Моя неидеальная женщина Николаева Елена
С криками «Ура!» мальчишки наперегонки понеслись к заветному завтраку.
– Как ты себя чувствуешь, доченька?
Будущая свекровь подошла и бережно взяла меня за обе руки. Погладила большими пальцами кисти и удовлетворённо улыбнулась. Несложно было догадаться, почему. Её палец остановился на помолвочном кольце, зацепив подушечкой небольшой камушек.
– Ты даже не представляешь, как я ждала этого момента, Асенька. В последнее время только и грезила, цепляясь воображением за будущее моего сына. Он близок к сорока годам. Уже давно не мальчик. В его возрасте многие мужчины обзавелись детьми, воспитывают шестнадцатилетних подростков, а у Димы кроме бизнеса и разбитого сердца до сих пор ничего не было. Об Илюшке чудом узнали. А теперь и ты ворвалась в его душу и зажгла в глазах сына настоящий, живой огонь. Поверь, я знаю, о чём говорю, деточка. Когда Дмитрий родился, первое, о чём я попросила у Господа – даровать ему счастье. Силы и здоровье он взял от деда и от отца, а я молила лишь об одном. Как и любая любящая мать хотела видеть в его глазах то, что вижу сейчас – любовь к женщине, стремление к продолжению рода.
Нина Владимировна что есть силы прижала мои руки к своей груди. Её серые глаза затуманились влагой. Она так тепло на меня смотрела, что моё сердце не удержалось и пустилось вскачь, забилось о рёбра, как сумасшедшее. Всю свою сознательную жизнь я только и делала, что мечтала о настоящей материнской любви. Ждала, надеялась, что мама однажды объявится на пороге дедушкиного дома и больше не уйдёт, не бросит меня. Я была готова на всё, чтобы заслужить хоть каплю её тепла и ласки. Тысячу раз загадывала желания и тысячу раз отгоняла прочь все детские мечты. И вот сейчас, глядя на эту женщину, чувствуя её искренность и теплоту, понимаю, как всё банально и просто: материнская любовь достаётся даром, её не нужно заслуживать, она либо есть, либо её нет. Чужих матерей не бывает, как и чужих детей, и если ей суждено быть моей свекровью – то я буду самой счастливой дочерью в мире.
– Асенька, Дима в тебе души не чает. Запомни это, детка, и что бы ни случилось – слушай только своё сердце, оно никогда тебя не обманет. Не доверяй расчётливому разуму! Только так ты сможешь уберечь свою душу от боли и смятения. А сейчас идём, я тебе заварю свой фирменный чай, а ты расскажешь мне о своих предпочтениях. Должна же я знать хоть что-то о своей невестке, – непринуждённо рассмеялась она и, обняв меня за плечи, повела на кухню.
Когда время ланча подошло к концу, мальчишки, поблагодарив бабушку Нину, отправились в свою комнату передохнуть и посмотреть мультфильм. Сашке не терпелось изучить возможности планшета и познакомиться с любимой игрой Ильи, ну а мы с Ниной Владимировной душевно провели время в гостиной за чашечкой её фирменного чая, болтая на разные темы. Все мы в той или иной степени коллекционируем редкие или смешные жизненные истории, особенно из далёкого детства. Так я узнала много интересного о Диме, рассказала о себе, о дедушке, о своих детских и юношеских увлечениях.
Время бежало незаметно. Нанятая Дмитрием повариха приготовила вкусный обед. Мы все дружной компанией, в том числе и телохранитель Максим, поели. Мальчишки отправились спать в гамаки за домом, натянутые между высокими елями рядом с детским бассейном. Погода стояла не слишком жаркая, да и бабушка Нина чувствовала себя настолько счастливой, что готова была дни напролёт присматривать за мальчиками.
– Анастасия, зайдите в комнату охраны. Если Вас не затруднит – принесите мне кофе. Я надолго не задержу, – озвучил ровным тоном киборг Матвея и направился в своё логово.
Вот уже несколько часов подряд я гипнотизировала взглядом экран, проверяя входящие звонки и смс. Дима молчал, а я себя всё больше накручивала. Места не находила. Раньше я не ощущала одиночества так, как сейчас. Знала, что это всё напускное, всё в моей голове, ведь родные люди со мной рядом, но вдали от него хотелось сдохнуть!
Скучаю! Так сильно, что не могу подобрать слов. И эти часы разлуки кажутся вечностью. Все мои мысли о нём. Будто наваждение какое-то. Чем дальше, тем сильнее.
Телефон в руках завибрировал. Радуюсь, как девчонка. Трясущимися руками снимаю блокировку и ловлю смс. От него! И кажется, что я сейчас на седьмом небе от счастья.
«Любимый»: «Привет, маленькая, я соскучился! За меня не волнуйся, как только разгребусь с делами, сразу к вам примчусь. Ты в порядке?»
– Татьяна Викторовна, сделайте два кофе, пожалуйста. Мне нужно отправить смс! – я взволнованно и радостно прошу помощи, а сердце трепещет, пока набираю текст сообщения:
Я: «Твоя мама – ангел во плоти! У нас всё отлично. Скучаю по тебе!»
С трудом сдерживаюсь, чтобы не приписать – «люблю». Не хочу разжигать в нём ещё больший азарт к женитьбе. Каждодневные попытки затянуть меня в ЗАГС когда-нибудь сломают мою волю окончательно. Пусть терпеливо ждёт! Улыбаюсь, как зачарованная дурочка, поглаживая пальчиком помолвочное кольцо. Если не передумает в скором времени – я соглашусь! Обязательно соглашусь! Но только когда мы оба созреем до такого серьёзного шага.
– Держи, Асенька, кофе готов, – отрезвляет меня повариха, подавая в руки маленький круглый поднос с двумя фарфоровыми чашечками.
– Благодарю, Татьяна Викторовна. Баранина с овощами, приготовленная Вашими руками – это что-то божественное!
– Рада, что тебе понравилось блюдо. Иди, деточка, отдыхай. Скоро сорванцы проснутся, все силы вымотают. Энергии – хоть отбавляй, – добродушно смеётся она.
Направляюсь к Максиму. Может, без Матвея он потеплеет немного и не будет напоминать железную бездушную машину. Стучусь. Дверь незамедлительно открывается.
– Прошу, – произносит он мягким, необычным для него голосом, позволяя пройти внутрь своего рабочего пространства.
Сделав пару шагов, застываю у двери, разглядывая обстановку. Максим за пару часов оборудовал свой пост охраны целым рядом специальных устройств, централизовал всю информацию о безопасности коттеджа и прилегающей к нему территории, вывел основные изображения с камер видеонаблюдения на четыре больших монитора, расположенных на письменном столе. Три поменьше, не считая ноутбука, транслировали более крупные изображения с разных зон наблюдения: центральный вход, сзади и по бокам дома, а также въезд во двор. Проводка аккуратно собрана и зафиксирована надлежащим образом, так, чтобы за неё не зацепиться ногами и не создать крушение миниатюрного «Пентагона».
– Ваш кофе, Максим. Надеюсь, Вы удобно устроились в штаб-квартире? – снимаю с подноса чашечку с ароматной жидкостью и протягиваю охраннику.
Максим улыбнулся кончиками губ и посмотрел на меня внимательно, я бы даже сказала, оценивающе. Его чуть прищуренные глаза опустились на мои губы. Задержавшись на них несколько секунд, скользнули по фигуре и выдали информацию, в которой я прочла одобрение. Оказывается, этому роботу присущи людские эмоции, хотя при первой нашей встрече он тщательно их прятал за стальной маской безразличия и холодности.
– Можно на «ты», Анастасия Петровна. Не нужно мне «выкать», – делает глоток, теперь уже сосредоточиваясь на моём взгляде. Его глаза будто улыбаются на фоне серьёзного, но харизматичного лица.
– Ладно, Макс. Как скажешь, – не выдерживаю прямого взгляда, отворачиваюсь к мониторам, пытаясь рассмотреть изображения постоянно меняющихся с определёнными интервалами времени картинок, и хмыкаю: – Тогда и ты не «выкай». Слишком много чести для простой девушки, как я.
– Вы – моя клиентка, – слишком близко за спиной раздаётся его уверенный, твёрдый голос.
– Разве ты не работаешь на полковника?
Ощущаю расползающийся поток мурашек по позвоночнику. Мужчина стоит так близко, что его дыхание касается моего затылка. Ненавязчивый и приятный запах парфюма медленно распространяется в воздухе.
– Я работаю на того, кто мне платит, а платит мне Дмитрий Александрович. Матвей Владимирович курирует работу всего лишь.
– Ясно, – пытаюсь успокоиться и подавить в себе внезапно возникшие странные чувства.
Максим – обаятельный молодой парень стандартной комплекции, но атлетически сложен, как и Дима. В нём сложно признать телохранителя. Этот человек непринуждённо носит дорогой костюм как любой успешный менеджер, работающий на какую-нибудь известную компанию. И если бы не кобура с пистолетом, что виднелась под расстёгнутым пиджаком, я бы и дальше не воспринимала его, как охранника.
– Я думала, телохранитель должен быть похож на мордоворота – ростом не ниже ста девяноста сантиметров, весом в сто килограммов.
– Вы сомневаетесь в моих способностях? – спрашивает он с долей сарказма.
– Нет, что ты. Полковник бы не позволил себе упасть в грязь лицом. Не думаю, что в его окружении тупые ребята, – оборачиваюсь я.
Его тело находится так близко к моему, что я ощущаю жар, исходящий от Максима. Наши лица на слишком близком расстоянии. Ситуация очень напряжённая. Он чувствует мою неловкость, скованность и первым отступает в сторону, отодвигая для меня кресло.
– Давайте так: в неофициальной обстановке я буду обращаться к Вам по имени, во всех остальных случаях – с отчеством. Так мы сможем наладить более тесный контакт в работе. Я бы хотел, чтобы Вы научились мне доверять, Анастасия. Эмоциональная связь с клиентом очень важна. Разногласия не приведут к хорошим результатам. Не забывайте, что в мои обязанности может входить круглосуточная охрана. Я стану Вашей второй тенью, и как бы Вас это ни раздражало – нужно принять и смириться с таким раскладом.
Макс
Около десяти часов назад…
– Здравствуй, Макс, – полковник вторгается в мою холостяцкую берлогу посреди ночи. С уставшим видом подходит к барной стойке и опускается на стул. – Хорошо обустроил лофт. Сразу чувствуется дух свободы и нестандартность мышления, – улыбается едва уловимо.
– Здравствуй, Матвей, – направляюсь к холодильнику. Достаю свежевыжатый апельсиновый сок. Наливаю в стакан и протягиваю ему. – Ты же знаешь, оригинальность – это мой конёк.
– Я бы сказал – смелое решение, – хмыкает. – В холостяцкой жизни бывшего секретного агента Федеральной службы изменений не предусмотрено, не так ли? Как твоя частная практика? – интересуется он, не глядя на меня, покручивая в руке стакан с прохладным напитком.
– Что-нибудь покрепче?
– Нет. Сока достаточно.
– Взял тайм-аут на пару месяцев. Что у тебя? – присаживаюсь напротив полковника.
– Мне нужна твоя помощь, Макс. Дело касается моей семьи, а ты лучший и один из немногих, кому я могу доверять, – достаёт из внутреннего кармана пиджака листок бумаги с записями и протягивает мне. – Стоимость услуги определишь сам.
– Работа хлопотная?
– Присмотреть за невестой племянника, чтобы глупостей не натворила ещё больше.
Притягиваю к себе включённый ноут.
– С чего хочешь начать?
– Нарой-ка информацию о её деде с помощью своей волшебной программки. Беляев Савелий Ларионович.
Начинаю вбивать инфу в поисковик.
– Какая-то чуйка у меня есть – в её бедах виновен старик. Не так прост святой отец, каким казался при жизни. Твоя задача – охранять её и детей. Если понадобится – телом прикроешь! Макс, за её жизнь отвечаешь головой.
– Нашёл, – читаю: – Заслуженный художник РСФСР. Воспитанник Горьковского специализированного музыкально-художественного детского дома. Закончил детскую художественную школу и Горьковское художественное училище, а также Ленинградский институт живописи, скульптуры и архитектуры имени И.Е.Репина. Живописец. Преподавал в Горьковском художественном училище. Член Союза художников СССР. После смерти жены большую часть времени посвящал плотничеству и служению церкви.
– От чего умер?
– Обширный инфаркт.
Матвей снова хмыкнул и сосредоточенно на меня уставился.
– Выясни обстоятельства, при которых скончался старик. Может, она вспомнит что-нибудь интересное из того рокового дня, если, конечно, находилась рядом. Проверь заключение экспертов о смерти деда в интерпретации врачей. Хочу взглянуть на медицинские бумаги. Потом доложишь мне. И ещё… – Матвей, призадумавшись, добавляет: – Приударь слегка за ней.
Перевожу озадаченный взгляд на лицо Матвея.
– Я не предоставляю эскорт-услуги, – бросаю ему, закрывая крышку ноутбука.
– Макс, блять! Я тебя не трахать её прошу. Хочу убедиться, что девчонка действительно «крепкий орешек», и что деньги племянника её не интересуют. Только смотри, чтоб я сам тебя не грохнул за последствия. Такие, как она, не валяются на каждом углу. Черту пересекать нельзя!
– Странная просьба, не находишь? Они сами не разберутся между собой? Могу предложить услугу полиграфолога. Или причина кроется не в ней?
– Это уже не твоё дело, Скорпион. Подготовь оборудование. Выбери систему охраны. Заеду в восемь утра.
