Мама года, или Замуж за гада Тони Марс
– Хорошо. Что еще он сказал? – зрачки Ибенира сузились, эльф мысленно рыдал. Сначала он успокаивал учителя, вид у которого был такой, словно еще немного и тот вешаться пойдет, а теперь герцог чуть ли не огнем пышет.
Так вот, Келион знал, что Тариэлин с его слугой мягко говоря не ладили, Эрик с радостью бы утопил ушастого, эльф с неменьшим удовольствием впечатал бы голову человека в стену.
Но вдруг ни с того, ни с сего эти двое бросают класс и уединяются за закрытой дверью и якобы пьют чай. А после хмурый Эрик выходит посветлевшим и широко улыбающимся.
И дураку понятно, не только чаи герцогские они там распивали.
– Господин Эйрикур просил передать, что разбил чашку из сервиза. – напряженно проговорил эльф, а Керналион после этих слов наоборот немного расслабился.
Раз Дамб принялся за порчу вещей, значит выпустит пар и успокоится, а у Келиона есть шанс вымолить прощение. Если бы Эрик просто просидел весь день на работе и после молча ушел – гораздо хуже.
– И? Он бы обязательно сказал что-нибудь еще. – Тариэлин едва сдержал пораженное “Оу”. Герцог не только не рассердился, что Эйрикур испортил посуду, нет, он был этому рад.
– И что вы еще легко отделались. – уже увереннее сообщил эльф.
Ибенир сцепил руки в замок и подпер ими подбородок, так, что рта не видно, но даже так нельзя не заметить, что Келион удовлетворенно улыбнулся – глаза чуть прищурились, а в уголках собрались тонкие складочки морщин.
– Так о чем вы с ним говорили? – наконец, повторил свой вопрос Керналион.
– Учитель спрашивал о драконах, у него проблемы с общением с племянником. – Келион злился, что Эрик не пошел к нему, а говорил с каким-то приблудным эльфом, но сейчас он находился не в том положении, чтобы упрекать Дамба в подобном.
– Он был…он был расстроен? – сдавленно проговорил Керналион.
Тариэлин не мог дождаться, когда его наконец отпустят, он из Светлого Леса сюда добирался не для того, чтобы в разборках дракона и человека посредником выступать.
– Учитель Эрикур выглядел так, словно его предал близкий. – проговорил эльф, внимательно следя за Керналионом.
Ибенир сокрушенно опустил голову, и без того едва заметная улыбка растаяла, пальцы напряженно дрогнули. Ни о чем в своей жизни он так не жалел, как о измене.
– Понятно. – выдохнул дракон. Эрик добровольно находился рядом с эльфом и после вышел из комнаты счастливым, значит Тариэлин ему понравился и приятен как собеседник.
Неужто Дамб так быстро нашел ему замену?
Келион знал, что бесконечно виноват, но не мог отпустить Эйрикура. Этот человек его пара, супруг. Он вымолит прощение, даже если придется ползать на коленях.
– Ты произвел хорошее впечатление на Эрика и, вижу, сам ты тоже не остался равнодушным. – спросил Керналион с опасным, хищным прищуром. Эльф осторожно кивнул.
Учитель в некоторой степени бесил, но сегодня он увидел другую его сторону и теперь пребывал в смятении, не зная как относиться к Эйрикуру, совсем не похожему на того, которого он привык видеть.
– Но эльф, помни, нельзя брать чужое. Это называется воровством. – продолжил Ибенир, не сводя убийственного взгляда с эльфа, холодная улыбка дракона обещала максимально болезненную и мучительную смерть.
Тариэлину казалось, что он уже видит, как его труп скидывают в ближайшую канаву или зарывают в саду в клумбе с розами.
Как какой-то герцог смеет так надменно с ним разговаривать?
Мысленно придушив драконова выродка, эльф выдал по-деловому удивленное лицо и вежливо спросил:
– Простите? Разве я бы посмел? – и даже прикрыл рот кончиками пальцев, показывая, как изумлен.
Керналион скрипнул зубами. Эта черта эльфов – даже удивляться так изящно и напыщенно, выводила из себя.
– Это всего лишь предупреждение. Пока. – пояснил Келион, стараясь затушить вспыхнувшие раздражение и брезгливость. – Ты положил глаз на то, что принадлежит мне и уже за это я мог бы приказать высечь тебя. – понизив тон, обрадовал дракон Тариэлина.
Эльф с огромным трудом пытался держать на лице беспристрастную улыбку, но этот герцогшка, ящер облезлый, явно намеренно выводил его из себя.
Да что он сделал не так?
Когда стену нагревательным артефактом сломал, ему и слова не сказали, а тут вдруг Ибенир засуетился, угрожать начал. Понять бы еще в честь чего все это.
– Могу ли я узнать, о чем вы говорите? – Керналиону не нравилось то, что эльф выглядел ни капли не испуганным, а слегка раздраженным.
– Не о чем, а о ком. – Келион снял иллюзию, которой прятал брачную метку, чтобы не спугнуть Дамба раньше времени. А вот спугнуть Тариэлина надо, даже необходимо. – Твой учитель, Эрик, мой любимый слуга, пара и драгоценный супруг. И я не потерплю, чтобы кто-то вроде тебя околачивался рядом. – эльф моргнул, прищурился и недоверчиво посмотрел на Ибенира.
Что за?
Дамб же даже ничего не знал о том, как драконы образуют пары, а сам оказался уже глубоко замужем. Секундочку…
Так это он не про племянника спрашивал, а про герцога?
– Эмм…Смею предположить, что учитель об этом ни сном, ни духом. – со смесью неверия и шока проговорил Тариэлин. Ибенир наверно и на Эйрикура наложил иллюзию, раз брачной метки не видно.
– Да. Он не знает и пока не должен. – холодно ответил герцог, жирно намекая, что заикнись об этом ушастый при Эрике, то свой Светлый Лес больше не увидит даже на картинках.
– Вы считаете это справедливым по отношению к вашей паре? – Тариэлин видел, помнил, как Эрик плакал, как был разбит и сломлен, растоптан, просто потому что не знал.
И после этого Керналион спокойно говорит, что так и надо, все в порядке?
Эльф сцепил зубы. Дамб же человек, Келион теперь ему всю его и без того короткую жизнь испоганит. Что за больные отношения?
Пусть Ибенир и дракон и у них все с этим строго и сложно, но Эйрикур-то в чем виноват? В том, что герцог в него втрескался?
– Это тебя не касается. – грубо отрезал Керналион.
– Вы правы, Ваша Светлость. Это меня никак не касается. В таком случае могу я откланятся? – через силу отчеканил Тариэль, челюсть сводило от ярости. Чертов дракон.
– Иди. – небрежно отмахнулся Келион, распахивая двери магией.
– Благодарю. – выплюнул эльф, закрывая за собой.
Его трясло от злости. Как так можно со своей парой?! Люди же такие нежные, хрупкие, чувствительные, расстроятся и умрут.
Тупой герцог не понимает очевидного?
Так небрежно обращаться с своим супругом! Немыслимо!
Будь Керналион эльфом, его бы уже засудили за подобное. Это нездоровая любовь, неправильная.
Тариэлин приехал в эту страну не кофе учиться варить, но никогда бы не подумал, что столкнется с подобным. Это выбивало из колеи, вводило в ступор и злило.
Драконы больше, чем любая другая раса заботятся и оберегают своего избранника, но что это?
Герцог вообще дракон или нелюдь? Так относиться к своей паре, вместо того, чтобы окружить нежностью и любовью…
Тариэлин не понимал.
Эльф вернулся в класс, заснял артефактом страницы энциклопедии и заперся в отведенных ему покоях.
Эрика же по поводу мерзкого женатого дракона почти не переживала, она собиралась мелко подгадить ему и крупно отвести душу. Заслужил.
Права она была в тот день в карете, когда отвергла Керналиона. Он просто запутался в своих чувствах. Никакая это не любовь и не было ее никогда.
Просто ему было интересно.
Сердце неприятно сжалось внутри, она ускорила шаг.
Пошло оно все! И попаданство это и герцог!
Дамб резко развернулась посреди улицы и направилась в другую сторону, в банк. Коротко позвонила Степану и сообщила, что временно переведет все свои деньги на его счет, закрыла все свои, и на имя Эйрики и на имя Эйрикура, и пошла домой.
Накормила Занефира, взяла с собой документы и решительно шагнула в открытый Кифеном портал.
– Степа! Выручай! Мне срочно нужно как-нибудь задокументировать свою смерть! – почти налетев на вампира, протараторила Эрика. Дамб судорожно пыталась всунуть свои подушные грамоты Кифену, продолжая говорить.
Занефир непонимающе смотрел на маму, он не хотел чтобы она умирала!
Граф тяжко вздохнул и положил руки Оле на плечи. Ее била мелкая дрожь от волнения, а глаза блестели.
– И тебе здравствуй. – смиренно молвил Степан. – Давай сначала присядем, а потом спокойно поговорим, да? Смотри, как сына испугала. – Эрика перевела взгляд на Зефира, готового вот-вот расплакаться, ведь его мама собралась умирать.
Задокументировано! Даже слово такое страшное, что еще больше жути на драконенка нагнало.
“Мама, ты правда умрешь?” – подрагивающим голосочком раздалось в голове и сердце сбилось с ритма.
Эрика присела, взяла лицо мальчика в свои руки и проникновенно заглянула в глаза.
– Ну конечно же нет, мама будет жить вместе со своим Занефиром долго-долго!
“Ты врешь! Веце говорил, что мама заболела! Значит, теперь ты умрешь!” – дальнейшая речь слилась в протяжное звонкое “Уаааа!”. Мальчик горько зарыдал, и рев звучал не только у Эрики в голове.
Олимпиада крепко обняла сына. Как же ей стыдно, вместо того, чтобы посвятить себя своему ребенку, она строила воздушные замки о жизни с Керналионом, который в итоге оказался тем еще гадом!
А ведь она даже не может предположить, сколько лет проживет, а тратила время на того козла!
– Прости мамочку, Зефир! Мама всегда будет рядом! – вторя сыну, заревела Эрика. – Мама никогда тебя не бросит! – вина терзала душу, а осадок от неприятных событий дня превращал маленькую проблему в глазах Эрики в настоящий конец света.
Ну как тут не расплакаться?
Как только она умрет, Зефир останется совсем один, кто о нем позаботится, кто отведет утром в садик, кто станет воровать для него магию?
На что же она обрекла его своими необдуманными поступками!
– О Господи…– простонал Кифен, глядя на маленькую драму семейства Дамб. – Веце, срочно сюда! – проговорил он уже в артефакт.
Полукровка тоже не знал, что делать с женскими и детскими слезами, поэтому они позвали Свету. Но Света в прошлом своем была девушкой и потому имела тонкую душевную организацию. Пока пыталась успокоить Эрику и Заира – вникла в суть трагедии и тоже прослезилась.
И теперь Веце и Кифен стояли и встревоженно наблюдали за тремя горько рыдающими.
Света сочувствовала Оле, Оля извинялась перед сыном, Зефир отказывался верить матери и каждый раз брал новую ноту в громком завывающем “Ааууу” и “Ууааа”, так, что уши закладывало.
– Успокоились, наконец? – спросил Степан спустя полчаса, когда голоса стихли и лишь изредка раздавались почти беззвучные всхлипы Занефира.
– Да. – скомкано выдавила Эрика осипшим голосом, утирая рукавом Зефиру слезы. Кифен человек широкой души, за что Эрика ему безмерно благодарна.
– Да что ты понимаешь, сухарь! – оскорбилась словами мужчины Света, звучно шмыгая носом. Вампирюга бесчувственный, у Эрики такое горе, а он…
– Ну да, куда мне, древнему, до вас. – всплеснул руками Степан.
– Ты! Ты…бессердечный! – вспыхнула Света, – Черствяк! Эгоист! Педант! Мизантроп!!! – и выскочила из комнаты, хлопнув дверьми. Двери громко ударились о косяк, отлетели к стене и сломались, наполовину отрываясь от петель.
– Вот поэтому герцог и ссылает переселенцев куда подальше и до нормальной работы не допускает. – осуждающе сказал Веце, испепеляя испорченные двери магией.
– Нет, ну ты слышала, Оля? Я, оказывается, эгоист и мизантроп! Вот и подбирай потом бедняжек-переселенцев на улице. – возмутился Кифен, вытаскивая из пространственного кармана пирог и печенье.
Зефир тут же отлепил заплаканное лицо от материнского плеча, поднял покрасневшие глазки на вампира и показал пальчиком на еду, всем видом крича “Хочу!”.
Эрика чуть улыбнулась, с Светой она в корне не согласна.
Кифен, он же вообще золотой человек! Ну правда!
Именно за таких надо замуж выходить – и добрый, и понимающий, и щедрый, а какой внимательный! Он же целую детскую площадку в саду построил только ради Зефира, ей лекарство просто так делает, Заиру книги для чтения купил и учит ребенка зельеварству.
Ну разве не идеальный мужчина?
Вампир, конечно, но кто без минусов? Сейчас такие времена, что все вокруг немножко вампиры, так что это ничего страшного.
– Спасибо. – искренне сказала Эрика, сидя в кресле с Занефиром на коленях. – Ты нам так помогаешь, не знаю даже как тебя отблагодарить. – Кифен добродушно хмыкнул и поставил бокал с кровью на столик.
– Брось, Оля, я же от чистого сердца. Расскажи лучше, что у тебя случилось. – дракончик напрягся, превратившись в комок оголенных нервов и встревоженно забегал глазками от мамы к графу.
Ах, про что же они будут говорить? Мама же больше не скажет, что умрет?
– Я думаю он может неправильно меня понять, так что давай поговорим наедине? – сказала Эрика, поглаживая сына по голове.
Вернулся Веце, чтобы забрать Занефира, но тот отказывался уходить, до тех пор, пока Степан торжественно не поклялся защищать его маму и обязательно вылечить её, чтобы она могла еще очень долго жить рядом с Зефиром.
Глава 8
– Оля, ты понимаешь, о чем говоришь? – осуждающе проговорил Кифен. – Одно дело обижаться и мстить, но другое дело мстить себе во вред. – вампир знал, что вести конструктивный диалог с Ибениром не просто, а Олимпиада вообще к дракону, бедняжка, на всю жизнь привязана.
Но из-за семейного конфликта идти и лишать себя запасного круга – второй личности, не разумно. Степан понимал, такое случается – Оля в этом мире меньше года, и хоть и кажется, что полностью освоилась, все еще не смирилась со всеми реалиями. Потому и бросается опрометью из крайности в крайность.
– Это никак мне не навредит. – заотрицала Эрика. Ну и не будет больше Эйрики Дамб, останется только Эйрикур, не велика беда. Все равно ей в мужском обличье во много раз проще живется.
– Оляяя, – Дамб казалось, что вампир упрекал ее даже взглядом. – до конца жизни прикидываться мужчиной, только из-за того, что хочешь насолить Керналиону. Глууупо. – попаданка насупилась. Да знает она, что идея дурная, но ничего лучше в голову все равно не приходит.
– У тебя есть другие варианты? – с таким же упреком спросила Эрика. Граф кивнул.
– Ты хотела уничтожить настоящие документы и жить всю жизнь с поддельными, мы так делать не будем. – Кифену одного взгляда хватило, чтобы отличить ее настоящую подушную грамоту Эйрики от подделки Эйрикура, там даже магические печати отличаются оттенком магически излучаемого фона.
Если бы за изготовление магштампов на подушные грамоты отвечали не вампиры – Дамб бы уже давно вывели на чистую воду. Подделка, без сомнений, хорошая, качественная, но не в том случае, когда проверять берется глава крупнейшего вампирского клана в стране.
Степан вздохнул, косячит Керналион, а разгребать ему.
– И “умирать” Эйрика не будет, просто впадет в кому или уснет летаргическим сном. Так у тебя всегда будет возможность вернуться к нормальной жизни. – с этим Эрика согласиться не могла.
Увы, нормально жить получалось только когда она выглядела как мужчина.
– Я могла бы просто раздобыть новые документы. – пфыкнула Дамб, не понимая, к чему все эти заморочки.
