Эффект Врат Орехова Анна

Глава 1. Гость нежданный

Детектив Расэк приложил ладонь к двери и прислушался. Из квартиры не донеслось ни звука. Звонок у них сломан, что ли? Или на Земле принято сообщать о своем визите другим способом? Расэк оглядел дверь. Мягкая чёрная обивка, по всей видимости, была выполнена из искусственной кожи, две золотистые закорючки на уровне глаз означали на земном языке число «двадцать два», круглое отверстие ниже походило на устаревшую модель камеры видеонаблюдения. Расэк помахал ладонью перед камерой, но и это не возымело эффекта. Он задумчиво потрепал волосы и уставился на ещё одно приспособление, висящее у двери справа. Эта штуковина ни на что не была похожа: серая подставка с черной шайбой сверху. Расэк покрутил шайбу, поцарапал ногтем и попробовал вдавить внутрь. Раздалось пронзительное «Дз-з-з-з!», Расэк даже дернулся от неожиданности. «Ну разумеется», – пробормотал он и поспешил придать лицу невозмутимое выражение.

Дверь распахнулась.

На пороге стояла невысокая девушка со стянутыми на затылке светлыми волосами. Одета она была в привычные для землян джинсы и футболку, на груди покачивался серебряный кулон в виде домика. Брови девушки удивленно поползли вверх. Расэк хмыкнул: за сегодняшний день он уже насмотрелся на подобную реакцию.

Земля совсем недавно вступила в межпланетную сеть Врат, а потому инопланетяне здесь всё ещё были в новинку. Ирбужцы, конечно, по сравнению с представителями других рас, мало чем отличались от людей: выше ростом, по четыре пальца на руках и ногах и кожа приятного розового цвета. Однако, путешествуя из одного земного города в другой, Расэк неизбежно притягивал взгляды. Но удивление девушки, открывшей дверь, было вызвано вовсе не его принадлежностью к инопланетной расе.

– Привет, детектив! – улыбнулась она, на щеках появился лёгкий румянец. – Вот уж кого точно не ожидала увидеть!

– Привет, Алиса, – Расэк тоже улыбнулся и выдал ещё в самолете заготовленную фразу: – Уверен, ты не догадываешься, что привело меня на Землю.

Девушка сделала шаг назад, жестом приглашая его в тесную прихожую.

– Что-то мне подсказывает, что твой визит связан с посылкой, которую я умудрилась так вовремя доставить на Госку.

Расэк нахмурился. Об убийстве, произошедшем на Госке два дня назад, было известно ограниченному кругу лиц. Алиса не могла узнать об этом из открытых источников. Значит, земные спецслужбы уже успели с ней пообщаться.

Расэк внимательно посмотрел на девушку и только теперь заметил, что её большие серые глаза слегка припухли, как будто она не спала всю ночь или, того хуже, – плакала.

– Не представляешь, насколько ты вовремя, – пробормотала Алиса. – Проходи уже, не стой на пороге.

Расэк вошёл в квартиру, огляделся, увидел неимоверное количество обуви, выстроенной в ряд у стены, перевел взгляд на босые ноги Алисы и вспомнил её странную привычку разуваться каждый раз, когда она пересекала порог дома.

– Откуда ты знаешь про Госку?

Он опустил сумку на пол и принялся стягивать кеды.

– А ты быстро перенимаешь наши обычаи, – усмехнулась Алиса. – Пойдём на кухню, я должна тебя кое с кем познакомить.

Она скрылась в соседней комнате.

Расэк задержался ещё на минуту. Пристроил куртку на вешалку рядом с черным пальто, чуть присел, чтобы глянуть в зеркало. Убрал челку набок, немного взлохматил модную стрижку и разгладил синюю земную футболку, на которой красовалось неведомое животное, больше всего походившее на зебру, только на спине его возвышались два верблюжьих горба. «So what? – гласила надпись ниже. – I am special».[1]

Кухня оказалась совсем крохотной. Стоя в самом её центре, одной рукой можно было дотянуться до висящих на стене шкафов, а другой коснуться стола напротив. За окном ветер раскачивал голые ветки деревьев. Луч солнца на мгновение вырвался из-за пелены дымчатых облаков и снова скрылся за непроглядным серым покровом. Комнату освещало приспособление под потолком, напоминавшее цветок с зелёными листочками и тремя крупными желтыми бутонами. Расэк вспомнил, как всего несколько часов назад страдал от невыносимой жары в другой части планеты. Здесь же, в родном городе Алисы, третий месяц земного календарного года был промозглым и ветреным.

Девушка стояла у белой металлической тумбы и что-то помешивала в жестяной кружке с узким горлом, пузатым дном и длинной деревянной ручкой. Под кружкой подрагивал огонь. За столом напротив сидел худощавый землянин в светло-сером костюме. Увидев Расэка, мужчина подскочил. По земным меркам ему было лет тридцать, так что их вполне можно было считать ровесниками. Ростом землянин явно превосходил соотечественников: рыжая кудрявая шевелюра находилась примерно на одном уровне с лохматой макушкой Расэка.

– Николай Петрович, – улыбнулся он, протягивая ладонь для рукопожатия. – Давний друг Алисы. Можно сказать, друг детства.

В ответ Алиса демонстративно хмыкнула:

– А это детектив Расэк. Мы с ним тоже с детства дружим.

Землянин с труднопроизносимым именем «Николай Петрович» наградил девушку недовольным взглядом. А вот Расэк шутку оценил. Врата на Земле появились чуть больше четырех лет назад, а потому они с Алисой никак не могли знать друг друга с детства.

– Давайте начистоту? – предложил Расэк, отвечая на рукопожатие.

– Давайте, – буркнул землянин, снова усаживаясь за стол.

Расэк занял табуретку напротив.

– Я расследую убийство Мирелка Тавер. И вы, разумеется, здесь по той же причине?

– Вроде того, – кивнул Николай Петрович. – Госка требует, чтобы Алиса явилась для допроса. Я назначен её сопровождать.

– Разумеется, – пробормотал Расэк, стараясь, чтобы голос звучал безразлично.

На самом деле новость его огорошила. Госка вызывает для допроса инопланетного свидетеля?! Очень странно… Следуя заведенным порядкам, да и здравому смыслу, госквчанам полагалось ограничиться письменными показаниями. Алиса была не таким уж важным свидетелем, чтобы открыто давать понять: Госка не доверяет следователям с Земли. Заявлять подобное во время межпланетного саммита – более чем недальновидно. Нет, дело явно было нечисто: либо госковчане сумели откопать что-то важное, либо…

– Думаешь, они меня подозревают? – Алиса будто бы прочитала его мысли.

Расэк задумчиво взлохматил волосы.

– Надеюсь, что нет. Расскажи обо всем по порядку.

Девушка поставила на стол блюдце со светло-жёлтыми ломтиками незнакомого земного яства. Затем выключила огонь, подхватила пузатую кружку и принялась разливать по чашкам густой чёрный напиток. Комнату наполнил горьковатый аромат.

– Позавчера я получила очередной заказ.

Она добавила к угощениям вазочку с коричневым печеньем и села между Расэком и Николаем Петровичем.

– Ничего необычного, если не считать, что заказ этот поступил от сотрудника НАСА. Это организация, занимающаяся исследованием космоса, – пояснила она, заметив, как вопросительно изогнулись брови Расэка. – Мне поручили доставить на Симор отчет для некого Мирелка Тавер. Я понятия не имела, кто такой этот Мирелк, да и в НАСА, похоже, не догадывались, что он будет представлять на саммите Ирбуг. Любите вы всё решать в последний момент! В общем, если бы мы знали, что Мирелк отправится на Госку, ему бы этот чёртов отчет переслали телеграфом, а я бы не вляпалась во всё это…

Расэк понимающе кивнул. Телеграфа на Симоре не было. Зачем тратиться на связь, если на планете обитает всего-навсего десяток-другой ученых?

– Мы с Мирелком разминулись буквально на пару часов, – продолжала девушка. – Так что на Симоре я надолго не задержалась…

Когда она прибыла на Госку, саммит был в самом разгаре. Поэтому Алисе не оставалось ничего другого, кроме как терпеливо ждать.

– Я решила заскочить в курьерское бюро, – рассказывала девушка. – Узнать, есть ли еще заказы.

И подходящий заказ был. Серхат Каплан, представляющий на саммите Землю, решил передать домой посылку. Когда политики закончили обсуждать судьбу межпланетных беженцев, Алиса встретилась с Серхатом, забрала его заказ и направилась к Мирелку. Вручила ирбужцу документы и со спкойной совестью отправилась домой. Она уже крепко спала в собственной постели, когда выяснилось, что Мирелк Тавер пропустил второе заседание саммита по весьма уважительной причине: кто-то подсыпал бедняге яд в лекарство от желудочной боли.

Расэк снова кивнул. Ничего нового Алиса пока не сказала. Об убийстве ирбужского дипломата он узнал вчера на экстренном рабочем совещании. Шеф распинался, говоря о важности дела, поскольку такие расследования всегда вызывают шумиху, и даже намекнул, что тому, кто найдет убийцу, скорее всего грозит повышение. От повышения Расэк бы не отказался. Да что там! Ещё недавно он сделал бы невозможное ради должности начальника отдела. Но сегодня продвижение по карьерной лестнице отошло на второй план. Сегодня все мысли Расэка сводились к заявлению, которое вот уже три месяца пылилось на столе шефа. «Я помню, детектив, – ворчал тот, едва Расэк заикался о своей просьбе. – Займусь, как только будет время». Но вся проблема была в том, что этого самого времени не было и у Расэка. Он не мог больше ждать, иначе рисковал не успеть вовсе…

Поэтому, заметив в списке свидетелей знакомое имя, он направился прямиком к шефу. «Я знаю эту землянку! Она мне доверяет. Если ей известно хоть что-то, я это выясню!» С минуту шеф хмурил брови и задумчиво барабанил пальцами по столу. Похоже, он планировал передать расследование кому-то другому. Расэк же был уверен, что лучше него не справится никто. Дело было даже не в знакомстве с Алисой. Кого ещё отправлять на Госку? Старика Фернуса, мечтающего о пенсии, или Завенгу, на счету которой было всего три раскрытых дела? В конце концов, не мог же шеф всерьез рассматривать кандидатуру выскочки Китдола! Да, у него неплохой послужной список, но как можно доверять политическое дело такому позёру?

Расэк уже собирался высказать всё это вслух, когда шеф наконец перестал отбивать пальцами незатейливый мотив и проговорил:

«Вы меня убедили».

Он вытянул из кипы бумаг заветный листок:

«Я так понимаю, в качестве награды вы рассчитываете получить это?»

«Разумеется», – кивнул Расэк.

«Найдите убийцу, детектив, и я все устрою…»

– А можно мне чаю? – из раздумий Расэка вывел голос Николая Петровича. – Я, если честно, кофе не очень люблю.

– Конечно можно! – улыбнулась Алиса. – Напротив есть замечательное кафе. Прогуляешься, пока мы тут поболтаем?

Землянин поморщился и пробормотал что-то невнятное. Алиса проигнорировала его ворчание и обратилась к Расэку:

– Как видишь, знаю я немного. Поэтому понятия не имею, зачем этим мохнатым понадобилось мое присутствие.

Снова повисло молчание. Расэк задумчиво водил пальцем по ободку чашки. Чёрную жижу он решил не пробовать: судя по запаху, напиток вряд ли мог оказаться вкусным. «Должно быть что-то ещё, – рассуждал он. – Иначе госковчане не стали бы настаивать на допросе. Нужно пообщаться с Алисой наедине. Возможно, без Николая Петровича она сумеет вспомнить какие-нибудь детали».

Всё ещё обдумывая рассказ девушки, он на автомате поднес чашку к губам и глотнул кофе. В следующую секунду лицо его исказила гримаса отвращения. Вкус напитка оказался ещё более противным, чем запах: одновременно кислый и горький, к тому же на языке остались какие-то мелкие частицы. Расэк отставил чашку. Как люди могут пить эту дрянь?

– Понятно, – вздохнула Алиса. – Видимо, кофеман здесь только я.

Она встала из-за стола и принялась открывать шкафчики. Расэк отодвинул чашку подальше, дабы ненароком не глотнуть ещё раз.

– А где эта посылка? – спросил он. Девушка повернулась и вопросительно вздернула брови. – Я имею в виду посылку, которую ты забрала у Серхата.

– Посылку! – непонятно чему улыбнулась Алиса. – Спроси у моего друга детства. – Она неприязненно покосилась на Николая Петровича. – Я как раз подыскивала билет до Стамбула, когда он объявился на пороге, показал корочку и приказал следовать за ним.

– Попросил, – вежливо поправил землянин.

– Ну-ну, – хмыкнула Алиса, извлекая из шкафчика баночку с чем-то тёмно-красным. – Видимо, я ни черта не понимаю в просьбах. А ты точно говорил «пожалуйста», когда забирал мой паспорт?

Николай Петрович шумно глотнул кофе, поморщился и отставил чашку. Расэк понимал, почему вместо ответа землянин предпочел горький напиток. В чём, в чём, а в ядовитых шутках Алисе не было равных. Но теперь по крайней мере отпали последние сомнения относительно рода деятельности Николая Петровича. Прикидывается другом Алисы, назначен сопровождать её на Госку, да к тому же забрал её паспорт. Так на Ирбуге вели себя агенты департамента безопасности. «Шпион, – заключил Расэк, – а потому в его присутствии лучше не расслабляться».

– Держи, детектив. – Алиса поставила на стол кружку с бордовым напитком. – Земляничное варенье с водой. Невероятно сладкая гадость, тебе точно понравится.

Расэк хмыкнул. Отличная реклама, как раз в духе Алисы! Он сделал глоток и улыбнулся. Напиток действительно оказался вкусным, хотя и был чуть менее сладким, чем хотелось бы.

– Так где эта посылка? – обратился он к Николаю Петровичу.

Землянин смерил его пристальным взглядом.

– Я бы с удовольствием поболтал с вами часок-другой, – он бросил взгляд на запястье и поднялся из-за стола. – Но, как говорится, долг зовет. У нас самолёт через два часа, пора выдвигаться.

Расэк понял, что делиться информацией земной шпион не планирует.

– Что ж, – сказал он, тоже поднимаясь с табуретки, – пообщаемся по пути. Уверен и для меня в самолете найдется местечко.

Глава 2. Межпланетные маршруты

По дороге в аэропорт Алиса смотрела в окно и прокручивала в голове события сегодняшнего дня. Всё произошло слишком быстро.

Утром пришел фээсбэшник в сером костюме и заявил, что Земле нужна её помощь. Уже час спустя она находилась в здании, занимающем в Краснодаре целый квартал, и рассказывала коллегам Николая одну и ту же историю. А они что-то уточняли, совещались и просили повторить сначала. Вроде бы всё было неплохо, её никто не обвинял и не запугивал. Проблемы начались позже. Николай объяснил, что визит на Госку неизбежен, а потом отказался отдать Алисе паспорт, который у неё забрали для «стандартной оформительской процедуры».

Больше всего её злили это пренебрежительное отношение и командный тон. Неужели нельзя было попросить по-человечески? Конечно, она поломалась бы минут десять для порядка. Но в конце концов, речь шла о репутации Земли. Людям и так в последнее время пришлось несладко. Беженцев с Миваны уже некуда девать, в интернете всё больше высказываний недовольных, считающих, что у нас своих проблем полно и вместо того чтобы тратить деньги на миванцев, стоит направить их на… А дальше шёл список потребностей, который ограничивался только фантазией возмущавшихся. Помощь сиротам, повышение пенсий и развитие медицины – эти три пункта, как полагается, были среди первых. Затем следовали строительство школ и детских садов, ремонт дорог, премии врачам и учителям, спасение редких видов животных, развитие альтернативных источников энергии, изучение мирового океана… Кто-то особо умный предложил отдать деньги учёным, чтобы они выяснили, как вправить человечеству мозги, тогда люди наконец поймут, что Земле не стоило вступать в межгалактическую сеть и закроют все Врата к чертовой матери.

Алиса подобные полемики не любила. Она считала, что негодовать, сидя у клавиатуры, – это ещё хуже, чем вообще ничего не делать. Она любила свой город. Любила свою страну и планету. Спроси кто-нибудь, хочет ли она перебраться на Ирбуг или, скажем, на Фрио, Алиса однозначно ответила бы «нет». Ей нравилось путешествовать, она обожала узнавать новые миры, знакомиться с представителями других рас, заводить инопланетных друзей. Но любовь к путешествиям ещё больше подогревала привязанность к дому. Было что-то особенное в возвращении из командировок. Она обожала это ни с чем не сравнимое ощущение покоя и умиротворения, наступающее, когда очередной заказ выполнен, жажда путешествий утолена и можно денёк-другой поваляться на кровати с книжкой. Она любила свою небольшую съемную квартиру, любила приходить к родителм в гости и до темноты пить чай за столиком во дворе, слушая папины студенческие байки. Любила ночью сесть за руль и прокатиться по Краснодару, ей нравилось, что родной город никогда не ложился спать: парочки прогуливались по центральной Красной улице, из многочисленных кафе доносилась музыка, по дорогам сновали машины. Даже ранней весной, не смотря на дождь и ветер, находились смельчаки, гоняющие по тротуарам на велосипедах и скейтах, а летом любителей механических транспортных средств становилось больше, чем обычных пешеходов.

И вот в кои-то веки ей представился шанс сделать что-то для своей планеты, ведь от результатов этого саммита зависело слишком много: примут ли другие расы часть миванцев, помогут ли организовать разведывательную экспедицию, вынудят ли госковчан отдать беженцам Коц-Црой. Тот, кто убил Мирелка, явно хотел сорвать саммит. Обсуждения снова перенесли, а значит, проблема с беженцами опять останется нерешённой.

Неужели коллеги Николая и впрямь считали, что она откажется помочь? Они же сами в один голос твердили, что ей ничего не грозит, просто дело слишком громкое, вот госковчане и решили перестраховаться. Более того, ей обещали возместить расходы на дорогу и выплатить командировочные из расчёта среднедневного заработка. Так зачем же тогда забирать паспорт? По привычке? Или того требовал протокол?

После визита в здание ФСБ Николай отвез её домой собирать вещи. Минут двадцать она просидела на кровати с телефоном в руках, пытаясь придумать, как рассказать обо всём маме с папой. Глупо было надеяться, что родители не бросят всё на свете и не примчатся дочери на помощь. А Алисе очень не хотелось портить их первое межпланетное путешествие.

Полгода назад она призналась им, что работает межпланетным курьером. Тяжкий груз, два года давивший на плечи, наконец исчез, и Алиса пообещала себе, что больше никогда их не обманет. Конечно, мама с папой её выбор не одобрили, всё-таки речь шла о Вратах, а они не были сторонниками вступления Земли в межгалактическую сеть. Они бы предпочли, чтобы дочь, как все нормальные люди, работала по специальности – переводила тексты – и за пределы родной планеты не высовывалась. Однако родители видели, как Алиса любит свою работу, а потому считали своим долгом её поддержать.

Неделю назад папа заявил, что они отправляются в отпуск на Фрио: «Проверим, что такого ты в этих Вратах нашла». Алиса была счастлива. Она прекрасно понимала, как тяжело далось им это решение, ведь родители боялись Врат больше любой природной катастрофы и старались к инородной арке не приближаться.

Вместе они отправились в Элисту, где находилось здание Перехода. Стоя у Врат, Алиса наблюдала, как мама с папой подбадривают друг друга, с ужасом ожидая своей очереди. Когда они исчезли за сиреневой аркой, она довольная вернулась в машину и не заметила, как пролетели пятьсот километров до Краснодара. Позже вечером телеграфом пришло письмо: «Погода отличная, еда вкусная. Отдыхаем с удовольствием, но в нашей Испании море потеплее будет». Алиса с улыбкой отметила, что Врата незаметно перевели Испанию в категорию «наша».

А сегодня всё пошло наперекосяк. Она сидела на кровати и думала, что без телеграфа жилось гораздо легче. «Чертовы ученые! Не могли попозже изобрести такую крутую штуку!»

Ирбужцы, госковчане, донтокцы и прочие «высшие» расы десятки, да что там, сотни лет бились над проблемой передачи данных через Врата. Люди же подошли к вопросу творчески. Казалось бы, чего проще: собирать все сообщения на единый сервер, а раз или два в сутки вынимать жёсткие диски и переносить их через Врата. Вот и всё. Но раньше почему-то никто до этого не додумался. Тянули провода, пытались поймать сквозь Врата вибрации и волны, изобретали суперчувствительные передатчики. А всё это время решение лежало на поверхности. Оставалось только сделать какие-то хитрые интеграции, шифрование и прочие замудрённые процедуры. Как говорится, дело техники. И вот три месяца назад появилась первая межпланетная электронная почта. Правда, с задержкой в сутки и с необходимым ручным вмешательством, но это несомненно стало прорывом.

«Уехала на Госку, срочный заказ. Отдохните как следует, жду фотки».

Алиса нажала кнопку «отправить» и отшвырнула телефон. «Так будет лучше. Вернусь домой и все им расскажу». В конце концов, она взрослая, самостоятельная девушка, через четыре дня стукнет двадцать пять, имеет же она право хоть на какие-то тайны?

Успокаивая себя таким образом, Алиса отыскала в тумбочке ручку и блокнот и принялась писать ещё одно послание: «Олька, на Госке убили ирбужского дипломата. Так вышло, что позавчера я доставила этому дипломату заказ. Теперь меня вызывают для дачи показаний. Родителям не говори. Если через три дня не выйду на связь, бей тревогу». Она специально не стала отправлять соседке сообщение в ватсап: не стоит поднимать панику раньше времени. Вечером Олька вернется домой, найдет записку, поворчит немного, но капать на мозги уже не сможет…

Машина остановилась у шлагбаума. Рыжеволосый фээсбэшник опустил окно и показал охраннику удостоверение. Тот кивнул, шлагбаум подскочил, пропуская их на территорию аэропорта. Алиса не удержалась от сарказма:

– Видимо, парковка платная только для простых смертных?

– Должны же и в моей работе быть преимущества, – парировал Николай, выруливая к международному терминалу.

– Таксист, который вез меня к твоему дому, тоже ругался на дорогую парковку, – заметил детектив.

Алиса улыбнулась. Она и не представляла, что так сильно соскучилась по этому лохматому сыщику. По его торчащим во все стороны волосам и земным футболкам со смешными надписями, которые (она была уверена) Расэк специально подбирал к каждому случаю. А ещё она соскучилась по его манере изъясняться на общем. Детектив нещадно путал ударения и был убеждён, что он-то говорит правильно, а все остальные просто плохо учились в школе.

Однако последние пару месяцев Алиса жутко на него злилась. Она легко сходилась с людьми, без труда заводила новые знакомства и имела кучу приятелей не только на Земле, но и на других планетах. А вот настоящих друзей можно было пересчитать по пальцам, и детектив Расэк входил в этот список. Всё-таки они очень сблизились, когда полгода назад расследовали убийство на Ирбуге. Но Расэк, похоже, их дружбу не ценил. А как еще можно было объяснить его поведение?

Три месяца назад появился телеграф, посыпались приветы со всех концов межгалактической сети, но детектив хранил молчание. Всякий раз проверяя электронную почту, Алиса расстраивалась и злилась на лохматого сыщика. Конечно, при желании можно было раздобыть его адрес и написать самой, но мешал какой-то дурацкий принцип. В конце концов она решила: если ему настолько наплевать на их дружбу, что он не удосужился сохранить её визитку, значит и ей не больно-то нужно поддерживать связь.

И вот сегодня Расэк объявился на пороге. Увидев его самодовольную физиономию, Алиса забыла все обиды. Всё-таки детектив подоспел как нельзя вовремя. Не то чтобы она переживала из-за допроса. Скорее всего госковчане и впрямь решили перестраховаться: по большому счету, она всего-навсего доставила Мирелку посылку, при всем желании её не в чем было обвинить. Однако приятно было знать, что рядом находится тот, на кого можно положиться.

Они двинулись ко входу в аэропорт. «Та еще компания!» – думала Алиса. Двое мужчин, ростом под два метра. Один – худой, рыжий, кучерявый, в коротком чёрном пальто, из-под которого виднеется официальный серый костюм и бордовый галстук, а в руке у него небольшой дорожный чемодан, которым он размахивает так, что прохожие шарахаются в сторону. Второй – лохматый ирбужец с длинной косой челкой, в зелёной куртке, широких жёлтых штанах и с дорожной сумкой, напоминающей огромную фиолетовую пулю. А между ними – невысокая девушка в джинсах, теплой куртке и с голубым рюкзаком. В любимом рюкзаке Алисы лежал стандартный набор для командировок: телефон, кошелёк, косметичка, пара футболок и белье. Не хватало только паспорта с огромным количеством межпланетных отметок. На этот раз вечный спутник Алисы хранился в кармане фээсбэшного пиджака.

Троица водрузилабагаж на ленту рентгеновского аппарата, по очереди прошла под аркой металлодетектора и двинулась к паспортному контролю.

Алиса злилась на Николая, а потому не переставала над ним подтрунивать. А как ещё демонстрировать своё недовольство?

– Пересекать границу без визы – тоже преимущество твоей работы?

Фээсбэшник довольно улыбнулся, но предпочел не отвечать.

– А что такое виза? – поинтересовался детектив. – Какой-то специальный документ?

– Ну да. На Земле почти две сотни стран. Для того чтобы жители одной могли попасть на территорию другой, придумали визы. Это что-то вроде отметки, которая ставится при прохождении Вратами, только для получения визы нужно собрать кучу документов.

Расэк внимательно посмотрел на неё:

– То есть без этой визы тебя могут не пустить в какую-то часть собственной планеты?

В ответ Алиса лишь развела руками. Её и раньше такая ситуация, мягко говоря, огорчала, но с приходом Врат визовый режим выглядел совсем уж комично. Инопланетяне могли свободно перемещаться по Земле, а людям по-прежнему приходилось сдавать отпечатки пальцев и собирать документы. Если в этом и была логика, то какая-то уж слишком извращенная.

Однако лёд потихоньку начал трещать. Канада ввела специальные межпланетные визы, получить которые можно было на границе по упрощенной процедуре. А Китай запустил автобусы, курсирующие от аэропорта к зданиям Перехода. Пассажирам нельзя было покидать автобус, и выход за пределы здания Перехода был закрыт, но по крайней мере не нужно было получать визу.

Алиса часто моталась с планеты на планету и предпочитала обходной путь – через Торнор. Врата на Торнор располагались в Краснодаре, а дальше можно было беспрепятственно пройти в любую точку межгалактической сети. Выходило дешевле, быстрее, и не нужно было заморачиваться с визой. Если бы спросили её мнения, она бы и сегодня отправилась на Госку через Торнор. Но Николай предпочел лететь в Италию. Алиса не возражала: когда ещё удастся за казенный счёт полюбоваться на тосканские пейзажи?

Дома она зарегистрировала их онлайн, что позволило избежать хотя бы одной очереди. Однако на этом их везение закончилось. От окон паспортного контроля тянулся длинный хвост. Николай присвистнул, и Алиса в очередной раз не удержалась от сарказма:

– Похоже, мы вышли за радиус действия преимуществ твоей работы? Будем стоять, как все нормальные люди?

– Будем, – нехотя кивнул фээсбэшник и негромко добавил: – Злоупотреблять не положено.

Расэк проследил взглядом цепочку людей и заметил:

– Очереди на Земле невероятно популярны.

Алиса согласно хмыкнула:

– Есть такое дело. А ты как добирался до Краснодара?

– Прошел Вратами из Бродвигза в земной город Сирачу, дальше на автобусе до Бангкока, самолетом до Москвы и еще одним самолетом до Краснодара.

Алиса округлила глаза:

– Часов пятнадцать потратил, не меньше?

– Восемнадцать с половиной. Хотя рассчитывал, что будет быстрее.

– Офигеть… – протянул Николай.

И Алиса была с ним полностью согласна.

– Поздравляю, детектив, ты выбрал самый длинный путь. В следующий раз добирайся через Торнор. Убьёшь на дорогу часа три.

Лицо Расэка приобрело отстраненное выражение, и Алиса прикусила язык.

– Ну или хотя бы пройди Вратами через Лондон… – пролепетала она, пытаясь выправить ситуацию.

– Разумеется, – сухо ответил лохматый сыщик.

«Чёрт! – подумала Алиса. – Надо же было ляпнуть про Торнор! Наверняка он выберет самый длинный путь, только бы не соваться на эту чёртову планету».

У Ирбуга было особое отношение к Торнору, а Расэка это отношение затрагивало больше других. Алиса не сомневалась, что детектив никому и никогда не раскрывал свою тайну. Она и сама узнала правду случайно, когда полгода назад Расэк вынужден был намекнуть, что родился вовсе не на Ирбуге. Они больше не возвращались к этой теме. Алиса не любила совать нос в чужие дела, а детектив делал вид, что того разговора вообще не было. И вот теперь она лихорадочно пыталась придумать повод сменить тему, а Расэк с наигранным интересом разглядывал стоящих впереди людей.

Люди, надо отдать им должное, беззастенчиво пялились в ответ. Особенно девушки.

– Вот бы досталось место рядом с этим розовокожим симпатягой, – шепнула подруге стоявшая позади длинноногая красотка.

Шепнула так, что её очень сложно было не услышать. Алиса мученически закатила глаза.

Мода на межрасовые пары активно набирала обороты. Инстаграм пестрел фотками таких вот длинноногих красоток в обнимку с инопланетными бойфрендами. Больше всего лайков получали счастливицы, перебравшиеся на другую планету вслед за своей новой любовью. Они специально раз или два в неделю проходили Вратами на Землю, чтобы запостить очередную порцию фоток. И, конечно, особой популярностью пользовались именно ирбужцы, так как походили на людей больше, чем любые другие инопланетяне.

Расэк, похоже, внимания к своей персоне не замечал. Он задумчиво лохматил волосы, явно размышляя о чем-то важном.

– Детектив, а ты уже догадался, кто убийца?

Алиса не сомневалась, что он изречет свое коронное «разумеется», – чего-чего, а самоуверенности лохматому сыщику было не занимать. Но Расэк лишь недовольно покосился в сторону Николая, как бы говоря: не очень-то хочется откровенничать в присутствии этого рыжего типа.

– Давайте я выскажу предположение первым. – От фээсбэшника не укрылась реакция детектива. – Почему бы не поделиться мыслями с инопланетным коллегой? – Он понизил голос и заговорщически произнёс: – Лично мне известен кандидат, отлично подходящий на роль убийцы.

Глава 3. Позиция Ирбуга

город Сумрат, Госка

за 7 часов до убийства

Вождь Шой явился на заседание первым. Он вошёл в просторную светлую комнату и остановился у панорамного окна во всю стену. Впереди простирались бескрайние голубые снега, слева и справа стояли круглые здания, точно такие, в каком он сейчас находился. Шой приложил ладонь к стеклу, лёгкий холодок пробежал по пальцам. Он закрыл глаза и постарался представить, каким видят город птицы.

Наверняка, если забраться повыше, белые купола крыш превратятся в огромные пузыри на поверхности голубого моря, а тоннели между ними станут похожими на прозрачные водоросли, соединяющие дома не только по эту сторону океана, но и те, что лежат на другом континенте. Если бы на Миване был хотя бы один такой тоннель, если бы его сородичи могли добраться до неведомых земель и спастись от проклятого серого снега… Но где эти земли? Существуют ли они? Шой не переставал верить. Он не желал даже думать об обратном. Он должен найти эти земли, но для этого ему потребуется помощь других рас.

Шой отвернулся от окна и оглядел комнату. Казалось, она была сделана из толстого непрозрачного льда. Потолок возвышался над головой светло-серым куполом, плавно перетекал в округлые стены и заканчивался гладким полом. В центре по кругу стояли пять кресел, будто пять цветков с белыми сидушками-серединками и черными лепестками. Один лепесток образовывал спинку, два других – подставки для ног, ещё два – подлокотники. Больше в комнате ничего не было.

Раздался резкий звук, и в одной из стен образовалось ровное прямоугольное отверстие. В комнату вошло высокое худое существо, покрытое плотным серо-голубым мехом. Оно не спеша приблизилось к чёрно-белым креслам.

– Здра-а-авствуйте! – пропело существо на общем, растягивая углы тонкого рта в улыбке.

Следуя правилам межпланетного этикета, Шой кивнул и обнажил в оскале мелкие зубы. Потом, как того требовали обычаи Миваны, посмотрел существу в огромные ярко-зелёные глаза, мысленно досчитал до трёх и отвел взгляд. Существо постояло пару секунд, затем обошло одно из кресел и опустилось на белую сидушку. Оно плавно вытянуло правую ногу, устраивая её на черной подставке, проделало ту же процедуру с левой. Поочередно разложило тонкие руки на подлокотниках и оперлось о высокую спинку. Все его движения были невероятно медлительными, что одновременно и раздражало, и завораживало.

– Меня зову-у-ут Гуро-о-оу, – протянуло существо.

Но Шо и без того догадался, что перед ним Гуроу Гу, представляющий на саммите Госку.

– Вождь Шой, – пробасил он, старательно отводя глаза.

На Миване считалось оскорбительным разглядывать собеседника. А оскорблять госковчанина Шой не хотел. Но любопытство оказалось сильнее правил приличия, поэтому тайком он всё-таки посматривал на Гуроу.

Тот был худым, нескладным, с длинными тонкими пальцами, которые поглаживали подлокотники кресла. Тело госковчанина покрывал плотный серо-голубой мех, оставляя свободными лицо и ладони. От макушки до правого уха свисала фиолетовая прядь волос. На лбу поблескивала тонкая металлическая полоска. Шой знал, что эта полоска создает экран, защищающий глаза Гуроу от солнечного света. А ещё госковчане использовали её, чтобы двигать мебель, открывать двери и общаться друг с другом. Как это происходит, Шой не понимал, да не было ему дела до инопланетных технологий. Слишком многое зависело от исхода этого саммита.

«Как только боги могли сотворить такое уродливое создание?» – думал он, продолжая украдкой поглядывать на Гуроу. В последнее время Шой всё чаще возвращался к мысли, что на других планетах должны владычествовать вовсе не миванские боги. Как иначе объяснить столь колоссальные различия между представителями разных рас?

Взять хотя бы глаза. У него они маленькие, близко посаженные, практически скрытые выдающимся вперед лбом и широкими коричневыми бровями. Глаза же госковчанина большие ярко-зеленые, углом расходящиеся к вискам, а брови и ресницы отсутствуют вовсе. Далее нос. У Шойя широкий с крупными ноздрями, у Гуроу – тонкая переносица с двумя маленькими дырочками. А рост! На Миване Шой считался чуть ли не великаном: крепкий, плотный, с длинными коричневыми волосами, закрывающими голову, шею, переходящими в усы и густую бороду. Но поставь его рядом с Гуроу, макушка Шойя едва ли достанет госковчанину до груди.

Собираясь на заседание саммита, он надел свой лучший наряд: штаны из кожи тохела и рубаху, которую его жена Гия сшила из серых ниток кабуи. К тканевому поясу крепилась металлическая треугольная пряжка – признак вождя. Гуроу же надел чёрный костюм, плотно облегающий тощее тело, оставляя свободными руки и голени. Шой не обратил бы на этот костюм внимания, если бы не знал, что на Госке чёрная одежда считается вызывающей и даже неприличной. Интересно, что именно Гуроу пытался сказать, выбрав такой наряд?

Снова раздался резкий звук, и в комнату вошла еще одна ошибка богов – толстый розовокожий ирбужец в просторной оранжевой рубахе и зеленых штанах. Он широко улыбнулся и с довольным видом произнес:

– Привет, коллеги! Я вижу, практически все в сборе? Ждем только Серхата?

Шойю было нелегко воспринять сразу так много слов на общем, он учтиво посмотрел ирбужцу в глаза, досчитал до трёх и перевел взгляд на окно. Его злило, что Сибилла до сих пор не явилась. А если кто-то из этих уродов решит с ним заговорить? Как он разберёт, что им нужно?

И в третий раз дверь издала пронзительный звук. Шой обернулся. В комнату вошел темноволосый землянин. Серхат Каплан, не иначе. Он учтиво склонил голову и направился к креслам. Шой посмотрел землянину в глаза, а в комнату тем временем прошмыгнула Сибилла.

Сегодня девчонка надела зауженные к голени штаны, на которых были изображены причудливые звери с длинными носами и ушами размером с пол-головы и рубашку из легкой ткани ослепительного белого цвета. Сибилла высоко завязала концы рубашки, хотя Шой неоднократно говорил ей, что глупо выставлять напоказ болезненную худобу и отсутствие жира. Такой плоский живот разумнее было бы прятать под одеждой. Хотя и это вряд ли сделало бы девчонку симпатичной. Возможно, по земным меркам она считалась привлекательной, но по меркам Миваны Сибилла была на редкость уродлива. Худая, высокая, лицо гладкое, ни единого волоска, глаза огромные, тёмные, а губы до отвращения красные. Украшали девчонку разве что пышные черные волосы, которые она по глупости вечно собирала в хвост. И, конечно, слегка искривленная переносица, что говорило о её умении постоять за себя.

Инопланетные уродцы расположились в чёрно-белых креслах. Госковчанин продолжал поглаживать пальцами подлокотник. Серхат сел рядом, закинув ногу на ногу, слева устроился ирбужец, а около него – Сибилла. Шой знал, что стоит занять кресло, и старая травма напомнит о себе тупой болью. Но дольше оставаться на ногах было неприлично.

Он стиснул зубы и сел. Боль не заставила себя долго ждать. Поясница заныла, горячая волна прокатилась по позвоночнику и сжала в тиски основание шеи. Шой наклонился вперед, и боль ослабила хватку, но полностью отступать не входило в её планы.

– Дава-а-а-йте начинать? – пропел госковчанин.

Сибилла негромко повторила фразу на миванском. Шой бросил на неё недовольный взгляд: уж такие простые слова он был в состоянии понять. Девчонка опустила глаза и принялась перебирать многочисленные фенечки на запястье. Зелёные камушки стукнули друг о друга раз, другой… и мысли Шойя унеслись прочь из комнаты к другому, точно такому же браслету…

Он вспомнил, как стоя у Врат, прощался с родными. Гия держала дочь на руках, а та улыбалась, заставляя сердце Шойя сжиматься. Он не переставал молить богов о пощаде, просил позволить дочери покинуть умирающую планету, но боги были непреклонны. Сибилла надела на ручонку Ивуй крошечный браслетик. «Это талисман, – прошептала она. – Теперь ни одно несчастье не посмеет тебя коснуться». Ивуй принялась разглядывать зеленые камушки, а Шой послал богам новую молитву. Он просил, чтобы слова Сибиллы оказались правдой, просил уберечь дочь от проклятого серого снега…

– Пе-е-ервым по жребию выступа-а-ает Мирелк, – певучий голос Гуроу вернул Шойя на заседание межпланетного саммита. – Потом Серха-а-а-т, вождь Шой и в заключение я. Вы-ы-ы-слушаем точку зрения каждого, обсудим и обязаа-а-а-тельно найдем решение.

Шой сжал кулаки. Единственным решением, которое устроит его, будет разведывательная экспедиция.

Мирелк Тавер поднялся с кресла и подошел к панорамному окну.

– Четыреста лет, – проговорил он негромко, – четыреста лет мы ходим Вратами. Мы знаем, на что способны Создатели, и никто, поверьте, никто на Ирбуге не сомневается: Врата никогда не появляются просто так.

Боль в спине усилилась. Шой поерзал, пытаясь занять положение поудобней. Он бы с удовольствием променял мягкую сидушку на плотный мешок, набитый стеблями кабуи. Но приходилось терпеть.

– Ты можешь встать, – прошептала Сибилла. – Никто не сочтет это неуважением.

Шой не удостоил девчонку взглядом. Ему было плевать, сочтет кто-то его поведение неуважительным или нет. Но он бы никогда не позволил себе малейшее проявление слабости.

– Мы редко делимся этой историей, – Сибилла продолжала переводить речь Мирелка. – Но сегодня я бы хотел рассказать, почему Ирбуг выступает против переселения беженцев на Коц-Црой, и почему мы против разведывательной экспедиции.

На миг Шой забыл о боли. Позицию ирбужцев знали все, но еще ни разу розовокожие уродцы не объясняли, почему не желают менять собственную точку зрения.

– Наша цивилизация зародилась вовсе не на той планете, которую сегодня ирбужцы называют домом, – Сибилла тараторила вслед за Мирелком, то и дело щелкая зелёными камушками. – Мы заселили Ирбуг четыреста лет назад, а до этого нашим домом был Торнор.

Шой заметил, как землянин Серхат изумленно вздернул брови. Сибилла округлила глаза, да вождь и сам не ожидал такого поворота. Только госковчанин Гуроу со скучающим видом расчесывал пальцами фиолетовую прядь.

– Это правда. – Мирелк по-прежнему стоял у окна и смотрел на присутствующих грустным взглядом. – Еще тысячу лет назад мои предки жили на Торноре. Наша цивилизация достигла небывалых высот. Если вы были на Торноре, то знаете, что я имею в виду. Высоченные здания, летательные аппараты, высокоразвитая медицина и всевозможные роботы. Беда в том, что торнорцы не остановились на достигнутом. Однажды они изобрели искусственный разум, наделили машину возможностью мыслить и развиваться.

Шой совсем запутался. Он перестал понимать суть, когда Сибилла принялась использовать несуществующие в миванском слова: аппараты, роботы, искусственный разум. Спина снова заныла. Шой стиснул зубы, изо всех сил стараясь сосредоточиться на речи ирбужца.

– Мои предки наделили машину стремлением улучшать жизнь разумных обитателей, но не позаботились о том, чтобы искусственный разум опекал цивилизацию в целом. Он развивался, принимал на себя всё больше забот, конструировал новых роботов. Вскоре они полностью заменили ручной труд. А чуть позже искусственный разум вытеснил труд умственный. Торнорцам не нужно было больше работать, жизнь превратилась в сплошной праздник, вот только праздность редко приводит к развитию. Цивилизация Торнора медленно деградировала. Дети отказывались учиться. Взрослые наслаждались райской жизнью и всё реже заводили семьи. Рождаемость катастрофически падала. Кто-то бежал в отдаленные части планеты, пытаясь спастись от вездесущего искусственного разума. Но их дети неизбежно возвращались назад к безоблачной, райской жизни.

Мирелк снова сел в кресло и внимательно посмотрел на Шойя:

– Цивилизация моих предков тоже была обречена. Спасение пришло внезапно. На Торноре появились Врата.

Шой не поднял глаз. Он разглядывал пол и изо всех сил сдерживал ярость. Половина из того, что сказал ирбужец, оказалась непонятной, но суть последнего высказывания была ясна. Как смеет этот розовокожий урод сравнивать историю своей расы с тем ужасом, что творится на Миване?! Он сам твердит, что его предки наслаждались безоблачной жизнью, тогда как ежедневно сотни миванцев гибнут от голода и задыхаются из-за проклятого серого снега!

Ирбужец продолжал смотреть на него:

– Это сейчас Врата с Торнора ведут практически в любую точку сети, тогда же их было всего пять и все они вели на одну планету. Эта планета и стала для моих предков новым домом.

Повисла тишина. Мирелк откинулся на спинку кресла и задумчиво изучал потолок, землянин сжимал и разжимал пальцы, а госковчанин улыбался беззубым ртом, продолжая расчесывать фиолетовую прядь.

– Поймите, – снова заговорил ирбужец. – Мы не знаем, кто такие Создатели. Но, уверен, никто не станет спорить, что они намного более развиты, чем все мы. Создатели всегда и всё просчитывают заранее. Врата никогда не появляются без причины. Так было с Торнором. Так случилось и с Миваной. Если бы существовал хоть малейший шанс на успех разведывательной экспедиции, Создатели дали бы нам знать. Но вместо этого за три года до катастрофы они открывают на Миване одни-единственные Врата. Разве вы не видите связи? Создатели повторяют торнорский сценарий. Они указывают нам на планету, которой суждено стать для миванцев новым домом. – Мирелк поймал пристальный взгляд Серхата и, не отводя глаз, уверенно заявил: – Новым домом для миванцев должна стать Земля.

Глава 4. Смертоносные ягоды кирпи

Кресла в этом самолете были гораздо комфортнее: мягкие, широкие, с откидывающейся спинкой. Расэк сидел у прохода и наблюдал за снующими туда-сюда стюардессами. Они едва успевали выполнять капризы пассажиров, разнося по салону напитки и пледы. Обед оказался на удивление вкусным. Расэк был почти доволен, почти…

Ему не давало покоя, что госковчане вызвали для допроса Алису. В аэропорту она успела шепнуть: «Не думаю, что стоит волноваться. Скорее всего это всего лишь формальность». Но Расэк так не считал. В отличие от людей, ирбужцам довольно часто приходилось иметь дело с мохнатой расой, и он не понаслышке знал, насколько госковчане неторопливы. Однако в случае с Алисой они почему-то проявили удивительную прыть: быстренько прошли через все круги бюрократического ада и отправили запрос на Землю. Причина у такой спешки могла быть только одна: госковчане выяснили что-то очень важное…

Расэк поудобнее устроился в кресле и постарался сосредоточиться на личности жертвы. Мирелк Тавер был ярым сторонником теории «Создатели никогда и ничего не делают просто так». Как и большинство ирбужцев, он считал разведывательную экспедицию не только рискованной, но и бесполезной.

Перебросить технику через Врата было не так-то просто: бездушная арка пропускала лишь разумных и то, что они брали с собой. Даже с громоздкими чемоданами порой возникали проблемы. Нередко кто-нибудь выходил из Врат и обнаруживал, что личные вещи остались на другой планете. Но в таком тщательном контроле были и свои плюсы. Инородная арка не пропускала вирусы и бактерии, способные навредить другим расам.

В общем, чтобы доставить технику на Мивану, пришлось бы здорово потрудиться: сначала пронести её по частям, а потом собирать на месте. Та ещё задачка! Особенно учитывая, что всё вокруг покрывал вулканический пепел.

Семьдесят дней назад на Миване произошло извержение супервулкана. Потоки лавы выжигали землю, снося на своем пути дома, деревья, убивая миллионы разумных. В воздухе летали хлопья пепла, растения гибли из-за недостатка света, животные – от голода. Наступила вулканическая зима.

Планета медленно умирала, и выжившие миванцы отважились вопреки воле богов броситься к спасительной арке, ведущей в мир неведомых демонов. Тогда они ещё не знали, что Врата пропускают лишь тех, кто осознаёт суть перехода. Иначе животные беспрепятственно перемещались бы с планеты на планету, а заблудившиеся в потёмках путники могли случайно оказаться в совершенно незнакомых мирах. Простое правило, в какой-то мере даже логичное, но и в самой железной логике обязательно отыщется изъян. В случае с Миваной таким изъяном стали дети.

Женщины с младенцами на руках не могли покинуть планету. Врата отказывались пускать малышей, не способных осознать суть перехода. Отчаявшимся родителям приходилось либо брести сквозь горы вулканического пепла, либо ютиться у Врат, ожидая подмоги от прочих рас. И пока женщины и дети выживали за счет гуманитарной помощи, ежедневно поставляемой с Земли, ирбужцы твердили о воле Создателей и называли обреченных на смерть «неизбежными жертвами».

Расэк терпеть не мог подобные разговоры, его злило, что ирбужцы прикрываются всемогуществом высшей расы. Он по личному опыту знал, как обстоят дела по ту сторону идеального мира, видел, каково приходится тем, кто не вписался во «всеобъемлющий план Создателей». Так было с Торнором, так, судя по всему, будет и с Миваной.

Поэтому версия Николая Петровича казалась вполне логичной. Землянин считал, что лучшим кандидатом в убийцы является миванский вождь. Расэк не мог не признать, что земной шпион выбрал отличного подозреваемого.

Во-первых, после саммита Шойя видели выходящим из комнаты жертвы. А во-вторых, любой разумный впал бы в ярость, слушая рассуждения о воле Создателей, когда его собственные жена и дочь оставались на Миване. Выходит, у Шойя были и мотив, и возможность. Вот только в эту картину никак не вписывался яд.

Миванцы считались агрессивной расой. Убийство для них было лишь частью повседневной жизни, способом отстоять собственную точку зрения. Как верно заметила Алиса: «Они сначала убивают, а потом думают. Или не думают вовсе». Да и кто в порыве ярости будет использовать яд? Шой скорее бы силой запихал его Мирелку в глотку, но подливать что-то в лекарство – это уж совсем не по-мивански…

Рассуждения Расэка прервал раскатистый храп. Он неприязненно покосился на кресло у окна, где, запрокинув голову, спал Николай Петрович. Алиса сидела рядом и с закрытыми глазами слушала музыку. Из её наушников доносились резкие звуки и неразборчивые слова. Расэк аккуратно коснулся плеча девушки. Она вздрогнула, открыла глаза и вопросительно вздернула брови.

– Соскучился?

Расэк хмыкнул:

– Разумеется. Не хочешь поболтать?

Алиса стянула наушники.