Гром небесный. Дерево, увитое плющом. Терновая обитель (сборник) Стюарт Мэри

Глава 15

Выкуп невесты

На ферме было тихо, дом был заперт и, видимо, пуст, но когда они миновали дворик, вымощенный камнями, между которыми пробивалась жесткая травка, и подошли поближе, то возле одного из сараев заметили привязанного мула. Он был весь в испарине, пот стекал по бокам и капал на землю.

Стивен остановился, схватил Дженнифер за руку и прошептал:

– Проклятье! Значит, он уже вернулся. Дженни, умоляю, ради бога, уходи! Быстро!

Но было уже поздно. В проходе между ветхими сараями показался человек с ведром в руке. Он шел прямо на них. Это был мрачный здоровенный мужчина, которого она видела во время своей вчерашней ночной вылазки, – Пьер Бюсак, горец… и, возможно, убийца? Дженнифер застыла на месте – только вчера, здесь, она была зрительницей ночного спектакля. Ее охватило смятение, оставалось надеяться лишь на то, что француз не знает, кто она на самом деле.

Косой солнечный луч прорезал зловещие черные очертания тучи и скользнул по лицу Бюсака, когда тот вышел из темноты сарая; ослепленный, он сделал несколько шагов, никого не замечая. Затем остановился и с хмурой угрозой глянул на Стивена, который выступил вперед, заслонив собой Дженнифер.

– Какого дьявола вам здесь надо?

– Вы – Пьер Бюсак? – спросил Стивен.

Вместо ответа он хмуро буркнул:

– Зря тратите время.

Все тот же сильный южный акцент, который Дженнифер с трудом понимала ночью. Она с облегчением подумала, что он принял Стивена за туриста, желающего нанять проводника. Бюсак добавил раздраженно:

– Разве вам не говорили в городке, что этим летом я больше не вожу в горы?

Он повернулся, дернув плечами в подтверждение отказа, и тут наконец увидел Дженнифер, которую до сих пор не замечал, – она пряталась за спиной Стивена. Он пристально посмотрел на нее, загоревшийся подозрением взгляд скользнул по белокурым волосам, золотистой коже и остановился на зеленом сатиновом платье с пышной юбкой.

Бюсак уставился на нее широко раскрытыми черными глазами. Ведро выскользнуло из его рук и с лязгом покатилось по камням, переворачиваясь с почти нереально замедленной скоростью. Бюсак не обратил на него ни малейшего внимания. Зато резкий звук привлек внимание двух собак, они подбежали к разлившейся по булыжникам молочной луже, встали, ощетинившись, за спиной хозяина и с угрожающим рычанием смотрели на незнакомцев.

Бюсак понял, кто она такая, – это было совершенно очевидно. К выражению злости на его лице примешалась тень страха. Глаза вдруг забегали, опустились, и он, не в силах противиться внутреннему импульсу, быстро оглянулся на закрытую дверь дома.

Все это длилось лишь мгновение. Ведро, сделав круг, со слабым затихающим звоном подкатилось к нему под ноги и, казалось, вывело его из оцепенения. Шагнув назад, Бюсак поднял ведро, злобно прикрикнул на собак и повернулся к Стивену и Дженнифер. Самообладание, похоже, не изменило ему.

Он сказал резким тоном:

– У меня нет времени на разговоры, я уже сказал, что не занимаюсь больше туристами.

Он собирался уйти, но настойчивый голос Стивена помешал ему:

– Не спешите. Нас совсем не интересуют услуги проводника, как вы могли догадаться, месье Бюсак. Мне надо поговорить с вами.

Бюсак скривился в ухмылке:

– Не желаю вас слушать.

– Я понимаю, но думаю, в ваших же интересах выслушать, месье Бюсак, – спокойно сказал Стивен. – Или вы предпочитаете разговаривать в полиции? – Он достал сигарету и закурил, поглядывая на собеседника поверх огонька зажигалки. – Или, скажем, вместе с доньей Франциской? – добавил он кротко.

