Микстура для терминатора Александрова Наталья

– Мама, а где же бабушкины сережки? – Она держала в руках пустую коробочку.

У меня глухо ухнуло сердце. Неужели со всеми этими передрягами я потеряла бабушкину память? Я вспомнила, как, собираясь уходить от Валентины тогда, субботним вечером, сняла сережки и кольцо и убрала их в косметичку. Вот они так и лежат, завернутые в носовой платок. Я вспомнила, как мы шли с Кириллом по улице, как нас догнала машина Вадима, потом была драка, но постойте, он ведь увез мою сумку! Да, я точно помню, именно поэтому я и пошла домой к тому извращенцу, чтобы позвонить. А утром в понедельник, когда я оттуда убегала, сумка как ни чем не бывало стояла на столике в прихожей. Откуда она взялась? Вадим привез? Или Кирилл за ней съездил? Скорее всего Вадим отдал ее Валентине, а Кирилл забрал. Очень мило, уже полгорода знает, что я сутки провела у этого ненормального. А впрочем, наплевать и забыть, забыть их всех! Я поцеловала Аську и погасила свет.

Аська уже начала тихонько посапывать, и я задремала, как вдруг перед глазами поплыли огненные круги, я будто наяву услышала треск горящего дерева и запах дыма. Я почувствовала, как меня обдало жаром, как что-то давит на меня и не дает вырваться. Я находилась в каком-то темном помещении и словно муха билась в маленькое заколоченное оконце. Запах дыма становился все сильнее, я уже задыхалась. В это время фанера, которой было заколочено окно, поддалась, я высунула голову, потом рванулась и вылезла на белый свет.

Через минуту я осознала себя сидящей на постели, сердце гулко билось.

«Все хорошо, – успокаивала я саму себя, – просто сон плохой приснился, это от духоты».

Я встала, открыла форточку, подышала свежим ночным воздухом, потом заснула.

* * *

Первое, что я увидела, выходя из своего подъезда на следующее утро, были бежевые «Жигули» с открытым капотом. Хозяин машины копался в моторе, зарывшись в него по пояс, так что снаружи были видны только брюки и ботинки. Брюки неплохие, хорошей ткани, но внизу, возле отворота, красовалось пятно мазута. Обидно. Мазут попробуй выведи, намучаешься.

На работе опять навалилось столько дел, что все заботы и вчерашний сон забылись начисто. К обеду я разгребла все самое неотложное и вышла немного пройтись. Я решила начать борьбу за здоровый образ жизни, потому что мой организм начал давать сбои. Поэтому надо больше гулять, пораньше ложиться спать, пить больше апельсинового сока и совсем бросить курить. Тогда исчезнут кошмары и вообще разные странности.

И когда я в совершенно благодушном настроении подходила к мороженице «Баскин Роббинс», со мной вдруг поравнялся маленький кривоногий мужичонка с торчащими вперед, как у кролика, зубами и тихо проговорил, как бы ни к кому не обращаясь:

– С тобой хочет встретиться Шаман.

– Что вы сказали? – переспросила я удивленно, поворачиваясь к странному типчику.

– Головой не верти! – шикнул он сердито и вместе с тем испуганно. – Делай вид, что мы незнакомы.

– А мы и правда незнакомы, – фыркнула я. – Еще не хватало мне такого знакомого!

– Ты не очень-то, – начал было он угрожающе.

Я оглянулась по сторонам. Московский проспект днем очень оживлен, в основном, конечно, машины, но и пешком люди ходят, поэтому я не очень волновалась.

– Послушайте, идите своей дорогой, я вас не знаю и знать не хочу и Шамана, кстати, тоже не знаю.

В мгновение ока он схватил меня за локоть как железными клещами и потянул в сторону от проходящих людей. Этого еще не хватало. Я только открыла рот, чтобы закричать, как мужичонка остановился и тихонько сказал мне в ухо:

– Я тебе говорю, Шаман хочет с тобой встретиться. Он тебя в воскресенье в деле видел, ты ему очень глянулась. – При этих словах он пихнул мне в руку какую-то бумажку.

Бумажку я не взяла, и она упала на асфальт.

