Ненависть – плохой советчик Горская Евгения

Зазвонил сотовый. Рада оказалась легка на помине.

– Ты еще в отпуске? – спросила подруга.

– Угу, – ответила Лера. – Дома сижу. Хочешь, сходим куда-нибудь?

– Хочу, – обрадовалась Рада. – Я приеду сейчас, ладно?

Лера тоже обрадовалась подруге. По-настоящему легко ей было только с двумя людьми на свете, с Арсением и с Радой. Еще легко было с дедом, но его больше нет.

У деда постоянно толпились ученики, друзья. Бабушка поила их чаем.

– «Не дом, а проходной двор», – возмущалась мама.

А Лера не возмущалась. У деда всегда находилось для нее время.

Если бы не дед, она не встретила бы Арсения.

А Рада не познакомилась бы с Егором Кокориным.

В дверь опять позвонили.

– Ну как? – спросила Лера Зинаиду Федоровну.

– Осмотрели квартиру, – соседка опять прошла на кухню. – Я-то им ничего рассказать не смогла. Что я могу про Аксинью знать? Я и видела-то ее, только когда ключи отдавала да деньги брала. Что мы с ней, подружки?

Зинаида Федоровна недовольно покачала головой.

– Как она на вас вышла? – неожиданно заинтересовалась Лера. – Она сама вас нашла?

– Шут ее знает, как она на меня вышла, – проворчала Зинаида Федоровна и виновато улыбнулась. Изображать сочувствие к полузнакомой убиенной у соседки не получалось. – Внук где-то в интернете объявление разместил, что квартира сдается. Аксинья и позвонила.

– Аксинья с Арсением работала.

– Так, может, он ей и сказал, что квартира сдается?

– Нет. Он обалдел, когда Аксинью увидел.

– У меня к тебе просьба, Лерочка. – Обсуждать жиличку соседке больше не хотелось. – Сейчас должна ее сестра подъехать. Позвонила минут пятнадцать назад. Ты ей ключи от квартиры не дашь? Никуда пока уходить не собираешься?

– Никуда. Дома буду, – заверила Лера. – Сейчас ко мне подруга приедет.

– Передашь ключи?

– Конечно.

Соседка протянула Лере связку ключей.

– Не надо, – отказалась Лера. – У нас лежат ваши запасные.

– Возьми. А запасные пусть у вас и дальше лежат. Мало ли что…

Соседка тяжело поднялась, подхватила сумку. Лера проводила женщину.

Раньше Раде нравилось бывать у подруги. Приятно было сидеть на кухне, пить чай или потягивать вино, смеяться ни о чем. Квартира у Леры и Арсения была маленькая, по современным меркам просто убогая – двушка в панельной девятиэтажке. Но друзья почему-то не стремились приобрести жилье получше, хотя зарабатывал Арсений вполне прилично.

Впрочем, это их дело.

Обычно Рада радовалась, подходя к дому подруги, но сейчас идти через зеленый двор было тошно. И к подъезду подходить тошно. Наверное, она зря приехала.

Никто не знал, что в этом подъезде ее жизнь сломалась. Входила в подъезд одна Рада, а вышла из него совсем другая.

В тот вечер, совсем недавно, недели две назад, Егор позвонил часов в шесть.

– «Я сегодня задержусь, – недовольно предупредил он. – Могу прийти совсем поздно, не жди меня». Еще сказал что-то про срочные переговоры, от которых никак не может отказаться.

Рада привела детей из сада, позвонила знакомой девочке-студентке, которая иногда приходила посидеть с детьми, дождалась няню и поехала к Лере.

Ей тогда удалось поставить машину прямо напротив подъезда. Она потянулась за брошенной на соседнее сиденье сумкой, подняла глаза и увидела Егора. Муж, глядя себе под ноги, сворачивал к Лериному подъезду. Рада хотела ему крикнуть, но не успела, Егор уже захлопнул за собой дверь.

Она тогда так обрадовалась, что, кажется, даже заулыбалась. Она хорошо помнила, как папа нередко приходил поздно, тоже ссылаясь на неотложные дела, и как мама его ждала иногда до самого утра. Скандалов в доме никогда не было, но Рада росла неглупой девочкой и все хорошо понимала.

