Облом для властного, или Я твой Зайчик Лазарева Ярослава

Хотите сказать, что в российской глубинке некогда танцевать? Как бы не так!

У нас один из крупнейших райцентров области, и молодежи благодаря новым производствам здесь сейчас очень много. Садик, вон, забит до отказа. Не зря же пришлось строить новый корпус: мест не хватает.

В кабинете Натальи Георгиевны царит странное оживление. В громком мужском голосе я моментально узнаю Марика и поэтому без опаски открываю дверь и заглядываю внутрь со словами:

– Тук-тук! Можно к вам?

Наталья Георгиевна как-то устало вздыхает и кивком приглашает в свой светлый просторный кабинет.

– Привет! – с улыбкой поздоровалась с понурым Мариком. Тот сидел на неказистом стуле, опустив голову. – А чего вы такие печальные?

– А что, нам веселиться, что ли?! – бросила женщина с совершенно не характерной ей злостью.

В ответ на мой недоуменный взгляд Марик, трагически понизив голос, протянул:

– Выгоняют нас, Зая. Выгоняют…

И Наталья Георгиевна передала мне лист формата А4 – распоряжение администрации районного отдела образования.

Я опустилась рядом с Мариком на соседний стул, и пока пробегалась глазами по строчкам документа, директриса гневно проговорила:

– Они нас решили сбагрить в здание бывшего ремонтно-строительного управления. За кладбище! Даже дальше военкомата! Ты представляешь?! Мы двадцать лет в этом здании. Двадцать! Там же нет ни актового зала, ни спортзала. А как оборудование перевозить? Да там кабинетов вполовину меньше!

– А что они собираются делать с этим зданием? – перестав читать, поинтересовалась я.

– А шут их знает! – пожала плечами Наталья Георгиевна. – Может, под какой-нибудь торговый центр отдадут. Взяточники!

– Да ладно! – не поверила я. – Быть такого не может!

– Очень даже может!– подал голос все время молчавший Марик. – Район наш очень быстро развивается, земля дорожает, а школа в самом центре с большой прилегающей территорией.

– Кому нужен торговый центр в нашем захолустье?

– Захолустье захолустью рознь, – возразила Наталья Георгиевна. – Скоро в нашем районе начнется строительство объездной федеральной трассы.

– Трассы? – удивленно вскинула брови я.

– Об этом уже неделю в новостях рассказывают, – повернулся ко мне Марик. – Зая, ты вообще телевизор смотришь?

Чувствуя, как начинают смущенно пылать щеки, ответила:

– Смотрю… мультики…

– Понятно, – усмехнулся наш режиссер. – Тогда прими к сведению: объездная шестиполоска построена не для того, чтобы ты быстро до дачи добиралась. Это только кусочек трассы.

– А-а-а… – со знанием дела протянула я. – Понятно.

– Да ничего тебе не понятно! – возмутился Марик. – Ты знаешь, что мы только что лишились нашей театральной студии?

– Это как?

Наталья Георгиевна поднялась, достала из шкафчика ополовиненную бутылку дешевого коньяка и щелкнула кнопкой электрического чайника.

Похоже, кто-то собрался подлечивать нервишки кофе с коньяком.

Наш гений мгновенно встрепенулся, узрев в пределах досягаемости коньяк, и, подарив нашей директрисе одну из своих самых очаровательных улыбочек, попросил:

– И на мою долю, будьте любезны.

Наталья Георгиевна, прекрасно осведомленная о пристрастии мужчины к алкоголю, хотела отказать, но не зря Марик гений. Только у него, одного из всей нашей труппы, получается строить глазки Кота в сапогах из Шрека. Разве выдержит это зрелище женское сердце, тем более, такое душевное, как у нашей директрисы?

– Ален, ты будешь?

Я отрицательно покачала головой и, дождавшись пока Наталья Георгиевна наведет кофе, спросила:

– Так что там со студией?

– Я же говорила, что новое здание маленькое, – делая глоток суррогатного кофе с коньяком, начала объяснять она. – Отдел образования вынуждает меня сократить штат сотрудников и секции. – И, подумав, добавила: – Значительно сократить.

До меня стало, наконец, доходить, к чему она клонит.

– Наталья Георгиевна, а как же мои полставки?

– Извини, Ален, – расстроенно произнесла она. – Мне даже Ксюшу придется уволить.

Осознание, что мой тщательно продуманный план летит собаке под хвост, не заставило себя ждать. С этим гребаным переездом я автоматически теряю не только официальное трудоустройство по совместительству, но и еще доход от танцевального класса. Какой бы он скромный ни был, но у меня каждая копейка на счету.

За театральную студию я не переживала: предприимчивый Марик обязательно что-то придумает.

Вот сейчас раскрутит Наталью Георгиевну на вторую порцию кофе с коньяком, а может, и коньяка без кофе, гениальные мозги заработают, и он в два счета найдет нам помещение.

Марик допил кофе, как-то оценивающе посмотрел на меня и с видом человека, которому пришла идея, как заработать миллион, хлопнув себя по лбу, осторожно поинтересовался:

– Зая, у тебя же квартира летом свободная?

Я угрюмо кивнула, еще не понимая, какая подстава мне светит, а Марик расплылся в широкой улыбке и заявил:

– Отлично! Ты же не будешь возражать, если мы временно перевезем весь наш реквизит к тебе? – И обезоруживающе улыбнулся самой честной улыбкой.

– Нет. Меня соседи убьют. – Я мгновенно покрылась холодным потом, прекрасно зная, что Марик теперь с меня, тепленькой, не слезет.

– Да ладно! – только и отмахнулся этот гений – чтоб его собаки покусали! – Не трусь. С соседями я договорюсь.

Непонятно, как он собирался договариваться с нашим соседом справа – суровым байкером, у которого шея толще, чем у Марика талия. Он ходит в качалку три раза в неделю и очень, ну, просто очень любит поспать. Как вы думаете, сосед оценит «Кузнечика» в исполнении нашего гения в девять часов утра?

– Наталья Георгиевна, может, можно что-то сделать? – чувствуя, как горечь безысходности стискивает горло, спросилая я.

– Что?

– Я не знаю. Жалобу написать на имя главы района. Подписи работников школы собрать.

– Не думаю, что это поможет, – скептически покачала головой директриса.

– Но нельзя же сидеть сложа руки! – с жаром воскликнула я. – А если завтра власти решат, что нам и музыкальная школа не нужна? Будем молча терпеть? Да как они могли покуситься на нашу школу?! Здесь же дети учатся! Не поможет глава – мы дальше пойдем. Да! Есть же и на них управа в областной администрации.

– Поддерживаю, – поддакнул Марик, незаметно для всех подливая побольше коньяка в кофе.

Наталья Георгиевна задумалась, барабаня маникюром по столешнице стола, и наконец, чуть приосанившись в кресле, решила:

– Хорошо. Давайте попробуем. Алена, садись ближе. Будем сочинять.

Я пододвинула стул и впилась взглядом в монитор компьютера, краем глаза заметив движение у двери.

– Ну, я пошел реквизит собирать, – отмазался Марик и вздумал смыться, оставив нас одних решать бумажные проблемы.

– Куда?! – рыкнула я на свое ленивое начальство. – Давай, помогай, коль вызвался!

– Я? – не понял Марик, но, заработав от Натальи Георгиевны яростный взгляд, мгновенно преобразился. – Помогу. Конечно, помогу! Как не помочь?! – И почесал затылок. – Подписи собрать помогу.

И с этими словами тихо пристроился в уголочке, изредка поглядывая на нас.

Через час петиция на двух листах была готова. Осталось только собрать подписи, и – вперед и с песней, можно идти на штурм районного отдела образования.

Царь

 Правда ли, что хуже злой женщины может быть только безответно влюбленная женщина?

Луганский считал, что это прописная истина.

Иначе зачем Алле Стефановне так издеваться над собственным начальником? Третий час подряд идет совещание по вопросу одной заезженной уже за неделю темы: квартальный бюджет района.

Блин, эта долбаная ненавистная экономика преследует его даже на этом, казалось бы, вольготном месте!

– Вот, посмотрите. – Стефановна сунула Царю под нос бумажку с какими-то загогулинами. – У нас дефицит бюджета. А все из-за чего? Из-за того, что отдел образования решил район по миру пустить.

Вася и так, и эдак вертел документы, силясь понять их назначение. Какие, к черту, графики и коэффициенты?! Твою мать, да она над ним просто измывается!

И сразу накатило отдающие приятным послевкусием воспоминание. Как же хорошо и легко было работать с Женькой! Они понимали друг друга с полуслова.

– Алла Стефановна, а вы не могли бы оказать любезность и объясниться русским языком? А то мы тут все производственники, педагоги, строители, и мало смыслим в ваших этих… м-м-м… ну, вы поняли…

Главный экономист района статная дама лет сорока, иронично изогнула идеально прорисованную бровь.

– Мне казалось, здесь все предельно ясно. К вашему сведению, Василий Михайлович, я работаю четко по инструкциям Минфина.

Вот ведь стерва недотра… недолюбленная!

Все проблемы Луганского с отделом планирования и экономики начались в связи с уходом на пенсию предшественница Аллы Стефановны, которая, к слову, появилась в его царстве по просьбе вышестоящего руководства.

Разведенная, крашеная силиконовая фифа с сильно завышенной самооценкой сразу приметила уже на тот момент холостого начальника и развернула серьезную кампанию по завоеванию его сердца.

Завоевала. Но другой орган. И даже получила его в безраздельное пользование на две ночи подряд.

Луганский же в своей излюбленной кобелиной манере почти сразу переключился на чьи-то другие прелести и забыл о фифе.

А она не забыла.

И поминает до сих пор, не оставляя попыток прикарманить уже два самых жизненно важных органа в свои вампирьи когти.

Именно такие ассоциации у Васи вызывал ее яркий маникюр.

Отчего-то вспомнились нежные, без намека на лак, пальчики Зайки, которыми она сжимала ворот своего нелепого костюма, и глупая мечтательная улыбка расползлась по суровой физиономии Царя.

– Вы меня слушаете? – раздался над ухом недовольный голос крашеной пираньи.

– Да-да. – Луганский честно пытался сосредоточиться и вникнуть в то, что так заунывно рассказывала Пиранья Стефановна, но вместо графиков перед глазами так и стояли задорные заячьи ушки и сногсшибательная улыбка нахальной динамщицы.

И ведь уже несколько дней из головы не выходит Зайчиха упертая!

– Ты какой-то в последнее время странный, – заметил Саныч, когда вконец утомленный обмусоливанием финансовых документов Луганский выдворил всех замов из кабинета.

– Правда? – удивился Вася.

Саныч, не сводя с друга подозрительного взгляда, резюмировал:

– Бабу новую подцепил.

– С чего это ты взял? – вскинул брови Вася.

– Больно у тебя рожа дебильная.

– Ну, спасибо, друг! – расхохотался Вася. – Обласкал!

Саныч хотел еще что-то сказать, но подозрительный шум в приемной заставил их обоих замолчать.

Разговаривали на повышенных тонах. Один принадлежал заму Луганского Олегу Еременко, а второй – женщине. И в этот момент она гневно рычала на мужчину:

– Как это ваш секретарь не зарегистрирует?! По какому праву вы отказываетесь принимать жалобу?!

 Олег, точно змея, неразборчиво шипел в ответ, на что женщина решительно заявила хорошо поставленным голосом:

– Ах, так?! Отлично! Тогда я не уйду отсюда, пока не пообщаюсь лично с главой района. Как там его по имени-отчеству? Занят?

Тихий шелест перепуганной Милы в ответ и уверенное – от посетительницы:

– Я даже и не сомневалась. Ничего страшного, я подожду.

Мужчины переглянулись и синхронно поднялись, чтобы удовлетворить закономерное в данной ситуации любопытство.

Вася тихонько приоткрыл дверь и с жадным интересом уставился на открывшуюся ему картину.

Скандальная посетительница стояла к нему спиной, и первое, во что уперся взгляд – толстая золотая коса до самой талии, аппетитная круглая попка и стройные ноги, обтянутые летними белыми брюками.

– Охренеть! – раздался рядом восхищенный шепот завхоза. – Я бы не отказался принять такую красоту. А твой Олежек точно по девочкам?

Луганский грозно показал зарвавшемуся другу кулак, на что тот только хмыкнул, и на этот звук оказался слишком громким, чтобы его не услышать.

Блондинка обернулась, и Царь мгновенно узнал в ней свою наглую Зайку и расплылся в предвкушающей улыбке.

«Вот мы и встретились, Зайчонок. Не прошло и пары дней»

Судя по кислому выражению лица блондинки, она его тоже узнала и теперь явно прикидывала, как лучше себя вести. Луганский думал, она стушуется и покраснеет, но не тут-то было.

Зайка медленно повернула голову в сторону нервно перебирающей бумаги Милы и ядовито произнесла:

– А вы говорили, у него совещание. Кончилось уже?

– Д-д-а… – заикаясь, выдохнула Милочка и перевела беспомощный, полный раскаяния взгляд на начальника.

Луганский не растерялся, шагнул в приемную и властным тоном поинтересовался:

– А вы, собственно, по какому вопросу? И почему устраиваете скандал в моей приемной?

Бездонные глазищи Зайки на мгновение расширились и тут же зло сверкнули.

– Я – к вам! По жизненно важному! Ваши сотрудники… – Тонкий пальчик указал на дверь трусливо сбежавшего Олега. – Отказались принять у меня жалобу.

– Да что вы говорите?! – деланно возмутился Вася и перевел грозный взгляд на Милу, которая была уже на грани обморока и побледнела, почти слившись цветом лица с белыми обоями. – Мы обязательно разберемся с этим недоразумением и накажем виновных.

На Милочку было жалко смотреть. Но ничего, предстоящая перспектива увольнения как никогда стимулирует ее сообразительность.

– А пока – прошу… – Он жестом пригласил её указал в свой кабинет и не без удовольствия заметил, как напряглась Зайка от перспективы остаться за ним наедине. – Будем решить ваши жизненно важные проблемы.

На секунду Зайка стушевалась, и глаза ее испуганно забегали в поисках путей к отступлению, но Луганский не дал ей такой возможности. Он первым шагнул в кабинет, и девушке не оставалось ничего иного, как шагнуть следом.

Позволил ей пройти чуть вперед и устроиться на стуле, а сам плотоядно улыбнулся, не выпуская из поля зрения аппетитно колышущиеся верхние округлости.

Вот ты и попалась, сладенькая!

Сейчас ты за все-все ответить, динамщица ушастая!

Зайка

Нашу с Натальей Георгиевной петицию у меня просто отказались принять.

Нет, вы представляете?!

Отказались они!

Да мне даже бывший муж через раз отказывает!

Переругавшись с какой-то длинноносой выдрой из отдела образования, который располагался на первом этаже этого адского места я, недолго думая, собрала свои драгоценные бумажки с подписями и почесала на второй, вознамерившись твердо добиться справедливости.

В приемной главы района на кожаном кресле чинно восседала молоденькая профурсетка приятной наружности.

– Добрый день! Ваш начальник на месте? – с ходу выпалила я, уже порядком заведенная предыдущим общением с длинноносой.

Девушка модельной внешности хлопнула глазками и ответила:

– Извините, но сегодня неприемный день. Глава принимает по средам, с часу до трех.

Ах, он еще и работает тут через раз! Правильно сказала Наталья Георгиевна: все они тут взяточники и лентяи.

Я оценивающе покосилась на дверь с табличкой первого заместителя и решительно потянула за ручку.

– Эй, вы куда?! – взвизгнула девица, и на ее не обремененном интеллектом личике появилось ошеломленное выражение.

Похоже, в ее приемную еще ни разу не заявлялись такие беспардонные особы, как я.

– К Олегу Викторовичу, конечно! – Я оскалилась в улыбочке и тихонько приоткрыла дверь.

С первым замом разговор так же не заладился. Сначала он осматривал меня масляными глазками, потом прочитал мои документы, выслушал и отправил обратно в отдел образования.

Как так-то?!

Пыталась объяснить, что у меня там бумаги не принимают, но, наверное, легче со стеной разговаривать.

Я ему про одно – он мне про другое. Я ему два слова – он мне десять.

В итоге я опять вспылила и, вылетев, как Медуза Горгона, обратно в приемную заявила перепуганной профурсетке, что буду писать жалобу. Но и ее у меня отказались принять!

– Ах, так?! Отлично! Тогда я не уйду отсюда, пока не пообщаюсь лично с главой района. Как там его по имени-отчеству?

Девушка побледнела и промямлила:

– Но у него совещание. Он занят и освободится не скоро.

Пф-ф! Нашла чем испугать!

Деточка, не на ту напала! Мне после пяти часов непрерывного просмотра Свинки Пеппы ничего в жизни вообще не страшно. Не нервы, а суперстальные тросы!

Я уже смиренно собралась присесть на удобного вида диванчик, когда за спиной послышались какие-то странные звуки.

Обернулась.

Дверь главного начальника этой адской канцелярии был открыта, а в проеме застыл отлично мне знакомый Лось и маленький плотный дядька с хитрыми глазами.

Лось, разумеется, меня узнал и тут же расплылся в ухмылочке.

Я мгновенно прикинула, что маленький мужичок никак не может быть главой района, и выходило, что вот этот хамоватый и жестоко обманутый мною тип и есть господин Луганский собственной персоной.

Хорошо это или плохо, решить не успела, поскольку Лось быстро взял дело в свои руки и сам предложил мне пройти в его кабинет для обсуждения проблемы.

И вот сижу я на краешке стула, тереблю файлик с документами и думаю: какой черт меня дернул сбить конкретно этого Лося? Проблем же теперь не оберешься!

Он сам по себе одна огромная проблема. Вон, какими похотливыми глазками смотрит и улыбается! Недобро так улыбается.

– Давайте сюда ваши документы, – наконец, наглядевшись, проговорил Луганский и с издевкой добавляет, – Простите, не знаю как вас по имени-отчеству.

Сглотнула слюну и ответила:

– Алена. Алена Александровна.

Мужчина забрал у меня бумаги и углубился в их детальное изучение, а я украдкой взглянула на часы.

Время близилось к пяти. Мы договорились с Натальей Георгиевной, что она заберет моих хомяков из садика. Сначала она сама рвалась отстаивать права школы в администрации, но я разумно предположила, что если дело дойдет до скандала, то её могут снять с должности. А мне, по сути, все равно. Я и так на птичьих правах.

– Не понимаю, в чем суть ваших претензий, – вынес вердикт господин Луганский. – Школа творчества планово должна в этом месяце зарыться на реконструкцию, а потом отойти в ведомство нашего здравоохранения.

– Но почему?

– Школа занимает слишком большое здание. Ее хотели перевести еще пять лет назад, но не сложилось, – пояснил мужчина. – Району жизненно необходим отдельный стационар, но средства в бюджете сильно ограничены, и было принято решение о реконструкции.

Вон оно как! И не придерешься.

– Хорошо, – скрипя зубами, согласилась я. – Но почему тогда нас переводят в невыносимые условия, сокращают персонал? Неужели нельзя было оборудовать несколько дополнительных классов?

Василий Михайлович поднялся со своего места и обошел стол.

– А вот это, Алена Александровна, правильный вопрос, – вкрадчиво произнес он, медленно подбираясь ближе. – И я обязательно проведу служебное расследование на предмет расходования денежных средств отделом образования. – Он зашёл мне за спину и наклонился, опершись рукой о стол. – Деньги на обустройство дополнительного корпуса выделены были, а вот почему не были израсходованы по назначению, мне и предстоит узнать. Но…

– Но?… – чуть дыша, повторила я, глядя на его загорелую ладонь рядом со своей.

– Ты же понимаешь, что должна мне как минимум два свидания, Заинька, и я пальцем не пошевелю, пока долг не будет погашен.

Нечто подобное я предчувствовала.

Чуть отклонилась в сторону, чтобы посмотреть этому меркантильному Лосю прямо в глаза, и в голове возник всего один вопрос:

– Я не поняла: а почему два свидания? С какой это стати?

– Одно – за субботу. Я тебя ждал. А ты, вредина, не пришла.

Хотела сказать, что он меня просто не заметил с детьми, но вовремя прикусила язык. Нечего ему пока знать о детях. Вот как отстроит дополнительный корпус для школы, тогда и узнает. Сюрприз будет.

– Второе – аванс.

– За что? – удивилась я.

– Заинька, – ласково пропел он, – неужели ты думаешь, что я лично разбираюсь со всеми жалобами, письмами и прочей ерундой от граждан?

И улыбается, зараза, во все зубы! Аж кулак зачесался подправить эту улыбочку, но вместо этого я ответила:

– Мне казалось, вы за это зарплату получаете.

Луганский скривился, выражая все, что он думает о своей зарплате. Тут и ежу понятно, что он не на нее живет от получки до получки. Не то что некоторые. Не будем показывать пальцем.

– Ну, так как? Ты согласна?

Угу. Как будто у меня есть выбор!

– Согласна, – буркнула в ответ.

– Отлично! – обрадовался Лось. – Тогда я за тобой заеду сегодня часиков в девять. Нормально?

Сегодня? В девять? Да он с дуба рухнул!

– Нет, ненормально, – вслух перефразировала я свои умозаключения.

– Тогда завтра.

– Я работаю, – с нажимом прошипела я. – Допоздна.

Луганский заметно помрачнел, выпрямился и, сложив руки на груди, грозно вопросил:

– Опять кинуть меня решила?

Боже меня упаси! Я аж сама испугалась такой перспективы!

– Нет, что вы! Я, правда, всю неделю очень занята, – заверила Лося и, сделав самые честные глаза, чуть обиженно продолжила: – Давайте в субботу. Где-то в районе семи вечера. И не надо заезжать. Я сама подъеду, куда скажете.

Лось недоверчивым сканирующим взглядом впился мне в лицо, не удержался там и уехал вниз, где от волнения чуть подрагивала грудь. Да-а-а, этот аргумент самый действенный!

– Хорошо, – с трудом вернув глаза на верхний уровень, согласился мужчина и протянул мне листочек и ручку. – Пиши телефон.

Как прилежная девочка, начеркала ему номер и протянула листочек обратно. Он подозрительно зыркнул и тут же стал набирать цифры на своем дорогущем смартфоне. Не доверяет. Чует, что где-то подстава, но не поймет, какая.

Мой телефон в ответ на нехитрые манипуляции Луганского запел модную попсовую песню, и мужчина, успокоившись, снова обаятельно улыбнулся.

– В пятницу созвонимся?

Я кивнула и собралась уходить, но была остановлена:

– Алена! – позвал Лось.

Обернулась, не дойдя до двери два шага.

– Я буду ждать, Зайчонок, – с какой-то особой интонацией негромко сказал он и галантно открыл мне дверь, явно намереваясь проводить.