Дракон Возрожденный Джордан Роберт
Эгвейн подумала, что повела себя мудро, храня молчание. Она всегда верила, что Найнив настолько сильная и волевая, сколь это вообще возможно. Верила, пока не встретила женщину, носящую полосатый палантин.
«Прошу тебя, Найнив, обуздай свой нрав. Мы здесь все равно что дети, сущие младенцы пред очами матери, но эта мать может нам устроить кое-что и поужаснее порки».
В словах Амерлин Эгвейн виделся выход из сложившегося положения, но девушка не была уверена, какой именно.
– Мать, прошу прощения, что заговорила первой, но как вы намерены поступить с нами?
– Как я поступлю с вами, дитя мое? Я собираюсь наказать тебя и Илэйн за самовольный уход из Башни, а Найнив – за выезд из города без разрешения. Во-первых, каждую из вас вызовут в кабинет Шириам Седай, где она, согласно моему указанию, выпорет вас так, чтобы всю следующую неделю вы мечтали о подушке под зад. Я уже распорядилась, чтобы о моем решении объявили и послушницам, и принятым.
Эгвейн изумленно заморгала. Илэйн издала довольно громкое хрюканье, гордо выпрямила враз одеревеневшую спину и что-то пробормотала себе под нос. Найнив оказалась единственной, кто, по-видимому, восприняла слова Амерлин без потрясения. Наказание, будь то дополнительные работы или нечто иное, всегда оставалось между наставницей послушниц и теми, кого вызывали в ее кабинет. Как правило, к ней отправляли послушниц, но порой она подвергала наказаниям и принятых, слишком далеко зашедших за грань дозволенного.
«Шириам всегда хранит тайну о том, что происходило между нею и тобой, – мрачно размышляла Эгвейн. – Она не станет рассказывать об этом всем и каждому. Но лучше уж так, чем тюремная камера. И куда лучше, чем усмирение».
– Разумеется, подобное объявление само по себе является частью наказания, – продолжала Амерлин, как будто прочитав мысли Эгвейн. – Я также распорядилась довести до всеобщего сведения, что вы, все трое, назначаетесь на кухню, работать вместе с судомойками – впредь до моего следующего распоряжения. И я также позволила распространить слух о том, будто «следующего распоряжения» вы вполне можете ждать до конца жизни. Есть ли у вас какие-то возражения?
– Нет, мать, – поспешила ответить Эгвейн.
Найнив больше всего возненавидит выскабливать котлы. «Найнив, все могло обернуться гораздо хуже. О Свет, насколько хуже все могло бы быть!»
Ноздри у Найнив яростно раздувались, но она коротко покачала головой.
– А ты что скажешь, Илэйн? – спросила Амерлин. – Дочь-наследница Андора привыкла к более нежному обхождению.
– Я хочу стать Айз Седай, мать, – твердо заявила Илэйн.
Амерлин тронула бумагу на столе перед ней и, как показалось, с минуту ее рассматривала. Когда же она подняла голову, то улыбка на ее лице была не из приятных.
– Окажись кто-то из вас настолько глупа, чтобы ответить по-другому, мне пришлось бы еще кое-что добавить на ваш счет, что заставило бы вас навек предать проклятию своих матерей, позволивших вашим отцам добиться от них первого поцелуя. Позволить, чтобы вас выудили из Башни, как безмозглых детишек! В этакую западню даже младенец никогда бы не попал. Либо я научу вас сначала думать, а потом действовать, либо буду заделывать вами щели в воротах шлюза!
Эгвейн вдруг поймала себя на том, что возносит безмолвные благодарности. По коже у нее пробежали мурашки, когда Амерлин продолжила:
– Теперь о том, как еще я намерена с вами поступить. По-видимому, с тех пор, как вы покинули Башню, все вы значительно развили свои способности направлять Силу. Многому научились. В частности, и такому, – жестко добавила она, – чему, будь у меня такая возможность, вам вообще не нужно было обучаться!
Тут вдруг, к удивлению Эгвейн, заговорила Найнив:
– Я знаю, мать, мы совершали… такое… чего нам вовсе не следовало. Заверяю вас: мы сделаем все от нас зависящее, чтобы жить так, будто мы уже приняли Три Клятвы.
Амерлин хмыкнула.
– Остается надеяться, – сухо сказала она. – Будь моя воля, я сегодня же вечером вложила бы вам в руки Клятвенный жезл, но, поскольку он предназначен для церемонии возвышения в Айз Седай, я вынуждена положиться на то, что собственный здравый смысл – если он у вас имеется – убережет вас от бед. Как бы то ни было, ты, Эгвейн, и ты, Илэйн, должны быть посвящены в принятые.
