Мой плохой босс Шэй Джина
В моей крови кипит один только охотничий азарт. Он не утихал с начала дня, с явления Ирины, а когда она таки провернула свой гребанный маневр с этими своими заявлениями – это нетерпение настичь мою жертву стало и вовсе невыносимым.
Я хочу её. Догнать. Зажать. Трахнуть!
А что дальше – подумаю после. Больше ничего сейчас не хочу.
Следить за черной бэхой оказывается не сложно, она весьма выделяется на дороге среди череды дешевеньких опелей и ниссанов. А вот не попадаться в поле её обзора и не спалиться самому – вот это непростая задачка. Я её, кстати, заваливаю, потому что в какой-то момент водитель той точки закладывает несколько мудреных петель, сбрасывая меня с хвоста.
Пришлось отстать сильнее, в какой-то момент я даже теряю их из виду, но в самый последний момент все-таки замечаю именно ту бэху, заезжающую на территорию какого-то обнесеннего высоким забором комплекса. Под шлагбаум.
А еще я успеваю увидеть, как из бокового окна высовывается ручка в красном рукаве, с зажатым в ней каким-то черным предметом.
Клубный пропуск?
Да, я угадал.
Уже запарковавшись у кафе через дорогу, и прогулявшись вдоль этого самого забора я нахожу и КПП, на котором «без клубной карты не принимаем», и даже вывеску «ЗАО Тресс».
Тресс – значит “путь”. Интересное название для закрытого клуба извращенцев.
Бордели в наше время выглядят приличней, чем госучреждения.
Охранники на КПП – те еще мордовороты, нарываться на силовое соревнование мне не хочется. В конце концов, я мордой лица торгую, клиентов там охмуряю, и так далее.
Я отхожу от КПП подальше и достаю телефон. Клубная карта – дело десятое, известно же, что в наше время все решают связи и знакомства. И уж я-то знаю, что в любую закрытую тусовку можно пробраться, если у тебя есть нужные знакомства.
Смальков отвечает только с третьего прозвона.
– Что там у тебя? Ты все-таки угробил Ирину и не знаешь, куда спрятать тело? – спрашивает он сразу.
– Геныч, скажи мне, а ты со своими девочками для порок завязал уже?
Вот такие вот очаровательные у меня партнеры, да? Да, вы не ошибаетесь, Смальков – тоже БДСМ-щик. Причем уже довольно давно, куда давнее, чем даже мы с ним знакомы. Он уже даже из-за этого успел развестись один раз. Жена не поняла его увлечений.
Откуда я знаю?
Один раз ездил с Генычем в клуб, на какую-то закрытую вечеринку. Не особо меня это все втащило. Тогда. Это почему-то несравнимо с тем ощущением, что и сейчас, потому что если честно, откровение об Ирине мне внезапно понравилось. Вот её я на коленях очень хочу увидеть. Это же бомба – я знаю Хмельницкую как выхолощенную незамужнюю бугхалтершу. Кто мог предположить, что в свободное от работы время она предпочитает ходить на коленях?
Но если говорить о Смалькове и его увлечениях – это его дело. Игнат вон рыбалку любит, Геныч – подвешивать баб вверх ногами. Сугубо тех, кто готов вот так даваться ему в руки. Каждому своя охота, свой промысел.
Кстати, именно поэтому меня и выжигало особо ревностно, после того, как я нашел у Ирины кляп и прочие её прибамбасы.
С Генычем-то у неё наверняка бы лучше получилось договориться, чем со мной. И «хобби» у них совпадали. У неё предложение, у Смалькова – спрос.
– С этим не завязывают, – мрачно сообщает Геныч, – на это подсаживаются. Ну, если ты, конечно, ищешь в Теме необходимое лично для тебя.
– Давай без лекций сейчас, – перебиваю я. – Значит, не завязал?
– Что надо-то? – уточняет Смальков, прекрасно понимая, что я звоню ему не просто так.
– Мне нужно попасть в клуб «Тресс», сможешь это организовать?
С той стороны трубки Гена аж закашливается.
– В Тресс? Ты уверен? – сипло переспрашивает он.
– Ну, да, а что, такая закрытая тусовка? – не хотелось бы обламываться именно сейчас, когда до того, чтобы поймать Хмельницкую на горячем, мне остается-то совсем ничего – всего-то пара коротких шагов.
