больше трех танцев, – ворчала Ив, зло поглядывая на веселящихся пажей. Взрыв смеха заставил ее веер трепетать еще яростнее. – Иначе этот увалень отдавил бы мне все ноги.

– А кто-то переживал, что сама покалечит рискнувшего пригласить ее мужчину, – Мажа стреляла глазками, вычисляя, кто из поглядывающих в их сторону пажей пригласит ее на следующий тур.

– Я оказалась не такой уж безнадежной, – ротик Ивоны капризно скривился, – и сказала ему, что все танцы, кроме последнего заняты. Так он не отступил. Записался. Пришлось поворачиваться спиной, чтобы этот Великанище не заметил пустых строк в моей книжке. Теперь я буду вынуждена танцевать с кем попало, лишь бы не подпирать колонну. Злюсь не могу!

– Поздравляю, милые! – учительница танцев, леди Фло, в полупрозрачном наряде бабочки, с двумя пышными перьями, воткнутыми в прическу, что еще больше делало ее схожей с летающей прелестницей, впорхнула в их уголок. Ее лицо светилось от счастья. – Первый же танец и такой успех!

– О! – Ивона не на шутку удивилась. – Даже не верится: вы хвалите наше умение? Печать позора «деревянная красотка» с меня снята?

– Ну, относительно тех телодвижений, что ты пыталась изобразить в паре со своим кавалером, трудно назвать танцами, – Фло сморщила носик. – А поздравляю я вас сосем с иным событием: двое из вас танцевали с первыми лицами королевства.

У Мажанны загорелись глаза. Вот не зря она записала за понравившемся ей пажом сразу три танца!

– Неужели наследник? – выдохнула она, заглядывая в книжицу, где красовалось нескромное имя «Герой». Что ж, королевским отпрыскам такая напыщенность дозволена.

– Маскарад на то и маскарад, что под маской может скрываться кто угодно, – перья на голове учительницы качнулись. – Раз сами не догадались, а ваши кавалеры не изволили проговориться, то и я смолчу…

– Леди Фло, – Мажа просительно сложила ладошки, – ну, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!

– Я догадалась, – лицо Алисии загорелось. Пришлось прижать к щекам ладони, что мало помогло. – Я танцевала с самим Хранителем.

Даже под маской, закрывающей пол-лица, было заметно, как взлетели брови леди Фло. Рты девочек в удивлении открылись.

– Откуда такие умозаключения? – нервно хихикнула учительница.

– Ну, вы же сами сказали – первые лица королевства, а Хранитель разве к ним не относится?

– Относится, – перья опять пришли в движение. – Но к ним относится, по крайней мере, еще полсотни человек. Только у королевской четы только три сына и две приемные дочери.

– Но я же танцевала со стариком, а всем известно, как стар Хранитель.

– Ну, – леди Фло подняла глаза к потолку, – из этой полсотни половину точно не назовешь молодыми. Хотя королева, услышь она нас, наверняка обиделась бы…

– Простите, я не поняла, – Мажанна перетянула внимание леди Фло на себя. – Так это я танцевала с сыном короля или Ивона?

– Все- все! Больше ни слова! Я улетаю к другому цветнику!

Грянула музыка.

– Ой, девочки! К нам идут сразу три пажа! – Мажа спрятала лицо за веером. – Ивона, твой здоровяк определенно восхищен тобой. А где же мой принц?

Лиса, прежде чем ответить на приветствие юношей, посмотрела туда, где совсем недавно подпирал подоконник Ворон, но нашла лишь одиноко стоящий бокал, да и тот вскоре забрал слуга.

– Почему вы вертите головой? – в прорези маски блестели глаза. Над верхней губой заметно топорщился пушок. Пригласивший Лису паж был немногим старше ее. – Кого-то ищете?

– Да, – она рассеянно кивнула. – Вы не видели, куда делся мужчина в маске ворона? У него длинные белые волосы…

– Вы предпочитаете убеленных сединами? – в голосе пажа любопытство смешивалось с ревностью.

– Ах, нет, что вы! Просто хотелось бы разгадать, кто он на самом деле.

– Я думаю, кто-то из наших преподавателей. С нами приехали по крайней мере пятеро из тех, кто подходит под ваше описание.

– О, так вы тоже находитесь под присмотром?

– Нет, – его горячее дыхание у уха едва не заставило передернуть плечами, – это вы находитесь под присмотром. Наши мундиры заставляют трепетать ваши сердца, а там и до глупостей недалеко…

«О, боже! Самонадеянный юнец!» – впервые Лиса оценила, какая пропасть разделяет умудренного жизнью мужчину и безусого мальчишку, который еще не научился правилам обольщения.

***

– Ну и как она тебе? – Хранитель сидел в кресле и попивал вино. Початая бутылка тускло светила толстым стеклом.

Ворон снял маску, тряхнул головой, расправляя волосы. Потянулся за фужером, который наполнил Хранитель.

– Я тебе завидую, – ответил седовласый. – Каждый раз влюбляться заново.

– Не завидуй. Вспомни, сколько раз я стоял у могильной плиты.

– Прости, друг.

– Ваше Величество, – в комнату зашел советник, аккуратно притворил за собой дверь. – Время. Посол Вейжурии уже выехал из своего поместья.

Король скинул горящий драгоценностями жилет, позволил советнику помочь себе одеться и, коротко кивнув Хранителю, лицо которого уже скрывала маска, хлопнул по ладони перчатками.

– Она на самом деле прелестна, Ярид. Поздравляю.

Глава 8. Письма

– Алисия Виру, письмо! – дежурная залетела в класс и хлопнула запечатанным конвертом по парте.

– Второе за неделю? И кто же пишет нашей принцессе? Неужели тот самый старик, что первым ринулся приглашать тебя на танец? Ой, а может он и есть Хранитель? Ведь мы собирались вычислять его по седым волосам? Как-то в праздничной кутерьме я забыла о северном князе, – рука Мажанны потянулась к сургучной печати, что надежно скрывала тайну переписки, но Лиса схватила первая. Прижала конверт к груди, чувствуя, как начинают гореть уши.

– Тише ты, – Ивона пнула Мажу по ноге. – Потом расспросишь. Нечего плодить сплетни. А дуру Риску я предупрежу: еще раз забежит в класс с криками, с ними же и выбежит. Не могла конверт на перемене отдать? Нет, надо всех поставить в известность.

– Так! Прекратили разговоры, – учительница по растениеводству стукнула указкой по парте. Подруги от неожиданности подпрыгнули.

Душа Лисы обмирала. Вожделенный конверт прожигал карман фартука. Она по монограмме на печати догадалась, что пишет тот же, кто дня четыре назад прислал первое письмо.

«Милая леди Виру! Надеюсь, вы позволите так вас называть? Вы, должно быть, меня не запомнили, но я имел честь с вами танцевать на зимнем балу. Хотя правила этикета запрещают приглашать одну и ту же леди более трех раз, признаюсь: я осмелился пойти на нарушение. Достаточно было сменить маску, и никто не заметил допущенной вольности. По этому поступку вы можете судить, сколь велико было желание находиться рядом с вами, прикасаться к вам, вдыхать аромат ваших духов. Надеюсь, вы простите мою хитрость. Искренне ваш, С.З.»

Сначала Лиса растерялась. Ни полного имени, ни адреса. Кому и куда писать? Конечно, при условии, что ей вздумалось бы ответить.

Алисия дни напролет мысленно перебирала всех, с кем танцевала. Ворона она откинула сразу – даже убери он волосы, Лиса все равно узнала бы его. По особой стати, сдержанной манере, шепоту, заставляющему руки покрыться гусиной кожей, а особенно по сквозящей в движениях властности. Взрослого мужчину легко отличить от пылкого юнца. Все остальные были именно такими.

