Под крылом чудовища Настя Ильина

Пролог

– Ты снова споришь со мной, словно у тебя есть право выбора! –  рычит Даниил, глядя на меня злым взглядом, от которого по коже пробегают мурашки.

– Право выбора есть у всех, – цежу я сквозь зубы и вздёргиваю подбородок.

А он думал, что я просто сдамся на милость победителя? Я буду бороться с ним за свою сестру до последнего вздоха. Он не отнимет у меня Анютку. Не сможет подчинить меня себе.

– Правда? Ты находишься совсем не в том положении, чтобы спорить. Либо я заберу твою сестру и оформлю на неё опеку, либо ты поедешь вместе со мной и будешь послушно выполнять всё, что будет от тебя требоваться. Как думаешь, кому органы опеки решат отдать ребёнка? Богатому и успешному дяде или бедненькой студентке-сестричке?

Он знает обо мне и Ане больше, чем следовало бы…

Пригрела змею у себя на груди!

Следовало ещё в первую ночь вызвать полицию и обвинить его в проникновении в дом!

Меня распирает от ярости, а от возмущения на языке крутятся только нецензурные слова.

– Ну так что ты скажешь, Саня? Ты поедешь со мной по доброй воле? Или мне уже начать заниматься оформлением опекунства над маленькой племянницей?

Саня…

Ненавижу, когда меня так называют. Я смотрю на этого волка, прикинувшегося овцой, и хочу сказать всё, что о нём думаю, но могу ли я спорить с ним сейчас? Он ведь пока не знает, что у меня тоже припасён козырь, и я могу побороться с ним, так что, наверное, лучше держать язык за зубами.

Пока…

Глава 1. Саша

– Слушай внимательно, девочка, я тебе повторять и разжёвывать по сто раз не буду: либо ты находишь миллион за сутки, либо сваливаешь из дома так, чтобы пятки сверкали, потому что он будет выставлен на продажу. Уяснила?

Запах мяты бьёт в нос, а звуки чавканья жвачкой отдаются в голове отголосками и пробуждают сильнейшее отвращение к человеку, стоящему напротив меня. Я кошусь в сторону зала, в котором бегает младшая сестра, Анечка, и возвращаю взор к нежданному гостю. Нельзя было открывать дверь незнакомому человеку, а теперь мне нужно как-то выпроводить его, чтобы не навредил мне или сестре. Мурашки бегут по коже, а взгляд нервно мечется вокруг в поисках чего-нибудь тяжёлого. Это чудовище позаботилось, чтобы не захлопнула дверь перед его носом, – выставил правую ногу вперёд.

– Я не п-понимаю, – мотаю головой я. – Это какая-то ошибка. Я не брала у вас никакие деньги.

– Ты не брала, а батя твой брал. И брал приличную сумму. Думаешь, просто так слиться решил?

Слиться? Разве можно говорить так об умершем человеке? Может быть, до ангела отчиму далеко, но он был хорошим человеком. Впрочем, бандитам не известно такое понятие, как честь… Им нет дела о мёртвом или живом человеке говорят. Им главное получить деньги. Которых у меня нет.

– Вот! Погляди!

Он тычет мне в нос распиской и закладной, на которой стоят подписи отчима. Это точно его почерк: идеально ровные буквы и закругления в подписи, которые никто бы не повторил. Он пытался научить меня писать так же красиво, но ничего не вышло – видимо, в моих генах такое не заложено.

Я смотрю в расписку и только одного не понимаю: когда Олег успел влезть в такие долги, а главное, зачем ему это было нужно? Куда он потратил столько денег? Знала ли мама? Ответы на эти вопросы я никогда теперь уже не получу, потому что сорок дней назад похоронила родителей. Тошнотворный ком подбирается к горлу, а на глаза тут же наворачиваются слёзы.

– Я не знаю, у меня нет таких денег, – шмыгаю носом. – Я поговорю с заместителем отца, возможно, деньги можно как-то вывести из бизнеса…

Не знаю, можно ли говорить этому человеку о бизнесе Олега, но я растеряна. Главное, сейчас убедить его, что я услышала и буду искать деньги, дабы огородить Аню от проблем.