Илэйн охнула, а ошеломленная Эгвейн, заикаясь, пробормотала:
– Благодарю вас, мать.
Лиане переступила с ноги на ногу. Эгвейн показалось, что хранительница летописей не очень довольна. Удивлена та не была – очевидно, знала, к чему все идет, – но и радости решение Амерлин ей не доставило.
– Не благодарите меня. Ваши способности завели вас слишком далеко, чтобы вы оставались послушницами. Некоторые сочтут, что раз вы столько натворили, то и кольца давать вам не следует, но картина того, как вы по локоть в грязных горшках ковыряетесь, наверняка притушит возражения. А чтобы вы не начали думать, будто это какое-то вознаграждение, запомните, что в первые несколько недель новым принятым обычно поручают выбирать подтухлую рыбу из корзин со свежим уловом. Худший из дней, прожитый вами в послушницах, покажется заветной мечтой по сравнению с простейшим из уроков, предстоящим вам в ближайшие недели. Подозреваю, что кое-кто из сестер-наставниц подвергнет вас испытаниям посуровее, чем полагается, но я не верю, что вы будете жаловаться. Ведь не будете?
«Я смогу продолжить обучение, – подумала Эгвейн. – Сама буду выбирать предмет занятий. Я смогу изучать сны, узнаю, каким образом…»
Поток ее мыслей был прерван улыбкой Амерлин. Эта улыбка говорила: сестры не сделают с девушками ничего жуткого, и хуже, чем положено, не будет, и в живых они останутся. На лице Найнив отражались смешанные чувства – искреннее сочувствие и потрясение от ужасных воспоминаний о собственных первых неделях в качестве одной из принятых. У Эгвейн, увидевшей, в какое смятение пришла ее подруга, комок встал в горле, и она едва сумела выговорить:
– Нет, мать.
Илэйн хриплым шепотом дала тот же ответ.
– Тогда с этим все. Твоя матушка, Илэйн, совершенно не обрадовалась тому, что ты исчезла.
– Она знает? – пискнула Илэйн.
Лиане фыркнула, а Амерлин сказала, вскинув бровь:
– Едва ли мне удалось бы скрыть от нее твой побег. Вы с ней разминулись меньше чем на месяц, что для тебя, пожалуй, и к лучшему. Этой встречи ты могла бы не пережить. Она настолько разъярилась на тебя, на меня, на Белую Башню, что запросто весло бы перегрызла.
– Могу себе представить, мать, – слабым голосом промолвила Илэйн.
– Не уверена, что можешь, дитя мое. Ты могла пресечь традицию, зародившуюся еще до основания Андора. Обычай, что сильнее большинства законов. Отправляясь обратно, Моргейз отказалась взять с собой Элайду. Впервые за все времена у королевы Андора нет при себе советницы Айз Седай. Моргейз потребовала твоего немедленного возвращения в Кэймлин – сразу же, как тебя отыщут. Я убедила ее, что для тебя самой безопаснее будет позаниматься здесь чуть подольше. Кроме того, Моргейз была готова отозвать и двух твоих братьев, проходящих обучение под руководством Стражей. От этого они сами ее отговорили. До сих пор не понимаю как.
Илэйн, казалось, ушла в собственные мысли, наверное представляя себе разгневанную Моргейз. Девушку била дрожь.
– Гавин – мой брат, – отстраненно промолвила она, – а Галад – нет.
– Хватит ребячиться! – одернула ее Амерлин. – Отец у вас один, что делает твоим братом и Галада, нравится он тебе или нет. Девочка, я не позволю тебе как маленькой дурочку валять. Послушнице можно простить толику глупости, но для принятой это недопустимо.
– Да, мать, – угрюмо промолвила Илэйн.
– Королева оставила у Шириам письмо для тебя. В нем, полагаю, помимо выговоров и нелицеприятных слов в твой адрес, она подтверждает свое намерение забрать тебя домой, как только это станет для тебя безопасно. Она уверена, что самое большее через несколько месяцев ты уже будешь в состоянии направлять Силу без риска для жизни.
– Но я хочу продолжить обучение, мать. – В голосе Илэйн вновь зазвенела сталь. – Я хочу стать Айз Седай.
Амерлин улыбнулась, но улыбка ее оказалась еще мрачнее предыдущей.
– Вот и здорово, что ты этого хочешь, дитя мое, потому что я не намерена отдавать тебя Моргейз. С такими способностями ты станешь сильнейшей из всех Айз Седай за последнюю тысячу лет, и я тебя не отпущу, пока ты не заслужишь не только кольцо, но и шаль. Даже если ради этого мне придется сунуть тебя под пресс. Я тебя не отпущу. Я ясно выразилась?
– Да, мать. – В голосе Илэйн звучало беспокойство, и Эгвейн не осуждала подругу за неуверенность. Илэйн оказалась между Моргейз и Белой Башней – уподобившись полотенцу, что рвут друг у друга два пса, или все равно что между молотом и наковальней: с одной стороны – королева Андора, с другой – Престол Амерлин. И если раньше Эгвейн и случалось завидовать Илэйн за ее богатство и ожидающий в будущем трон, то в эту минуту зависть ее как истаяла.
– Лиане, проводи Илэйн в кабинет Шириам, – оживившись, произнесла Амерлин. – А этим двоим мне еще надобно сказать несколько слов. И вряд ли, думаю, эти слова доставят им удовольствие.
Эгвейн и Найнив обменялись изумленными взглядами – охватившее обеих беспокойство на мгновение растворило напряженность меж ними.
«Что же такое она хочет нам сказать – нам, но не Илэйн? – недоумевала Эгвейн. – Впрочем, мне все равно, пока она не пытается положить конец моему обучению. Но почему нельзя сказать заодно и Илэйн?»
При упоминании кабинета наставницы послушниц Илэйн поморщилась, но, когда к ней подошла Лиане, горделиво выпрямилась.
– Вы приказываете, мать, – церемонно промолвила девушка и, опускаясь в идеальном реверансе, широко взмахнула юбками, – а я повинуюсь.
И вышла следом за Лиане, высоко вскинув голову.
Глава 14. Уколы шипов
Разговор Амерлин начала не сразу – прежде она подошла к высоким арочным окнам, заложила за спину руки, крепко переплетя пальцы, и оглядела поверх балкона расположенный внизу сад. Лишь через несколько минут она заговорила, по-прежнему стоя спиной к девушкам.
– Самое худшее я скрыла от огласки, но как долго это продлится? Слугам неизвестно об украденных тер’ангриалах, и смерти с побегом Лиандрин и прочих они не связывают. Нелегко было это устроить. Люди верят, что убийства совершены приспешниками Темного. И ведь так оно и было. Слухи разошлись и по городу. В Башню пробрались эти самые приспешники Темного, убийства – их рук дело. Полностью пресечь слухи нет никакой возможности. Для нашей репутации тут ничего хорошего нет, однако это все же лучше правды. По крайней мере, никто за пределами Башни и лишь немногие в ней самой знают, что Айз Седай были убиты. Друзья Темного в Белой Башне. Тьфу! Я всю свою жизнь отрицала подобное. Я не потерплю их здесь. Я их выужу, выпотрошу и подвешу вялиться на солнце.
Найнив послала Эгвейн растерянный взгляд – впрочем, сама Эгвейн была растеряна вдвое больше – и, набрав в легкие воздуха, заговорила:
– Мать, вы желаете наказать нас еще строже? Сверх того приговора, что уже нам вынесли?
Амерлин, обернувшись через плечо, посмотрела на девушек; взгляд ее оставался в тени.
– Наказать строже? Можно сказать и так. Некоторые станут говорить: возвысив, я одарила вас. Сейчас вы почувствуете истинные уколы шипов этой розы.
Она энергичным шагом прошла по комнате прямиком к своему стулу, уселась и затем будто бы вновь утратила свой пыл. Или же ею овладела неуверенность.
При виде растерянной Амерлин желудок Эгвейн свело судорогой. Престол Амерлин всегда являла собой уверенность и спокойную устремленность к известной ей цели. Амерлин представала воплощением силы. Впрочем, при всей своей грубой силе женщина по другую сторону стола обладала знаниями и опытом, которых с лихвой хватит, чтобы, словно нитку, намотать Эгвейн на катушку. Стать свидетелем столь неожиданных ее колебаний – как у девочки, вынужденной впервые нырнуть вниз головою в пруд и не имеющей ни малейшего понятия, насколько он глубок и что подстерегает на дне, камни или придонная тина, – было страшно; подобная картина выморозила девушку до мозга костей. «Что она имела в виду, говоря об истинных уколах шипов? Свет, как же она намерена обойтись с нами?»
Поглаживая пальцами стоящую перед ней на столе резную черную шкатулку, Амерлин всматривалась в нее так, словно видела сквозь нее нечто далекое.
– Весь вопрос в том, кому я могу доверять, – тихо промолвила она. – Наверное, я все-таки могу довериться хотя бы Лиане и Шириам. Но осмелюсь ли? Или Верин? – Плечи ее затряслись от внезапного и короткого приступа тихого смеха. – Я и так вверила Верин нечто большее, чем свою жизнь, и все же – насколько я могу на нее положиться? Морейн? – Амерлин чуть помолчала. – Я всегда считала, что могу доверять Морейн.
Читать бесплатно другие книги:
