Криминальные прогулки Незнанский Фридрих

1

Когда часы пробили полдень, Инга наконец очнулась от тяжелой дремоты. Она открыла слипшиеся глаза и осторожно пошевелилась. Вставать с кровати не было сил. «Буду лежать вот так и смотреть в потолок...» — решила она. Но тут же вспомнила, что и это ей не удастся. В последнее время по утрам потолок приобрел странное свойство: стоило Инге, проснувшись, взглянуть на него, как он начинал медленно опускаться, угрожая раздавить ее, и поднимался назад только тогда, когда она в ужасе сваливалась на пол и обхватывала голову руками. «Надо закрыть глаза и попытаться снова забыться...» — мелькнула единственно возможная в этой ситуации мысль. Инга опустила веки и сразу увидела перед собой лохматого и рогатого черта. Черт скалился кривым ртом и тянул к ней длинные руки со скрюченными когтистыми пальцами. «Просто беда какая-то...» — вздохнула девушка и снова открыла глаза.

Потолок тут же пополз вниз.

— А-а! — вскрикнула Инга и рухнула с кровати на ковер.

Пролежав так несколько минут, она почувствовала, что ей смертельно хочется пить. Приподнявшись на локтях, девушка бросила полный надежды взгляд в сторону журнального столика, где обычно стоял графин с минеральной водой, и тут только обнаружила, что в комнате царит полный разгром. Перевернутый столик задрал вверх коротенькие кривые ножки, как упавший на спину жук, пустой графин валялся рядом в пропитавшей ковер лужице, повсюду были разбросаны книги из сваленного на пол шкафа, а сверху все это дело накрывала сорванная с окна занавеска.

— Нормально... — пробурчала Инга.

Она сглотнула пересохшим горлом и медленно поднялась на ноги. Стоять было трудно. Инга шагнула к стене и, опираясь на нее, дошла до винтовой лестницы, ведущей на первый этаж. Держась за перила, спустилась в кухню и бухнулась на стоящий у обеденного стола стул. Взяла открытый пакет яблочного сока и выпила все, что было внутри. Потом поставила пакет обратно, вытерла обветренные губы и икнула.

Муж, не оборачиваясь, мыл посуду. Инга посмотрела на него, собралась было что-то сказать, но передумала и мрачно уставилась в окно. Двор их коттеджа был сплошь усажен розами, гвоздиками и жасмином, сейчас они распустились пышным июльским цветом, и было даже странно — как можно взирать на все это великолепие с таким тоскливым равнодушием...

— Ты помнишь, во сколько пришла вчера? — все так же не оборачиваясь, спросил муж.

Инга не ответила. Она оторвалась от окна, взяла лежащую на столе пачку «Данхилла» и вытащила сигарету.

— В четыре утра! — сказал муж.

Инга щелкнула зажигалкой и закурила.

— И сразу начала буянить! — продолжал муж. — Бить все, переворачивать...

Инга сделала глубокую затяжку и вдруг, поперхнувшись, закашлялась. Муж наконец обернулся. Его глаза были полны страданием.

— Ну зачем все это? — спросил он. — Разве тебе чего-то не хватает? Ну скажи, что тебе нужно? Ну что?

Инга резко перестала кашлять и пристально посмотрела на него:

— Доза, Игорь. Мне нужна доза. У меня начинается ломка.

Игорь снял клеенчатый фартук, повесил на крючок и очень твердо сказал:

— И думать об этом забудь!

Роман Аркадьевич встал из-за письменного стола, заложив руки за спину, прошелся по кабинету и возвратился к стоящей под настольной лампой фотографии дочери.

— Эхе-хе... — вздохнул он и поджал губы.

В последнее время он очень беспокоился за Ингу. Наркотический омут затягивал ее все глубже, и ни одна из протянутых ей с твердой почвы рук уже не дотягивалась до утопающей дочери.

— Может, снова свозить ее в Америку? — пробормотал он. — В клинику Вейцмана?