Мысли о седовласом тревожили и до письма. Был ли Ворон тем самым Хранителем? Если да, то почему не открылся? Почему сразу после танца покинул бал? Разве невесту оставляют на волю судьбы, особенно в день, когда вокруг нее вьются молодые пажи? А ведь кто-то из них оказался особенно настойчивым и изобретательным, впору бы Хранителю заволноваться.

Лиса вспоминала свои ощущения во время танца с Вороном: охватившую ее оторопь, неловкость, желание, чтобы музыка поскорее закончилась. Сделанный вывод оказался неутешительным – если с ней танцевал Хранитель, и она осталась равнодушной к его прикосновениям, то как ей исполнять роль жены? «Роль» – как же хорошо это слово подходило к ее ситуации. Беда в том, что она плохая актриса. Как надолго ее хватит?

Алисия через ткань фартука потрогала послание от неизвестного З.С.

До письма она пребывала в твердой уверенности, что ни с одним из пажей не танцевала дважды. Как? Как незнакомец исхитрился пригласить ее несколько раз (определенно больше трех), а она не распознала, что уже вальсировала с ним? Да, бал длился до двенадцати часов, и к его концу Лиса не чувствовала ног, но голова же оставалась на месте?

Вот это самое досадливое чувство, что ее провели-обманули, и не позволило сесть за ответное письмо самонадеянному пажу. Как только Лиса исключила Ворона, сделалось понятно, почему таинственный кавалер не написал обратного адреса – все, с кем она танцевала, пришли на бал в парадной форме, и лишь маски разнили воспитанников военного корпуса.

Да, именно непонимание, как она проглядела, что с нею играли, заставило мстительно порвать послание. Вот если бы Лиса собралась отвечать, то она как следует обдумала бы, можно ли вести переписку с посторонним мужчиной, когда у тебя есть жених.

И вот теперь новое письмо. Как с ним быть? Порвать сразу, не читая? Или прочесть, и только потом уничтожить?

Алисия постучалась лбом о стол.

– Ты чего? – испугалась Мажанна. Круг, который она вычерчивала с таким старанием, оказался безнадежно испорчен – грифель проткнул бумагу. Вырывая страницу из тетради, Мажа покосилась на распластавшуюся на столе подругу.

– Читать или не читать? – та вытащила из кармана конверт и положила рядом с собой.

– Я бы и минуты не раздумывала. Чего страшного может быть в письме? – Мажа повертела его в руках, посмотрела на просвет, даже понюхала.

– Ну… мне трудно объяснить… – Алисия повернула голову. Столешница приятно холодила щеку. – Письмо – это неприкрытый соблазн.

– Фи! – Мажанна бесцеремонно сломала печать. Расправила свернутую в несколько раз бумагу и, набрав в грудь воздуха, приготовилась читать вслух.

– Подожди! – Лиса вытянула руку.

– Ну что еще?

– Я должна признаться: я обручена, а потому для меня чтение писем от другого мужчины сродни предательству. Понимаешь?

– Нет. Не понимаю. Во-первых, не понимаю того, что ты от нас с Ивоной скрыла, что у тебя есть жених, а во-вторых, читать письма и бежать на тайное свидание – совершенно разные вещи.

– У кого тайное свидание? – в комнату вошла румяная с мороза Ив. Бросила сумку с учебниками на кровать, принялась разматывать длиннющий шарф.

– В том то и дело, что ни у кого. Ее даже еще не позвали, и неизвестно, позовут ли, а она уже мучается. Ивушка, представляешь, у нашей Лиски есть жених, а она молчала.

– И кто тот несчастный?

– Несчастная я, а не он, – Лиса занялась внимательным изучением своих коротко стриженных ногтей. – Прислал к нам посыльного, тот заключил договор с моим старшим братом, что после совершеннолетия я выйду замуж, а сам ни разу не показался. Я понятия не имею, как он выглядит, – Алисия грустно хмыкнула. – Если честно, то я даже имени его не знаю.

– Как так? – опешила Мажа.

– А вот так.

– Темнишь, подруга. Хоть что-то, но ты должна знать, – почувствовав, что Лиса не договаривает, Ив сощурила глаза.

– Он очень старый.

– Ха! Теперь понятно, почему он не показывается! – Мажа сдула упавший на лицо локон. – И ты еще сомневаешься, читать или нет письмо от другого мужчины? У него свои тайны, у тебя свои.

– Он продиктовал правила, которым я должна следовать.

– А иначе что? Замуж не возьмет? Ну и не надо! Я видела, сколько вокруг тебя вьется пажей.

– Я не могу отказаться. Здесь слишком многое замешано, – Лиса отвернулась, пряча слезы. Ну зачем? Зачем паж написал ей? Она уже почти смирилась, что от брака с Хранителем не уйти, а теперь такое смятение. Спросить бы у кого совета. У более взрослого, понимающего. Тут же вспомнились слова тети Эдиты о флирте с пылкими юнцами и скоропалительном запрете после подарка Хранителя. – Мне кажется, он знает о каждом моем шаге.

– Так! – Ив побарабанила пальцами по столу. – Если он следит за тобой, то от него не скроется, что ты получаешь письма. Вот пускай сам и решает проблему с внезапно объявившимся соперником. Ты же не даешь повода усомниться в своей честности? Ну, говори! Чего молчишь? Отвечала на чужие письма?

– Нет. Я первое порвала. А это всего лишь второе. Глупости все это. Зря только вас взбаламутила.

– Вот и правильно. Глупости, – Ив потянула листок со сломанной печатью к себе. – Мы письмо сначала с Мажей прочтем. И если там не будет ничего, что бросило бы на невесту скрытного жениха тень, то дадим почитать и ей.

– Я согласна, – Мажанна передвинула стул, чтобы сесть рядом с Ивоной, – а то придумала себе горе. Пусть незнакомый поклонник шлет, пока твой всевидящий «господин» его не утихомирит, а мы будем всего лишь читать. Как книгу. Ведь за поглощение романов о любви, где частенько о-го-го какие глупости пишут, от невесты не отказываются? В чтении нет ничего предосудительного. А потом, если ты не будешь отвечать на письма, тайному воздыхателю и самому надоест писать.

Пока Мажа выдавала длинную тираду, Ивона уже скользила глазами по письму.

– Лис, я думаю, ничего не случится, если ты узнаешь, что он пишет, – произнесла Ив, переводя взгляд на подругу. – Твой С.З. никуда тебя не зовет. Ему ничего от тебя не нужно. Ему всего лишь хочется поделиться мыслями. Прекрасное письмо.

– Ты так думаешь? – с сомнением произнесла Лиса, но Ив уже начала читать вслух.

– «Приятной зимы, милая леди Виру.

Пишу вам и слышу, как за окном с шелестом падает снег. Ветер уже не злится и не швыряет снежинки как попало, превращая их в заледеневшие осколки. Они скользят медленно, и их полет завораживает. Я могу часами смотреть на прекрасный этот танец.

На память приходят воспоминания: с каким удовольствием я наблюдал за рыжеволосой девушкой – любительницей лизать сосульки. Ее непокорные пряди выбивались из-под меховой шапки, веснушки, контрастные на бледной коже, делали и без того запоминающееся лицо особенным. Зеленые глаза смеялись. Я говорил ей: «Простынешь!», а она в ответ еще больше дразнилась.

Она все-таки заболела, и вместо звонкого, как колокольчик, голоса я слышал сиплый бас. Я отпаивал ее чаем с малиной и медом. Она старательно дула на кипяток, и над верхней губой собирались бисеринки испарины.

А снег все кружит и кружит. Берегите себя. Всегда ваш З.С.»

– И что это было? – Мажанна не поверила, вырвала из рук Ивоны письмо. – Зачем писать о какой-то рыжеволосой девице?

– Он иносказательно предупреждает, чтобы Лиса поберегла себя в трескучие морозы. Одно дело, когда тебя отпаивает чаем молодой паж, совсем другое, когда ты лежишь в лазарете, кашляешь во всю мощь, а рядом посапывает уставшая сестра милосердия. Я в зиму перед поступлением в пансион так болела. И как никогда чувствовала себя одинокой.

– Ив, а почему ты находилась в лазарете? Не проще было бы вызвать врача на дом? Заботливые мамины руки…

– Может быть, и проще. Но у моей мачехи руки вовсе не заботливые. Мой кашель ее раздражал.

– А отец? – Мажанна густо покраснела. Лиса тоже чувствовала себя неловко. Два года живут в одной комнате, и только сейчас узнали, что у Ив неродная мать. Скрытная, она никогда не рассказывала о своей семье.

– Отец все время на службе. Советнику короля нечасто выпадает побывать дома, – Ивона смотрела в окно, где на подоконнике склевывала хлебные крошки серенькая пичужка. – А знаете, что я попросила бы у Хранителя?

– Что? – выдохнула Мажа.

– Чтобы мамы никогда не болели и не умирали. Нельзя оставлять маленьких девочек одних, – Ив резко поднялась и вышла из комнаты.

– Я пойду за ней!

Мажанна схватила Лису за руку.

– Не надо. Если бы она хотела, чтобы мы ее утешили, не убежала бы. Ивона гордая и все держит в себе. Ты хоть раз видела, чтобы она плакала? Даже тогда, когда упала и разбила колено, лишь зло подула на него. Наверное, это из-за мачехи. Чужие люди часто делают нас еще более несчастными.

– Родные тоже преуспевают, – вздохнула Лиса.

Девушки помолчали. Алисия подтянула к себе брошенное письмо, пробежалась глазами по ровным строчкам. Красивый уверенный почерк.

– Знаешь, Ив читала письмо, а я в этой рыжеволосой узнавала себя. Я ведь тоже любила лизать сосульки. Болела, конечно. Голос становился хриплым, точно у столетней старухи. Уршула смачивала полотенце в воде и клала мне на лоб. Холодные капли так противно стекали по шее за ворот.

***

Летели дни. Кончилась зима, к исходу приближалась весна, а «тайный воздыхатель», как его прозвали девушки, все слал и слал свои письма.

Послания приходили регулярно и не требовали ответа. З.С рассказывал о людях, которых знал или видел лишь однажды, но они оставили воспоминания о себе. И странное дело, Лиса уже нуждалась в этих коротких зарисовках. Она лишь иногда открывалась подругам, поскольку ее откровения выглядели бы смешно и нелепо: в каждом рассказываемом случае Алисия узнавала себя: свои привычки, свои страхи, свои потаенные желания.

«Так случилось, что я много путешествовал. С закрытыми глазами могу рассказать, куда ведет кривая улочка Вершоны, если от въездных ворот столицы Булатрии свернуть налево. В кондитерскую тетушки Мом. Аромат ее сдобы густо витает в воздухе, и если у вас не заложен нос, то и вы безошибочно найдете маленькую пекарню. Особенно здесь хороши кренделя, посыпанные маком. Он хрустит на зубах, и только остается в блаженстве закатить глаза. Ничего вкуснее я не пробовал».

Лиса провела языком по зубам, будто надеялась нащупать маковое зернышко. Она точно когда-то ела такой крендель! Она помнит его вкус. Особенно ту слегка подгоревшую часть, где вытекший сахар смешался с маком и застыл карамельной корочкой.

– Это просто наваждение, ничего более! – Ив упорно разубеждала Лису. – Он так хорошо описывает, что и я чувствую сладость во рту! – подруга причмокнула, сглатывая слюну.

– А вот это ты как объяснишь? – Алисия вытащила из пачки, перевязанной подаренной младшим братом красной лентой, письмо. Все послания из дома она хранила в маминой шкатулке, а эти выделяла особо. Красный – цвет любви, а короткие письма-зарисовки пробуждали в ней такую щемящую нежность, что она, даже не видя носителя инициалов З.С., уже любила его. И было совсем неважно, как он выглядит: высокий или нет, приятной внешности или невзрачной. В письмах Лиса видела душу, прекрасную душу, и этого ей оказалось достаточно.

«В тот год полыхали пожары в Нирейби. Жаркое солнце искало лишь причину, чтобы воспламенить все вокруг. Кто знал, что оставленный у открытого окна граненый кувшин с водой сделается лупой и подожжет занавески? Я не герой. Не надо обо мне так думать. И рассказываю свою историю вовсе не из желания похвастаться, какой я удалец. Дело случая, что я оказался рядом и услышал крик: девочка была закрыта в своей комнате, а дом полыхал. Чудо, что я успел. До сих пор вижу сны, в которых я замешкался, опоздал, задержался на постоялом дворе, где хотел искупаться, прежде чем отправиться на поиски нужной мне улицы, и девочка погибла».

– И что тебя в этом письме смущает?

– Я чувствую, как было страшно той девочке. Я… я не могу объяснить, но я знаю, как пахнет ее спаситель.

– И чем он пахнет? – Ивона недоверчиво склонила голову к плечу.

– Гарью – у него опалились волосы. И совсем немножко потом.

– У тебя богатое воображение. Все, что ты чувствуешь З.С. описал: он зашел в горящий дом, выбил плечом дверь…

– Он не выбивал дверь, пролез через окно – оно было высоко, почти под потолком. Девочка не достала бы.

– Давай не будем спорить? У тебя явно разыгралась фантазия. Лучше всего спросить его самого, как он вынес из горящего дома ребенка.

– Написать ответное письмо? Но найдут ли в пажеском корпусе ученика с инициалами З.С.? Не попадет ли мой ответ в чужие руки? Нет, я не буду рисковать.

– Никуда писать не надо. Впереди весенний бал, а он проходит без масок. Вот там и вычислишь своего тайного воздыхателя. А мы с Мажанной тебе поможем.

– А как мы его найдем?

– По его же письмам. З.С. многое о себе рассказал. Достаточно как бы случайно спросить, бывал ли твой партнер по танцам в Нирейби.

– Я сильно волнуюсь. У меня от переживаний даже болит живот. А вдруг я навоображала себе невесть что, а он…

– Он окажется отталкивающим типом? Что же, и такое случается. Мой отец души не чает в мачехе, считает ее лучшей на свете женщиной, доброй, отзывчивой, а я с самого начала видела в ней змею. Сладкоречивую, но готовую придушить любого, кто встанет на ее пути.

– Разочарование бывает болезненным, – Мажа, так и не дождавшаяся весточки от своего «принца», говорила со знанием дела. – Постарайся, чтобы оно не нарисовалось у тебя на лице. Все-таки этот З.С. отличный рассказчик.

Глава 9. Принц и роза

– Остался месяц до весеннего бала! – учительница танцев леди Фло ходила вдоль выстроившихся в ряд воспитанниц королевского пансиона. Легкие прозрачные юбки, собранные в тугие пучки волосы, гордо задранные подбородки, прямые спины – все-таки она вышколила своих учениц, и теперь они не напоминали тех кривобоких утят, каковыми большинство из них явилось на первый урок. – Уже известно, что бал посетит Его Величество с сыновьями, а потому мы приняли решение сделать несколько показательных номеров. Традиционно бал открывает танец Цветов. Сейчас я назову имена тех, кто исполнит роль Лилии, Колокольчика, Ромашки, Жасмина и Розы.