– Пфф! Бизнес у него давно обанкротился. Не знала? Да все газеты гудят об этом с самого утра. Так что дуру не включай тут. Если денег нет, то сваливай. Завтра я приду сюда и уйду либо с лимоном в сумке, либо с ключами от дома, который будет выставлен на продажу. Уяснила?

Я киваю, ощущая, как всё тело бьёт лихорадочной дрожью. Мужчина делает шаг вперёд, противно улыбается своими тонкими губами и поднимает мою голову, взявшись пальцами за подбородок. Он не сжимает сильно, но от омерзения мне хочется вырваться и как следует двинуть ему между ног. Над его левой бровью шрам, скорее всего, полученный вследствие каких-то бандитских разборок, а на щеках следы в виде ямочек, скорее всего, после подростковой сыпи или ветрянки.

– А ты красивая девка. Знаешь, могла бы стать одной из куколок эскорт услуг. Подумай! Деньги там водятся большие. Заодно бы и долг бати отработала.

Он отпускает меня и уходит, а я провожаю взглядом одетого в чёрную кожаную одежду мужчину, садящегося в тонированный чёрный джип, и негромко всхлипываю от облегчения.

Он ушёл.

Не тронул нас с Аней.

Спешно закрываю дверь на все замки, ощущая, как дрожат руки. Понятия не имею, что делать дальше и куда бежать. Единственная дельная мысль, которая приходит в эту секунду в голову – позвонить дяде. Он всегда поддерживал нас. Он подскажет, как быть теперь. Кроме него, у нас с Аней никого нет, нам просто не на кого положиться.

Спешу в зал, желая отыскать свой телефон, а Аня подбегает ко мне и обнимает за бёдра.

– Саша, почему ты плачешь? – спрашивает сестрёнка, глядя мне в глаза.

Я провожу тыльными сторонами ладоней по щекам и понимаю, что незаметно для самой себя проявила слабость.

– Всё хорошо. Просто что-то в глаз попало, – выдавливаю улыбку я и присаживаюсь, чтобы прижать сестру к себе.

Вдыхаю такой родной запах, исходящий от её светлых кудряшек, жмурюсь и обещаю себе, что защищу её. Я сделаю всё, что будет в моих силах, чтобы она была в безопасности.

– Саш, а мама сейчас отдыхает на облачках? Она сможет передать нам привет? Она нас видит? А папа? Он вместе с мамой сейчас?

Я смаргиваю горькие слёзы, потому что слова Ани бьют в самое сердце, в ту точку, которая и без того кровоточит. Её вопросы бередят душу, разрывая её на кусочки. Сглотнув тугой ком, мешающий дышать ровно, я пытаюсь взять себя в руки.

– Конечно же, они сейчас отдыхают на облачках и наблюдают за нами.

Я поднимаюсь на ноги, а в глазах темнеет. Главное, не потерять сознание. Важно держать себя в руках. Аня бежит к своим любимым куклам, разложенным на полу, а я подхожу к шкафу, в котором стоит фото мамы и Олега, перевязанное чёрной лентой, и выдавливаю горькую улыбку.

– Я защищу её, – шепчу себе под нос.

Беру с другой полки банку с успокоительными и достаю таблетку. Кладу её в рот и иду на кухню, чтобы запить водой. Делая жадные глотки освежающей жидкости, я потихонечку прихожу в себя. Втягиваю воздух полной грудью и жмурюсь.

Что я хотела сделать до разговора с Аней?

Ах да!

Найти телефон и позвонить дяде… Он сможет помочь… Он ведь обещал, что не оставит нас.

***

Я долго не могу найти телефон, обхожу практически весь первый этаж, а потом вспоминаю, что оставила его на комоде в прихожей. Возвращаюсь туда, беру его в руки и трясущимися пальцами набираю номер телефона маминого брата. Меня всё ещё колотит от страха. Стоит только вспомнить суровый взгляд из-под густых бровей, и сердце уходит куда-то в пятки. Этот мужчина сумасшедший… Он одержим идеей заполучить долг и не остановится ни перед чем. Венка на шее пульсирует, и я ощущаю каждый толчок крови в ней.

– Дядь Серёж, это Саша, – говорю сразу же, как только он отвечает.

– Что с голосом? Что-то случилось? – обеспокоенным тоном спрашивает дядя.

– Дядь Серёж, – я кошусь в сторону зала, опасаясь, что Аня услышит наш разговор. – Приходил какой-то мужчина, он требует один миллион или освободить дом в течение суток. Он показывал мне расписку и закладную, подписанные Олегом, я не знаю, где взять деньги…

– Ничего не предпринимай, Саша! И никому не открывай дверь. Я приеду завтра вечером, и мы всё обсудим.

– Но у меня нет времени до завтрашнего вечера… Завтра в обед он вернётся, чтобы получить своё, – всхлипываю я.

Тот мужчина был убедителен в своих словах, и я боюсь, что, если не впущу его, он начнёт разбивать окна в доме.

– Не открывай никому дверь! Слышишь, Саша? В случае чего вызывай полицию. Я не в городе сейчас, улетел в командировку вчера ещё, как вернусь, сразу к вам.

Я киваю, глядя в одну точку на стене и понимая, что ничего не вижу из-за застилающих глаза слёз. В ушах поднимается противный гул, а в глазах снова темнеет. Я пытаюсь держаться, но выходит как-то слабо. Наверное, я всё-таки слишком слабая.

– Саша, ты слышала меня? Всё поняла? – Дядя волнуется.

Он любит нас с Аней и хотел забрать к себе на время, но его жена не позволила этого сделать, потому что ненавидела маму и нас с сестрой. Причин её ненависти я не знала, да и не хотела узнавать, наверное…

– Да… Я слышала. Я поняла. Спасибо большое, дядь Серёж. Я всё сделаю так, как вы сказали, – шепчу я и снова кошусь в сторону зала.

Я сделаю всё ради Ани.

Отключив телефон, я обхватываю себя руками и думаю над предложением того бандита. Если потребуется, то я соглашусь работать на него, только бы не оказаться на улице, только бы сестру не забрали в детский дом.

На глаза наворачиваются слёзы, стоит только вспомнить, что Аню хотели забрать органы опеки, но я не позволила им сделать это. Однако они дали нам всего лишь полгода. За этот срок я должна выйти замуж или найти хорошую работу. Только так я смогу сохранить своё маленькое сокровище. Мы с ней остались одни в целом мире, и надеяться не на кого. Я понимаю это после отказа дяди сделать что-то уже сейчас. Неужели у него нет друзей или знакомых, которые могли бы нам помочь? Неужели ничего нельзя сделать? Может быть, взять кредит в банке? Вот только мне не дадут ничего, ведь я безработная студентка… А снять деньги с накопительного счёта мамы я пока не могу, потому что все счета заблокировали и теперь нужно ждать полгода до вступления в наследственные права.

Господи! Ну за что на нас свалилось столько испытаний в одночасье?

Слёзы бегут по щекам, но я тут же смахиваю их.

Нельзя, чтобы сестра видела меня такой. Она ещё совсем маленькая. Ей нельзя пережить ужас, который сейчас переживаю я.

Тяжело вздохнув, я иду в ванную, чтобы умыться и привести себя в порядок.

– Саш, поиграешь со мной? – доносится голосок Ани из зала.

– Да, маленькая! Сейчас глазки умою и приду к тебе.

Я думаю, выйдет ли у нас завтра выстоять или лучше бежать без оглядки? Вот только куда бежать? Нам некуда пойти. Этот дом – единственное, что у нас осталось. И я должна защитить его любой ценой.

Глава 2. Даниил

Шея затекла, и я наклоняю голову из стороны в сторону до хруста, чтобы хоть немного размяться. Сидеть четыре часа в кресле самолёта та ещё штука. Давненько я не летал. Подзабыл уже, какое это «удовольствие».

Смотрю на слоистые облака, которые разрезаются металлическими крыльями, и думаю о своём брате. Олег никогда не был подарком, да и я сам, наверное, тоже… Интересно, как он меня встретит? Он точно не обрадуется, когда узнает, что я нашёл завещание родителей, согласно которому мне причитается компания, которую брат успешно загрёб в свои лапы. Это всё моё… И мне крайне любопытно, как братец теперь посмотрит мне в глаза?

Негромкий свист срывается с губ, и я пытаюсь взять себя в руки. Брат заставил меня бежать, как крысу, обвинил в гибели родителей. Как ему теперь спится ночами? Но ничего, скоро я возьму всё, что причитается мне. И даже больше. Я буду ломать его нервную систему, постоянно маячить перед его глазами живым напоминанием об ошибках, которые он сотворил.

– Все мышцы затекли, – слышу женский голос со стороны и инстинктивно оборачиваюсь в сторону говорящей девушки.

Её огненно-рыжие волнистые волосы немного растрепались, но в целом выглядит она вполне неплохо. Макияж всё ещё чёткий, наверное, использует дорогую и хорошую косметику. Наверное, если бы мы познакомились при других обстоятельствах, то могли провести ночь в одной постели. Но не сегодня.

– Не могли бы вы чуть сдвинуть ноги? Я немного вытянусь, а потом сядете, как вам удобно, – улыбается она, глядя на меня.

Я выполняю просьбу, и она начинает извиваться, задевая меня то локтем, то коленом. Я демонстративно отворачиваюсь в сторону иллюминатора. Ненавижу, когда бабы вот так выстилаются перед мужиками. Решила соблазнить меня в самолёте? Ей больше делать нечего?

– Спасибо, – мурлычет женщина и откидывается на спинку кресла. – Меня Светой зовут, а вас?

– А меня Светой не зовут, – отвечаю и бросаю на неё возмущённый взгляд. – Но, если в своих фантазиях вы представляете именно это имя, можете обращаться ко мне так.

В моём голосе звучат нотки раздражения. Наверное, чем ближе я к заветной цели, тем сильнее ярость сковывает жилы. Мне хочется как можно быстрее посмотреть в лживые глаза брата. Этот час близок, и всё внутри кипит от напряжения.

– Могли бы сразу сказать, что знакомиться не хотите, – обиженно фыркает девица.

– Я все знакомства предпочитаю начинать с постели, где уже точно могу решить, хочу ли знать имя своей партнёрши и говорить ей своё, – холодно и цинично отчеканиваю я.

Грубо?

Возможно, но зато правда. Как говорится, прямиком в лоб. Не люблю ходить вокруг да около и корчить из себя белого и пушистого. Интересно, узнает ли меня теперь Олег? Я изменился… Девять лет слишком большой срок для того, чтобы стать другим, чтобы запуганный мальчишка вырос и превратился в тварь…

– Ну тогда мы оба думаем в одном направлении, – на удивление спокойным голосом отвечает Света. – К тебе или ко мне?

Меня шокирует её предложение. Обычно бабы обижаются на такую прямоту, и к ним нужен более тонкий подкат, а тут сама предлагает провести время вместе и не просто так, а в постели…

– В гостиницу, – сухо отвечаю я. – Ближайшую.

Глупо отказываться, если она сама предлагает своё тело. Поможет мне расслабиться перед непростым разговором, а потом я попросту пошлю её куда подальше.

– Договорились! – она смелеет и кладёт руку мне на колено.

А эта девочка не теряет времени. Я даже не знаю, проникнуться к ней уважением или послать сразу? Меня никогда не привлекали настолько доступные дамочки. Любой мужчина охотник внутри, а охотник получает кайф от процесса соблазнения.

Самолёт совершает посадку, и Света держится рядом со мной, словно боится упустить меня из виду и остаться без горяченького десерта.

Я не беру её чемодан и не пытаюсь корчить из себя джентльмена. Я вырос уличным мальчишкой и никогда не стремился стать паинькой вроде моего брата, потому что внутренний мир таких «умниц» обычно сожран гнилью.

Телефон звонит, когда мы с рыжей бестией оказываемся в гостинице и выбираем номер.

– Пять секунд! – говорю ей и отхожу в сторону.

Это мой приятель – Дэн. Именно он и смог взломать комп нотариуса и систему моего братца. Именно ему я обязан всем, что смогу заполучить, и, конечно же, я не оставлю его без честно заработанной доли в деле.

– Есть новость, Волк, и я не уверен, что она тебе понравится, – с ходу вываливает на меня Дэн.

– Давай уже! – я кошусь на рыжулю, которая изгибается точно кошка и кусает нижнюю губу, словно хочет выглядеть соблазнительно, но в то же время больше похожа на дешёвку с улицы.

– Ты же только приземлился, да?

– Скажи ещё, что братец заминировал самолёт, и я уже не должен говорить с тобой, – фыркаю я.

– Дело не в этом. Короче, нету Олега больше, а фирму твою он успешно обанкротил. Новости только сейчас просочились в СМИ.

– Вот урод, – рычу я себе под нос.

– Это не моя вина! – оправдывается Дэн.

– Да не ты урод, а братец мой. Куда он смотал удочки?

– Ну как тебе сказать, чтобы помягче? – мнётся приятель.

– Я тебе не кисейная барышня. Так что нечего мне мягче. Говори всё как есть! – Я начинаю злиться. Каждый мускул на лице напрягается до болезненных спазмов.

Олег уже был практически в моём кулаке. И куда он делся теперь? Сколько ещё времени я буду бегать за ним, чтобы вытрясти своё?

– На тот свет, – быстро отвечает Дэн.

И меня будто бы молотом Тора с силой бьют по голове, превращая мозг в сплошную отбивную.

– Повтори-ка, – шиплю я, пытаясь собраться с мыслями.

– Твой брат с женой погибли в аварии полтора месяца назад. Я понятия не имею, почему эта инфа только сейчас появилась в сети. Кто-то тщательно скрывал это происшествие.

Твою мать!

Вот, значит, как?

Я готовился к своему громкому возвращению последние полгода, представлял, как буду вытрясать из братца всё, что он мне задолжал, но не успел.

– Получается, что я должен буду бороться с его наследниками теперь? – спрашиваю я.

– Бороться там сильно не за что… У твоего брата остались маленькая дочь и падчерица. Не уверен, что они смогут дать тебе что-то ценное. Фирма практически на дне. Кто-то успешно положил её туда, превратив в тонущее судно. Ну если сможешь отыскать крысу и наказать, может, и сможешь что-то отхватить себе, но не уверен, что это то, на что мы рассчитывали. Быть может, твой брат сам обанкротился, потому что в заголовках пишут именно так. И причиной аварии указывают самоубийство.

Я шиплю себе под нос, пытаясь переварить услышанное. Неужели моего братца заели угрызения совести?

– А я всё-таки попробую, – разочарованным голосом отвечаю я. – Девчонки сейчас где?

– Судя по всему, дома… Падчерица уже совершеннолетняя. В заголовках пишут, что она борется за опеку над сестрой…

– Понял. Дальше узнаю всё у своих племянниц, – цежу сквозь зубы и кошусь на рыжую, которая уже начала терять терпение.

Я отключаю телефон и просто иду на выход. Слышу цокот каблуков за спиной, но не оборачиваюсь.

– И куда это ты? Сбегаешь? Испугался, что ли? – спрашивает девица.

– Только не говори, что тебе, с твоим-то характером, будет сложно найти другого мужика, – с рыком отвечаю ей и под трель обвинений о том, какой я хам, гад, импотент и прочие-прочие словечки, присущие оскорблённым девицам, выхожу из гостиницы.

Ловлю такси и еду по адресу, выписанному на бумажку. Надеюсь, что племянницы будут рады встрече со своим любимым и пока ещё незнакомым дядей.

Глава 3. Саша

Кто-то начинает тарабанить в дверь. Я вздрагиваю и смотрю по сторонам. Если бы дядь Серёжа уже примчался из командировки, то он предупредил бы о своём визите заранее. Значит, это не он. Кто-то другой… Вот только кто?

Аня кушает и смотрит на меня широко распахнутыми глазками, отмечая тот факт, что я никак не реагирую и не спешу открыть или хотя бы поинтересоваться, кто там пришёл.

– Почему не открываешь? – спрашивает она, отправляя очередную ложку картофельного пюре в рот. – Может это мамочка и папочка вернулись?

Снова укол в сердце. Болезненный, насквозь пронизанный надеждой на то, чего уже не будет. Я поджимаю губы и пытаюсь не позволить слезам снова политься из глаз. Буду плакать ночью. В подушку. Чтобы сестра не видела мои влажные глаза. Чтобы не слышала рыдания.

– Нет, милая! С облаков вернуться никак не получится. Теперь их дом там, – негромко отвечаю я и с опаской кошусь на окна с плотно задёрнутыми шторами.

– Совсем никогда? Даже чтобы поцеловать меня на ночь? Они умерли, да?

Я беззвучно киваю и вздрагиваю, когда стук повторяется. Не знаю, кто там пришёл и почему так настойчиво стучат. Бандит дал мне время до завтра. Могут ли это оказаться они? И если так, то не пора ли вызвать полицию? Я опускаю руку в карман туники и обхватываю пальцами телефон, сжимая его.

Стук повторяется, а с улицы через приоткрытое окно доносится нецензурная брань. Я ругаю себя из-за того, что не убедилась, что закрыла все окна, и медленно двигаюсь в сторону двери, попросив Анютку оставаться на кухне.

– Кто там? – спрашиваю, сжимая в руках тяжёлый фарфоровый подсвечник.

Если они каким-то образом проберутся в дом, я буду отбиваться.

– О! Первый контакт вышел неудачным, – фыркает мужчина, покашливает, прочищая горло, и кричит: – Может, откроете? Не привык общаться, не видя лиц.

– Не открою, потому что мы не ждали гостей. Вы, видимо, ошиблись.

Я прикусываю нижнюю губу и маякую Ане, чтобы молчала. Она поджимает губы, испуганно глядя на меня.

– Ошибся? Мне кажется, нет… Меня зовут Даниил Громов. Я брат Олега.

В висках появляется сильнейшая пульсация. Отчим рассказывал о своём брате, но он не желал ничего знать о том, говорил, что лишился семьи из-за него…

Сердце с силой бьется о грудную клетку.

– Чего молчите? Откроете или я буду вынужден стоять тут всю ночь и обивать порог, пока ко мне не смилостивятся? Я приехал к брату…

– Вы опоздали! Его больше нет, – тяжело вздыхаю я и прислоняюсь к стене спиной.

– Вы не поверите, но я узнал об этом только в аэропорту. Послушайте, я замёрз, на улице ветер. Впустите меня хотя бы переночевать.

Рука тянется к замку, но я запрещаю себе открывать. Нельзя. Это может оказаться обман. Я не должна подвергать жизнь сестры опасности.

– Простите, но вам лучше поискать гостиницу. Я не стану открывать дверь незнакомцам…

– Серьёзно? Я вырос в этом доме! Это мой дом не меньше, чем моего брата, и я должен ночевать на улице? – захлёбывается удивлением незнакомец.

– Получается, что так. Прекратите беспокоить нас и пугать ребёнка. Всего доброго.

Я ставлю подсвечник на комод, чтобы на всякий случай под рукой в коридоре было что-то тяжёлое, на цыпочках подхожу к окну и быстро закрываю его, чтобы не столкнуться взглядами с незнакомцем. Его тень успевает мелькнуть на звук закрывшегося окна, но я уже задёргиваю шторы и возвращаюсь к Анютке. Обнимаю её и целую в макушку.

– Ну всё! Перестань волноваться так. Всё будет хорошо! Этот дядя просто ошибся адресом.

– Он сказал, что брат Олега. Он говорил про папу? – спрашивает Аня и тянет в рот указательный пальчик. От нервов она начала сосать палец, и я не знаю, как бороться с этой дурной привычкой.

– Нет. Дядя просто ошибся адресом, милая, – отрицательно мотаю головой я.

Я беру Аню за руку и, не обращая никакого внимания на возмущения незнакомого мне человека, веду малышку наверх.

Ноги ватные и едва слушаются меня. Я делаю всё на автомате: читаю сестре сказку чересчур сухим голосом, накрываю её одеяльцем, когда она засыпает, целую в щёчку и выхожу, оставляя включенным ночник.

Наверное, лучше мне сегодня остаться ночевать в её комнате, на всякий случай?

Стоит только выйти в коридор, как кто-то хватает меня со спины и не позволяет закричать, зажимая холодной ладонью рот.

Я реагирую быстро: спасибо отчиму за то, что научил некоторым приёмам самообороны. Удар локтем в предплечевую область ослабляет хватку нападавшего, и я вырываюсь из его рук. Разворачиваюсь к нему лицом, принимая боевую стойку, и застываю на месте, видя мужчину, так похожего на Олега, но в то же время совершенно другого. Это он – его брат. Но как он пробрался в дом?

– Что вы тут делаете? – спрашиваю я.

– Ты могла спросить это до того, как врезала мне? – цедит он сквозь зубы и потирает ушибленное место.

– Не следовало хватать меня и пробираться в дом, как самый настоящий вор. Я могу постоять за себя!

– А ты оставила мне другой выход? – ворчит он. – Точнее, вход. Уж не знаю, что успел наплести про меня мой покойный брат, но я могу всё объяснить.

– Да неужели? – я немного остываю и кошусь на дверь в спальню Ани, желая убедиться, что она не проснулась от шума. – Как вы сюда попали?

– Ну, во-первых, ты! Я терпеть не могу, когда мне выкают милые девушки твоего возраста. Чувствую себя древним мамонтом, с которого сыплется песок. Во-вторых, мы с тобой родственники, как ни крути, так что будь хоть чуточку снисходительнее. В-третьих, я вырос в этом доме и знаю каждую лазейку. Ты о люке на чердаке никогда не слышала?

Я отрицательно мотаю головой. Лазать по крышам желания у меня не было никогда. Я всегда боялась высоты, поэтому ни о каких люках не знала.

– Так вот: он там есть. И через него в дом может пробраться кто угодно. Чем не повод оставить меня в стенах дома, как защитника? Тем более, оного у вас нет, я правильно понимаю?

Невольно ёжусь от ухмылки, которую хочется стереть с лица незваного гостя. Он до чёртиков испугал меня. Я ведь думала, что это они… Те, кто хочет взять с меня долг Олега. Те, кто вернётся завтра. На секунду меня посещает мысль, что следует довериться брату отчима, но потом я думаю о том, что совсем не знаю его. А он не знает нас с Аней. Захочет ли он помогать?

– Ну что ты застыла? Я не прошу о радушном приёме и не требую извинений за удар, но, может, скажешь, в какой спальне я могу раскинуть кости и отдохнуть? Я слегка утомился в самолёте. Удовольствие то ещё сидеть несколько часов и не шевелиться.

Отмечаю, что новоиспечённый дядя не выглядит ни капли расстроенным для человека, который прилетел к своему брату и после приземления узнал о том, что тот мёртв. Он даже будто бы глумится над происходящим.

– Гостевая спальня на первом этаже. Если вы выросли в этом доме, то должны знать такую элементарную вещь, – я смотрю на мужчину с подозрением.

– Какая хорошая девочка! Прям Шерлок, только прости, я сам в Ватсоны не гожусь… Плохой из меня детектив. Не следует пытаться уличить меня во вранье. Если хочешь знать, то, когда я был примерно твоего возраста, внизу не было гостевой, там располагался кабинет моего отца. Который Олег не хотел убирать даже после смерти родителей. Видимо, время залечило раны…

Он поджимает губы, не отрывая от меня глаз, а я отмечаю, что в словах мужчины есть доля правды. Олег рассказывал, что долгое время не решался разобрать вещи в кабинете отца, но после знакомства с мамой он всё-таки сделал там ремонт и превратил комнату в гостевую. Там время от времени останавливались его или мамины друзья.

– Проверка пройдена! Вы доказали, что являетесь братом Олега, – киваю я.

Даниил посмеивается, а я не понимаю, что сказала не так. Хотя нет, я всё прекрасно понимаю – ему моё поведение кажется странным и нелогичным, ведь он не знает о том, что нам с Аней угрожали.

– Этот люк, о котором вы сказали… Его следует закрыть, чтобы больше никто не смог воспользоваться им, – произношу я.

– Слушай, мне начинает казаться, что ты глухая. Я просил обращаться ко мне на ты! Бесит нереально, когда меня не слышат.

Я настороженно хмыкаю, но не вступаю в спор. Важнее убедить его сделать что-то с люком уже сейчас, потому что если в дом ведут какие-то лазейки, то я попросту не смогу спокойно заснуть.

– Кроме того, я ничего не расскажу тебе о люке. А вдруг ты решишь выставить меня за дверь, используя свои чёрные приёмчики, а я потом не смогу попасть в дом?

– Это важно сделать, – отчаянный вздох слетает с моих губ. – Потому что если кто-то чужой проберётся в дом… Я опасаюсь за Аню.

– Ты можешь расслабиться! Этот люк секретный. Никто, кроме нас с Олегом, и нашего отца о нём не знал. Так что не волнуйся! Чужой человек никогда не догадается, что эта лазейка существует, и уж тем более не додумается, как ей воспользоваться.

Я киваю, хотя всё равно опасаюсь, ведь он сам сказал, что через люк может пробраться кто угодно. Или пытался запугать меня тем самым? Вспомнив, что стою перед мужчиной в одной ночной рубашке, я ощущаю появление алого румянца на щеках. Гостей я точно не ждала.

– Вам не составит труда самостоятельно спуститься и расположиться в гостевой? Я уже подготовилась ко сну…

Пара секунд и Даниил прижимает меня к стене, упираясь руками по обе стороны от моего лица.

– Ты! – цедит он раздражённым голосом, а потом успокаивается и отступает на шаг назад.

И снова я начинаю опасаться его. Даже если он на самом деле брат Олега, то почему отчим ничего не хотел о нём знать? Почему ничего не рассказывал нам, лишь вскользь упоминая о том, что брат у него есть и больше никакой информации? А вдруг он маньяк, который отсидел за убийство и теперь явился, чтобы продолжить? Всё тело покрывается мурашками.

– Я сам со всем разберусь, ты можешь не переживать. А платье у тебя классное, зря стесняешься! Очень эротично подчёркивает изгибы твоего тела.

Румянец ещё сильнее обжигает щёки, а Даниил продолжает смотреть на меня, заставляя желать провалиться сквозь землю, словно я сделала что-то дурное.

Глава 4. Даниил

Девчонка выглядит запуганной, и причина скрывается совсем не в том, что я пробрался в дом и схватил её. Да она могла бы легко уложить меня на лопатки, воспользовавшись эффектом неожиданности. Олег прекрасно обучил её всему, что знал сам. В своё время братец и меня обучал. Пока мы с ним были дружны. Пока он не пошёл по моей голове, смешивая меня с дерьмом.

– Чего ты боишься? – спрашиваю у девчонки, которая пока не назвала мне своего имени. Готовится выпроводить меня? А ведь может!

– Кого! Чудовище, которое пробирается через тайные люки и пытается что-то требовать от меня, – отвечает она, с вызовом глядя мне в глаза.

Она смелая. Чересчур смелая, но за этой маской скрывается запуганный зверёныш, который пытается подготовиться к чему-то худшему.

– Послушай, я же не слепой. Я вижу, что ты чего-то боишься. Я просто предлагаю свою помощь.

В её взгляде на секунду появляется проблеск надежды, но быстро гаснет. Она тяжело вздыхает и отводит взгляд в сторону.

– Хочешь поговорить? – спрашивает она, и я улыбаюсь во все тридцать два… Чёрт, тридцать, потому что с двумя зубами мудрости уже успел расстаться.

– Был бы не против…

– Мне казалось, что тебе хочется поскорее раскинуть кости, – она скрещивает руки на груди, словно пытается закрыть вырез на своей сорочке, или как там называется эта дамская вещица.

– Разве одно другому мешает? – я вскидываю правую бровь, зная, что такая мимика безотказно действует на девчонок вроде неё, но её взгляд ничуть не меняется. Неужели я выгляжу настолько помятым, что даже смутить не могу её?

– Тогда дождись меня внизу. Я переоденусь и спущусь, – отвечает она. – И люк… Через него точно не сможет пробраться кто-то чужой?

– Точнее не бывает, – пожимаю плечами я.

– Ладно.

Девчонка разворачивается и уходит в свою комнату, а я провожаю её взглядом и иду вниз. Она боится чего-то. Может, ли это быть как-то связано со смертью Олега и её матери? Что здесь произошло в моё отсутствие? Может ли смерть брата быть не самоубийством, а убийством? Он легко мог нажить себе врагов не только в моём лице, если был с гнильцой в душе…

С этими мыслями я спускаюсь на первый этаж и озираюсь по сторонам, удивляясь тому, сколько перемен произошло за девять лет. Братец сделал здесь знатный ремонт, жил всё это время как король, пока я был вынужден существовать.