Русская зима Сенчин Роман

«Страхую». Картинка, дом в прицеле, мой силуэт и прицельная точка плавает рядом.

«Только меня не поджарь».

Помехи, сплошные помехи, излучение не сильное, но всю картину сбивает. Стены вокруг холодные, а вот дверь теплая, серый пластик покрылся инеем, стал сероватым, на пол текли капельки подтаявшей воды.

Недолго думая, я пинком врезал по двери и отпрыгнул назад. Сделал это быстро, но вот только зря. Пластиковая дверь влетела внутрь и с грохотом повалилась на пол.

Так. Так-так-так…

В центре комнаты стоит обыкновенный климатизатор. Раньше он был частью стены, но сейчас безжалостно вырван с куском обшивки и соединен грязными, похожими на кишки, проводами с энергетической линией в стене. Именно он и есть источник тепла и излучения, что забивает все диапазоны.

«Это обманка. Он просто запустил климатизатор».

«Посмотри. Что в комнате. Там может быть что-нибудь интересное».

И вдруг я услышал стук. Чем-то колотили в стену…

Если нападет, то выпрыгну в окно, а мой противник, прыгнув следом, нарвется на выстрелы Антона.

Я огляделся.

Комната как комната, не особо и большая. Основная деталь, вокруг которой и есть собственно сама комната – большая кровать у стены, под окном. Трехспальная, не иначе. Или даже пятиспальная… Стол в углу, рядом с ним пара невысоких стульев с причудливыми спинками. И несколько дверок встроенных шкафов.

Стук повторился, стучали из шкафа.

Тепловое зрение…

«Нашел».

«Кого?»

«Людей. Они в шкафу спрятались».

Не медля, я распахнул дверцы и застыл.

Больше всего то, что я увидел, походило на большую красную сосиску размером с человека, перевязанную скотчем.

Красный спальный мешок, подвешенный к потолку прочной бечевой. А в нем человек. Низ лица обильно заклеен скотчем, напротив носа проделано две дырки, чтобы жертва могла дышать. Рядом еще два таких же мешка. И каждый сразу же задергался, раздалось разноголосое мычание.

Почему-то у меня возникли ассоциации с фермой в оранжерее. Там вот так же висят свежие мясные туши, отращиваются питательными коктейлями, пока их в банки запаковывать не начали…

Достав нож, я стал осторожно резать скотч. Глаза мужика округлились, он попытался задергаться. Я поймал его голову, прижал к стене и прорезал в скотче небольшое отверстие, чтобы он мог говорить.

– Фух! – выдохнул мужик и задергался пуще прежнего. – Вытащи меня отсюда! – А дальше приличными были только предлоги, слова из мужика лились, как вода из прохудившегося водопровода. Своей семьи он не стеснялся.

«Антон. Тут люди. Связанные. Висят в шкафу. Живы».

«Это как посмотреть».

Сначала я снял мужика. Разрезал ему веревки на руках, полностью распоров попутно спальный мешок. Вручил нож, предоставив освобождаться дальше самому. А сам стал снимать остальных.

Трое. Сам мужик, женщина лет сорока, наверное, его жена, без сознания. И парень лет пятнадцати, в сознании, все нормально, только вот обоссался, пока в мешке висел. Как разрезали мешок, завоняло…

«Спроси. Сколько их было», – вызвал меня Антон.

– Сколько вас всего было?

Мужик схватился за голову.

– Твою мать, еще Анька! Анька где, Анька!

«Одного не хватает».

«Так я и думал. Одного он уже на мясо пустил».

– Пап, он ее с собой понес, – встрял сынок. Сейчас он прыгал на одной ноге, пытаясь снять со второй куски липкого провонявшего скотча.

«Это женщина. Он унес её с собой».

«Надо идти за ним».

«Идем».

– Сидите здесь, – сказал я семье. Паренек непонятливо глянул на меня, снова было открыл рот, чтобы что-то спросить или сказать, снова получил затрещину от отца.

Я повернулся и пошел к двери.

– Ты куда!!!! – заорал мужик.

– Оставайтесь на месте, никуда отсюда не уходите! Скоро будет помощь!

Следы, уходящие в поле, я обнаружил почти сразу. Такие же рубчатые подошвы, как и у моего комбинезона. Даже эксперимент провел, встал ногой рядом, посмотрел на отпечаток. Сходится. Разве что тот отпечаток глубже.

Значит, с грузом.

Переглянулись с Антоном и, не разговаривая, рванули через поле к лесу, в один миг перемахнув проволочный забор

Антон включил комм.

– Докладывайте, – сказал Святогор.

– Он наткнулся на дачников. Четверо. Трое живых. Еще один с ним, возможно, тоже живой. Просим помощи.

Святогор помолчал немного.

– До начала войсковой операции остался час. Продолжайте преследование.

Лес был тут хороший, не отравленный ядами Третьей мировой. Даже снега не много, так, намело чуть, только в оврагах и распадках хоронились громадные сугробы. Елки бодро тянулись в небо, им не уступали березки и еще какие-то деревья, почва под ногами упругая. Бежать легко и просто.

Цепочка его следов вилась перед нами путеводной нитью, и мы бежали вдоль нее. Заботиться о скрытности смысла уже нет, мы догоним его или не догоним. Выигрыш уже только в скорости. Если догоним, то прибьем. Если не догоним… Не хочется даже об этом думать.

Я уже не мог отказаться, бросить все я просто не мог.

Все равно ему не спрятаться и уж точно за океан не перебраться. Все равно его обнаружат, врежут тем, от чего не защититься, и все равно ему смерть, через месяц ли, через год ли, но итог один. Но вот сколько крови до того прольется… Плохо придется тем, на кого он выйдет. Не говоря уж о том человеке, которого он тащит с собой сейчас.

Надо остановить его сейчас, пока он еще не натворил столько бед. И сделать это должны мы, равные ему по силе и по возможностям, не подвергая риску тех, кто ни при чем, кто не должен отвечать за эксперименты Святогора, да и, если уж начистоту, и за мою дурную попытку «поговорить» тоже.

И потому я просто не мог найти в себе силы остановиться.

Он тоже торопился. Очень торопился, продираясь сквозь лес. Поломанные ветки постоянно попадались нам на пути, а один раз был разбросанный сугроб, в который словно трактором въехали. Наверное, почувствовал погоню и решил плюнуть на осторожность, спасать свою шкуру. Вот если бы еще и девчонку с собой не тащил, а тут бросил, то совсем хорошо бы было…

Нет, лучше уж пускай тащит. А то еще решит прикончить. Да и скорость она ему сильно сбивает… Кстати, а куда этот тип бежит?

Глянул на карту.

Раньше тут было много дачных поселков, которые после войны пришли в запустение. Люди возвращаться сравнительно недавно начали, места хорошие, реликтовая природа, близко от города, и мутантов нет.

На карте отмечены три поселка, «Беличий лес» один из них. Еще дальше поля, тоже заброшенные, за ними развалины и совсем далеко сборочные центры Коломны. Но туда ему соваться не с руки, там охрана…

«Сейчас будут развалины», – предупредил меня Антон.

«Вижу».

Сначала мы вышли на старую асфальтовую дорогу, снег с которой смело ветрами, а через пару километров деревья вокруг расступились, и мы оказались на окраине заброшенного поселка.

Дома угрюмо смотрели на нас черными провалами окон под роскошными шапками снега на крышах. Снег подтаивал, вниз по стенам тянулись длинные острые сосульки. На минутку выглянуло солнце, вспыхнуло в небе среди облаков и спряталось обратно.

Следы шли по дороге и дальше, прямо посередине улицы, и Антон рванул вдоль них.

– Стой! – Я замедлил шаг. – Стой. Куда он бежит?

– Да откуда мне знать? – раздраженно бросил Антон. – Давай, он с грузом, далеко опередить нас не может!

– Да куда ему опережать? Впереди леса, трасса у нас за спиной… Куда он ломится?

– Я знаю? Да хватит тебе уже тормозить! Мы его вот-вот догоним… – Антон повернулся и двинулся дальше, по следу, уже не бегом. Я двинулся за ним.

Богато тут жили раньше. Огромные особняки, красного кирпича, не меньше трех этажей каждый, открытый сад около дома, заборы, по верху которых ещё висели на матово-белых изоляторах ржавые остатки колючей проволоки. Построено на века, у иных домов скупо просели крыши, побурел когда-то красный кирпич, да и ни единого целого стекла в окнах не осталось, но и только.

На век строили.

А живы ли сейчас хозяева всего этого великолепия? Все-таки много лет прошло… Успели ли они сбежать, решились ли вернуться потом? А если не решились, что с ними стало?

Я поневоле замедлил шаг, оглядываясь по сторонам. Кто же жил тут? Явно не простые граждане. Говорят, что резиденция Ростокина была где-то в этих краях.

– Погоди. – Антон вдруг застыл. А потом повернулся ко мне. – Вижу человеческое тело!

– Где?

Темная тень накрывала Антона со спины.

Антон начал двигаться. Он качнулся влево, одновременно разворачиваясь и наводя НТСУ на нечто атаковавшее его. Тусклая вспышка черкнула по тени, часть энергии дотянулась до стены дома, с треском испарились кирпичи…

Ярко вспыхнуло, огненный цветок расплелся над мостовой. Меня сильно толкнуло в грудь, с противным свистом прошлись осколки, бесформенные куски огня разлетелись по улице, упали повсюду чадящими пылающими блямбами.

Я перекатился назад.

Внимание!

Опасность!

– Да что же…

Вставать было не то чтобы больно. Болевых ощущений у меня теперь уже не было, все это заменилось… Не знаю, как назвать это ощущение. Механическая боль, быть может? Неправильно работает какая-то механическая или электронная мелочь, и система сигналит мозгу, что не все в порядке в подотчетных узлах. Получается нечто вроде легкой щекотки мозгов.

Вот скорее это ощущение и заменило боль человеческую, но от этого было ничуть не лучше. Это можно отключить, но разбираться, как же это сделать, уже нет времени.

Антон поднялся с колен. Встряхнулся, огляделся, разогнулся в полный рост…

Смотреть на него было страшно. Взрыв снял верхние покровы тела, черные пятна той дряни, что была в бочке, еще горели на нем, силясь за что-нибудь уцепиться, но постепенно гасли. Все, что могло сгореть, сгорело.

Я внутренне содрогнулся. Неужто и я такой же?

Антон был бы похож на человека, если бы некий безумный гений решил сделать анатомический атлас в натуральную величину из металла. Металлические мышцы оплетали корпус, стальной череп, серые человеческие глаза цепко и холодно смотрят из глубоких колодцев.

Темный силуэт возник прямо перед ним. НТСУ отлетела в сторону, словно ее и не было, и противники сошлись в схватке, двигаясь с немыслимой скоростью.

Я опомнился, прыгнул к ним, застыл, не зная с какой стороны помочь, только было уже поздно. Антон сломанной куклой вылетел спиной вперед, по телу его бежали веселые синие искры.

Псих рванулся к НТСУ, но я успел подумать раньше. Лазер теперь бесполезен, я не видел в нем энергии. Конечно, это могло означать что угодно, но все же наиболее вероятно, что поврежден энергоблок.

Да и не успеть мне к ней, он в любом случае успеет раньше.

Значит, забыть про это оружие, а атаковать тем, что есть.

Я высадил весь магазин прямо в Психа, пока он несся к оружию.

Психа швырнуло вбок, комбез его мигом превратился в клочья, сорвало разгрузочный жилет и всю прочую амуницию. Вокруг серебристой стружкой разлетались рикошетящие стрелки.

Хорошее кончилось неожиданно, вместе с магазином.

Пошатнувшись в последний раз, Псих добрался до НТСУ вторым прыжком.

И сразу понял, что лазер ему ничем не поможет.

– Мать твою так! – заорал он в отчаянии, прямо над лучеметом. И зачем-то застыл над ним, словно не веря, что ничего у него не получилось.

А я уже заменил магазин и вновь всадил весь его в Психа. Целил в корпус, забыв про голову. Пускай это слону дробина, так хоть попугать его надо, заставить нервничать… Да и хоть какие-то повреждения я нанесу!

Вот это уже было что-то. Моего противника сбило с ног в одно мгновение, так быстро, что несколько выстрелов пропало зря, кинуло на землю, а я все не отпускал кнопку, держа его в прицеле. В прицеле мигнул синий огонек, кончился аккумулятор. Оружие превратилось в дубину.

Я швырнул разряженную АСВ впереди себя и сам бросился за ней.

АСВ мою он отбил, она отлетела в сторону, и пропустил мой первый удар.

Система моя работало нормально, полностью задействовав все ресурсы, подсказывая движения и режим боя. И я полностью положился на нее, потому что иного выхода не было. Драться я до того умел плохо, точнее, совершенно не умел.

Первая атака прошла на ура. Целил я в голову, чтобы встряхнуть мозг и что-нибудь повредить из биологической части. Бил кулаками, простыми прямыми ударами, как боксер. Быстрее, быстрее, пока он не очухался и не ответил…

А вот он драться умел, и, видимо, еще до того, как стал тем, кем стал. Система ему помогала, а не руководила его действиями.

Сначала он просто выставил вперед руки и держал их так. Половина моих ударов попадала ему на локти, а он приходил в себя. Пришел, сгруппировался, увернулся от моего удара, плавно переместился за мою руку, схватил меня за локоть и ударил сам. Коленом в бок, как будто шпалой дали.

Ударь так человека, и его не будет. Переломает все ребра, вышибет внутренности. Меня защитили псевдокожа и псевдомышцы, смягчили, рассеяли удар.

Внимание!

Нагрузки близки к критическим!

Система, помимо воплей об опасности, отреагировала моментально. Второй удар коленом я сблокировал свободной рукой, вывернулся из захвата и ответил локтем в лицо. Голова его мотнулась назад, и тут же он отскочил в сторону, дальше по кругу, вернулся, как-то странно выгнулся, избегая серии моих ударов. Я успел понять, что бью пустоту где-то справа от того, куда надо было попасть, и в этот момент он достал меня кулаком сбоку в голову.

Мир перед глазами поплыл, стал двоиться, и вдруг рывком вернулась резкость.

Внимание!

Нагрузки близки к критическим!

Удар ногой – сблокирован, моя нога вдарила ему в бедро, он упал на одно колено, но и из этого положения моментально выбросил обе руки сразу вперед и вверх. Сразу два сокрушительных удара по корпусу, в то место, где у человека должна была бы находиться диафрагма.

Внимание!

Критические нагрузки!

Повреждения внешнего скелета.

Повреждения зафиксированы.

Коррекция проведена.

Подсечки, сломавшей бы мне обе ноги, я счастливо избегнул, прыгнув назад.

Дальше все слилось в быстрый вихрь ударов и блоков. Я бил и держал удары, совсем не обращая внимания на растущий список повреждений. Да и чем мне он может помочь? Отпускать его нельзя ни в коем случае. Да и поди его отпусти, самому бы уцелеть!

Как я сам буду дальше жить, если он уйдет отсюда живой и убьет еще кого-то? Нет, лучше уж пускай простой выход, чем так.

Всё это заняло…

2,7 с.

Мне же они показались вечностью. Потом мы распались и медленно пошли друг против друга, уже с нормальной скоростью, как обычные люди. Пошли, не приближаясь, но и не особенно отдаляясь. Чтобы не дать вырваться противнику, но вместе с тем не подставиться под его удар.

Бой дался ему нелегко. Лицо стало жуткой маской, правая половина свисающая пластом псевдокожа, левая половина – стальной череп. Грудь же и правый бок мало того что испещрены глубокими оспинами от попаданий стрелок АСВ, так еще и поврежден внешний скелет, видны здоровенные вмятины, и очень бы хотелось надеяться, что мышцы там выведены из строя совсем.

Да вот только я тоже не целый. Мелочь, вроде повреждения внешних покровов правого бока, не страшна, система подсказывает, что покровы восстановятся сами. А вот отказы датчиков уже серьезней. Как и то, что повреждены псевдомышцы, и правая рука теперь слушается хуже. На нее система и вводила коррекцию, планируя мои дальнейшие перемещения.

Мгновенное движение моего противника. Механически его рука дернулась вверх, уцепила двумя пальцами пласт псевдокожи, свисающий с его лица, оторвала. По вискам и шее Психа потянулись тонкие струйки крови, быстро иссякнувшие.

Кусок псевдокожи полетел в меня, я отвлекся, а он рванулся на меня, вытянувшись в струнку, но в последний момент ушел вбок и ударил ногой, попав мне в правый бок. Система вывела список повреждений и сняла часть нагрузок справа. Снова повреждения внешнего скелета.

Только сейчас я понял, что за противник мне попался. Я просто не смогу с ним справиться! Он сумасшедший, но вот его боевой опыт никуда не делся! Он умеет драться, и на его стороне не только ресурсы системы, все решения которой предсказуемо-стандартны, но и человеческий разум, который может подсказать нестандартный и, возможно, удачный поэтому ход.

Я же… А что этому смогу противопоставить именно я?

Какую-нибудь хитрость. Такую, чтобы он не смог ей ничего… Такую, которая ему и в голову не придет. И думать надо быстрее!

Может, плюнуть на повреждения, и вложиться в атаку? Он мне руки-ноги оторвет, если я его при этом прикончу, то меня отремонтируют. А вот кто будет ремонтировать его? Не думаю, что за такое возьмется обычная мастерская в промзоне.

Может, поломать ему ноги и отбежать подальше, дождаться помощи?

Ага, ты поломай сначала. Даже если ударю ногой сбоку, то он сблокирует, а я тогда ударю ногой, с другой стороны… И повторю сблокированный удар…

Программа действий составлена.

Приступить к исполнению? ДА – НЕТ

Это что?

Система составила мне план действий на основе моих пожеланий. Это как стрельба из АСВ, каждое действие разложилось на простейшие составляющие, которые сохранились в памяти. Как будто множество кирпичиков-действий с настраиваемыми параметрами, которые можно компоновать, собирать и разбирать, укладывать в порядок между собой, а когда они будут готовы, запускать на выполнение… И пройдет это куда быстрее, чем обычные мои действия, которые мой мозг, все еще человеческий, должен обдумать чуть ли не в процессе выполнения…

Он резко выбросил вперед левую руку, целя мне в голову, я уклонился прямо под удар с правой. Зрение поплыло и резко, рывком, восстановилось. Мы снова двинулись по кругу, ловя движения друг друга, а я лихорадочно составлял программу.

Программа действий составлена.

Приступить к выполнению? ДА – НЕТ

Да.

На этот раз напал я. Несколько ударов, в голову и в корпус, которые он сблокировал, и в процессе которых я открылся. И он меня не подвел, ударил, целя мне в голову. Качнулся мир, система вывела список повреждений, но моя программа не прервалась.

Перехватив его руку, я вцепился в нее, лишая его подвижности, моя нога стартанула с земли так, что треснула подошва ботинка, и колено влетело туда, где у нас расположена батарейка, источник энергии.

С хрустом разошлась ткань комбеза вместе с псевдоплотью, Психа подбросило. Был бы человеком, я вышиб бы ему дыхание, а так на лице его ничего не отразилось, лишь тело подбросило вверх.

Нога с силой топнула в землю, отлетела от треснувшего асфальта, и снова удар коленом в ту же точку. Только мои руки в этот момент на полной мощности псевдомышц прижимают его за плечи…

Критическая перегрузка!

…в направлении моего удара.

Как прессом, мое колено продавило остатки псевдомышц и вмяло внутрь бронепластину, защищавшую источник энергии.

Критическая перегрузка!

Это уже не имело значения.

Что-то с визгом лопнуло, и в этот момент произошла короткая вспышка. Я не был уверен, от чего. Может, и в самом деле что-то вспыхнуло, а может, это моя система так наглядно рисовала выброс энергии в видимом диапазоне.

Я разорвал захват, отшатнулся, отступив на несколько шагов, и совершенно по-человечески прикрыл глаза рукой.

Сломавшимся манекеном Псих грохнулся наземь напротив меня, растопырив руки и ноги. От удара его конечности не согнулись, и потому тело на короткое время застыло в нелепой позе, а потом медленно боком свалилось в лужу. Что-то внутри него с искрами закоротило, и от тела моего противника потянулся вверх едкий, тонкий дымок. Внезапно нестерпимо резко запахло чем-то горьким, да так, что мою человеческую часть чуть не вывернуло наизнанку.

Критические повреждения!

Коррекция проведена.

Всё. Энергии в моем противнике нет. Возможно, мозг еще функционирует, да только резервной батарейки у нас не предусмотрено, а без энергии… Смерть мозга лишь вопрос времени.

Не без опаски я подошел ближе.

Псевдомышцы на груди разорваны, а там, где у человека была бы диафрагма, топорщится вогнутая моим ударом бронепластина. Край ее поднялся, разорвав уцелевшие псевдомышцы и обнажив нутро. Виднеются какие-то кристаллы, тонкие трубки, осколки композитов, вязкая черная жижа, непонятные части чего-то там совсем уж странного…

Зрелище жутковатое.

А как я сам выгляжу? Намного ли лучше, чем он или Антон? Ведь стоит избавиться от псевдокожи, и что там? Вот такая механическая тварь? И живой человеческий мозг в стальной коробке, и никогда мне уже не стать прежним…

Антон! Что с ним-то?

Правая часть груди моего напарника была смята, грудная пластина сорвана. Внутри все те же кристаллы, разбитый механизм с плоскими колесиками, увитый порванными трубками. Сочилась такая же, как и из Психа, черная жижа, по ней, не смешиваясь, бежали редкие струйки алой крови.

Мертв. Энергии нет.

Коммуникатор с виду не пострадал, но когда я поднял его, то корпус только жалобно хрустнул в руках. На зарядном отсеке отпечатался носок ботинка. И кто его успел пнуть, я или мой противник, непонятно. АСВ разбито, ствол погнут, а пистолет вообще сломан пополам, в кобуре только рукоять осталась, остальное неведомо где.

Ну вот и повоевали. Теперь надо…

– Помогите! – раздалось внезапно.

Я прислушался.

– Помогите!

Кричала явно женщина.

– Да помогите же!

Дом позади нас, второй этаж, там виден источник тепла.

Хитер-то, тварь, а! Был… Следы шли дальше, наверное, пробежал и потом вернулся, устроил нам классическую засаду. Тепло отсюда видно лучше, а там, где мы прошли, стена у дома толще, и все закрывает. И как только мы приходим туда, останавливаемся, смотрим, что там такое теплое, и получаем сверху бомбу. А потом он нас, оглушенных, добивает.

Рассчитал он правильно, а спасла меня случайность. Если бы не притормозил, рванул бегом за Антоном, и если бы лучемет Антона не был поврежден взрывом, то сейчас мы были бы оба мертвы, а он шел бы себе дальше. Очередного человека разделывать.

Конечно же его бы поймали. Если не облава, так кибы. Святогор с Галахадом и Беовульфом не в пример мне опытнее в таких делах. Но сколько бы до того крови пролилось, мне и подумать страшно. Полицейские, армейцы… Да и простые люди, если бы они попались у него на пути.

– Помогите! Кто-нибудь! – Голос был усталым и совсем безнадежным.

Надо идти. Там, в доме, живой. В каком бы я виде ни был, надо оказать помощь.

Забор давно пришел в негодность, более-менее целыми остались только квадратные кирпичные столбы в рост человека. Двери конечно же давно выбиты, внутрь намело снега, по нему шла цепочка свежих следов в сторону лестницы на второй этаж.

После того как съехали отсюда прежние жильцы, тут еще кто-то жил. И уж они-то не церемонились. Стены расписаны углем, груды мусора в углах слежались до состояния полной окаменелости, все, что только можно, безжалостно разломано.

Хорошо хоть, что вони нет. За без малого сотню лет все мумифицировалось до такой степени, что уже и не то что не пахнет, истлело.

По лестнице, засыпанной мерзлой пылью и кусками штукатурки со стен, добрался до второго этажа.

– Помогите!

– Да иду, иду, – вполголоса сказал я.

Большой холл, в который выходят двери пяти комнат, и еще лестница вдалеке, металлическая, на чердак. Дверей, правда, уже нет, как нет ничего деревянного, а в центре следы большого кострища, вокруг которого сложены погнившие лежаки. Потолок и верх стен в копоти, а ниже угольные граффити.

Одна надпись привлекла мое внимание. Тут углем не обошлись, надпись старательно процарапали в стене, скобля кирпич, а потом втерли внутрь белую крошку и для верности обвели контуры сажей.

«Убьем человеков».

Мутанты отметились.

– Эй! Помогите!

– Да иду! – крикнул я. – Уже здесь!

Девчонка лежала в относительно чистом углу. Печная труба, выходя из пола, делала тут небольшой как бы изгиб, уж не знаю зачем, получилась площадка мне по колено. Вот на ней-то она и лежала, в спальном мешке, сверху перевязана липкой лентой. Той же лентой сделаны петли на мешке, чтобы было легче тащить.

– Не кричи, – посоветовал ей я, входя. – Все свои уже тут.

И совершенно в тот момент я не думал, как сам выгляжу. Просто забыл, что кое-где псевдокожа у меня содрана, что наружу торчат псевдомышцы, что видок у меня тот еще.

– Ой, – тихо сказала девушка.

И тут же зашлась таким криком…

Я пожал плечами. Мне все равно, кричит или нет. Мне просто хотелось побыстрее покончить со всем этим и вернуться на базу. Отоспаться, прийти в себя, постоять под теплым душем, смыть грязь и лед, выпить горячего чаю, посидеть с хорошей книжкой… Или мастерскую навестить, чтобы подлатали привода и навесили обратно шмат псевдокожи.

– Н-н… н-не… – попыталась выдавить из себя девушка.

Личико хорошее, курносый носик, облако темных вьющихся волос, карие глаза смотрят с испугом… А вот фигурка вроде ничего. Хотя под мешком не видно, но если тепловым зрением глядеть, то много интересного можно увидеть.

– Н-н… Не подходи.