Слава богу, ей такое не грозит. Егор проводит время не с бабами, а с Арсением.

Она чуть не спросила у Леры, где Егор, когда подруга открыла ей дверь.

Дома не было ни Арсения, ни Егора. Арсений появился минут через пятнадцать, они поужинали втроем, потом вдвоем с Лерой еще посидели на кухне.

Рада чувствовала тогда противную слабость, и все силы уходили на борьбу с ней.

Подруга упоминала, что соседнюю квартиру сняла какая-то девка с работы Егора. Она даже пыталась описать девицу, и Рада напрягала память, вспоминая корпоратив, но без особого успеха. На корпоративе она не обращала внимания на девиц.

Сейчас Егор, ее муж, проводил время в соседней квартире с незнакомой девкой.

Рада тогда боялась даже не того, что столкнется с мужем, она боялась, что Егора увидит Лера. Увидит и будет Раду жалеть.

Егор тогда пришел домой не поздно, часов в одиннадцать. Рада думала, что заявится под утро.

За две недели подъезд изменился. Стены были ободраны, заляпаны штукатуркой.

– Ремонт в подъезде? – спросила Рада открывшую дверь подругу.

– Ремонт, – посторонилась Лера. – Я тебе сейчас такое расскажу!

– Рассказывай, – заставила себя улыбнуться Рада.

После того вечера, когда она была здесь в последний раз, Раде постоянно приходилось заставлять себя улыбаться, даже с детьми.

– Помнишь, я рассказывала тебе, что наша новая соседка с Егором и Арсением работает?

– Помню.

Рада посмотрела на себя в зеркало. Лицо усталое, как будто она сутками работает. Плохо. За внешностью нужно следить.

– Ее убили!

– Как? – Рада повернулась к подруге, стараясь изобразить изумление. – То есть за что?

– Черт ее знает, – усмехнулась Лера и нахмурилась. Слова были сказаны неуместные, не подходящие к трагическому происшествию. – Ко мне сейчас из полиции приходили. Только я про эту Аксинью ничего не знаю. Девка как девка. В нашем парке ее убили. Вчера.

– Ночью?

– Да нет. Утром. Соседский парнишка труп обнаружил.

– Жалко девушку, – посочувствовала Рада. – Родителям теперь горе. Детей у нее не было?

– Слава богу, нет. Во всяком случае, про детей она ничего не говорила.

Рада достала из тумбочки тапочки, переобулась. Ее тапочки хранились здесь много лет.

– Сейчас родственница приедет, – это Лера сказала уже из кухни. Рада прошла за ней следом. – Хозяйка квартиры просила ключи передать.

Родственница позвонила в дверь минут через сорок. Рада не стала выходить, чтобы поглазеть на женщину. Она даже к голосам из прихожей не слишком прислушивалась.

Надеялась, что от встречи с подругой станет легче, но напрасно.

Плохо, если полиция узнает, что у убитой девки проводил время Егор. Он может попасть под подозрение. И Рада может попасть под подозрение, ревность – веский мотив для убийства.

За окном Лериной кухни слабо покачивались ветки липы. Дерево почти загораживало окно. Захотелось на дачу, в лес. Или на море, под длинные упругие волны.

Когда-нибудь плохая полоса кончится, успокоила себя Рада. Надо только набраться терпения.

Вечер пятницы Арсений любил. Не потому, что надоедало трудиться, работать он тоже любил, а просто по привычке, наверное. Привычка осталась еще со школы. Завтра можно не вставать по будильнику, никуда не спешить, валяться целый день с книжкой или гулять с Лерой по городу. Можно поехать на дачу, хотя к сельскохозяйственным работам у него особой тяги не было.

Лаборатория уже опустела. Арсений заглянул во все прилегающие помещения, погасил везде свет, выключил кондиционер.

– Ты не ушел еще? – хлопнув дверью, влетела Ирина, главная его помощница.

С Ириной они сошлись сразу, она единственная из работавших здесь специалистов спокойно приняла Арсения как начальника, когда Егор назначил его своим заместителем. Ирина Арсению нравилась. Женщина была лет на десять его старше, отличалась неутомимой работоспособностью, а еще веселым и легким характером.

– Ухожу.

Ирина единственная из всех его знакомых женщин постоянно меняла облик. Перекрашивала волосы, иногда приходила с броским макияжем и в ярких платьях, иногда совсем без макияжа и в бесцветных джинсах. Сегодня вид у нее был деловой, как у дамы-парламентария. Строгий костюм коллеге шел.

– Аксинью Таращенко знал? – Ирина прислонилась к ближайшему столу, с удовольствием потянулась, как кошка.

– Ну как знал… – пожал плечами Арсений. Конечно, сейчас не старые времена, когда на предприятии работали сотни людей, но и сейчас заместитель директора не обязан помнить всех молоденьких дур. – Какие-то бумаги она Кокорину таскала.

– Она с ним спала!

– Да ладно тебе! – опешил Арсений.

– Точно, спала.

– Ну и ладно. Какое наше дело?

– Ты что, некролога не видел?

– Видел я некролог. Ну и что? То есть плохо, конечно, что девочку убили…

– Она спала с Кокориным.

– Ты держала свечку?

– У меня есть глаза!

– Ира, ну хватит! – засмеялся Арсений. – Какое нам дело?

– Никакого, – легко согласилась Ирина. Она всегда и со всем легко соглашалась и всегда поступала по-своему. – Аксинья была противная девка. Я подключила ее к своим работам, когда в апреле у нас была запарка.

– Не знал.

– Я тогда думала насовсем перевести ее к себе в отдел, но потом решила не связываться и тебе ничего не сказала. – Неожиданно Ирина сделалась серьезной, под стать строгому костюму. – Девочке хотелось женить на себе Кокорина.

– Бред! – отрезал Арсений. – То есть ей могло хотеться чего угодно, но Егор никогда не бросит жену.

– Ты плохо знаешь упорных девушек! Она все время выспрашивала про Кокорина и про тебя, между прочим.

– А я-то ей зачем?

– Откуда же мне знать? – усмехнулась коллега. – Аксинья одно время подсаживалась ко мне в столовой. Допускаю, что специально следила, когда я иду обедать. И аккуратненько так интересовалась, кто у Кокорина жена, кто у тебя жена…

Про Леру Арсений иногда Ирине рассказывал. Не специально, просто тем, кто находится рядом с утра до вечера, трудно ничего не знать о сослуживцах. Невозможно не слышать обрывки телефонных разговоров, не видеть настроения коллег. Арсений тоже кое-что про Ирину знал. Например, что у нее муж и двое детей-школьников. И что сын собирается в физтех, а дочка учится в художественной школе.

– Помнишь, я искала квартиру для племянника, а ты мне сказал, что твоя соседка ищет жильцов?

– Помню, – насторожился Арсений.

– Так вот, Аксинья тот наш разговор слышала. Она потом у меня спросила, где ты живешь, а я, как дура, сказала. Племяннику-то район не подходил.

– Аксинья сняла соседкину квартиру.

– А я тебе про что говорю? Она специально сняла эту квартиру, чтобы твоя жена узнала, что Кокорин ее любовник.

– Ну узнала бы Лера, и что?

– А то, что Лера и жена Кокорина подружки. Это все знают. Они на корпоративе все время вместе были.

– Бред ты несешь, – Арсений подхватил сумку и направился к двери. – Во-первых, Лера никогда не стала бы лезть в чужие дела, а во-вторых, ни я, ни Лера никогда Кокорина у Аксиньи не видели.

Арсений дождался, когда Ирина выйдет из помещения, запер дверь.

– Аксинье хотелось подобраться к семье Кокорина поближе, – грустно сказала Ирина. – Поверь.

– Какая теперь разница, чего ей хотелось, – Арсений улыбнулся и на прощанье кивнул Ирине.

Впереди были выходные, его ждала Лера. Он талантливый инженер, и у него вся жизнь впереди.

Утром он оставил машину прямо под кустом сирени. За день сирень распустилась, он помедлил, вдыхая чудесный запах. Захотелось сломать веточку для Леры, он воровато оглянулся – стоянка была пуста, его никто не видел. Ломать сирень Арсений не стал, заехал по дороге в цветочный магазин и купил жене букет роз. Розы были красивые, но совсем не пахли.

12 мая, суббота

Тестю Егор позвонил, едва дождавшись девяти часов. Звонить раньше не рискнул, теща любила поспать. Дети рядом шумели, мешали, и Егор, держа телефон у уха, закрылся у себя в комнате.

Комната называлась его кабинетом и была Егору совершенно не нужна. Рада никогда ему не мешала, прятаться от нее необходимости не было, и от детей он не запирался, потому что любил их и за рабочий день успевал по ним соскучиться.

– Как дела, Петр Иванович? – напрямик спросил Егор. И его, и тестя сейчас интересовало только одно – затеянная кем-то подковерная борьба.

– Сражаемся, – усмехнулся тесть.

Сегодня голос у тестя звучал бодрее, похоже, старик надеется приструнить ретивых правоохранителей. Легкомысленным оптимистом Радин отец не был, Егор почувствовал заметное облегчение.

– Приедете к нам сегодня?

– Не получится, – отказался Егор. – У меня дела.

Дело у него действительно было важное.

– Пап, можно к тебе? – толкнулся в дверь сын.

– Нет! – крикнул Егор. – Я занят!

Нужного номера телефона в электронной книге не оказалось. Егор достал из ящика письменного стола старую бумажную записную книжку, принялся листать. Номера могло не быть и в ней, жаль, не догадался вчера узнать в отделе кадров.

Кроме как к Гелию, обратиться Егору было не к кому.

За ночь план действий оформился. Ему нужно срочно начать работать по изобретению Леркиного деда. Получить хоть какие-то первоначальные результаты и с этими результатами выйти на людей, от которых зависит государственное финансирование. Без результатов это дело сомнительное, обещаниям уже давно никто не верит. А идея Ивана Яковлевича очень неплоха, пожалуй, способна обеспечить рывок в отрасли. И действительно составить конкуренцию западным технологиям.

Нужно опередить Сосновского. Сенька, конечно, поймет, что Егор получил доступ к разработкам Леркиного деда, но доказать ничего не сможет. Бывает и такое, что двое людей независимо и одновременно приходят к одной и той же идее. Эти двое – Иван Яковлевич и он, Егор.

Жаль, что самого Сосновского нельзя привлечь. В патент по работам Ивана Яковлевича Арсений никого не впишет, а Егора в особенности, тут к бабке ходить не надо.

Лучше всего для дела подходил Гелий.

Кроме нелепого имени, Гелий Вениаминович должен сильно не любить Арсения Сосновского, потому что в свое время Егор назначил Сосновского на должность Гелия. Гелий тогда был заместителем прежнего директора и одновременно начальником лаборатории. Лабораторию Егор ему оставил, а с должности зама снял.

Гелий не простил, уволился через полтора месяца. В том, что старикан не простит, Егор был уверен, а вот в том, что уволится, сомневался. Гелию тогда было под шестьдесят, работу в таком возрасте найти непросто. Стоящие должности все заняты, а уходить с понижением никто не станет. Подписывая заявление об увольнении, Егор даже почувствовал неприятный укол, думал, что держит Гелия на крючке.

– «Профессионалы всегда находят работу», – заметила Рада, когда он делился с ней историей с Гелием. Это был один из немногих случаев, когда разговор с женой оставил неприятный осадок. Радины слова показались намеком на непрофессионализм самого Егора.

Впрочем, Егор и тогда, и сейчас отлично понимал, что новую работу без тестя не найдет вовсе. Работу соответствующего уровня, конечно.

К счастью, нужный телефон в записной книжке нашелся. Егор помедлил и набрал номер.

– День добрый, Гелий Вениаминович, – быстро сказал он, услышав ответивший мужской голос. – Егор Кокорин. Есть минутка?

– Минутка есть.

Хорошо, что Гелий уволился. С ним всегда было трудно, разговаривал вежливо, а казалось, что издевается.

– У меня для вас предложение. – Говорить равнодушно не получалось, Егор почувствовал, что нервничает. От Гелия сейчас многое зависело. – Оно может вас заинтересовать.

– Слушаю внимательно.

Егору захотелось выругаться.

– Не телефонный разговор. Можете сегодня со мной встретиться? – Егор прикинул время. – Через два часа?

Ресторан, который он выбрал, находился в самом центре, но днем там не должно быть много народу. Там и по вечерам всегда были свободные места, цены кусались.

Гелий не возражал. Егору удалось его заинтересовать.

– Радость моя, я отъеду на пару часиков, – сообщил Егор жене.

– А гулять? – закапризничала дочка.

– Вернусь и пойдем гулять, – пообещал Егор.

Ему хотелось рассказать Раде о встрече с Гелием и о своем плане, он доверял интуиции жены, но дети мешали, и Егор отложил разговор.

Небо было абсолютно безоблачным. Лера посмотрела в распахнутое окно, оглянулась на плиту, где жарились бифштексы для Арсения, и крикнула мужу:

– Пойдем гулять!

– Пойдем! – откликнулся Арсений из комнаты.

Муж сидел за компьютером с раннего утра. Когда Лера проснулась, его уже не было рядом.

Она поддела бифштекс лопаткой – корочка была темной, как раз такой, как Арсений любит.

– Иди завтракать!

Себе Лера налила кофе и достала банку с вареньем. Давно надо было начать питаться правильно, но готовить для себя Лера ленилась.

– Вчера приходила Аксиньина сестра, – когда Арсений уселся напротив, начала рассказывать Лера. – Двоюродная.

Накануне муж пришел уставший, и Лера к нему не приставала.

– Сначала пришла Зинаида Федоровна, оставила для Аксиньиной сестры ключи. Зинаида Федоровна полиции квартиру показывала. А потом приехала Дарья, Аксиньина двоюродная сестра. Я отдала ей ключи. Дарья на Ксану похожа.

– Они же родственницы, – пожал плечами Арсений.

– Да, – согласилась Лера.

Аксиньина сестра ей не понравилась. Лера не слишком переживала из-за смерти соседки, но, по крайней мере, черствости своей стеснялась. Сестре полагалось быть заплаканной, а она сердито и равнодушно смотрела на Леру и недовольно переступала ногами, пока Лера доставала ключи.

– Она тебе не понравилась? – угадал Арсений.

– Нет. Знаешь, мне жалко Аксинью. Ее сестра не показалась мне убитой горем.

– Ну… Родители-то наверняка горем убиты. – Арсений доел бифштекс, положил грязную тарелку в мойку, налил чаю.

– Это да.

Лера потянулась за вареньем, намазала его на хлеб.

– Ты бы позавтракала нормально.

– Не хочется.

Арсений бросил в чай четыре куска сахара, размешал.

– Ирина считает, что Аксинья была любовницей Егора.

Про Ирину он жене часто рассказывал. Он Лере все рассказывал.

– Что?! – Лера резко выпрямилась. – Бред какой! Рада и… Аксинья какая-то!

Подруга не была классической красавицей. Рада была ухоженной, очень интересной молодой женщиной, и ее ни при каких условиях нельзя было принять за провинциалку. А у Аксиньи печать провинциалки стояла на лбу, несмотря на диплом о высшем образовании.

– Да я тоже не верю, – сказал муж.

– С чего Ирина это взяла? – не могла успокоиться Лера.

Арсений пожал плечами – понятия не имею.

– Кстати, это Ирка сказала Аксинье, что наша соседка сдает квартиру. Ирина считает, что Аксинье хотелось подобраться к нам поближе.

– Зачем?

– Ну… По-моему, это называется влезть в чужую семью. Про семью Ирина не сказала, это я сам додумал.

Арсений засмеялся, а Лера обиделась за подругу еще больше.

– Сеня, ну что ты несешь!

– Нет, правда, Ирина считает, что Аксинье хотелось быть поближе к нам. То есть к Егору с Радой. Если она и вправду была любовницей…

– Она могла быть чьей угодно любовницей, но только не Егора!

– Лер, этого нельзя исключать. Я тоже не очень в это верю, но…

– Егор никогда не бросит Раду!

– Это мы с тобой знаем, а Аксинья могла считать по-другому. Ясно, что любовнице хочется внести разлад в семью любовника. Больше шансов, что любовник разведется и на ней женится. Послушай, менты…

– Все! – пресекла Лера. – Прекрати! Не хочу ничего слышать!

Раду она помнила столько же, сколько себя. Их матери были подругами еще со школы. Маленькие Лера и Рада жили в соседних домах и проводили вместе все дни. Это потом Радины родители переехали в новый элитный дом, тогда такие только начинали строиться. Потом они еще раз переехали, но Лера и тогда встречалась с подругой почти каждую неделю. А по телефону разговаривала с ней не реже, чем с родителями.

Егор никогда не бросит Раду. Это просто невозможно. И никогда не поменяет свою утонченную жену на какую-то… Аксинью.

Егор влюбился в Раду, как только ее увидел. Лера отлично это помнила.

Она жила у бабушки и деда, потому что родители уехали отдыхать. Шел июнь, Лера досрочно сдала сессию, наслаждалась бездельем и не хотела, чтобы родители возвращались, потому что к деду часто приходил молодой аспирант Арсений Сосновский. Они с Арсением тогда еще только здоровались и перекидывались парой ничего не значащих слов, но Лера очень ждала этих встреч. Она даже из дома старалась не выходить, чтобы не пропустить появления Арсения.

Однажды приехала Рада. Как часто бывало, села за старое пианино и негромко пела романсы, которые бабушка обожала. Рада училась в консерватории, и Лера была уверена, что подруга станет знаменитой музыкантшей. Бабушка тоже была в этом уверена и переживала, что Рада превратилась потом в обычную домохозяйку.

В тот вечер Арсений пришел вместе с Егором Кокориным. Вообще-то Лере казалось, что Егор проявляет интерес к ней, но в тот вечер Кокорин не замечал никого, кроме Рады. А Лера тогда отметила, что напрасно подруга переживает из-за небольших глаз и курносого носа, Рада казалась настоящей красавицей. Лучше всяких мисс с их кукольными личиками.

Радины черные кудри падали ей на лицо, Егор Кокорин, не отрываясь, смотрел на скользящие по клавишам пальцы, Арсений был рядом, и Лера знала, что жизнь – это бесконечное счастье.

– Не злись, – виновато засмеялся муж. – Одевайся. Пойдем гулять.

Где-то рядом громко закаркала ворона.

Почему-то с каждым годом ворон в городе становилось все меньше. И других птиц становилось меньше. Наверное, оттого, что постоянно стригут траву, исчезают насекомые, и птицам просто нечего есть.

В ресторан Егор приехал на полчаса раньше намеченного времени. Выбрал столик у стены, с которого отлично просматривался вход, попросил принести бутылку воды. Столы были отгорожены друг от друга стойками с цветами – создавалась иллюзия изолированности. Когда-то Егор не любил быть один, постоянно искал компанию. И с Сенькой Сосновским сдружился, потому что одному было скучно. С Арсением, который больше всего любил обсуждать формулы, было ненамного веселее, но Егор упорно таскался за приятелем. Тогда казалось, что в их тандеме Сосновский ведущий, а он, Егор, так… на вторых ролях. Теперь вспомнить смешно.

Вообще-то Егор и сейчас не любил быть один, поэтому созывал бесконечные ненужные совещания. Впрочем, совещания – дело полезное, подчиненным нельзя давать расслабляться.

В зал вошла молодая пара, скрылась за цветочной стойкой. На парня Егор внимания не обратил, а девчонка показалась похожей на Ксану. Он даже замер на мгновение.

Мимо пронесся официант. Егор махнул ему рукой, попросил водки.

– Что-нибудь еще? – не удивился парень.

– Нет, – Егор на него не смотрел. – Только водки. Двести грамм.

Выпить захотелось нестерпимо, он еле дождался, когда на столе появится холодный графинчик.

Спиртное разогрело пищевод. Егор пожалел, что не заказал закуски.

Девчонки заглядывались на него постоянно, еще когда он был обычным студентом. Красавцем Егор себя не считал, но интерес у противоположного пола вызывал и отлично это знал. Девчонки не слишком его интересовали. Он знал, чего хочет, и не спешил размениваться.

А когда женился на Раде, другие женщины стали ему не нужны, ему вполне хватало жены. Ну и опасался немного, конечно. Связи у тестя обширные, адюльтер может выйти боком.

Гелий опоздал на одну минуту. Егор был уверен, что появится секунда в секунду, как король.