Свиданий не будет Незнанский Фридрих
— Живейнов Павел, оперуполномоченный уголовного розыска. Жив и, как видите, здоров. А оперуполномоченный, лейтенант Георгий Иванович Николаев, погиб при исполнении служебных обязанностей. Я жив, а он нет. Марина — вдова, сын Васька теперь без отца. А ему два года. Всего.
Гордеев раздумывал недолго.
— Все это ужасно, Павел, но ведь сейчас у вас есть только одно право — не расслабляться, а, напротив, собрать силы и сделать все, чтобы убийца или убийцы были пойманы и наказаны.
— Я наказывать не буду. — Павел сделал паузу. — Я поймаю и прикончу. Прикончу там, где поймаю.
— Павел, я адвокат, но защищать убийц вашего друга я бы отказался. Вместе с тем, надеюсь, вы понимаете, что самосуд может оказаться страшной ошибкой.
— Я не ошибусь. — Он твердо посмотрел в глаза Гордеева. — Не ошибусь.
— Я в это верю, — сказал Юрий Петрович фразу, которая после живейновского взгляда не звучала дежурной. — Но также хотел бы выяснить обстоятельства покушения на вас. Мне очень важно их знать.
— Вы можете пройти в комнату рядом, — показал врач.
Кабинет, как нередко это бывает, состоял из двух комнат: врачебной и процедурной.
Живейнов встал и послушно пошел, не прихватив с собой кофе.
В процедурной он поместился на такой же врачебной кушетке, как та, с которой только что встал, и сказал безразлично:
— Слушаю.
— Вопрос простой, — начал Гордеев. — Вы представляете, кому могло быть выгодно ваше убийство и убийство вашего друга?
— Я жив, — напомнил Живейнов.
— Вы полагаете, что покушение было направлено против Николаева, а вы просто оказались рядом?
— Как раз нет, — неожиданно горячо заговорил Живейнов. — Скорее, думаю, охотились за мной, но стрелок их ошибку совершил. Вот гадство! Ошибку — а человека нет!
— Но почему вы так считаете?
— Да потому, что Георгий был у нас человек новый. Его и убивать-то пока еще не за что было. Это не я, калач тертый.
— А можно подробнее?
— Расскажу. Не очень длинно. Надо делом заниматься, а не здесь отсиживаться. И потом, ну, допустим, вы адвокат, но я ведь вас не нанимал. Я себя и сам защитить в состоянии.
— Верно. Но все же, наверное, если вы станете рассказывать мне о предполагаемых причинах покушения, что-то и вам станет яснее. И потом, все ведь в мире связано. Тем более связано в одном городе.
— А вы здесь по какому-то конкретному делу?
— У вас довольно красивый город, Павел, но все-таки обычно летний отпуск я провожу в других местах. Конечно, я здесь по делу. Я адвокат адвоката, извините за повтор. Вы, наверное, не хуже меня знаете, что булавинский адвокат Андреев обвиняется в даче взятки председателю городского суда Каблукову.
Живейнов вдруг усмехнулся:
— И что же? Каблук не взял?! Значит, мало давал ваш Андреев! Сам виноват.
Гордеев был несколько удивлен столь решительным выводом. Про известное мздоимство Каблукова Лида сказала ему при первой же встрече, но он захотел выяснить, на чем основывался вывод сыщика, что Андреев все же взятку давал. Так он и спросил.
— Вам-то, адвокату, должно быть понятно, — хмыкнул Павел. — Вы должны защищать. Ну а когда защищаешь, чего только не сделаешь, чтобы заблудшую душу спасти. Он ведь, Андреев ваш, был защитником у Новицкого?
— У Новицкого.
— А Новицкий — телевизионщик. Огромные бабки, даже в наших областных масштабах. Новицкого всем было выгодно вытащить из СИЗО или попытаться замочить, как меня…
— Вот видите: «или». А за что его мочить? Значит, честный?
— Не всегда. По какому обвинению арестовали Новицкого, не помните?
— Сбыт наркотиков.
— Не только. Ему еще вменяют присвоение денег областного общественного телевидения. То есть деньги он присвоил, чтобы расширить торговлю наркотиками.
— А какими, кстати? — спросил Гордеев.
— Букет! От марихуаны, то есть анаши по-нашему, до кокаина и героина.
— Значит, Новицкому вы не верите. Но, с другой стороны… Если есть честный Живейнов, почему не может быть честный Новицкий, честный Чащин. Неувязка!
— Отвечу. Что такое газета? Болтовня. Что такое телевидение? Болтовня в квадрате, я не квадрат телеэкрана имею в виду, а степень. К тому же растление всей этой полуприкрытой порнухой, этими садистскими фильмами! Заигрались ребята, вот и получают свое.
— Но разве пресса не помогает вам? Разве тот же Чащин не печатал острые статьи о злоупротреблениях, о том, что матерые рецидивисты захватывают власть?
— Это было, — признал Живейнов.
— Так, может быть, правильнее все же разобраться, за что схватили Новицкого, а не поддерживать те обвинения, которые, скорее всего, предъявляют ему те же недруги, что и за вами охотятся. Все-таки мне бы хотелось узнать, почему хотят убить и вас?
— Ну меня-то просто так не арестуешь! Ребята все знакомые, даже если шестерят перед Степным.
— Это ваш главный милиционер?
— Да, начальник горуправления внутренних дел полковник милиции Степной Анатолий Олегович. Большой человек. Очень хочет генерала получить.
— Так получит, наверное. Сейчас это не так сложно. Но вы, как вижу, к нему не очень-то расположены!
— А за что его уважать, комсомолиста поганого! Папаша его был из политработников и сынка нацелил на хлебные места. Это все еще игры щелоковских времен, когда милицию не профессионалами укрепляли, а идеологически подкованными кадрами. Мест у партийно-хозяйственных корыт было уже маловато, так вот чтоб свинята комсомольские там не путались под ногами — их к нам, в милицию.
— А вы, как понимаю, с немножко иной биографией.
— С иной, — гордо сказал Живейнов. — Иду, как положено, по всем ступеням. — Вздохнул, так что было понятно: продвижение по службе дается ему непросто. — У меня и дед в угро служил, и отец, и два дядьки. Заметьте, дед мой за бандами гонялся, а не в ГПУ из нагана в затылок несчастным стрелял.
— Я догадываюсь, — кивнул Гордеев.
— И сам от пули бандитской погиб, — прибавил Павел. — Сразу после войны. Не только у вас в Москве «черные кошки» шустрили.
— А у меня в роду не я первый адвокат, — сказал Юрий Петрович. — И дед, хотя умер в своей постели, тоже выше всего ставил профессиональную честь. Защити человека, но не за счет других.
— Я ничего не говорю, люди разные бывают, — сказал Живейнов. Понятно было, что силен он не в рассуждениях, а в действиях.
— И все же: как вы думаете, почему вас хотят убить? — вернулся к теме разговора Гордеев. — Арестовывать, вы правы, опасно, человек имеет не очень удобное качество сопротивляться попыткам согнуть его в бараний рог.
— Жизнь у меня началась веселая, когда я стал раскручивать дело об убийстве директора нашего рынка. Самого крупного. Но это долго рассказывать…
— Вы сказали: раскручивать. Было там что-то еще, кроме простых разборок, как это сейчас обычно происходит в торговой среде?
— Конечно, было. Недвижимость. Очень хорошая недвижимость. А за недвижимостью стоят такие деньги, что это уже не «дипломаты» с купюрами, а банки, большие банки…
— Значит, вы не считаете, что вас пыталась убрать та же бандгруппировка, что убила директора рынка?
— Смотря что понимать под бандгруппировкой, — неопределенно ответил Живейнов.
— А вы не встречались по работе с Андреевым, с Новицким?
— Не доводилось.
— Еще вопрос. Обстоятельства покушения. Не могли бы вы рассказать мне, как это произошло?
— А вам-то зачем?
— Вы же сами сказали, что Степной — фигура никчемная, Каблуков — взяточник. Вы уверены, что обстоятельства покушения на вас и убийство Николаева будут расследованы добросовестно? Что вообще дело доведут до точки?
Живейнов только усмехнулся.
— А мне эта информация не помешает. И вам тоже.
— Да особенно-то рассказывать нечего. Так получилось, что освободились мы сегодня раньше, чем обычно, ну и решили с Жоркой по случаю пятницы пивка попить. Взяли, зашли в «Океан» за креветками и воблой…
— А почему не в другом «Океане» брали, не в центральном? Вроде, насколько я разобрался в топографии, ваш угро к нему поближе.
— Так мы же по делам ездили, в кабинете не сидели, а Жорка в микрорайоне живет… жил. Он-то и предложил отдохнуть. Взяли пива, креветок, воблы, — повторил Павел и добавил: — Пепси-колу и конфет для его сына… Вышли из магазина, а там переход через улицу не рядом, ну Жора и говорит полушутливо: «Перейдем здесь, товарищ старший лейтенант. Позволим себе небольшое нарушение, авось коллеги из ГАИ не заметят…» Впрочем, той тропкой через газон и дальше все там и ходят. Удобно, хотя и нарушение.
— А народу много было?
— К счастью, в тот момент нет… Хотя… Когда мы подошли уже к мостовой, пропустили пару машин и собрались идти, нам навстречу с противоположной стороны улицы побежала какая-то женщина… довольно молодая. Тоже, значит, нарушала. Я как-то резко отступил в сторону, чтобы она на меня не налетела, и в этот момент — выстрелы. По-моему, три.
— Откуда?
— Думаю, откуда-то сверху, с домов. Там девятиэтажки стоят.
— Снайпер?
— Скорее всего. Первая, по-моему, пуля оцарапала мне плечо — видите? — и попала Жоре прямо в сердце. Вторая — ему же — в грудь. А третья — через какое-то мгновение, — кажется, над ухом у меня просвистела…
В комнату вошел Володя:
— Сюда идут.
— Телефон мой запомните, — сказал Живейнов и назвал номер. — Позвоните, если понадоблюсь.
Гордеев только успел перейти во врачебную комнату и сделать вид, что он обсуждает состояние больного с Олегом Сергеевичем.
Дверь распахнулась, и в кабинете появились два невысоких человека средних лет в сопровождении медсестры.
Брюнет с сильной проседью цепко осмотрел присутствующих, задержав взгляд на куцем халате Гордеева.
— Ну, я зайду попозже. Продолжайте процедуры, — кивнул Гордеев немного оторопевшему Олегу Сергеевичу. — Пойдемте, Владимир.
И он как ни в чем не бывало проследовал мимо визитеров и милиционеров в коридоре.
Когда они, подхватив ожидавшую в коридоре Лиду, вышли в холл больницы, та сообщила, что слышала обрывок фразы из разговора шедших к Живейнову.
— Что-то вроде — он говорил очень тихо — «гланды… голову сверни».
— А кто говорил? — спросил Володя.
— Брюнет — тому, что с папкой.
— Понятно, — сказал Иноземцев. — Это Мещерякин. А с папкой, по-моему, Степной.
— Фигуры понятны. О чем говорили, непонятно, — заметил Гордеев.
— Но чья-то голова в жертву уже намечена, это я точно слышала, — в который уже раз за этот день вздохнула Лида.
— Или шея, если вспомнить про гланды, — добавил Володя.
— Когда мылят шею, гланды остаются в неприкосновенности, — заметил Гордеев. — Странные наказания придумывают в Булавинске для подчиненных. Как говорится, еще придется раскинуть мозгами, чтобы понять…
Глава 12. ПРОПАВШАЯ КАCСЕТА
И снова — предположение, но все уже ясно давно…
Готфрид Бенн. Астры
— Поскольку мы сюда попали, надо воспользоваться всеми возможностями, — сказал Володя, когда они уже было направились к дверям на выход. — Я думаю, Юрий Петрович, вам будет о чем поговорить с тетей Николая Новицкого. Она работает здесь и, возможно, еще не ушла. Сам-то Николай родился и жил в Усть-Басаргине, но тетя нашенская. Я об этом случайно узнал, когда Николая арестовали.
— А почему же он взял адвокатом Андреева, а не какого-нибудь усть-басаргинского?
— Довольно просто. Новицкого арестовали в аэропорту, когда он собрался лететь в Москву. А летел он от нас, из Булавинска…
— Почему?
— Могу только догадываться. Он перед отъездом несколько дней был здесь. Потом неожиданно, как сказала тетя, Мария Гавриловна, собрался улетать в Москву. В аэропорту его арестовали. Пойдемте в кабинет Марии Гавриловны, она, наверное, сможет рассказать вам еще что-то.
Гордееву повезло: тетя Новицкого действительно еще была на месте.
Юрий Петрович объяснил ей, зачем приехал в Булавинск, особо подчеркнув то, что он — адвокат Андреева, в свою очередь, защищавшего ее племянника, Колю Новицкого.
Тетя, довольно полная женщина средних лет с крупными чертами лица, не задавала вопросов. За те быстро летящие недели, которые прошли со дня ареста ее племянника, она перебрала в уме много вариантов его освобождения и справедливого расследования дела, но ни один не подходил.
То, что Коля наркоманом быть не мог, становилось понятно каждому после первой же встречи с ним. Человек огромной физической силы, спортсмен-десятиборец, имевший квалификацию мастера, Новицкий никак не мог даже внешне претендовать на раба продуктов опийных плантаций.
Однако те, кто подсунул ему наркотики, вполне ясно осознавали, что такого здоровяка можно выдать за торговца, наживающего на чужой беде капитал. Арестовав Новицкого, ему предъявили именно это обвинение, найдя к тому же в его багаже несколько замаскированных под бортовое питание пакетиков с кокаином. Когда жене Новицкого сообщили об аресте мужа, она примчалась в Булавинск (тетя узнала об аресте только от нее).
— Мы посоветовались с Ларисой Матвеевной.
— А это кто? — спросил Гордеев Марию Гавриловну.
— Вообще-то одна из моих пациенток, а так — адвокат. Очень хороший человек. Вот она и посоветовала взять адвокатом к Коле Бориса Алексеевича.
— А почему же сама за это дело не взялась?
— Вы знаете, дело очень непростое, ведь следом за обвинением в сбыте наркотиков Коле предъявили обвинение в присвоении денег областного телевидения. Лариса Матвеевна сказала, что Андреев — это ваш папа, как я понимаю? — обратилась Мария Гавриловна к Лиде, — что он лучший адвокат в Булавинске.
— Не знаю, но без клиентов он никогда не сидел, — дипломатично ответила Лида.
— Извините, Мария Гавриловна, значит, вам рекомендовала Андреева его коллега? — спросил Гордеев, который уже познакомился с нравами своей среды, где не очень-то охотно передавали дела друг другу, во всяком случае, не шли на это без крайней необходимости.
— Конечно, она, я же сказала, — удивилась тетя Новицкого. — И я ей очень благодарна: Борис Алексеевич очень энергично взялся за дело.
— Но, наверное, и Лариса Матвеевна — неплохой адвокат? — гнул свое Гордеев.
— Хорошая. Но она же старалась помочь мне наилучшим образом.
— Понимаю, понимаю. Но видите ли, я адвокат молодой, опыта у меня пока не ахти как много, к тому же нужно теперь выручать Бориса Алексеевича. Мне необходимо будет встретиться с Ларисой Матвеевной. И чем раньше, тем лучше. Может быть, завтра.
— Пожалуйста. Я вам дам телефон.
— Хорошо, но, может быть, в нынешней обстановке было бы лучше, если бы вы позвонили и условились встретиться с ней. Ну, чтобы она никуда из дому не ушла. А подойду я — или вместе с вами подойдем, если вам это будет удобно…
— Да, мы живем не очень далеко друг от друга. Я могу позвонить ей прямо сейчас.
— Пожалуйста.
Лариса Матвеевна была дома.
— Ларочка, — почти защебетала в трубку Мария Гавриловна. — У меня появилось для вас кое-что новое. Удивительное средство. Небольшой курс, а улучшений нельзя будет не почувствовать… Да нет, не стоит вам затрудняться. Я завтра буду в ваших краях и могу занести. Нет, нет, это пустяки. Заодно и посмотрю, как вы выполняете мои предписания… Я могу в одиннадцать. Хорошо, в половине двенадцатого. Это даже удобнее. — Все в порядке, — сказала Мария Гавриловна. — Она будет ждать меня. Вы знаете, по-моему, когда арестовали Бориса Алексеевича, Лариса Матвеевна очень сильно переживала. Ведь получилось, что по ее рекомендации человек попал в переделку…
— Вы знаете, это и так, и не так, — возразил Гордеев. — Существует довольно распространенное и вместе с тем и уже потому достаточно неточное, мягко говоря, мнение, что адвокат — всего лишь борец за гонорары. Риск его, мол, исчерпывается лишь опасением, что клиент недоплатит или не заплатит вовсе. А на самом деле адвокат рискует немногим меньше, чем, скажем, сотрудник ГАИ. История адвокатуры знает немало настоящих драм и подлинных трагедий. Вот и случай с Борисом Алексеевичем тому подтверждение.
— Я-то это теперь хорошо понимаю, — развела руками Мария Гавриловна.
— Вот и попробуем разобраться с тем, что произошло с вашим Николаем. Мне ведь пока не дали свидания с Андреевым.
— Ну, я знаю не так много.
— А все же? Для начала хочу понять последовательность событий. Николай арестован, грубо говоря, как торговец наркотиками. Об этом узнает его жена и приезжает в Булавинск. Вместе с вами нанимает адвоката — Андреева. А дальше? До ареста Андреева?
— Коле предъявляют и второе обвинение, как я уже сказала, в присвоении телевизионных денег. Думаю, этот бред возник потому, что Борис Алексеевич стал разваливать обвинение по наркотикам.
— А откуда вообще вылезло это областное телевидение?
— Ну, во-первых, у нас в Булавинске есть его филиал, и частые поездки Коли в Булавинск связали с тем, что он тут крутил деньги телевидения. Хотя ходили слухи о другом, что через это телевидение отмываются деньги булавинских криминалов. Как, впрочем, в области телевидение давным-давно служит усть-басаргинским уголовным авторитетам.
Читать бесплатно другие книги:
