Большой секрет умницы Софии Ефиминюк Марина

© Ефиминюк М.В., текст, 2022

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

Глава 1

Бойтесь своих желаний

О страхе перед высотой я вспоминала, только когда оказывалась над землей. Как сейчас: шагнула на балкон преподавательской башни, ощутила шпаривший в лицо по-зимнему злой ветер, и накатила паника. Сразу вспомнилось, что высота-то здесь была что надо! Далеко от мощеной площади, близко к черному звездному небу. Красивому, кстати. Из города такого не увидишь.

В белесой темноте виднелись сгорбленные спины двух каменных гаргулий. Нахохленные, они сидели на припорошенных снегом перилах. В академии ходило поверье, будто эти статуи волшебные и исполняли желания. Левая помогала в учебе, правая – в любовных делах. «Главное, ничего не перепутать и правильно повязать красный шарф», – наставляла меня лучшая подруга Альма Сатти. Сейчас она, как верный боевой товарищ, стояла на стреме двумя лестничными пролетами ниже и бдела ночного смотрителя.

После окончания занятий в преподавательскую башню подниматься запрещали, тем более на крышу и в середине ночи. Но смельчаки, доведенные до отчаяния, всегда находились. Не зря на гаргульях каждый день в любую погоду реяли алые перевязи. А я была в отчаянном положении, просто в катастрофическом! В таком можно творить разные глупости. Но чтобы во благо! Все на алтарь диплома.

– Помоги мне, божественный слепец.

Ноги тут же заскользили по льду. Еле удержала равновесие! Расставив руки, я замерла на месте и перевела дыхание. От страха под дубленой душегрейкой взмокла спина. Зря Альма говорила, что на крыше будет холодно. Вон какая жара! Расстегнуться захотелось.

– Вот так, проси у Боженьки помощи, – ворчала я, тихонечко продвигаясь к нужной гаргулье. – На что рассчитывала?

Хотел бы помочь, не позволил бы провалить две пересдачи высшей магии и оказаться в первых рядах на отчисление. Завтра будет третья. Последний шанс! С этой минуты я больше не доверяла божествам, только каменным гаргульям.

– Помоги мне, левая гаргулья, добраться до тебя здоровой…

Что бы Киар Рэнсвод, химеров преподаватель высшей магии, ни думал, но право и лево я не путала. Просто у него не глаза, а бездна. Как зыркнет, сознание мутнеет! Только из-за его тяжелого взгляда на экзамене я вскипятила воду не в том стакане и, что называется, открыла ворота в преисподнюю, где прилежные студенты проваливали пересдачи.

До сгорбленной фигуры со снежной коркой на гладкой башке удалось добраться без происшествий. Я выудила из кармана красный пояс от праздничного платья и примерилась к гаргулье. Пришлось встать на цыпочки, чтобы завязать его бантиком.

– Дорогая левая гаргулья, – чувствуя себя по-дурацки, я погладила гладкую ледяную спину статуи, – помоги мне сдать экзамен по высшей магии. Пусть завтра принимает пересдачу кто-нибудь нормальный, а не адский магистр. Не понимаю, за какой лысой химерой… Ой! Я не о тебе! Но зачем бытовику высшая магия? Она же в быту бесполезна. Сама посуди: если бы я хотела изучать высшие заклятия, то поступила бы в Ос-Арэт, а не в нашу с вами любимую Академию общей магии. Согласна?

Неожиданно я поймала себя на том, что больше не поглаживаю каменную спину, а деловито постукиваю пальцами, и убрала руку.

Никто не собирался толкать гаргулье прочувственные речи, но накопилось. Альма сдала экзамен со второго раза и не понимала ужас ситуации. Писать маме тоже чревато. Она расстроится, закроет лавку магических мелочей и примчится в столицу скандалить с деканом. Или – что еще хуже! – с химеровым магистром. В общем, поплакаться было решительно некому.

Три года я стремилась к диплому с отличием. Училась как проклятая. Там, где не хватало таланта, брала старанием и дотошностью. Но на четвертом курсе врезалась в Киара Рэнсвода с его высшей магией, как химера в скалу, и теперь стояла первым номером в списке на отчисление. Все усилия моей кошке под хвост!

– Заранее благодарю, дорогая левая гаргулья, – закончила я и, зачем-то поклонившись статуе, мелкими шажочками зачастила обратно.

Справа одиноко мерзла на ледяном ветру статуя, отвечающая за отношения. Притормозив напротив, я в нерешительности прикусила обветренную губу. Слышала, если не везет в делах, то должно повезти в любви. Но вряд ли безответные чувства к однокурснику, который не знал моего имени, можно назвать большой удачей или ошеломительным успехом…

Шарфа у меня не было. Я расстегнула душегрейку и заледеневшими пальцами вытащила из шлеек брюк дорогой кожаный ремень, мамин подарок на Новый год. Привязать его не удалось, только затянуть. Со стороны выглядело так, будто на статую нацепили ошейник с поводком и собрались выгуливать. Но она все равно каменная и вряд ли обидится.

– Дорогая гаргулья-крестная всех влюбленных, – торжественно начала я, уже смело натирая пыльную гладкую спину химеры, – познакомь нас с Финистом. Сделай так, чтобы мы друг к другу привязались. Сможешь?

Ветер неожиданно стих, словно гаргулья-сообщница действительно согласилась заключить сделку.

– Вы действительно ждете ответа? – проговорила она человеческим голосом.

– Химерово отродье! Ты живая?! – Я отскочила от статуи в инфернальном ужасе.

– Хотел промолчать, но ваша наивность граничит с глупостью, – вновь прозвучал голос в притихшей ночи.

Стало ясно, что гаргульи не ожили. Я оглянулась. Высокая мужская фигура в черном пальто утопала в глубокой тени. Понятия не имею, как давно он стоял возле стены и сколько увидел.

– Что вы тут делаете?! – вырвалось у меня агрессивней, чем хотелось. – Шпионите за студентками?!

– Дышу свежим воздухом, – с иронией в голосе отозвался незнакомец.

В противовес собственным словам он сунул в рот сигариллу и щелкнул пальцами, яркой вспышкой озарив лицо. От глубокой затяжки разгорелся яркий огонек, в воздухе повеяло резким запахом табака.

Я словно примерзла к каменным плитам. На балкон преподавательской башни в середине ночи вышел покурить Киар Рэнсвод. Кто бы сомневался, что у такого отвратительного типа есть какая-нибудь мерзкая привычка.

Как и все демоны в человеческом обличье, магистр из ада – удивительно привлекательный мужчина. Каждый раз смотрю и действительно поражаюсь, как отлично выглядела эта форменная скотина. Когда он два раза в неделю появлялся в академии и входил в лекторий уверенной походкой, поджарый и хищный, однокурсницы переставали дышать.

– На территории академии курить запрещено! – выпалила я, а потом подумала, какую сморозила глупость.

– Мне говорили, – невозмутимо отозвался он.

– Зачем тогда нарушаете правила? Это непедагогично!

Господи, София, заткнись! Ты облаяла химерового магистра высшей магии. Забыла про экзамен?!

– Полагаю, вам тоже нравится нарушать правила, госпожа студентка?

– Ни в коем случае! Я просто… выполняла студенческий долг перед академией! Украшала гаргулий ко Дню схождения лун, – на ходу сочинила я, удачно вспомнив о предстоящем празднике. Ждать его, правда, больше двух недель.

– Понимаю, Лунную Деву изображали, – с иронией поддержал он неловкую ложь. – Так что, я должен поступить педагогично и сдать вас ночному смотрителю? Или сделаем вид, что мы никогда не сталкивались на этом балконе в середине ночи?

– И раз долг полностью отдан, пожалуй, покину этот абсолютно пустой балкон, – немедленно согласилась я с дельным предложением.

– Вас проводить? – уточнил Рэнсвод. – Из преподавательского долга.

– Нет-нет! Не надо лишнего благородства… то есть беспокойства. – Я начала продвигаться бочком к черному провалу дверного проема. – С наслаждением дышите свежим воздухом. Доброй ночи!

Холодный, как айсберг, голос магистра нагнал меня в дверях и заставил обернуться:

– Раз уж я стал свидетелем вашего ведического действа, госпожа студентка, позвольте дать добрый совет. Ничего не скажу насчет сердечных дел, но знаю, что вам поможет сдать экзамен по высшей магии.

– Что? – зачем-то промычала я.

– Старание. – Казалось, тяжелый взгляд, пронзивший ночь, прожег дыру у меня между бровей. – Попробуйте ради разнообразия.

«Кто бы знал, как я тебя ненавижу, напыщенный индюк!» – со злостью мысленно ответила я, задыхаясь от этой самой ненависти. Хорошее чувство. От него становится тепло в холод.

– Доброй ночи, – кивнул Киар, словно действительно поделился действенным способом, как заставить его написать в экзаменационном табеле спасительное «удовлетворительно».

Потеряв ко мне интерес, магистр отвернулся, а я скользнула в теплую темноту преподавательской башни, пахнущей магией, чернилами и пылью. Клокотавшая внутри злость застила глаза. Хотелось от души шарахнуть дверью, но шум мог привлечь ночного смотрителя. Оставалось скрипеть зубами и быстро спускаться по лестнице.

Одетая в зимний плащ, Альма маячила в пролете, нервно ходила под лестницей туда-сюда. Лицо цвета кофе с молоком, как у всех чистокровных айтэрийцев, терялось в темноте. Но в двух традиционных косицах словно светились кипенно-белые ленты.

– Все удалось? – зашептала она.

– Уходим быстрее! На крыше засел Рэнсвод.

– Кронпринц вполз из ада и попытался прорваться к небу?! – громко охнула она. – Помогите нам, предки Сатти!

– Тихо! Он может услышать!

Я занесла ногу, чтобы шагнуть с последней ступеньки, и кто-то невидимый с силой толкнул меня в плечо. Руку свело от боли. Потеряв равновесие, я мазнула влажными холодными пальцами по гладким перилам, не в силах в них вцепиться, и свалилась прямиком на лучшую подругу.

К счастью, Альма была на полголовы выше и в два раза меня крепче. Поймала как миленькая и умудрилась устоять на ногах. Не зря с детства занималась турнирной магией, а сейчас входила в академическую команду.

Она не давала спуску ни одному парню! Скажу больше: темнокожую подругу боялись задевать даже прожженные шовинисты, выступающие за высылку из Шай-Эра всех выходцев из других королевств Крушвейской скальной гряды.

В смысле, все шовинисты, кроме капитана команды по турнирной магии. Но с Эзрой Ходжем у подруги была давняя вражда, притупляющая им обоим инстинкт самосохранения.

– Ты в порядке? – прокудахтала Альма, помогая мне вернуть вертикальное положение. – Так и шею свернуть недолго.

– Кто-то меня толкнул.

Невольно мы посмотрели на утопленную во мраке лестницу. Она была пуста.

– Показалось, – уверенно заключила подруга.

– Точно показалось, – согласилась я, разминая ушибленное плечо. – Пойдем, пока напыщенная скотина не спустилась.

Уверена, у Киара Рэнсвода ночь была куда добрее, чем у меня. До самого утра я повторяла заклятия высшей магии, а когда сознание почти погасло, решила освежиться в купальне. Последнее, что запомнила, – как встала из-за стола, а потом обнаружила себя дрыхнущей в кровати.

К жизни меня возродила кошка Дуся. Требуя долгожданного завтрака, она принялась с энтузиазмом грызть мою ногу. Дескать, вставай, хозяйка, принцесса изволит покушать. Оставлять без еды исчадие ада было жестоко. И чревато. Не дам поесть, чего-нибудь наерундит.

Поднялась я безнадежно больной и разбитой, проспав утренние занятия. После обеда проходила лекция у Рэнсвода, и только смерть была достойным поводом пропустить высшую магию. Не после вчерашней отповеди на крыше и не перед пересдачей!

Пришлось сначала собрать силы, а потом собрать и себя. Зато мне никогда так не шла темно-зеленая мантия факультета бытовой магии. Она чудесно подчеркивала цвет лица. Я даже вздрогнула от восхищения, когда увидела в отражении вместо блондинки с голубыми глазами зеленоватое лихо с бескровными губами.

– Ты похожа на умертвие, – констатировала Альма, закрывая разложенный на коленях конспект.

– Чувствую себя так же. Всю ночь зубрила.

Стоять было муторно. Я опустилась на теплую скамью рядом с подругой и прихлебнула из термоса тонизирующий отвар из ягод аскарома. Обычно верное средство оживляло умертвие любой свежести, но сегодня мне был способен помочь разве что некромант. Или неожиданное «хорошо» на пересдаче.

– Да я не о том… – Альма отложила папку с записями и плюхнула мне на лоб ладонь. – Так и есть: у тебя жар!

– Да? – Я вяло потрогала щеку, но ничего особенного не заметила. – Как ты поняла?

– У меня три младшие сестры, я на глазок определяю зимнюю лихорадку.

– Уверена, что это не аллергия на высшую магию? – мрачно пошутила я.

Подруга укоряюще блеснула темно-карими глазами.

– Тебе надо к лекарю. Вдруг свалишься с воспалением?

Что и говорить, зимняя лихорадка – гадостная хворь. Никогда не знаешь, сляжешь ли с воспалением легких или через пару-тройку дней будешь здоровенькая рассекать по академии.

Подруга решительно поднялась и схватила со скамьи вещи.

– Вставай!

– Только не к лекарю! – скорчив мину пожалостливее, снизу в верх воззрилась я на суровую айтэрийку. – Клянусь, сразу после экзамена пойду в лазарет! Сейчас допью теплый аскаром, и отпустит.

Я протянула открытый термос с бултыхающимся остывшим напитком. Альма, что характерно, посмотрела внутрь и заявила:

– Он ледяной.

– Холодный аскаром еще лучше горячего.

Она выдержала паузу и проворчала, залезая в сумку:

– Тебе поможет отвар из калины. Бабушка Марица говорит, что калина – первейшее средство при зимней лихорадке. Все наши предки пили и нам завещали.

Боже, только не калина! Семья Сатти лечила этой химеровой ягодой абсолютно все болезни, начиная от несварения и заканчивая нервным тиком. У меня от одного запаха начиналось и то и другое.

– Я как раз свеженькую заварила. – Альма вытащила изукрашенный ай-тэрийскими узорами термос и с ловкостью фокусника обменяла на мой, напоминающий узкую чашку с ручкой. – Выпей все до капли.

Вот! Так всегда.

– Ну давай, не мнись… – засюсюкала она и вдруг гаркнула на весь центральный холл: – Немедленно!

Как боевой маг под присягой, я мгновенно отвинтила крышку и, затаив дыхание, сделала глоток горького отвара. Сделалось не лучше, а противно.

– Скажи, хорошо? – ласково улыбнулась Альма.

– Уже чувствую, как возрождаюсь к жизни, – соврала я и попыталась вернуть термос. – Большое спасибо. Ты моя спасительница!

– Я сказала – до последней капли, – сухо напомнила спасительница.

– Но как я оставлю тебя без отвара калины? – попыталась отвертеться от отравления. – Тебе же еще на тренировку.

– Перебьюсь. Уверена, что мои предки хотят, чтобы ты выздоровела.

– Не надо перебиваться и беспокоить предков. Мне уже лучше!

Альма сердито сдвинула темные брови.

– Хорошо, еще глоток – и пойдем в лекторий, иначе опоздаем, – предложила я грозной подруге и не дыша прихлебнула ядреный отвар.

Оставалось демонстрировать если не бодрость духа, то хотя бы бодрые шевеления. Я резво соскочила со скамьи. Голова немедленно закружилась, а плечо, вроде бы вчера никем не ушибленное, нехорошо прострелило. Да что за напасть меня сегодня преследует?

Животворящее ай-тэрийское средство делу точно не помогало, а мешало. В панике я окинула холл быстрым взглядом. Здесь всегда, с утра и до позднего вечера, пока не гасили огни, кипела жизнь. Студенты сидели на теплых скамьях, сновали вольнослушатели. Возле стены стояли открытые шкафы с книгами для обмена, их полки никогда не пустовали. У колонны притулилась карликовая лиственница в большой кадке…

Надеюсь, растение поймет и простит, если вылить чуточку отвара. А если нет, то все равно не пожалуется.

– Альма, ты займи нам места. Надо оставить книгу. – Я кивнула в сторону обменных полок, нередко выручавших меня, когда не было лишнего динара на новые романы. – Сейчас приду.

– Только не задерживайся, – согласилась она и проворчала: – Знаю я тебя, вечно возле книг залипаешь.

– Да третий день с собой таскаю. Опять забуду.

Способ был действенный. Альма искренне верила, что предки Сатти завещали ей прочитать главную книгу в жизни ай-тэрийских благородных дев «Житие святой Ауэрелии», а дальше по желанию. Но к литературе она испытывала такой же вялый интерес, как я – к турнирной магии.

Прояви подруга бдительность, пришлось бы расстаться с недочитанным томиком. Но приключенческий роман совсем новый, только изданный. Чудом отхватила последний экземпляр в книжной лавке! Такой обидно ставить на обменную полку, точно ведь заберут, пока закончится лекция.

Мы разошлись в разные стороны. Для верности я обернулась. Подруга, не подозревающая, что коварная пациентка решила подлечить академическое деревце, спокойно поднималась по лестнице на учебный этаж.

– Только не поворачивайся… – как заклинание пробубнила я и в кого-то со всего размаху вошла.

Волшебное ай-тэрийское снадобье щедро выплеснулось из термоса. Сверху странно крякнули. Оторопев, я уставилась на широкую мужскую грудь и огромную кляксу, растекшуюся на темно-зеленой ученической мантии. Тонкие ручейки, не успевая скатиться на пол, шустро впитывались в плотный рыхлый материал.

Очень медленно я подняла голову… Обтекал Финист Берт! Высокий, голубоглазый и теперь пропитанный калиновым отваром парень моей мечты. Потомок северян, но без глупых прядей в волосах и выбритых висков. Любая девушка позавидовала бы его ровному светлому цвету волос.

– Химерово отродье! – отпрянула я.

Он изогнул брови.

– В смысле не ты, а оно! – Я указала на пятно. – Подожди, все будет.

– Еще что-то будет? – ошарашенно уточнил Финист. Может, решил, что ему подольют сверху?

С видом профессионала свободной рукой я призвала магию и ею же припечатала к влажной кляксе. Из-под ладони, как из-под раскаленной подошвы утюга, пошел влажный пар. В воздухе повеяло не только калиной, но и паленым полотном. Дымок вдруг потемнел, как если бы мантию сжигали, а не сушили.

– Мы с ней уже готовы! – отшатываясь, выдавил Финист и со странным видом потер грудь.

– Ты прав! – с идиотской улыбкой выпалила я. – Совсем готовенькая! Даже слегка задымилась…

Тут он убрал руку. На мантии красовалась подпалина в форме пятерни.

Выходит, я что, поджарила парня своей мечты, как тыквенный пирожок? Застрелите меня кто-нибудь из арбалета.

– Ничего страшного, – хмыкнул он с мягкой улыбкой, тоже узрев след от пальцев. – Все нормально, правда. С кем не бывает?

С тобой, Финист, уверена, такое случилось впервые. Впрочем, как и со мной. Как думаешь, это повод повязать обручальные нити?

– Мне пора, – кивнул он.

– Да, мне тоже надо на лекцию, – согласилась я.

Время действительно поджимало.

– Удачи, – пожелал он, словно у нас были разные лекции, а не одна, та самая, по высшей магии.

Он обошел меня по дуге. Я развернулась на сто восемьдесят градусов и, чувствуя себя идиоткой, пошагала следом. Если оглянется, наверняка решит, что чокнутая с открытым термосом его преследует. А мы просто идем в один лекторий!

На лестнице Финист торопливо перешагнул через ступеньку. В ту же секунду меня рывком швырнуло вперед, словно кто-то дернул за веревку, привязанную к поясу. Охнув, я выплеснула остатки калинового отвара и пробормотала под нос:

– Какого химерового демона?!

Странное ощущение мигом исчезло. Я поспешно отряхивала капли животворящего снадобья, пока оно не впиталось в ткань. Мимолетно подняла взгляд… Финист стоял как вкопанный и рассматривал меня с таким видом, будто впервые встретил, но уже мечтал поколотить.

Для верности я даже оглянулась через плечо, не смотрит ли он на кого-то другого. Холл практически опустел. Стало очевидным, что северянин таращился вовсе не на лиственницу в кадке и даже не на высокие входные двери.

Переговариваться на приличном расстоянии было ужасно странно, но я громко спросила:

– Что случилось?

– Зачем ты это сделала?

– В смысле зачем? Случайно!

Может, и неплохо, что мы раньше никогда не разговаривали? У парня, похоже, раздвоение личности. Сам же минуту назад уверял, что ничего страшного не произошло. Раз решил, то нечего передумывать. Первое слово дороже второго!

– Тогда сними! – потребовал он, подергав на груди подпаленную мантию.

– С кого из нас? – опешила я от неожиданного предложения.

– С обоих!

У меня точно зимняя лихорадка! Только в горячечном бреду может привидеться, что посреди бела дня и центрального холла Финист Берт потребовал стянуть с его широких плеч академические одежды.

– Не буду! – возмущенно отказалась я от публичного раздевания.

Он соскочил с лестницы и стремительно приблизился. Я даже попятилась. Финист остановился в полушаге, навис всем своим немалым ростом. В прозрачно-голубых глазах светилась холодная ярость, но голос прозвучал тихо:

– Сними заклятие.

– Так ты не о мантиях? – охнула я, осознавая, что от лихорадки действительно сделалась чуток туповата. – Я использовала обычную бытовую магию. Сам ведь знаешь.

– С каких пор связующая магия превратилась в бытовую?

– Но я не…

Он сжал мое запястье сильными пальцами и решительно повел в противоположную от лектория сторону. Я так обалдела от всего происходящего: от глупой ситуации, от ощущения, как он крепко держит… и ведет, что послушно семенила следом.

Куда, кстати? Не то чтобы я волновалась, но все-таки выгоднее продвигаться к аудитории. Адский магистр терпеть не мог, когда студенты опаздывали, и подвергал несчастных моральному четвертованию.

– Куда мы?

– Сюда.

Финист завел меня за колонну возле счастливо избежавшей полива лиственницы, подальше от лишних глаз. Он резко сжал кулак, призывая магию, и кивнул:

– Любуйся.

В воздухе между нами засветилась золотистая лента. Тонким поясом она обвивала мою талию и поводком тянулась к поясу парня. Нас действительно крепко-накрепко опутывало заклятие!

– Что на это скажешь? – требовательно вопросил парень.

Магия потухла. Для начала я моргнула.

– Кто нас связал?

– Как понимаешь, не я.

– И не я!

Неожиданно вспомнилась вчерашняя ночь на крыше и просьба, в порыве вдохновения озвученная сгорбленной гаргулье: «Сделай так, чтобы мы друг к другу привязались». И она действительно сделала! Буквально. Ей-богу, бойтесь своих желаний, иначе они возьмут и исполнятся. Или хотя бы четко формулируйте, иначе отдача замучает.

– Знаешь… похоже, все-таки я, – не очень веря в гаргулье волшебство, задумчиво протянула я. – Но совершенно случайно!

– Как можно не заметить, что ты использовала высшую магию? – раздраженно вопросил парень.

Хороший, а главное, своевременный вопрос! Киар Рэнсвод точно оценил бы. Может, подсознательное вылезло, а бурлящая от лихорадки магия возьми и подчинись!

– Что сказать? – Я пожала плечами, вообще-то не очень понимая, что следует говорить, когда понятия не имеешь, как уселась в лужу, да еще рядышком усадила парня мечты. – Я сегодня в ресурсе.

– И? – Парень кивнул, словно пытаясь подтолкнуть меня к правильному ответу.

– И понятия не имею, как от этого… – помахала руками, намекая на невидимый поводок, – избавиться. С высшей магией у меня не очень.

Тут в голове появилась неожиданная мысль. У Финиста никогда не возникало проблем со сложными заклятиями. На практикумах он был первым и экзамен сдал блестяще. О том, как ослепительно сверкает «превосходно» в его табеле успеваемости, шептался весь поток.

– Ты можешь разорвать связку! – высказала я. – У тебя проблем с высшей магией нет.

– Но я-то уже не в ресурсе. Выложился с утра на тренировке. – Он по-мальчишески почесал затылок. – Пойдем к Рэнсводу, он погасит магию.

– Нет! – страшным голосом рявкнула я, хватая его за рукав мантии. – Только не к нему! Если Рэнсвод узнает, что я не справилась с магией, то ни за какие химеровы коврижки не пустит на пересдачу. Я точно вылечу! Пожалуйста, Финист.

Неожиданно его губы, сжатые в твердую раздраженную линию, дрогнули. На лице расцвела широкая обаятельная улыбка. Обычно эта улыбка, увиденная со стороны, заставляла сердце трепетать, словно предназначалась только мне и никому больше, а сейчас сделалось обидно.

– Считаешь забавным, что я в списках на отчисление?

– Ты знаешь, как меня зовут, – невпопад ответил он.

У меня вспыхнули щеки. Молодец, София! Так бесславно запалиться.

– Если ты не в курсе, то мы три года ходили на одни и те же занятия, – с наигранным холодком пояснила я неожиданную осведомленность. – Конечно, я знаю твое имя, Финист Берт.

– А я-то думал, что умница Грандэ не замечает простых смертных.

Другими словами, он все-таки в курсе, что я существую, и даже знает дурацкое прозвище, которое мне дали парни из группы по зельеварению.

– Так вот у этой умницы сейчас большие проблемы с высшей магией, – призналась я.

– Хорошо, попытаемся разорвать сами. Я скажу, что делать.

– Отлично!

Быстро выглянув из-за колонны, я проверила полупустой холл. До начала занятия оставались жалкие минуты. Если кто и торопился к учебным аудиториям, то на нас не обращал внимания. Вольнослушателям тем более не было никакого дела до студентов, шепчущихся в уголке.

Сунув опустевший термос в сумку, я сжала кулак и призвала магию. Между нами медленно и нехотя разгорелась лента.

– Гаси здесь. – Он указал нужное место на поводке.

– Угу.

Я сжала инфернальный поводок в ладони, но неожиданно внутри словно открылась огромная воронка, наполненная клокочущей силой. Магия хлынула мощным потоком. Меня швырнуло вперед и припечатало к Берту.

От неожиданности он пошатнулся, я уткнулась носом в его грудь. К слову, больно. От мантии несло паленым полотном и калиной. Так себе благовоние.

– Ты должна была его потушить, а не укоротить.

В голосе Финиста больше не было раздражения, только искреннее веселье. Подозреваю, что он, как в застольном скабрезном анекдоте, решил расслабиться и получать удовольствие от процесса.

– Прости! Не понимаю, что со мной сегодня.

Я просунула руку между нами, уперлась локтем в его каменный пресс и попыталась отклеиться: дергала, тянула, отталкивалась. Действительно, как в анекдоте. Самом страшном анекдоте ужасов!

– Полегче! – стараясь сдерживать смех, попросил Финист.

– Потерпи! – процедила в ответ. – Ты не один вообще-то страдаешь.

– С ума сойти, умнице Грандэ хоть что-то не удается, – веселился он.

– У меня не выходит куча вещей, но именно сейчас – отцепиться от тебя, – пропыхтела я и неожиданно отскочила, как на пружине.

Финист ловко схватил меня за плечи, не позволяя упасть.

– Получилось! – выдохнула я, сдувая с лица растрепанные волосы. – В смысле, не то чтобы получилось…

Нас разделил целый шаг. Расстояние, конечно, мизерное, но хотя бы не придется передвигаться в обнимку. Не представляю, как бы мы тесным клубком вкатились в лекторий.

С другой стороны, адский магистр понял бы все с порога и не задавал дурацкие вопросы. Просто тихо-мирно принялся бы отвешивать ядовитые комментарии.

В гулкой тишине разнесся часовой бой, оповещающий о начале лекции. Невольно я задрала голову, словно грозный зов, как божественный глас, лился с потолка.

– Похоже, придется просить Рэнсвода, – сдалась я.

– Не торопись, – вдруг проговорил Финист, заставив меня удивленно вытаращиться. – Когда у тебя пересдача?

– Через полчаса после лекции.