– Не то чтобы. Специфичная, на мой личный вкус, – Смальков прокашливается, и начинает говорить спокойно, – тебе срочно?
Вот нет бы обратить внимание на эти слова про спефичность. Куда там… Меня волнует другое.
– Мне прямо сейчас.
– Ну, ты как всегда, Тоха, – недовольно бросает Геныч, – жди, сейчас я с нужным человеком созвонюсь.
Ждать. Вот это мне как раз делать совершенно не хочется. Здание у клуба даже издалека виделось большим. Мне еще нужно найти в нем как-то Хмельницкую.
Тем не менее – выбора у меня нет, стою и жду около четверти часа. От Геныча только и прилетает, что СМС – “я договорился, поручился за тебя, подставишь меня – урою”. Долго же он там окучивал своего "нужного человека"! Пятнадцать минут!
И я стою, утопив руки в карманы, и гипнотизируя взглядом проезжающие мимо машины. Жду. Сколько еще нужно?
– Антон?
Голос незнакомый, женский. Его обладательница – высокая, аппетитная брюнетка, в коротких кожаных шортах и высоких ботфортах. Длинные темные волосы собраны в хвост, на лице – кошачья маска.
Боже, что это за размер груди такой? Четвертый? Интересно, это её собственные, или пластический хирург постарался?
– Да, Антон – это я, – отзываюсь я спокойно. Брюнетка же коротко мне кивает, одним только взглядом приказывая встать прямо перед ней.
Нет тысячи вариантов, она меня знает, потому что ей обо мне сказал Геныч, а значит, от неё зависит мое проникновение в клуб. И спорить с ней я не буду. Я даже не на грудь её смотрю. Подвиг, между прочим.
Незнакомка же придирчиво меня оглядывает, будто взглядом МРТ пытается сделать, а потом, явно выдав мне какой-то диагноз, кивает и разворачивается в сторону пропускного пункта.
– Идем, – бросает дамочка через плечо.
Вот так просто?
Нет, не просто. Стоит только оказаться за воротами, брюнетка останавливается и скрещивает руки на шикарной груди, глядя на меня.
– Я не беру людей с улицы, – сухо произносит она, – за тебя поручился Аллигатор, поэтому я тебя пущу. Но, если ты собираешься пользоваться нашими услугами больше чем один раз – будь хорошим мальчиком, и на второй раз пришли мне анкету. Мы тут не занимаемся херней.
Аллигатор это Геныч? Занятное он себе погоняло придумал.
– Разумеется, я пришлю анкету, – я киваю, держа в уме, что вряд ли появлюсь тут еще раз. Будет достаточно одного, чтобы прижать Хмельницкую к стенке…
– Можешь называть меня Тамарой Александровной, Антон, – тем временем продолжает брюнетка, шагая в сторону дома и увлекая меня за собой, – я не пользуюсь псевдонимом, я – хозяйка клуба. Но прочие наши гости пользуются кодовыми именами для инкогнито, поэтому при заполнении анкеты, если тебе важна приватность – укажи его. В этом случае в нашей документации твое реальное имя фигурировать не будет. Да, и не забудь подробно расписать свои предпочтения.
Предпочтения? Есть у меня одно без меры наглое блондинистое предпочтение, которое я с удовольствием бы уже, наконец, натянул на свой член. В какой анкете нужно поставить галочку, чтобы мне её выдали?
Лишь какой-то очень дальней частью мозга я отмечаю, что ко мне хозяйка клуба обращается на «ты», а к ней – предполагается обращаться на «вы». Интересно…
Здание клуба напоминает какую-то винтажную небольшую гостиницу из темного, почти коричневого кирпича. Внутри – ничего не горит, кроме красных ламп. И пару девочек в коротких шортах и юбочках я у стойки администратора вижу. Несколько полуголых мужиков – кто в джинсах, кто в кожаных штанах тоже. Но, слава богу, мужики меня не интересуют, а вот девочки очень даже. Тем более что ноги у них шикарные…
Ну вот, вот это я понимаю эстетика борделя. А то, как и не на территорию БДСМ-клуба попал, а в конный лагерь. Только благовоспитанных парочек мне на аллейках у клуба и не хватало. Да конского навоза.
