Охотник. Чужой Щепетнов Евгений

© Щепетнов В., 2018

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2018

Глава 1

Холодно. Нога замерзла. Да так, что острый укол боли заставил поморщиться. Едва не застонал. Но сдержался. Зачем пугать маму? Ей и так несладко с ним приходится…

Стоп! Холодно?! НОГЕ – холодно?! Да, черт подери, он не чувствовал своих ног уже давным-давно! После той самой аварии, когда сломал позвоночник!

Протянул руку, пощупал – нога как нога, крепкая, мускулистая… шрам.

Шрам?! Никогда не было тут шрамов! В других местах были! А на бедре, вот именно тут, – не было!

Но и это не главное, главное – нога двигается! Нога живая!

А почему так темно?! Почему он ничего не видит?!

Подтянул ноги, попытался сесть…

БАМ!

Искры из глаз!

Врезался макушкой во что-то твердое и холодное.

Нет, он не в своей постели и не дома. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы это понять. Даже глупо – почему он не понял этого раньше?!

Так. Нужно успокоиться и подумать. Спокойно, без истерики и резких телодвижений.

Последнее воспоминание перед ЭТИМ – он выпил целый пузырек таблеток снотворного. Не хотел жить. Зачем ему жить – инвалиду-колясочнику, девушка которого вышла замуж за другого!

Кому он нужен? Матери? Так она и так все деньги, что зарабатывала, спускала на его лечение. Абсолютно бесполезное лечение, вытягивающее средства и не приносящее совершенно никакого результата.

Балласт. Гиря, тянущая ко дну, – вот кто он такой. Бывший красавец, бывший подающий надежды врач, бывший… байкер. Будь он проклят, этот мотоцикл! Эх, если бы знать… если бы можно было изменить. Интересно, сколько миллионов людей говорили это?

Но хватит истерик. Он взрослый молодой мужчина, оказавшийся вместо того света… где?! Черт подери, а может, это и есть Чистилище? Может, он в самом деле на том свете, дожидается решения своей судьбы?! Вернее – судьбы своей души.

Хм-м… нигде не написано, что душам тоже очень хочется… хм-м… по-маленькому. Да так хочется, что хоть в штаны делай! И если он, Олег, не хочет намочить штаны – нужно поторопиться… Только вот куда поторопиться?

Ладно. За пару минут ничего не случится, действовать нужно логично и последовательно. Перво-наперво он ощупал себя.

Штаны… почему не на замке? И вообще – даже не на пуговицах! Какие-то косточки, вроде тех, на которые обычно застегивали туристические палатки.

Трусы тоже странные… Олег таких трусов уже давно не носил – какие-то «колхозные» труселя, чуть не до колен. И… вот черт! Трусы-то не на резинках! Они на завязках! М-да… дьявол кроется в мелочах.

Ладно, оставим штаны в покое. Куртка. Ткань плотная, чем-то похожа на плащовку. Длинная куртка, едва не до колен. Можно сказать – подобие плаща. Приятная, гладкая. И странно теплая. Теплая? Нет, не так, будто нагрелась у огня, а теплая – как живая. Вот будто трогаешь некое большое животное – лошадь или корову. Странная куртка.

Ботинки. Хм-м… как ботинки. Высокие, шнурованные – что-то вроде берцев, только помягче. Хотя… носы с металлическими вставками, и на вставках – шипы.

Ни хрена себе… какой-то «бритоголовый», что ли? Это они такие башмаки носят. Чтобы пинать людей.

Прическа… Кстати, а что с прической? Волосы короткие, но подстрижен как-то… странно, что ли. Хотя, что странного – так в армии США стригутся – все вокруг выбрито, а по макушке короткий «ежик» – полосочка-ирокез.

Стоп. А откуда столько шрамов на голове? Заживших, давних. И на лице шрам – под глазом.

Нахлынуло, в глазах завертелись красные круги – давление подскочило? Немудрено – столько времени пролежал да просидел, а теперь сразу встал.

Черт. Ну что за ерунда? Тело-то чужое. Точно – тело чужое! Начать с того, что голова не такая.

А руки? И руки чужие. Сильные, со вздувшимися венами – как у боксеров или культуристов! Руки Олега – гладкие, молодые! А после аварии, когда полежал прикованным к постели – стали тонкими, как у девчонки. Не считая ладоней, натертых от колес инвалидной коляски. А тут – какие-то грубые, корявые клешни, да и только!

Оп! А за спиной ведь рюкзак. И не только рюкзак – здоровенный тесак, типа мачете.

Ха! И на предплечьях – только сейчас почувствовал – по ножу!

Вынул. Острые такие, бриться можно! Не метательные, нет. Если бы метательные – лезвие бы так не точили. У метательных только острие наточено, а лезвие – нет.

Хм-м… откуда эта мысль мелькнула?! Откуда Олег знает про метательные ножи?! И откуда он знает, что может метать эти ножи – не хуже профессионалов?!

Темно.

Темно, черт подери. Нужно развеять темноту.

Оп! Есть. Вспышка.

Для глаз, привычных к темноте, просто электросварка какая-то. А нет – маленький белый огонек, шарик, опустившийся на левое плечо.

Ни фига себе! Откуда?!

Проморгался, крепко подумал. И тут же вспомнил – это же он сам и сделал! Двинул руками, как-то… напрягся и – ап! Выскочил шарик! Откуда выскочил? Да кто ж его знает?

Но теперь можно и осмотреться.

Куртка опять поразила – она была одного цвета с каменным полом, на котором Олег лежал. А стоило двинуться – ткань тут же мгновенно изменила цвет – в том месте, где она коснулась большого красного кирпича. Стала красной, как кирпич. Куртка-хамелеон, вот что это.

Вынул из ножен мачете и удивился… никакое это не мачете! Меч! Самый настоящий короткий меч, и Олег вдруг тут же «вспомнил», что умеет держать его в руках. И не просто держать! Меч так удобно улегся в ладонь, что казалось – он был тут всегда и только лишь ждал, чтобы хозяин снова принял его в свои «объятья». Бритвенно-острый, с морозным узором по клинку – Олег читал, что так выглядела булатная сталь, сделанная из множества прутьев и прокованная сотни раз.

Чуть нажал подушечкой пальца – и едва не располосовал до кости! Автоматически сунул палец в рот, зализывая порез, и тут же вдруг с некоторой оторопью понял, что он сейчас чувствует вкус чужой крови!

Выдернул палец изо рта, сплюнул на пол розовой слюной и… едва не отпрыгнул назад. Откуда-то из-за темной глыбы справа, у стены, выскочила нить, вонзилась в кровавый плевок и начала, словно шприц, всасывать розовеющую лужицу. Плевок тут же исчез, а щупальце – тонкое, как нить, но с видимым отверстием на конце – потянулось к Олегу, и «ноздри» вокруг этого отверстия раздувались, и Олег чувствовал – куда именно они тянутся. К крови! К маленькому порезу на пальце!

Рука метнулась к мечу, свистнул клинок – привычно, резко, точно, и щупальце задергалось, а потом с немыслимой скоростью унеслось назад, за глыбу, оставив на месте извивающийся обрубок.

Ф-фух-х-х! Олег тяжело задышал. Только сейчас обнаружил, что все время, пока щупальце шарилось вокруг него, он не сделал ни единого вдоха.

Так! Отсюда надо выбираться! Осмотрелся вокруг, внимательно оценивая все детали. Огромный зал, весь усыпанный глыбами камня, некоторые из них достигали высоты человеческого роста. Не глыбы – куски разрушенной стены. Посреди зала – углубление, очень похожее на воронку от артиллерийского снаряда. Шарик разгонял тьму всего лишь метров на десять, дальше помещение терялось в темноте, но по эху было ясно – размеры его велики.

А что над головой? Черт. Над головой здоровенная плита, наклонно лежащая на двух огромных глыбах. И Олег как раз под этой плитой. Стоит ей треснуть – и ему конец!

Быстро, на четвереньках выполз из-под плиты, встал рядом с ней, слегка пошатываясь, – то ли от слабости, то ли от волнения (Я стою! Я снова стою на ногах!). А потом расстегнул штаны и…

Тут особого отличия в строении тела не обнаружил, хотя, если честно, особо и не присматривался.

Закончив, решил посмотреть, что там за воронка – благо что шарик-светильник еще светил, хотя до потолка и не доставал. Этот самый потолок был где-то так высоко, что мозг отказывался точно рассчитать высоту. Ну – очень высоко! Очень! Похоже, что это был какой-то храм, потому что на стенах нанесены рисунки, содержание которых разобрать пока не представлялось возможным. Вроде люди, вроде какие-то пейзажи, но понять что-то в неверных отблесках «фонаря» было невозможно.

Ночь. Через прорехи в куполе видно звездное небо, густо усеянное серебряными точками. Отсюда не видно, что это за небо и есть ли на нем знакомые созвездия, но какие из них Олег знал? Ковши Медведиц? А еще? Млечный Путь – это уж само собой. А больше и ничего. Ну кто из людей особо интересуется звездами, кроме особо продвинутых фанатов астрономии да писателей-фантастов? Нет, так-то Олег любил фантастику и кое-какие названия звезд знал – Альфа Центавра, Проксима Центавра, Алькор, Бетельгейзе, но заставь его даже под страхом смерти показать, где эти звезды находятся на небесном своде – точно бы не смог. Даже Полярную звезду, и ту бы не нашел – хоть палкой его лупи! Увы, астрономия не входила в перечень его хобби. Мотоцикл – да! Медицина – да, и хобби, и работа. А вот астрономия – нет.

Вздохнул и пошел к краю воронки – показалось, что оттуда идет слабый мерцающий свет. Олег мог бы погасить «фонарик», и он знал, как это сделать – но не захотел. Да – убедится, что там что-то мерцает, для верности погасив фонарь, но останется без света в кромешной темноте, рядом с неизвестной мерзостью, распространяющей во все стороны свои гадкие щупальца и явно питающейся кровью! Бр-р-р…

Подошел к воронке, заглянул через край… точно, светится! И даже огоньки мерцают, будто кто-то безумный украсил обычный туристический котелок маленькими гирляндами. Или нет – вставил в стенки котелка маленькие лампочки, хаотично вспыхивающие и гаснущие. По крайней мере, следя за «котелком» минут пять, Олег так и не заметил никакого порядка в этих переливах огней. Красиво, да, но не более того! Не шифр, не сигналы живым существам.

Его охватило ужасное желание подобрать этот котелок. И он знал, что может свободно взять его в руки, и ничего страшного не произойдет. Откуда взялось знание – вероятно, от тела, которое он сейчас занимал. От чужого тела!

Спотыкаясь, едва не падая на крутом склоне, Олег сбежал вниз по краю воронки и едва не свалился на «котелок», который при приближении Олега стал моргать чаще. Над ним поднялось целое светящееся облако, в котором вдруг замелькали непонятные картинки – женщины, мужчины, неясные пейзажи, и вдруг – поле боя с мелькающими над ним вспышками, и во весь «экран» – лицо человека, залитое кровью. И Олег чувствовал, что должен бы знать – что же он на самом деле видит, будто осталось сделать маленький шажок, заглянуть за угол, и вот, готово, – знакомая картинка! Типа «Куликовская битва». Но нет – воспоминания ускользали, как мыло на полу душевой комнаты.

И тогда Олег автоматически снял рюкзак, будто сомнамбула, достал из него плотный мешок из ткани, идентичной курточной, и, подняв «котелок» обеими руками, положил его в мешок.

«Котелок» оказался неожиданно легким, почти невесомым, будто бы сделанным из алюминия или титана. Почему-то Олег подсознательно ожидал, что такая штукенция диаметром сантиметров сорок должна быть тяжелой, тем более что он явно отблескивал желтым (золото?!) металлом. Даже если это была медь или латунь (не говоря уж о бронзе), такого размера объект должен был весить не менее пары килограмм. Однако, по ощущениям Олега, он весил грамм двести.

Пристроив на спину значительно пополневший рюкзак, Олег с немалым трудом выбрался из воронки, которая была глубиной метра четыре, не меньше, и он никак не мог представить, какой снаряд мог нанести такие повреждения. И как при этом сохранились стены собора.

Собора? Ну… может, и не собора, но удобнее называть его именно так – уж очень он похож на храм какого-то бога.

В рюкзаке, насколько Олег заметил (наверху он его открыл и «прошерстил»), очень мало еды – кусок лепешки, высохшее, деревянно-твердое мясо, фляжка с водой, по вкусу – разбавленная слабым вином. А еще – с десяток склянок в небольших холщовых мешочках. Олег их все развязал и обнаружил, что половина склянок содержит какие-то странные предметы, по видимости – живые, так как они шевелились. Но были и пустые флаконы.

Один «гад», заключенный в склянку, привлек пристальное внимание Олега – розовая пакость, очень похожая на оживший человеческий палец. Он сгибался и разгибался, выпускал из брюха нитки-ножки и буквально завораживал своим отвратительным, непривычным для человека видом. Олег смотрел на него минут пять, пока не заставил себя оторваться от гадкого зрелища и уложить сосуд в рюкзак. Олег не знал, зачем нужны эти существа, что с ними делать (как и с «котелком»), но внутреннее убеждение говорило: «Пусть будут! Это нужно! Это ценно!»

В карманах-клапанах рюкзака лежали три то ли медных, то ли латунных диска диаметром около пяти сантиметров, украшенные непонятными рисунками и письменами. И тоже легкие, невесомые, но очень прочные – Олег попытался оставить на одном из дисков зарубку, поцарапать булатным клинком меча, но лезвие скользило по матовой желтой поверхности, не оставляя ни малейшего следа.

Убрал диски в рюкзак.

Потом он заставил себя проглотить несколько кусков лепешки, оказавшейся пресной и невкусной, кусочек очень острого и соленого мяса и запил все это жидкостью из фляжки – терпкой подкисленной водицей, пахнущей забродившим виноградом. Есть хотелось до дрожи, но эта еда годилась только для того, чтобы слегка притупить голод, и не более того.

Сухая лепешка и сухое мясо долго не портятся в походе и достаточно эффективно поддерживают силы путешественника, так что нахождение их в этой «котомке» не вызывало вопросов.

Кстати – как и подкрашенная вином вода. Примитивная дезинфекция – вот что такое подкрашивание воды вином. Обеззараживание.

Склянка с вином нашлась в небольшом кармане рюкзака. Значит, тот человек, тело которого занял Олег, мог зачерпнуть воды из более-менее чистой лужи, долить туда вина и пить эту жидкость, не ожидая расстройства желудка или заражения какой-нибудь экзотической болезнью. «Иванушка, не пей из копытца – козленочком станешь!»

Теперь нужно было решить, что же все-таки ему делать. Голод кое-как утолен, осмотр тела сделан – что дальше? Куда идти?

«Когда не знаешь, что делать, – делай шаг вперед!» – якобы сказал Наполеон. Говорил он такое или нет – дело десятое. Главное – этот афоризм сейчас был в тему.

Олег встал, снова с удовольствием ощущая, как легко несут его сильные, тренированные ноги, и пошел вперед, лавируя между глыбами, направляясь туда, где угадывался то ли дверной проем, то ли пролом в стене – тот отличался светлыми контурами и выглядел высоченным овальным проходом. Коим в конце концов и оказался.

В этот проход мог свободно въехать грузовик вроде «КамАЗа», да еще и со здоровенной будкой-фургоном.

Почему под куполом было так темно и почему через этот проход практически не поступал свет, Олег узнал уже через пять минут. Во-первых, проход был почти закрыт упавшей на него стеной высоченного здания.

Во-вторых, в этом месте планеты (если это планета!) сейчас царила непроглядная тьма, не разгоняемая ничем, кроме маленьких, практически не дающих света звезд. Ночь. Глубокая ночь!

Впрочем – не совсем уже и ночь. На горизонте виднелась светло-серая полоска, дающая понять, что ночь в этом мире все-таки не вечна.

Олег покрутил головой, глядя по сторонам, и ничего интересного не обнаружил – развалины, да и только! И побрел дальше, выбирая место для ноги так внимательно, будто под ней могла оказаться противопехотная мина. И, кстати сказать, ничего удивительного в этом бы не было. Жуткие развалины, в которых Олег оказался, были похожи на те, что он видел в ролике, снятом с квадрокоптера где-то в Сирии – остовы зданий, груды камней, улицы, заваленные каменным мусором. Нормальная картина – если ее можно назвать нормальной. Картина города после бомбежки «прогрессивных сил». Вот только людей тут не было. То есть – совсем. Ни огней, ни голосов. Мертвый город.

Однако было похоже на то, что апокалипсис произошел очень давно – стены затянуты фиолетовым мхом (или плесенью?), кое-где на булыжной старинной мостовой (не асфальт! И не бетон!) образовались целые холмы из мельчайшего песка.

Откуда взялся песок? Вероятно – рядом пустыня. А может – из разрушающихся зданий, некоторые из них буквально осыпались. Даже странно – что за оружие могло ударить ТАК, чтобы здание полностью превратилось в песок? Вакуумная бомба? Ядерная бомба? (Тут Олег поежился – а если радиация?!)

Олег был невеликим знатоком армейского оружия, так что гадать на эту тему не стал. Потом как-нибудь узнает – если будет время. И если выживет. Сейчас нужно поскорее выбраться из мертвого города!

Огонек так и горел на плече, радуя в темноте своим белым ярким светом. И наводил на мысли. Например – о том, откуда этот самый огонек взялся и как Олег сумел его активировать! ЧТО это такое вообще было?!

Ответа, само собой, нет, и в обозримом будущем, скорее всего, и не будет. Выбираться нужно. К людям выбираться!

Около часа шел по улице города – куда глаза глядят. Взбирался на завалы из осыпавшихся домов, подлезал под упавшие фасады, которые верхним концом упирались в дома на противоположной стороне улицы.

На удивление, многие из домов были очень высоки. Складывалось ощущение, что это самый центр города, и дома были чем-то вроде «офисов». Бросалась в глаза крепость кирпичной кладки – фасады были сложены из красного кирпича, но держались так же прочно, как если были бы сделаны из бетонных блоков. И тем непонятнее – почему, к примеру, часть некоторых домов превратилась в пыль, оставив целыми одни лишь украшенные лепниной фасады.

Под нависающими каменными громадами Олег проходил с большой опаской – а вдруг обрушится именно в тот момент, когда он окажется под ней? Очень уж не хочется быть придавленным куском каменной кладки. И ладно бы насмерть, а то придавит ноги, и будешь здесь лежать, медленно умирая от сепсиса и жажды. Бр-р-р! Хватит, належался обезноженный… лучше сразу сдохнуть!

За час, что Олег брел по улице, рассвело настолько, что белый огонек на плече стал не нужен, а потому Олег автоматически коснулся его указательным пальцем правой руки и сделал такое… хм-м… ап! Всосал его в себя, будто коснулся губами капельки молока на столе, и с хлюпаньем отправил туда, где ей и нужно быть.

Снова потрясенно помотал головой – вот это номер! Что он опять сделал?! Это подсознательная память, точно. То есть где-то в мозгу носителя сохранились знания, полученные за долгие годы жизни, и когда Олег занял тело, вытеснив настоящую личность, – знания никуда не делись. Совсем никуда. Это сродни хранилищу, складу с вещами – все разложено по полочкам, и этому складу абсолютно все равно, кто в него вошел и зачем взял вещь с полки.

Вот только есть одна, но важная особенность – чтобы взять вещь, надо знать, где она лежит, надо протянуть к ней руку и достать. Олег же не знал, по каким полкам разложены не принадлежащие ему «вещи», которыми он хотел воспользоваться, а потому мог пользоваться только тем, до чего «дотянулась рука». В случайном порядке. Неосознанно.

Одно можно сказать – хорошо, что хоть какие-то знания у него есть, не совсем уж он беспомощен, как это могло бы быть.

И вообще – надо радоваться тому, что у него есть! Ведь у себя дома Олег хотел покончить жизнь самоубийством, напившись таблеток. Несчастный, никому не нужный инвалид (кроме матери, конечно!), а сейчас он шагает на своих ногах – здоровый, сильный, ловкий, да еще и умеющий кое-что такое, что вообще не поддается объяснению! Жизнь началась сначала! И – ура!

Когда присел отдохнуть, солнце (если это было Солнце!) уже показало краешек своего сияющего диска из-за горизонта, и вокруг тут же начала проявляться жизнь, невидимая ночной порой. Недалеко от ноги Олега (он едва не вздрогнул!) вдруг вспучилась земля, из нее показался росток – зеленый, сочный, он буквально на глазах поднялся над мостовой, протиснувшись между вывороченными булыжниками, и раскрылся ярко-красным цветком, похожим на тюльпан. Олег едва не присвистнул – вот это да! Вот так бы все сады росли! Р-раз! И вымахал за минуту! И расцвел!

Потянулся, чтобы понюхать цветок, и тот вдруг дернулся, изогнулся и тоже потянулся к Олегу. А когда он отшатнулся, листья вокруг стебля цветка вдруг начали удлиняться, вытягиваясь в зеленые нити, и шевелящейся щеткой микрощупалец почти коснулись ботинка Олега. Щупальца поболтались в воздухе, еще удлинились и вдруг все сразу, с каким-то неприятным чмоканьем вцепились в ботинок.

Олег отдернул ногу, но цветок потянулся следом, не отпуская, натягиваясь, как резиновый шнур, и как-то разом, неожиданно выскочил из земли, обнаруживая спрятанные в ней коричневые ножки-щупальца, ловко перебирающие по земле так, как если бы этот «цветок» всегда ходил по земле, а не сидел в ней – как и положено добропорядочным красивым цветкам.

– Эй, эй! – вскрикнул Олег и почему-то неприятно удивился – голос был не его. Хрипловатый баритон, довольно-таки резкий, непривычный на слух. Чужой голос!

Олег прокашлялся, отвлекаясь от настырного цветка, потом снова посмотрел на него и только тогда обнаружил, что одно из щупалец проникло к нему под штанину и теперь сокращается, будто перекачивает что-то в свою ненасытную утробу. Что именно – догадаться было нетрудно, и потому Олег вскочил и другой ногой с силой ударил по мерзкому то ли животному, то ли растению.

Хрустнуло, хлюпнуло, из «цветка» брызнула красная жидкость, перемешанная с желтым соком, и щупальце бессильно обмякло, время от времени сокращаясь, но уже медленно, явно умирая.

Олег задрал штанину, уцепился за выскальзывающее из ладони щупальце и осторожно выдернул его из ранки на икре. Оттуда потекла тонкая струйка крови, странно жидкой, будто разбавленной каким-то наполнителем. Пришлось доставать склянку с дезинфицирующим вином и тщательно промывать рану, хотя это совсем не давало гарантии того, что в нее не попала какая-то зараза.

Самое интересное, что рана совершенно не болела, из чего Олег сделал вывод, что при «укусе» цветок вводит в кровь обезболивающее, а еще – разжижающее кровь, чтобы жертва не ощутила неудобства, когда из нее ускоренными темпами выкачивают содержимое. Наподобие комара, тоже разжижающего кровь.

Постарался побыстрее промыть рану еще и потому, что к раздавленному «цветку» начала стягиваться всякая пакость – например, еще один такой же «цветок», два «пальца» – один маленький, один побольше; слезла со стены даже фиолетовая плесень, погрузив в лужицу крови человека и цветка множество маленьких шевелящихся ножек.

Зрелище было сколь интересное, столь и гадкое, отвратительное и по форме, и по содержанию, а потому Олег поспешил ретироваться подальше от места происшествия, пока еще какая-нибудь гадость не напала. Эти-то – мелкие твари, но раз есть мелкие, значит, есть и большие. Кто-то ведь тянул к нему многометровое щупальце, когда Олег ночью прятался за камнем.

Еще час Олег провел спокойно, уберегаясь от темных щелей между глыбами и грудами камней, в которых что-то шевелилось, что-то пищало и рычало. Олег не хотел узнавать – что же это такое может так мерзко скулить и чавкать, время от времени завывая, как мартовский кот. Узнает когда-нибудь. Но не сейчас! Сейчас бы людей встретить… узнать, где он находится и куда же ему, в конце концов, идти.

Хотя и страшно – а если встретятся какие-нибудь исламские террористы? Очень уж не хочется валяться в пыли с отрезанной головой! Эти нелюди сродни цветку-вампиру, им лишь бы крови напиться! А это место очень похоже на места обитания этих мразей… очень притом не любящих русских гяуров. Или как они там зовут «неверных», подлежащих или вербовке, или уничтожению?

Людей Олег увидел минут через пятнадцать, когда солнце уже довольно высоко поднялось над горизонтом. Две маленькие фигурки впереди, в двух кварталах от него – люди стояли и не двигались, возможно, о чем-то беседуя в тени высокой башни с глухими, без окон, кирпичными стенами. На первый взгляд у них не было ни автоматов, ни любого другого оружия. Люди как люди, одеты только странно – не так, как одеваются в городе Олега. И вообще – в стране. Что доказывает, что Олег сейчас совсем даже не в своей стране.

Ни секунды не мешкая, Олег отправился к этой парочке, и когда до людей оставалось метров двадцать, уже раскрыл рот, чтобы крикнуть что-то вроде: «Не бойтесь! Дружба! Жвачка! Маклай хороший!» – неловко повернувшись, сбил с соседней глыбы увесистый булыжник, и тот с громким стуком упал на мостовую, подавая сигнал аборигенам. И те немедленно повернулись.

Олег замер с отвисшей едва не до груди челюстью. Это были и люди, и не люди – бледнокожие, с темными глазами-зрачками, с торчащими из пастей (ртом назвать это можно было только с натяжкой) клыками – они были похожи на огромных кабанов, головы которых насадили на человеческую шею. Приплюснутые носы походили на поросячьи пятаки, и это усиливало сходство с вепрями, вышедшими из кошмаров и дурных похмельных видений.

А потом все завертелось со скоростью мысли – оба «кабана» вдруг сорвались с места – без рыка, без хрюканья и каких-то других звуков, ловко минуя препятствия в виде камней и насыпей, помчались к Олегу, ничем не выказывая своих дурных намерений. Если только не считать таковыми раскинутые в стороны руки с кривыми когтями и оскаленную пасть со здоровенными, как у бабуина, зубами!

Олег сам не помнил, как в руке оказался меч – мгновенно, сам собой, автоматически. Первым выпадом рассек горло кабаночеловеку, что бежал впереди. Пока тот по инерции падал вперед, отступил в сторону, прикрываясь телом мертвеца, и прямым колющим ударом убил второго, вонзив меч в неестественно широкую глазницу чудовища. Меч со скрежетом о кость проник в черепную коробку и выскочил назад испачканный густой черно-зеленой слизью.

Есть! Оба чудовища свалились под ноги Олегу, застывшему с мечом в руке.

Это было как во сне – вот они бегут, вот меч выскакивает из ножен, и… р-раз! Два! Готово!

Это просто невозможно! Этого не может быть! Этих тварей не может быть! И цветка-вампира не может быть! И этого «пальца», копошащегося под ногами – не может быть! Всего этого мира не может быть!

Олег медленно вытер клинок о дряхлую, сваливающуюся с трупа одежду, и отработанным движением сунул короткий клинок в ножны на спине. Отработанным кем-то движением.

И Олег уже переставал удивляться тому – как и что он делает. Потому что устал. Настает момент, когда мозг прекращает удивляться происходящему и лишь тупо отмечает события – вот я иду, вот копошится какая-то гадость, вот я убиваю человекоподобных тварей, вот… вот новые твари! Еще – твари!

Олег едва не вздрогнул, завидев три человеческие фигуры впереди себя – опять?! И сразу трое?! Потом присмотрелся – слава тебе, господи, – вроде настоящие люди!

Ну да – настоящие. Рюкзаки, куртки, похожие на ту, что на Олеге, высокие ботинки с заправленными в них штанами. У Олега штаны были почему-то наброшены сверху ботинок. Может, тот, в чьем теле оказался Олег, предпочитал носить штаны именно так? Его стиль такой? Наверное.

За плечом у каждого виднелась рукоять меча – так же, как у Олега. Оно и понятно – попробуй-ка, походи тут без оружия! Сразу угодишь на обед кабаноголовым! В качестве блюда – это уж само собой разумеется.

Заметив Олега, незнакомцы насторожились, замерли, но потом медленно пошли к нему навстречу. Олег тоже слегка успокоился – люди как люди, делов-то! Наконец-то он узнает, где находится!

Первым шел мужчина лет тридцати пяти, широколицый, приземистый, крутоплечий. Глаза его смотрели пристально, с прищуром, лицо загорелое, на лбу повязка – вроде как от пота, вся в темных разводах, видно, что давно не стирана и сильно заношена. Рукоять меча над плечом тоже потерта, а в микрощели между тонкими ремнями, оплетающими рукоять, набилась засаленная грязь.

Человек явно не особенно заботился о чистоте тела и снаряжения. От него и воняло мерзко – потом, мочой и чем-то сладким, химическим, возможно, тем, что он сейчас жевал, сплевывая на булыжники черно-красной тягучей слюной. Взгляд чужака Олегу очень не понравился, и он тут же насторожился, опять вспомнив об исламских террористах и им подобных. Люди людьми, но надо все-таки быть настороже. Не дома ведь!

Вторым шел парень возраста Олега – лет двадцати пяти, лисье хитренькое личико, острый нос и бегающие, слегка раскосые глаза. Этот не понравился Олегу еще больше – жулье! Аферист! С первого взгляда таких видать!

Третий – лет тридцати, крепкий, с немного туповатым жестким лицом селянина, привыкшего к тяжелой работе и грубому обращению – и с людьми, и с животными. Эдакий бычара, которых хватает по жизни везде – и в университетах, и в армии-флоте. Само собой – в армии их обитает больше, чем в других местах. Как говаривал Олегов институтский преподаватель: «Чем больше в армии дубов, тем крепче наша оборона!» А тот, в свою очередь, слышал эту фразу от кадрового офицера-ракетчика, довольно-таки скептически относившегося к способностям основной массы личного состава вверенного ему подразделения.

Олег и встречные остановились шагах в пяти друг от друга. Олег молчал, настороженно глядя на пришельцев, те тоже не выказывали желания заговорить первыми. Стояли, рассматривали друг друга.

И все-таки первым заговорил хитрован с лисьим личиком:

– Привет, Бешеный!

Опа! Оказывается, Олега тут знали! Или вернее – его носителя.

– Привет… – ответил Олег, вдруг осознав, что говорит на совершенно незнакомом языке! Говорит, все понимает, но при этом осознает – язык-то не тот! Не русский!

– Что, хороший улов? – осклабился «Лис», кивая на рюкзак Олега. – Есть артефакты?

Было в его голосе что-то… неприятное. Неуловимо отталкивающее. И Олег будто бы зацепил ногой невидимую струну, которая тянулась в голову, к колокольчику, означавшему начало школьной перемены. Эдакую растяжку.

Дз-з-зынь! Опасность! Внимание!

– А с какой целью интересуешься? – холодно спросил Олег, внезапно увидев, как «бычара» перемещается в сторону, собираясь обойти с фланга. – У меня к тебе дел нет. Иди, куда шел.

– А что так грубо? – Коренастый снова сплюнул, и брызги от ударившего в булыжник плевка опоганили Олегу ботинок. – Раз спрашиваем, значит, нужно! Чего тут шастаешь по нашей земле?! Это наша территория! У нас граберствовал – значит, все, что нашел, – наше! Нельзя без разрешения здесь лазить! Так что доставай артефакты и клади на землю! Я тебя уже предупреждал – вали с нашего города!

– Ваш город?! – недоуменно протянул Олег, лихорадочно соображая, а может, он и правда забрел в чью-то зону, на чью-то территорию, нарушил правила, и отсюда все непонятности?!

– Ну чего рожи строишь?! – скривился «Лис». – Опять будешь говорить, что Мертвые города – общие, что каждый может ходить где хочет?! Сказали тебе – это НАШ город, так надо слушать, осел ты безухий!

Олег краем глаза заметил движение справа, что-то сверкнуло, и он едва избежал гибели, уклонившись от удара клинка «бычары». Этот «селянин» казался таким сонным и заторможенным, что от него точно не будешь ожидать никаких неприятностей. Ан нет! Гад двигался так быстро и ловко, что Олег едва успевал уворачиваться от ударов, начисто забыв, что за спиной у него такой же клинок. А когда вспомнил, было уже поздно – клинки появились и у остальных негодяев, и если бы Олег не отпрыгнул, оказавшись между двумя здоровенными глыбами, как отряд спартанцев в ущелье перед войском врага, – тут бы ему и конец. Нападавшие здорово мешали друг другу, размахивая мечами, пытаясь достать Олега, и фактически перед ним постоянно был всего лишь один боец, так что Олег легко и уверенно отбивал все возможные атаки, но не нападал сам.

Почему не нападал? Все просто. Одно дело – убить человекоподобного монстра, и другое – зарубить обычного, пусть даже и злого человека. Руку будто кто-то останавливал – вот хочется нанести удар, хочется сразить врага, и… не может! Барьер! Ментальный барьер! Мозг помнит, что убивать человека нельзя!

И тут коренастый свистнул. Негромко, но звонко, и по его сигналу из-за спины Олега, из дверного проема, заросшего фиолетовым мхом, высыпали еще пятеро – такие же вооруженные и мерзкорожие, как и те, с кем сейчас Олег вел свою первую в жизни схватку на мечах. И вероятно – последнюю.

Это была ловушка. Они ждали. Его ждали? Может, и его. А может, вообще – всех, кто здесь пройдет. Улица-то одна! С нее никуда не денешься! Грабители?!

Те, кто нападал первыми, остановились, опустив оружие, те, что сзади, ждали, плотно закупорив выход. Деваться некуда! Узкий проход-коридор, высокие стены, здесь трое, там еще пятеро – что делать?!

И тут накатила ярость! Безумная, не разбирающая, слепящая!

Олег зарычал, бросил меч, зазвеневший по камням старой булыжной мостовой, и правая его рука выписала в воздухе сложный вензель. Левая сделала что-то подобное, только в другую сторону. Выглядело это так, будто Олег по примеру мастеров единоборств сделал пассы руками, выдыхая и вдыхая воздух – для усиления своего будущего удара. И произошло это очень быстро – те, кто сзади, успели только выкрикнуть что-то невнятное, а с ладоней Олега уже сорвался бело-синий шар размером с голову взрослого человека. Долю секунды шар висел над ладонями, а потом, будто его отправили в полет мощным пинком футбольного бомбардира, ринулся в сторону пятерки, закрывающей Олегу пути отхода.

Грохнуло так, будто ударил орудийный снаряд. Но Олег не стал смотреть, что случится с противниками позади него, – выпустив первый снаряд, он отвернулся, и второй снаряд полетел туда, где вприпрыжку, повизгивая, мчались в поисках укрытия трое негодяев, минуту назад выглядевшие такими самоуверенными, опасными и злыми…

Хитрован с лисьим лицом исчез в вспышке огня, буквально в ней испарился – полетели окровавленные лохмотья, мелькнула нога или рука. Тех, кто бежал рядом с рыжим, разбросало в стороны, как осенние листья порывом ураганного ветра. Коренастого шмякнуло о стену, мгновенно размозжив ему голову, а «бычару» ударило о камень спиной, и он остался лежать, беспомощно шевеля пальцами рук, и с ужасом глядя на неподвижные, вывернутые под странными углами ноги.

Олега спас первый взрыв. Когда грохнуло в первый раз, взрывная волна, настигшая в узком проходе, швырнула его наземь, прижав спиной к камню стены, так что взрывная волна от более близкого второго взрыва прошла уже вскользь, опалив волосы и слегка пройдясь по обтрепанным обшлагам его походных штанов, спалив торчащие по низу ткани растрепавшиеся нитки. Заложило уши, хорошенько побило падающими сверху мелкими камнями, но по большому счету больше ничего плохого с Олегом не случилось. Ему повезло. На него не упала фасадная стена и не размозжило голову здоровенным кирпичом. Он выиграл в этой лотерее.

Минут пять Олег лежал без движения, привыкая к звенящей, ватной тишине, дожидаясь, когда вата из ушей исчезнет и он снова услышит звуки вокруг. Наконец слух вернулся, и в уши ворвались хрипы и бульканье умирающих, стон того, кому ударом о камни раздробило позвоночник, а еще Олег услышал далекий рев, визг, похожий на тот, что издавали кабанолюди.

И тогда Олег поднялся, тяжело хватаясь за стену, и пошел вперед, по дороге подобрав с булыжника свой совершенно не поврежденный меч, и сунул его на законное место – за спину, рядом с рюкзаком.

Когда проходил мимо раненого, тот застонал, приподнял голову и попросил:

– Бешеный, добей! Добей, я не хочу, чтобы они меня жрали живого! Добей!

Но Олег лишь помотал головой – «нет, не могу!», и пошел дальше, сопровождаемый самыми отборными ругательствами, которые были в этом странном и злом мире. Ругательства уступали русскому мату по своей насыщенности и изощренности, но были и некоторые достаточно сочные обороты.

Олег шел как во сне, уже совершенно не думая, зачем и почему он идет. Не было ни страха, ни сожаления, он знал лишь одно – ему нужно убраться отсюда как можно дальше. Иначе будет поздно!

И тогда он побежал – вначале рысцой – тяжелой, усталой, затем его бег стал ровней, пружинистей, ритмичней, и через пять минут он уже, как лошадь Пржевальского, мог бы так бежать и бежать, километр за километром пожирая пространство. Только лошади бегали в поисках пропитания и воды, Олег же бежал от неминучей смерти. Но и там, и здесь действовали только инстинкты, вернее, один – инстинкт самосохранения.

Позади раздавался вой, визг, яростное тявканье и… искаженные человеческие голоса. Но Олег не обращал внимания на эту демоническую какофонию. Он бежал, бежал и бежал – мимо домов, за окнами которых шевелилось что-то мерзкое, опасное и готовое прыгнуть, мимо старых деревьев, искривленных так, будто из них пытался навязать узлы пьяный великан.

Мимо заполненных грязной жижей ям в булыжной мостовой, где в зеленой грязи копошилось что-то странное, вытягивающее глаза-щупальца вслед пробегавшему рысью человеку.

Этот мир был глубоко враждебен людям, чужд и опасен. И если ВЕСЬ мир таков, в том числе и за пределами Мертвого города, то Олег совершенно не представлял, как здесь выжить. Как не мог бы этого знать и любой другой, волей демона-шутника заброшенный в кромешный ад.

Еще два часа он шел довольно-таки спокойно, автоматически отмечая для себя всякую мелкую пакость, прячущуюся по щелям или выскакивающую на дорогу. Мозг, взявший управление телом помимо воли «захватчика», вел Олега по пути, ведомому лишь ему самому. Так бывает – например, у старых водителей, которые едут совершенно автоматически по давно знакомой дороге. И у Олега такое бывало – давно, еще до аварии. Вышел из дома и забыл, куда идет, – думал о своей любимой, имя которой он теперь и вспоминать не хочет. Шел-шел и вместо булочной вдруг оказался у дома этой самой девушки…

Мертвый город в конце концов закончился, и потянулись равнины, холмы, перелески – точно такие, какие бывают в средней полосе России. Слегка пожухлая под солнцем трава пахла одуряюще сладко, и Олег, очнувшись от своего псевдотранса, вдруг подумал о том, как давно он не был на природе. Очень давно, очень! Даже уже и не помнит – когда был за городом в последний раз. Город, огромный каменный монстр, всосал его в свое чрево, пережевал и собрался уже выбросить отвратительной переваренной массой, как вмешалось хулиганистое Провидение, отправив его бог знает куда и черт знает зачем.

Впрочем, Олег был совсем не против вместо могилы в сырой глине оказаться в новом мире, пусть даже и таком – с жуткими мутантами и неведомыми инопланетными существами. По большому счету – чего Олегу бояться, если он уже практически был мертв? Если он хотел умереть?! Ну – умрет здесь, в борьбе, и что? Да замечательно – вот что! Умереть в борьбе – сильным, здоровым… опасным – что может быть лучше?! Только жить – сильным, здоровым и опасным! Колдуном…

Хе-хе-хе… реинкарнация, точно! А он, дурак, в нее не верил! Осел! Ишак! Жалкий материалист-атеист! Хе-хе-хе…

Олег не верил в Бога или в богов. Как и многие из современных молодых людей, он был немного нигилистом, немного ниспровергателем основ и немного бунтарем, отрицающим авторитеты и не верящим ни во что, чего нельзя было бы потрогать, понюхать или увидеть (радиация не в счет). Потому он точно не верил ни в какое переселение душ. До этих самых пор…

Есть хотелось ужасно, но на душе было хорошо. Очень хорошо! И спокойно. Маму только жаль – как она там, без него? Небось обмывает его истощавшее тело, готовит к похоронам. Плачет. Денег заняла на похороны, потом будет отрабатывать, моя полы у чужих людей, помогая глупым школьникам подтягивать знания – она ведь учительница. Была.

Но теперь, когда Олега не будет, ей станет полегче. Много ли ей надо? Квартира есть, заработать она всегда сможет – благо что тупоголовыми школьниками не оскудела земля русская. Впрочем, как и неметчина, и англичанщина, и эскимосчина.

Олегу вдруг стало смешно от «эскимосчины», и он громко захохотал – во весь голос, немного хрипло, странным, не своим голосом, привыкшим, наверное, перекрикивать шум битвы да рев монстров-мутантов. Впрочем – почему не своим? Именно своим – теперь – голосом!

– Эй, ты чего тут шумишь? – Из кустов показалась голова мальчишки лет двенадцати, нечесаная, в прилипшей к волосам то ли соломе, то ли степной траве. – Совсем, что ли, спятил? А если сейчас кабанды набегут?

Щелк! Картинка! Кабанды – вот как называются эти твари с кабаньими головами!

– Набегут – убьем! – легкомысленно бросил Олег, подходя ближе к мальчишке, и тот попятился:

– Эй, ты чего?! Чего лезешь! Отстань! Мама! Мам!

Кусты снова зашевелились, оттуда показалась женщина, вернее, по меркам Земли – девушка. Коротко стриженная, с острым взглядом прищуренных серых глаз. Она окинула Олега настороженным взглядом, и в руках ее мгновенно оказался меч – почти такой же, как у Олега, только потоньше и чуть искривленный к самому кончику.

– Что надо?! – чуть хрипловатым, но мелодичным голосом спросила девушка и, шагнув вперед, заслонила мальчишку своим телом. Ее мужская одежда, очень напоминавшая одежду Олега, была довольно-таки новой, будто с полок магазина, и Олегу подумалось о том, что, скорее всего, эта одежда точно утром еще была там, на полках. Мальчишка тоже был одет по-походному, но и куртка, и штаны были великоваты.

– Еще шаг, и я тебя убью! – Девушка взмахнула мечом, рассекая воздух, но Олегу почему-то показалось, что сделала она это довольно-таки неловко, неуверенно. Будто держала меч в руке если не в первый, то максимум во второй раз.

– Во-первых, ты меня не убьешь, – пожал плечами Олег. – Потому что меч держишь, как палку, – так только коров погонять. Во-вторых, мне ничего от вас не надо. Этот дурачок сам вылез из кустов и начал ко мне приставать – зачем я шумлю, да не спятил ли я! Если бы на моем месте был кто-то плохой, ему бы точно попало. Уверен! Невоспитанный мальчик.

– Савах! Негодный! Я тебе чего сказала – за дорогой наблюдать! Стоит отойти на минутку, и ты уже влип во что-то?!

Девушка выпалила все это на одном вдохе, и Олег вдруг понял – никакая она не мама мальчишке. Ей от роду точно лет двадцать, не больше!

– А разве ты его мать? – не выдержал Олег. – Он точно не может быть твоим сыном.

– Сестра я… – тоном пониже ответила раскрасневшаяся девушка, опуская свой клинок к земле. – Это просто так… он зовет. Когда мама умерла – я ему стала мамой. Вначале в шутку, а потом… потом привыкла. Но да ладно! Разговорилась я что-то. Шагай, куда шагал – коль нет до нас тебе дела. А мы по своим делам пойдем!

– В город? – догадался Олег, хотя догадаться было совсем уже просто.

– В Мертвый город! – поправила девушка, подозрительно глядя на Олега. – Ты же оттуда идешь, так? Как там обстановка? Я слышала какой-то шум. Вроде там что-то гремело. Что случилось?

Олег подумал – говорить или нет. А затем решил – а какого черта? Вот у кого он еще разузнает, как обстоят дела, и вообще – где он находится?

– Из города. Там сейчас очень опасно, – медленно, выбирая слова, пояснил Олег. – На меня напали. Наверное, банда. Я их убил. Но пришлось поднять шум, и на шум сбежались все… кабанды, что были в округе. И вообще – все, кто был в округе. Когда теперь все успокоится – я не знаю.

– А чем ты поднял шум? – не поняла девушка, и Олег неловко пожал плечами:

– Ну так… бросил пару шаров, они и взорвались. Убил бандитов. Теперь кабанды их жрут. И все твари, что там, тоже жрут.

– Ох ты ж… – Девушка горестно всплеснула руками, забыв, что в руке у нее меч, и едва не отсекла ухо мальчишке. Тот отшатнулся, взвизгнув, а девушка недоумевающе посмотрела на клинок в своей руке и закусила губу, покраснев как рак. Олег едва не рассмеялся – вот это так… хм-м… кто? Как называют тех, кто ходит в Мертвые города? Забыл слово! Забыл!

Слово вертелось на языке, но не шло на ум. Так бывает, и не так уж редко – какое-то знакомое, абсолютно знакомое слово не можешь вспомнить, пока кто-то тебе его не напомнит! Мистика, да и только! Вроде как слово хранится где-то на складе, а когда ты его вызываешь – оно должно прилететь по пневмопочте, этаким контейнером. А «словопровод» перекосило. Застряло слово, да и все тут!

Хотя… сравнение с пневмопочтой, наверное, архаично. Больше подходит файл, который никак не открывается. Выдает ошибку, да! Но и тут не точно…

Пока Олег обдумывал проблему с пропавшим словом, на помощь неожиданно пришел мальчишка, с любопытством разглядывающий Олега со всех сторон и явно желающий поболтать с интересным человеком.

– А ты давно грабер?

Щелк! «Я – грабер!» Вот это слово!

Олег невольно вздохнул. Приятно, когда слово все-таки найдется! А то ощущение такое, будто ехал-мчался на поезде, а тот вдруг – р-раз! И встал на полустанке. Стоит, стоит, стои-и-и-ит… нервы тянет, наматывает на клубок. Неприятно!

– Не знаю… – честно признался Олег.

– Ты ведь боевой маг, так? – не унимался настырный парнишка, глядя на то, как Олег, задрав рукав, почесывает запястье.

Олег перехватил его взгляд и с некоторой оторопью увидел на своем запястье рисунок – красный шар с темным следом вроде инверсионного. Оп-па! А малец-то умненький и глазастый! И знает много. Может, попробовать как-то с ними состыковаться?

– Наверное… не знаю! – снова пожал плечами Олег, и мальчишка недовольно наморщил нос:

– Как это – не знаешь?! Тут или да, или нет! Не хочешь говорить – ну так и скажи! А чего придуриваться?!

– Ты чего пристал?! – Девушка опасливо взглянула на Олега, будто ждала, что тот сейчас вспылит и уничтожит ее с братом на месте. – Давай решать, что делать!

И тут же, обращаясь уже к Олегу:

– Это ты там всех взбаламутил! Демоны тебя забери, неужели не знаешь, что в мертвых городах шуметь нельзя! Как ты вообще оттуда выбрался, непонятно! Это же первая заповедь грабера – не шуметь!

– А ты давно грабером? – улыбнулся Олег и понял, что попал в точку. Девушка покраснела и стала похожей на обычную школьницу. Только с мечом.

Да ей же лет семнадцать! – вдруг решил Олег и тут же мысленно пожал плечами – какая разница? Если тут Средневековье, так и девушки морально старше, чем были бы на Земле в таком возрасте. Олег читал, что в Средневековье и жили-то всего лет тридцать-сорок и человек в сорок лет считался уже совсем старым стариком. Соответственно девушка в семнадцать лет – это перестарок. В таком возрасте многие девушки… хм-м… женщины! Имели уже двух-трех детей. И в тридцать лет после полутора десятков родов выглядели как древние старухи – беззубые, больные всеми болезнями, какие бывают у стариков в самой что ни на есть глубокой старости.

– Ты нашумел, и теперь нам туда не сунуться! – сплюнула девушка, и лицо ее сделалось горестно-жестким. – А я все, что было, вложила в снаряжение! Рассчитывала, что мы с братом заработаем! И что нам прикажешь делать?! Вот что делать, а? Тьфу на тебя! Тьфу!

Девушка и в самом деле плюнула в сторону Олега, с размаху вонзила в землю свой меч и уселась на землю, скрестив ноги в позе лотоса и подперев руками голову. Брат же ее все так и стоял, глядя на Олега странным, будто оценивающим взглядом. Олег готов был бы побиться об заклад, что тот сейчас прикидывает, как бы разбить башку этому случайному нарушителю их планов и забрать все, что лежит в рюкзаке незнакомца. В увесистом таком рюкзаке!

– У меня есть к вам предложение! – решился Олег. – Только обсуждать надо не здесь. В город все равно сейчас не сунуться, так что предлагаю где-нибудь посидеть и поговорить.

– О чем говорить? – насторожилась девушка. – Если ты с какими-то… хм-м… нехорошими предложениями – вали отсюда! Я не по тому делу! И брат мой тоже!

Страницы: 123 »»

Читать бесплатно другие книги:

Финальная часть тетралогии «Академия оборотней: нестандартные»Выпускной курс в академии – самый слож...
Гелиор обошёл кровать, разглядывая меня со всех сторон. Я видела, как хищно подрагивали его ноздри, ...
Большой космос. Нашествия негуманоидных рас, интриги, предательство, большая политика, древние тайны...
Говорят, судьбы решаются на небесах. Но и чуть ниже, на тех высотах, где обретаются природные князья...
Летом 1944 года советское командование начало готовить операцию по освобождению Белоруссии. Во время...
DOOM – это не просто игра. Это живая легенда. 25 лет назад она покорила десятки миллионов геймеров и...