Змеиное гнездо. Безумный маг Злата Иволга

Королевский дворец, столица, Илеханд

– Ваше сиятельство. – Иоганна присела в почтительном реверансе, и ее блестящие черные локоны рассыпались по плечам и спине. – Прошу прощения, вы не встречали сегодня моего мужа?

– Нет. Спросите у гвардейцев, – откашлялась Ингрид и, кивнув, проскользнула мимо, стараясь не идти слишком быстро.

Она ничего не могла с собой поделать – ее бесконечно раздражала Иоганна. Эти большие влажные голубые глаза, роскошные волосы, мягкий и нежный голосок. Возможно, дело было не в самой Иоганне, а в ее деде-бароне и прабабке Оттилии, которые заставили Ингрид пережить ужасное чувство беспомощности на Большом дворянском собрании. И если барон Зингер почти сразу же скрылся в особняке своей тещи, то Иоганна и Конрад Корф остались во дворце. А если не вернется кронпринцесса Вильгельмина, то они поселятся здесь навсегда. Ингрид же в любом случае предстояло наконец-то сложить полномочия и взять отпуск. А затем уехать или к сестре, или в свой замок, или посмотреть на замок Рудольфа. В любом случае, жизнь без висящего над головой призрака королевского венца и связанных с ним тревог и волнений не может быть плохой. Но возможный младенец, взошедший на трон, с регентством старой Оттилии, не давал покоя Ингрид, как и любому разумному подданному королевства. Герцогиня Жабьего Пруда в любой момент может рассыпаться в прах, и тогда герцоги вцепятся друг другу в глотки уже за регентскую корону. Причем Ингрид здесь не могла поставить на Конрада или его жену ни глоточка самого дешевого вина.

Интуиция Ингрид подсказывала, что скорее герцогиня Бертильда бросит пить и играть, чем эти двое смогут править государством. И вообще было в «покойном герцоге» Конраде что-то странное, что беспокоило Ингрид. Хотя бы то, что он скрывался целый год и непонятно чего выжидал. Или его ненавязчивое уклонение от общения с женой, столь счастливо обретенной. Как бы Ингрид не жаждала передать свои тяжелые обязанности и уйти в отпуск, в первую очередь она должна позаботиться о том, чтобы эти обязанности попали в надежные для государства руки. Ингрид вздохнула и переключила свое внимание на текущие дела.

Лейтенант Мартин обнаружился в малой гвардейской столовой. Ингрид жестом усадила почтительно вставших при ее появлении людей и присела к лейб-гвардейцу. Тот отложил столовые приборы, неловко вытер губы салфеткой и уставился на Ингрид. Их тут же легким ветерком окружил шепоток, который, несомненно, только пойдет на пользу отмеченному самим генералом-регентом лейб-гвардейцу.

– Генерал-регент.

– Приятного аппетита, лейтенант Фойгт. Не стесняйтесь, продолжайте обедать, и заодно доложите о своем задании.

Лейтенант кивнул и несмело взял ложку.

– Я все проверил, княгиня, – тихо начал он. – Тех двоих человек, про которых вы говорили, там нет. Я поспрашивал хозяина, но толку немного. Утверждает, что съехали давно, а куда – ему неизвестно.

– Думаете, правда?

– Конечно, нет, княгиня, я не поверил ему. Это тот еще жук. На его заведение частенько жалобы поступают. Двое ребят понаблюдали пару дней за этим «Сытым волком», но никого нужного не обнаружили.

– Понятно. – Ингрид побарабанила пальцами по столу. – Этот след мы, похоже, потеряли.

– Я бы сказал, это неудивительно, княгиня, – задумчиво сообщил лейтенант Мартин, дожевывая капусту. – После побега из тюрьмы самое главное убраться подальше.

Ингрид кивнула и поднялась.

– Продолжайте наблюдение еще два дня. Не исключено, что убежал он недалеко. – Она уже отвернулась, чтобы уйти, но вспомнила об Иоганне. – Лейтенант, вы, случайно не видели герцога Конрада?

Бравая физиономия лейб-гвардейца немедленно скисла. Похоже, напоминание о доблестном муже фрейлины Иоганны было ему неприятно. Он умолчал о его воскрешении и продолжал корить себя за это, несмотря на угрозу быть повешенным на перевязи.

– Говорили, он вроде прошел в придворный храм, княгиня.

Молодой жене в последнюю очередь придет в голову искать своего мужа в храме. Что, интересно, Конрад там делает, неужели грехи замаливает? У Ингрид была встреча с Рудольфом, но зайти в придворный храм и убедиться, что Конрад занят общением с Хором, а не с тайными заговорщиками, было не лишним.

«Покойный герцог» сидел на скамье, опустив голову, и не обернулся на тихие шаги Ингрид. Она медленно прошлась по храму, обходя каждую колонну и арку, постояла у алтаря, созерцая большое раскидистое древо, вырезанное в камне, и чинно наклонила голову, когда из-за портьеры выглянул старый священник. Конрад поднял взгляд, вежливо улыбнулся и снова погрузился в свои размышления.