«Это имя, – подумала Дженнифер, – словно стервятник, который одной своей тенью приводит жертву в состояние неподвижности и затем камнем падает на нее». Горец держался спокойно. Он пристально смотрел на Стивена. На лице его снова промелькнуло выражение страха, но страх был окрашен новым чувством, которое трудно было определить. В глазах появилась всепоглощающая жуткая пустота, порожденная отчаянием.

Облизнув пересохшие губы, он сказал:

– Ладно. Я слушаю. Зачем вы явились сюда? Кто вы?

– Кто я, не имеет значения, – сказал Стивен. – А мадемуазель, кажется, вы знаете. Я видел, вы догадались, кто она. Наверное, донья Франциска описала вам ее прошлой ночью? И она же поведала вам, что мадемуазель не верит в смерть своей кузины и может зайти сюда и поинтересоваться подробностями.

– Прошлой ночью? Донья Франциска? Не понимаю, о чем вы?

– Не трудитесь отпираться. Ваш разговор подслушали.

Бюсак скользнул взглядом по Дженнифер и вновь посмотрел на Стивена. В черных глазах полыхнул недобрый огонь.

– Ну и что же? – угрюмо спросил он.

Стивен невозмутимо смотрел на него:

– А то, что незачем попусту терять время. Кузина этой мадемуазель у вас, и мы пришли ее забрать!

Атмосфера внезапно наэлектризовалась. Солнце исчезло за высоким бастионом туч, и мрачная синева опустилась на притихшие деревья. Вдали послышались первые глухие раскаты грома.

Бюсак распрямил могучие плечи:

– Я не желаю больше слушать. Все это чепуха, вы просто лжете! – Он резко взмахнул рукой, и собаки, путавшиеся у него под ногами, кинулись прочь. – Идите-ка вы, рассказывайте сказки своей бабушке, поняли? Давайте-ка убирайтесь отсюда, и вы, и ваша дамочка вместе с вами! Откуда мне знать, кто она и о чем болтает. Что с того, что донья Франциска приходила предупредить меня, что она будет рыскать в этих местах? Говорю вам, здесь никого нет, кроме меня и моей жены. И вообще, в наших краях не любят иностранцев. – Он метнул на Дженнифер такой грозный взгляд, что она невольно попятилась. – Что касается вас, мадам, поймите, ваша кузина умерла и похоронена, и вы не имеете права рыться в ее могиле. Короче, убирайтесь отсюда, пока я не натравил собак!

– Не спешите, Бюсак! – оборвал его Стивен. – Можете возмущаться сколько угодно, но вы знаете – и мы знаем, – что все это чистый блеф. – Затем он добавил рассудительно: – Вы же даже не дослушали меня! Выслушайте, не пожалеете! Мы уверены, что ее кузина у вас, уверены и в том, что вы и ваша монастырская партнерша по уши завязли в одной опасной игре. Что ж, это ваше дело, и поверьте, месье Бюсак, это нас не интересует!

– Не понимаю, о чем вы!

Мужчина вместе с собаками двинулся в их сторону.

– Нас интересует, – сказал Стивен, не трогаясь с места, – что случилось с Лалли Дюпре.

Бюсак замер, точно подстреленный, и шумно потянул носом воздух.

– Что вам известно о Дюпре? – спросил он.

Стивен спокойно взглянул на него:

– Да ничего, если вы сделаете то, что я вам предложу.

Бюсак стоял неподвижно, как скала, его красивая голова немного ушла в плечи, темные глаза, вдруг утратив всякое выражение, еще раз небрежно скользнули по двери дома и вновь уставились на Стивена.

– Ну?..

Стивен заговорил любезным тоном:

– Мы могли бы заключить сделку, месье Бюсак. Повторяю, ваши дела нас не касаются, за исключением той части, где они затрагивают кузину этой девушки. Все, что нам надо, – это чтобы она, невредимая, была передана в наши руки. К тому же, насколько я понимаю, ее присутствие доставляет вам определенные неудобства. Это опасно и для вас, и для вашей… – Стивен опустил глаза на дымящуюся в его руке сигарету, – для вашей партнерши. Я полагаю, что мы просто можем помочь вам избежать неприятностей.

Бюсак сосредоточенно заморгал, – казалось, он задумался над словами Стивена. А тот продолжал:

– Послушайте, месье Бюсак. Мы тайно и по возможности быстро увозим ее отсюда, не говоря никому ни слова.

В глазах Бюсака билась какая-то назойливая мысль, мелькали темные сполохи страсти или страха и, возможно – хоть это и казалось невероятным, – даже стыд. Его подозрительный взгляд упал на Стивена. Рука, поднявшаяся расстегнуть ворот рубашки, дрожала. Стивен решил закрепить достигнутый успех.

– Вы ведь поняли меня? – сказал он с мягкой настойчивостью. – Ни полиция, в отношении Дюпре, ни донья Франциска – никто ничего не узнает. Нас интересует только безопасность девушки. – Он повысил голос. – Предлагаю вам сделку, отличную сделку. Мы сами избавим вас от улик, месье Бюсак. И когда известная вам дама поднимется сюда вечером, ваша… ваша постоялица будет уже далеко. К тому времени она будет уже на полпути в Англию. И мадам Ламартин останется лежать на кладбище, и никто не будет искать Лалли Дюпре… Ну? Что скажете?

Но того, что хотел сказать Бюсак, они так и не узнали, поскольку в самый драматический момент, когда Бюсак поднял голову, напряг могучие плечи и сжал кулаки, что само по себе и так было достаточно эффектно, а на фоне надвигающейся грозовой атаки выглядело просто театрально, дверь дома открылась и на сцене появилось новое лицо.

Одинокий луч солнца пролился сквозь нагромождение туч, скользнул по мощеному дворику и замер, осветив женщину на крыльце.

Она была красивой и стройной, с большими серыми глазами. С крыльца она не могла видеть Стивена и Дженнифер и обратилась к Бюсаку:

– Собирается дождь. Может, тебе лучше переждать в доме?

Бюсак повернулся, извергая проклятия; загремел гром, но ничто не могло заглушить отчаянного вопля Дженнифер:

– Джиллиан!

Глава 16

Диссонанс (с силой)

– Это Джиллиан! – вновь крикнула Дженнифер и бросилась к ней через двор.

Дальнейшие события сменяли друг друга почти мгновенно.

Первый вопль дикой, невероятной радости заставил вздрогнуть симпатичную девушку, стоящую на крыльце. Она точно окаменела, слова застыли у нее на губах. В больших и ясных серых глазах, устремленных на Дженнифер, читалось неимоверное изумление и тревога. Затем, услышав проклятия, которыми сыпал Бюсак, она отступила назад в темноту дома.

– Джиллиан!

Дженнифер бежала к ней, протягивая руки. Дверь захлопнулась перед ее носом.

Она отшатнулась, и тут в дело вступил Бюсак. С очередной порцией проклятий и угроз он схватил Дженнифер за руку и оттащил от двери. Он с такой силой вцепился в нее, что Дженнифер закричала. Стивен бросился к ним, его сигарета, как крошечный метеорит, сверкнула, падая в голубоватый молочный ручеек, сочившийся между булыжниками. Бюсак сильно толкнул Дженнифер и обернулся к нему.

Ситуация вышла из-под контроля, с горечью осознал Стивен: было очевидно, что теперь никакие доводы не заставят этого человека освободить Джиллиан. Бюсак словно помешался. Пригнув голову и размахивая кулаками, он наступал на Стивена.

Отброшенная сильной рукой, Дженнифер упала на камни, перед ее глазами вдруг промелькнула картина, будто зафиксированная объективом фотоаппарата: огромный бык, пригнув рогатую башку, атакует врага, перед лицом страшной опасности он грудью защищает свою самку… Совершенно растерявшись, смущенная и потрясенная, она с трудом поднималась на ноги. Стивен не был врагом, а Бюсак – защитником, все было наоборот: Бюсак заточил Джиллиан в этом мерзком доме, а они со Стивеном должны вызволить ее как можно скорее.

Бюсак, взревев, разорвал хватку рук Стивена, отбросив его в сторону. Воздух между ними казался раскаленным, они стояли, тяжело дыша и испепеляя друг друга взглядами. Бюсак как безумный вновь рванулся с места. Стивен не успел увернуться. Удар кулака угодил ему в плечо, и они снова сцепились в дикой схватке, издавая какие-то звериные рыки.

Дженнифер побежала к домику.

Но она забыла про собак. Когда она протянула руку к дверям, одна из них ринулась на нее. Дженнифер, отшатнувшись, с воплем отдернула руку, и собака с размаху налетела на дверь.

Сердце Дженнифер бешено колотилось от страха. Она прижалась спиной к открытому оконному ставню, готовясь отразить следующее нападение. Но собака кое-как поднялась, встряхнулась и потрусила в сторону, рыча и поджимая ушибленную лапу. Другая с лаем носилась взад-вперед по двору. Дженнифер стояла не двигаясь, между окном и дверью, словно распятая своим страхом. Мужчины, слившись в единое целое, тяжело покачивались и топтались в нескольких шагах от нее. Не в силах помочь, растерянная Дженнифер стояла и следила за дракой. В горле застряли беззвучные рыдания, она закусила губу, чтобы не закричать.

Как большинству благовоспитанных девушек, Дженнифер прежде не приходилось видеть дерущихся мужчин. И уж в любом случае она не представляла себе, что драки выглядят именно так. Это была не та знакомая нам по романам и фильмам эффектная схватка между злодеем и романтическим героем, а просто грязная, отвратительная потасовка с рычанием, беспорядочными неумелыми ударами без всяких приемов и защитных стоек. Дженнифер стало плохо от одного вида дерущихся.

Казалось, Стивену достается гораздо больше. Пот градом лил с обоих, рубашка Бюсака потемнела и прилипла к спине, под ней рельефно выступили напряженные могучие мускулы. На скуле разгоряченного и мокрого от пота Стивена краснела здоровая ссадина, рот перекошен, по щеке сбегала струйка крови, хриплое, отрывистое дыхание вырывалось из груди. Дженнифер услышала, как он сдавленно вскрикнул, когда, против всех правил, Бюсак вдруг ослабил хватку и его колено взлетело в прицельном ударе. Стивен повернулся, чтобы избежать прямого попадания, и удар пришелся по ноге. В то же мгновение он попытался предпринять собственную ответную атаку, но в спешке промахнулся – кулак врезался в ключицу Бюсака, не причинив особого вреда. Француз успел пригнуться и дотянуться длинными ручищами до Стивена. Они немедленно сцепились снова. Внезапно Стивен поскользнулся на предательской голубой молочной луже, упал и оказался на земле под Бюсаком.

Дженнифер резко, как от удара, вскинула голову и стукнулась о ставень, покачивавшийся у нее за спиной. Ставень тихо постукивал о стену, этот звук словно перерастал в гораздо более грозные и мощные раскаты небесного грома. Горячий сухой ветерок, точно легкокрылый вестник, шептался с верхушками сосен, косые тусклые лучи света вдруг прорвались сквозь завесу туч, осветив дерущихся. Полоса света будто разрезала их поперек – движения рук и ног виделись Дженнифер какими-то замедленными и нереальными. Тяжелое, шумное дыхание, хриплые стоны и вопли – все это, казалось, происходило где-то далеко на заднем плане старого тусклого экрана. Затем мокрое от пота лицо Стивена проступило сквозь пелену на передний план, его голова вдруг пробила тень, словно отделенная от тела безжалостной гильотиной света. Он безуспешно пытался разъединить темные волосатые руки Бюсака, сжимавшие его горло. Бороздки яркой крови – следы от ногтей Стивена – алели на этих волосатых лапах. Они были похожи на красные вены, как их изображают в анатомическом атласе, – обнаженная, вывернутая наружу плоть… Темные пальцы заметно сдвигались, алые токи крови неожиданно сверкнули шелковистым блеском и сомкнулись на шее, точно массивный рубиновый браслет.

Дженнифер заорала от ужаса. Она резко отвернулась, чтобы не видеть лица задыхающегося Стивена, и заорала еще громче, отчего сразу же глухо зарычала одна из собак. В сумраке комнаты послышался какой-то шум. Дженнифер напряженно вгляделась, и ей удалось рассмотреть за полутемными стеклами белое лицо девушки. Лицо приблизилось, распахнутые серые глаза вглядывались в грозовую сумрачность дня. Девушка перевела взгляд на Дженнифер, стоявшую рядом с окном, потом на стороживших ее собак и, наконец, на двоих мужчин, сцепившихся на земле в смертельной схватке.

– Убери собак! Ради бога, убери собак! – что было мочи закричала Дженнифер, обращаясь к тусклому окну.

Бледное лицо качнулось и исчезло. Вдруг прогремел оглушительный громовой раскат, полоса солнечного света померкла, словно кто-то нажал кнопку выключателя.

Дверь дома распахнулась, девушка выбежала. Собаки оставили Дженнифер и с радостью бросились к ней. Повинуясь ее окрику, они поджали хвосты и спрятались в доме. Девушка, даже не взглянув на Дженнифер, стрелой пролетела через двор и вцепилась в Бюсака, который все еще сжимал горло Стивена.

Дженнифер бросилась к ним, захлебываясь криком.

Девушка вцепилась в руку Бюсака, стараясь ослабить мертвую хватку, Дженнифер с неведомой прежде силой вцепилась в другую руку и повисла на ней всем телом. Она выкрикивала, сама не зная что, какие-то бессвязные слова, порожденные ужасом. И девушка, которую она называла Джиллиан, тоже что-то быстро закричала Бюсаку по-французски. Через несколько мгновений, которые показались немыслимо долгими, ее слова все же дошли до него сквозь туман ярости.

Хватка ослабла, темные руки расцепились, Стивен дернулся, как рыба на песке, и откатился в сторону.

Он был жив. Боже, он был жив. Дженнифер, уже переступив к этому моменту за черту страха, изо всех сил оттолкнула Бюсака и бросилась к Стивену. Плохо соображая, он приподнялся на локте. Дышал он хрипло и надсадно, как будто легкие его были сжаты. Увидев наконец Дженнифер, а за ней Бюсака, он сделал отчаянную попытку встать и поднял руку, чтобы отстранить Дженнифер.

Бюсак медленно поднимался, хватая ртом воздух и мотая головой, опять до жути похожий на разъяренного быка. Он высился над Стивеном, который старался выпрямиться, готовясь отразить новое нападение. Глаза француза все еще были налиты кровью. Если он атакует еще раз, то исход атаки, можно считать, предрешен. Но в тот момент, когда Бюсак вновь кинулся на Стивена, девушка, державшая его за руку, издала тихий стон – едва слышный стон, – однако именно он остановил Бюсака, как выстрел останавливает разъяренного бизона.

Он обернулся. Когда он ринулся вперед, девушка отпустила его руку и стояла теперь, покачиваясь из стороны в сторону. В лице ее не было ни кровинки. Одной рукой она, точно слепая, ощупывала голову. Похоже, ей внезапно стало дурно. Она все раскачивалась, и Бюсак спросил прерывающимся голосом:

– Qu’as-tu?[26]

Но вдруг она вытянула руки и начала оседать.

Бюсак молниеносным движением подхватил девушку, прежде чем она опустилась на землю, и легко, точно ребенка, понес к дому. Ее голова безжизненно повисла, лицо в неверном сумрачном свете казалось пепельно-серым.

– Уходите, – кинул он через плечо.

Стивен не очень устойчиво, но держался на ногах. Дженни, сама смертельно бледная, в отчаянии взглянула на него и на девушку, так и не пришедшую в себя, на руках у Бюсака.

– Месье Бюсак…

– Вы слышали? Уходите.

Он осторожно входил в дверь. Собаки яростно и тревожно лаяли в темноте дома. Дженнифер рванулась вперед, но Стивен остановил ее: возле двери показалась одна из собак, она злобно зарычала, припав на передние лапы, и затем проскользнула обратно в дом вслед за хозяином. Бюсак ушел, не оглянувшись, и запер за собой дверь.

Когда он скрылся, Дженни подошла к дому и безнадежно подергала запертую дверь.

Стивен взял ее за руку, пытаясь удержать.

Она сказала совсем как ребенок:

– Но это была Джиллиан. Правда Джиллиан, я точно знаю…

Дженнифер почувствовала такую опустошенность, будто отяжелевший грозовой воздух заполнил ее существо, вытеснив все чувства. Она повернулась и нетвердыми шагами, точно слепая, пошла за Стивеном, который вел ее через двор, вниз по тропе, навстречу приглушенному сумраку сосен…

Вдалеке, за громадным массивом туч, сверкнула первая молния.

Глава 17

Антракт

Стройные сосны манили, покачивая пушистыми ветвями. Деревья расступились и приняли их в свой укромный сумрак. До сих пор в лесу стояла покойная тишина, но сейчас грозовое покрывало провисло, зацепившись за верхушки сосен, и обремененное лесное безмолвие стало гнетущим. Ковер сосновых игл слегка пружинил и, словно мягкий болотный мох, поглощал звук шагов: продвижение целой армии по этой дороге напоминало бы шествие призраков. Только дыхание и нарушало безмолвие.

Хриплые, надсадные вздохи Стивена со свистом распарывали неподвижный воздух. Он хромал рядом с Дженни, надежно поддерживал ее, уводя от опасности, от Джиллиан и от кровожадного дьявола.

Дженнифер, ведомая сильной рукой, послушно и почти бессознательно шла вперед, не глядя под ноги, обратив глаза к Стивену, словно протестуя против поспешного ухода. Потом она споткнулась – и стройные стволы сосен качнулись и поплыли, растворяясь и сливаясь с темнотой… вновь взмыли, очерченные светом… и не сразу, с трудом, вернулись в обычное вертикальное положение.

Дженни сидела, прислонившись спиной к стволу, сквозь редкие сосны северного склона уже виден был край леса. Стивен сидел рядом. Она глубоко и нервно вздохнула, повернула голову и взглянула на него.

Его голова была опущена, он потерянно шарил по карманам. Вид у него был мрачный и невероятно усталый; Дженни испугало выражение его лица, покрытого пятнами запекшейся крови. Спутанные волосы прилипли ко лбу, и, когда он поднял руку, чтобы отбросить их назад, она увидела кровь – кровь Бюсака на его руках.

– Хочешь сигарету, Дженни?

Она вновь ужаснулась, услышав его голос: он скорее походил на хриплый шепот.

– Вино, к сожалению… на этот раз… не сохранилось.

– Ох, Стивен…

Больше она ничего не смогла сказать.

Дженни взяла сигарету и с нестерпимой жалостью заметила, как дрожат его руки. «Все напрасно, – с горечью подумала она. – Он… мы потерпели поражение».

Она отвела взгляд. Внизу за соснами виднелись монастырские здания, придавленные к земле тяжелыми тучами, белые стены угрюмо проступали в грозовых отблесках. Сверкнувшая молния оживила мрачную картину, и через несколько секунд гром прокатился над горными вершинами.

Вскоре раскаты затихли. «Вот и с нами так, – устало, но уже без горечи подумала Дженнифер. – Вот и завершилась разыгранная нами маленькая трагедия». Ее собственная роль была сыграна достаточно бездарно, да и роль Стивена, пожалуй, тоже. Все попытки оказались тщетными. Что же он говорил вчера? «Не делай из меня героя этой пьесы, Дженни». А она сделала. Это она вовлекла его, переложив всю тяжесть подозрений и страха на его плечи, уверенная, что он не бросит, не сможет бросить ее. У романтических историй всегда счастливый конец. Герой, сильный мужчина, надежный друг… он никогда не проигрывает. А Стивен проиграл. Проиграл.

Она повернула голову и встретила его взгляд.

И в этот момент что-то оборвалось в ней. Она прочла в его печальных глазах, что он знает ее мысли, и ей вдруг стало стыдно за себя и больно за него. Но из боли родилось нечто невообразимо большее, то, что единым махом уничтожило ту глупую невинность, которой она отгораживалась от него. Это было начало новой жизни… Она увидела все новыми, повзрослевшими глазами. Предательство совершила именно она, в их «проигрыше» есть и ее вина. Она позволила себе увлечься странной игрой, сместив все ценности. Теперь все это казалось чуждым и никчемным. Полушутливые, полусерьезные отказы Стивена от роли «героя» имели на самом деле очень глубокие корни: как все интеллигентные и воспитанные люди, он чувствовал отвращение к насилию в любых его проявлениях. В его представлении это был бич современного мира, и он стоически боролся против него. Умный, чуткий, добрый… И как бы эти рекламные, лоснящиеся супермены ни гордились своей мускулатурой, именно Стивен был настоящим мужчиной, способным думать своей головой и воспринимающим жизнь не только moyen sensuel[27].

Он отказался от такого рода геройства. И правда была на его стороне. А она, точно заколдованная средневековой магией, увидела в его поведении проявление слабости. Все было наоборот – теперь она поняла это. Книжный герой не может жить настоящей жизнью, он прокладывает свой путь через десятки победоносных глав, расточая сладострастные поцелуи, и сходит со сцены, к всеобщему удовольствию. А их история далеко не закончена, и пора уже начаться новой главе. Англия, Оксфорд, «Вишневый уют»… она и Стивен… И Дженнифер наконец со всей ясностью и определенностью осознала, что именно должна содержать следующая глава.

Но сначала ей надо вернуть его. К началу новой жизни.

– Стивен, милый. Не думай больше об этом. Пожалуйста.

Он не реагировал, и Дженни нежно коснулась его руки:

– Стивен.

Он смотрел в сторону.

– Я проиграл твою игру, Дженни.

– Не говори так! – взволнованно воскликнула она. – Это несправедливо! Не хочу даже слышать об этом!

– Это правда.

Она горячо настаивала на своем:

– Нет, неправда! Никакого проигрыша! Если бы я послушала тебя и осталась в монастыре, все могло бы выйти по-другому. И вообще, вы с ним в разных весовых категориях, да еще у тебя ушиблено плечо и…

– И что?

– У тебя же больная нога…

Последнее слово она произнесла еле слышно и умолкла совсем. Потом он услышал тихий полузадушенный всхлип и наконец осмелился взглянуть на нее. Она плакала. Слезы дрожали на ресницах и катились по щекам. Сердце Стивена учащенно забилось, но он не пошевелился.

– Дженни, о боже, Дженни, не надо. Мне так жаль, что Джиллиан…

Она перебила его:

– При чем тут Джиллиан? Я так переживала за тебя. Эта ужасная драка! Никогда больше… Только не ты…

– Дженни, дорогая моя… – сказал он взволнованно.

Она прижалась к нему, он обнял ее и с мягкой нежностью поцеловал ее мокрые от слез глаза, губы…

– Дженни, моя милая Дженни. Любовь моя.

Над ними в вышине качались сосны, темные ветви вздыхали отдаленно и глухо, точно морские волны в поднесенной к уху раковине. Поблизости ударила молния, по склону запрыгали градины, пробивая кроны деревьев; множество крошечных гномиков плясало и скакало вокруг них, подобно скачущей гальке в мощной волне прибоя. Разрезая тишину, молния ударила вновь: вспышка, грохот – гроза уже перевалила в долину, стихия ревела в громовых раскатах, и горные склоны отзывались эхом то справа, то слева. Стрелы молний сверкали снова и снова, будто выискивая оттуда, где их прячут склоненные деревья.

Дженнифер вздрогнула, судорожно всхлипнув, и Стивен крепче ее обнял. Она прижалась головой к его плечу.

– Не бойся, Дженни. Это пройдет.

– Может, нам… может, выйдем из-под деревьев?

– Не бойся, – повторил он. – Она уже уходит.

Но в этот момент молния ударила с силой, достойной Дюрандаля, Роландова меча, и горный хребет, казалось, раскололся надвое.

– Трубный глас, – сказал Стивен и, почувствовав, что она дрожит, добавил: – Это уже за лесом, Дженни. Гроза быстро уходит.

Она подняла голову от его плеча и снова вздрогнула:

– В сторону фермы?

– Боишься? Ну перестань.

– Нет, я не о том. Я… я подумала о Джиллиан. Мы не можем оставить все как есть. То есть я не имела в виду, что мне все равно, что будет теперь с Джиллиан. Просто…

– Дорогая, я все понимаю.

Она подняла испуганные, полные слез глаза:

– Гром… Ты назвал его трубным гласом. Очень похоже. Приближение грозы чувствовалось с утра, она будто копила силы и выжидала подходящего момента для удара. Это к несчастью. Стивен, есть такая примета. Зло торжествует.