Не ходи служить в пехоту! Книга 3. Завели. Сели. Поехали. Там разберёмся. 25-летию начала первой Чеченской войны посвящается! Тимофеев Юрий

– А мы туда и не поедем.

– Понимаю. И я вас заставить это сделать не могу и не хочу. Мне ведь тоже не нужны такие солдаты. Честно говорю. Верите?

– Верим. Что какие предложения? Как решать будем.

– Вам лучше всего смыться прямо сейчас. Ничего вам не будет. Сейчас тысячами сбегают и никого не сажают. Тем более вы не насовсем сбегайте, а в другую воинскую часть. Поезжайте в Москву, обратитесь там в комендатуру и заявите, что вы не дезертиры, а просто отказываетесь ехать на войну со своим народом. Вас даже, пока такой бардак, искать никто не будет. И я, в свою очередь, дам вам фору. Доложу, что вы сбежали, часа через два или три, а может только вечером. Тем, кто решит бежать прямо сейчас дам фору. Кто решит позже, не дам и сделаю все что бы вас ловили.

Бойцы скучились и отошли немного в сторону.

Четверо из них отделились и один из них произнес:

– Ну все, капитан, давай, мы пошли. С тебя обещанных три часа.

– Я слово сдержу.

Бойцы отделились и быстрым шагом удалились.

– А вы что?

– А мы посмотрим. – ответили остальные.

Привел в казарму, разместил, начал записывать в штатно-должностную книгу роты, попутно побеседовал. Из оставшихся уже никто не смел мне тыкать и откровенно борзеть. Вроде бы пришли к соглашению что служить будут. Проверим.

После обеда взял весь свой личный состав работать на технику, которую предстояло, для начала, очистить от снега. Больше всего меня беспокоило состояние техники. Мой новый личный состав сначала все делал неохотно, некоторые вообще просто стояли рядом.

Все машины я проверял сам, лично. Завел, уже хорошо. Потом проверил основные системы. Если все в порядке, продолжаю. Залезаю в башню проверяю стабилизатор, электроспуск. Если все работает перегоняю машину в парк. Там ставлю на стоянку исправной техники. С первой машиной разобрался сам. Начал проверять вторую машину и ко мне соизволили присоединиться некоторые мои подчиненные. Двое из них были механиками-водителями БМП, один был командиром БМП, остальные ничего о БМП не знали. Механиков озадачил по делу, остальным сказал расчистить машины. Неисправные машины оставлял, потом ее надо было перегнать на другую стоянку, но в этом мне обещал помочь комбат с замом по вооружению, обещали прислать прапорщика, техника соседней роты (единственного в батальоне) с контрактником механиком-водителем (который сохранился каким-то чудом еще из Германии, был там срочником).

Из всей техники роты я отобрал только четыре машины. Остальные машины должны были прийти из других частей 22-й ОА (общевойсковая армия).

Так потихоньку, но мы начали вместе работать. В принципе, механики-водители, оказались с опытом, и кое-что помнили, не забыли за время нахождения в дисбате. Но мне хотелось все лично проверить, я уже пару месяцев как не занимался техникой роты.

Вечером ко мне подошел один из моих солдат и обратился ко мне:

– Товарищ капитан, я не хочу вас обманывать, но мы сегодня немного бухнем.

Я сначала удивился.

– Я против.

– Надо.

– Что надо?

– Вы знаете сколько мы не пили?

– Понятно.

– А водку где возьмете?

– Это наши проблемы.

– Закусь есть?

– Обойдемся.

– Под моим присмотром. Выпили. Тихонько поговорили и спать. Уговор?

– Даю слово.

Очень тяжело было с этим смириться, но пришлось. Пришлось переступить через себя, через свое воспитание и понимание службы, то как его закладывали мне еще в училище. Мне было стыдно и нестерпимо тяжело пойти на такие уступки.

Ночевать остался в полку, как и большинство офицеров полка. Выделил своим бойцам завалявшихся две банки каши и одну тушенки. Прошло спокойно.

Проблему аккумуляторов обещали решить уже после Нового года, выдать новые.

На следующий день начал принимать прибывающую из других частей технику взамен неисправной.

Пригнали технику и из моего бывшего полка. Посмотрел и оказалось, что две машины из моей бывшей роты. Договорился чтобы их мне в роту дали. Остальная техника, которая пришла нам взамен тоже была в хорошем состоянии.

На следующий день в роту пришло еще десять человек из дисбата. С ними также провел беседу и предложил самовольно оставить полк. Согласился только один.

Это партия, прибывшая из дисбата почти парализовала подготовку к боевым действиям. Все оставшихся девять человек этой партии были неуправляемые и крайне агрессивными. В тот момент взаимоотношения между мною (да и всеми офицерами полка) и этими солдатами напоминали взаимоотношения между взбунтовавшимися матросами Балтийского флота и царскими офицерами, во время октябрьского переворота 1917 года. Сразу вспоминались кадры из советских фильмов про те времена. За что советская власть боролась, к тому и сама пришла, правда уже когда сама эта власть загнулась. Не рой другому яму называется. Полное разложение того что осталось от Советской армии, под названием Вооруженные Силы Российской Федерации и не где-то там, а именно, в частности у меня в роте.

Но самое плохое было в том, что во многом я винил именно себя, за то, что не мог справиться, не мог навести хоть приблизительный уставной порядок, думал о том какой я плохой командир. Это было ошибкой. И по прошествии многих лет я пришел к выводу что поступал правильно, сообразно обстановке, а не исходя из догм, установленных для нормальных условий. Так и должен поступать настоящий командир, именно действовать исходя из реальной обстановки и все равно вести дело к нужному командиру результату. Извечный и универсальный ответ многих «бывалых», на подобное, мне был известен: «Да надо было дать им всем п….лей и все бы встало на свои места. А ты там у себя в роте демократию развел». Как все просто! Я с ними мысленно спорил и как бы отвечал: «Нет господа, здесь такое простое и универсальное решение этой проблемы совершенно не подходит». Если бы я только попробовал хоть пальцем их тронуть все закончилось бы моим избиением, полной и окончательной потерей всякой власти. Можете не соглашаться, но, чтобы меня судить надо конкретно оказаться в моей «шкуре».

Кто додумался до того чтобы за счет дисбата укомплектовывать полк документально неизвестно. Но, мы офицеры, понимали, что такое решение во власти начальника штаба округа и командующего. Конечно эти «ребята», объяснили бы что такое решение принято из-за полного отсутствия личного состава. Скажут, что у них не было другого выхода. Но, это не значит, что надо было комплектовать полк таким личным составом. Это было преступлением. Поскольку дисциплинарный батальон подчинялся непосредственно начальнику штаба округа, и он же отвечал за комплектование соединений и воинских частей округа, и именно начальник штаба округа должен был изыскать личный состав для комплектования нашего полка, то именно это должностное лицо несет непосредственную вину за те последствия к которым привело это его решение. Решение выполнить задачу, бездумно, любой ценой, не задумываясь о последствиях. Мне приказали, и я выполнил. Значит я молодец, а за качество никто не спрашивает. Выполнил, галочка стоит. Типично советский подход к делу. А как там будет с этим личным составом командир роты или как они любили выражаться «ротный», их не интересует. Они как думают? Думают: я ротой в свое время откомандовал и ничего, не умер. Каких солдат дали, теми и командуй и рот закрой. А эти молодые нынешние сопляки что ноют? Потому что ничего не умеют, не точно МЫ, свое время и так далее. Разумеется, им в голову не придет все до мелочей продумать, сделать все идеально красиво, у них все так. Вся тяп-ляп. И не хотят они знать каково нам с таким личным составом. То есть мировоззрение типичных троечников, выучил материл к зачету, сдал, галочку в «зачетку» поставили и всему чему учили забыл.