– Скажи, почтенный отец, он часто сюда приходит? – шепотом спросила Ингрид.

– Да, – кивнул тот. – Как приехал, так, бывает, что и по нескольку раз в день. И всегда один. Думаю, что-то гнетет его.

– Будем надеяться, что ничего серьезного.

– Будем. Процветание и мир тебе, – прошептал ей в напутствие священник.

Рудольф ждал Ингрид в саду в самой дальней беседке, скрытой от случайных глаз. После Большого дворянского собрания они решили не разговаривать внутри дворца. Одно дуновение слуха о пропавшей кронпринцессе Вильгельмине может испортить все договоренности.

Рудольф улыбнулся и, чуть помедлив, заключил Ингрид в объятия и обжег ей губы долгим поцелуем. С трудом оторвавшись от него, она опустила голову на его плечо и вздохнула:

– И почему нам не хватает времени на себя?

– По странному совпадению, государство в нас обоих заняло первое место, – ответил Рудольф, с неохотой отпуская ее. – Давай присядем.

Слушая пение птиц, жужжание насекомых и далекую перекличку гвардейцев Ингрид поведала о результатах разведки лейтенанта Мартина и странном поведении Конрада.

– С побегом из тюрьмы поработал маг, – уверенно произнес Рудольф. – Вина стражи в том, что они позволили ему туда пробраться.

– Мне не нравится этот постоянно всплывающий магический след, – проворчала Ингрид. – И я очень надеюсь, что из тюрьмы сбежал не наш неуловимый заговорщик.

– Я допросил капитана охотничьего замка, – сообщил Рудольф, подбирая с пола беседки небольшой отшлифованный камешек и подбрасывая его в руке. – Не хочу тебя огорчать, но на месте засады на генералиссимуса и принцессу тоже присутствует магический след. Отряд состоял из семи человек, включая принцессу. Беглый осмотр места происшествия показал, что из пистолета застрелены двое. Когда мои люди хорошо поработают и вернутся с подробным отчетом, мы узнаем больше. Капитан утверждает, что конь Вильгельмины целым и невредимым вернулся в конюшни, но следов самой принцессы они не нашли. Я все больше убеждаюсь, что она жива.

– Я тоже так считаю, – отозвалась Ингрид, обмахиваясь шляпой. – Не вижу смысла увозить ее куда-то далеко, чтобы там расправиться с ней. На месте Конрада я бы спрятала ее в замке барона Зингера, а на месте Зигфрида в каком-нибудь крупном порту.

– А на месте Оттилии в ближайшем склепе, – улыбнулся Рудольф и, развернувшись, аккуратно положил камешек в большой цветочный горшок с крупными орхидеями. – В нашем «покойном герцоге» меня беспокоит не только то, что он может оказаться заговорщиком. Я не могу понять этого человека.

– Я тоже, – буркнула Ингрид и с досадой бросила шляпу на скамью напротив. – Герцогиня Оттилия обсуждала с ним процесс официального «воскрешения», но Конрад пока не занялся этим. Как будто ему не нужен ни герцогский титул, ни Морская Длань.

Теплая рука Рудольфа накрыла ладонь Ингрид.

– Но своего брата от трона оттащил, – заметил он.

– И еще раньше убил своего же человека только потому, что тот узнал его, – возразила Ингрид, сжимая в ответ ладонь Рудольфа. – Я почти уверена, что он не желал воскресать, и сделал это под давлением или герцогини Оттилии, или этого барона, чтоб он провалился.

– И чем они могли надавить? – задумчиво спросил Рудольф.

Ингрид красноречиво пожала плечами.

– Хорошо, я присмотрюсь к барону Зингеру. Посмотрим, откуда выпрыгнул наш герцогский зять и так ли он бестолков и безобиден, как выглядит.

– То есть Оттилию ты всерьез не воспринимаешь?

– Она может умереть в любой момент, – озвучил Рудольф недавние мысли самой Ингрид.

Яркое теплое солнышко заволокло пышными кучевыми облаками, предвещая еще один дождливый вечер.

Ингрид осмотрелась по сторонам, обняла Рудольфа за талию и прижалась щекой к его плечу.

– Король Тусара еще не писал? – его руки приятно гладили ее спину, дразняще касались шеи.

– И если Хор будет милостив, не напишет еще долгое время, – покачала головой Ингрид, прикрыв от удовольствия глаза. – Герцог Фердинанд заверил меня, что принц Джордано при его отъезде на собрание все еще гостил в Поляне. Мне и так пришлось написать эмире Гюльбахар, что ее сына уже нет при нашем дворе. Не хватало еще сообщать королю Лоренцо про кронпринцессу.

Руки, гладящие ее, остановились. Рудольф мягко отстранил Ингрид от себя и, держа за плечи, внимательно посмотрел на нее.

– Когда все закончится, и если мы останемся живы и свободны, ты выйдешь за меня замуж?

Ингрид, мысли которой находились во власти тусарского короля, принца и пропавшей кронпринцессы, не сразу поняла, о чем ее спрашивают. А когда поняла, то неожиданно для себя настолько смутилась, что смогла только вдохнуть и забыть выдохнуть.

– Не знаю, как осчастливить, но удивить тебя мне удалось, – улыбнулся Рудольф.

– Прости, Руди. Мне давно не делали предложение. – К своему ужасу Ингрид ощутила, как горят ее щеки. – Я согласна.

– Тебе нужна помолвка?

– Мне кажется, мы сможем без нее обойтись. К тому же устраивать праздник в нынешней ситуации будет не слишком вежливо с нашей стороны. – Ингрид прижала руки к лицу.

– Ты не покраснела, – сказал Рудольф.

Ингрид отдернула руки и с притворным негодованием посмотрела на него.

Дворец эмира, Сурида

Эсма эмирын веселилась в саду в компании своих служанок и двоюродной сестры, Нюлефер эмирын, прибывшей на днях из далекого вилайета Ешилчим, где жила со своей матерью. Гюльбахар сразу заметила, что младшая эмирын сегодня на редкость жизнерадостна и оживлена. Она беззаботно щебетала с родственницей и служанками, чистящими им фрукты. Возможно, сказывалось влияние Нюлефер эмирын, о добром и веселом нраве которой было известно всем жителям Суриды.

Гюльбахар приблизилась к смеющейся компании и с улыбкой посмотрела на них.

– Присоединяйтесь к нам, эмира, – поманила ее рукой Нюлефер.

– Да, тетя, попробуйте эти апельсины, – закивала Эсма.

Шаллиах свидетель, сегодня творилось что-то невообразимое. Эсма не обратила внимания на попытку заговорить прежде нее. Несомненно, Нюлефер эмирын, незамужняя племянница эмира, не стояла по статусу ниже его же дочерей, однако сами дочери редко с кем-то считались, кроме себя.

– В честь чего этот маленький праздник? – поинтересовалась Гюльбахар, присаживаясь на подушки, и жестом показала своим служанкам подать напитки.

– Секретом это долго не будет, – хитро прищурилась Эсма. – Отец решил выдать меня замуж.

– Как интересно, – заметила Гюльбахар, прихлебывая из бокала. – И кто этот счастливец?

– Повелитель был невероятно щедр и позволил Эсме самой выбрать жениха, – широко заулыбалась Нюлефер. – Признаться, видя ее счастье, я и сама собралась подумать о замужестве. Если, конечно, смогу оставить бедную маму.

Гюльбахар в недоумении переводила взгляд с одной эмирын на другую. И с каждой секундой ей все меньше нравилась предстоящая новость. Радость Нюлефер была неподдельной. Племянница эмира, несмотря на отсутствие мужа и детей в свои тридцать лет, никогда не унывала, смотрела на жизнь с невероятным оптимизмом и ожидала от нее только хорошего. Постоянно больная капризная мать, требующая внимания и ухода, нисколько не омрачала ее существования. Своей доброй улыбкой, редко покидающей ее лицо, и лучистыми серыми глазами она напоминала Гюльбахар своего отца, покойного басэмирана Халита. И не только Гюльбахар. Когда во дворец приезжала Нюлефер эмирын, эмир Орхан редко покидал свои покои.

– Я выхожу замуж за Искандера хана эфенди, – сказала Эсма. – Он хоть и младший в семье, зато красив и обаятелен. Я уже говорила Нюлефер, что, похоже, влюбилась. – И она счастливо рассмеялась.

Искандер, младший сын Мустафы паши, племянник Нюлефер эмирын. Гюльбахар с трудом удержала в руке бокал, а на лице радостное выражение. Она чуть склонила голову.

– Поздравляю, Эсма. Очень милый юноша. Ты говорила с отцом о подготовке свадьбы?

Почему эмир умолчал об этом? Или решение было принято только сегодня или вчера вечером? Теперь стало понятно, почему Мустафа паша так тихо вел себя последнее время. Он сделал свою ставку, и она сыграла. Было ли это совпадением, или Первый визирь знал, на какую мозоль наступить эмиру? И этот Искандер, какова его роль в планах отца? Или он такая же жертва интриг, как и недалекая Эсма, всерьез считающая себя самой умной?

– Если вы желаете заняться свадьбой, тетя, то я не буду возражать. Отец просил назначить дату не раньше, чем через месяц, – продолжала щебетать эмирын. – Нюлефер, пока не уехала, тоже может помочь. Только не подпускайте близко мою сестру.

– Кстати, а где Джайлан? – поинтересовалась Гюльбахар, нарочито безразлично поедая гранат.

– Уехала в путешествие, – чуть скривилась Эсма. – Не вынесла очередного провала.

– Неужели старшие сыновья Мустафы паши не пришлись ей по сердцу? – более язвительно, чем надо, спросила Гюльбахар. Как это Первый визирь смог упустить возможность поймать не одну эмирын, а целых двух, на всякий случай? Не будь Нюлефер слишком близкой родственницей, можно было бы и ее привлечь. И Мустафа паша был бы по уши в суридской династии. И у подножья вожделенного трона для одного из своих сыновей. Гюльбахар хотелось перевернуть поднос и разорвать в клочья ткань шатра, но пришлось с неподдельным интересом слушать Эсму.

– Злобное и кислое лицо Джайлан мало кого может вдохновить на песни, стихи и предложение руки и сердца, – рассуждала Эсма. – Она уехала еще вчера утром. Сказала, что посетит несколько больших храмов Шаллиах и заедет в гости к Кадиру. Что ей еще остается?

– И кто же это не так давно говорил мне, что считает замужество глупым занятием? – засмеялась Гюльбахар, слыша свой голос как бы со стороны. – Не эта ли красота со счастливыми глазами?

– Вы только посмотрите на нее, – наклонила голову Нюлефер. – Верно говорят, что красивый молодой человек способен растопить любое сердце.

Эсма счастливо и заливисто смеялась.

Гюльбахар пришла в себя только перед покоями эмира. Она внезапно успокоилась и поняла, что у нее пока нет слов, чтобы говорить со своим супругом. Возмущаться предстоящей свадьбой Эсмы и Искандера было поздно. Чтобы не подвигло Орхана на принятие этого решения, отменять его уже не имело смысла. Новый скандал во дворце никому не нужен. Пусть Мустафа паша радуется и демонстрирует совету свою волчью улыбку. Может, кому-нибудь захочется подпилить ему зубы.

Гюльбахар больше обеспокоила внезапная тяга Джайлан к храмам и вилайету Сэдыр. Эмира подозревала, что старшая эмирын заглядывается на Хенрика, но не была уверена, что ей не показалось. Еще дважды она видела Джайлан в саду или конюшне, когда там находился Хенрик. Но оба раза где-то рядом появлялся и Саид ага. Но если предположить, что Джайлан высмотрела или вызнала об отношениях своей тетушки-матушки с начальником ее стражи, заревновала и решила отомстить? Или же она уверилась в странностях, связанных с отсутствием Озана, и захотела расспросить Кадира? Или убедиться в том, что сын эмиры отсутствует в Сэдыре. Хуже всего было то, что и сама Гюльбахар окончательно потеряла своего сына. Из королевского дворца Илеханда пришло письмо, в котором ясно говорилось, что Кадира нет при тамошнем дворе. Значит, или он и Озан на пути в Суриду, и тогда Мустафу пашу ожидает неприятный сюрприз, или… В ее рассуждениях было слишком много «или». Перед глазами Гюльбахар запрыгали черные точки, в голове зашумело, а горло сдавила тошнота. Она сжала пальцами виски и пошатнулась.

– Эмира хазретлери эфенди, с вами все в порядке? Я отведу вас к лекарям?

– Н-нет. – Гюльбахар оперлась на руку служанки, шум в ушах прекратился. – Я просто долго сидела на солнце. – Она посмотрела на стражников у дверей покоев эмира. – Передайте повелителю, что я приходила.

Никакое солнце не сравнится с плохими новостями и неизвестностью. Пожалуй, стоит отдохнуть до вечера и приказать принести расслабляющего настоя и немного сладостей с кухни. А потом спокойно поговорить с эмиром об этой проклятой свадьбе и внезапном отъезде Джайлан.

Герцогство Синие Камни, Тусар

На Столичном тракте было пустынно и спокойно. В траве стрекотали насекомые, а за ближайшим деревом шуршало нечто более крупное, вероятно, грызун. Жаль, эта утренняя идиллия продлится недолго. По расчетам брата, построенных на сведениях разведчика, кортеж принца Джордано должен был появиться с минуты на минуту. Кадир проверил, как ходит в ножнах сабля, и покосился на всадника рядом с Озаном. Граф Марио Риччи, будь он неладен. Кадир был не в восторге ни от его плана, ни от его недомолвок и тайн, ни от него самого. С каким удовольствием он бы оглушил тусарца, связал его и в таком виде отправил бы королю Тусара. Это в лучшем случае. Потаенным желанием Кадира был обезглавленный труп и неглубокая могила в лесу. Впрочем, хватило бы и глубокой канавы.

– Я буду держаться сзади, – тихо говорил тусарский граф Озану. – Постарайся никого не подпустить ко мне, иначе я не успею справиться с принцем.

– Я понял вас с первого раза, не глухой, – недовольно произнес брат. Его глаза были недобро сужены, губы надменно искривлены. Если сейчас не покажется тусарский принц, то бывший тусарский посол лишится половины зубов.

Кадир отчасти понимал привязанность Озана к Фике, однако женщин у брата было немало. Почему он так завелся именно из-за этой девчонки? Неужели всерьез влюбился? Или ему снова захотелось приключений? Кадир до последнего надеялся на проявление благоразумия своим братом и ждал возвращения в Суриду. А вместо этого они собирались напасть на тусарского принца. Мог ли граф Марио Риччи как-то повлиять на Озана? Но Кадир слышал от Али паши, что подобные заклинания запрещены магам. Да и существуют ли они вообще?

Кадир раздраженно выдохнул сквозь зубы. Придется смотреть и за графом, и за братом, и за тусарским принцем. Озан ничего не знал о бумагах, которые вез Джордано, а Кадир знал, поскольку сам передал их принцу. И сильно подозревал, что граф Риччи задумал не схватить принца для допроса, а попросту убить его. А потом и своих сообщников, чтобы окончательно замести следы.

– Тише, – поднял руку Озан и привстал на стременах. – Едут. Четверо со мной, двое отрезают путь к отступлению.

Лошади беспокойно переступали копытами. Кадир набрал в грудь воздуха и, чуть потянув за поводья, двинул лошадь вперед и остановил ее рядом с Озаном.

– Ты во всем уверен? Ты понимаешь, на что мы идем?

– Не уверен, – отозвался Озан, не глядя на Кадира. – Понимаю.

– Это тусарский принц, – прошипел Кадир. – Брат мужа Нихан. Не съест же он Фике, в конце концов!

– Постарайся никого сильно не ранить, – быстро прошептал Озан.

Но удивиться Кадир не успел, на дороге показались всадники. Принц ехал конь о конь с молодым дворянином, перед ними скакало четыре человека охраны, еще четверка замыкала шествие позади небольшой кареты.

– Начали! – скомандовал Озан, и Кадиру пришлось пришпорить лошадь, на ходу вынимая саблю. Проклятый граф остался позади. Вместе с воспоминаниями о Кьяре, которые Кадир все утро упорно гнал из своей головы. Может, и граф кажется ему таким отвратительным только потому, что у него был роман с Кьярой? Был или есть? Кадир выругал себя за несвоевременные мысли.

Командир тусарцев что-то крикнул и послал своего коня в галоп, желая встретить нападающих на полном скаку и подальше от принца. Трое всадников последовали за ним, принц и его спутник остались возле кареты, где их должны были защитить оставшиеся телохранители. Озан, скакавший впереди всех, рубанул командира тусарских гвардейцев, и в следующую секунду Кадир схватился со своим противником. Разменяв первый мощный удар, оба осадили коней и принялись кружить друг возле друга, обмениваясь яростными ударами. В какой-то момент Кадир заметил Марио, проскакавшего мимо него к принцу, но следить за ним не было никакой возможности.

Два головореза, посланных отрезать путь к отступлению, отвлекли на себя пару гвардейцев и герцога Лючано. Оставшиеся с принцем телохранители, увидев приближающегося всадника, поскакали навстречу, и оба схлопотали магический удар. Кажется, один из них очень неудачно упал с лошади, но для Марио это было сейчас не важно.

Принц Джордано пытался справиться с некстати заупрямившейся лошадью, та мотала головой и боком отступала к придорожным кустам. Как же удачно! Марио спешился, походя оглушил заклинанием возницу кареты, перепрыгнул через облучок и оказался рядом с его высочеством. Парализующее заклинание было предпоследней степени сложности, лишая жертву возможности даже кричать. Принц выронил шпагу из непослушных пальцев и мешком рухнул в распахнутые объятья мага. Освободившаяся от всадника лошадь взяла с места в карьер, едва не сбив Марио с ног. Граф постарался удобнее перехватить принца и высвободить правую руку для активации телепорта, но краем глаза заметил, что герцог Лючано предоставил суридских наемников гвардейцам и во весь опор мчится на выручку своему родичу и другу. Миг, и он осадил коня рядом с ними.

Марио невольно уронил тяжелое обмякшее тело и вынужден был попятиться от коня герцога. Лючано рубанул противника шпагой, и Марио, выругавшись, отскочил за кусты. Почти сразу за обочиной начинался крутой овраг, маг споткнулся, и чуть ли не кубарем скатился на дно. Едва он успел подняться, как увидел, что герцог Лючано не собирается оставлять его в покое. Этого еще не хватало! Юный сынок герцога Леонардо, очевидно, собирался скрестить с графом клинки. Но Марио даже в страшном сне не могло привидеться, что он покалечит, а тем паче убьет наследника Синих Камней. Герцог Леонардо достанет его и в мире духов, если, не дай Млет, такое случится!

Клинок Лючано свистнул в опасной близости от лица, но Марио не отшатнулся, а тут же сделал ответный выпад, остановив шпагу в паре сантиметров от груди юноши. Духи недобрые, что же делать? Лючано сбил его шпагу, кажется, не заметив, что противник не решился довести атаку до конца, и переместился на пару шагов в сторону. Снова его клинок наотмашь рубанул воздух возле головы графа, и на это раз Марио отклонился, нырнул под удар и постарался порезать руку противника. Молодой герцог отскочил и тут же перешел в контратаку. Марио не без труда отбил серию молниеносных выпадов. Лючано метался перед ним, как язык пламени: два шага влево, шаг вправо, удар из низкой стойки, отход и снова пара шагов в сторону. И кто его этому учил? Уж явно не хромой отец.

Марио понимал, что такой темп он выдержит недолго. Необходимо было срочно перехватывать инициативу и заканчивать. Граф пошел на сближение с серией простых выпадов, не давая герцогу разорвать дистанцию и сбивая его с шага. Понимая, что отступать все время не удастся, молодой человек попытался завязать шпагу графа, но тот пропустил его клинок вскользь мимо своего, и, оказавшись совсем рядом, длинным движением резанул Лючано левое плечо.

К несчастью, в этот момент герцог то ли слишком сильно присел, то ли споткнулся, и удар пришелся не в плечо, а в голову, глубоко разрезав плоть от уха почти до самого носа. Лючано коротко вскрикнул и упал.

Марио отскочил, со свистом втянув воздух через сжатые зубы, и едва не схватился за голову. Сын всемогущего Леонардо валялся перед ним на земле, закрывая окровавленное лицо руками. Марио оглянулся на крутой склон, скрывающий тело принца, валяющееся в придорожных кустах. Со дна оврага было не видно, что творится у дороги. К недобрым духам все это! Проклятый сегодня день!

Граф Риччи переложил шпагу в левую руку, и активировал телепорт. Внезапно юный герцог с безумными глазами на залитом кровью лице рванулся к нему и вцепился в маску. Марио почувствовал, как треснула ткань, и в тоже мгновение его закрутил уходящий в небытие смерч искаженного портала.

«Никого сильно не ранить». Легко сказать. Тусарец наотмашь рубанул тяжелым палашом, и Кадир всем телом откинулся на круп лошади, пропуская удар над собой. Это был опасный маневр, но слишком непривычный для кавалерийского гвардейца, поэтому он принес успех. Остро отточенная сабля резанула снизу руку промахнувшегося, рассекая плоть. Тусарец вскрикнул, выронил оружие и послал коня прочь, выходя из боя.

У Кадира появилась возможность оглядеться. Графа Риччи не было видно. Двое телохранителей валялись на земле, мертвые или оглушенные. Озан отбивался сразу от двоих противников, поскольку один из суридцев неподвижно лежал под копытами. Кадир скрипнул зубами, мгновенье колебался, еще раз оглянулся на карету, за которой очевидно скрылся маг со своей добычей, и поспешил на помощь брату. Раз этот мерзавец до сих пор не убил принца, есть хорошие шансы, что не убьет и дальше. А вот если с Озаном случится непоправимое, Кадир никогда не сможет себя простить.

Тусарцы явно не зря проедали королевское жалование, и не дали застать себя врасплох. Командир по-прежнему рубился с Озаном, а второй без лишних понуканий развернулся к подоспевшему Кадиру. Вновь завязался бой. Но этот кавалергард явно осторожничал, не давая себя втянуть в длительный обмен ударами, выжидая и маневрируя. Воспользовавшись моментом, когда во время очередного уклонения противник послал своего коня мимо, Кадир плашмя с силой хлестнул животное саблей по крупу. Конь, шарахнулся, всадник натянул поводья, сдерживая его, и тот вскинулся на дыбы. Кадир послал свою лошадь на него, и конь тусарца потерял равновесие и упал на бок, придавив своего наездника.

Теперь брат справится и без него. Кадир поскакал к карете, за которой скрылся проклятый граф. Однако там уже никого не было. Двое их людей, которых Озан послал в авангард, бились с двумя оставшимися охранниками принца. Ни его самого, ни мага, ни молодого дворянина нигде не было видно. Поняв, что окончательно потерял из вида и графа Риччи, и принца Джордано, Кадир решил заняться каретой, из которой за все время свалки так никто и не выскочил. Наверняка, она была пуста или занята вещами, но лишний раз убедиться в этом не помешает.

Кадир рывком открыл дверцу, подался вперед и замер – в его лоб уперлось холодное дуло пистолета.

– Повернись и иди назад, мальчик, и осторожнее, – приказал холодный женский голос. В поле зрения попали пышная грудь, затянутая в фиолетовый колет, низко надвинутая на лицо шляпа и русые кудри, выбивающиеся из-под нее.

Кадир, стараясь не делать резких движений, попятился из кареты. Его тут же схватили за плечо, и женщина ловко выпрыгнула вслед за ним. Пистолет теперь устроился у его виска. Боковым зрением Кадир видел, как тяжело вздымается затянутая в фиолетовое грудь и понимал, что ему сейчас даже дышать опасно.

– Всем стоять! – раздался громкий голос рядом с его ухом. – Ни с места, если не хотите увидеть его мозги!

«Злая скумбрия», открытое море

Лес был приятным разнообразием среди дворцовых комнат, храмов и палуб кораблей. Зигфрид с удивлением окинул взглядом окружающий его мирный ландшафт и огляделся в поисках проводника. Обычно она встречала гостя.

– Я здесссь, – послышалось сзади шипение.

Знакомая змея висела на толстом суку раскидистого дерева, которого, Зигфрид был уверен, не было, когда он осматривался. Похоже, этот лес жил своей жизнью. Если вообще был лесом в привычном понимании этого слова.

– Здравствуй, – с улыбкой сказал Зигфрид, поняв, что действительно рад видеть потустороннее существо. Гораздо больше, чем какого-нибудь родственника.

– Подожди, мы не одни. – Змея соскользнула с дерева, подползла к небольшому пеньку и свернулась на нем, подняв голову в ожидании.

Зигфрид проследил за ее взглядом и заметил, как в траве внезапно появилась лежащая фигура, окутанная ярким золотисто-алым светом. Продолжая мерцать, она села и выпрямилась, потом встала на ноги, и Зигфрид с невероятным удивлением осознал, что узнает ее.

– Простите, а вы… – начала она.

– Кузина Ильза, – перебил ее Зигфрид – Что вы здесь делаете?

– Нет, это вы что тут делаете? – Она медленно обошла его, остановилась напротив и тоже уставилась на него с величайшим изумлением. – Поразительно. Неужели я так же выгляжу?

Зигфрид, в свою очередь, рассматривал фигуру девушки, окутанную сиянием, словно широким плащом. Черты ее лица и волосы выглядели четче, ярче, что, без сомнения, добавляло им красоты. Зигфрид опустил взгляд и попытался рассмотреть себя. Раньше в его странных снах ему и в голову не приходило узнать, на что он похож со стороны. Однако беглый осмотр показал, что его тело осталось совершенно обычным.

– Как «так»? – поинтересовался Зигфрид у Ильзы, забыв свое изумление, вызванное ее появлением.

– Вы светитесь, алым и ярко-синим, – ответила девушка. – У вас серебристые волосы и странное лицо.

– А вы алым и золотым, как и ваши волосы. Что не так с моим лицом?

– Не знаю. Но в настоящем мире вы другой.

Зигфрид попытался осмыслить сказанное, но так и не сумел.

– Получается, себя мы такими видеть не можем, – задумчиво произнесла Ильза, поднося к глазам свою руку.

Зигфрид решил не тратить время зря и повернулся к свернувшейся на пеньке змее.

– Кузина Ильза тоже спит?

– Да.

– Кузен Зигфрид обладает той же силой, что и я? – вмешалась девушка.

– Да.

Он сердито посмотрел на Ильзу и снова обратился к змее:

– Она – та девушка, о которой ты говорила?

– Да.

– Теперь все понятно, – вздохнул Зигфрид.

– Мне понятно далеко не все, – возразила Ильза. – Вы скрывали свой дар?

– Я не знал о нем.

– Но вы научились заходить в мир духов. – В ее голосе звучал неподдельный восторг. – Невероятно. Мы с вами единственные.

– О, понимаю, теперь вы прославитесь в Башнях, – усмехнулся Зигфрид. – Могу лишь попросить не упоминать меня в своих исследованиях. – Он посмотрел на змею. – Это действительно мир духов?

– Нет.

Зигфрид с некоторым злорадством почувствовал, что Ильза растерялась. Ощущение пришло ниоткуда, но он знал, что прав. В этом странном месте были свои законы.

– Как? А где же мы находимся? – спросила Ильза.

– В сумрачном лесссу, – последовал ответ.

– Первый раз слышу. Что такое сумрачный лес?

Змея ответила не сразу. Больше всего это было похоже на то, что она глубоко задумалась.

– Говоря понятным вам обоим языком, это место, откуда происходит то, что вы у себя называете магией.

– Требуйте сразу назначение Магистром, – посоветовал Зигфрид Ильзе. – Тысячи теорий ваших коллег только что рассыпались в прах.

– Вам откуда знать об этих теориях, – проворчала Ильза, присаживаясь перед пеньком со змеей и явно намереваясь продолжить расспросы. Однако Зигфрид присутствовал здесь не для научного диспута.

– Я не настолько невежественен, как вы полагаете, кузина. И я попрошу вас оставить нашу даму-змею в покое. У меня есть к ней важное дело.

– Не у вас одного, кузен. Если вы забыли, она и мой проводник тоже.

Змея поворачивала голову поочередно к ним обоим. Будь она человеком, Зигфрид бы сказал, что это замешательство.

– Ты когда-нибудь работала с двумя людьми? – поинтересовался у проводника Зигфрид, присаживаясь у пенька рядом с Ильзой.

– Нет. Но сссложностей не возникнет, если вы сссами договоритесь.

Зигфрид переглянулся с упрямой кузиной.

– Дамы вперед, – вежливо сказал он. – Только опустим рассуждения о верных и ложных теориях. Говорите, какое у вас дело.

– Я хотела узнать, что с моими сестрами. При рождении их назвали Фредерика и Эрнестина.

Сердце Зигфрида, или что его заменяло в этом сумрачном лесу, пропустило удар. Он сам желал отправиться к Кьяре, но в этом путешествии обошелся бы без неугомонной Ильзы. К тому же он собирался получить сведения о Рудольфе Риделе, за последние несколько дней лишившим его покоя. Феликс, несомненно, найдет все информацию, какую можно найти, но здесь, в сумрачном лесу, можно узнать то, что давно исчезло и предано забвению в настоящем мире. Однако обо всем этом откровенничать с кузиной он не собирался.

– Могу вас уверить, кузина, что с Эрнестиной все в порядке, – быстро сказал он. – А к Фредерике я пойду с вами.

Ильза, прищурившись, посмотрела на него

– Вы на глазах оправдывайте свою репутацию. Слишком много знаете, дорогой кузен. И теперь я начинаю понимать, откуда.

– И неверно понимаете, дорогая кузина, – в тон ей ответил Зигфрид. – Просто одну из ваших сестер я знаю много лет.

Тихое шипение заставило и его, и Ильзу вспомнить о проводнике.

– Договорилисссь?

– Хорошо. Идем сначала к Фредерике, – согласилась Ильза. – Но наш разговор не закончен. Была бы я ближе к политике и обретенной семье, попыталась придушить вас, кузен, за подковерные игры.

Зигфрид поднялся на ноги и засмеялся.

– Буду знать, чего опасаться при встрече с вами. – Он наклонился к змее, протягивая руку. Проводник привычно скользнула на его плечо и обвилась вокруг тела. Зигфрид почувствовал легкое прикосновение ее языка. Похоже, что-то в его личной магии, алом и синем сиянии, привлекало змею.

– О, – только и смогла вымолвить Ильза. – Теперь я поняла, что с вами не так. Ваше лицо – оно живое, на нем читаются эмоции и чувства. Почему же в настоящем мире оно мертво?

Зигфрид услышал, как змея тихо зашипела, и предупреждающе поднял ладонь.

– Не отвечай ей. Кузина Ильза слишком любопытна.

– В таком случае, не следует распалять мое любопытство, – ответила она. – Иначе это будет следующее, о чем я спрошу, когда появлюсь здесь одна.

– Вам не кажется, что мы пришли, моя болтливая кузина?

Зигфрид и Ильза находились в небольшой и очень темной комнате. Во мраке угадывались лишь очертания мебели.

– Почему здесь так темно? – растерянно спросила Ильза. – И где моя сестра?

– Думаю, она не спит, – сказал Зигфрид и почувствовал, как змея шевельнулась, ее узкая мордочка появилась у другого его плеча, и комнату осветил мягкий и глубокий синий свет.

– Кузен, как это у вас получилось? – уставилась на него Ильза.

– Это не я, – начал Зигфрид, но кузина прервала его изумленным и испуганным криком.

– Хор всемогущий! Это же Башня!

– Вы уверены?

Но неугомонная кузина уже закружила по комнате, представляющей собой скорее какую-то лабораторию. Впрочем, Зигфрид никогда не видел лабораторий, только слышал о них от Феликса. Но чем еще могло быть это помещение с крохотными окошками под потолком, с длинными столами, заваленными какими-то странными вещами, единственным маленьким диванчиком в углу и странным сооружением, напоминающем узкую неудобную кровать?

– Это Шестая Башня, – твердо сказала Ильза, обходя столы. – Как моя сестра могла здесь оказаться?

– Не по ссвоей воле, – ответила змея.

Зигфрид увидел, как Ильза попыталась стукнуть кулаком по столу, и у нее не получилось. Светящаяся рука кузины просто прошла сквозь поверхность. Как его тогда, когда он хотел закрыть ставни в столичном трактире, где жила Кьяра.

– Дитер, – почти зарычала Ильза, и Зигфрид с интересом посмотрел на нее.

– Считаете, что она ему зачем-то понадобилась? Или он таким образом нашел вам замену?

Кузина быстро подошла к нему, как будто и в самом деле намеревалась схватить и задушить, однако остановилась совсем близко от него.

– Вы не издеваетесь, – тихо сказала она и протянула руку. Зигфрид скосил глаза и увидел, как она коснулась головы змеи. – Дитер держит мою сестру взаперти?

– Да, – последовал ответ.

– Это мой близнец или младшая?

– Близнец.

– Он мог перепутать, – сказал Зигфрид.

– Гадкий ничтожный человек. Феликс был прав! – Ильза отошла от Зигфрида, но он остановил ее, взяв за запястье.

– Ты сейчас с Феликсом?

Ощущение от соприкосновения рук в мире снов оказались на редкость приятными. Зигфрид зачарованно наблюдал, как алое с золотым сияние Ильзы охватывает его ладонь, предплечье, затем плечо, словно ласково и успокаивающе поглаживая. Кузина также смотрела на их руки, похоже, испытывая те же чувства. Зигфрид, повинуясь непонятному импульсу, погладил большим пальцем ее запястье. Жест получился на редкость интимным.