Сейчас…
«Метр шестьдесят восемь», – едва заметно подрагиваю уголками губ, умиляясь её хрупкостью. Золотистая макушка Анастасии едва достаёт до переносицы. Всё в ней настолько напоминает Ларису, что я невольно прикрываю глаза и, втягивая тёплый цветочный аромат девчонки, погружаюсь в долгоиграющий персональный ад прошлого. Каскад блестящих волос, перекинутых через плечо, не скрывает тонкую шею с россыпью мелких родинок. В лучах дневного солнца прозрачный пух на её коже светится перламутром. Я вспоминаю, как целовал каждый дюйм тела Лоры, как скользил пальцами по изгибам тонкой талии, по плоскому животу, очерчивал округлые бёдра, закидывая себе на плечи, утопал в сладком нектаре её естества – будто бы время повернулось вспять. Последние несколько лет возродились из пепла в один миг. В развернувшейся яркой голограмме проносится сумасшедший вихрь воспоминаний, затягивая в свою воронку каждый прожитый день.
– Максим, может, приступим к делу? Или ты меня позвал для того, чтобы разглядеть с близкого расстояния?
В голосе девчонки прозвучало лёгкое раздражение, выдернувшее меня из омута тягостных воспоминаний. Если бы я только знал, в какое чистилище отправит меня полковник, я бы нашёл как минимум одну причину отказать ему в этой услуге. Ни за что бы не согласился без наркоза вскрывать острым скальпелем старые зарубцевавшиеся раны.
«Испытай чувства девчонки на прочность»… Как, блять, я должен это сделать, если в себе не уверен с той самой минуты, как разглядел в подопечной слишком знакомые черты? Врезались в память, сука, и хоть убейся! Три года пытался смириться с её смертью. Вырывал чувства из груди вместе с мясом, и вот, пожалуйста! Распишитесь и получите двойника. Анастасия Беляева, мать твою! Не зря я зарекался работать с женщинами. Клялся соблюдать нейтралитет, чтобы не «прилипнуть» к чужой жизни.
Будто бы вижу сейчас так близко Лору… Чувствую её дыхание рядом. Сгораю от желания прикоснуться ладонями к бархатной коже у основания шеи, провести ими вдоль плеч к тонким запястьям, прислониться грудью к ровной спине, чтобы разогнать пульс на максимум – и не имею права. Не могу прикоснуться. Словно что-то мощное приковало к месту, не позволяя сделать вдох на полную, стягивая нервные узлы на шее.
«Как она?» – с надеждой в голосе спрашиваю у майора Донцова.
«Лейтенант Лариса Ковалёва скончалась на операционном столе, Скорпион. Девчонку не удалось спасти. Слишком сильные ожоги, Макс. Сердце не выдержало».
«Нет! Такой расклад меня не устраивает! Ты же знаешь! – нервный срыв вырвался из меня хохотом, болью врезаясь в самое сердце. – Какого чёрта, Григорий Борисович? Кто её подключил к расследованию пожара в отеле?»
«Макс… Макс, услышь меня… Макс! Ты ведь хладнокровная железная машина, без лишних эмоций… Помнишь?..» – вспоминаю слова мудрого наставника и переключаю мозг в нужную реальность. Кровь в венах стынет, превращается в ледяную сталь, и я чувствую, как живые эмоции уходят на задний план, каменеют. Всё так и должно быть. Одинокий волк вроде меня не имеет права на ошибку.
Ася
– Присаживайтесь. Я покажу Вам снимки людей, связанных с криминальными историями с антиквариатом. Может быть Вам удастся в ком-то опознать Глеба Самойлова, того самого, о котором рассказали Матвею Владимировичу. Если же нет – попробуем составить фоторобот. Вы художница. Должны обладать хорошей фотографической памятью. Не так ли? Начнём?
Не успела я опомниться, как холодный и рассудительный киборг вернулся обратно в тело Максима. Минутное наваждение растворилось, словно туман.
– Давно Вы рисуете?
Он открыл файл с фотографиями и отошёл к ближайшей стене. Опёршись спиной о стену, скрестил руки на груди и, не отрывая взгляда от ноутбука, непринуждённо повёл со мной беседу.
– Наверное, с пелёнок. Сколько себя помню, – принялась просматривать снимки.
– Ваш дедушка Беляев Савелий Ларионович – он ведь заслуженный художник РСФСР?
– Да. Всё верно.
– Анастасия, от чего скончался Ваш дед?
– От сердечного приступа. Врачи причиной смерти предположили обширный инфаркт. Как сейчас помню: мы тогда втроём отмечали его день рождения. Я приехала со Светланой на выходные навестить деда. Утром сходили на кладбище, принесли цветы. Я – для бабушки, подруга – для матери. Привели в порядок могилки. Затем вернулись домой, приготовили обед. Дедушка так и не успел задуть свечи. Ему стало плохо в одно мгновение. Схватился за сердце, упал. Скорая не успела приехать вовремя. Когда врачи забежали в дом, он уже не дышал.
– Диагноз поставили по результатам вскрытия?
– Я не позволила этого сделать. Не решилась, – смахиваю ладонями выступившие слезы.
– Раньше, до дня смерти, приступы у него случались?
– Было пару раз. Наблюдался в кардиологии. Согласно записям в карте, его состояние называли «относительно удовлетворительным с положительной динамикой». Перебоев в работе сердца не было, – после очередного щелчка мышкой я остановилась на знакомом лице. Тот самый брюнет лет тридцати с карими глазами.
– Похож? – поинтересовался Максим и подошёл к ноутбуку. Склонился надо мной, рассматривая лицо мужчины.
– Это он. Спрашивал о старинных иконах на деревянной основе.
– И что Вы ему ответили?
– А что я могла ответить? Я никогда о них не слышала, Макс. Дедушка ничего такого дома не хранил. Кто он?
Максим открыл файл с информацией на Глеба и тотчас отстранился, избавив меня от дискомфорта, вызванного сближением наших тел.
– Антон Иванович Заславский, – прочитала я, и в уме всплыло что-то очень знакомое.
– Он же Глеб Самойлов, – с уверенностью добавил Максим. – Имя Вам ничего не говорит?
– Кажется… художник-реставратор из Эрмитажа. Только я с ним никогда не пересекалась. Он тогда в больницу попал с переломом руки.
– Именно. Вас взяли временно на его место. Любовник покойной Светланы Загорной. Большой ценитель антиквариата.
Глава 6
Арест с поличным
Снежана
– Куда поставить?
Пособник бесцеремонно ввалился в мой новый рабочий кабинет с небольшим кожаным чемоданчиком в руке. Медленно повернувшись от окна, внимательно всматриваюсь в его угрюмое лицо.
– Быстрый ты, Знахарь. На стол ставь. За тобой слежки не было?
Артур – проверенный, свой человек. Дело знает. Но интересуюсь, потому что мне так намного спокойнее. Эти деньги – моя заслуга, и делиться ими с высокопоставленной личностью господина Зубарева я не намерена. Жирная «шишка» получает регулярную мзду и не в таких размерах. От него не убудет. Порядком надоело отсасывать его короткий хер за подачки.
– Не было, – уверенно отвечает.
– Смотри мне. Если ты притащил сюда хвост, распоряжусь тебя грохнуть!
– Я же сказал, не было хвоста! – раздражённо рявкнул он. – Мажор самолично принёс кейс и оставил в условленном месте. Сделал всё чётко, как и было ему поручено.
– Держи. Твои деньги за услугу. В деревне перекантуйся дней семь. Не отсвечивай в городе.
– Если понадоблюсь, ты знаешь, где меня найти.
– Вали уже, Артур. Надо будет, я позвоню.
Пересчитывать деньги при Знахаре не стала. Ему доверяю. Но сумму и банкноты всё-таки проверила. Пересчитала. Мало ли что взбредёт в голову бизнесмену. Обнаружить «куклы» вместо тугих пачек с хрустящими американскими банкнотами особого желания не было. Пятьдесят тысяч, как и обещал. Жадно втягиваю аромат новеньких долларов. Деньги – зло. Но зачастую нужное количество этого зла является благом. С тех пор, как жизнь меня поставила в коленно-локтевую позу, о морали я больше не вспоминаю. Захлопнув с довольной моськой крышку чемоданчика, спрятала его в дальний шкафчик. Незачем возбуждать интерес у любознательных лиц. Вечером опера сделают свою работу, а я получу дополнительный презент. Андрей Борисович в долгу не останется. Потом и подумаю, на что потратить такую внушительную сумму. Может, махнуть на Бали? Хм… Надо бы уболтать чиновничка отпустить меня на недельку в отпуск. В кои-то веки смогу научиться дайвингу, полюбоваться на коралловые рифы и полежать на лазурном берегу с трубочкой от коктейля в зубах. К чёрту всю эту суматоху!
В дверь настойчиво постучали, нарушив планирование незабываемого и красочного отдыха.
– Войдите! – ответила я, подкрашивая у зеркала губы и поправляя причёску.
– Здравствуйте, Снежана Викторовна, – послышался рядом знакомый, приятно защекотавший нервы баритон.
Какого хрена он припёрся сейчас? Глянула на наручные часы.
– Мы назначили встречу на восемь вечера. Я Вас не ждала, господин Воронцов, – неуверенно произнесла я.
Ненавижу форс-мажоры. Если он явился сюда в пять вечера с пустыми руками, значит, у него возникли проблемы, и ему явно что-то нужно от меня ещё. Пришёл просить отсрочку? Такую сумму ни один банк не выдаст за пару часов.
– Я прекрасно помню. Но сейчас я здесь по другому поводу. К усыновлению это не относится. Скорее, личный интерес. Пока мой бухгалтер собирает нужную сумму, я хотел кое в чём убедиться.
Его голос оказывает парализующее действие. Этот сукин сын понравился мне с первого взгляда, стоило взглянуть в его хищные глаза цвета стали. Высокий. Статный. Похож на натянутую струну. С особенной развязной смелостью, будто бы ему на всё наплевать, ибо держит всё под строгим контролем. Одним словом – мужчина, под которым не грех расставить пошире ножки. Самец с ароматной кровью, с мощной энергетикой. Не то что мой сорокадевятилетний покровитель Андрей Борисович. У этого живот подтянут и каждая мышца на своём месте – твёрдая, как гранит. Идеально сидящий синий костюм облегает тело, подчёркивая достоинства фигуры. Белоснежная рубашка с расстёгнутой парой пуговиц демонстрирует сильную шею и часть груди. Я невольно залюбовалась им.
– В чём же? Ин-тер-ресно… – мой голос дрогнул. С трудом проглотила слюну.
Дмитрий медленно наступает, с прищуром осматривая меня с головы до ног. Нагло. Откровенно. Слегка освежая улыбкой волевое, целеустремлённое лицо. Какого чёрта я плыву под натиском этого ходячего секса? Блять! У меня другая задача. Зубарев меня убьёт, если я провалю дело. Грохнет и спалит тело в доменной печи. С другой стороны, моё сознание уже рисует пошлые картинки в голове, отодвигая на задний план стратегии Андрея Борисовича. Разве они не могут подождать до восьми вечера? Хер там! Ещё как могут! Не могу же я отказать себе в двойном удовольствии. Никак.
– Вы очень красивая женщина, Снежана. Такую сложно выбросить из головы после первой встречи. Жёсткая. Целеустремлённая. Знающая себе цену. Все эти качества меня заводят.
Вмиг сократив между нами расстояние, обнимает за талию и резко прижимает к своему горячему телу. Я лишь издаю жалобный вздох, не успев опомниться. Кажется, его рубашка и тонкое чёрное платье, что сейчас на мне, вспыхнут от накатившего жара между нами. Между ног приятно ноет. Чувствую, как стринги увлажняются от настигнувшей дикой похоти. Его аромат туманит разум. А невероятно нежные руки моментально доводят тело до дрожи.
– В постели ты такая же резвая? М? – проводит пальцами по скуле, наклонившись к моему лицу настолько близко, что его дыхание обжигает мои губы. – Как бы ты хотела это сделать, дикая кошка? Если мне приходится заплатить сто штук какому-то высокопоставленному хмырю, я хочу получить за это свой бонус в виде моральной компенсации. И ты мне его с любезностью предоставишь. Поцелуй меня! – произносит с нажимом, забираясь рукой под подол платья…
Перевожу взгляд с хищных глаз на его чувственный рот. Застываю, как вкопанная. Давно меня не пробирала страсть до костей. Тело будто подключили к слабому электричеству. Молодой мужик, в самом соку, мать его! От такого не воротит за версту. Не нужно принимать таблетку перед сексом, чтобы тебя «вставило». Такому и душу не жалко отдать, если бы я уже не продала её дьяволу лет восемь назад.
Проворно добрался до ягодиц и бесцеремонно сжал их. Жёстко. Безжалостно. Вырвав из моей груди томительный стон.
– Какая приятная неожиданность, – хмыкнул он, довольно растягивая улыбку, от которой уже можно было свалиться на пол без чувств.
Хорошо, что его руки держат меня, прижимая к своим каменным бёдрам. Дразнящие губы касаются моих. Запускаю пальцы в его мягкие волосы, пытаясь не рассыпаться в пыль.
– Ты не надела трусики, Снежана… – его низкий голос заставил вздрогнуть. – Кого-то ждала? Признавайся, развратная девчонка.
Пальцы, едва касаясь влагалища, погладили попу и бёдра. Будто дразнились, не переходя границы. То сдавливали кожу, обжигая, то гладили успокаивающе.
– Тебя… ждала… Ммм… – глухо выдохнула стон мольбы и прижалась к его губам, нежно проведя языком по сомкнутым створкам. – Рисовала нас в своих грязных фантазия-я-а-а-х.
Дмитрий не спешил впускать меня в свой рот, лишь нежно коснулся языком моих приоткрытых губ. Огладил их. Издевался. Наслаждался моей агонией. Закусив мою нижнюю губу, разрезал пространство своим низким гортанным стоном. Накрыл ладонями полушария груди. Сдавил пальцами и отпустил, принявшись расстёгивать пуговички на платье. Всё происходило как в тумане. Быстро. Чётко. Его руки проворно забрались под бюстгальтер. Пальцы сжали соски, заставляя прогнуться ему навстречу и блаженно простонать. Я сильнее стиснула в ладонях его волосы, присоединяясь к возбуждающей игре. Оттянув голову мужчины назад, впилась ртом в мощную шею, пробуя на вкус гладкую кожу. Пряную. Чуть солоноватую. В голову ударило адреналином, вынуждая в порыве страсти прикусить шею рядом с кадыком и всосать в себя часть ароматной плоти.
– Чёрт! – недовольно прошипел он.
Видимо, я увлеклась. Обезумев, слишком сильно сомкнула зубы. Слишком сильно присосалась. Как пиявка.
В следующий момент вскрикиваю и задыхаюсь от неожиданности. Резкий разворот моего тела, и я тотчас же ложусь грудью на поверхность прохладного стола. Оказываюсь зажата между мужчиной и старой деревянной столешницей. Дмитрий, навалившись всем телом, раздвинул мои ноги, вклиниваясь между ними бедром. Одна рука властно надавила между лопаток, сковав любые движения, вторая, скользя по бедру вверх, накрыла ладонью лобок, сжала, задев пальцами клитор. Вскрикнув от пронзившей тело молнии, я тяжело задышала, желая большего.
– Хочешь меня, грязная девочка? – шепчет над ухом, вжимаясь пахом в задницу.
Хочу почувствовать его твёрдую эрекцию, но её всё ещё нет. Либо железная выдержка, либо с ним что-то не так. Но горяч, сукин сын! Его пальцы действуют не хуже члена Андрея, даже лучше!
– Да-а-а! – протяжно проскулила я от сладкого напряжения. Огонь беспощадно жёг нутро. Никогда ещё не была такой влажной там, внизу между ног. – Хочу! Может, прекратишь издеваться, Воронцов? Пора бы поднять свой долбаный член и трахнуть меня-я-а-а-х… как следует.
– Не здесь! – убрал пальцы с клитора и переместил на шею, упоительно массируя затылок. Затем подключил вторую руку.
Я тихо постанываю от удовольствия. Схожу медленно с ума.
– Рядом дети. Нельзя. Я хочу слышать твои крики, Снежана, а не сдержанное мычание в ладонь. Понимаешь?
Сволочь. Какая разница, где трахаться, когда внутри пожар?! Когда нервы зажаты в пружины и требуется разрядка. Но согласно киваю головой, забыв, что второго шанса у нас не будет.
– Деньги получишь вечером, как и договаривались. Ты, главное, бумаги подготовь на подпись. Затем поедем ко мне в пентхаус. У меня планы на всю ночь. Возможно, и на все выходные, так что возражений не приму. Поняла?
– Да, – прохрипела я, облизывая пересохшие губы.
– Снежан? А может, к черту всё? – произносит вдруг, поднимаясь с меня. – Давай перенесём на понедельник и сейчас уедем? А?
– Не могу.
С трудом распрямилась на дрожащих ногах. Поправила платье. «Жизнь всё-таки важнее даже самого сногсшибательного секса», – подумала я, испытывая горечь разочарования.
– Мне работу закончить надо, а вечером я вся твоя, Дима, – соврала томным голосом.
Нет смысла тешить себя надеждами, когда на шее туго затянута петля чиновником Зубаревым. Он не отпустит живой. Не умеет делиться ценными, способными приносить пользу вещами. Один неверный шаг – и нары мне обеспечит за считанные минуты.
– До встречи, Снежана Викторовна, – как ни в чём не бывало сухо произнёс Воронцов и твёрдым шагом направился на выход.
Хлопок двери вместе с телефонным звонком окончательно привели меня в чувства, заставив подпрыгнуть на месте.
– Слушаю, Андрей Борисович, – пытаюсь унять внезапно нахлынувший страх. Этот старый чёрт будто чувствует, когда мне звонить. Спохватившись, начинаю шарить ладонями под столешницей в поисках жучка. – Случилось что?
– Ты чего дышишь, как сучка после выгула? – словно контрольный выстрел в голову.
– Приседания делала, – вру первое, что приходит на ум. – Спина затекла бумажки разбирать. Андрюш, может, на море махнём? А? Мы так редко с тобой проводим время вместе. Придумай незапланированную командировку для жены, и слетаем куда-нибудь на недельку. Может, в Таиланд?