– Рекомендую тебе снять пиджак и рубашку, Антон, можешь оставить в гардеробе, – советует мне Тамара и машет куда-то в угол холла, – там, у администратора можешь приобрести маску, но впредь рекомендую всю атрибутику приносить с собой, мы помногу не возим.
Я без понятия, зачем оно мне нужно, но маску я все-таки покупаю. Если честно, мне не улыбается, чтобы Хмельницкая, выскочи она откуда-то прямо сейчас – легко меня узнала.
Хотя увидеть её я хочу. Поскорее.
Интересно, она уже уединилась со своим папиком? И каковы вообще шансы, что я её тут найду, если таки да?
Маска плотная, кожаная, почти на все лицо, с вырезом для рта, но прикрывает волосы. Раздеваться я не тороплюсь.
– Ну, как хочешь, – Тамара качает головой, – можешь просто посмотреть для начала. В конце концов, раздеться ты всегда успеешь. Пошли.
Она увлекает меня по затопленному кроваво-красным светом коридору, в темный, пропахший дымом от кальяна барный зал. Здесь темные кожаные диваны, а у дальней стены – барная стойка, за которой щуплый парнишка ловко жонглирует бутылками. Музыка – приглушенная, навевает только развратные ассоциации. Под такую только стриптиз танцевать, и ничего больше.
Народу не то чтобы много, но как-то они так расположились на кожаных диванах, у бара, за столиками, что зал кажется почти пустым. А может это просто понедельник?
Что-то цепляет мой взгляд, но я не успеваю, понять что именно – моя сопровождающая оборачивается ко мне.
– Все, дальше сам, – Тамара бросает каждое слово, будто оно – бриллиант, – это – наша "комната знакомств", поброди, посмотри анкеты девочек в баре, тебе покажут тех, кто готов к новым знакомствам. Можешь рискнуть и познакомиться с госпожой сам. Но помни, у нас только два правила – «нет – значит нет», и «да – значит да». Понимай отказы, спрашивай разрешения, веди себя скромно. Мои девочки не любят слишком дерзких рабов. Можешь сесть у барной стойки, там регулярно пасутся свободные мальчики, которым очень не хватает хозяйки или надежной плетки. Понравишься – тебя отведут в отдельный кабинет.
Познакомиться с госпожой? Дерзкие рабы? Не хватает плетки?
У меня над головой будто громыхает сухой раскат грома – или это каблуки Тамары за моей спиной так громко стучат?
Я разворачиваюсь-таки к барной стойке, и снова зацепляюсь взглядом. За неё. Нет, не за барную стойку, за одну очень заметную блондинку в углу бара.
В баре сидят люди, много других людей, а я все равно замечаю сразу именно её, и никого другого. И внутри будто что-то щелкает.
Нашел!
Хотя, какое там нашел. Хмельницкая, и не думала никуда пропадать.
Её сложно не узнать, при её-то светлой голове, четкой стрижке. Хотя, офисный свой костюмчик она уже сменила на черные кожаные брючки, еще более льстящие её ногам. И корсет… Не тот, что я видел в её машине, другой, черный корсет без лямок, открывающий плечи.
Она сидит, закинув ногу на ногу, покачивая в воздухе туфлей на высоченном каблуке.
Я бы подумал, что она как раз из тех «свободных, что ищут хозяина», если бы не одно «но» – у ног Хмельницкой на коленях уже стоит мужик. Раздетый до пояса, в кожаном наморднике на пол-лица, прижимается лбом к лодыжке Хмельницкой.
И судя по тому, как Ирина на него смотрит, не отрывая взгляда – этого мужика она знает.
А я смотрю на это все и пытаюсь моргнуть, но мне мешает странная оторопь.
Кажется, я понял, какую именно специфичность этого заведения имел в виду Геныч…
Глава 13. Антон
Я мог бы догадаться.
Мог бы. Не догадался. Реально, непонятно, как еще бизнес собственный не просрал, если настолько не умею два и два складывать.
Надо проверить, может, я уже гендиректор только фиктивно, и меня мои же партнеры уже давно имеют неположенным способом. А то мало ли, как мой идиотизм далеко зашел? Если я не мог понять это, то серьезно – что я вообще могу понять?
Ведь это было просто. И её манеры, и то, как она вела себя в ресторане, все это выдавало жесткий склад характера. И каждая её фраза – даже те, что она говорила во время нашего с ней танца, все сейчас выплывает в памяти. И ложится в пазл.
Нет, я знал, что бывает и наоборот, что не баба снизу, а мужик, вот только… Только почему-то к Ирине я это не отнес. Меня сбило с толку, что хотела она именно меня. Босса. Это обычно очерчивает некую пассивность в женщине. Хотя, она же говорила мне, что конкретно её во мне зацепило. И это был не мой статус в фирме. Черт!
Значит – она не нижняя. Доминантка. Госпожа!
Как Смальков, только сиськи у неё красивые…
На этом я мог бы уйти.
Серьезно – мне не очень понятно, как шантажировать Хмельницкую вот этим. Авторитету её этим не навредишь. Хотя, нет, навредишь, конечно, но… Будет и положительная отдача. Женщина, способная поставить мужика на колени – многие этому позавидуют.
И что мне делать, если все мои планы пошли под откос? Только валить домой и переваривать это откровение о своей главной бухгалтерше. И думать, что мне делать со своим возмездием, и не проще ли её уволить все-таки?
И мне очень интересно, почему я этого не делаю? Почему я остаюсь? Почем шагаю к бару, осторожно огибая остальных гостей. Хотя я и не замечаю, среди кого пробираюсь.
Я вообще ничего не вижу, кроме неё. У меня даже дышать не получается, только судорожно хватать ртом воздух – благо рот у моей маски все-таки открыт.
Не могу отвести от неё взгляд. И ловить каждое её движение глазами тоже не могу.
Почему она так на него смотрит? Будто уже кожу с него сняла и нету зрелища прекраснее. Будто он – самое необходимое для неё сейчас…
Что это за хрен вообще такой? С какой горы он взялся?
Чертов намордник. Я вижу только темную шевелюру, и профиль. Мне бы только морду лица его увидеть, а дальше… Дальше я его найду, и популярно объясню, куда ему следует исчезнуть.
Вопрос – почему меня бесит этот конкретный раб, ответа никакого не получает. Разве что… Потому что ни на кого она не должна смотреть вот так!
Хмельницкая чуть двигается, подцепляет носком туфли подбородок мужика, поднимая его лицо.
Почему это смотрится настолько эротично, что я все-таки тянусь к шее, распуская на ней галстук?
Надо бы докопаться, хоть до чего-нибудь, но мне, увы – не до чего. У мужика перед Хмельницкой шире плечи, шире и мощней спина. И я, еще утром предполагавший, что с фигурой у меня все хорошо, пережевываю мысль, что, возможно, количество тренажерки в моей жизни все-таки надо удвоить.
– Ты новенький? – кашляет над моим ухом бармен. Отвлекает!
– Да, – отрывисто бросаю я, лишь бы бармен отвязался, а сам не могу не смотреть, как мужик у ног Ирины прижимается щекой в наморднике к её голени и скользит выше.
А может, я и не стану ничего ему объяснять. Просто урою сразу же. Господи, ну какого хрена она его так глазами жрет? Кажется, еще пара минут – и трахнет прямо тут, уложив его прямо на этом паркете, и усевшись сверху.
– О, Ирия и Пэйн, – тянет над моим ухом бармен, – понимаю, на них невозможно не пялиться. Вот только сразу закатай губу. Она не берет нижних на постоянку. Порет только на заказ, по прайсу, и записываются к ней за полгода уже опытные. У неё только с Пэйном особые отношения.
Я откладываю в мыслях информацию про «порки на заказ». Кажется, теперь я знаю, как Ирина заработала на свой мерс. И… И нет, презирать её за это уже не получается. А вот думать о том, скольких же она порола… Душно! У них тут вообще есть кондиционеры?
– Особые отношения – это как? – спрашиваю, только чтобы отвлечься от этих наркоманских мыслей. В конце концов, какое мне дело?
А там, на кожаном диване, Хмельницкая прихватывает своего раба за волосы, оттягивает их назад, но и сама склоняется к мужскому лицу. Я вижу, как шевелятся её губы. Она что-то шипит, яростно кривя губы…
…и как много я бы отдал, чтобы услышать, что именно?…
– Особые отношения – заходящие за границы их контракта, – спокойно откликается бармен. – Она знает его в реале, она ездит к нему на сессии, когда ей это требуется, а не когда это нужно ему. Пэйн сначала просто ездил к ней на порки, она была только мастером, предоставлявшим ему услуги, а теперь, вон, погляди – она его вызвала сама. Ей стало плохо, ей потребовался саб. И она выбрала Пэйна. Не в первый раз, кстати.
Каждым словом этого монолога можно отравить три гектара земли. А достаются они все мне.
– А он? – не зная зачем, спрашиваю я. Какое мне дело, как этот урод относится к Ирине? Зачем мне это знать?
– А Пэйн будет служить ей, даже если ради этого потребуется сдохнуть, – откликается бармен.
Сука… Аж свело все внутри. Ну какого хрена со мной происходит, а?
Я бросаю взгляд на бармена. Он тоже смотрит на Хмельницкую и этого ублюдка, у её ног. Не как я – с интересом, будто наблюдает интересный спектакль.
Мой внезапный собеседник – совсем молодой парнишка, дай бог, чуть старше двадцати. И у него очень знакомое лицо. Я вряд ли видел именно этого пацана, но его отца знаю точно. Осталось только вспомнить конкретное имя. Не могу. Меня сбивает черная клепаная кожаная полоса на горле парня. Под кадыком поблескивает серебристая пластинка. Кажется, с гравировкой. Я чуть щурюсь, чтобы разглядеть надпись.
Собственность хозяйки клуба.
Интересно, что сегодня останется от моего шаблона? Пыль? О, да! Кровавая пыль.
– О, ошейник, – улыбается бармен, чуть подаваясь вперед, и прям-таки вынуждая меня снова вернуться взглядом к парочке в углу бара, – знаешь, тыщу раз это уже видел, а все равно – люблю смотреть снова и снова… Это всегда красиво.
А вот я бы выжег себе глаза. С удовольствием. Закрыл, зажмурился, отвернулся – лишь бы не видеть, как Ирина делает это… Своими собственными пальцами стягивает на горле этого своего Пэйна черную кожаную петлю. Смотрит на него, глаза в глаза, и между их лицами пара дюймов, не больше.
Такое ощущение, будто при мне она залезла этому своему Пэйну в штаны и страстно ему дрочит, не меньше – а я почему-то вынужден быть обычным зрителем.
– Нет, все-таки насколько же они космические… – тянет бармен, – прямо очень друг другу подходят… Сука!
Опять, да! Ну, а что поделать, если больше никаких междометий у меня не находится?
Нет, так дальше продолжаться просто не может.
Я должен что-то сделать. А что я могу? И сколько у меня времени?
– Слушай, а что ты там говорил про их контракт? – я поворачиваюсь к бармену. – Что это вообще такое?
Тайна явно не коммерческая, потому что треплется бармен Сережа с охоткой, так, будто из его рта только что кляп вытащили. Но информативно.
– И в каких случаях контракты расторгаются?
Объясняет пацан путано, приходится фильтровать, впрочем это для меня дело привычное. Фильтровать и вычленять из кипы слов или завала цифр нужную мне информацию я умею прекрасно.
Нет, все, что мне объясняет бармен – муть страшная, ей богу. Никакой юридической силы у местных контрактов нет, все держится на честном слове, но… Видимо, поэтому Геныч обещал меня урыть. Здесь если испортишь репутацию, то все – эхо от твоих подвигов разлетится во все стороны, и в приличной тусовке тебя уже и не примут.
Это мне и нужно.
А что самое важное – Сережа укладывается в семь минут. Почему я знаю? Потому что на восьмой Хмельницкая поднимается с дивана, разматывая поводок, намотанный на запястье.
Она меня не видит. Кажется, даже маску я мог не покупать – все равно без толку. Она вообще никого не видит, для неё есть только Пэйн и никого больше.
Уходят. Мое время вышло – они уходят. Нет, не в сторону выхода, в другую дверь неподалеку от их дивана.
Я соскакиваю с барного табурета и шагаю следом. Правда, когда я оказываюсь за дверью – Ирина уже шагает вдаль по коридору, ведет своего саба на поводке. Коридор темный, тоже освещается только алой подсветкой и яркими подсвеченными цифрами на дверях.
Коридор же перегораживает вертушка, а рядом за конторкой подпиливает ногти девица с ярко-красными волосами.
Читать бесплатно другие книги:
