Мо, или Щенок, который умел ждать Уикс Сара

Глава четвёртая

– Тук-тук! – позвала Тини Нельсон через дырку в заборе.

Мелоди застонала. Ей очень не хотелось отвлекаться. Мысли в её голове неслись с бешеной скоростью – она изо всех сил пыталась вычислить, что это за «радость».

– Я сказала тук-тук, – проинформировала её Тини, забираясь на забор.

Мелоди заметила, что Тини одета в обтягивающую розовую футболку, а её светлые волосы подобраны двумя серебряными заколками, украшенными розочками.

– Я занята, – сказала она Тини. – И, пожалуйста, не спрашивай, нельзя ли помочь, потому что сейчас мне нужно только одно – чтобы ты от меня отстала.

Тини скосила глаза к носу и высунула язык, а потом спрыгнула назад в свой двор. Мелоди улыбнулась. Это оказалось гораздо проще, чем она думала. Вернувшись к своим мыслям, она прокрутила в голове окончание разговора с Ником.

– Не могу больше терпеть неизвестность. Ты должен помочь мне выяснить, кто такая эта «радость»!

– А почему бы не спросить у папы напрямую? – поинтересовался Ник.

– Не могу. Он уехал с палатками на природу.

Когда отец поделился с ней планом похода, Мелоди принялась беспощадно его дразнить. Генри Бишоп отнюдь не был бойскаутом, но тренировал команду дискуссионного клуба. Выиграв в этом году чемпионат штата, члены команды единогласно проголосовали за то, чтобы отправиться с палатками на природу в длинные выходные на День памяти[4]. Если отец не потеряется в лесу или его заживо не съедят комары, то вернётся домой к ужину в понедельник.

Дедуль заснул перед телевизором за просмотром Си-эн-эн, а Ник застрял дома, заканчивая накопившиеся к выходным дела, так что, в ожидании друга, Мелоди решила снова попытаться выполоть одуванчики. Накануне вечером прошёл небольшой дождь, почва размягчилась, и ей стало гораздо проще работать вилкой для прополки. Раскачав крупный одуванчик, левой рукой она отвела зубчатые зелёные листья в сторону и осторожно погрузила пальцы правой руки в грунт. Нащупав корень сквозь перчатку, она обхватила его рукой и уверенно потянула. На этот раз растение выскочило с такой силой, что она упала назад, обдав себя душем из комьев земли.

– Эврика! – закричала она, потрясая одуванчиком с волосатым коричневым корнем.

Но стоило ей отложить в сторону тяжело заработанную награду и снова взяться за садовую вилку, как доска в заборе скрипнула и качнулась в сторону. Не успела Мелоди и слово сказать, а Тини Нельсон уже протиснулась к ней во двор.

То, что Мелоди приняла за розовую футболку, оказалось гимнастическим купальником с короткими рукавами. Подходящие по цвету лосины, подвёрнутые на щиколотках, обтягивали пухлые ножки Тини, а короткая розовая пачка, обрамляла круглую талию. На ногах у неё были розовые кожаные чешки, державшиеся на тонких резинках.

– Маме накрасили ногти сегодня утром, – объявила Тини.

– Невероятно интересно, – иронично протянула Мелоди, втыкая вилку рядом с очередным одуванчиком и раскачивая её взад-вперёд.

Нимало не смутившись, Тини продолжила болтать.

– Биби дала мне имбирный леденец и ещё разрешила погладить её собаку.

Мелоди вытянула из земли ещё один одуванчик и бросила его поверх первого.

– Кто такая Биби?

– Это высокая тётя с волосами как китайская лапша и оранжевыми ногтями на ногах.

– А, ну теперь я её точно узнаю, – съязвила Мелоди.

Её явный сарказм отскочил от Тини словно фрисби.

– Мама говорит, если я буду хорошей девочкой, в следующий раз мне тоже накрасят ногти. У мамы номер тридцать два, но, когда придёт моя очередь, я выберу или четырнадцать, или пятьдесят два.

– А почему цвета под номерами? – спросила Мелоди, вытаскивая третий одуванчик и бросая его к остальным. Теперь, когда она набила руку, процесс начал приносить ей удовольствие.

– Понятия не имею, – пожала плечиками Тини. – Хочешь, покажу трюк?

Она сунула руку под резинку своей пачки и вытащила йо-йо.

– Нет, спасибо, – ответила Мелоди.

– Хочешь посмотреть, как я выжимаю сцепление? – продолжала Тини.

– Нет.

– А хочешь посмотреть, как я выгуливаю собаку?

– Тоже нет.

– Ну ладно тебе, – заныла Тини, топая ногой. – Посмотри на меня. Посмотри на мой трюк.

– Ты сама-то представляешь, какая ты надоедливая? – спросила Мелоди. Она вытащила крупный корень, из которого на поверку росло целых два одуванчика, что довело общую сумму поверженных растений до пяти.

– Мама говорит, ничего тут не поделать. Я родилась надоедливой, – шмыгнула носом Тини.

– Это многое объясняет, – пробормотала Мелоди.

Тини вытерла нос тыльной стороной ладони, потом просунула средний палец в петельку на конце резинки и запустила йо-йо вниз. На секунду игрушка зависла над травой, а потом взметнулась обратно к ней в ладонь с тихим «вжжжух».

– Мама миссис Армстронг нечаянно уронила вставную челюсть в измельчитель мусора, и пришлось покупать новую, – сообщила Тини, снова выпуская и подхватывая йо-йо. Вжжух. А у мужа Эмили Барбер застрял кусок пули в берцовой кости.

– Кто его подстрелил? – удивилась Мелоди.

– Понятия не имею. Но у Эбби Гэбель разорвался аппендикс, а к семье Лебсонов скоро снова аист прилетит.

Вжжух.

– Ты хоть знаешь, что это значит? – спросила Мелоди.

– Нет. Но в «Риглис» распродажа майонеза, а у Генри появилась зазноба.

Мелоди замерла.

– Что ты сейчас сказала?

– В «Риглис» распродажа майонеза.

– Нет, другое.

– Кажется, у Генри появилась зазноба.

– Кто это сказал? – сердце Мелоди пропустило удар.

– Понятия не имею, – призналась Тини. Она встала на носочки и начала кружиться.

– Ну где ты об этом услышала?

Тини остановилась. Мелоди практически слышала, как в её маленькой голове вращаются шестерёнки. Потом по её лицу, словно масло по горячей сковородке, проскользнула хитрая улыбка.

– Дай мне копнуть этой смешной вилкой, и я расскажу тебе, где я это услышала, – заявила Тини.

В доме по соседству с грохотом распахнулось окно второго этажа, и миссис Нельсон высунула голову на улицу. Даже на расстоянии Мелоди видела её ярко-красные ногти.

– Ну вот, – пробурчала Тини себе под нос.

– Кристина Мари! – закричала её мать. – Что я тебе говорила о хождениях по чужим дворам?

– Надо, чтобы меня пригласили, – пробормотала Тини, вороша траву носком розовой чешки.

– Что-что?

Тини запрокинула голову и закричала изо всех сил:

– НАДО, ЧТОБЫ МЕНЯ ПРИГЛАСИЛИ!

– Или?

– ИЛИ МЕНЯ ОТШЛЁПАЮТ!

Когда папа Мелоди злился, он становился очень молчаливым, но никогда не угрожал отшлёпать её, и уж тем более никогда не делал этого. Несчастный вид Тини явно говорил, что в их семье всё совсем по-другому.

– Всё хорошо, миссис Нельсон! – крикнула Мелоди матери Тини. – Я её пригласила!

От удивления Тини так вытаращила глаза, что казалось, они вот-вот выскочат и покатятся по двору, словно два яйца, сваренных вкрутую.

– Ты слышала, мама? – радостно крикнула девочка. – Меня пригласили!

– Я слышала, – откликнулась мать Тини. – А теперь живо домой, ради всего святого. Уже половина одиннадцатого. Роксанна приедет с минуты на минуту, чтобы отвезти вас с Джулией на балет, а ты знаешь, как она не любит ждать.

Голова миссис Нельсон исчезла, и окно захлопнулось.

– Ну? – потребовала Мелоди.

– Что – ну?

– Ты расскажешь мне, где слышала, что у Генри появилась зазноба, или нет?

Тини поразмыслила, не стоит ли ей снова попытать счастья с вилкой для прополки, но они обе знали, что Мелоди только что спасла её от наказания.

– Ну ладно, – согласилась Тини. – Расскажу.

Окно в соседнем доме снова с грохотом распахнулось. Когда миссис Нельсон высунула голову, Тини уже неслась через двор, словно розовая комета.

– Подожди! – крикнула Мелоди ей вслед. – Скажи, где ты это услышала.

Тини добежала до забора. Она схватилась за хлипкую доску и отвела её в сторону, но перед тем, как исчезнуть в проёме, обернулась и крикнула через плечо:

– В «Улье»!

Глава пятая

С самых ранних лет Биби Пчёлкинс накручивала куклам волосы на бигуди и красила им ногти фломастерами – она мечтала открыть собственный салон красоты. Даже придумала для него название. После школы Биби поступила в школу косметологии в Индиане и быстро стала лучшей студенткой. Она научилась заплетать идеальную французскую косу, оформлять брови воском без малейшей боли и полировать мозолистые пятки до совершенной гладкости. Она могла подравнивать, подрезать, гофрировать и завивать не хуже остальных, но что её выделяло, так это удивительное чувство цвета.

Со временем ей наскучили банальные цвета лаков, которые стояли на маникюрных столах в школе, и она решила придумать что-то своё. Она брала прозрачную основу и по чуть-чуть подмешивала тени для век, пока не получала в точности тот оттенок, который хотела. Чтобы лак сверкал, она добавляла немного блёсток, потом клала в бутылочку пару металлических шариков, заворачивала колпачок и трясла – клац-клац-клац, – пока лак не становился однородной смесью.

– Какой невероятный цвет, – восхищалась одна из преподавательниц, держа в руках бутылочку синего с радужным отливом, который смешала Биби. – Никогда такого не видела!

Биби получила диплом школы косметологии и с гордостью вернулась в Кловерхитч, чтобы поселиться неподалёку от родственников. Она сняла деревянный домик у реки и устроилась работать ассистентом в единственном местном салоне красоты, «Семь прядей во лбу». Его владелица, Девора Флинн, быстро оценила способности Биби и повысила её до главного стилиста. Следующие четырнадцать лет своей жизни Биби посвятила заботе о красоте добропорядочных жителей Кловерхитча. Она всегда находила общий язык с клиентом: могла уговорить недовольного ребёнка на первую стрижку или успокоить нервную невесту, внося последние штрихи в её образ. У неё была полная запись на каждый день, а в её парикмахерском кресле всегда кто-то сидел.

Салоны красоты подобны храмам – в них люди часто облегчают душу и открывают свои тайны. Биби умела слушать, и за годы наслушалась разнообразных откровений. Сохранить секрет в маленьком городе не легче, чем снежок на батарее, но у Биби Пчёлкинс тайны хранились надёжно, как золото в хранилище Форт-Нокса[5].

Как-то раз Биби, повинуясь внезапному порыву, купила лотерейный билет в магазинчике на углу улиц Мэрион и Главной – и вопреки всем ожиданиям, выиграла. После этого всё изменилось. Сумма не была астрономической, но её хватило, чтобы, оставив работу, начать поиски идеального места для собственного салона. Кловерхитч оказался слишком мал для двух салонов красоты, поэтому Биби связалась с агентами по недвижимости в соседних городках и присмотрела многообещающий вариант в двадцати пяти милях[6] на восток, в Рояле.

Кафе-мороженое знавало и лучшие дни, но, как только Биби зашла внутрь, она сразу влюбилась в это место.

Мейбл Мэтьюз, агент по недвижимости, которая назначила Биби встречу и показала помещение, осталась более чем довольна.

– Пойдёмте тогда ко мне в офис и подпишем бумаги? – предложила она, решив ковать железо, пока горячо.

Биби заколебалась.

– Сначала мне нужно позвонить, – сказала она.

Мейбл вышла на улицу, не желая мешать её разговору.

Телефонный звонок, который Биби сделала в тот день, длился всего несколько минут, но, к тому времени, как она повесила трубку, ей доверили ещё один секрет.

– Мейбл? – позвала Биби, закончив разговор. – Заходите, пожалуйста.

Мейбл была уверена, что Биби передумала. И небезосновательно. Помещение буквально разваливалось на глазах.

– Я могу показать вам что-то ещё, – не сдавалась Мейбл. – В центре есть уютный магазинчик с витриной и видом на реку и оригинальными…

– Я не буду больше ничего смотреть, – прервала её Биби. – Можете готовить документы. Это место полностью мне подходит.

Биби Пчёлкинс планировала открыть салон в День памяти. Для этого предстояло проделать поистине много работы, к которой Биби давно не терпелось приступить, закатав рукава. Предыдущий хозяин устроил уютную квартирку за помещением кафе. После того как основной ремонт и реконструкция закончились, Биби и её десятилетний французский бульдог Мо переехали туда и быстро освоились. Каждый день в восемь утра к ним приезжала армия рабочих с инструментами, а ровно в пять вечера они забирались в грузовик и отбывали. Биби работала плечом к плечу вместе с ними. Когда рабочие уходили, она ужинала и выходила на прогулку с Мо. По возвращении она мыла посуду, ставила её сушиться, а затем садилась за кухонный стол придумывать лаки для ногтей.