Твое сердце будет разбито Джейн Анна
– Ты точно водить умеешь? – с подозрением спросила я Сашку.
– Конечно! Нас отец давно уже научил! Но пришлось ждать совершеннолетия, чтобы права получить. Так что не бойся, Лягушатина! Прокачу с ветерком!
– Не называй ее Лягушатиной, – вдруг сказал Игорь. – Она уже взрослая. И красивая.
Он повернулся ко мне и улыбнулся, а я улыбнулась в ответ.
В салоне зазвучала модная танцевальная музыка, и мы рванули прочь со двора. Саша проехался по центральным улицам, а Игорь и Лана наперебой рассказывали мне о городе – им явно хотелось, чтобы он понравился мне. Тут жил такой-то художник, там стоит памятник, у которого можно загадывать желание, а в той стороне находится Академгородок – местный научный центр с целой кучей НИИ.
Мое сердце замирало от восторга. До этого я никогда не каталась с парнями в машине. И теперь чувствовала себя взрослой.
Затем Сашка решил поехать на левый берег, и когда мы проезжали под железнодорожным мостом, Лана и Игорь дружно заорали:
– Поезд идет!
– И что?! – вздрогнула я.
– Как – что? – рассмеялась Лана. – Загадывай желание скорее!
– Если едешь под мостом, по которому едет поезд, нужно загадать желание, – встрял Сашка, уверенно руля.
И я тут же загадала его. Ладно, почти загадала. Я хотела вернуться домой и поступить там в универ, однако перед глазами появился Барсов и стал так нагло ухмыляться, что я на мгновение разозлилась. И какого черта он забыл у меня в голове?
– Теперь точно сбудется, – сообщила Лана. – Проверено лично мною. Я в прошлом году под мостом загадала встретить любимого и встретила Сашу, – зашептала она мне на ухо, пока парни спорили. Я улыбнулась. Лана мне нравилась – ее нельзя было назвать красавицей, однако в ней чувствовалось столько энергии и жизнерадостности, что аж настроение повышалось. Сашка смотрел на нее влюбленными глазами.
Мы покатались по историческому центру, наслаждаясь тем, как постепенно загораются фонари и уличная подсветка. Посидели немного на набережной, которую местные буквально боготворили, поели мороженое, выпили кофе и поехали назад. Мы болтали, вспоминали прошлое и рассказывали Лане забавные случаи из детства, проведенного вместе. Она смеялась так заразительно, что вместе с ней начинали смеяться и мы. И в конце нашей поездки у меня просто болели щеки.
Сашка довез меня до дома. Мы еще немного посидели в машине и сердечно попрощались.
– Я будто сестренку нашел, – на прощание сказал мне Сашка. – Давайте еще покатаемся на следующих выходных, договор?
– Договор, – кивнула я, а Лана обняла меня так, будто мы были давно знакомы.
– Игорь, кажется, на тебя глаз положил, – прошептала она мне, и от ее слов внутри стало тепло. Но я ничего ей не сказала – смутилась. И просто вышла из машины. А Игорь – следом за мной, чтобы проводить до подъезда.
А когда я уже собралась уходить, он вдруг поймал меня за руку и поцеловал в щеку.
Невинно. Неожиданно. Нежно.
Я замерла, удивленно на него глядя.
– Я так рад, что встретил тебя, – тихо сказал Игорь, рассматривая меня, и мне показалось, что я тону в его серо-зеленых глазах. Загадочных и глубоких.
– И я… Очень, – прошептала я.
– До встречи, Полина.
– До встречи…
Мы с трудом расцепили руки. И я, раз пять оглянувшись, наконец-то вошла в подъезд. Встала у стены, откинула на нее голову и осторожно коснулась щеки – там, где меня коснулись теплые губы Игоря. Боже, как же это приятно… Поверить не могу, что он поцеловал меня. Пусть не в губы – видимо, не хотел пугать. Но поцелуй в щеку тоже может сводить с ума.
Домой я полетела будто на крыльях. Однако настроение мне тут же понизили. Разумеется, отчим. Он до сих пор был не в духе из-за проблем с сыном, поэтому ко всему придирался. Увидев меня с парнем, он, кажется, снова решил поиграть в папочку.
– С кем была? – спросил он, когда я вошла в гостиную. По его тону я сразу поняла – сейчас начнется.
– Встречалась с другом детства, – ответила я. – Вернее, с друзьями. Мам, помнишь братьев Степановых? Я их встретила, представляешь!
– Да ты что? – всплеснула она руками. – И как они? Выросли, да? А родители у них как? Все хорошо?
– Дана, помолчи, – оборвал ее Андрей. – Полина, мать тебе несколько раз звонила. Почему не отвечала?
Я вытащила из кармана мобильник – он разрядился.
– Телефон сел. Прости, мам!
– Это крайне безответственно – заставлять мать волноваться, пока ты прохлаждаешься с парнями, Полина.
– Да это друзья детства!
– Я видел, какие вы друзья, – хмуро ответил Андрей с намеком. И я поняла – он видел, как Игорь меня поцеловал. Меня это рассердило.
– Но…
– Не будь легкомысленной. В твоем возрасте нужно не о мальчиках думать. А об учебе.
– Я о ней и думаю.
– Ты должна получить медаль.
– Я ничего никому не должна, – вырвалось у меня. Отчим нахмурился. Он и так был раздражен, а тут я еще смею перечить.
– Нет, милая, должна. С отличием закончить школу, получить медаль и поступить на бюджет. Хочешь учиться на платном – зарабатывай сама.
– Андрей, ну ты что! – воскликнула мама. В ее глазах заблестели слезы. Она ненавидела конфликты и становилась беспомощной. А еще она боялась перечить отчиму. И меня это обижало.
– Еще раз. Твоя дочь не должна думать о парнях. Она должна заниматься учебой.
– Или гонками, – тихо сказала я. Опять не получилось промолчать.
Глаза Андрея потемнели.
– Следи за языком, – с угрозой в голосе произнес он.
– Полина! Ну что же такое! – вскочила на ноги мама. – Перестань дерзить!
– Ты обязана приходить домой до восьми часов. И никаких парней, – выдал отчим. – Иначе будешь наказана.
– Но…
– Без но. В этом доме правила устанавливаю я. В своем доме, – подчеркнул отчим. И мне стоило больших усилий, чтобы не ответить. А потом я просто ушла в свою комнату и не выходила до следующего утра.
Мне было обидно. Слова о платном отделении задели меня. Не то чтобы я планировала поступать на платное – для меня существовал только бюджет. Однако сегодня отчим ясно дал понять, что платить за меня не намерен. Да мне и не нужны были его деньги! Куда больше меня задело то, что мама не вступилась. Не сказала, что я не делаю ничего плохого, что много занимаюсь, что поступлю на бюджет… Она как будто устранилась. Боялась встревать между нами. И, лежа в постели, я думала – кто для нее важнее? Я или отчим?
Глава 10. Ранение одиночеством
Барс проводил недобрым взглядом синеглазку, которая бабочкой впорхнула в подъезд. Тип, который проводил ее до подъезда и поцеловал, направился к своей тачке. Такие типы ему никогда не нравились. Вылизанные слабаки. Хорошие мальчики из полных семей с заботливой мамой и добрым папой. Барс таких издали чуял.
И, может быть, завидовал. Когда-то он тоже мечтал о такой семье. А сейчас ему было плевать. На все плевать. И на синеглазку тоже. С высокой колокольни. И его все бесит не из-за нее. Просто день стремный, вот и все.
Барс включил музыку, и комнату наполнили четкие ритмичные биты. Уверенный мужской голос в модной полупьяной манере начал зачитывать рэп – строки о том, какая жизнь дерьмовая вещь, но и из дерьма можно выплыть. Только нужно постараться. Барс всегда обещал себе, что будет стараться. С самого детства.
Слушая музыку и в такт ей покачивая головой, Барс нехотя переписывался с Викой. Она постоянно ему написывала. То тупые мемы присылала, то начинала ныть по поводу того, какая она уродка. Ему нужно было смеяться вместе с ней и постоянно говорить, что она красивая, стройная и вообще лучше всех на свете. Это раздражало. Если он сказал, что она красивая один раз, не надо ставить его слова под сомнение и спрашивать еще сто. Он ей что, типа врет? Почему она ему не верит?
Девушек Барс понимал плохо. Они казались ему существами с другой планеты, однако их обществом он обделен не был. Они сами липли к нему, а он не был против, хотя всегда честно предупреждал, что отношения – не для него. Но мечта любой девочки – перевоспитать плохого мальчика. Все его подружки пытались это сделать. Перевоспитать. А Барс не поддавался. Через неделю, или две, или три ему становилось скучно с ними. И он терял интерес.
С Викой получилось так же. Она была красивой. Эффектной. В его вкусе. С классной фигуркой. И глаза у нее были хищными, как у пантеры. Она реально заинтересовала Барса, но вскоре он понял, что она какая-то пустая. К тому же Вика решила, что Барс – ее собственность, а это была ошибка. Он принадлежал только самому себе. И не собирался меняться ради кого-то.
В любовь Барс не верил. Правда, была одна, которая его зацепила. Давно. Он еще совсем пацаном был, лет тринадцати или четырнадцати. Ее звали Саша, и ему казалось, что она похожа на ангела с золотистыми кудряшками и невинным личиком.
Они познакомились в магазине и стали вместе гулять по вечерам. Все было мило и трогательно, как в книжке про любовь. Они держались за руки, вместе слушали песни, поделив наушники, болтали о всяких глупостях, сидя на набережной. Он набрался смелости и поцеловал ее. И это было жесть как нелепо. Руки тогда дрожали так, что пришлось сжать их в кулаки и сунуть в карманы штанов.
Короче, для него все было по-настоящему – ровно до того момента, когда их встретил ее отец. Он сразу понял, что Барс – неблагополучный. Им не ровня. И запретил дочери с ним общаться. А когда Барс попытался прийти к ней домой, чтобы поговорить, еще и вмазал по морде. «Еще раз увижу рядом со своей дочерью, закопаю, щенок», – пригрозил он. И сказал, чтобы больше не смел приходить к ним.
Саша написала ему сообщение: «Извини, но ты мне не подходишь, забудь меня». Она заблокировала его всюду и не выходила из дома. Барс ее понимал. Зачем такому ангелу, как она, такой, как он? Но после этого к девчонкам он и стал относиться иначе. Разочаровался.
Наверняка синеглазка такая же. Только с виду хорошая, а сама как Саша. Таким, как они, хорошим девочкам, подходят хорошие мальчики. Друг с другом они могут быть лицемерными, и никто не заподозрит фальши.
Из мыслей Барса вырвал телефонный звонок. Вика. Она начала надоедать ему своей назойливостью. Он не отвечает десять минут, и Вика начинает названивать.
– Малыш, пойдем завтра тусить к моим девчонкам? – спросила девушка. – У Таньки днюха! Оторвемся!
Барс поморщился. Малыш. Он же просил не называть его так.
– Не хочу.
– Почему? – расстроилась Вика.
– Потому что это твои подружки, а не мои. Давай как-нибудь сама, а?
– На день рождения все придут со своими парнями. Я что, одна должна быть? – рассердилась Вика.
– Возьми кого-нибудь другого.
– Что с тобой? – прямо спросила девушка. – Поцеловать меня не захотел. Потом стал игнорить. Теперь не хочешь тусоваться вместе.
Барс поморщился. Вику он действительно не поцеловал. А все из-за проклятой синеглазки. Она шла мимо, и Барс понял, что при ней сделать этого не может. И сам не понял почему. Не зря ему как-то давно Сашка говорила, что эмпатии у него ноль.
– Я не в настроении.
– Понятно, – фыркнула Вика. – Небось снова с этой стервой тусуешься?
– С какой?
– С бывшей со своей. Настенькой.
– Я с ней вообще не встречался, – раздраженно ответил Барс. – Это остальные так думают.
– И она тоже так думает! – выкрикнула Вика. – Считает, что ты до сих пор принадлежишь ей.
– Я никому не принадлежу. Ни тебе, ни ей.
– Нет, ты мой парень!
Дослушивать ее Барс не стал – тупо вырубил телефон. Однако не успел кинуть его на диван, как снова раздался звонок. Гремлин.
– Слушай, чел, пока гонок не будет. Нас тут немного менты накрыли, – сообщил он нервным голосом. – Разборки идут.
– Понял. Сообщишь, когда начнутся, – отрывисто сказал Барс.
– Да не вопрос! Слушай, ты подумай над моим предложением насчет тачки. Там уровень гораздо выше. Бабок больше. Заезды по всему городу.
– Подумаю, – хмыкнул Барс и бросил трубку. Так, гонки отменяются. Надо подыскать другую подработку.
Подобрав с пола Обеда, который умудрился заснуть во время игры с прутиком, Барс пошел спать. Лорд по обыкновению поплелся за ним. Перед тем как рухнуть на кровать, парень выглянул в окно. Синеглазки в них не наблюдалось.
Я ненавидела понедельники. И этот не стал исключением. С трудом встав, я собралась и побежала в школу – Андрей уже уехал. Наверняка не хотел меня везти, да и не нужно было. Что, я сама не дойду?
По дороге начался дождь, да не мелкий, а настоящий ливень. В одно мгновение хлынуло как из ведра. Пришлось бежать, подняв над головой ранец, однако я все равно промокла до нитки. Только тушью накрасилась зря – она потекла, и под глазами появились темные круги. Я стала похожей на панду. И пока пыталась стереть с кожи тушь, мимо прошел Барс. Он глянул на меня, и его губы растянулись в довольной улыбке. Не удивлюсь, что он дождь специально вызвал, чтобы меня позлить.
На этот раз он действительно был в форме. Черные брюки, рубашка, пиджак, небрежно висящий на плече. Даже в ней он выглядел типичным плохим парнем.
На перемене ко мне опять пристал Егор. Подошел на глазах у всего класса, когда я болтала с Диларой, с ногами сидя на своей парте, и сказал, что я отлично выгляжу.
– Может, на свидание сгоняем? – предложил он, вертя на пальце ключи. Вид у него был крутой и независимый.
Все, кто находился в классе, обернулись на нас. В том числе и подружки Малиновской, которая на перемене ушла.
– Не хочу я с тобой на свидания гонять, – нахмурилась я.
– А я хочу. Город тебе покажу, – широко улыбнулся Егор и попытался меня приобнять, но я сразу сбросила его руку.
– Не надо меня трогать, – попросила я его, пытаясь скрыть раздражение.
– Да чего ты? Я просто подружиться с тобой хочу. Если так тебе противен, так и скажи, чтобы отвалил.
Кажется, Власов обиделся. И мне стало неловко.
– Я просто не люблю, когда меня касаются, – сказала я спокойным тоном.
– К тому же у нее парень есть! – вставила Милана. – Так что ты в пролете.
– Ну ладно. Прости, если что, новенькая. – Егор сунул руки в карманы и подошел к парням, которые стали ржать. Все видели, что я отшила его.
– Не связывайся с ним, – тихо сказала Дилара. – Малиновская – ненормальная. Она на нем помешалась.
– Да не нужен он мне. У меня Игорь есть! – спешно сказала я. В это время в класс зашел Дуболом, который направился к своей парте и все услышал.
– Твой Игорь классный! – заявила Яна.
– Вы с ним отлично смотритесь! – подхватила ее сестра. – На ваши фотки смотришь, и такое чувство, что вы уже года два встречаетесь! Такая химия!
– Давайте вы не будете орать мне под ухо? – резко спросил Барс, развалившись на своем месте с бутылкой воды.
– Прости, – мигом заулыбались девчонки, а я недобро на него покосилась.
Во время последнего урока он вернул мне контейнер из-под шарлотки. Между прочим, чисто вымытый. Молча сунул на мою сторону парты, прежде чем встать и одним из первых покинуть класс. Кажется, учиться ему не очень нравилось.
После уроков погулять не удалось – во-первых, было много домашки, а во-вторых, сегодня у меня было дистанционное занятие по математике, и времени не ни на что не хватало. Впрочем, девчонки тоже разбежались по своим репетиторам, и я в одиночестве пошла домой.
Погода стояла стылая, хмурая, а воздух пропитался влагой. Я не любила такие дни – слишком уж тяжелыми они были. В голове крутились горькие воспоминания, невысказанные слова, старые обиды и разочарования. Все вокруг казалось бессмысленным, и больше всего на свете хотелось очутиться в месте, где никто не сможет потревожить.
Я шла, перепрыгивая через лужи, и изо всех сил отгоняла от себя хандру. Все будет хорошо. Я уверена!
Послышался знакомый гул, и я вновь подняла голову – самолет. Серебристая птица пролетала над моей головой, и я почему-то улыбнулась. Самолет – символ перемен, и эти перемены обязательно принесут счастье.
– Новенькая! Куда идешь? – раздался за спиной веселый голос Егора Власова. Я мысленно застонала. Опять он! И что ему нужно?
– Домой. А ты?
– К репетитору, – нагнав меня, ответил одноклассник. – Не хочу никуда поступать, но предки говорят, что я должен ЕГЭ нормально сдать. Вот сдам его и пошлю их.
– А чем заниматься хочешь? – спросила я, но не из любопытства, а из вежливости.
– Хочу блогером быть. Видосы в Тик-токе снимаю. У меня уже есть кое-какая аудитория.
– А что снимаешь? – поинтересовалась я.
– Себя, – ухмыльнулся Егор. – Тренды, челленджи, повы и все такое. Ты не заметила, но я красавчик. Девочкам видосы со мной заходят.
Он засмеялся, и смех его показался мне неприятным. Высокомерным. Видимо, парень возомнил себя начинающей звездой.
Егор принялся рассказывать о том, что он снимает, и, хотя мне это было не особенно интересно, пришлось слушать. Откуда появился рыжеволосый здоровенный парень, который налетел на нас, я так и не поняла. Он просто вдруг вынырнул из-за угла и пронесся мимо, толкнув меня плечом. Я тут же полетала на асфальт, а Егор подхватил и зачем-то прижал к себе.
– Ты в порядке? – спросил он меня, дыша прямо в ухо. Я дернулась и высвободилась из его объятий.
– В полном. Спасибо, что не дал упасть.
– Всегда пожалуйста, – ухмыльнулся Егор. – Рад, что ты не пострадала. Вот идиот! И не извинился даже!
– Точно, идиот, – процедила я сквозь зубы. – Ладно, мне в ту сторону, пока!
– Стой! – схватил меня за руку Егор, но увидев, какими стали мои глаза, тотчас поспешил отпустить. – Новенькая, выручи, а? Ты же в математике сечешь? Можешь мне решить одно уравнение? Репетитор дала задание, а я не понял, как решать. Пожалуйста-а-а, – протянул он жалобно и сложил ладони у груди.
Пришлось помочь. Мы сели на ближайшую лавку, и я объяснила Власову, как решать это уравнение, которое на самом деле было сущей ерундой. Егор, по ходу, в математике вообще не шарил. Куда лучше он разбирался в социальных сетях.
– У тебя на волосах паук, – вдруг заявил Егор, когда я хотела с ним попрощаться.
– Что? – занервничала я. – Убери его, пожалуйста!
– Сейчас, – склонился ко мне Власов. – Ты только не дергайся, хорошо?
Его лицо оказалось так близко от моего, что я невольно отвела глаза. Если бы не чертов паук, которых я боялась, то я бы оттолкнула Власова. Однако пришлось ждать, когда он уберет паука и стряхнет его куда-то на землю.
– Готово, – самодовольно сообщил Егор. – И что бы ты без меня делала, новенькая?
Я хотела сказать, что жила бы счастливо, но не стала. Просто попрощалась с ним и побежала домой. На сердце было неспокойно – оно будто чувствовало, что приближается что-то плохое.
А началось все с того, что меня исключили из общего классного чата.
Глава 11. Начало травли
Сначала я даже ничего не поняла. Заметила, что меня удалили из чата только поздно вечером, когда не смогла отправить сообщение. Я не нервничала – решила, что это какая-то ошибка. Приложения ведь часто глючат! И просто написала в чат с девчонками:
«Слушайте, а что такое с общим чатом? Меня исключили?»
Мне никто не ответил. Ни через десять минут, ни через час, ни через два. Я попыталась дозвониться до Дилары и Миланы, но девочки не брали трубку. И тогда я стала понимать – что-то произошло. Однако успокаивала себя тем, что, скорее всего, одноклассницы уже спят.
Спала я плохо – меня мучило какое-то нехорошее предчувствие. Снилось, будто я стою по щиколотки в мутной реке, а с берега на меня надвигается чудовище. Оно окутано туманом, и я вижу лишь его силуэт и алые сверкающие глаза. Чудовище все приближалось, и мне приходилось отступать дальше. Вот я стою уже по колени в воде, по бедра, по пояс, по грудь, по плечи… Вот больше не чувствую дна – барахтаюсь в реке, стараясь не утонуть. Мне страшно, что вода вот-вот сомкнется над головой, я задохнусь и меня не станет. Чудовище погружается в воду, плывет ко мне. Оно снова рядом – хочет утащить на дно.
Однако в последний момент рядом со мной появляется лодка. В ней сидит какой-то парень, чье лицо я не могу разглядеть, потому что оно закрыто маской. Он хватает меня, вытаскивает из воды ровно в тот момент, когда чудовище хочет утянуть меня. Я в лодке. Сижу напротив, дрожа от страха, и тянусь к незнакомцу, чтобы стянуть с него маску и увидеть лицо.
Но именно в этот момент зазвонил будильник, и я подскочила на месте. Холодно было потому, что я забыла прикрыть окно, а одеяло упало на пол. Наверное, из-за этого кошмар и приснился.
Перед тем как пойти завтракать, я проверила соцсети – мне так никто и не ответил на мое сообщение. Зато несколько одноклассниц отписались от меня. Да что происходит?..
В школу я пришла рано – Андрей снова сделал великую милость и подвез меня, хоть я и отказывалась. Однако мое «нет» он по обыкновению не слышал. Велел спускаться и садиться в машину. Пришлось подчиниться.
Первым уроком стояла математика. Когда я вошла в класс, ребята, которые уже пришли, резко замолчали.
– Привет! – сказала я неуверенно и улыбнулась. Они мне не ответили – отвернулись и стали тихо разговаривать. О чем, я не могла разобрать.
Все те, кто приходил в класс, меня игнорировали – либо делали вид, что не замечали, либо одаривали недобрыми взглядами, будто я совершила что-то ужасное. Я сидела за партой и не понимала, что происходит. А когда я пыталась заговорить с одноклассниками, они молчали.
Дилара, Милана и близняшки зашли в класс одними из последних, и у меня появилось ощущение, что они сделали это специально, чтобы не общаться со мной. Я бросилась к ним с улыбкой, потому что надеялась – может быть, хотя бы они что-нибудь мне объяснят?
– Девочки, привет! – воскликнула я. Дилара опустила глаза и первой прошмыгнула на свое место. Милана одарила меня мрачным взглядом, но тоже ничего не сказала. А близняшки насмешливо фыркнули. Яна задела меня плечом, а Аня тихо прошипела:
– Идиотка!
Самыми последними в классе появились Лика Малиновская и ее подружки. Они словно что-то знали – уставились на меня так, будто бы я была мусором. Сложив руки на груди, Лика разглядывала меня, как охотник – добычу, но я не стала опускать взгляд. Смотрела ей прямо в глаза. Нашим гляделкам помешало появление Ольги Владимировны, которая залетела в класс и сразу же объявила:
– Урок уже начался! Займите свои места! Вставать не надо!
Лика криво улыбнулась и походкой модели направилась по проходу на свое место. А я опустилась на стул, чувствуя, как бешено колотится сердце. Барсова сегодня не было – за партой я сидела одна.
– Барсова нет? – спросила классная, зорким взглядом окидывая присутствующих, чтобы сделать отметки в журнале – в обычном и в электронном. – Кого еще нет?
– Власова и Славенко! – выкрикнул кто-то из ребят.
– Ясно, – кивнула Ольга Владимировна и захлопнула журнал. – Так, собрались! Начинаем эту неделю продуктивно! Запомните, этот год для вас особенный, вы не должны подкачать!
Она начала урок с проверки домашнего задания, затем объяснила новую тему и устроила проверочную в самом конце. Как назло, у меня закончилась паста в ручке, а запасной не было – я умудрилась забыть пенал, когда собирала сумку.
– Есть запасная ручка? – спросила я тихо, обернувшись к Диларе. Канцелярии у нее всегда было много, и она саму себя в шутку называла «канцелярской феей», однако одноклассница вдруг замотала головой, хотя на краю парты лежал ее пенал. Меня словно парализовало. Дилара явно не хотела общаться со мной. Тогда я обратилась к другим девочкам, но они сделали вид, что ничего не слышат. Меня накрыло дикой паникой.
– Туманова, хватит вертеться и разговаривать! – услышала я голос Ольги Владимировны. – Так, листочки все приготовили? Сейчас раздам задания.
Мне нечем было писать, остались лишь карандаши. Пришлось брать один из них, спешно подписывать листок и решать уравнения. Ольга Владимировна собрала листочки, ничего не заметив.
Урок закончился, однако из кабинета мы выходить не спешили – по расписанию стояло две математики подряд. Класс наполнился привычным гулом. Кто-то разговаривал, кто-то смеялся, кто-то смотрел видео в Тик-токе… И все как один делали вид, что меня не существует. Даже те, кого я стала считать своими подружками. Дилара, Милана и близняшки вылетели из класса и остановились у окна напротив, что-то громко и весело обсуждая. А когда я попыталась подойти к ним, просто ушли. Я стояла как вкопанная на месте и чувствовала, как холод ползет по ногам, позвоночнику, проникая в сердце и замораживая его.
И тогда я поняла. Мне объявили бойкот.
Только за что? Что я сделала? В чем провинилась?
«Девочки, пожалуйста, скажите, что случилось?» – написала я в наш чат, они читали, но молчали.
«Что я сделала не так? Я ничего не понимаю…»
Вместо ответа меня удалили из чата.
В класс я вернулась абсолютно потерянная. Никогда раньше я не оказывалась в таком положении, когда от меня отказались все, – ни в прежней школе, ни в лагере, куда иногда меня отправляла мама. Напротив, я всегда со всеми общалась, старалась помогать, если это было в моих силах, поддерживала. Я никогда не оставалась одна.
Лика Малиновская снова смотрела на меня с глумливой ухмылкой. Видимо, за всем этим стояла она. Но что я ей сделала? Неужели это как-то связано с Егором Власовым, которого сегодня тоже не было в школе? Лика ревновала его ко мне? Но ведь я лишь пару раз поговорила с ним и помогла вчера с решением уравнения. Ничего больше!
На следующей перемене, перед химией, я решила подойти к Лике и прямо спросить у нее, в чем дело. Было страшно, и сердце билось где-то в горле, а виски будто охватило обручем и сдавливало. Но больше оставаться в неведении я не могла.
Мне нужна была правда. Пусть объяснятся.
Лика сидела за партой и болтала ногами. Юбка у нее почему-то была короче, чем у других девчонок. Вероятно, она укоротила ее, чтобы лучше было видно стройные загорелые ноги. Рядом с ней расположились ее подружки. Они весело что-то обсуждали, не стесняясь в выражениях.
Малиновская заметила меня, но болтать не прекратила. И мне пришлось влезть в их разговор.
– Слушай, я не понимаю, что происходит? – спросила я, набравшись смелости. Обруч еще сильнее сжал виски, и сердце билось так громко, что я боялась – его сейчас услышат.
– Мне кажется или у нас в классе завелась крыса? – громко спросила Малиновская, продолжая болтать ногами, не глядя на меня. – Я слышу, как кто-то пищит.
В классе воцарилась тишина.
– И я слышу, – противно засмеялась одна из ее подружек.
– Точно! Пищит кто-то! – поддержала другая.
Читать бесплатно другие книги:
