Наваждение. Тропою Забытых Цыпленкова Юлия

– Угу, а с травы смыло росой. Еще пришел зверь и слизал. Смотри, ты лежишь на выпирающих корнях. Корни крупные, один проходит у тебя под головой, но нет даже бурых пятен, несмотря на то, что кровь должна была вытекать какое-то время. Дождей не было. А значит, Шеймос умер не здесь. Сюда его принесли. Ну-ка, привстань…

Охранник сел, и Эйдан подхватил его подмышки.

– Итак, предположим, Шейма принесли сюда, возможно, уронили. – Шейд отпустил своего помощника. – Тело еще не окостенело, левая рука могла откинуться в момент падения, правая вывернуться, ноги согнуться в коленях. Тот, кто нес с этой стороны, склонился и оперся рукой. Ему тяжело, он устал. Стоит, переводит дыхание. – Ладонь Виллора легла на древесный ствол, но чуть выше. – А если он пониже меня ростом? – Эйдан согнул колени еще больше. – Да, так ложиться. Вот он стоит: правой рукой опирается на дерево, левой в колено. Выдохнул… – Пальцы инквизитора скользнули вниз, повторив след, рука свесилась, и шейд распрямился. – А вот так очень даже достоверно… Только вот выходит, что тут, как минимум, двое. И если у Никса был пособник, то кто? Знахарь? Причина? Жили-жили бок о бок, и вдруг сговорились и убили? Ерунда! Если был сговор, то зачем потом Никсу признаваться? Он не самоубийца, и не безумец. Проще закопать Шейма и сказать, что пропал.

– Совесть…

– Угу, – кивнул Виллор. – Внезапно. Нет, это всё чушь. Никса в момент убийства рядом с Шеймом не было, иначе картина убийства выглядела бы иначе. Тут явная мистификация. Если бы убил Никс, то он бы не таскал тело.

– Значит, младший инквизитор не виновен? – брови охранника в изумлении поползли вверх.

– Пока мы проверяем виновность Рута, – уклончиво ответил Эйдан. – Заключение сделаем, собрав все факты и возможные улики. Поднимайся. – Шейд огляделся, но ничего нового не увидел. – Теперь узнаем, что нашел мой парень. Горт!

Зверь вынырнул из пространства, издал короткий звук, похожий на квохтанье, после развернулся и потрусил в сторону от двух мужчин.

– Что-то есть, – задумчиво произнес Виллор и устремился вслед за Гортом.

Охранник помялся, не решаясь последовать за инквизитором и его питомцем, но любопытство пересилило, и, коротко выругавшись для храбрости, воин поспешил в ту же сторону, где скрылся шейд. Виллора он нашел сразу за кустами боярышника. Он присел на корточки, сунул руку внутрь куста, а когда вытащил, в его кулаке был зажат нож, инквизиторский нож. Эйдан уселся прямо на землю, повертел в руках находку и уверенно произнес:

– Это нож Никса, и на нем нет крови. Клинок чист, как новорожденное дитя. Его сюда забросили. Отсюда вопрос: чем же Рут резал глотку Шейму?

– Но нож был рядом с телом, – сказал воин. – Я хорошо помню, как его поднял магистр. Нож лежал под левой рукой, и он был в крови.

– Как выглядел клинок? – Шейд вскинул голову и посмотрел на сопровождающего.

– Точно так же. Обычное оружие инквизиторов.

– Вот как, – Виллор вскинул брови. – Всё интересней и интересней.

Это и вправду было интересно, потому что старший инквизитор держал в руках настоящий нож Никса. Эйдан знал об этом потому, что они вместе заказывали себе клинки у одного и того же мастера. Те, что выдавали братьям в обители, были неплохи, но не дотягивали ни по качеству стали, ни заточкой, ни балансом до тех, что приобрели приятели. Но главное, клинки были именными. На лезвие имелась гравировка инициалов. Тот, кто выкинул клинок Никса, не знал о гравировке. Ни Рут, ни Эйдан никогда не хвастались своими ножами. О них попросту никто не знал, и значит, Шеймоса зарезали инквизиторским ножом, но типовым. А это означало, что настоящий убийца явился из обители. Впрочем, это можно было ожидать, учитывая информацию о заговоре. Но оставался вопрос – кто поработал с сознанием Никса, если он действительно не имел отношения к смерти Шейма, как показывали обнаруженные факты?

– Еще не доказано, – сказал сам себе Эйдан. – Нужно продолжать. Картина по-прежнему не ясна. Идем до деревни. Хочу повторить путь Никса. Горт, сможешь найти дорогу? Возможно, будут следы крови.

Зверь фыркнул и исчез. Однако через некоторое время послышался его рык, и инквизитор поспешил на этот звук.

– А я? – растерялся воин.

– И ты, – не оборачиваясь, махнул рукой Виллор.

Вскоре мужчины поравнялись и теперь шли за зверем. Горт не тыкался мордой в траву, как обычная собака. Он вообще не принюхивался. Казалось, что питомец инквизитора просто гуляет, если бы он неожиданно ни заворчал. Зверь уселся, и шейд поспешил к нему. Он огляделся, но ничего не заметил поначалу.

– Ой, кровь! – воскликнул воин, указывая пальцем на листву орешника.

Инквизитор проследил взглядом направление, куда показывал его сопровождающий, и теперь даже удивился, как сам не заметил этого.

– Похоже, проехалась по ране, – задумчиво произнес Виллор. Осторожно взяв ветку двумя пальцами, он некоторое время разглядывал ее. – Выходит, здесь несли тело, и это подтверждает мою недавнюю догадку. И прошли они сквозь кусты. Да, вот поломанные ветви. В темноте толком не видели дороги. Только…

Только зачем было тащить тело именно туда? Уж не потому ли, что Никс на самом деле гнался за убийцей? Но тогда… Если Шейм был одет, значит, он оставался в доме, когда его охранник выпрыгнул в окно вслед за тем, кто пробрался к ним. Он оделся и поспешил следом, но где-то нарвался на тех, кто пришел вместе с убийцей. А как иначе объяснить эту переноску тела? Или же их было двое, и сообщник убил Шейма, а потом они вместе перетащили тело к Никсу…

– К бесам, ерунда какая-то, – мотнул головой Эйдан.

Что тогда всё это время делал Рут?! Лежал без сознания? Оглушили? Обездвижили? Ну, не мог он во всем этом участвовать! И не потому, что друг Виллора, а потому, что попросту нелогично. Ну, никак он не вписывался в схему убийства, только как вторая жертва, которую вынудили взять на себя вину. Может, запугали? Шейд вновь мотнул головой. Нет, Никс был искренен в своей вере в то, что был обязан сразу отправиться к стражам и признаться. И ведь даже не в Орден, а к стражам порядка! Почему именно туда? Все-таки внушение? Но как? Гипноз на инквизиторов не действует, сознание тут же ставит блок на любую манипуляцию. Это всё входит в программу обучения. Борцов с магией защитили со всех сторон. И тогда только… магия? Отмахиваться нельзя, Эйдан сам стал жертвой магического вмешательства, значит, и Никс мог. Если только защита перстня больше не универсальна.

– Проклятье, – тихо выругался шейд. – Тогда все непричастные братья могут быть в опасности.

– Что, ваше благородие?

– Ничего, идем дальше.

И что всё это может означать? Хотят ослабить инквизицию? Но зачем? Новое восстание магов… Глупо. Неодаренным с ними ловить нечего. Да и самим магам не добиться прежнего величия. Нет уже ни прежней мощи, ни численности. Только новая кровавая бойня и провал. Даже если к ним присоединятся «ограниченные», то не все. Да и за сто пятьдесят лет учли прежние ошибки и неплохо продумали способы отражения магической атаки, не только в Антаре, но и во всем мире. Никому не нужен тот ужас, что прокатился по землям трех королевств. Плюс, инквизиторы неплохо проредили ряды отступников. Затея с переворотом заранее провальная. К тому же маги не могут не понимать, что после такого всплеска Силы, их ждет новая волна детей без дара, что еще больше сократить численность и возможности магов.

Месть инквизиторам инквизиторами? Бред. Если кто-то на кого-то и обиделся, то он не будет ради этого затевать нечто глобальное… Виллор вдруг остановился. А почему, собственно, глобальное? Почему он сразу думает о попытке восстания и переворота? Возможно, тут чей-то личный интерес. Может быть, Гурннис не разобрался, сделал не до конца верные выводы? То, что кто-то очень не хотел, чтобы он делился своими знаниями с въедливым старшим инквизитором Виллором, это точно. Но это не означает, что заговор затрагивает интересы Ордена, только чьи-то личные. А за свою жизнь каждый будет драться. Тем более, группа людей, замешанная в одном деле. И тогда это не заговор, а преступные намерения. Предательство, возможно, но не государства, а только своих собратьев, которые могут стать вольной или невольной помехой.

– Любопытно…

Горт снова остановился и рыкнул. Эйдан оторвался от своих размышлений и осмотрелся. Из-за деревьев слышался лай собаки. Потянуло дымком. Деревня была близко. Горт снова рыкнул, и шейд опустил взгляд. Он увидел пень, на нем засохли потеки крови, кровь была и на торчавших древесных корнях.

– Похоже, мы нашли настоящее место, где Шейм распрощался с жизнью, – произнес старший инквизитор. – Даже отойти далеко не успел. Ну-ка, сделай вот что…

Воин послушно кивнул, выслушав распоряжение. Виллор отошел к деревьям, охранник чуть дальше. Затем быстро подошел к пню, остановился, и Эйдан подкрался к нему, задрал воину голову и провел пальцем по горлу, свою палку он успел выкинуть.

– Слышал шаги?

– Нет, – покачал головой охранник. – Ветер листвой шуршит, земля мягкая, совсем не слышал шагов.

– Вот и объяснение того, что Шейм был невредим, если не считать перерезанной глотки, конечно. Он попросту не ожидал нападения, потому не оказал никакого сопротивления. Скорей всего прислушивался, пытался определить, куда убежал Никс, и в это время его убили. Возможно, останься он в доме знахаря, мы бы с ним все-таки встретились. Но Шеймос спешил на помощь Руту. Результат, Шейм мертв, Никс верит в то, что он убийца, а я под подозрением в организации… Совершенно идиотская ситуация. Продолжим. Идем в деревню.

Горт исчез, не дожидаясь, когда это велит хозяин, значит, здесь искать было уже нечего. Эйдан шел за зверем, покусывая губы. Сейчас он вновь вернулся к рассказу Никса. В его голове вертелось то, что цепляло его еще с ночи. По словам знахаря выходило, что драка под крышей произошла вскоре после того, как все улеглись. Показания самого Никса это подтверждали. Но… «Уже светало». Во сколько ложатся в деревне? Ложатся относительно рано, и встают рано. Однако выходит, что Никс гонялся по лесу до утра, хотя у Виллора дорога неспешным шагом заняла не больше получаса.

Хорошо, пусть темнота. Ночь, лес, ни беса не видно. Бегут наугад, напролом. По дороге попадались поломанные ветки, в одном месте даже куст, сквозь который, похоже, ломились. Тот, кто догоняет, ориентируется на звук. Если светила луна, то бежать было проще, и тогда преследовать было проще, но не настолько, чтобы бежать в полную силу. Все-таки лунная дымка обманчива, и ясности зрению не дает. В любом случае промедление, но не всю же ночь! Если бы Никс и тот, кого он преследовал, бегали по всему лесу, то и выскочить могли, бесы знает где, но очухался Рут невдалеке от деревни, почти рядом с дорогой. Да и по его словам, он нагнал преследуемого и начал задавать вопросы… И вот с этого момента сразу скачок к рассвету и убитому Шейму. Слепая вера в собственную виновность и в то, что он должен немедленно сознаться в убийстве.

– А еще ступор при вопросе, что делал Шейм во время побега несостоявшегося убийцы… – задумчиво произнес Виллор.

Так что же происходило в ту проклятую ночь? И почему таскали тело Шеймоса? Достоверней было бы привести Никса к месту преступления и усадить рядом с покойником, но, похоже, убитого несли к «убийце». Почему? Инквизитор посмотрел на дома, к которым они вышли… Убийцы могли бежать только в одном случае, если их спугнули. Почему не бросили труп? Можно было бы разыграть раскаяние Никса даже в такой ситуации, но они ушли, прихватив тело, и мистифицировали преступление в получасе ходьбы от настоящего места убийства.

– Нелогично… Все действия нелогичны.

– Ага, – кивнул рядом воин. Похоже, он тоже начал осмысливать всё, что им удалось установить.

Инквизитор обернулся к тому месту, где они обнаружили кровь, затем снова посмотрел на дома. Совсем рядом. Собаки не могли не чуять чужаков, запах крови, наверное, тоже. Должны были устроить настоящий гвалт, поднять жителей деревни. То, что люди проверяют причину, которая встревожила их лохматых сторожей, шейд успел убедиться лично. А тут ночь, перелай. Наверняка, вышли на улицу. Вооруженные. Если еще и начали осматривать окрестности, это вполне могло спугнуть убийц Шейма.

– Нужно удостовериться, – кивнул сам себе Виллор и обернулся к воину. – Магистр опрашивал только знахаря, или крестьян тоже?

– Опросил нескольких, – кивнул тот.

– Что рассказывали?

– Говорили, что собаки взбесились, с привязей рвались, перебудили всех.

– Угу, – промычал инквизитор. – Я так и думал. И что люди?

– Говорят, проверяли, но никого не видели.

– Ясно.

Этого Эйдану было мало. Где проверяли? Как? Сколько их было? Шейд хотел представить картину в целом, а значит, допросом знахаря и осмотром его дома он не ограничится. Но сначала все-таки Сэти. Мужчины вошли в деревню, встреченные лаем верных псов.

– Умели бы вы говорить, – усмехнулся шейд и кивнул женщине, подошедшей к забору у дома, который проходили инквизитор и охранник. – Добрый день.

– Здрасти, – простецки кивнула женщина.

Сегодня деревня была полна жизни. Во дворах крутились хозяйки, старики грелись на солнышке. То тут, то там мелькали шумные дети. Посреди дороги развалился толстый черный кот с белым брюхом. Он приподнял голову, посмотрел на чужаков и поднялся на лапы. Затем потянулся и горделиво удалился, задрав хвост.

– Ишь, какой. Чистый шейд, – усмехнулся воин и опомнился. – Простите, ваше благородие.

– Всё в порядке, – отмахнулся Виллор.

Мужчины, которые попадались им на пути, пристально разглядывали пришлых, но, заметив перстень на руке инквизитора и мундир его сопровождающего, кланялись и спешили продолжить путь. Никто не лез с вопросами, как это было ночью. До дома знахаря Сэти они дошли, так никем и не остановленные. Могли бы войти и без предупреждения, но шейд остановился и позвал:

– Господин Сэти!

В открытое окно выглянул знахарь и махнул рукой:

– Заходите, шейд Виллор. Я ждал вас.

– Доброго дня, – кивнул ему Эйдан и вошел в калитку. Воин остался стоять снаружи, как предписывал устав.

Если инквизитор не собирался произвести арест или обыск, и помощь воинов не требовалась, они оставались на охране, не получив иных распоряжений. Распоряжений от Виллора не поступало, ходить за ним хвостом, никто не приказывал, и охранник действовал сообразно выучке.

– Надеюсь, я не заставил вас терять время? – учтиво спросил шейд, войдя в дом.

– Так я никуда и не спешил, – пожал плечами знахарь. – Отобедаете?

– Нет, благодарю, – Виллор поглядел в сторону лестницы, но не спешил подниматься. – Господин Сэти, у меня к вам имеется несколько вопросов.

– Спрашивайте, – кивнул тот.

– Повторите еще раз ваш рассказ. Только в этот раз попытайтесь вспомнить все нюансы, включая время. Я буду прерывать вас вопросами, если что-то мне покажется важным. Итак, приступим. Тот самый день. Что предшествовало трагическим событиям?

Знахарь возвел глаза к потолку, чуть нахмурился, вспоминая. Затем снова посмотрел на инквизитора.

– Вы что-то обнаружили, да?

Эйдан вопросительно приподнял брови, и Сэти кивнул:

– Хорошо. Если честно, сам каждый день думаю над этим убийством. Жили они вместе, хоть и не долго, но споров и ругани промеж них не было ни разу. Иногда я даже смех слышал. Со мной оба держались запросто. Господин Никс поначалу всё больше молчал, присматривался, иногда задавал вопросы, потом расслабился. Так вот не было у них повода для ругани. Ладно бы еще пьяные, так ведь за все время только пару раз к ужину мою наливочку пригубили, и всё. Было еще на четвертый день, когда Шейм привел господина инквизитора… У старосты нашего внук первый народился, так он тут праздник на всю деревню закатил, ну и меня с моими постояльцами позвали. Так выпивали они вроде вместе со всеми, и слова хорошие говорили – желали всего доброго новорожденному. Плясали даже, наши девки вытащили в круг. Все в тот день перепились, а Шеймос и господин Никс на своих двоих вернулись, даже не покачивались. Я еще подумал – вот что значит такая служба серьезная. Это тебе не стражи и не солдатня. Меру знают, лишнего не выпили и никого не обидели. Даже меня вести пришлось, хоть я и не выпиваю особо, а они, будто и не пили.

И вдруг такое… Ну, не было причин для этого зверства! И тот день я сам много раз вспоминал. Встали сразу после рассвета, как обычно. У нас же не город, свой устав, свои порядки, свои развлечения. А им свой срок, как известно. Я как раз у очага возился, завтрак готовил, когда они спустились. Спросили, нужна ли помощь. Нет, говорю, пока ничего не надо. Садитесь, мол, завтракать. Поели, потом Шеймос со стола прибрал, господин Никс за водой пошел, я в окно видел, как он подошел к колодцу…

– К нему кто-нибудь подходил?

– Да, соседка наша тоже с ведром подошла, потом невестка старосты. Господин Никс с ними разговаривал, улыбался. Потом я от окна отошел, но он вскоре вернулся.

– Выглядел также? Ничего не изменилось?

– Да нет, – Сэт пожал плечами. – Шутил, мол, женщины у нас бойкие. Посмеялись. Потом они с Шеймом забор мне поправлять пошли, скособочило его. Молотками стучали, я слышал. Еще какой-то мелочью занимались. Всё рядом с домом. Затем Шейм за обед взялся, я-то со своими травками возился. Болтали с ним… ни о чем, так, между делом.

– А Никс?

– А он на крыльце сидел, фигурку вырезал. Он их частенько вырезал, – Виллор кивнул. У Никса это хорошо выходило. – Ребятне потом раздавал. Ну, вот и тогда всадника на коне вроде выстругивал. Мальчишки еще рядом с ним сидели, смотрели. Потом Шеймос к столу нас позвал. После обеда господин Никс взялся посуду мыть, Шеймос на крыльцо вышел, посидел немного, затем наверх поднялся вздремнуть. Меня позвали к кузнецу, его подмастерье себе руку сильно обжег, а когда вернулся, господин Никс опять вырезал, ну и ребятня рядом с ним. Знали, что фигурка еще не доделана, вот и ждали, когда выйдет. Шеймос еще спал. Потом спустился. Я ужином занимался, господин Никс со мной уже сидел, разговаривали. Тоже ничего важного. Шейм к нам подсел. После мы на улице сидели, погода-то хорошая была, вечер теплый. Ну, вышли за ворота, сели на бревно, к нам сосед подошел. Поговорили, там уж сумерки начались. Соседа жена крикнула, он ушел. Мы еще немного посидели и тоже в дом ушли. Чаю еще попили, ну и разошлись. Они быстро затихли, а я еще настой варил. Потом лег.

– Примерное время, когда вы легли?

– Ну, часов десять может было… Да, четверть одиннадцатого, я как раз время засекал.

– И за это время ни голосов, ни движения сверху?

– Да нет же, говорю, затихли. Я думал, уже уснули. Шейм, тот вообще умеет… умел засыпать быстро. Лежу, глаза прикрыл, вдруг шаги. Думаю, не спится кому-то. И шаги такие мерные. Туда-сюда, туда-сюда. Потом опять тишина, ну а дальше возня, грохот, треск кустов, крик господина Никса…

– Теперь остановимся, господин Сэти, – Виллор побарабанил пальцами по столу. – Сколько времени прошло между тем, как Шеймос и Никс ушли наверх и началом кутерьмы?

Знахарь опять поднял глаза к потолку, пошевелил губами.

– Не меньше часа, – наконец уверенно произнес он. – Даже, может, чуть больше. В четверть одиннадцатого я перелил настой из котелка. Варился он где-то с полчаса, пятнадцать минут томился под крышкой без огня. Выходит – сорок пять минут. До этого я отбирал травы, взвешивал – минут двадцать. А до этого ополоснул чашки, сходил в чулан за свечами, еще минут десять. Пока расставил, пока зажег… Вот и выходит, что больше часа.

Виллор снова задумчиво побарабанил пальцами по столу. Если тот, кто влез в окно, сидел в засаде и ждал, пока заснут покрепче, то этого времени вполне достаточно. Никс и Шейм потушили свечи, легли. Если бы не бессонница Рута, он бы крепко спал в это время. Но ему не спалось…

– Хорошо, господин Сэти. Теперь пройдемся по звукам. Начнем с возни и грохота. Сколько по времени это продолжалось?

– Да быстро всё было. Ну, минуты две-три, может. Я сел и прислушивался. Потом грохот, треск. Крик…

– Одну минуту, господин Сэти. Итак, кто-то спрыгнул из-под крыши, попал на кусты, затем крик Никса и прыжок повторился, так? Сколько раз вы слышали треск? – знахарь нахмурился, и Эйдан продолжил. – Это очень важно. Каждый звук важен, даже если вы подумали, что вам послышалось. Стук, кашель, бормотание, топот…

– Топот был! – вдруг воскликнул Сэт. – Я еще подумал, что кто-то бегает вокруг дома. Приглушенный такой, быстрый. Значит, так… – Он потер подбородок. – Сначала громко так трещало. Затем крик инквизитора. После треск потише, затем выстрелы.

– Сразу же второй треск, или с задержкой?

– Ну… может и прошло с полминуты…

– Стоп. – Шейд поднялся на ноги. – Если стрелял Никс, значит, он успел обуться и прихватить пистолеты. По времени укладываемся. Дальше.

– Да, дальше. Я как-то раньше об этом не думал, все больше о возне и крике. А теперь вы сказали, и я вспомнил. Через несколько минут был глухой такой «бух», будто мешок с высоты упал.

– Или спрыгнул более осторожный человек, – задумчиво произнес Виллор. – Дальше.

– Дальше негромкий топот, словно кто-то бежал, но я тут уже совсем плохо слышал. Собаки заголосили. И без того то одна, то другая загавкает, а тут уж и вовсе перелай пошел. Там уже вообще ничего не слыхать было.

– Вы сразу же поднялись наверх?

– Подождал немного… боязно было. Потом взял ружье и пошел, а в комнате никого.

– После этого? Остались в доме, или пошли на улицу?

– На улицу. Там уже соседи появились. Все мужчины вышли, все с оружием. Кто-то и с вилами был. Начали по дворам ходить. Потом уже за деревню вышли.

– Сколько ходили по дворам?

– Долго. Во все щели залезали. Переговаривались, обсуждали, женщин успокаивали. Когда поняли, что в деревне чисто, а собаки надрываются, не унять было, пошли за деревню. Может, час… Но это не точно. Точно, что долго. Начали вокруг деревни обшаривать. Я уже не пошел, в дом вернулся. Мужики-то еще долго после разговаривали, обсуждали. Собак угомонили, так их голоса хорошо было слыхать.

– О чем говорили?

– Да я слов-то не разобрал. Уже наутро, после того, как магистр уехал, который с тем воином приезжал, что у калитки остался, ко мне соседи заходить начали. Бергин говорил, что слышал топот в лесу и вроде как голоса. Он вроде первым в ту сторону пошел, ну и услышал. Дождался остальных, но они так в лес и не сунулись. Потоптались там и вернулись, решили, если и был кто, то убежал. А утром поняли, что это Шеймос с господином Никсом. Может, подрались там… Потом дальше убежали.

– Думаю, Шеймос в это время уже лежал с перерезанным горлом, а Никс убежал дальше еще до этого. А спугнули как раз настоящих убийц, – негромко сказал инквизитор, глядя на свои руки, лежавшие на поверхности стола.

– Значит, господин Никс невиновен? – знахарь широко распахнул глаза, и шейд отрицательно покачал головой.

– Теперь я в этом уверен. Когда убивали Шейма, Никса даже рядом не было. Шеймоса убили вскоре после того, как вы слышали этот «бух». Он оделся, выбрался из окна, спрыгнул и побежал за Никсом. Но успел добежать только до края леса, там его и убили. Тот, кого слышал, как вы сказали… Бергин? Он слышал того, кто уносил тело Шеймоса, уже мертвого. – Эйдан протяжно вздохнул. – Зря он высунул нос из дома. Скорей всего, сейчас был бы жив. А вот Никс… неизвестно. Это всё одна сплошная мистификация.

– У-уф, – выдохнул Сэти и покачал головой. – Хвала Высшим Силам! Я же знал, что господин Никс не может быть виноват! Ну, не укладывалось у меня это в голове! Только зачем он сознался? Магистр этот говорил, что господин Никс признался в убийстве. Зачем? И кто тогда убил?

– Разберусь, – коротко ответил Виллор и поднялся на ноги. – Еще один вопрос. Вы запомнили воина, значит, у вас хорошая память на лица, так? – знахарь кивнул. – Если бы вы увидели рядом с деревней, или в самой деревне новое лицо, вы бы запомнили?

– Да все бы запомнили. У нас же всё на виду, – усмехнулся Сэт. – Если даже один чего приметит, к вечеру знает вся деревня. Про чужаков разговоров не было, и я не видал. Нет, никто в деревне не появлялся. Да и жильцы мои за этим следили.

– Благодарю за правдивые ответы, – склонил голову шейд. – Сейчас я поднимусь наверх.

– Пожалуйста, – пожал плечами знахарь.

Но осмотр комнатки под крышей не дал ничего нового и при свете дня. Эйдан спустился вниз, обошел дом и некоторое время исследовал поломанные кусты, затем забор. Нашел засохшие кусочки земли, показавшие, что здесь его перелезли. А потом, узнав, где найти Бергина, побеседовал с ним. Он мало что добавил к рассказу знахаря.

– Да я только треск сучьев услышал, да приглушенный голос…

– Что говорил голос?

– Быстрей, кажется. Ваше благородие, я же один был, струхнул малость. Крикнул, ко мне прибежали, но дальше края леса так и не пошли. Мы прислушались, вроде тихо, заглянули – никого. Ну и решили, если кто и был, то уже убёг.

– Больше ничего не заметили? Может, силуэт…

– Чего?

– Ну, фигуру убегавшего, рост… Может, хоть что-то запомнилось?

Бергин почесал в затылке, затем вдруг просиял и гаркнул:

– Вэл! Поди сюда!

– Чего тебе? – из соседнего дома высунулся невысокий белесый парень

– Поди, – махнул ему рукой Бергин. – Его благородие тут спрашивает. – Тут же повернулся к Виллору: – Он у нас охотник. По следам хорошо читает. Так вот, Вэл там водил факелом по земле.

– Чего? – хмуро спросил Вэл, успевший подойди. – Здрасти, ваше благородие. Ничего я не знаю.

– Врешь же, Вэл! – возмутился собеседник инквизитора. – Я помню, что ты про следы говорил.

– Вэл, – Эйдан дружелюбно улыбнулся, – я думаю, вам стоит быть со мной откровенным.

– Да говорю же…

– Вэл, – взгляд шейда стал холодным, он колол, будто ледяные иголки. И пусть на губах играла всё та же улыбка, но глаза не улыбались, и этот контраст вдруг стал остро ощущаться. И то, кто стоит перед ними, мужчины вспомнили сразу.

– Ну, я пойду, да? – неуверенно спросил Бергин.

– Благодарю за честные ответы, – взгляд инквизитора на мгновение смягчился. Но вновь заледенел, и улыбка исчезла окончательно, как только он обернулся к охотнику. – Итак, Вэл, вы будете со мной столь же откровенны, или мне придется вас… уговаривать? И помните, Вэл, на раздумья у вас минута. Время пошло.

Охотник скривился и махнул рукой:

– Да не хотел я влезать в дело инквизиции.

– Вам нечего опасаться, – взгляд шейда потеплел. – Это мое личное расследование.

– Мне же не отвертеться, да? – Виллор кивнул. – Ну, хорошо. Я далеко не лез, осматривал землю у края леса. Так вот тот, кто там прошел, он это, хромал. Я несколько таких следов увидел. Был еще след человека, как у меня, примерно.

– Хромой?

– Нет. Другой, – отмахнулся охотник. – Два следа. Вообще их больше было. Но эти как бы в стороне. Я днем еще походил. У забора Сэта вместе стояли. Потом хромой еще и у края леса следы оставил. Ну, вот я и запомнил.

– Значит, хромой и невысокий, так?

– Выходит, так.

– Больше ничего?

– Ничего. Честное слово!

– Верю. Еще раз благодарю. Да, – Эйдан, сделав шаг прочь, снова обернулся. – Вам не попадались чужаки за пределами деревни?

– Да нет вроде, – пожал плечами Вэл. – Только мы же не на краю света живем, и дороги мимо проходят. Кто угодно мог рядом шастать. Но в деревню точно не заходили.

– Всего хорошего, Вэл.

Виллор подошел к воину, ожидавшему его неподалеку.

– Куда теперь, ваше благородие?

– В обитель, – ответил шейд и направился к дороге. – Не пойдем через лес. Там мы уже всё видели.

Итак, стоило подвести итог. Кто-то проник в комнатку под крышей дома знахаря, но, чтобы он не задумал, у него ничего не вышло. Никс боролся с ним, и он был в своем уме, раз хватило сообразительности натянуть сапоги и взять пистолеты. А раз его хватило на это, значит, и Шейма должен был видеть, даже говорить с ним. Потому что Шеймос не мог не проснуться, иначе он бы не покинул дом.

Никс убежал за убийцей. Шейм последовал за Никсом, но умер спустя несколько минут. Где бегал Никс, что с ним происходило до рассвета – непонятно, но, судя по его словам, преступника он догнал и даже попытался допросить. Потом очнулся рядом с трупом, который перетащили, скорей всего, испугавшись толпы вооруженных крестьян с факелами. И то, что преступников было двое, теперь тоже известно точно, вряд ли следопыт ошибся. И Никс говорил, что убийца прихрамывал. Но была ли то хромота от неловкого падения (громкий треск кустов), или же врожденное, пока тоже неясно. Сообщник – невысокий человек, судя по размеру следа. Хромой и невысокий…

– Хм…

Осталось понять, что со всей этой информацией делать. Нужно поговорить с Линисом, но он, скорей всего, решит опять всё оставить без изменений. И это верно с одной стороны, а с другой… Никс за решеткой. И вместо того, чтобы разбираться с его провалами в памяти, Совет схватился за признание в убийстве. Хотя стоило немного пошевелиться, и они получили бы все те сведения, которые появились у старшего инквизитора только за один день.

И ведь всё на поверхности! Вот оно: и отсутствие крови под телом, и след пальцев на дереве, и показания крестьян. Даже без ножа улик предостаточно. Один только окровавленный пень почти у самой деревни. И простой разбор происшествия по минутам. Бери и делай выводы, но вместо этого Армиста натравливают на Виллора, чтобы доказать его мнимую вину.

Еще и Бирте почему-то не сообщил о том, что его подопечный привез книгу и стилет Валбора… Столько вопросов, и почти нет ответов.

– Разберемся, – снова повторил Эйдан и прибавил шаг.

У него были вопросы, которые он хотел задать в замке, и тянуть с этим шейд не собирался.