– Послушайте, – начала я терпеливо, – вот тут в соседнем квартале, если завернуть в переулочек, находится отделение милиции. Я в этом районе не чужой человек, работаю я тут недалеко, поэтому в этом отделении у меня масса знакомых. Так что если я сейчас заору, может, вы и убежите, но недалеко, потому что я подробно опишу ваши приметы, скажу, что вы сперли у меня кошелек и мои друзья милиционеры выкопают вас из-под земли. Так что…

– Так и знал, что с бабы никакого проку не будет! – с досадой сказал мужичок. – А только Шаману ты очень понравилась в деле, с ним не поспоришь. Видел он тебя в воскресенье, как ты пятерых Савёловых раскидала.

Новое дело, опять про воскресенье!

– Вы уверены, что Шаман ничего не напутал? – машинально спросила я. – Не могла я нигде быть в воскресенье.

Теперь уже мужичонка посмотрел на меня дикими глазами, они к тому же были розовыми, как у кролика. Ему бы уши – вылитый Братец Кролик!

– Шаман никогда ничего не путает! – наставительно сказал он. – В общем, так. Я тебя в Удельной не видел, ничего не знаю. Мне велено записку передать, я передал. – Он нагнулся и с кряхтеньем поднял записку.

– Вот, держи, а я пошел.

Я в задумчивости прошла мороженщицу, потом развернула бумажку. Там была такая странная запись: 22.9.18.46 ВШ.

Так, допустим, 22.9 – это двадцать второе сентября, 18 – это время, восемнадцать часов, а что такое ВШ? Сорок шесть весьма шизонутых? Сорок шестая военная школа? Сорок шесть вагонов шоколада? Бред какой-то!

Я отбросила это бред в дальний угол сознания, клочок бумажки машинально сунула в сумку и в расстроенных чувствах вернулась на работу: мороженого совершенно расхотелось.

Относительно своего знакомства с половиной отделения милиции я этому Братцу Кролику не наврала, но слегка преувеличила, потому что один знакомый милиционер у меня был, правда, кажется, не из этого отделения.

Московский проспект – оживленная правительственная магистраль. Дорога из аэропорта проходит здесь. Все высокие гости нашего города проезжают мимо нашего магазина. Он расположен на углу Московского и маленького безымянного переулочка.

Однажды, где-то полгода назад, ждали не то бельгийскую королеву, не то шведского премьер-министра – короче, возле нашего магазина, и не только возле него, толклось множество милиционеров. Бельгийская королева что-то запаздывала: женщина есть женщина – может, у нее тушь потекла, может – петля на чулке спустилась, но бедная милиция мерзла на улице, потому что дело хоть и происходило в начале апреля, но в нашем городе апрель считается наполовину зимним месяцем. Мы от всей души сочувствовали бедной милиции, которая несла свою трудную и опасную службу под окнами нашего магазина, а потом к нам в офис заглянул молодой милиционер с красным носом (не подумайте ничего плохого, это было от холода). В офисе находились только мы с Ниной, и милиционер, увидев двух молодых интересных женщин, несколько растерялся и деликатно сказал, что унитазов импортных в магазине навалом, а вот нет ли одного, подключенного к фановой трубе, он согласен и на наш, отечественный. Нинка ужасно смешливая; пока я объясняла бедному милиционеру, куда пройти, она еле сдерживалась, зато потом, чувствуя себя виноватой, напоила его кофе. И милиционер влюбился, потому что у Нинки чудные ямочки на щеках и хорошая улыбка. Звали милиционера Васей, фамилия тоже соответствовала – Курочкин, и оказался он хорошим парнем, хоть взаимности от Нины так и не дождался.

Нину мы отстояли всем магазином, но Вася не обиделся, что им пренебрегли, и теперь изредка забегает к нам на огонек выпить кофейку.

Кое-как доработав до конца дня, я, выходя из офиса, увидела на обочине голубые «Жигули» с открытым капотом. Хозяин, как водится, ушел в мотор по пояс, выставив наружу брюки и ботинки. Не зря говорят, барахло машина «Жигули»! М-да, брюки были серые, хорошей ткани, с пятном мазута возле отворота, я их сегодня уже видела. Как это понимать? Машина другая, а брюки те же самые? Интересный человек. Брюки у него одни, а машин – как собак нерезаных. Я прошла мимо него и замедлила шаг – очень уж мне захотелось разглядеть его получше, но в этом я не преуспела. Удалившись на безопасное расстояние, я оглянулась – вдруг он вылезет и я смогу его рассмотреть? Но я увидела кое-что другое, от чего мне стало не по себе.

По тротуару неторопливой расхлябанной походочкой шел смуглый молодой человек в мятых вельветовых брюках и бежевом свитере. Он никуда не спешил и поддавал ногой пустую банку из-под пива. Проходя возле голубой машины, он неловко поддал свою банку, и она скатилась с тротуара. Пружинистой, танцующей походкой брюнет сошел на мостовую рядом с хозяином неисправных «Жигулей», как-то неуловимо взмахнул рукой и снова выкатил банку. Я следила за его грациозными движениями, но какой-то внутренний толчок заставил меня перевести взгляд на человека в приметных брюках. В его позе что-то неуловимо изменилось. Он так же стоял, зарывшись в мотор своей машины, но стоял как-то безвольно обмякнув. Он не стоял, а лежал, навалившись грудью на мотор. Я не так часто видела мертвых людей, но внутренний голос сказал мне, что этот человек мертв. Я лихорадочно завертела головой в поисках грациозного брюнета, но его и след простыл.

Что делать? Я покрылась испариной от страха и волнения и поскорее побежала прочь. Сердце билось, как зверь в клетке. Эти подозрительные брюки и машины стоят всегда то рядом с моим домом, то с офисом… И похоже, что убийства, кроме меня, никто не заметил. Я остановилась и решительно повернула назад, надо вернуться. Но, выйдя из-за угла, я застыла в полной растерянности: улица была пуста, никакой машины и, уж тем более, никакого покойника. Что же, мне это все померещилось? До сих пор я не страдала галлюцинациями. Что же, он сам сел в машину и уехал? Интересный покойник, подвижный и технически грамотный. Я начала сомневаться в своем рассудке.

Но самое интересное было еще впереди. Вечером мне позвонила знакомая, Лиля Свитская, и с нескрываемым интересом спросила, в своей обычной манере растягивая слова:

– Татьяна, у тебя что, новый роман?

– С чего ты взяла?

– Ну, с кем это ты была в воскресенье в машине?

– В какой машине? – Сердце у меня тревожно забилось от неясного предчувствия.

– Ну, я не помню в какой, в синей или в зеленой… Ты у меня еще марку спроси, я в них не разбираюсь… Я свою-то трудом запомнила, только по мужу и узнаю… Но тебя-то я точно разглядела, мы на переезде рядом стояли…

– Да не тяни ты, Лилька! – С Лилей разговаривать – это, доложу я вам, мука мученическая. – Не тяни! На каком переезде?

– Ну как на каком? Мы на дачу ехали. Переезд возле Репина, мы рядом с тобой стояли, я тебе машу-машу, а ты на меня посмотрела, как будто первый раз видишь… И такой мужчина интересный за рулем был! Кто это?

Вспомнив интересного мужчину, Лиля слегка оживилась, даже говорить стала быстрее.

– Какой хоть мужчина-то? Блондин, брюнет?

– Ну ты даешь! Не помнит, с кем в машине ехала! Блондин, конечно! Стану я на брюнетов пялиться! Но вы с ним не одни были, на заднем сиденье еще двое сидели, но неинтересные.

– Лилечка, ты ничего не путаешь? Это точно меня ты видела?

– Ой, ну ты даешь! Я еще пока в маразм не впала! Конечно, тебя! Да ты что, пьяная, что ли, была – не помнишь ничего?

– Да я сама ни черта не понимаю. А когда это было-то?

– Я же тебе говорю – в воскресенье!

– Да понимаю, что в воскресенье. А в какое время?

– В какое время?

Я тотчас поняла, что допустила ошибку. Спрашивать Лилю о времени было бесполезно. Она и время – это две вещи несовместные. Она никогда не знала, который сейчас час, всегда и всюду опаздывала и искренне удивлялась, если кто-то был этим недоволен.

– Лилечка, хоть примерно!

– Примерно… Утром мы вообще-то на дачу ехали… А-а! – Лиля вдруг страшно обрадовалась, вспомнив что-то, что могло помочь ей определить время. – Это было за три часа до пожара!

– Какого пожара?

– Ну как же! Там такой пожар был в Учительском, возле Репина, большой дом сгорел, как свечка, машин пожарных понаехало, но ничего не смогли сделать, одни угли остались!

Я вспомнила свой серый плащ с прожженной полой, и мне стало нехорошо.

Время было позднее. Я зашла к Галке за Аськой. Они все смотрели новости, я взглянула на экран и застыла на месте.

«– Следственная группа прокуратуры прибыла сегодня на место крупного пожара, случившегося в поселке Учительское в минувшее воскресенье», – звучал голос диктора за кадром, а на экране телевизора были черные обугленные стены большого загородного дома, окруженного огромными соснами, теперь тоже обугленными. Участок был большой, огороженный бетонным забором, и сердце мое при виде этого обгорелого дома исступленно забилось. Я видела это место! Но где и когда?

Где – понятно, но вот когда? Еще этот Лилькин звонок… Что со мной происходит? С ума я, что ли, схожу? А диктор продолжал:

«– По делу о пожаре у следствия появилась новая информация. Как считает следователь Громова, в Учительском имело место столкновение двух преступных группировок, в результате которого коттедж был умышленно сожжен. Возможно, эти же люди принимали участие в криминальной разборке, происшедшей в тот же день, в минувшее воскресенье в восемь часов вечера, на Выборгском шоссе. В связи с этим делом разыскивается женщина: рост около 165 см, блондинка, была одета в серый плащ и темно-синие туфли…»

– Тоже мне, приметы, – фыркнула Галка, – да под них кто угодно подходит, вот даже ты…

– Разве я блондинка? – растерялась я.

– Ну, пепельная…

Галкины слова повергли меня в ужас. Кстати, где же плащ? Утром в понедельник я второпях сунула его под вешалку, чтобы Галка не заметила и не начала расспрашивать. Девчонки перебрались в нашу комнату, потому что Галка укладывала Стасика, я достала плащ и заперлась с ним в ванной. Так, пола обгорела прилично, носить уже невозможно, и как это я сразу не заметила? Придется его выбросить, чтобы не расстраиваться. Машинально я проверила карманы, и что-то в правом царапнуло мне руку. В руке у меня была довольно тяжелая золотая цепочка с крупными порванными звеньями – такие носят сейчас бандиты, отморозки с бритыми затылками и неандертальскими низкими лбами. Откуда у меня эта цепь? Я взяла ее в руки и вдруг заметила, что замок на ней разорван и вся она вымазана чем-то липким и ржавым. Господи, да это же кровь! И вдруг перед моим внутренним взором встало лицо с выпученными глазами и разинутым в крике ртом, я ощутила, как тяну за цепочку и она рвется…

– Таня! Таня, ты что там так долго? Открой, девчонкам надо зубы чистить! – Галка стучала в дверь ванной.

Я очнулась, завернула плащ в узел и запихнула глубоко под ванну, а цепь отмыла от крови и сунула в карман халата. Мысли мои метались в голове абсолютно беспорядочно, как жучки-водомерки на поверхности пруда. Что же это происходит? Я точно помню, что выпила кофе и отрубилась. И очухалась только в понедельник утром в постели со спящим Кириллом. Но факты говорили сами за себя.

Во-первых, сумка. Она появилась в квартире Кирилла за это время. Во-вторых, обгорелый плащ и пожар в Учительском поселке. Может быть, пока я была без чувств, кто-то надел мой плащ, съездил за сумкой и вообще что-то делал, прикрываясь мной? Чушь какая, кому это нужно, и потом, ведь Лиля видела именно меня, а я ее не узнала и вообще ни черта не помню, куда я ездила и с кем. Кроме этого, есть еще безапелляционное высказывание какого-то Шамана, что он видел меня в деле вечером в воскресенье. Очевидно, это и была та разборка, про которую говорили по телевизору. Один человек может врать, но когда несколько, то либо они все сговорились, либо дело во мне. Скорее всего последнее. Теперь прибавились еще чужая золотая цепь и эти странные видения.

Я подумала еще немного и поняла, что мне остается только одно – позвонить Кириллу и прямо спросить у него, где я находилась сутки и еще одну ночь – с вечера субботы и до утра понедельника. Как ни противно мне будет разговаривать с этим ненормальным, но иного выхода нет.

Однако легко сказать – позвонить. Телефона-то его у меня нет! Я закрыла глаза и сосредоточилась. Вот я сижу у него в квартире и набираю номер, чтобы позвонить Галке, а сама машинально рассматриваю аппарат. Телефонный аппарат старый, с разбитым корпусом, склеенным скотчем. Кнопок нет, надо по старинке крутить диск. А внизу вставлен номер, номер этого телефона. И что-то я тогда отметила про себя. Цифры повторялись… вспомнила – 28–28, мой возраст два раза подряд! А первые цифры номера, вероятно, такие же, как у Валентины, дома находятся близко. Рискнем!

Я прокралась в коридор, все уже угомонились, и там было темно. С непонятно отчего бьющимся сердцем я набрала семь цифр. Сначала были долгие длинные гудки, потом на том конце сняли трубку.

– Алло, алло, это Кирилл? – полушепотом спросила я.

– Да, я вас слушаю.

– Добрый вечер, это… это Таня.

Он помедлил чуть-чуть и повесил трубку.

* * *

На ночь я напилась чаю с мятой, поэтому спала хорошо, только под утро приснился сон, как я бегу под дождем по пустынной улице и вбегаю в незнакомую парадную. Подъезд старый, обшарпанный, пахнет кошками, но на потолке сохранилась лепнина, а на втором этаже на площадке под окном в нише скульптура ангела с отбитым крылом. Я проснулась в нервах. Сон был таким правдоподобным, но ведь наяву в этом доме я никогда не была.

По утрам у нас в квартире сумасшедший дом – девчонки хулиганят, Стасик ревет, Галка орет на всех – некогда заниматься самокопанием. На работе с утра тоже была суета, а после обеда вообще сломался компьютер и Миша озверел. Вообще-то он парень спокойный, но иногда на него находит. Он наорал на меня, я – на него, немного, только чтобы разрядиться. Поскольку я такого раньше никогда себе не позволяла, он удивился и замолчал, но в банк мне пришлось идти пешком. По дороге я все время оглядывалась, мне казалось, что за мной следят. Это уж совсем ни в какие ворота не лезет, мания преследования – это симптомчик! Не в силах сдержаться, я оглянулась – у дверей магазина стояли бежевые «Жигули», и внутри кто-то сидел. Интересно, какие у него брюки? Если те же самые, серые с мазутным пятном, значит, я точно рехнулась. Сама себе удивляясь, я достала пудреницу и посмотрела в зеркальце. «Жигули» тихонько отъезжали. На всякий случай я записала их номер на случайно оказавшейся в сумочке салфетке. Взявшись за ручку двери банка, я оглянулась, и мне показалось, что бежевые «Жигули» мелькнули неподалеку. И Лилька, которую ночью осенило, позвонила мне с утра на работу и сказала, что точно вспомнила, она видела меня в «Жигулях» темный беж, даже, скорее, кофе с молоком. И еще она выяснила у мужа, когда точно это было – поздним утром, в двенадцатом часу, потому что с утра, с восьми часов, был дождь, они даже решили вообще на дачу не ехать. А потом дождь прошел, вот и получилось, что припозднились. Молодец Лилька, ведь может же, когда хочет!

Страницы: «« 123

Читать бесплатно другие книги:

Четвертый роман легендарной панк-тетралогии, сравнимой по значимости лишь с произведениями Уильяма Г...
Идти по жизни легко – девиз Алексея Рябцева, которому он старается следовать во всем: в работе, в об...
Роман «Питомец “Ледового рая”» открывает сериал «Экспансия», рассказывающий о страшной войне, котора...
XIV век. Начало Столетней войны, но уже много смертельных сражений сыграно, церквей разграблено, а д...
Человечество давно вышло в космос, но сама Земля больше непригодна для жизни. Разведчики нашли неско...
Дик Уэбо, бастард Ричарда Львиное Сердце продолжает сражаться в крестовом походе, скрывая от окружаю...