– Конечно, конечно. Если ты знаешь где, и хочешь избавиться от Занефира, вперед! – Эрика нахмурилась, взглядом спрашивая, что он имеет ввиду под своими последними словами.
– Как только “Эйрика умрет”, клан драконов тут же заберет Заира к себе, ты даже опеку на имя Эйрикура оформить не успеешь. А вот в случае, если мать ребенка временно не в состоянии о нем заботиться, то эта обязанность передается ближайшим родственникам, то есть Эйрикуру.
Степан оказался прав настолько, что Дамб безоговорочно капитулировала. Потерять Зефира она никак не может, избавляться от личности Эрика в качестве мсти – рановато.
И что ей делать?
– А в чем же тогда будет моя месть? – растерянно спросила Оля. Отомстить-то хотелось!
– Тут важно не горячится. – с хитрющей улыбкой проговорил вампир.
Ах, Олимпиада так отомстит Келиону за измену, так отомстит! Дракон будет в холодном поту после этого просыпаться! Уж в этой малости он землячке поможет!
– Поговори с ним спокойно, слезу пусти, главное тихо, без криков и воплей, и ни в чем не обвиняй, пусть сам почувствует себя виноватым. Подготовься заранее, невыспанная приходи, с мешками под глазами, вся такая убитая, чтоб одним твоим видом можно было слово боль описать, перец острый перед тем, как в кабинет заходить, пожуй. Слезы рекой покатятся. Проверено Светой. – посоветовал Кифен.
Вампир был тем типом эм, людей, которые всегда терялись, когда видели слезы.
А уж слезы собственной пары точно растопят драконово сердце. Сути конфликта граф не знал, но из сказанного Эрикой выходило одно – провинился крылатый так, что прощения ему нет и не будет.
– Ты серьезно? Стёп, сколько, думаешь, женщин к нему за двести лет приходило плакаться о плохой жизни? У него от этого ничего кроме раздражения не вызовет. – да и с чего бы ей идти и вести с Керналионом задушевные беседы?
– Так то они, а ты – его пара и возлюбленная, это уже совсем другое. Как мужчина тебе говорю. – Эрика недоверчиво выгнула бровь.
Ну, предположим, как мужчина, Степан действительно в этом что-то понимает, но он то холостяк, а дракон – женат, и она, Оля, во всей этой истории выступает как змеюка подколодная и тварь приблудная, то бишь любовница.
Конечно, разные бывают и мужья и жены, и любовницы с любовниками тоже, кто знает, может дракон со своей супругой по обоюдному согласию на стороне блудят? И она, Эрика, единственная тут жертва своей наивности?
Или женушка драконова о Дамб ни сном, ни духом, прям как Эрика до сегодняшнего дня.
Становиться развлечением на стороне и тем самым “лево” куда всем запрещают ходить, но особо упорные продолжают, не хотелось.
– Ты, главное, в разговоре используй фразы “Нам надо серьезно поговорить” или “Ты меня действительно любишь?”, если уж совсем злость возьмет, сравни с бывшим. Вслух и в пользу бывшего. Мужик, как провиниться, перевоспитывается на раз-два! – Эрика отчетливо почувствовала, что к плану ее мести вампир начал еще и свою личную приписывать.
Она, конечно, не прочь отомстить за двоих, но не слишком ли простоват план?
Идеально, конечно, сразу после серьезного разговора с Келионом пропасть из его поля зрения на недельку-другую, чтоб поволновался, проникся, но все это – впустую. Он ведь уже женат.
– И? Ты считаешь это равноценным? Этого достаточно за измену? – так посчитать, а мстить-то Оля будет за троих – за себя, за жену Ибенира и за Кифена. Тут даже за себя одну отмщение недостаточное, неправильно получается.
И почему Степа продолжает называть её парой Керналиона?
– Какую измену? Нет, подожди, он тебе изменил? Своей паре? – граф Вальдернеский уже сидел, а потому шокировано плюхнуться в кресло не мог, но пока наливал себе выдержанную кровь, пролил половину, дрогнув рукой.
Степан многое повидал за те годы, что живет в этом мире, но такое – нет, такого он не видел никогда.
Олю и Келиона можно смело назвать нетрадиционной парой – дракон-изменник, захомутавший собственного слугу, (видимо, чтоб не платить и денюжки оседали в семейном бюджете), и Дамб, переселенка с сюрпризом. Сюрприз был еще и секретом и состоял в том, что Эйрикур Дамб, которого знал Ибенир, на самом деле являлся Эрикой и даже успел стать мамой. Неожиданно, правда?
– В любви признался и через неделю изменил! – в сердцах сокрушалась Олимпиада.
– Тааак. А теперь давай обо всем подробно, начиная с того дня, как вы оказались в заповедном лесу.– Эрика собралась духом, смотря на друга взглядом, мол, видишь, как меня жизнь потрепала. Горестно вздохнула, расстроено выпивая с горла бутылки. Но то не вино, а эксклюзивный розлив крови смесков людей и оборотней.
Полукровки народ, в большинстве своем, не богатый, на жизнь зарабатывали тем, что ходили сдавать кровь.
Эрика тут же сморщилась, вернула бутылку на стол, от того, чтобы выплюнуть кровь обратно остановил осуждающий взгляд вампира.
– Знаешь, сколько это стоит? Не вздумай даже! На, сюда сплюнь. – он протянул ей чистый бокал, – Я потом оттуда твои слюни магией извлеку, для опытов кровь оставлю. Ох, такой продукт перевела, такой продукт! – причитал Кифен, подвигая к себе бутылку одной рукой и доставая вино из пространственного кармана другой.
– На, ценительница прекрасного. – пробка звучно вылетела, бутылка поднялась в воздух и накренилась, наливая Эрике полный бокал. – На трезвую голову, вижу, такое не расскажешь. – девушка снова вздохнула.
Не то чтобы было во всей ее истории что-то такое эдакое, но да, вспоминать не приятно.
Дамб высунула кончик языка, окуная в свой бокал, чтобы убедиться, что розовое и прозрачное, приятно пахнущее фруктами и цветами – точно не кровь. Сладенько.
Кифен добродушно хохотнул и приготовился слушать, а Эрике было что рассказать. Она говорила долго, с душой.
Вампир не перебивал, вопросы копились, Оля все чаще прикладывалась к бокалу, мелко отпивая и смакуя приятную сладость на языке.
– И спустя примерно восемь дней он вызывает меня к себе и спрашивает: ”Я тут переспал с кем-то, не знаешь случайно с кем?”. Ну мы и поругались. А потом я узнаю, он, кобелина, женат! То есть, у него я, жена и теперь еще кто-то третий, понимаешь! – едва не плача закончила Оля.
Граф Вальдернеским отпил из своего бокала, потом налил вина из бутылки, смешивая с кровью.
Да что же это в самом деле?
Быть не может, чтобы Дамб не знала о собственном браке!
Или может?
– Эмм, Оля, это же ты его жен…– начал было растерянный Кифен, но в комнату влетел Веце.
– Господин, Света! – почти выкрикнул запыхавшийся полукровка. Вампир напряженно сжал подлокотник, приподнимаясь.
– Она..? – коротко спросил Степан, вставая. Бледный Веце кивнул, Эрика наскоро промокнула рот платочком и тоже вскочила. Ах, эти вредные привычки! Чего только не нахватаешься у аристократов!
– Да.– рвано ответил парень. – В солнечной комнате. – вампир сорвался с места, так, что картинка смазалась перед глазами, Веце побежал следом, а Дамб ковыляла, как могла, за ними.
Света была с Зефиром! А если с ним что-то случилось?!
Эрика ускорилась, почти нагоняя полукровку, но врезалась в его спину, когда он резко замер в дверях. Вампир сидел на коленях перед диванчиком, на котором с закрытыми глазами лежал десятилетний пацаненок – Света.
Кифен перевел взгляд на Веце и Олю и отрицательно качнул головой.
– Не успели…– полузадушенно всхлипнул Веце. – Мы опять не успели! – он вытер слезы пышным жабо своей рубашки, развернулся и ушел.
Степан поднял магией диванчик вместе с бездыханной Светой и вышел из комнаты, направляясь в другую.
Эрика молча шла следом, она видела, как помрачнело лицо мужчины, и потому ничего не спрашивала. Еще рано. Он расскажет сам, если захочет.
Вампир принес Свету в другую комнату – прохладную, с маленьким зарешетченым окошком под самым потолком и тяжелой дубовой дверью. Дамб оглянулась. Стены обиты деревом, ледяной каменный пол и одинокий подсвечник в самом углу на тумбе.
– Пошли, Оля. – Кифен запер дверь на ключ, оборачиваясь. – Ты не слышала о метаморфах, да? Удивительная раса. – как-то особенно грустно произнес он. – Я тебе расскажу, пойдем.
Они вернулись в солнечную гостиную и сели, молча уставившись в пол, с балкона прибежал Занефир и задорно прыгнул на колени маме, рассказывая, какая скучная сегодня была Света – совсем с ним не играла и под конец вообще – заснула!
Эрика ласково потрепала сына по волосам, ничего не говоря в ответ. Драконенок счастливо ластился к матери, тихо урча от удовольствия.
– Света попала в тело метаморфа, но, как видишь, не прижилась. – с трудом начал вампир. – Здесь метаморфы совсем другие, не как те, что у нас в книгах описывались. Перевоплощаться и менять тело по желанию не могут, зато у них иллюзия лучше всех получается. И живут они очень-очень много, даже больше драконов, только вот если их ничего не держит в этом мире или они теряют любимого, то душа покидает тело, а ее место занимает новое. И так может быть много раз. У драконов к паре привязывается и тело и душа, а у метаморфов – только душа, но так, что без своей половинки они долго не живут, отходя следом в мир иной. – Степан говорил-говорил-говорил, сбивался, комкал плюшевого волка Зефира в руках, и снова говорил.
– А ещё они знаешь какие собственники? Раз решили, что что-то принадлежит им, костьми лягут, но своего не отдадут! – горько продолжил граф.
Драконенок на руках у Эрики встревожено запыхтел, опасаясь, что дядя Кифен ненароком испортит его любимую игрушку.
Дамб молчала, о том, что в этом мире существуют метаморфы, она слышала впервые.
– Знаешь, какие они? Лучше драконов и вампиров вместе взятых! Самые-самые! Я вот, сколько живу тут, всегда хотел быть метаморфом! Вот все расы как расы, а они – самые добрые и миролюбивые существа. Оборотни могут приютить сирот оборотней, драконы заботятся о каждом птенце в клане, а метаморфам все равно, они единственные принимают любое дитя, как собственное. Разве это не прекрасно? Восхитительно, что в этом мире каждый ребенок может найти тех, кто будет любить его просто так, не взирая на расу и происхождение? И ведь не только в этом дело, они принимаю пререселенцев как своих, как нового члена семьи, никто не выгоняет из дома, не лишает титула, они по-настоящему принимаю и понимают. Совсем не как в Рипаннисе.
Дамб чуть сморщилась, услышав название их государства, нескладное оно, длинное и незапоминающееся. Не верилось в то, что существует настолько идеальная раса, но глаза Степы горели, он грустно-восторженно рассказывал ей о неведомых существах, благородства у которых было не занимать.
– И что теперь будет со Светой? – тихо спросила Эрика. Дамб не понимала, ведь совсем недавно, меньше двух часов назад, Света была живая – утешала ее и играла с Зефиром, но вдруг… ушла.
Вампир выдавил болезненную улыбку.
– К утру ее тело займет другая душа. Может, это будет хороший человек, а может и нет. – он прикрыл глаза, вина заполонила сердце.
Ни он, ни Веце не смогли помочь Свете привязаться хоть к чему-то в этом мире, остаться тут. Уже в который раз граф Вальдернеский ощущал себя беспомощным.
Какая благодать, что Оля – человек и не может так просто исчезнуть, как хорошо, что у нее есть Занефир, которого она любит, который держит ее в этом мире.
Глава 9
Дамб понимала – ее любовные проблемы ничто по сравнению с тем, с чем сталкивается Степан. Стало стыдно и горько – если бы она не пришла сегодня плакаться Кифену о сволочи Ибенире, возможно Света осталась бы в этом мире.
Разговор не клеился – вампир не знал, куда себя деть, внутренние метания отражались на лице, а Эрика почувствовала накатившую за день усталость.
– Ты знаешь, Веце коренной житель этого мира и я боюсь, что однажды проснусь и его заменит кто-то другой. – с затаенным страхом проронил граф Вальдернеский. – Ему же всего семнадцать, он совсем еще мальчишка. – он рвано выдохнул и посмотрел на нее, – А ты? Ты не боишься, что Занефир оставит тебя? – Эрика опустила взгляд на уснувшего сына.
– Я никогда об этом не думала, но благодаря тебе у меня теперь на одну фобию больше. – осуждающе сказала Дамб. Потерять Зефира было страшно, еще страшнее, чем каждый день кашлять кровью и знать, что едва ли проживешь два года. Об этом не хотелось думать или говорить, поэтому она задала встречный вопрос. – А мне Веце сказал, что ему больше ста.
– По заиванскому, то есть человеческому, летоисчислению, да. Но по летоисчислению вампиров – семнадцать. Там сложная система соотнесения. – и ей и ему сейчас не до всего этого, Кифену необходимо остаться наедине с собой, да и Дамб есть что обдумать.
– Понятно. – проговорила Эрика. – Я, пожалуй пойду. Темнеет уже. – Степан не возражал, вернул ей документы на Эйрикура и открыл портал, пообещав, что официально положит “Эрику” в одну из лечебниц.
Дамб еще раз осознала, что в неоплатном долгу перед вампиром.
Она вышла из портала сразу в комнате Занефира, уложила сына в постель и спустилась вниз.
Как давно у нее не было таких спокойных вечеров, которые она могла провести сама с собой. Дамб побродила по дому, выпила чаю, помылась и поднялась к себе в комнату.
В последнее время Эрика жила в какой-то бесконечной гонке, где нужно было успевать все и сразу – работа, дом, сын, лечение, вампир и даже умудрилась впихнуть в свой плотный график романтическую линию. Зря. Ой как зря.
Чем дольше попаданка размышляла о превратностях судьбы, тем чаще возвращалась мыслями к герцогу и тому, что ему наплела со злости.
Дамб сидела на кровати и понимала – самое время убиться о стену.
Чем она думала, когда сказала, что “Эйрика” провела ночь с Керналионом? Она ж вдова!
И ослу понятно – вдова с ребенком девственицей быть не можент никак. Вообще. Без вариантов.
Нет, варианты, конечно есть, но в рамках этого мира они не работают.
И как теперь выкручиваться из всего этого?
Эх, не нужно было пытаться усидеть на двух стульях одной попой.
Пойти и надрать дракону зад идея плохая, и по правде, несправедливая. Если подумать, она ведь тоже была не права. С самого начала их отношения построены на обоюдной лжи и первой врать начала Эрика. Выходит, во всем виновата она и, совсем немного, герцог.
Эта мысль Дамб не понравилась, ведь тогда получается, что не только Керналион – гад, но и она тоже не без этого. Начинающая гадюка, так сказать.
Поскольку совесть проснулась в ее душе и даже осуждающе зыркала на Дамб своими глазенками, делать было нечего – скрепя сердце, Эрика решила пустить все на самотек и посмотреть, к чему приведет расследование Ибенира.
Келион знатно постарался, что говорило о его желании свою вину искупить. Как только Дамб пришла на работу, ее тут же погнали в покои герцога, не самое приятное начало дня, но что делать, она один из свидетелей “преступления”.
Зачем и для чего выяснилось очень быстро – Керналион вознамерился восстановить картину событий того дня.
Кровать расправлена, на ней простыня с красным пятном. На столик и тумбу поставили пустые бутылки и бокалы, шторы распахнуты, только Келион трезвый, да дворецкий с еще одним мужчиной стоят чуть в стороне.
Эрика оглянулась, недовольно потерла зудящую рану на руке и вздохнула.
Она планировала стать лучшей мамой на свете, пока этот самый свет не покинула, но не может же она тащить сына с собой на работу?
Читать бесплатно другие книги:
