Лесной гамбит Трофимов Ерофей

– Да кто их разберет, что у них там было, – снова вздохнул граф. – Так что имей в виду, особо с неизвестными не задирайся. Плохо кончиться может.

– Поздно, – смущенно проворчал Руслан.

– Ты чего уже учудить успел? – охнул штабс-капитан.

– Да какого-то хлыща с лестницы спустил. Пытался меня не пустить.

– Вот ведь… – начал было Рязанов, но договорить не успел.

Дверь с треском распахнулась, и ввалившийся в кабинет офицер со злобной усмешкой объявил:

– Вот он!

Стоявшие за ним офицеры глухо зароптали и тут же затихли. Одним плавным движением выхватив револьвер, Шатун взвел курок и, не повышая голоса, произнес:

– Господа, вы посмели ввалиться в кабинет офицера контрразведки. Еще один шаг, и я открою огонь.

– А какое отношение к контрразведке имеете вы? – послышалось из коридора.

– Позвольте представить, господа, – не вставая, ледяным тоном ответил Рязанов. – Мой товарищ, поручик, князь Ростовцев, Руслан Владимирович.

– А почему в таком виде? – послышался тот же голос.

– Потому, что он только что вернулся после преследования банды, осмелившейся напасть на дежурный наряд у заставы.

Офицеры заметно стушевались, сообразив, что влезли не в свое дело. Все случившееся на лестнице теперь уже не казалось каким-то странным происшествием. Теперь это выглядело как попытка задержать офицера контрразведки при исполнении. Виновник этого торжества, мрачно набычившись, покосился на револьвер в руке Руслана и зло, усмехнувшись, нахально поинтересовался:

– Ростовцев. Это случайно не тот Ростовцев, который всей столице задолжать успел?

– Вполне возможно, что и задолжал. Я с папашей не общаюсь, – равнодушно пожал Шатун плечами. – Так что, если вам вздумалось ссужать его деньгами, с него и получайте. От меня вы только пулю получить можете.

– Я еще не настолько поглупел, чтобы иметь дело с мошенником, – фыркнул в ответ штабс-капитан. – Вы посмели оскорбить меня, сударь, и я требую сатисфакции.

– Сразу видно паркетного шаркуна, – презрительно усмехнулся Руслан. – Во время военных действий любые дуэли запрещены. Считаете себя дворянином, так будьте добры изучить законы и правила империи. Или вам они не писаны?

Ответить штабс-капитан не успел. В коридоре возникло какое-то оживление, и чей-то молодой, еще ломкий голос попросил:

– Господа, прошу прощения, позвольте пройти. Я тут по делам службы. Срочное донесение, господа.

Офицеры расступились, пропуская в кабинет юнкера, в котором Руслан с ходу узнал посыльного от князя Тарханова.

– Ваше превосходительство, пакет из канцелярии генерал-губернатора, – отрапортовал юнкер, обращаясь к Рязанову. – Извольте расписаться и поставить на конверте дату.

Быстро проведя все формальности, граф поблагодарил юнкера и, вскрыв второй конверт, внимательно вчитался в строчки послания.

– Собираемся, Руслан Владимирович. Нас срочно вызывают в Краснодар, – резко помрачнев, скомандовал Рязанов Руслану.

– Едем одни, или поднимать всю команду? – уточнил Шатун, вставая из-за стола.

– Поднимайте. Дело серьезное, – решительно кивнул граф.

– Слушаюсь, – коротко кивнул Шатун, убирая револьвер в кобуру и направляясь к дверям.

– Не так быстро, господин выскочка, – зашипел все тот же штабс-капитан, заступая ему дорогу. – Я с вами еще не закончил. Вы меня оскорбили, и я требую…

– У бабы своей требовать будешь, – прорычал Руслан, всадив кулак ему под ложечку. – Если ты, шаркун паркетный, еще раз посмеешь у меня на пути встать, я тебе, индюк надутый, голыми руками шею сверну. И запомни, тварь. Я на службе, и любой, кто мне мешает исполнять свое дело, враг. Мой и государства. А врагов я уничтожаю, – с этими словами он резким толчком отправил согнувшегося в три погибели офицера в руки его приятелей.

От его разъяренного взгляда собравшиеся дружно подались в разные стороны, растерянно переглядываясь и пытаясь понять, что в услышанном было правдой, а что просто угрозой. Выйдя следом за ним, Рязанов не спеша запер свой кабинет и, повернувшись, устало добавил:

– Господа, поручик Ростовцев, командир группы пластунов, и потому задирать его, это очередной замысловатый способ самоубийства. Не советую. Он шутить не умеет. Совсем. И то, что он пообещал, всегда исполняет свято. Советую это запомнить. А теперь позвольте пройти.

Окончательно растерявшиеся офицеры расступились, с нескрываемой опаской поглядывая на контрразведчиков. Известие о том, что их срочно вызвали во дворец генерал-губернатора, заметно отрезвило горячие головы. Подобные вызовы просто так и кому попало не приходят. Выйдя на крыльцо, Рязанов свистнул, подзывая свою коляску, и повернувшись к Руслану, тихо спросил:

– Сколько времени потребуется твоим казакам, чтобы собраться?

– Думаю, раньше полуночи выехать не получится, – вздохнул Шатун, покосившись в небо. – Половина после выхода, еще и не помылись толком. Может, завтра с утра?

– Нет. Приказано, срочно. По получении приказа, – ответил граф, усаживаясь в коляску.

– Что там произошло? – насторожился Руслан.

– Не знаю. Написано, срочно, со всеми наличными силами, – растерянно качнул Рязанов головой. – Подписано князем Тархановым. Думаю, там случилось что-то из ряда вон. Так что собираем людей, вооружаемся и отправляемся.

– Тогда придется верхом, – буркнул Шатун, с сомнением оглядев коляску. – Этот тарантас нас только задерживать будет.

– Согласен. Найдется в твоем арсенале еще один револьвер? – вдруг спросил Рязанов.

– У тебя ж есть? Неужели потерял? – охнул Шатун.

– Тьфу на тебя, – выругался граф. – Дома лежит. Я второй взять решил. Ну не с карабином же мне по дворцу бегать. И ты себе еще один прихвати. На всякий случай.

– Все так серьезно? – помрачнев, осторожно поинтересовался Руслан.

– Сказал же, не знаю, – скривился граф. – Но мне почему-то кажется, что лишним не будет.

– Добро. Я тогда еще и гранат прихвачу, – подумав, заявил Шатун.

– Бери, – помолчав, кивнул штабс-капитан.

Они вкатили на свое подворье и тут же развили бурную деятельность. Кликнув Васятку, Руслан отправил его в казармы, с приказом срочно всем казакам явиться конно и оружно, а сам отправился мыться и пополнять боеприпасы. На кухне нагрели пару чугунков воды, и Руслан, пройдя в баню, быстро смыл с себя дорожную пыль. Сменив исподнее, он отправился в свой сарай и, вынеся из него ящики с патронами, велел группе охраны раздать их казакам, когда те приедут.

Спустя два часа вся команда стояла во дворе, в две шеренги, а Шатун придирчиво проверял готовность амуниции и состояние оружия. Убедившись, что у каждого бойца при себе имеется тройной боезапас, два комплекта гранат и полные аптечки, он развернулся к крыльцу, на котором нетерпеливо перетаптывался Рязанов, и, кивнув, коротко доложил:

– Мы готовы, Михаил Сергеевич.

– Прекрасно, – обрадовался граф. – Казаки, у нас есть приказ. В срочном порядке прибыть в Краснодар. Что там случилось, мне не известно, но скажу прямо, просто так нас в таком составе не позвали бы. Так что всем быть готовыми к любой неприятности. Поняли?

– Так точно! – неожиданно дружно рявкнули казаки.

– По коням, – скомандовал штабс-капитан, и вскоре отряд на рысях миновал заставу.

В Краснодар они въехали уже под утро, переполошив наряд на заставе. Рязанов предъявил дежурному офицеру бумагу, и тот, взяв под козырек, тут же приказал поднять шлагбаум. Прикинув, что ехать ко дворцу генерал-губернатора в такое время глупо, граф решительно направился к дому князя Тарханова. Как ни крути, а приказ пришел именно от него. К огромному удивлению всей команды, их тут с нетерпением ждали.

Едва приметив кавалькаду, привратник распахнул кованые ворота и, поклонившись, заявил, истово перекрестившись:

– Слава богу, дождались. Хозяин уже раз пять спрашивать изволил, не приехали ли.

Приятели только недоуменно переглянулись. Оставив казаков у крыльца отдыхать после долгой скачки, они взбежали на крыльцо и шагнули в дом. Навстречу им уже спускался сам князь. В мундире, слегка растрепанный и с красными от недосыпа глазами.

– Слава богу, вы здесь, – произнес Тарханов, радостно улыбнувшись. – Прошу ко мне в кабинет, господа. Трофим, вели в кабинет чаю подать и перекусить чего, – быстро скомандовал он вынырнувшему откуда-то слуге.

Проведя офицеров в свой кабинет, он усадил их на широкий кожаный диван и, усевшись за стол, растерянно вздохнул.

– Я понимаю, господа, что нарушил все ваши планы, как личные, так и служебные, но я, признаться, в полной растерянности, – начал князь, оглаживая бороду.

– Давайте начнем с главного, ваше высокопревосходительство, – тут же предложил Руслан, сообразив, что в таком состоянии князь может рассуждать долго.

– Пожалуй, – чуть подумав, вздохнул Тарханов. – Вчера днем на генерал-губернатора было совершено покушение. Слава богу, он жив. Операцию уже сделали, но состояние его вызывает опасения.

– Что требуется от нас? – угрюмо спросил Рязанов.

– Как уже сказал, я в полной растерянности. В его высокопревосходительство стрелял один из офицеров. Так что ваш вызов обусловлен тем, что доверять я могу только тем, в ком могу быть полностью уверен. Это вы, господа. Всем офицерам из окружения генерал-губернатора приказано оставаться дома, а гарнизон находиться на казарменном положении.

– Стрелявшего взяли? – быстро спросил Рязанов.

– Успел застрелиться, – скривился князь.

– Выходит, вы хотите поручить нам расследование этого дела? – осторожно уточнил Руслан.

– Да. И прошу вас с вашими казаками взять дворец губернатора под охрану, – быстро кивнул Тарханов.

– То ли я умный, то ли я красивый. Хоть разорвись, – мрачно проворчал Шатун, вспомнив о предыдущем приказе, по которому они должны были организовать защиту предгорий.

– Если вы о сохранении порядка в предгорьях, то этот вопрос я уже уладил с атаманом казачьего воинства. По его приказу все казаки, способные держать оружие, будут патрулировать тропы и дороги в долину, – тут же отреагировал Тарханов.

– Ну, с расследованием мне все понятно, а зачем охрана? – подумав, поинтересовался Шатун. – Все уже случилось. Так что поздно конюшню запирать, когда коня сперли.

– Понимаю вашу иронию, княжич, но боюсь, что это не последнее покушение, – едва заметно усмехнулся князь.

– Есть какие-то поводы к подобным опасениям? – отреагировал Рязанов.

– Скорее, имеется опаска, – нехотя признался князь. – Во дворце ходили некие слухи, но я не придавал им значения, считая это очередной фрондой молодых офицеров. Как оказалось, я сильно ошибся.

– А жандармы, контрразведка? – не удержался Руслан.

– Они тоже все проворонили, – скривился Тарханов. – Да и не ведут они тут подобной работы. Сами понимаете, резиденция генерал-губернатора. Ну кому в голову придет искать тут заговор?

– Рыба с головы гниет, – не удержался Руслан, получив от графа укоризненный взгляд.

– Увы, но вы правы, как ни горько это признавать, – мрачно кивнул князь.

– Кто сейчас вместо губернатора? – уточнил Руслан.

– Ваш покорный слуга.

– В таком случае я прошу объявить всему двору, что мы и наши люди подчиняемся только вам и генералу Татищеву, как нашему прямому начальству. И любой, кто откажется выполнять наши команды, рискует быть арестованным до выяснения, – решительно заявил Шатун.

Штабс-капитан только кивнул в поддержку, заметив вопросительный взгляд князя.

– Так нам будет легче работать, – коротко пояснил он. – Княжич займется силовой стороной дела, а я возьму на себя дознание по покушению.

– Именно на это я и рассчитывал, господа. Вы и ваши люди можете расположиться здесь. Считайте мой дом вашей временной казармой. Все необходимые приказания я уже отдал, – ответил князь с заметным облегчением.

Утро началось весело. Во всяком случае, для придворных генерал-губернаторского дворца. Едва прибыв на службу, они с ходу натыкались на казачий заслон, после чего попадали в добрые руки мрачного и не выспавшегося Руслана. Глядя на этого громилу с физиономией, украшенной шрамами, и разного цвета глазами, даже самые наглые разом терялись и вели себя тише воды, ниже травы. Почему-то связываться с этим непонятным поручиком не хотелось.

А если учесть, что рядом с ним постоянно стоял личный ординарец генерал-поручика и товарища генерал-губернатора князя Тарханова, то многим становилось понятно, что делается это все не просто так. В холле дворца стоял длинный стол, на который все входящие выкладывали все имеющееся у них оружие. Любая попытка воспротивиться пресекалась жестко и бескомпромиссно. Бунтаря тут же выводили на лестницу и отправляли восвояси. Случилось в связи с этими мероприятиями и неприятное событие.

Молодой ротмистр, в отлично сидящем мундире и щегольских высоких сапогах, подкатив к крыльцу в роскошной коляске, попытался оттолкнуть вставших на пути казаков. Заметивший это поручик, шагнув вперед, жестким тоном приказал ротмистру сдать все оружие, на что тот, принявшись возмущаться, попытался выхватить из кобуры пистолет. В итоге ротмистра увезли к доктору со сломанной челюстью. Вполне возможно, катясь с лестницы, он сломал себе что-то еще, но это уже были заботы доктора.

Увидев эту стремительную и жесткую расправу, придворные окончательно сникли и покорно исполняли все требования возникшей словно из воздуха охраны. Спустя два часа, когда все прибывшие оказались в здании, Руслан отдал своим подчиненным нужные команды и, прихватив с собой порученца, отправился дальше. Теперь ему нужно было наладить охрану в личном доме самого генерал-губернатора.

Супруга его, напуганная случившимся, только всхлипывала, даже не пытаясь возражать просьбам огромного поручика. Быстренько пояснив всей прислуге, что в случае повторного нападения никакого суда над ними не будет, Руслан свернул пальцами в трубочку серебряный рубль, пообещав сделать то же самое с виновником, после чего слуги начали носиться по всем делам со скоростью электровеников.

Поставив в спальне губернатора два стула у противоположных стен, он оставил у дверей молодого слугу и, усадив на стулья казаков, приказал подпускать к больному только тех, на кого укажет оставленный в комнате посыльный или лично супруга генерала. Все остальные должны посылаться по известному адресу. Применять оружие он им разрешил без всяких ограничений. Казаки, проникнувшись его суровым тоном, молча кивнули и, усевшись на указанные места, замерли, словно статуи.

Отловив доктора, Руслан отвел его в укромный уголок и принялся выспрашивать о полученном генералом ранении. Убедившись, что дело свое врач знает и применять модные настойки не собирается, Шатун несколько успокоился, но попросил доктора в случае обострения или воспалений сообщить ему об этом лично. Прихваченная с собой склянка с пенициллином хранилась в отведенной ему комнате, но использовать это лекарство Руслан пока не решался, решив оставить его как последний шанс.

Следующим делом было обеспечить охрану самого князя Тарханова. Двое казаков с самого утра сопровождали его по всем местам, куда тот отправился, но этого было мало. Была еще и семья, так что, выделив из команды еще трех бойцов, Руслан нарезал им круг задач и, убедившись, что казаки к полученному делу отнеслись со всей ответственностью, собрался возвращаться во дворец, когда в холле его окликнули.

– Руслан Владимирович! Здравствуйте, – раздался мелодичный голос, и, обернувшись, Шатун увидел спускавшуюся по лестнице княжну Наталью.

– Доброе утро, сударыня, – склонил он голову. – Хотя, признаться откровенно, не могу сказать, что оно действительно доброе.

– Понимаю, – едва заметно улыбнулась девушка. – Папенька второй день сам не свой ходит. Даже на слуг накричал, хотя раньше никогда себе такого не позволял.

– Я его понимаю. После такого не то что кричать начнешь, в драку полезешь, – вздохнул в ответ Руслан.

– Я рада вас видеть, Руслан Владимирович, – тихо добавила девушка, подойдя к нему. – Признаться, получив ваше письмо, я подумала, что вам не интересно общаться со мной, но теперь понимаю, что вам просто некогда.

– Вот этого я и боялся, – огорченно вздохнул Руслан. – Поверьте, Наталья Петровна. Получив ваше письмо, я был на седьмом небе, но служба моя не допускает откровенности даже с близким мне человеком. Не приведи господи, попадет то письмо не в те руки, беды не оберемся. И я, и, что самое страшное, вы. Потому я и вынужден был писать о всякой ерунде. Уж простите великодушно.

– Папенька мне так и сказал с самого начала, и потому я совсем не обижаюсь, – улыбнулась в ответ Наталья.

– Приятно иметь дело с умной девушкой и настоящей дочерью офицера, – тут же преподнес Руслан комплимент. – А теперь я еще раз прошу меня извинить, но дел навалилось столько, что шерсть на загривке дыбом. Бежать надо.

– Надеюсь, вечером мы еще увидимся? – тут же спросила девушка.

– Хотел бы я обещать вам это, но боюсь не сдержать слова, – качнул Шатун головой. – Но ночевать я точно сюда вернусь. Если ничего не случится.

– Хорошо. Я буду вас ждать, – чуть погрустнев, кивнула Наталья.

– Очень хочу на это надеяться, – пробурчал Руслан и в стиле рыцарских романов приложился к ее ручке.

Еще раз поклонившись, он круто развернулся и широким шагом направился к дверям. Уже выходя, в отражении на стекле Руслан успел заметить, как княжна крестит его вслед. Едва не споткнувшись на ровном месте, Руслан вывалился на крыльцо и, остановившись, растерянно проворчал:

– Твою мать! Это что сейчас такое было? Неужели она и вправду ко мне что-то испытывает? Да ну, ерунда. Такой рожей только детей пугать.

Но потом, вспомнив, как они веселились на балу и как княжна весело смеялась над его немудрящими шутками, Шатун вдруг понял, что к лицу его она, похоже, уже привыкла. А если вспомнить, что написать ему она решилась первой, да еще и с папашей на эту тему говорила, то получалось, что Наталья и вправду к нему неравнодушна. Окончательно запутавшись в своих выкладках, Руслан решил оставить разгадку этого дела на потом и, вскочив в седло, направил коня ко дворцу.

У входа они встретились с генералом Татищевым, и Руслан, как опытный служака, тут же принялся докладывать своему прямому начальству о проделанной работе. Внимательно выслушав его, генерал кивнул и, устало вздохнув, негромко произнес:

– Вот уж не думал, не гадал, что до подобного позора доживу.

– Прошу прощения, ваше высокопревосходительство, а в чем именно позор? – растерянно уточнил Руслан. – Контрразведка внешним врагом занимается. А тут свои, посконные. Это у жандармов должны пятки гореть.

– Так ведь покушение под самым носом моим случилось, а я не заметил вовремя, – снова вздохнул генерал. – Да и по нашему ведомству новостей добрых не имеется.

– Имеются, ваше высокопревосходительство, – тут же нашелся Шатун. – Просто штабс-капитан Рязанов вам доложить не успел. Вон как закрутилось все. На заставу нападение бандой абреков было совершено. Мы по тревоге свою команду подняли и нападение отбили. А после вдогон пошли. В общем, банда та уничтожена, а главарь ее в камере сидит. Раненый. А еще тропа, которая к аулу непримиримых ведет, из которого банда и была, разрушена. Я как раз из того похода вернулся, когда приказ от князя Тарханова привезли. Только и успел, что помыться да исподнее сменить. А дальше опять в седло и сюда. Так что есть новости добрые.

– Главаря взяли? – оживился Татищев. – Ох, порадовали, голубчик. А что доложить не успели, то и не страшно. Сам вижу, что без дела не сидите. А увидите графа, передайте, чтобы ко мне зашел, как минутка появится. Знаю, что ему поручено, потому и отвлекать лишний раз не хочу.

– Будет исполнено, ваше высокопревосходительство, – бодро пообещал Руслан, вытягиваясь словно на плацу.

– Бросьте, голубчик, – отмахнулся генерал. – Не на плацу. А что служака вы добрый, я и так знаю. В нашем деле не артикул, а служба главное. Ступайте, поручик. Ступайте.

– Слушаюсь, господин генерал, – уже нормальным тоном ответил Шатун и, взбежав по лестнице, первым делом потребовал от казаков доклада о делах, едва войдя в холл.

Услышав, что после устроенного им мордобоя никто даже не пытается возражать введенным ограничениям, Руслан задумчиво осмотрел стол, заваленный всяческим оружием, и, вздохнув, проворчал:

– Это только полумеры. Оружие и тайно пронести можно.

– Так как же быть, княже? – тут же подобрались казаки.

– Сам пока не знаю, – честно признался Руслан. – Обыскивать каждого нам просто не позволят. Как ни крути, а это дворяне. Белая кость, голубая кровь. Сами того хлыща видели.

– Угу. Круто ты с ним, Шатун. Как бы беды не было, – сочувственно вздохнул Андрей, лучший стрелок десятка. Именно поэтому Руслан поставил его на этот пост.

– Думаешь, на дуэль меня вызовет? – иронично усмехнулся Руслан. – Ну, пусть попробует. Я все это не своей волей затеял. А впрочем, будь как будет.

Бог не выдаст, свинья не съест. Но вот как нам от злоумышленников уберечься, это задачка.

– Так может, тебе с начальством поговорить и вправду начать обыскивать всех? – подумав, предложил казак.

– Не дадут нам такого разрешения, – вздохнул Руслан, внимательно оглядывая вошедшего в здание чиновника.

Под мундиром, с правого бока пола слегка у него топорщилась. Шагнув вперед, Шатун встал перед неизвестным и, вежливо поздоровавшись, попросил того показать, что у него лежит в кармане. Чуть вздрогнув, чиновник непроизвольно сделал шаг назад и, медленно опуская руку в карман, с вызовом прошипел:

– Это не ваше дело.

– Сожалею, сударь, но в свете случившегося я вынужден отбирать оружие у всех входящих в это здание. Даже у строевых офицеров. Оставьте его на столе, а уходя, заберете, – настойчиво ответил Руслан, мысленно подобравшись.

Уж очень занервничал этот странный субъект, услышав его просьбу.

– Прочь с дороги, цербер! – неожиданно взвизгнул чиновник, выхватывая из кармана жилетный пистолет.

Взвести курок Шатун ему не дал. Едва заметив блеск оружия, он плавно скользнул вперед и, перехватив его руку, одним движением выбил пистолет. Дальше было просто. Удар под дых, еще один удар по затылку, и вот уже казаки ловко скручивают неизвестного сыромятным ремнем. Вздернув его на ноги, Руслан хищно усмехнулся, заставив чиновника вздрогнуть, и, повернувшись к одному из казаков, приказал:

– Сбегай к штабс-капитану, скажи, еще одного стрелка схватили.

Спустя несколько минут в холл спустились двое казаков из группы охраны и, забрав арестованного, поволокли его в кабинет контрразведки. Генерал Татищев выделил Рязанову один из кабинетов, относившихся к их службе. Еще через десять минут в холле забурлил народ, негромко обсуждая случившееся. Генерал Татищев, услышав, что схвачен еще один заговорщик, буквально расцвел. Спустившись по лестнице с гордым видом, он внимательно выслушал короткий доклад Руслана и, выразив ему и его команде свое удовольствие, отправился обратно.

Сообразив, что контрразведка свой хлеб ест не просто так, чиновники быстро сменили гнев на милость, и даже те, кто громогласно возмущался нововведениями, дружно замолчали, понимая, что шутки закончились. Пользуясь возникшей возможностью, Руслан добавил строгостей и, убедившись, что больше возражать его подчиненным никто не собирается, отправился проверять службу в доме генерал-губернатора, а заодно и написать там отчет для Рязанова. Все равно потребует.

Спустя двадцать минут он вошел в уже знакомое здание и, поднявшись на второй этаж, направился прямо к спальне губернатора. Первым делом нужно было проверить пост там. Толпившиеся в коридоре домашние, близкие и остальные прихлебатели притихли, едва завидев могучую фигуру поручика. Заглянув в спальню, Руслан жестом подозвал к себе одного из казаков и, тихо спросив, как дела, выслушал такой же тихий ответ. Убедившись, что все в порядке, он поблагодарил подчиненных и осторожно прикрыл дверь.

В очередной раз проверив посты и убедившись, что все идет нормально, Руслан поскакал к дому генерал-губернатора. Тут тоже все было тихо в плане нападений и появления посторонних, но очень непросто с самим раненым. Едва заглянув в спальню, где лежал губернатор, Руслан с ходу наткнулся взглядом на встревоженное лицо врача и, жестом вызвав в коридор одного из казаков, потребовал доклада. Внимательно выслушав все сказанное, он вернул казака на место и, чуть подумав, остался у двери.

Минут через пять из спальни вышел врач и, увидев его, устало вздохнул, понимая, что этому человеку придется говорить всю правду.

– Что? – коротко спросил Руслан, настороженно глядя врачу в глаза.

– Плохо. Пуля попала в грудь. Рану я вычистил, как мог, но боюсь, задето легкое. Поднялся жар, еще немного, и возможен антонов огонь.

– Чтоб тебя, – зло выдохнул Шатун. – Что предлагаете делать?

– Пока его обтирают уксусом, чтобы сбить жар, – пожал врач плечами.

Глядя на его потерянную физиономию, Руслан понял, что врач уже приговорил своего пациента. Впрочем, этого и следовало ожидать. В этом времени люди погибали и от менее опасных ран. Вздохнув, Шатун мысленно махнул на все рукой и, подвинувшись к поникшему лепиле, тихо спросил:

– У вас есть медицинские шприцы?

– Два, но зачем? – растерялся врач.

– Они здесь, или у вас дома? – уточнил Руслан, не отвечая на вопрос.

– Дома.

– Поехали, – скомандовал Руслан и, ухватив врача за рукав, потащил его за собой по коридору.

Челядь только испуганно разевала рот, глядя, как громадный поручик запихнул доктора в его коляску и, вскочив на коня, приказал вознице ехать домой. При этом доктор даже не пытался возражать. Помня, что поручик командует охраной дома, слуги не решились задать ни одного вопроса, но очень скоро о случившемся знали все обитатели дома.

Сам же Шатун, подъехав к дому врача, вместе с ним поднялся в кабинет хозяина и, выбрав подходящий шприц, принялся подбирать к нему пару игл. Собрав комплект, он приказал прихватить все необходимое для инъекций и повел врача обратно. Спустя час с того момента, как они отъехали со двора дома губернатора, слуги были озадачены очередной картиной.

Коляска доктора въехала во двор, и врач поспешил на кухню, по какой-то своей надобности, а верхового поручика перехватили подкатившие в нескольких колясках неизвестные офицеры. Руслан успел по пути обратно коротко объяснить врачу, для чего ему потребовались шприцы и общий принцип действия препарата, который назвал секретной разработкой одного заграничного ученого, которого называли безумным гением. Само собой, и ученый и его имя были вымышленными, но результат испытания препарата в больнице озвучил.

Внимательно его выслушав, врач крепко задумался и пребывал в таком состоянии до самого дома раненого. Решив не беспокоить доктора, Руслан так же ехал весь оставшийся путь молча. Двигавшийся им навстречу выезд заставил парня насторожиться и привычным движением проверить револьвер. На короткой дистанции при большом количестве противников короткий ствол был предпочтительнее. Уже почти поравнявшись с целой вереницей колясок, Руслан вдруг понял, что знает седоков.

Это были те самые офицеры, что ввалились в кабинет Рязанова перед тем, как они получили приказ от Тарханова на выезд. Узнал он и того задиристого штабс-капитана. Мрачно хмыкнув, Руслан свесился с седла и, негромко окликнув доктора, велел тому приготовить шприц и иглы для укола и ждать его у постели больного. А сам, придержав коня у ворот дома, остановил его так, чтобы пропустить коляску врача и помешать подъезжающему выезду.

Выезд остановился, и на мостовую первым выбрался тот самый штабс-капитан. Зло усмехнувшись, он одернул френч и, поправив фуражку, решительным шагом направился к сидевшему в седле Руслану.

– Сударь. Вы такой же трус и подлец, как ваш папаша. Вы посмели оскорбить меня, и я требую удовлетворения. Здесь и сейчас. Больше я не позволю вам прикрываться службой.

– Вы, сударь, белены объелись или просто пьяны? – от удивления Руслан даже разозлиться забыл. – Вам так жить надоело, что вы решили мне вызов бросить?

– Я сказал, здесь и сейчас, – упрямо повторил штабс-капитан.

– Что ж. Это был ваш выбор. Извольте, – оскалился Шатун и, достав из-за спины карабин, повесил его на луку седла. – Каким оружием деремся? – спросил он, иронично разглядывая заметно волнующегося офицера.

– Выбор за вами, – гордо вскинувшись, решительно ответил штабс звенящим от волнения голосом.

– Тогда воспользуемся тем оружием, которое каждый имеет при себе, – тут же ехидно отозвался Шатун.

– Но… но… у меня нет при себе пистолета или ружья, – растерялся офицер. – Дуэльные пистолеты находятся в коляске у моих секундантов.

– Зато у вас имеется при себе сабля, – равнодушно пожал Руслан плечами. – Вы готовы драться ею, или только для красоты ее носите?

– Хорошо. Я буду браться саблей, – вздрогнув словно от пощечины, зло выдохнул штабс-капитан. – Но у вас нет сабли. Чем станете драться вы?

– Тем, что при себе имею, – усмехнулся Руслан в ответ, похлопав ладонью по рукояти топорика.

– Топором против сабли? – растерялся офицер.

– Топором и лопаткой, – ответил Руслан, окончательно добив его этим ответом.

– Но у вас же кинжал есть, – не удержавшись, растерянно пробурчал офицер, окончательно растеряв свой апломб.

– Честное оружие для честного воина, а не для паркетных шаркунов, – зло усмехнулся Шатун, одним движением соскальзывая с коня. – Хотели драки? Вы ее получите.

Сняв пояс с оружием и всю амуницию, Руслан вынул из специальных подсумков указанное оружие и, выйдя на середину улицы, жестко приказал:

– В позицию, сударь.

– Что он делает?! – раздался растерянный возглас.

Штабс-капитан выхватил саблю и, провернув ее в руке, двинулся к противнику. Руслан, плавно поведя плечами, быстро размял шею и, поигрывая своим оружием, сделал шаг навстречу.

– Остановитесь, господа! – послышался все тот же голос. – Это же дуэль, а не бой!

– Я объявил свои условия, он согласился. А дальше Бог рассудит, – отозвался Руслан, не отрывая взгляда от противника.

– Господа, это же безумие! – продолжал надрываться все тот же голос. – Это дикость, господа!

Офицеры, высыпавшие из своих колясок, принялись быстро переглядываться и роптать. Задуманное ими развлечение и вправду превратилось в какой странный фарс, которого они никак не ожидали. Штабс-капитан быстро оглянулся на своих приятелей и, сообразив, что дело пошло совсем не так, как планировалось, резко взмахнул саблей, пытаясь то ли отогнать противника, то ли дотянуться до него на длинной дистанции.

Плавно шагнув в сторону, Руслан пропустил мимо свистнувший в воздухе клинок и ловко провернул в руках свое оружие, заставив офицера испуганно отшатнуться.

«Да ты меня боишься до мокрых штанов», – зло усмехнулся про себя Руслан, еще раз повторяя то же движение.

– Кто-нибудь, дайте же поручику саблю, – неожиданно попросил все тот же голос. – Уравняйте оружие.

– Каждый дерется своим, – прорычал Руслан, плавно смещаясь из стороны в сторону.

Понимая, что выбор этот был сделан не просто так, штабс-капитан принялся полосовать воздух перед собой, словно пытаясь хоть как-то зацепить противника. Похоже, сложившаяся ситуация окончательно выбила его из колеи. Мягко двигаясь на чуть согнутых в коленях ногах, Руслан уловил ритм этих ударов и, выбрав момент, стремительно метнулся вперед. Топорик с лязгом ударил по плоскости клинка, отбрасывая саблю гораздо дальше, чем планировал ее хозяин, а сам Шатун, моментально обернувшись вокруг своей оси, чтобы как следует разогнать лопатку в левой руке, нанес удар отточенным ребром по шее противника.

Раздался ни с чем несравнимый хруст, и штабс-капитан, замерев, выронил саблю. Задребезжав, клинок ударился о мостовую, а следом за ним, хрипя и булькая разрубленной гортанью, повалился и ее владелец. Выдергивая из раны лопатку, Шатун одновременно сделал шаг в сторону, чтобы не запачкаться хлынувшей кровью, и, отступив от тела, мрачно спросил, проворачивая оружие в руках так, чтобы капли крови долетели до остальных офицеров:

– Кто еще посмеет назвать меня трусом и подлецом?

– Вы… вы же убили его, – раздался в ответ все тот же голос.

– Вы не поверите, господа, но на дуэлях иногда убивают, – фыркнул Руслан в ответ.

Столпившиеся офицеры растерянно пялились на оплывающее кровью тело. Все еще подергивавшиеся в агонии конечности погибшего словно заворожили их. Только теперь Руслан вдруг понял, что все они не старше тридцати. Молодые, холеные, лощеные, в роскошных мундирах из дорогого сукна. Но при этом никогда не нюхавшие крови и пороха. Так называемые офицеры мирного времени. Да, они иногда сходились в дуэльных поединках, стреляли из различного оружия на стрельбище, но еще никогда не видели настоящую смерть в лицо.

Затянувшуюся немую сцену нарушило появление кареты, за которой ехали четыре казака из команды Руслана. Едва завидев командира с оружием в руках, против кучи каких-то военных, казаки пришпорили коней и понеслись вперед, на ходу вскидывая карабины и щелкая затворами.