– Выйди-ка прогуляться на улицу, голубушка. Я подъеду к тебе через минут десять на наше место. Не хочу светиться в твоём кабинете!
Дмитрий
Захлопнув за собой дверь, резко втягиваю тяжёлый воздух. Эти стены насквозь пропахли болью и предательством, едкой ложью и горечью. Столько оттенков «дурного» запаха, что сразу и не разберёшь, не перечислишь все.
– Сука! – тихо процедил я, пылая отвращением и дикой ненавистью.
Горло от гнева зажимает до слёз. Одно радует: хотя бы в просторном коридоре этого удручающего здания не витает удушливый смрад продажной дряни, к которой я прикасался своими пальцами. Достаю из кармана носовой платок и остервенело тру губы. Шею. До красноты. До жжения. Вытираю пальцы, протирая до дыр небольшой хлопковый кусочек. Живот скрутило. Отвращение выворачивает нутро, заставляя согнуться пополам. Впервые тошнит от женщины! Хотя какая она женщина? Тварь дешёвая. Горечь сжимает горло. Перестаю дышать. Замираю, чтобы не блевануть. Звук от ударов собственного сердца вот-вот разорвёт барабанные перепонки. Не вынесу близости с Асей. Этими руками не смогу ласкать её тело. Целовать не смогу. Меня будто перепрограммировали. Самому себе противен. Только подумаю, сколько бед навалилось на её светлую голову – сердце кровью обливается. Не знаю, чем помочь. Моё понимание заканчивается там, где начинается черта Матвея. В какое же ты дерьмо вляпалась, девочка моя? И никакого грёбаного просвета, суки, мать вашу!
– Да, – бессильно выдавливаю из себя нечто вроде кваканья, ответив на входящий звонок.
– Вали нахер оттуда, Дим. Она с минуты на минуту выйдет на встречу. Ты молодец. Отлично справился с заданием. Дуй в машину и жми к условленному месту. Живо. Я тебе дам знать, когда можно будет подойти к фургону.
– Угу… – всё, что смог промычать, подавляя повторный приступ рвоты.
Ускоривши сь, зашагал прочь из детского дома. Скорее бы в машину. Невыносимо тянет нажраться в хлам. Стереть из памяти это безумие.
Выйдя на улицу, вдохнул полной грудью свежий воздух. Лёгкий ветерок коснулся кожи лица. Немного освежил меня, но голова не прояснилась окончательно. Всё ещё гудела и раскалывалась, как будто её сдавливали прессом. Направляясь к машине вдоль высокого, каменного забора, тянущегося под широкими кронами деревьев, думал, что же будет дальше. Моя миссия выполнена. Матвей с проверенной группой, несомненно, справятся с заданием. Осталось дело за малым – найти в её кабинете кейс с мечеными купюрами и вытянуть из стервы нужную информацию. Я хочу знать, какая тварь дёргает за ниточки этой крашеной куклы Снежаны. Но стоит ли быть таким уверенным, что быстро спланированная операция ФСБ под кодовым названием «ЛОТ», за исполнение которой отвечает Матвей, подставляя свою голову под плаху, пройдёт на «ура»? Он не царь и не Бог. Так же подчиняется приказу свыше, где многое проплачено высокопоставленными чиновниками, среди которых может оказаться противник.
Оглядевшись по сторонам, сажусь в машину. Неведение просто убивает. Только бы всё срослось. Больше всего на свете хочу видеть счастливые глаза и милую улыбку своей любимой златовласой девочки. С этими мыслями добираюсь до места, следя в оба за дорогой. Хвостов вроде бы не видно. И к лучшему. Паркуюсь. Выхожу из машины и нервно хожу из стороны в сторону. В какой момент начал грызть корпус смартфона – так и не понял, пока он не зажужжал, стиснутый в ладони.
– Чёрный фургон на верхней парковке, Дим. Подойди. Ребята откроют. Не торопись и не оглядывайся. Слушай, ты со всеми бабами такой горячий или только для дела? Я прямо-таки горжусь тобой.
Вспоминаю поцелуй Снежаны, и меня тут же выворачивает в близ стоящую мусорку. Твою ж мать! Блюю до появления тёмных пятен в глазах. Отплёвываюсь, матерясь. Нутро скручивает так сильно, что дух захватывает. В голове лишь одно желание – послать родственника в «пешее эротическое путешествие». Снимаю пиджак и за неимением второго платка вытираю им грязный рот и вспотевший лоб, цедя сквозь стиснутые зубы:
– Засранец…
Дверь минивэна со скрежетом отворилась.
Читать бесплатно другие книги:
