Развернуться на скорости Николаева Елена

Пролог

Родство душ – странное явление. Оно легко сводит людей помимо их сознания и воли.

Теодор Драйзер

– Что ж ты такая шустрая, а? Иди сюда, – захватывая в тиски мою талию, охранник подталкивает к воротам, придавливая своим телом к ледяному металлу. Влад хватает меня за подбородок, приподнимая лицо вверх, пялится сальным взглядом на губы. – Давно мечтал с тобой позабавиться. В будку пошла! Живо! – рычит, прислоняясь к моим губам. Пальцы подонка скользят под резинку шортиков, бесцеремонно пробираясь к промежности.

Инстинкт самосохранения срабатывает, как детонатор, точно и быстро. За секунду прокручиваю в голове единственный возможный путь к спасению, вспоминаю об огнестрельном оружии. Все бойцы Исаева носят пистолеты под пиджаками. Нащупываю рукоять.

Однажды мы с Викой под надзором Андрея прошли краткий инструктаж по использованию табельного. Если бы мне тогда сказали, что придётся воспользоваться оружием на поражение – я бы не поверила и рассмеялась. Сейчас же мне хочется разнести этому предателю голову.

Пока его руки заняты мною, выхватываю из-за пояса брюк пистолет и, приставив дуло к животу ублюдка, отжимаю предохранитель. Влад тут же вскидывает руки вверх, облизывая пересохшие губы. Его лицо перекашивает неподвижная «гримаса ужаса».

– Брось пушку, дура… – медленно проговаривает, но мне теперь всё равно. Жизнь ребёнка дороже жизни убийцы. Плевать, что будет через секунду, лишь бы Тимка остался цел и невредим.

Довожу палец до спускового крючка, беря на прицел…

– Отойди от меня назад! Давай! – командую, вжимая сталь в амбала. Мне крупно повезло. Оружие не было пристегнуто к кобуре. Видимо держал наготове. – Даже не думай дёргаться. Пристрелю как собаку – рука не дрогнет!

– Опусти пушку, Яна. Это проверка. Всё не по-настоящему. Слышишь? – предостерегающе говорит, отступая на полшага назад.

Не верю ни одному слову. Жить хочу и ребёнка спасти хочу. Адреналин настолько сильно бурлит в крови и хлещет по нервам, что я с отчаянным криком, без капли сожаления резко поднимаю руку, направляю дуло в грудь подонка в чёрном костюме. Всё просто. Всего одно короткое движение. Указательный палец нажимает на курок, выпуская пулю в цель.

– ААААА! – мой пронзительный крик эхом разносится вслед за выстрелом.

Мужик падает на землю, словно мешок с картошкой. Тим вжимается в меня, оплетая шею руками настолько сильно, что я едва дышу.

– Люблю тебя, малыш. Все хорошо, – проговариваю ему, бросаясь прочь со двора.

Одним ублюдком стало меньше…

– Сссууука… – вдруг доносится шипение только что подстреленного Влада. – Тварь…

Живой? – спрашиваю себя, жалея, что промахнулась и не прикончила ублюдка на месте.

Внезапно возникшие неподалёку голоса врезаются в кожу ледяными осколками. К нему присоединяется компания. Позади слышится звук открываемых ворот.

– Крест, давай в машину! Живо! Сучка сбежала!

Рву что есть мочи к дороге, где за поворотом лучи от фар выхватывают десяток могучих стволов сосен. Делаю последний рывок, бесстрашно кидаясь под машину. Визг тормозов и ослепительный свет вынуждают зажмуриться. Удар приходится в бедро. Не сильный. Покачнувшись, падаю с Тимом на капот, с грохотом опуская пистолет на полированную поверхность тачки.

– Яна!!! – низким рёвом оглушает знакомый голос. – ЯНА!!! – повторно врезается в сознание.

Происходящее воспринимаю на грани обморока, частично проваливаясь в тёмную бездну. Меня окутывает знакомый запах. Улыбаюсь ему. Сильные руки снимают тело с капота и ведут к пассажирской двери. Быстро перебираю ногами, усаживаюсь в кресло, крепко сжимая на Тимочке объятия. Дверь захлопывается, за ней другая. Под чередой выстрелов машина с рёвом, визжа покрышками, срывается с места.

– Пристегнись! Сейчас же! – звучит жёсткий приказ, за ним повисает короткая пауза. Послушно выполняю требование Жени. – Блять!!! Да я вас чуть не сбил! Ты в своём уме?! Почему ты сбросила вызов?! Что происходит?! Чья у тебя пушка?! Ты вся в крови! – выкрикивает вопрос за вопросом, с очередным визгом шин выруливая на трассу так, что меня прилично припечатывает к дверце плечом и виском. – Нужно было силой забрать тебя с похорон. Знал же, что он не станет препятствовать. Дал тебе время решиться самой. Какого хера, Яна?! Во что ты, мать твою, вляпалась?! Почему эти ублюдки на хвосте?

Пуля пробивает боковое зеркало, и я вскрикиваю от страха, с ужасом оглядываясь назад. Следующая врезается в крышу авто.

– Суки, мать вашу! – рявкает Евгений, разгоняясь свыше двухсот километров в час, лавируя между встречными. Господи, что он творит..?

Глава 1

Март 2016 года

Яна

После того, как мою старшую сестру Вику на пешеходном переходе сбил строительный магнат, прошло чуть больше месяца. Ровно столько мы с ней не виделись с последней нашей встречи в родительской квартире. До смерти напуганная Виктория отделалась парой синяков и царапиной на лбу. В тот день она попала в дом к виновнику ДТП Исаеву Андрею Григорьевичу. Мужчина не стал рисковать своей репутацией и решил загладить вину тем, что поселил её у себя в шикарном загородном особняке и окружил вниманием и заботой прислуги. И не только прислуги… По воле случая Вика приобрела статус невесты одного из самых завидных женихов страны.

– Что стряслось, Вик? – врываюсь в гостиную, замечая её лежащей на диване. – Ты написала, что плохо себя чувствуешь. Что с тобой? Отравилась чем-то?

Смотрю на бледное лицо сестры, заметно волнуясь. Особенно мне не нравятся тёмные круги под глазами.

– Да нет, Ян, всё нормально. Садись рядышком. Не стой над душой. Мне нужно с тобой поговорить.

Сестра замолкает с появлением прислуги. Женщина средних лет приносит нам обоим чашки с дымящимся чаем и ставит их на кофейный столик. Бодрящий аромат мяты проникает в ноздри, освежая мою голову.

– Благодарю, Наталья.

– Ещё что-нибудь желаете, Виктория Александровна?

– Нет. Можете идти.

Я опускаюсь на мягкое кожаное кресло, утопая в нем. Вика садится, выдерживает небольшую паузу, и как только за женщиной закрывается дверь, сестра продолжает разговор:

– Я приняла предложение Андрея. Мы решили пожениться в начале мая.

– Ты шутишь? – смотрю на неё, округляя глаза. – Мы виделись с тобой месяц назад. Насколько я помню, у тебя даже в планах такого не было. Твой воздыхатель, будь он неладен, старше тебя на двадцать пять лет! Я вообще не понимаю, что ты здесь делаешь? Тебя силой никто не держит. Ты влюбилась в него?

– Ян, остановись, – она пытается прервать меня, но я никак не могу смириться с этой идиотской новостью. С чего вдруг такие жертвы?

Не скажу, чтобы Андрей был страшен. К тому же выглядит мужчина намного моложе своих лет. Стильный. Подтянутый. С лёгкой сединой на висках. Но Вике всего-то двадцать три с хвостиком! Зачем ей это добро? Даже я в свои девятнадцать не смотрю на мужчин старше двадцати трёх лет.

– Серьёзно, Вик? Я бы ещё поверила, если бы ты залетела и нужно было бы срочно исправлять ситуацию. Хотя не факт, что…

– Яна, я не шучу, – твёрдым тоном прерывает меня сестра. – Я выхожу замуж. Так нужно, поверь.

– Ты беременна? – допускаю такую мысль, но надеюсь, что всё-таки не права. – Иначе ни за что не поверю в скороспелую любовь. Хоть убей.

– Ты права, – Виктория обречённо вздыхает, беря кружку с чаем в руки. – Я залетела.

– Твою мать… – шепчу в сердцах, устремляя взгляд в одну точку. Перед глазами двоится камин. Не замечаю, как впиваюсь ногтями в кожу ладоней. Жжёт.

– Ян, ты только маме не говори сейчас, – тихий голос Вики заставляет меня отмереть и посмотреть в её блестящие от слёз глаза. – Я сама как-нибудь скажу. Ты же знаешь, ей нельзя волноваться из-за болезни. Тем более мне подвернулся шанс маме помочь. Нам всем помочь. Одна я не справлюсь с ребёнком. Не потяну всех. И аборт делать не стану. Да и тебе учёбу нужно закончить. Два года осталось.

– Ты уверена? – опускаю руку Вике на колено, несильно сжимая его. – Вик? Может ошибка? Тесты иногда врут. Бывает же задержка из-за гормонального сбоя, в конце концов. В последнее время ты была слишком грустная и раздражалась по любому поводу.

– Анализы подтвердили. Утром я разговаривала с врачом. Мне сделали УЗИ. Шесть недель беременности, Янка.

Теперь я ещё больше удивляюсь, глядя на неё. Сестра отпивает несколько глотков чая и ставит чашку на стол. Откидывается на спинку дивана и крепко закрывает глаза, чтобы не расплакаться.

– Постой, – пытаюсь подвести итог. – А..? Разве вы с Андреем… уже тогда..?

– Это не его ребёнок, – шумно выдыхает она, сглатывая в горле застрявший ком. – Мы с ним не спали.

– А кто тогда отец? Ты ему сообщила новость? Он что? Отказался от вас, и ты, не заручившись его поддержкой, решила пойти на крайние меры?

– Я не хочу о нём говорить, – Вика смахивает слёзы с ресниц. – Он исчез. Пропал без вести. Всё так глупо вышло, Яна. Мы встретились в ночном клубе за неделю до столкновения с Исаевым. В том самом, где я подрабатывала. Там же завязалась драка. Его вырубили амбалы с одного удара. Я пожалела парня, забрала на квартиру знакомой, чтобы очухался. Ну и… знаешь, как это бывает… Потеряла голову. В общем, он воспользовался моментом, а я не смогла возразить.

– И теперь ты решила выскочить замуж за первого встречного? А чувства уже не в счёт? Как ты думаешь жить с нелюбимым? Андрей знает правду? Или ты собираешься водить его за нос? Это непростой человек, Вика. Такому сказку о недоношенных семимесячных детях не пришьёшь, ты в курсе?

– Ян, не перегибай! Андрею все известно с первого дня. После ДТП Исаев настоял на моём обследовании. Поэтому, он знает.

– Ты рехнулась! Не хочешь делать аборт, ну и ладно. Я уйду на заочное, буду помогать вам с мамой. Ты не должна лезть в петлю ради нас.

– Яна, прекрати! Состояние мамы ухудшилось. Нужна дорогостоящая операция на сердце. Ни ты, ни я не сможем ей помочь, даже если будем пахать сутками напролёт. У нас с Исаевым взаимовыгодное соглашение. И хватит об этом. Не стоит больше задавать лишних вопросов. Эта тема закрыта! С сегодняшнего дня у моего ребёнка есть отец. В отличии от некоторых Андрей в нём нуждается.

Глава 2

Чемпионат мира Формулы-1

Ноябрь 2017 года (прошло около 9 месяцев)

Евгений

Однажды мама дала оценку моей страсти, моему безумию, спорту, к которому я прирос всей душой и телом. Она сказала, что я одержимый безумец, что в моих жилах течёт не кровь, а бензин и моторное масло. В каком-то роде она права. Гонки – моя одержимость. Кто-то считает это бизнесом. Я нет. Это моя стихия. Я живу и дышу этой страстью, готовый рисковать своей жизнью каждый раз, когда выпадает шанс сесть за руль и утопить педаль газа до упора.

– Ну, как ты, готов? – интересуется мой тренер, оценивая последние «штрихи» механиков. – Испанец никак не успокоится, что ты оставил его в хвосте на открытии сезона.

– Перебьётся! Второе место ему под стать, – врезаюсь взглядом в своего главного противника с таким же прямым уверенным взглядом и решительностью. Гонка обещает быть жаркой. Меня заводит его настрой, ещё больше подстёгивает к победе. – Насколько я знаю, Леонардо Гонсалес отстегнул «ху*ву тучу» бабла, чтобы пролезть в команду «Ferrari». Он новичок в нашем деле.

– Не стоит недооценивать таких. Он полон решимости исправить положение. Идёт с тобой почти на равных. На автодроме в Сан-Паулу ты обогнал его на две сотые секунды. Первая гонка нового сезона прошла великолепно, Жень. Соберись. Рано расслабляться. После ранения твоего плеча прошло всего ничего. Я горжусь тобой, сынок. На данном этапе ты самый быстрый русский гонщик в квалификации. «Интерлагос» мы взяли. Пришло время покорить трассу «Кьялами».

Оглядываюсь вокруг. Любители автоспорта ждут соревнования с особенным трепетом. До начала старта три минуты. На трибунах томится народ. Это мой четвёртый заезд в «Формуле-1», поэтому я чувствую сейчас себя гораздо увереннее, чем тогда – в свой первый дебют, когда на моих плечах висел огромный груз ответственности, потому что взгляды многих людей были обращены на меня. Особенно давило огромное внимание СМИ, производителей, брендов и Спонсоров. При этом нужно было проявлять себя на трассе.

Застёгиваю комбинезон. Надеваю огнеупорный подшлемник, затем шлем. Тренер, подбадривая, хлопает по плечу, и я запрыгиваю в болид. Пока парни из нашей команды пристёгивают меня ремнями безопасности, ловлю заинтересованный взгляд незнакомки рядом с испанцем. Девка у него красивая. Молодая. Высокая. Лет двадцать ей на вид, больше не дашь. Хотя я могу ошибаться. Смотрю на неё в упор, шатенка, глаза зелёные, как у кошки, жадные, с длинными чёрными ресницами. Она не отводит взгляда, с вызовом пялится на меня, в лице гордость так и светится. Ухмыляюсь ей и тут же перевожу сосредоточенный взгляд на трассу. Я буду не я, если у этого осла не уведу порочный «талисман» и не заставлю стонать подо мной. От этой мысли пальцы стальной хваткой цепляются в руль.

Момент начала гонки отсчитывают стартовые часы. Пульс скачет в ритме бегущих секунд. Голос спортивного комментатора растворяется в гуле моторов. Адреналин, расползаясь по венам, бьет в голову, разжигая азарт до предельного уровня. Перед стартом всегда испытываешь страх, но он как-то по-особенному, кайфово щекочет нервы.

– Вперёд, чемпион! – читаю по губам сообщение тренера и вдавливаю педаль газа, как только на табло высвечиваются нули. Чувствуя мощь двигателя, срываюсь с места под оглушительный визг шин, смешанный с рёвом моторов и трибун.

На автомагистрали топлю педаль газа до упора и начинаю обгонять всех на своём пути, то и дело перестраиваясь из ряда в ряд. Рву на полной скорости, лидируя. Испанец за рулём «Ferrari» уверенно следует рядом, сидит у меня на хвосте, удерживая в напряжении на подъёме трассы. Мы оба оставили всех позади за короткое время гонки. Противник смещается на внутреннюю сторону, неожиданно обходит меня на длинной прямой.

– Сука! – рычу вне себя. Давлю на газ до упора, дотягивая до трёхсот километров в час.

Кровь в жилах стынет от бешеной скорости. По спине проносится волна жара. Лицо под огнеупорной маской покрывается потом. Нервы искрят. Идя в слип-стриме за ним, пытаюсь исправить свою ошибку, но сукин сын не даёт себя обогнать, ещё больше разжигая во мне злость. Выбираю агрессивный ход, рвусь по внутренней стороне, цепляя его болид.

Контакт, блять!

Оба наших автомобиля закручивает по трассе. Машину Гонсалеса на скорости уносит в отбойник. С трудом выравниваю свою. Набираю обороты, но меня обходит отстающий участник. Жму на газ, догоняя. Разряженный воздух за машиной «Lotus» в буквальном смысле засасывает мой болид. На максимальной скорости врезаюсь в него. От удара машина вместе со мной взлетает, делает сальто, сбивает рекламный щит, падает на асфальт колесами вверх и, не сбавляя скорости, влетает в стену, разбиваясь в мясо…

Яна

С утра день не предвещал ничего такого, что могло бы заставить меня переживать. Всё шло по накатанной, пока в универе не отменили последние пары и не отправили студентов домой. Для пятницы такое событие – просто счастье и я воспользовалась им сполна, чтобы за час потратить с карты всю свою стипендию на приданное для своего маленького племяшки, который должен вот-вот родиться.

По такому случаю Вика с Андреем переехали жить в город. Исаев часто бывает в разъездах, а здесь всё-таки цивилизация. Если что, скорая домчит до перинатального центра за считанные секунды.

Есть своя прелесть в их браке. Раньше я злилась на Вику. Даже какое-то время избегала общения. Мне хотелось чтобы Исаев оставил её в покое, ведь он ей почти в отцы годится! Я видела, как сестра каждый раз ломала себя, пытаясь быть с ним больше, чем просто любезной и благодарной. Но со временем эти острые углы сгладились и Вика стала другой. Более счастливой, что ли. Плечи выровнялись. Лицо преобразилось, грусть потихоньку стерлась с него. В свою очередь я перестала обращаться к Исаеву по отчеству. Он сам настоял. Ну а что я? Им вдвоём хорошо, остальное неважно. Мужчина заботится о чужом ребёнке, называя своим. А как узнал, что мальчик, так вообще завалил Вику подарками. Назвал наследника в честь своего покойного отца – Тимофеем. Маму поставил на ноги. Чего ещё можно желать, когда твои проблемы решаются по щелчку пальцев?

– Вик? – зову сестру, перебирая в гардеробной одежду, которая ей мала.

На улице конец октября. Погода паршивая, унылая. До родов осталось недели две-три, смотря как себя поведёт малыш. Я даже боюсь представить себя на её месте. Не знаю, как бы я справилась со всем этим. Она держится молодцом. Готовится. Не смотря на огромный живот и слабость, стирает и гладит детские вещи, отправляя прислугу за дверь.

Комната Тима просто великолепна благодаря её стараниям. От меня остался последний штрих: сделать настенный рисунок и приклеить фосфорные звёздочки к потолку. Вика попросила нарисовать у кроватки сына гоночную машинку красного цвета, ту самую из мультфильма «Тачки» – Молнию Маккуин.

В последнее время гоночные состязания неожиданно стали её новым увлечением. Я люблю фигурное катание, она предпочитает щекотать нервы гоночными соревнованиями.

Вот и сегодня я застаю её сконцентрированной перед огромной плазмой. Такой взволнованной и бледной сестры я ещё не видела за всю беременность. Стоит, опираясь на спинку кресла и пялится, как одержимая.

– Вик? Можно тебя на секундочку? – пытаюсь её отвлечь, но она даёт понять, что в данный момент её для меня не существует.

– Тихо-тихо, Ян. Сейчас! Помолчи чуть-чуть! – уставилась в телевизор, наблюдая за чемпионатом мира «Формулы-1».

Сумасшедшая! И я вместе с ней, словно приросла к месту. Вперилась глазами в жуткое зрелище. Никогда не понимала тех безумных смертников, которые ловят адреналин, летя по трассе на скорости свыше 300 км/час. Для них это норма.

– Твою мать! – выскакивает само собой, когда обе машины на трассе терпят эпичное столкновение. Жуть. Словно в аду их закручивает с бешеной скоростью, как волчки. Вика в испуге прикрывает рот рукой, второй хватается за живот. Дура! Вот что творит? Так и родить недолго.

– Вик! – вскрикиваю я.

– Замолчи! Ян… – вижу, как дрожат её ресницы, как тяжело и прерывисто она дышит.

«Ну и хрен с тобой. Наслаждайся, раз больше нечем заняться», – думаю я, а сама также не могу оторваться. Затягивает. Смотрю, ошеломлённо моргая и открывая в шоке рот.

После столкновения одна из машин на большой скорости срывается с траектории, вылетает с трассы, вторую подбрасывает вверх. Тачка переворачивается в воздухе, ударяясь в большой рекламный щит, падает камнем на асфальт, причём колёсами вверх. На бешеной скорости влетает в стену, разбиваясь в лепёшку…

– Господи! – прикусываю щёку. Пальцы с хрустом сжимают стопку одежды, что в руках. Кажется, ногти сломала.

«Жуткая авария трёхкратного чемпиона мира Евгения Захарова, можно сказать, „открыла“ сезон 2017 года…» – голос спортивного комментатора заставляет сглотнуть огромный ком в горле и посмотреть на Вику. Стоит белее мела. Перевожу взгляд обратно на экран.

«Но гонщик „родился в рубашке“!»…

Пока к нему бежали спасатели, сумасшедший, злостно отбросив в воздух руль, выбирался из машины целым и невредимым.

– Вот же дебил! – озвучиваю осипшим голосом свои эмоции. – Таких в мужья? Да Боже упаси!!!

Псих снимает шлем, белую маску-балаклаву с головы. Камеры ловят его и показывают влажное от пота лицо крупным планом. Такого демонического и в то же время магнетического взгляда я никогда не видела.

– Ааай! – крик сестры заставляет меня очнуться и перевести на неё ошарашенный взгляд. Она хватается обеими руками за живот, корчась от боли.

– Вика?! – испуганно роняю одежду на пол и мчусь к ней. – Что? Что с тобой?

– Кажется… началось… Звони в скорую, Ян. У меня воды отошли. – Оооо, Боооже! Ян! Яночка, не уходи! Ааай! – падает на колени, ещё больше меня пугает. Не время рожать! Рано ж ещё.

– Я сейчас, родная, сейчас… Потерпи! Дыши, Вика. Дыши… Всё будет отлично, – пытаюсь собраться с мыслями, набирая дрожащими пальцами нужный номер, – скоро Тимку увидим… Дыши, родная… Я с тобой!

Евгений.

– Евгений! – обращается ко мне спортивный комментатор. – Несмотря на то, что выглядело ваше столкновение с соперником слишком эпично и ужасающе, Вы не просто остались целы, Вы сами выбрались из того, что минуту назад называлось болидом, направились в боксы, по пути приветствуя зрителей, аплодировавших Вам. Затем еще и финишировали в гонке на 7-м месте, сэкономив один пит-стоп. Как Вам это удалось? Как Вы себя чувствуете? Поделитесь своими впечатлениями.

– Я допустил ошибку, – отвечаю, всё ещё находясь под действием шока, замешанного на адреналине. – Трасса ошибок не прощает.

Тело меня слушается, но разум бунтует. Сложно смириться с поражением, тем более после блестящего старта.

Сжимаю в руке снятый с болида руль, направляя в кулак весь свой гнев. Мой гоночный автомобиль сегодня разлетелся на куски. Учитывая последствия с повреждениями, машина ремонту не подлежит, а новый болид обойдётся команде, как минимум, в пятьсот лямов.

– Ваши ощущения? Опишите их, – звучит новый вопрос.

Закрываю на секунду глаза, в голове слайдами проносится вся моя жизнь: детство, отрочество, юность, становление личности. Гляжу в упор на комментатора, знаю, камеры нацелены на моё лицо. Стираю с себя разочарование, чётко описывая пережитое:

– В такие моменты чувствуешь дыхание смерти в затылок. Ледяной озноб волной проходит сквозь тело, замораживая разгоряченные мышцы. Во время жёсткого удара ты взмываешь вверх вместе с тачкой и летишь. Скачешь. При этом видишь небо, затем землю, затем снова видишь небо, чётко осознаёшь, где находишься. Но всё время продолжаешь лететь и лететь. Желание остановиться слишком велико, но в эти секунды оно не зависит от нас. И лишь когда машина останавливается на месте, и глаза ловят небольшой просвет, через который можно выбраться из кокпита, дышать становится легче. Нужно делать всё быстро. Некогда обдумывать случившееся, ведь времени выбраться на свободу на пять секунд больше обычного. В критической ситуации эти пять секунд очень многое решают. Я выбрался, потому что мои родители испытали шок у экрана телевизора. Они должны знать, что со мной все в порядке.

– Как вы настроены на следующий заезд? Ведь сегодня Вы сошли с дистанции и чудом завершили последние круги. Судьба улыбнулась Вам не зря.

– Позитивно. Сделаю всё, чтобы одержать победу в следующих состязаниях. Сезон только начался. У меня есть все шансы дойти до финала.

– Это был Евгений Захаров. Трёхкратный чемпион мира Формулы-1. Напоминаю, что следующее Гран-при пройдёт в Бельгии на трассе Спа-Франкоршам. До встречи, друзья!

После интервью устремляюсь к гаражам. Разъярённый испанец, расталкивая механиков, настигает меня. Наскоро закончив свой отчёт перед репортерами, решает свести со мной счёты.

– Эй, ты, псих! – явно потерявший контроль, Гонсалес кричит мне в спину. – Ты меня чуть не убил, ублюдок! Это был мой круг! Ты нагло влез в мой поворот!

Абсолютно не спортивное поведение соперника заставляет меня остановиться и напрячься. Разворачиваюсь к нему лицом в полной боевой готовности, но ребята вовремя вклиниваются между нами. Конфликт попадает в объективы камер. Оскалившись, пытаюсь держать себя в руках.

– Но ведь не убил же? – сверлю его лицо недобрым взглядом. – Твоя задница осталась цела. Тот поворот нас обоих поимел.

– Это было самоубийство! – в ярости рычит соперник, тыкая в меня пальцем. Хочется выкрутить его и засунуть ему в задницу, но не охота марать руки, репутация дороже. – Разбились бы на хрен!

– Ты вернулся в боксы на болиде! У твоей «Ferrari» искорёжено переднее крыло всего-то! С хрена тебе так переживать? Впереди ещё двадцать Гран-при. Дерзай! Механики справятся с проблемой и глазом не успеешь моргнуть. Иди, трахни девку и уймись! – бегло оцениваю женские формы. Я б и сам её поимел во все щели. – Вон, извелась вся из-за твоих соплей! Злишься, что я обыграл тебя в Бразилии?

– Ты жульничал!

– Это тактика, придурок! Пора уже принять поражение и настроится на следующий раунд. Трасса дилетантов не любит, Леееео, – издевательски тяну его имя.

– Да пошёл ты! – Гонсалес гордо вскидывает руку с вытянутым средним пальцем.

Меня тут же клинит, но цепкие руки ребят удерживают на месте, не позволяя заехать сукину сыну в табло.

– Я тебя вы*бу в задницу на трассе, кретин, вот увидишь! В Бельгии тебе п*здец! – предупреждаю со всей серьёзностью.

– Пошли! – он шипит, хватая за запястье свою спутницу. Та вскидывает брови, ошарашено хлопая ресницами, глазеет на меня. Гонщик срывается с места, утягивая девку за собой в сторону боксов и неудовлетворённо рычит: – К черту его! Повёрнутый на всю башку… Конченый псих!

Глава 3

Евгений

Сегодня с утра был сам не свой. Прокручивал кучу мыслей в голове. Слишком много стрессовых ситуаций переживал внутри. Что-то не позволяло сосредоточиться на гонке, волновало, щемило в груди нехорошим предчувствием. Ожидание старта уж точно было ни при чём. Волнуются новички. Я привык. Видимо, сказалось огромное количество перелётов, во время которых ночами меня мучала бессонница. Затем несколько дней изнурительной подготовки. Хуже всего то, что многих хотел послать на хер, но не мог, приходилось всё время улыбаться и выглядеть «хорошим мальчиком».

В Южной Африке всё как-то сразу не задалось. Мы с командой не выполнили свою работу так, как хотелось. Ошибка стоила мне поражения. Удовлетворения я не получил, поэтому извёл себя мыслями о том, как вернуть утраченные очки и принести пользу команде в следующем заезде в Бельгии.

Жуткая усталость взяла своё. Но после нескольких бутылок пива и холодного душа напряжение начало отпускать. Плотный ужин пошёл на пользу и я смог, наконец, расслабиться, охваченный желанием отоспаться. Только вот шестое чувство никак не отпускало, терзало внутри, будто я не только потерял ценные очки для победы, я потерял намного больше…

– Живой! Захаров, твою мать! – менеджер команды первым начал тогда отчитывать за моё поведение на трассе. – Ещё раз такое устроишь, и я собственными руками тебя придушу, паршивец! Слава Богу, обошлось! – Эван обнял меня крепко и похлопал подбадривающе по больным плечам.

После гонки тело настолько ломило из-за ремней, что каждое прикосновение к нему отзывалось болью. К трапециевидным мышцам лучше было вообще не прикасаться, ощущение такое, будто тебя помутузила группа боксеров пару часов подряд.

– Кто она? – болезненно морщась под тяжелыми ручищами Эвана, поинтересовался я, имея ввиду спутницу Гонсалеса.

– Решил закадрить? – мистер «психологическая поддержка и ценные советы» приподнял брови в изумлении и отступил на шаг. – Кажется, новая пассия испанца. Дочь русского нефтяного магната. Стелла.

– Ммм… Красивая. Так сразу и не скажешь, что «принцесса». Мы любим женщин, Эван, но всё же больше мы любим машины… – ухмыльнулся я тогда, поймав на себе её оценивающий взгляд.

– Что ты задумал? – менеджер перевёл на Гонсалеса пристальное внимание.

– Пока ничего. У меня в планах принять душ и отоспаться как следует перед очередным перелётом.

– Ох, Захаров, знаю я тебя. Ты бы здоровье поберёг, чертов трахарь.

– Да ты мне просто завидуешь, – добродушно рассмеялся я. – Организм у меня молодой, требует. Это у тебя семья и дети, а я пока свободен, как вольный ветер.

– Собираемся в «Паддоке», гаденыш! После интервью поужинаем и обсудим предстоящее мероприятие.

Время на какое-то мгновение застыло вокруг меня. После всей вечерней суеты я отправился в свои апартаменты, закончил общепринятые процедуры и завалился на мягкий диван. Даже было подумал набрать дружка Завальского и поинтересоваться, не родила ли его хрупкая Лерка мою будущую крестницу. Потянулся за мобильником, как стук в дверь комнаты отдыха прервал все мои намеченные цели.

– Войдите! – коротко отвечаю, садясь на диване. На часах почти двенадцать ночи. Не имею представления, кого сюда принесло, но как только дверь распахивается и являет моему взгляду соблазнительную нимфу с кошачьими зелёными глазами, меня на секунду пробирает оцепенение. Вот так поворот…

– Доброй ночи, – томно произносит, вплывая в комнату и закрывая за собой дверь.

Не думал, что наше знакомство случится так скоро. Но так даже лучше, чем я планировал. Рыбка клюнула и попалась на крючок, стоило мне взглядом указать на её место.

– Ошиблась дверью, принцесса? – сухо задаю вопрос, лениво ведя бровью и следя за изящным движением стройного тела, облаченного в длинное вечернее платье с разрезом до бедра. Она, точно кошка, пересекает пространство между нами. Спинка ровная, длинные ножки, походка от бедра, высокая грудь, тонкая талия, кожа тёплого персикового оттенка. Такую не грех нагнуть и с удовольствием натянуть на член… усадить сверху… или же опустить на колени…

Фантазия быстрее шальной пули проносится в голове, срывая ограничители.

– Нет, не ошиблась, – получаю утвердительный ответ. Алых губ гостьи касается лёгкая усмешка. Девушка останавливается в полуметре от меня. – Я намеренно пришла… Взять твой автограф.

– У тебя была возможность сделать это раньше, разве нет? Мы встречались в холле «паддок-клуба», – откидываясь на спинку дивана, по-хозяйски раскидываю руки в стороны, развожу колени, принимая расслабленную мужскую позу. На мне лишь лёгкие хлопковые шорты серого цвета. Смотрю на девушку снизу вверх, нагло оценивая её достоинства, правильно упакованные в дорогой, вызывающий наряд. Она без стеснения изучает мой торс и то, что бугрится под натянутой тканью шорт.

– В официальной обстановке? – поднимает удовлетворительный взгляд, медленно хлопая ресницами.

Острый кончик розового язычка проходится по нижней губе, заставляя мышцы живота непроизвольно сжиматься. Член, как бы я не старался сдерживать желание, настойчиво требует взять своё.

– Это же так скучно, Захаров. Здесь намного острее. Разве нет?

Не отвечаю. Лениво наблюдаю за ней.

Снимает туфли на высоких шпильках, отшвыривая их от себя. Тонкие пальцы рук цепляются в разрез и разводят в стороны длинные полы платья, оголяя стройную ножку, облачённую в ажурный нейлон, которую она не медля устраивает на диван между моими разведёнными бёдрами. Делает это, касаясь пальчиками напряжённых яиц.

– Автограф, Юджин, – настаивает красотка, порочно ухмыляясь.

– Всегда получаешь желаемое? – сипну от возбуждения, медленно раздевая её в уме. Каждый раз дурею от вида обнаженной женщины в чулках.

– Да, – отвечает с уверенностью в голосе, нажимая носочком на основание чувствительного ствола.

Прытко хватаю её за тонкую щиколотку. Фиксирую ногу, нагло пробравшуюся к моему паху.

Взгляд не отводит, сплетая с моим. Смелая хищница, сразу понял. В её притягательных изумрудных глазах горит прямой намёк, желание, которое сложно спутать с чем-нибудь другим. Я точно знаю, чего она хочет… Она понимает, чего хочу я…

– Тебя не предупреждали держаться от меня подальше? – переключаюсь на её шелковистое бедро. Скользя пальцами по кружевной отделке чулка, проникаю в разрез платья, задирая его кверху, веду ладонью по бедру, пытаясь нащупать кромку резинки трусиков…

Твою мать! Вскидываю вопросительный взгляд к верху. Принцесса порочно ухмыляется.

– Даже так? – не разрывая зрительного контакта, сглатываю, чувствуя прилив жара в затылке. Раскалённые импульсы, покалывая, сбегают по позвоночнику вниз, разжигая в паху огонь. Обворожительная малышка в вечернем платье и без нижнего белья – слишком огромный соблазн. Особенно тогда, когда между стройных ног есть на что полюбоваться: тугая киска с идеальными розовыми губками.

– Предупреждали… – достаёт из-под резинки чулка эксклюзивную золотую ручку с ювелирной гравировкой и протягивает мне, подставляя внутреннюю часть бедра.

– Но ты рисковая девочка, – беру перо, снимаю зубами колпачок и вывожу подпись на гладкой коже, чувствуя, как она покрывается мурашками под моими ладонями.

– А ты разве нет, Юджин? – тонкие женские пальчики ныряют в гущу моих волос, сжимая их на макушке в кулачках, отчего меня ещё больше пронзает наслаждением. Прикрываю глаза, отбрасывая ручку в сторону и в полтона расставляю приоритеты:

– Я профессионал. Рано ложусь, рано встаю. Много перелётов и соревнований. Ещё больше изнурительных тренировок. У меня однообразная жизнь, крошка, но только так можно добиться результатов и достигнуть цели. Хотя для тебя это, скорее, не новость. А ещё я не привык делиться женщиной с другими. Ты хорошо подумала, перед тем, как прийти ко мне в номер и лечь со мной в постель?

– Где у тебя лежат резинки, Юдж? – задается вопросом, отстраняясь от меня.

– В верхнем ящике тумбочки посмотри. И, будь добра, Стелла, сними платье, если не хочешь, чтобы я его испортил.

– Какая осведомлённость, однако, – девчонка расплывается в улыбке. Подходит к указанному месту и выуживает из ящика пачку презервативов. Бросает их мне.

– Кто-то говорил, что самый высокий пульс у гонщиков именно на старте. Это правда? – исполняет мою волю, пока я откидываюсь на спинку дивана и внимательно за ней наблюдаю.

– Максимальные показатели у всех свои, – поправляю рукой вздыбленный под шортами член. – Во время секса я об этом не думаю.

– Любишь вкусняшки, значит? – стараясь не выдавать охватившего её волнения, позволяет платью скользнуть вниз по стройному телу.

– Предпочитаю острое сейчас… – охваченный похотью, хлопаю ладонями по коленям, приглашая себя оседлать.

Девчонка выглядит слишком сексуальной. Чувственной. Горячей. Хочется без лишних слов затискать её в объятиях и затрахать до обморока. – Иди ко мне, Стелла. Хватит болтать. Я хочу в тебя…

Яна

Девять долгих мучительных часов с небольшим перерывом на сон. Схватки вымотали почти все силы. И не только сестры, но и мои. Вика едва держится: бледная, измученная, с пересохшими покусанными из-за боли губами. Глаза выцветшие, запавшие, влажные от слёз. Не могу спокойно смотреть на неё. Сердце в клочья разрывается. Одно радует: Андрей устроил всё так, что в данный момент я могу находиться рядом и поддерживать её во всём.

С пронзительным криком поворачивается на кровати, сжимая слишком сильно мою ладонь. Волосы на висках влажные, прилипли к коже. Вены на лбу напряжены так, что, кажется, вот-вот лопнут.

– Господи, Викусь, что ж так долго то? – сижу рядом на стуле и сама слезами умываюсь. Молча, чтобы её не огорчать. Для меня такое откровенное зрелище – настоящий шок! Я слишком люблю Вику, чтобы не испытывать на себе её боль. Она и мама единственные, кто у меня остались из близких людей.

Отец ушёл из семьи, как только я родилась. Банальная история. Хотел сына, но не получил желаемого. Скандал за скандалом. Рукоприкладство и унижение матери, все, что я помню из далёкого детства. Жизнь превратилась в сплошной ад. Развод стал для всех облегчением. Мама вычеркнула прошлое, выбросив все фотографии отца. Я даже его лица не помню. И знать не хочу…

Сестра переворачивается на спину, поправляет ремни на животе, которые вкрай извели её. Аппарат КГТ слишком громко передаёт стук сердечка Тима и его незначительную активность, вытесняя все мысли из головы. Оглушительный шорох в динамиках и ускоряющийся ритм заставляют вздрогнуть и запаниковать. Не знаю, чем ей помочь. Не знаю!!!

– Яяяянааа! Позови врача. Бооольно!!! – её крик пронзает сердце, словно раскалённый меч, вынуждая спину покрыться коркой льда.

Потяжелевшие руки взмывают вверх, пальцы едва давят на кнопку вызова. Смотрю на неё и схожу с ума. Нельзя столько страдать! Она не заслужила! За что ей всё это?

Спустя минуту в палату врывается акушер. Высокий, молодой парень, но опытный. В самом начале предлагал обезболить процесс. Вика отказалась, боясь навредить себе и ребёнку. Сказала, выдержит сама и точка!

– Позвольте, я осмотрю Вас ещё раз, – обращается к сестре, устремляя на меня красноречивый взгляд, вынуждающий подняться и отойти в сторону.

Он проводит необходимые манипуляции, я с грустью смотрю в окно. В глазах темнеет и плывёт. Не могу сдержать слёзы, как бы не пыталась. Кусаю до крови губу, сжимая подоконник так сильно, что пальцы немеют и хрустят. Знала бы, кто её «осчастливил», придушила бы собственными руками. С каждым её новым криком ненависть к подонку прожигает душу насквозь, словно её накачивают до основания кислотой.

В добавок гроза, разыгравшаяся за окном, усиливает тревогу. Гром разрывает округу оглушающим рокотом. Непроглядный ливень наряду с сильным ветром хлещет ветвями по стеклу так, что сердце ухает в пятки. Кажется, еще один сильный удар, и стекла в пластиковой раме разлетятся осколками…

– Медикаментозная стимуляция не дает эффекта, Виктория. Матка недостаточно открыта для родов, а схватки слишком сильные. В придачу у Вас узкий таз. Ваши силы на исходе. Вы не сможете вытолкнуть ребёнка самостоятельно. Будем готовиться к кесареву сечению. Безводный период грозит Вам и малышу инфицированием. Больше ждать нельзя!

– Делайте что угодно, только не тяните, – голос Вики звучит умоляюще. – Я хочу увидеть сына живым и невредимым!

Глава 4

Три года спустя

Наше время (Март, 2020 года)

Яна

Два величайших тирана на земле: случай и время.

Иоганн Г. Гердер

Приход весны удивил многих изобилием снега. Казалось бы, середина марта… Около двух с половиной месяцев зима была и не зима вовсе, как весна, и вот, наконец, она, вспомнив об обязательствах, пустилась во все тяжкие.

Вчера целый день мела метель. Снег падал мокрыми хлопьями и уже успел укрыть землю и крыши коттеджей достаточно пухлым и высоким слоем, облепить ветви деревьев, запорошить молодые сосновые почки с иголками. Мы как-то даже отвыкли от такой погоды. Но сейчас природа настолько прекрасна, что хочется успеть насладиться ею хотя бы короткое время, пока всё не начало таять и превращаться в жидкую, грязную кашу под ногами.

– Тимоха! Племяшка, посмотри на Яну, малыш! – пытаюсь привлечь внимание трёхлетнего ребёнка и сделать несколько снимков на память.

Фотография – моя стихия. Вот уже около двух лет я работаю профессиональным детским фотографом. У меня своя фотостудия и хороший наработанный список клиентов. Исаев и тут постарался с подачи Вики. Сначала упиралась, потом поняла, что смысла нет. Всё равно будет так, как настоит глава семьи. Но если честно, я особо и не возникала, ведь фанатикам, одержимым определённой идеей, поддержка меценатов слишком ценная.

– Смотри сюда, Тимка! Где у Яны огромный помпон? – ловлю его эмоции и фиксирую, отправляя кадры на карту памяти, делая щелчок за щелчком. Прелесть. Малыш настолько фотогеничен, что снимки с ним, размещённые в фотостудии, не дают покоя многим родителям. Все хотят одного и того же: сногсшибательного результата и какой-то особенной семейной истории.

– На гааве! – смеётся Тимофей и бросает в меня неумело слепленный им снежок.

Хохочу вместе с ребёнком. К детям нужно применять особый подход. Я делаю снимки, играя с ними. Только так они выглядят настоящими и беззаботными ангелочками. Обычное позирование не подходит.

– А где сейчас вылетит птичка? – выбираю низкорослую ель с опущенными ветками и делаю пару снимков из-за длинных, облепленных снегом иголок. Эффект потрясающий!