Впрочем, там она лечилась уже дважды. Но, увы, безрезультатно. Вернее, не то чтобы совсем безрезультатно — первые недели все шло нормально, но потом с неумолимой неотвратимостью Инга снова принималась за старое. С некоторых пор Роман Аркадьевич даже перестал давать ей деньги. Тем не менее она все равно где-то находила их и тратила на свой проклятый героин, которого ей с каждым разом нужно было все больше и больше...

«Это Игорь! — с ненавистью подумал Роман Аркадьевич о зяте. — Это он сделал ее такой!»

Однако данное утверждение никак нельзя было назвать справедливым. Впервые Инга попробовала наркотики в каком-то ночном клубе еще до знакомства с Игорем и продолжала употреблять их втайне от родителей года два. К моменту замужества ее болезнь вступила в такую стадию, что скрывать ее было уже невозможно, и, когда вскоре после свадьбы Игорь нашел в ванной пустой шприц, Инга просто сказала:

— Я без этого не могу.

И обреченно улыбнулась.

После этого пошли бесконечные стационарные лечения, консультации у лучших специалистов, оплаченные отцом выезды в иностранные клиники, но ничего не помогало.

— Есть некоторый процент людей, которые поддаются лечению от наркозависимости гораздо тяжелее, чем остальные. Можно сказать — почти совсем не поддаются... — сказал отцу усталый профессор Вейцман. — Ваша дочь — в их числе... Скорее всего, ей не поможет уже ничто...

Это заключение что-то сломало в Романе Аркадьевиче. Боль, поселившаяся в нем, когда он впервые узнал о пагубном пристрастии дочери, усилилась настолько, что мозг в целях защиты организма стал искать какие-то формы трансформации ее во что-то иное и нашел только одну такую форму — ненависть. Постоянную, страшную и совершенно несправедливую ненависть к мужу Инги — Игорю.

Роман Аркадьевич взял фотографию дочери, провел по ней рукой и поставил на место. Потом решительно снял трубку находящегося рядом телефона и принялся набирать номер.

— Дай мне денег! — закричала Инга. — Дай мне денег!

Игорь умоляюще дернулся к ней:

— Тебе надо лечиться! Прошу тебя, согласись пройти еще один курс!

Жена словно не слышала его:

— Если ты не дашь мне двести долларов, я продам драгоценности!

Это была пустая угроза. Все свои драгоценности Инга уже продала. Как продала несколько картин, старинное столовое серебро и набор коллекционного фарфора.

— Инга, ну я прошу тебя... — Игорь схватил табуретку и уселся рядом с женой. Он взял ее ладонь в свои руки и стал гладить, как бы успокаивая, хотя на самом деле его вкрадчивые движения раздражали ее еще больше.

— Нет! — взвизгнула она и выдернула руку. — Нет!

Она попыталась встать, но Игорь перехватил ее за локоть и удержал на стуле.

— Отпусти! — стала вырываться Инга.

— Ну успокойся... ну пожалуйста...

В этот момент висящий на стене телефон затренькал музыкальным звонком. Мелодия его была довольно веселой, даже легкомысленной, что совершенно не соответствовало ситуации.

Игорь протянул руку и снял трубку:

— Алло!

Воспользовавшись моментом, Инга сделала резкое движение и освободилась от удерживавшей ее локоть руки мужа. Затем она встала и, отшвырнув стул в сторону, направилась к выходу из кухни. Однако далеко она не ушла.

— Это тебя... — окликнул Игорь. И как-то тускло добавил: — Роман Аркадьевич...

Инга остановилась, как бы раздумывая, подходить или нет. С недавних пор Игорь стал отмечать в ее поведении одну особенность. Когда отношения в их семье налаживались, она старалась поменьше контактировать со своим отцом, словно опасаясь, что тот может разрушить установившийся между ней и Игорем мир. Инга переставала ездить к отцу, не звонила ему, а на его звонки отвечала либо односложно — быстро, либо вообще не подходила к телефону, заставляя Игоря врать, что она, например, в ванной. Отец был человек занятой, часто звонить не мог, и таким образом можно было протянуть недели две. До новой крупной ссоры.

— Так что? — спросил Игорь. — Подойдешь? Или... — Тут в его взгляде мелькнула надежда. — Или сказать, что ты еще спишь?

Инга подумала еще секунду, а потом как-то зло усмехнулась и молча направилась к телефону.

— Да, папа... — сказала она, почти вырвав у Игоря трубку.

— Как ты себя чувствуешь? — не поздоровавшись, спросил Роман Аркадьевич.

— Нормально, — солгала Инга. Хотя, с другой стороны, услышав сейчас голос отца, она как будто бы действительно стала чувствовать себя лучше. Появившаяся возможность пообщаться с близким человеком не только обещала некоторое облегчение, но даже сама по себе была облегчением.

Однако отец не дал ей выговориться. Он взял просто-таки с места в карьер:

— Уходи от своего мужа!

— Что? — не поняла Инга и рассеянно опустилась на стул.

— Я говорю: уходи от своего мужа и приезжай ко мне.

Инга опешила. Отец всегда был настроен против Игоря, но чтобы так... Она посмотрела на мужа. Тот сидел боком к ней, наклонив голову и бессильно опустив руки на колени.

— Папа, я как-то не вполне тебя... — растерялась Инга. — Прямо сейчас, что ли?

— Прямо сейчас! — Голос Романа Аркадьевича звучал властно, и любые возражения могли, казалось, только усилить эту властность, но никак не поколебать ее.

— Гм-м... — протянула Инга, не зная, что ответить.

В этот момент Игорь полуобернулся на своей табуретке и посмотрел прямо в глаза жене.

«Он что, слышал?» — обожгло ее.

— Ну так как? — нетерпеливо спросил отец.

— Я... я не знаю... — тихо проговорила Инга.

На другом конце послышалось сопение. Отец всегда сопит, когда достает из кармана свои любимые серебряные часы на цепочке. Качественный микрофон его дорогого телефона уловил и передал по проводу в не менее дорогой телефон Инги щелчок их открывшейся крышки.

— Я опаздываю на совещание... — сказал отец. — Буду поздно. Но ты все равно приезжай!

— Но я не...

Договорить она не успела — послышались короткие гудки. Инга еще некоторое время повертела трубку в руках и наконец повесила ее на место. Затем задумчиво потерла переносицу и покосилась на Игоря. Тот все так же, не отрываясь, смотрел на нее.

— Что?.. — Она не нашла ничего лучшего, как задать ему этот дурацкий вопрос.

Игорь опустил глаза:

— Ничего...

«Он что, и правда все слышал?» — снова подумала Инга. Впрочем, теперь уже не с волнением, а с каким-то безразличием. Подступающая ломка опять дала о себе знать, но на этот раз не жаждой, а легким покалыванием в позвоночнике, и Инга непроизвольно выпрямила спину. Игорь, наоборот, согнулся еще больше, прямо навис сутулой спиной над своими коленями, и все его тело теперь представляло собой большой вопросительный знак — «так что ты решишь?».

Они просидели так несколько минут, не обмолвившись ни словом. Между тем их мыслительные процессы шли с убыстренной силой, и, когда результаты этих процессов были сформированы, они оба почти одновременно заговорили. Правда, оказалось, что ничего нового никто из них так и не придумал.

— Прошу тебя, согласись на лечение еще раз! — сказал Игорь.

— Дай двести долларов! — сказала Инга.

Каждому стало ясно, что дело зашло в тупик.

— Давай так, — попробовал было исправить положение Игорь. — Мы вызовем на дом специалиста из клиники...

— Отстань! — перебила Инга.

Игорь снова коснулся ее руки и очень нежно произнес:

— Нет. Я же твой муж. Я должен спасти тебя от наркотиков...

Он опять погладил ее ладонь, и в сочетании со сказанной им фразой это опять страшно ее разозлило:

— А меня не надо от них спасать! Не надо! Они мне нужны! — Инга моментально вскипела, вырвала ладонь и шлепнула ею по столу. — Ты не представляешь, как они мне нужны! Они нужны мне больше, чем... чем... — Она очень разозлилась, и следующие ее слова прозвучали так страшно, что Игорь отдал бы все на свете за одну только уверенность, что сказаны они в запале и на самом деле являются пустым сотрясением воздуха, не имеющим за собой ничего серьезного. — Они нужны мне больше, чем ты! — вот какие это были слова.

Игорь выдержал некоторую паузу и осторожно спросил ее, заглядывая в глаза и даже наклоняя голову, чтобы вглядеться в самую их глубину, дабы уж наверняка знать, правду она говорит или нет:

— Это ведь не так, да?

Она отвела взгляд и промолчала.

Странно, но он вздохнул с облегчением.

Оказалось, рано.

— Я уезжаю! — решительно сказала Инга и встала из-за стола.

— Куда? — встрепенулся Игорь.

— К отцу!

Игорь закусил губу, а потом медленно произнес:

— В гости?

Инга посмотрела на него сверху вниз и так же медленно (ему даже показалось — с некоторым сладострастием) сказала:

— Нет. Совсем. Я ухожу от тебя!

— А? — Щека Игоря как-то странно дернулась, потом еще и еще, и он даже прикоснулся к ней пальцами, словно пытаясь усмирить.

— Бэ! — совершенно уже по-дурацки огрызнулась Инга и пошла прочь из кухни.

Игорь чувствовал, что рано или поздно это произойдет. Но все равно оказался не готов к подобному повороту. Он растерянно смотрел вслед жене, не зная, как быть, потом вдруг спохватился и протянул в сторону Инги руку, словно вспомнив, что нужно сказать, но тут же у него снова пробился тик и он возвратил руку обратно, чтобы прижать ею непокорную щеку.

Инга тоже остановилась, как будто опомнилась. У Игоря появилась надежда.

— Инга... — начал он.

Но тут она вдруг резко выгнула спину и каким-то отчаянным движением закрыла ладонями уши:

— Не надо! Не говори ничего! Не надо!

Игорь осекся.

— И вообще, уйди куда-нибудь! Уйди! — сорвалась она на крик.

Инга стояла в смежной с кухней комнате, где в шкафу находились ее вещи. Ей нужно было переодеться, а Игорь мешал — своим умоляющим взглядом и дергающейся щекой.

Он вздохнул, потом молча встал и тихо вышел на крыльцо кухни. Закрыл за собой дверь и сел на верхнюю ступеньку.

И вот в этот-то момент в кухне снова раздалась глупая трель телефона. Игорь вздрогнул, но подниматься не стал. «Наверное, опять отец...» — подумал он.

И ошибся.

— Мне Ингу... — донесся до снявшей трубку жены хрипловатый мужской голос.

— Это я.

— Я по объявлению...

Инга не сразу сообразила, в чем дело, но потом вдруг что-то вспомнила и быстро сказала:

— Ага, ага, слушаю! — С минуту она непонятно общалась с невидимым собеседником: — Да... синий... да... кожа... нет... родные... — При этом она старалась говорить тихо, и по ее позе, устремленной в сторону от двери, куда только что вышел Игорь, можно было догадаться, что она боится, как бы он ее не услышал.

Впрочем, это было излишней предосторожностью. Погруженный в свои мысли, Игорь не прислушивался к доносившемуся из кухни голосу жены. Зачем? И так все ясно... После этой тяжелой сцены, после «они нужны мне больше, чем ты!», после идиотского «бэ»...

— Бэ... — растерянно повторил он. — Всего одна буква, а все сразу понятно...

Через несколько минут Инга вышла во двор и быстро направилась к гаражу. Она набрала на кодовом замке нужную комбинацию цифр, и автоматические ворота бесшумно поднялись, явив на свет стоящий внутри красавец джип «гранд-чероки».

— Ты что, собираешься садиться за руль? — подал наконец голос вышедший за ней Игорь.

— Нет, толкать буду... — огрызнулась она.

Игорь чуть помедлил и предложил:

— Давай я сам тебя отвезу, что ли...

И тут же поразился, насколько странно прозвучали его слова. Он — муж! — собирается увезти жену — любимую жену! — из дома, потакая ей в ее решении бросить его!

Инга тоже почувствовала всю нелепость ситуации и криво усмехнулась:

— А ты сможешь?

— А ты сможешь? — Игорь вложил в те же слова другое значение. — После вчерашнего? После наркотиков?

Услышав про наркотики, Инга мгновенно нахмурилась и в очередной раз выпрямила спину.

— Смогу... — буркнула она.

И в ее глазах мелькнула какая-то особая уверенность, что она действительно сможет довести машину безо всяких эксцессов. Причем почему-то именно эту машину и именно сейчас.

— Смогу! — повторила Инга, после чего влезла в джип, завела его и уехала.

Корнев пристегнул мобильник к ремню своих шорт и сел на корточки, выплюнув дотлевший до фильтра окурок в пыльную траву обочины. Он договорился встретиться с Ингой здесь — на двадцать пятом километре Симферопольского шоссе у придорожной кафешки.

Рядом тут же тормознул старенький «жигуленок».

— Слышь, парень! — высунулся из него морщинистый дедок. — До деревни Кусковки правильно еду?

Корнев сонно глянул на вопрошающего и очень внятно проскрипел своим хрипловатым голосом:

— Исчезни, гнида!

Дедок ошеломленно заморгал, но предпочел не ввязываться в ссору и действительно исчез вместе со своим «жигуленком», так, впрочем, и не выяснив, в правильном направлении едет или нет.

— Козел... — проводил его взглядом Корнев. Ему не нравилось, когда его отвлекали.

«Соглашусь на любую ее цену... — возвратился он к своим размышлениям. — Клюнет, никуда не денется...»

Сегодня утром Корнев прочел в рекламной газете объявление о том, что «продается джип «гранд-чероки», синий, почти новый, коробка автоматическая, салон кожаный, все электрическое, центральный замок, магнитола «Альпина». Далее следовал номер телефона и категоричная приписка: «Обращаться только к Инге».

Корнев так и сделал и теперь вот ждал встречи с обладательницей того осторожного голоса, который недавно слышал в своем мобильнике.

Объявление о продаже машины Инга подала в газету недели две назад, но напечатали его только сегодня. За это время она уже успела подзабыть о том своем поступке, на который ее толкнуло конечно же желание раздобыть денег на героин. При приеме объявления ее сразу предупредили, что у них очередь и публикацию придется ждать, но Инга все равно оставила заполненный бланк, потому что другого выхода не было. В тот раз она, правда, выкрутилась — загнала малознакомому коллекционеру снятый со стены спальни пейзажик, страшно, впрочем, продешевив, ибо, как потом уже выяснилось, это оказался Зверев и стоил он раз в двадцать дороже полученной Ингой суммы. Но тех денег ей все равно хватило на две недели, и лишь сегодня Инге снова пришлось задуматься, на что покупать очередную дозу. Так что объявление подоспело как раз вовремя.

Инга остановилась на светофоре и вдруг поняла, что совершенно не думает об Игоре, о том, что бросила его, о том, что теперь будет жить у отца, а в смысле безденежья это еще хлеще, потому что у него из дома ничего не вынесешь и не продашь — за всем есть догляд.

«Но ведь теперь у меня будут деньги! — тут же возразила она себе. — Дешево я мою ласточку не отдам...»

Инга старалась не думать, что и вырученные за машину грошики тоже со временем кончатся: героин требовал многого... Она просто решила, что потом придумает еще что-нибудь...

Зажегся зеленый, она нажала на газ и устремилась к неведомому покупателю, назвавшемуся Витей и обрисовавшему себя так: «Высокий, худощавый, красная рубашка, черные шорты».

«Лох! — решила Инга. — Кто же еще может так одеваться! Только лохи!»

Это заключение ее очень обнадежило. С лоха ведь и стрясти можно побольше! Ей вдруг стало весело и легко на душе. И, включив магнитолу, веселая и беззаботная наркоманка, только что бросившая мужа, принялась подпевать в такт знакомой мелодии:

— А-а нам все равно, а-а нам все равно...

Корнев попытался представить себе женщину, которая ехала сейчас к нему в своем джипе. «Блондинка или брюнетка?» — гадал он. В конце концов Корнев решил, что Инга непременно должна оказаться склонной к полноте блондинкой — именно такой тип женщин привлекал его больше всего. Именно таких он высматривал в толпе, именно такие составляли предмет его холостяцких грез. Впрочем, грезы его сильно отличались от обычных любовных...

И еще Корнева очень интересовало, одна приедет Инга или нет. И любопытство его было далеко не праздным. От количества прибывших зависело, сколько человек ему придется сегодня убить — только лишь хозяйку машины или еще кого-то.

Через несколько минут после того, как Инга уехала, Игорь наконец опомнился.

— Что же я наделал... — простонал он. — Как же я мог ее отпустить?!

Он вскочил со ступеньки и выбежал за ворота дома. Джипа, конечно, уже и след простыл, но их элитный поселок соединен с Москвой единственной дорогой — Симферопольским шоссе, и ехать по нему до кольцевой минут двадцать — так что не все потеряно...

«Я ее догоню! — решил Игорь и бросился к гаражу, где стоял еще один автомобиль — породистый трехсотый «мерседес». — Догоню и уговорю вернуться! У меня получится! Получится!»

Очень скоро «мерин» взревел мощным нутром, как будто заржал, потом чуть не встал на дыбы и вылетел за ворота, словно дикий. Создавалось впечатление, что Игорь еле сдерживает его, хотя на самом деле он и спровоцировал буйное поведение машины, потому что нажал на педаль газа с такой силой, что, если бы не надежный немецкий кузов, она продавила бы пол и вошла еще на полноги в асфальт.

...Инга заметила погоню сразу. Да ее и невозможно было не заметить — черная машина Игоря и в самом деле неслась по дороге, как необузданный жеребец, обгоняя всех подряд, а сам наездник сидел вытаращив глаза и бил рукой по пластиковой гашетке клаксона:

— Дорогу! Дорогу!

«Мерседес» страшно гудел и вызывал в адрес хозяина шквальный огонь критики со стороны владельцев шарахавшихся вправо-влево попутных транспортных средств:

— Совсем сдурел, что ли? Идиот!

Но Игорь не обращал на это никакого внимания. Он впился глазами в маячащий далеко впереди «гранд-чероки» Инги и всеми силами стремился сократить разделявшее их расстояние.

Инга же хотела обратного — увеличить его. Перспектива беседы с Игорем совершенно ее не радовала. Она, конечно, поняла, что он спохватился и попытается теперь уговорить ее остаться, и снова будет тяжелая сцена, и снова будет скандал... Инга всего этого не хотела. Тем более сейчас, когда у нее назначена встреча с покупателем!

«Фиг ты меня догонишь!» — зло шептала она и увеличивала скорость. За это ей тоже доставалось по полной программе.

— Проститутка! — кричал ей вслед толстый дядька на «Волге». — Ездить научись!

— Вот овца! — брызгал слюной из окна «Москвича» парень-таксист. — Купила права, села в иномарку — и думает, что все можно! — И, подумав, присоединился к мнению дядьки на «Волге»: — Проститутка!

За Ингу тут же мстил Игорь, от которого всем приходилось уворачиваться еще резче. В него летела очередная порция ругательств, хотя Ингу все равно поносили больше — за то, что баба.

Так они и ехали, пока впереди не показался пост ГИБДД. Удивительно, но Ингу краснолицый дежурный инспектор прошляпил, — дожевывая бутерброд, наклонился к стоящему на полу термосу, в котором булькал налитый заботливой женой кисель. А когда снова поднял голову, то тут же и увидел, что на такого удачливого ловца, как он, бежит неумный зверь.

Из свистка инспектора раздалась трель, когда, подтягивая на ходу ослабленную портупею, он выбежал из своей будки.

— Стоять! — И его рука с зажатым в ней полосатым жезлом вытянулась в сторону «мерседеса».

— Вот черт... — буркнул Игорь и остановил машину.

Николай Степанович Кудряшов безуспешно пытался разыскать деревню Кусковку, где, по имеющейся у него информации, можно было купить отменное козье молоко. Дело в том, что Николай Степанович был легочником и козье молоко требовалось ему для лечения.

Но решительно никто не мог помочь ему в его поисках.

— А хрен его знает, где эта Кусковка! — отвечали люди на расспросы Кудряшова.

А один гусь так и вообще гнидой обозвал.

И мотался Николай Степанович на своем «жигуленке» по окрестностям Симферопольского шоссе взад-вперед и все никак не мог разыскать нужную ему деревеньку.

— Да где ж она?.. — бормотал он, в который уж раз проезжая по одним и тем же местам. — Ни тебе указателей... ни схем...

Наконец он совсем отчаялся и решил повернуть домой, в Москву. Проезжая мимо притулившейся на противоположной стороне придорожной кафешки «Двадцать пятый километр», Николай Степанович снова увидел возле нее того самого красно-черного парня, который некоторое время назад так грубо повел себя с ним.

«Даже смотреть в его сторону не хочется...» — подумал Кудряшов. Он прибавил газку, чтобы поскорей миновать неприятное для себя место, и вдруг двигатель его видавшего виды автомобильчика не выдержал этой последней перегрузки и заглох.

— Ну что ты будешь делать! — расстроился Николай Степанович и вырулил «жигуль» к обочине.

Инспектор покрутил права Игоря и просто сказал:

— Пятьдесят.

В другое время Игорь бы притворился, что не понял, переспросил бы: «Что — пятьдесят?» — или просто возмутился бы, сказал: «Вы чего, вообще уже обнаглели?» — но сейчас он просто достал бумажник, вытащил банкноту и протянул ее гибэдэдэшнику:

— Возьмите!

— Это что? — Тот сделал круглые глаза.

— Пятьдесят долларов, естественно! — раздраженно сказал Игорь. — Не видите, что ли?

— Да вот именно, что вижу! — нахмурился милиционер. — Зачем вы мне их суете?

Игорь окончательно разозлился. Он все еще надеялся на то, что сумеет догнать Ингу, а этот баклан начинает тут дурака валять и из-за него приходится терять драгоценные минуты.

— Вы же сами сказали! — почти выкрикнул Игорь.

— Я? — совершенно искренне удивился гибэдэдэшник.

«Может, он пьяный?» — мелькнуло у Игоря.

И вдруг до милиционера доперло.

— Ах вот вы о чем! — воскликнул он и расхохотался. — Так я ж не про то! Когда я сказал «пятьдесят», то имел в виду, что у вас превышение скорости на пятьдесят километров! Там же ограничительный знак! — И он махнул рукой в сторону, откуда приехал «мерседес».

Игорь даже не обернулся.

— Так что теперь? — нетерпеливо спросил он.

Милиционер посерьезнел:

— Сейчас составим протокол...

— А может, так договоримся? — перебил его Игорь. — Возьмите эти пятьдесят долларов, и я поеду. А? Согласны?

— Я человек честный! — оскорбился инспектор. — Взяток не беру! Так что пройдемте в дежурку, где я и оформлю все как полагается! — Он развернулся и, помахивая правами Игоря, зашагал в свою будку.

Игорь с тоской посмотрел в сторону, куда скрылась Инга, вздохнул и поплелся за ним.

Николай Степанович открыл капот и склонился над двигателем. Потом неопределенно хмыкнул, поковырялся отверткой в каких-то узлах, что-то отвинтил, что-то привинтил, снова сел за баранку и повернул ключ.

Никакого эффекта.

Он опять вышел, почесал бороду, дернулся было со своей отверткой к карбюратору, потом передумал и занялся бензонасосом. Пропыхтел над ним какое-то время, возвратился в салон и еще раз попытался завести «жигуль».

Страницы: 12345 »»

Читать бесплатно другие книги:

Капрал Жослен Ролье Третий – искусственный солдат, символ ударного рода войск – Инопланетного Легион...
«Строгал Митя палочку, строгал да бросил. Косая палочка получилась. Неровная. Некрасивая…»...
«У Кати было два глаза, два уха, две руки, две ноги, а язык – один и нос – тоже один…»...
«Рассказчица историй» и «Ветер и меч» – повествования о невероятных похождениях девы-воительницы Мир...
«Рассказчица историй» и «Ветер и меч» – повествования о невероятных похождениях девы-воительницы Мир...
Само появление Ларри Линмауса повергало жителей маленьких городков в ужас, ибо он прослыл налетчиком...