Одержимость зверя Владимирова Анна

– Привозят проверенные знакомые. Генератор.

Она удивленно усмехнулась:

– Умно.

– Да. Пошли спать.

По ее взгляду было понятно – нам предстоит новый виток борьбы, на которую уже не осталось сил. И я просто встал и направился в спальню:

– Тебе нельзя спать одной…

– Почему? – вяло поинтересовалась она.

– Не проснешься. Твой организм перегружен изменяющими процессами, будет уходить в летаргию.

– Ты издеваешься? – подскочила она следом. – Я не хочу спать с тобой!

– Нет, не издеваюсь. Я тебя не съем – наоборот, – я обернулся к ней: – Согрею и обеспечу покой и здоровый сон. – Она тяжело сглотнула, нерешительно хмурясь. – Давай, Зои, нам с тобой надо выжить, – снова надавил на самое важное для нее. – Представь, что вокруг холодно и опасно, только со мной тепло и есть гарантия жизни.

Сдалась. Запрокинула голову, закатывая глаза:

– Манипулятор!

– Ты можешь проверить, коврик есть на входе, – безжалостно припечатал я.

– Да пошел ты, – беспомощно зарычала она, а я тихо рассмеялся. – Ты… Зверь!

– О, да, – откинул одеяло, – у меня температура выше твоей, иди ко мне… – Придется все же ловить, и я это сделал с максимальным удовольствием – позволил ей пробежать пару метров в сторону ванной, сцапал и перекинул через плечо. – Какая ты упертая! – Бросил ее на кровать и замер у края: – Дразнишь зверя, провоцируешь… Может, тебе нравится ходить с покусанной задницей? – Я рывком настиг ее и придавил к кровати. Зои задергалась, как бабочка на листке бумаги – пришлось скрутить и прижать к себе: – Тш, бешеная, – я прижался губами к ее шее. Под ладонью взмокла кожа на ее груди, а сама она замерла, тяжело дыша. – Тихо…

И я принялся гладить ее, как одичалого котенка, чувствуя вздрагивание натянутых мышц под пальцами. Сначала она шумно сопела, еще пытаясь сопротивляться, но вскоре сдалась. К счастью… Потому что у меня самого сил больше не было.

Зверь не обманул. С ним и правда было хорошо – тепло и спокойно. А мне было с чем сравнить.

Я уже три месяца не сплю спокойно. Каждая ночь может стать последней, ожидание разоблачения въелось в психику, стало ее частью. Я не высыпалась хронически. У меня никогда еще не было столь тяжелого задания. Казалось, нервы не выдержат.

После того как отец три года назад погиб на задании, я живу на износ. Почему-то только лежа в руках этого незнакомца пришла эта внезапная оценка и подвелась черта, будто то время кончилось. Даже эти сутки со Зверем в безысходности и неопределенности казались реабилитацией, несмотря на все наши пикировки. Следов от его укуса не осталось, царапин – тоже. Ушли головные боли и вернулся аппетит. Даже ночью мне хотелось есть. Проснувшись не пойми в каком часу, я осторожно выползла из его рук. Это чувство возвращающейся жизни едва не сбило с ног, догнав посреди кухни, залитой лунным светом. Я куталась в кофту, едва прикрывавшей голые ягодицы – все остальное зверь разодрал, и размышляла, греть мне сандвич, оставшийся с ужина, или нет. В итоге сжевала его холодным, едва ли не урча от удовольствия. Давно мне не было так вкусно…

Жизнь издевалась, дразнила новыми возможностями, но я ей больше не верила. Да и что Зверь потребует взамен? Было чувство, что все. Что они делают с такими, как я? Что значит принадлежать такому, как он? Жить здесь в четырех стенах?

– Проголодалась?

Я вздрогнула и обернулась. Он стоял в проеме – высокий и… не могла подобрать, какой. Пугающий? Сильный? Подавляющий? Больше подходило просто сонный и уставший. Прошел к крану, достал бокал и наполнил его водой.

– Хочешь? – Я кивнула. Пока пила, он хмуро меня рассматривал. – Надо тебя обследовать как можно быстрее, – заметил вдруг.

– Зачем? – снова скакнуло сердце в груди.

– Мало ли, до чего ты доработалась на своем задании… Ничего не болит? – Я замотала головой. – К стрессу привыкаешь, Зои, гормоны долбят постоянно по твоей защите, изнашивая запасы сил. Ты можешь этого не чувствовать, но проблемы уже могут быть.

– Само собой, они есть, но тебе то что?

Он запрокинул голову, обреченно вздыхая:

– Я сделаю тебе татуировку «Собственность Джейдена Хауэра». Одну над ягодицами – для меня. Вторую – за ухом, для тебя.

– Как же я ее там буду видеть?

– Ну не на лбу же тебе ее делать… – Губы сами поползли в стороны, он усмехнулся в ответ: – Пошли спать.