Прийти в себя. Вторая жизнь сержанта Зверева. Книга третья Воронцов Александр

Глава четвертая. Мертвые иногда возвращаются!

Все мы постоянно меняемся. Все люди имеют свойство с самого рождения усовершенствоваться, как некие саморазвивающиеся механизмы. Так устроено природой, и даже самые тупые и ограниченные особи хоть в каком-то аспекте да развиваются. И даже в соревнованиях уличной плесени «кто дальше всех плюнет» усматривается хоть какое-то развитие. А вообще-то, если одни тренируют свой мозг, то другие – мышцы, третьи – нервы, а четвертые – потенцию. Тренируют и развивают. Но это то, что как бы проще всего совершенствовать. То, что сознательно человек, пускай даже самый примитивный, хочет развивать и развивает, кстати, иногда, даже вопреки своему желанию. Точнее, желание-то у него как раз есть – например, выжить. Если война, или нападение, или просто какая-то катастрофа резкая. И человек внезапно обнаруживает в себе такие способности… Прыгает через двухметровый забор, бежит со скоростью гепарда, дерется, как сто чертей.

Хотя, это скорее не сознание, а подсознание. И подсознательно люди меняются гораздо чаще и гораздо глубже. Стоит только начать. И пошло, поехало. Главное капать на подсознание по чуть-чуть, понемногу. Но постоянно. И в результате – то Аум-Сенрике, то всякие там «Комитеты спасения Истинного Бога», то просто фанатики религиозные любых концессий. Или фанатики политические. Или просто помешанные на чем-либо.

Нет, есть, конечно, и более положительные моменты – всякие там адепты йоги, здорового или раздельного питания, голодания, какого-либо секса или воздержания от него. Неважно. Просто все это пришло как-то людям в голову. И не сразу ведь, правда? Кто-то же когда-то внушил им это все? А как? Вот-вот…

Но иногда человек даже не помнит, откуда и как он что-то получает в себя. В свой мозг. Хорошо, если потом из этого не рождается что-то более важное. Какое-нибудь «Белое Братство». А если рождается?

И если это не истина?

К себе в палату Максим пошел не сразу. Хотелось проветрить мозги, подышать свежим морозным воздухом. В первую очередь надо было проанализировать факты, которых собралось уже достаточно. Уже то, что он встретил здесь живого и здорового Тараса Мазура, подтверждало, что он вернулся не в то же самое время, из которого его швырнуло в прошлое, а в совершенно другое. Вернее, по летоисчислению был тот же 2016 год, из которого он внезапно попал в год 1976-й. И теперь вот вернулся обратно. И в то же время – не обратно, а в другую реальность.

Потому что события в этом году и в этой Украине идут несколько в другом направлении. Можно сказать, даже в некотором роде наоборот – вместо Востока восстал Запад, вместо войны с Россией – война с Польшей. Ну, как война… Война здесь одна – гражданская. Восток против Запада, как, в принципе, было и в его времени. Ивано-франковские, тернопольские и львовские рагули и жлобы против донецких и луганских гопников. Это если так, вкратце. Понятно, что и среди западэнцев было немало хороших, правильных парней, и среди жителей Донбасса нашлось много подонков. Не местность определяет качества человеческие. И не география делает из человека мразь.

Но, тем не менее, в первом варианте Украины почему-то именно подонки и мрази оказались в этих так называемых «добровольческих» батальонах. Именно все эти «правые секторы», «киевские руси» и прочие батальоны «Днепр-1» или «Киев-1» насиловали, убивали, пытали и грабили. Как, впрочем, много лет назад батальоны СС «Браденбург» или «Мюнхен». Кстати, тоже ведь нацисты свои эсэсовские батальоны называли именами своих городов. Интересно, а как сложилось здесь? В этой реальности? И почему, интересно, она изменилась?

Надо было собирать мысли в кучу. И пока не было интернета, Макс гулял в больничном дворике и попытался провести первичный анализ той информации, которая у него оказалась.

Было начало декабря. Морозы еще не ударили, снежок припорошил землю, которая порою выглядела внезапно поседевшей, но до настоящих сугробов еще было далеко. Солнце уже не грело. Правда, светило достаточно ярко, что радовало глаз. Да и небо пока не затянуло серой мрякой, не напрягало той свинцовостью и не нависало над головой неотвратимостью мрачной перспективы холодов, соплей и сракопадов. Нет, зима, конечно, имеет и какие-то положительные моменты – тот же Новый год или катание на лыжах или коньках. Но пока еще были живы воспоминания о теплых деньках, не хотелось напоминать иногда тварь дрожащую и шмыгающую сопливым носом.

Поэтому нынешнее начало декабря не могло не радовать. Будь потеплее градусов на пять, можно было даже и не набрасывать на себя теплый бушлат, чтобы выйти на прогулку. А гулять надо обязательно, тем более, после контузии. Да и думалось на свежем воздухе гораздо легче. Но поскольку, как говорится, на улице был не май месяц, Максу все же пришлось утепляться. Чтобы проветрить, а не застудить мозги. Или еще какую часть своего организма.

Которому прогулка явно шла на пользу.

Гуляя, Максим наблюдал за движем в больничке и вокруг нее. В принципе, особой суеты не было – все же военный госпиталь. И, судя по всему, это заведение находилось под бдительным надзором польских спецслужб. Понятно, почему: если в его палате лежали двое из так называемой УПА – украинской повстанческой армии, то, вероятно, еще есть подобные «клиенты». Интересно, зачем они здесь, в польском госпитале?

На обмен? Или вербовка? А, может…

– Судить их будем, – внезапно раздался сзади чей-то знакомый голос.

Макс резко обернулся, ругая себя за утрату бдительности – все же контузия давала о себе знать. Сзади, неслышно подобравшись, как кот, стоял и улыбался все тот же пан Марек Витковски. Рядом с ним переминался с ноги на ногу какой-то увалень с широкой мордой деревенского простачка. Только если бы кто повнимательнее взглянул на этого «простачка», то сразу бы отметил его цепкий взгляд, собранное, как перед броском, весьма крепко сбитое тело и сильные предплечья, что выдавало в нем бойца-рукопашника. А когда увалень сделал пару шагов в сторону, Макс автоматически отметил плавные и почти незаметные перемещения этой «деревенщины».

– Прошу меня простить, пан Максим, я решил, не откладывая, как у вас говорят, в долгий ящик, представить Вам Вашего друга на ближайшие несколько дней. Знакомьтесь, это Януш Пшимановский, он же просто Янек.

– Дзень добри, пан Макс. Выбач ми бесцельна интэрвенция, алэ служба…– Янек тоже улыбался, но глаза его оставались холодными.

– Янек побудет рядом, как я предупреждал, могут быть некоторые, скажем так, неприятности. Вот он их и будет предотвращать, – Витковски был сама любезность.

– Ну, что Вы, панове, я только рад. К тому же пан Пшимановский поможет мне восстановить в памяти некоторые подробности – политические события, новости, какие-то детали, которые я, увы, пока не могу вспомнить… Сами понимаете, контузия, с головой у меня пока не все в порядке, – Макс говорил извиняющимся тоном, хотя ему-то как раз извиняться было не за что.

«Но пусть – поляки привыкли мнить себя панами, так что лишний раз шаркнуть ножкой не трудно. Корона не упадет, а этот жук Витковски не будет лишний раз доставать», – Макс решил быть максимально любезным с контрразведчиком.

– Кстати, Янек Вам принесет и ноутбук. Просто вначале проводит Вас в Вашу отдельную – Витковски сделал ударение на слове «отдельная» – палату, где Вам, несомненно, будет и удобнее, и безопаснее.

– Простите, а что мне, украинском журналисту, может угрожать здесь, в польском госпитале? Тем более, под эгидой Красного Креста? – Зверь искренне был удивлен.

– Поверьте, на войне всегда много сюрпризов. Тем более, если война гражданская, – Витковски продолжал улыбаться, но улыбка у него получилась несколько натянутой.

И сразу продолжил.

– Так вот, чтобы Вы, пан журналист, не строили догадки, я сразу Вам открою все наши тайны. Ну, почти все. Ваши бывшие соседи по палате – Вы же переселяетесь, не так ли – так называемые члены незаконных воинских формирований. Они назвали их по-старому – УПА, Украинская повстанческая армия. Так когда-то назывались банды украинских националистов, которые в годы второй мировой войны проводили этнические чистки польского населения на территории бывших польских земель, которые после 1939 года и позже стали территорией СССР. Так же все эти «повстанцы» убивали солдат Красной Армии, которая позже стала армией советской. Ну, и всех своих соотечественников, которые сотрудничали с Советской властью. И которые представляли в городах и селах эту самую власть. Некоторые источники говорят о том, что УПА сражались и с немцами, то есть – с нацистами. Но в основном эти банды в годы второй мировой войны, которую в СССР называли Великой Отечественной, как раз наоборот, входили в состав именно нацистских воинских частей. Даже больше – украинцы из националистических формирований были в составе частей СС. Была целая украинская дивизия СС «Галычина».

Еще эти украинские нацисты воевали друг с другом. У них были два лидера – Степан Бандера, кстати, агент германской разведки «Абвер» и Андрей Мельник, из бывших сечевых стрельцов. Кстати, тоже сотрудничал с абвером. Был еще один лидер – Евгений Коновалец, глава организации украинских националистов – ОУН, еще с Петлюрой начинал. Но его в 1938 году ликвидировал НКВД. ОУН возглавил Мельник, но Бандера, как это традиционно полагается у этого националистического быдла, создал свою ОУН. И эти две организации воевали друг с другом. Одним словом, где два хохла – там три гетьмана.

– Спасибо, пан Витковски, но историю Украины я знаю неплохо. И различаю мельниковцев и бандеровцев. Хотя, как по мне, и те мрази, и эти. Но зачем Вы мне это рассказываете? – Макс был искренне удивлен – и познаниями поляка, и мотивом его исторического экскурса.

– Я просто, пан журналист, еще раз подчеркиваю незаконную сущность банд этой так называемой УПА. Они же не сечевыми стрельцами себя назвали, те хоть армией были настоящей, воевали с нами – с Пилсудским. А «повстанцы» – что те, что эти – отсиживались в схронах или карателями были в шуцманшафт-батальонах, расстреливали евреев, например, в Киеве. А также боролись с партизанами – в Украине, Белоруссии, Югославии. Кстати, Хатынь сожгли тоже эти… «повстацы»… Так вот, современные «воины УПА», как они себя называют, ничуть не лучше. Грабят, насилуют, убивают… Мародеры они, а не воины. И бандиты.

Но все же какая-то их часть может и воевать. Но как воевать? Они ведь не столько с украинской армией воюют, сколько с мирным населением своих же городов… Входят в город и оттуда стреляют из орудий в сторону ВСУшников. А те – отвечают. В результате вместо города – развалины. И десятки, а то и сотни трупов гражданских. Детей, женщин, стариков. Вот поэтому мы всех этих «повстанцев» судим. Тех, кого удалось живыми в плен взять. Потому что и украинские солдаты их в плен почти не берут, и местные жители на них очень злы. Если те попадаются местным, те их просто рвут… – контрразведчик внимательно смотрел на Макса, пытаясь разгадать, какие эмоции у того сейчас в душе.

– Ну, мне в целом понятно… Судя по Конституции Украины, все эти формирования УПА являются не только незаконными, но и преступными. Если они воюют с мирным населением, то они – военные преступники.

– Вот за это мы их и судим… Ну, как мы, – спохватился Витковски. – Военно-полевой суд ограниченного контингента сил НАТО. В исключительных или особо важных случаях отправляем некоторых в Международный Трибунал. Но это – в особых случаях. Если такие вот «воины» могут дать показания и свидетельствовать о преступлениях этой нео-УПА. Вот как раз Ваши соседи и будут после излечения командированы нами в Гаагу. Один артиллерист, имеет таблицы стрельб с целеуказателями, где, между прочим, целями обозначены школа и больница. А второй – снайпер, документально зафиксировано, что он вел стрельбу по мирному населению в момент эвакуации…

– Цо тен вахлак…тэ гнидэ застчелила кобиета з детским… – Янек встрял в разговор.

Витковски красноречиво глянул на подчиненного и тот увял.

– Янек прав – эта пся крев стрелял по женщинам с детьми. Специально, потому что солдаты бросались их спасать, и он тогда стрелял по военным. Мои хлопцы еле того вахлака оторвали от гражданских. А то его бы забили просто… Кобеты… Женщины ногами его топтали и рвали просто на части… Он говорит – осколком ранен? Спину и задницу посекло? Ага, конечно! Каблуками ему задницу посекло и спину. Просто по нему женщины потоптались славно да пару раз солдаты прошлись. Но то так, прошло, теперь будет рассказывать о том, что на самом деле эти бандиты творят, – Витковски посмотрел на часы.

– Но как там у вас говорят – птаха не годуют сказками?

– Нет, у русских есть пословицы – соловья баснями не кормят. Украинцы говорят по-другому: «Слів густо, а в животі пусто». Согласен – пора бы и подкрепиться. Причем, хотелось бы утолить и информационный голод тоже, – Макс намекнул на обещанный ноут с интернетом.

– Я помню, помню, Томаш уже все нашел, сейчас Янек Вас проводит и принесет все нужное. Здесь у нас вай-фай, пароль получите и пользуйтесь. А я сейчас пойду, займусь кое-какими делами, к нам гости пожаловали, – Витковски стал прощаться.

– Гости – это часом не Тарас Музур, псевдо – Тополя? Заместитель главы «Правого сектора»? – в лоб задал вопрос Зверь.

Вопрос практически ударил польского контрразведчика, что называется, под дых. Тот аж дернулся от неожиданности, хотя обладал отменной выдержкой.

– А вот с этого момента можно подробнее? Откуда Вы, Максим, знаете этого… Нет, я понимаю, Вы журналист, но Мазур не так часто светился, как его шеф Ярош, – в глазах у Витковски загорелся интерес. Как же – внезапно нашелся тот, кто знаком с функционером из УНА-УНСО, которая превратилась в «Правый сектор». А «Правый сектор», видимо, и в этом отрезке украинской новейшей истории натворил немало…

– Ну, подробно не могу, я не очень хорошо знаю Тополю, пару раз встречались. Но поговорить с ним было бы интересно, – дипломатично ответил Зверь.

– Чудовние! Немного пужднее мы устроим вам встречу, так сказать, будете брать интервью. Но не сейчас, домовились? – видно было, что поляка посетила какая-то идея.

– Нэма пытань! Домовылысь! – по-украински ответил Макс.

В новую палату он пошел, так сказать, налегке. Все равно вещей своих у него не было – видимо, форму или что там на нем было, сдали на хранение в кладовку или в стирку отправили, а мобильник или какие-то другие гаджеты или у той же контрразведки, или им амбец случился. Артобстрел – это ж не шутка.

«Кстати, надо спросить у этого контрика – где моя мобила? Если она есть – то смогу по адресной книге пробежаться, кто там у меня в ней? Сразу станет понятно, что от старого времени осталось, а что по-новому пошло… Ну и счас в интернет залезу, сразу все будет ясно…» – Макс, наметив план действий, немного оживился.

Янек следовал за ним, как тень. Но как только они вошли в лифт, чтобы подняться на два этажа выше, он встал к двери лицом, жестом показав, что выйдет первым. И после того, как они вышли на третьем этаже, пошел впереди, одновременно показывая путь и как бы заслоняя охраняемое лицо.

«Судя по всему, личником [личный телохранитель] долгое время работал, грамотно прикрывает», – успел подумать Зверь.

Успел – потому что как раз дошли до поворота коридора, где все и началось…

…Первый удар Янек успел отразить. Видимо, чисто на рефлексах. Нападавший, скорее всего, хотел сработать бесшумно – все-таки, госпиталь, тишина, шуметь нельзя – поэтому нож был направлен точно в сердце. Поляк успел повернуться в сторону и лезвие вошло в мощный бицепс. Янек моментально правым боковым отправил нападавшего в лучший из миров – судя по тому, как тот упал головой вперед.

«Или глубокий нокаут, или писец пацану…», – промелькнула мысль в голове Зверя.

Промелькнула – потому что мыслям уже ни времени, ни места не было, работали только рефлексы. И чтобы остаться в живых, надо было полагаться только на них. Думать можно будет потом, если будет чем – судя по всему, четверо неизвестных пришли за его, Максима, головой. И всерьез готовы были ее оторвать.

Второй нападавший – громила в камуфляже с маской-«балаклавой» на голове – выдвинулся сразу же из-за спины своего коллеги, который так неудачно нарвался на кулак Янека Пшимановского. В обеих руках этого бугая было по ножу, и он их достал не для понта – по тому, как он двигался и как держал в руках клинки, сразу видно было профессионала. Но Пшимановский тоже был профессионал. Потому что не стал затевать, как в шпионских боевиках, какой-то танец с саблями, а левой (раненной!) рукой откуда-то моментально выудил что-то маленькое, но огнестрельное. Прозвучало два сухих таких кашля – и «кин-конг ножевого боя» из вертикального положения моментально перешел в горизонтальное. Причем навсегда.

Беда всех профи в том, что они одинаково подготовлены. В смысле – стандартно мыслят и стандартно действуют. Поэтому сразу же в ответ на огневой контакт, предложенный охранником Максима, нападавшие поддержали его предложение аналогичным способом. Янек успел только заслонить своим могучим организмом своего подопечного – и все. Он даже не успел перебросить свой пистолет в правую руку. Было вообще удивительно, как он смог стрелять с левой после удара ножом, ведь из руки хлестала кровь. Наверное, именно в первые секунды, находясь в шоковом состоянии и не успев почувствовать боль, Янек успел достать оружие и выстрелить. Но такие чудеса проходят лишь раз и в следующие несколько секунд во лбу поляка возникла аккуратная маленькая дырочка. И, следуя закону «действие равно противодействию», Пшимановский медленно завалился назад.

После этого счет пошел на секунды.

Позже Макс, как не пытался, не мог вспомнить подробно, что и как он делал. Ему здорово помогли следователи, которые пару часов колдовали в коридоре и буквально обнюхивали каждый сантиметр госпитальной территории. Какие-то воспоминания потом он смог достать из мозга. Но в целом картинка боя напоминала смазанное фото, когда фотоаппарат щелкнул какого-то бегущего или быстро едущего человека.

Оставшиеся двое нападавших были вооружены. Причем, не ножами или пистолетами – у обоих в руках находились компактные АКС-74У, автоматы, прекрасно подходящие для стрельбы в упор. На расстоянии более 100 метров эти кургузые недомерки давали очень низкую кучность и рассеивание происходило по принципу «куда Бог пошлет». Но на 10-30 метров они прошивали насквозь даже бронежилет, правда, только 1-2 класса защиты.

Судя по всему, после выхода из строя двоих своих коллег их намерения взять живым Максима Зверева, если и присутствовали ранее, то моментально подверглись серьезной корректировке. Именно это объяснили следователям многочисленные пулевые отверстия в стенах того участка больничного коридора, где пришлось пересечься Максу и нескольким очередям из двух автоматов.

Хоть убей, но Зверь не смог вспомнить, каким образом он умудрился уйти от выстрелов практически в упор. Причем, не от одиночных – оба нападавших выпустили в него по пол-рожка. Но момент столкновения он запомнил совершенно четко – он свалился на своих противников прямо с потолка. Как позже пояснили ему те же польские следователи, он сумел в прыжке оттолкнуться от стены, причем примерно на уровне полутора метров и оттуда уже атаковать нападавших. На побелке были видны следы его ног. Как он это сделал – Макс не помнил. Были догадки – вначале он прыгнул на подоконник, а уже оттуда – на стену, такой себе трюк в стиле Джеки Чана средней сложности. Но одно Зверь помнил совершенно четко – раньше он подобных трюков не делал. И каким бы крутым рукопашником он не был, но один с голыми руками против двух автоматов никогда бы не попер. Впрочем, выбора в тот момент у него не было…

Одним словом, после его головоломного прыжка было всего два технических действия – прыжок на шею одного автоматчика, естественно, с одновременным ее скручиванием до положения неестественной выворотности, и выстрел из одолженного АКС-74У во второго стрелка с одновременным приходом в негодность его цветущего организма. Плюс реки крови, брызги мозга из разлетевшейся головы нападавшего и прочие неприятные для врачей и случайных больных последствия этого, без сомнения, террористического акта.

Честно говоря, Максим даже не успел как следует испугаться. Все прошло очень быстро и судя только по обрывкам воспоминаний в его голове мозг Максима Зверева минимально участвовал в процессе защиты его хозяина от нападения.

Именно это обстоятельство заставило Максима напрячься.

Потому что он почувствовал свое тело немного чужим.

Что не могло не насторожить…

Глава пятая. Украина-2. Вторая попытка

Порой бывает так, что нужно вовремя остановится. Просто для того, чтобы посмотреть – правильно ли все сделал? Проверить – не забыл ли закрыть газ, воду, не оставил ли свет в туалете? Или – спят ли дети, выключена ли плита? Ну, или на работе – правильно ли понял тебя подчиненный, выполняют ли задание, не уходит ли на сторону важная информация. Да мало ли, для чего нужно вовремя сделать остановку? Хотя бы для того, чтобы самого себя проконтролировать – все ли доводы привел, все ли сказал, сделал, принял? И чтобы случайно не зайти слишком далеко. Ведь потом будет развилка, точка бифуркации, откуда уже не свернуть, и назад не вернуться. А если вернуться, то уже не туда, откуда пришел. Потому что за то время, пока поворачивал, уже некоторые вещи поменялись… И вернешься ты уже не совсем туда, где был…

Нырнул ты, например, в одну реку, а вынырнешь уже в другой. Потому что, пока нырял, много воды утекло…

Полковник польской военной контрразведки (SKW) Марек Витковски был просто в бешенстве. Нападение на очень ценного агента влияния, которого еще предстояло сделать таковым – и где? В его вотчине, в госпитале Международного комитета Красного Креста, который на самом деле был его базой, его маленькой крепостью! На агента, которого он только-только начал вербовать, а, если точнее, «окучивать», ибо сверху поступил категорический запрет на любые действия по его профилю. И которого с таким трудом посчастливилось ему добыть! Такая удача – и вот, внезапно почти провал! Если бы этого журналиста завалили – все, полетели бы головы, а первая – его голова! Ну, не так буквально, конечно, но погоны бы слетели точно. А то и в отставку пришлось бы попроситься…

А журналист непрост, ой не прост. Один, с голыми руками против двух автоматов! В него стреляли в упор и при этом он ушел с линии огня. Фантастика! Его предупреждали, что этот Зверев – очень опытный разведчик, агент экстра-класса, много лет работает под прикрытием, но он не верил. Мало ли, может просто агент из разряда «передай-свободен». А тут такой Джеймс Бонд…

Но надо пошевеливаться. Жаль Янека, хороший был хлопак, но то война… Сразу отправил своих лучших боевиков к этому журналисту, четверо дежурят теперь посменно. А еще надо запросить Центр, данные на тех террористов найти – отпечатки выслали, фото, может что и найдут. Профессионалы, как они смогли так схибить? Видимо, хотели взять Зверева живым, потому и не стали сразу стрелять. И не ожидали, что журналист окажется таким прытким…

Мда, надо срочно поднять все, что есть, на цего хлопа…

…Макс отошел довольно быстро. Все же мозг не отвечал за действия его тела в экстремальной ситуации, поэтому и ставить вопросы самому себе было бессмысленно. Ясно одно – он изменился, он не тот, каким был перед попаданием в свое прошлое. Вариантов два – либо он там, в прошлом, прожил свою жизнь уже иначе, обладая послезнанием, либо он во время пребывания в прошлом получил новые знания, навыки, умения. Либо и то, и то. Или что-то совсем иное. Но сейчас информации ноль, да и не главное это. Есть более насущные проблемы.

А раз так – то лучше потратить время с большей пользой. Потому что перед ним стояли вопросы в несколько другой плоскости. Из разряда вечных: «Что? Где? Когда?» А все эти «Кто виноват?» и «Что делать?», а также «Быть или не быть?» оставим на потом. Ясно, что в этом прошлом он не совсем журналист, а может, и совсем не журналист. И тот финт, который его контуженное, но, видимо, совершенно не пострадавшее тело выдало при нападении неизвестных, надо просто отметить, как данность. И пользоваться при случае.

«Хотя нет, чур меня, тьфу-тьфу-тьфу, на хер такие расклады!» – Макс даже мысленно перекрестился.

«Не надо больше проверять, на что я еще способен. Вдруг научился, как в «Матрице», взглядом пули останавливать? Если в 1976 году познакомился с экстрасенсами из «конторы», то за тридцать-сорок лет могли и не таким трюкам научить…»

Зверев задумался. В принципе, тело свое надо будет исследовать, он ведь после контузии даже легкую разминку не делал. Потому и сам удивился тому, что сделал во время нападения.

«Но волнует другое. Судя по всему, я здесь – важная птица. И меня явно разрабатывают. Кто? Скорее всего, контрразведка. Причем, раз боевые действия, то военная контрразведка. Серьезная контора. И вот такой щелчок по носу. Точнее, не щелчок, а полновесная плюха. Сунуть боевиков в самое логово польской контрразведки, с оружием, нападение прямо в госпитале, причем, в помещении, не где-то снаружи… Серьезные завязки нужны для такого, акция готовилась явно не один день. Получается, я под плотным контролем, «под колпаком». Знать бы, кто здесь Мюллер. То, что Штирлиц – это я, понятно сразу. Теперь надо понять, на кого в данный момент я работаю… Но ладно, вернемся к первоочередным задачам!»

Макс осмотрелся.

В палате, которую ему предоставили, и которая больше была похожа на рабочий кабинет врача – а может, так оно и было – на письменном столе уже стоял ноутбук, включенный и готовый к работе. Прикольно, что ноут был с кириллицей, а не с латинской клавиатурой. И не с польским шрифтом, что ожидалось.

«Значит, этот контрразведчик все просчитал, был готов к разговору. Неужели они и раньше меня «пасли». Тогда вопрос – почему я оказался здесь? И почему вообще я, журналист, и, судя по всему, не только журналист, поперся в зону боевых действий? Я же не боец, получается, не защитник повстанцев теперь…»

Зверь уселся в кресло, судя по всему, тоже принадлежавшее, как минимум, заместителю главврача, и задумался. Он на минутку представил себе всю нелепость ситуации.

«Блин, повстанцы! Офигеть – украинская повстанческая армия! УПА! Теперь бандеровцы стали сепарами! Цирк! И теперь эти клоуны, типа нео-бандеровцы, которым их патриотизм вливали с юных лет со времен Ющенко, внезапно решили отделиться? Идиоты! Куда? К Польше? Чтобы поляки снова их холуями и псякревами называли? Без панской плетки не могут никак? Но ладно, этими долбодятлами все равно управляют более серьезные дяди, «сказал доктор в морг – значит, в морг!»

Макс включил ноут, вошел в интернет и первым делом проверил почту. Фигвам – он не смог зайти в свои почтовые ящики. Пароль не подходил. То есть, сразу первый облом – он не может в своей почте проверить свою же информацию и, получается, не сможет восстановить личные сведения о себе и своей деятельности. Видимо, пароль здесь был другой. А, может, и ящики другие?

Зверь просмотрел браузеры – они были те же. Тот же «хром», «мозила», «опера», «эксплоуэр». И почта у него должна быть укрнетовская – а дудки. И гуглхромовской нет. В общем, пока облом. А информация нужна! Он просто не мог поверить, что вокруг его персоны начались такие игры.

«Итак, вводная №1 – Максим Зверев является важной птицей. Вводная №2 – Максим Зверев журналист только для прикрытия, а на самом деле какой-то местный вариант Джеймса Бонда. Вводная №3 – польская контрразведка передает ему очень важный посыл для российского руководства. Вывод? Максим Зверев – агент российских спецслужб? Нехило!»

Зверь встал с кресла, подошел к зеркалу и внимательно на себя посмотрел. В принципе, ничего особо не изменилось. Он выглядел, как всегда – здоровый, высокий мужик, не качок, но и не дохлик, мускулатура имеется, но бицепсы-трицепсы напоказ не торчат. Выглядит, как всегда, не на свои 53, максимум, на 38 – всю жизнь в спорте, как же иначе? Ни лысины, ни животика, ни морщин на лице, разве что трехдневная щетина портит глянец. По сравнению с прошлым временем малость похудел. Впрочем, и тогда, на Донбассе он особо не разъелся, да и постоянные разведвыходы ожирению не способствовали.

Но что-то, хоть и неуловимое, на первый взгляд, все же Макс в себе новообновленном заметил. Даже не в лице – в глазах. Взгляд стал более жестким, даже, можно сказать, злым. И это при том, что и раньше он размазней и квашней не был. Хотя, если честно, какие-то моменты либерализма и всепрощеничества в нем присутствовали. В том прошлом, которое было до попаданчества. Жалел он и бойцов своих, и, раньше, соперников на ковре, не бил в полную силу порой, когда надо было. Жалел и пленных украинских солдат. И порой не мог расстреливать даже попавшихся мародеров – отправлял «на подвал», на земляные работы. А тут – свернул шею одному, пристрелил второго…

«И никакого, блин, сожаления. И Янека даже не жалко, который мне жизнь спас. Вот ни капельки. А что – парень сделал свою работу. Причем, не совсем качественно – не обеспечил полную защиту. На чем и погорел…»

Зверь все эти мысли просто воспринимал, как некий поток сознания, со стороны. Как будто и не он все это думает, а кто-то внутри него. Кто-то, безусловно, родной и близкий, но немного не он. Наверное, так бы он, маленький Максим Зверев, воспринимал вторжение уже взрослого Макса Зверева в его детское сознание со всеми его взрослыми мыслями, чувствами и умениями.

«Ладно, будем решать проблемы и задачи по мере их поступления. Для начала надо определиться, куда конкретно, в какую историческую ситуацию я попал, почему так получилось и в каком конкретно месте история Украина изменилась настолько, что гражданская война, начавшаяся после Майдана в Киеве в 2014 году, стала вдруг диаметрально противоположной в территориальном смысле. То есть, не Донбасс восстал против новой украинской власти, а Западная Украина внезапно захотела отделяться? Кстати, если отделяться – то Польша была бы наиболее вероятным крылом, под которое западэнцы пошли бы. Ну, Румыния еще, Венгрия. А тут – Польша вторглась в Украину, а эти бандеровцы с поляками режутся… Впрочем, все правильно – они и раньше резали друг друга, видимо, галычане снова ЗУНР решили воссоздать, как и сто лет назад…»

Макс снова сел за стол и окунулся с головой в интернет. Его главной задачей было отыскать момент, когда история Украины пошла не так, как это было в его 2016 году.

Момент был найден довольно быстро.

В принципе, все было почти так же – и развал СССР в 1991 году, и Беловежская пуща, и шальные 90-е – все было. И первый президент Украины Леонид Кравчук, который первым же и стал грабить свою страну, распродав крупнейшее в Европе Черноморское пароходство и «толкнув» корабли чуть ли не по цене лома – был. Был и второй президент Украины, бывший директор днепропетровского Южмаша Леонид Кучма, который продолжил грабить Украину, начав и закончив «прихватизацию» страны, передав за бесценок крупнейшие отечественные предприятия зарождавшимся олигархам. И в первую очередь, металлургические гиганты – своему зятю, Виктору Пинчуку. Ну и остальным – Ринату Ахметову, Игорю Коломойскому, Дмитрию Фирташу.

А вот с третьим президентом было не все так просто…

Нет, после Кучмы Украиной стал править все тот же полудурошный Виктор Ющенко. И «оранжевая революция» была, вместе с Майданом и прочими «наколотыми апельсинами». Вот только фразу эту произнесла вовсе не Люда Янукович. Ее вообще не было – ни Людмилы Янукович, ни ее мужа, Виктора Януковича. Фраза была, апельсины – были, а Януковичей – не было. Поэтому про «наколотые» апельсины ляпнула Анна Герман. Которая в «его» времени была как раз пресс-секретуткой Януковича. А здесь…

Здесь все было не так. Надо было разбираться.

И Макс разобрался.

В принципе, новейшая история Украины, как государства, могла стать прекрасным сценарием для какого-то политического триллера. Пополам с комедией типа «Хвост вертит собакой». Уж больно трагическое и комическое перемешалось в одном флаконе.

Когда украинский президент Леонид Кучма решил схитрить и обеспечить себе третий срок своего президентства, себе на смену он готовил бывшего министра внутренних дел Юрия Кравченко. Схема была простой и надежной, назвать ее можно было условно «подержи мне место». Это уже потом вариант «рокировка» был опробован в России, а тогда, в 2004 году именно такой выход придумал Кучма. Вернее, ему придумали.

Согласно Конституции Украины, президент не мог три раза подряд занимать этот пост. Вот Леонид Данилович и двинул на пост президента своего друга и соратника, а, если откровенно, то уже и преемника. И несмотря на то, что Кравченко после знаменитого «кассетного скандала» с убийством журналиста Георгия Гонгадзе был уволен с поста главы МВД в марте 2001 года, Кучма устроил его на теплое место главы ГНАУ – государственной налоговой администрации Украины. И оттуда Кравченко должен был стартануть в кресло украинского президента.

Должен был…

Дальше началась такая же канитель, как и в том варианте истории Украины, которую знал Максим. В этом, новом варианте все пошло почти так же – летом 2004 года Юрий Кравченко был уволен с поста председателя ГНАУ. Причем, судя по всему, Кучму вынудили это сделать. И хотя сразу же стартовала кампания по раскрутке имиджа Кравченко, как борца с мафией и ликвидатора банд, но что-то пошло не так.

У бывшего главы МВД Украины были все шансы стать новым президентом страны. Он в свое время поднял украинскую милицию на качественно новый уровень, именно под его руководством в Украине были ликвидированы самые опасные банды – Марьянчука из Одессы, «банды оборотней» Свердлова и банды Гончарова из Киева. Причем, все бандиты имели осведомителей в МВД и СБУ, были вооружены автоматическим оружием, действовали нагло и решительно. Тем не менее, их просто разгромили – кого «закрыли», кого перевербовали, а многих просто перестреляли. Юрий Федорович умел быть жестким и даже жестоким. Да и вообще преступность в Украине при Кравченко ощутимо снизилась. Так что шансы быть избранным у него были…

Но, видимо, вмешались пиндосы…

Макс смотрел в экран ноутбука, нанизывая к себе в файл документ за документом, статью за статьей, просматривая видео и не мог отделаться от мысли, что все это он уже когда-то видел. На всех событиях, которые происходили в Украине, начиная с распада СССР, как будто бы стояла печать, точнее, клеймо мастера. Мастера, который неспешно, со вкусом, ковал некое оружие, какую-то супер-пушку, которая была направлена на Россию. И на клейме этом было четко обозначено «Made in USA»

«Их почерк, как не крути. Ведь ставленником Госдепа оказался бывший банкир, этот тупой хуторянин Виктор Ющенко. И Юрий Кравченко был явно лишним в этом заокеанском пасьянсе. Тем более, что схема, когда Кравченко становился президентом, а Кучма – премьер-министром, угадывалась на раз. Америкосам это было не нужно. Вот же ж твари, что там, что здесь в каждую щель лезут, не ймется им в своих штатах, мало им банановых республик по всему миру, гнидам!», – Максим даже в сердцах хлопнул кулаком по столу.

Ноутбук подпрыгнул и, обидевшись, стал перезагружаться. Зверь мятюгнулся уже не сдерживаясь. В комнату моментально заглянул один из охранников. Макс показал ему жестом, что все спокойно, виновато пожав плечами и ткнув пальцем в ноут, произнес одну из двух известных ему польских фраз – «Курва мать!» Поляк усмехнулся и, понимающе кивнув головой, скрылся за дверью. Макс подождал, пока ноут снова загрузится, восстановил странички внезапно прерванной работы браузера и снова окунулся с головой в хронику событий 2005 и следующих годов.

В принципе, Кучма не устраивал США давно. Просто поначалу он со своей многовекторностью очень удачно водил за нос не только америкосов, но и россиян. Путин был согласен ждать, потому что реально для Украины союз с Россией был наиболее выгодным. Какой дурак будет упускать свою выгоду? Но Кучма был не дурак – он как раз был из тех хитрецов, что порой сами себя могут перехитрить и остаться в дураках. Именно так и получилось со вторым президентом Украины, что в одном, что в другом варианте. Только здесь сценарий в новой Украине, той, в которую занесло сейчас Максима, пошел по новой ветке. Причем, все, так сказать, ускорилось…

…Утром 4 ноября 2004 года Юрий Федорович Кравченко был обнаружен мертвым на даче в элитном поселке «Золотые ворота» в Конче-Заспе под Киевом. В первоначальном варианте это случилось уже после Оранжевой революции, 4 марта 2005 года. Здесь же бывший министр не должен был выиграть президентские выборы, второй тур которых был намечен на 21 ноября.

По официальной версии, как и в первом варианте, Кравченко якобы покончил жизнь самоубийством – дважды выстрелив себе в голову. Макс много читал об этом деле и у него, как и у многих его коллег, не было ни тени сомнения в том, что Кравченко убили.

Ну, как такое может быть – человек делает себе снизу в челюсть выстрел из пистолета, при этом, как писали эксперты, получает «перелом нижней челюсти с травматической ампутацией передних зубов и двойной перелом нижней челюсти в области ее углов, повреждения нижней губы, повреждения языка, перелом верхнечелюстных костей с травматической ампутацией передних зубов, разрушение хрящей носа, на верхней губе по ее срединной линии сквозное ранение линейно витой формы». Короче, отстрелил себе пол-лица и при этом хладнокровно прислонил пистолет к виску и снова нажал на спусковой крючок?

Та ладно!

Такая травма приводит к болевому шоку. Получив который, человек просто не в состоянии не то, что снова стреляться – он пистолет в руках не удержит! Потому что сознание потеряет! Мало того, после такой травмы Кравченко – а рост генерала был 190 сантиметров – просто упал бы со стула, на котором сидел. А покойный сидел себе спокойненько, словно бы первый выстрел не снес ему полчелюсти. Подумаешь! Ну, не вышло, взял и в висок еще раз выстрелил, делов-то?

Было еще много странностей, которые следователи благополучно «не заметили». На пистолете были отпечатки «самоубийцы», а все патроны почему-то оказались чистенькими. Словно их не Кравченко снаряжал в магазин, а ангел. Или бес. Гильзы от двух выстрелов в упор почему-то оказались в разных концах подсобки, где дважды «застрелился» генерал. Что в принципе невозможно. На правой руке, которой он держал пистолет, не оказалось ни капли крови, хотя все вокруг было залито ею. Опять же, на руке не было следов от порохового налета – а следы обязаны были быть, раз он стрелял в упор. И так далее…

Кстати, следователи обнаружили предсмертную записку Кравченко: «Мои дорогие, я не виноват ни в чем. Простите меня, я стал жертвой политических интриг президента Кучмы и его окружения. Покидаю вас с чистой совестью, прощайте».

Но люди, знавшие Юрия Кравченко очень хорошо, увидев фото записки в газетах, сразу сказали, что почерк – не покойного. Мало того – листок из блокнота, на котором была написана записка, лежал на видном месте, а самого блокнота так и не нашли. И ручку, которой генерал якобы ее писал – тоже. Да и не мог он так официально написать – «президента Кучмы». И эти слова казенные – «я стал жертвой политических интриг президента Кучмы и его окружения» … Так предсмертные записки не пишут.

Одним словом, сработать так топорно могли только те, кто знал наверняка, что следователи не будут копать по-настоящему…

Потом, конечно, была запущена версия, что Кравченко застрелился из-за дела Гонгадзе – ведь он должен был прибыть на допрос в Генеральную прокуратуру в связи с расследованием дела об убийстве журналиста. Мол, он многое мог рассказать следователям, потому что проводил собственное расследование этой загадочной и нелепой смерти… И даже те, кто утверждал, что генерала убили, думали, что из-за журналиста… Но на самом деле все было гораздо проще – в США не хотели видеть президентом ни волевого Кравченко, ни хитрого Кучму. Кучма не пошел на условия, выдвигаемые заокеанскими кураторами Украины, а Кравченко был человеком Кучмы. Так что Ющенко должен был стать президентом в любом случае…

Но Кучма и здесь попытался вывернуться.

Конечно, когда внезапно убивают кандидата в президенты, вернее, когда кандидат в президенты внезапно совершает самоубийство, второй кандидат как бы автоматически должен был стать президентом. Ведь после первого тура выборов 31 октября во второй тур вышли Кравченко и Ющенко. Причем, набрали они голосов примерно поровну – у Ющенко было 40%, у Кравченко – 39,30%. На третьем месте был лидер Социалистической партии Украины Александр Мороз с жалкими 5,81%. Так что даже если бы он занял место внезапно умершего соперника, ему ничего не светило. Но Кучма решил все переиграть и добился отмены результатов выборов. А потом отменил и сами выборы. Мол, террористы и все такое…

И вот тогда грянул первый Майдан!

Сама так называемая «Оранжевая революция», как две капли воды, была похожа на ту, которую наблюдал в свое время Макс, и в которой сам принимал участие. Трудно было сказать, почему он тогда оказался на Майдане? Наверное, все же, не по политическим мотивам – потому, что там были его друзья. Ну и немаловажный аспект – на тот момент у него не было работы. Так что можно было и побуянить!

Так вот, все было то же самое – и оранжевые флаги, шарфики, ленточки, и «Ю-ЩЕН-КО!», и «Разом нас багато – нас нэ подолаты!» Лидеры и кукловоды были те же самые. Вождем и Мессией выступал Виктор Ющенко, его соратницей была Юлия Тимошенко, которая уже к тому времени оформила свою отдельную партию «Батькивщина». А на подпевках выступала вся остальная шелупонь – и Александр Мороз с умирающей Социалистической партией Украины, и Петр Порошенко, который раньше был основателем Партии регионов – она противостояла на выборах «Нашей Украине» Ющенко, но вовремя переметнулся к сильнейшим. Был даже глава Партии промышленников и предпринимателей Анатолий Кинах, которого в политтусовке давно прозвали Робот Толя – по аналогии с Роботом Вертером из фильма «Гостья из будущего».

Но вообще-то среди так называемой оппозиции кроме Ющенко и Тимошенко сильных лидеров не было. А вот, с другой стороны, на место Кравченко можно было выставлять сразу трех-четырех кандидатов – и премьера Георгия Кирпу, и харьковского губернатора Евгения Кушнарева, и даже лидера социал-демократов Виктора Медведчука, который к тому времени уже начал дистанцироваться от Леонида Кучмы. Впрочем, у Медведчука всегда был нюх на победителей. И, видимо, он почуял, что Кучма не вытянет…

В общем, началась канитель…

«Оранжевая» оппозиция требовала признать Ющенко президентом, Кучма и Партия регионов, которая стала опорой власти, требовали или проведения второго тура выборов, или аннулирования результатов первого. То есть, вообще приостановить президентские выборы и провести их через год, чтобы новые кандидаты могли провести нормальную предвыборную кампанию. Противостояние готово было перейти в прямые столкновения – на Майдане уже стали расставлять первые палатки. Кстати, первыми в них оказались боевики из УНА-УНСО…

В общем, дальше все было примерно так же, как и в варианте №1 – в Киеве начались переговоры между Ющенко и действующим президентом Кучмой. По просьбе Кучмы, в переговорах приняли участие зарубежные посредники – президент Польши Александр Квасьневский, Верховный представитель Евросоюза по внешней политике и безопасности Хавьер Солана и генеральный секретарь ОБСЕ Ян Кубиш. В переговорах также участвовали спикер украинского парламента Владимир Литвин и спикер Госдумы России Борис Грызлов.

Кстати, Юлия Тимошенко потребовала отказаться от переговоров с властью, якобы виновной в массовых нарушениях законов. Она назвала этот шаг предательским по отношению к народу и настаивала, что оппозиция должна была вначале захватить власть, заставив Кучму и председателя ЦИК Кивалова сложить свои полномочия. А затем уже начинать переговоры с посредниками по поводу признания законности такого развития событий. Любопытно, что спустя десять лет именно она окажется в положении Кучмы и наплюет на все предложения оппозиции…

Короче, пока шли переговоры, сторонники Виктора Ющенко, получив прямой приказ своих лидеров – а, скорее всего, выполняя указания резидентов США, которые контролировали события, заблокировали здание правительства Украины и президентскую администрацию в Киеве. Протестующие не пускали к Дому правительства никого, кроме журналистов. Срочно были мобилизованы сторонники действующего премьера Георгия Кирпы и убитого кандидата в президенты Юрия Кравченко. Встреча представителей противоборствующих групп произошла на Европейской площади в Киеве. Между ними стояли жидкие шеренги милицейского спецназа. Но как только «оранжевые» попытались применить силу – отряд спецназначения МВД «Беркут» сразу же показал, кто здесь самый крутой. Какая-то сотня бравых парней в милицейской форме одними дубинками погнали несколько тысяч «майдаунов», вооруженных битами, цепями и дубинами, обратно на Майдан. А отдельных представителей «оранжевого» племени гоняли еще по всему центру Киева, пакуя и отправляя за решетку. И только приказ президента Леонида Кучмы и министра МВД Николая Белоконя удержал милиционеров от того, чтобы снести на хрен всю «оранжевую волну» с Майдана Независимости.

Кучма еще надеялся договориться…

«Оранжевые» все это время вовсю «майданили» в центре Киева. Весь Крещатик и вся центральная площадь, точнее, Майдан Независимости, были заставлены палатками. Там уже не просто ночевали или дневали – там жили сотни бездельников, которым не надо было ни работать, ни учиться, ни кормить семьи, детей. А на Майдане кормили бесплатно – деньги были давно выделены. Ведь все эти палатки, продукты, дрова, бензопилы, рации, генераторы, лекарства, одежда, а также снаряжение и даже оружие – все это на улицах Киева не валялось и на киевских каштанах не выросло.

Сердобольные и глупые киевляне вдобавок носили продукты и деньги на Майдан. Эти майданные деньги позже тупо украдет лидер молодежной организации «ПОРА» Влад Каськив – тот еще аферист. И купит себе квартиру в центре Киева…

…В столице Украины прошло экстренное внеочередное заседание Верховной Рады. Депутаты приняли постановление «О политическом кризисе в государстве, возникшем в связи с выборами президента Украины», которым признали недействительными итоги первого тура голосования в связи с трагической гибелью одного из кандидатов. Верховная Рада предложила действующему президенту Леониду Кучме до 1 декабря внести на рассмотрение парламента представление о проведении новых президентских выборов.

Кучма на это заявил, что объявить результаты голосования недействительными может только Центризбирком, поэтому решение Рады – «политическое» и правовых последствий не имеет. Действующий президент в экстренном порядке созвал Совет национальной безопасности и обороны Украины. Совет, вопреки опасениям оппозиции, не принял решение о разгоне митингующих. Кучма заявил, что блокада органов власти является грубым нарушением закона и напомнил, что Ющенко обещал снять осаду со зданий Верховной Рады, администрации президента, правительства и Верховного суда. На это лидер оппозиции ответил, что вести толпу на захват этих зданий он не будет, но граждане имеют полное право мирно выражать недовольство на улице. Одним словом, словоблуды упражнялись.

Словно бы намекая на то, что противостояние может перейти в фазу силового конфликта, в течение всей ночи участники акций протеста, оккупировавшие весь центр Киева, дежурили вокруг здания Администрации президента, окружив Лютеранскую, Шелковичную и Институтскую улицы живым кольцом.

Кучма попытался было пригрозить распадом страны. В Харькове состоялся съезд Партии регионов. Он явно продемонстрировал сепаратистские наклонности. Бывшие сторонники Кравченко, а также видные деятели Партии регионов собрали в Харькове три тысячи представителей местного самоуправления и исполнительной власти. В основном прибыли представители юго-востока Украины: Донецкой, Днепропетровской, Житомирской, Запорожской, Кировоградской, Луганской, Николаевской, Одесской, Полтавской, Сумской, Харьковской, Херсонской, Черкасской, Черниговской областей, Автономной республики Крым и города Севастополь. Они ясно дали понять, что «оранжевый» кандидат в президенты их не устроит. Главным оратором и глашатаем стал харьковский губернатор Евгений Кушнарев, но он явно выдвигал на первые роли премьера Украины Георгия Кирпу. Стало ясно, что именно его Кучма будет теперь двигать в президенты.

При этом действующий президент иезуитски призывал «не растаскивать страну»: «Идеи, которые выражают руководители местных органов государственной власти, не отвечают ни Конституции, ни украинскому законодательству».

Якобы под влиянием и подчиняясь авторитету президента, власти Харьковской области отменили своё решение об отделении от Украины и вхождении в состав Юго-Восточной Украинской республики. Про нее быстро забыли. Мол, никаких таких новых республик никто не создавал. Губернатор области Евгений Кушнарёв заявил, что решения областного совета, которые не соответствуют Конституции и законам Украины, будут пересмотрены: «На территории области в полном объёме действует конституция и законы Украины».

И вот здесь снова происходит событие, которое серьезно меняет ход истории Украины…

Георгия Кирпу находят с простреленной головой…

Глава шестая. Украина-2. Начало конца

Очень часто мы понимаем, что в какой-то момент все пошло не так. И все у нас вроде бы было, чтобы чего-то эдакого не было, а случилось то, что случилось, хотя случиться, вроде-бы, так не могло. А потом начинаешь вспоминать, анализировать – и на тебе! Тут прошляпил, там поручил дело совсем не тому человеку, просто под рукой оказался, того вовремя не разглядел, а он и протупил. Или, того хуже, наподличал. А как люди меняются, если получают власть, деньги, возможности? Ого-го! И если ты строил свои расчеты, имея вначале исходные данные неких моделей, то под влиянием обстоятельств, времени, внешних воздействий некоторые опции этих моделей приходят в негодность или же блокируются. А иногда появляются новые, которые в инструкции указаны не были. Вместо совести – расчетливость, вместо чести – продажность, вместо ума – хитрость. И далее по списку. И хотел ты построить один механизм, а получился совершенно другой.

А ведь как проверишь? Да просто все. Проверять надо! Закалять надо!

Как сталь!

И тогда то, что ты построил, будет стоять века!

Со времен выхода Украины из СССР в этой стране на руководящих постах с каждым годом все меньше и меньше оказывалось людей, которые действительно могли руководить хотя бы строительной бригадой. Увы, одна из главных бед всей нашей огромной и необъятной Родины – дураки – больше всего ударила именно по Украине. Хотя, конечно, и дороги там были такие… Точнее, не было дорог – на их строительстве и ремонте воровать было легче всего. Что, конечно же, и делали все, кто был причастен к дорожным работам.

Начиная с первого президента Украины Леонида Кравчука на высших должностях новоявленной «республики» оказывались такие проходимцы и мошенники, что Макс всегда удивлялся – как это недо-государство вообще смогло просуществовать четверть века? Как страна не развалилась в первую же пятилетку?

Видимо, помог тот факт, что после развала Союза Украине достался самый вкусный и жирный кусок общего пирога – заводы, в том числе гиганты отечественной металлургии, сеть атомных и гидроэлектростанций, прекрасный авиапарк, выходы к Черному и Азовскому морям с портами и кораблями, в общем – великолепная инфраструктура, сильная промышленность, а главное – ГТС. Газотранспортная система. Через которую теперь уже из России поступало в Европу голубое золото. Газ. И какие там деньжищи крутились и наваривались, какие барыши оседали теперь уже не в государственных, а в частных карманах – этого не знали, наверное, даже руководители страны.

В одночасье в лихие 90-е на Украине внезапно появились свои, местные олигархи – Виктор Пинчук, Ринат Ахметов, Игорь Коломойский, Дмитрий Фирташ. Пинчук был зятем президента Кучмы, Ахметов вырос из бандитской среды – начинал каталой и бригадиром гопников, Коломойский вышел из еврейской мафии, а Фирташ вовремя удачно женился, а потом присосался к газовой трубе.

В общем, с олигархами все было ясно, а вот с руководителями, вплоть до среднего звена – не очень. Чаще всего это были бывшие партийные и комсомольские работники, типа бывшего второго секретаря Днепропетровского горкома комсомола Сергея Тигипко или заведующего отделом агитации и пропаганды Днепропетровского обкома комсомола Александра Турчинова. К ним, кстати, потом затесались бывшая владелица салона видеопроката Юлия Тимошенко с бывшим председателем колхоза Павлом Лазаренко. Если взять до кучи бывшего директора Южного машиностроительного завода Леонида Кучму, то становится понятно, как днепропетровская мафия на десяток лет захватила всю власть в Украине. А так как эти горе-руководители из всех правил математики запомнили только два – делить и отнимать, то ничего нет удивительного в том, что за годы своей власти они постепенно растащили все богатое хозяйство, доставшееся стране даром. В дар от УССР. От коммунистов, значит…

Так было в первом варианте истории Украины, то же самое повторилось и сейчас. И Максим прекрасно понимал, почему – ничего ведь, по сути, не изменилось. Ну, почему-то не стало в этой истории Украины Виктора Януковича. Который первом варианте был президентом, а еще раньше – премьер-министром Украины. И что? Все остальные ведь остались! И остались как раз на своих руководящих постах!

Правда, встречались и отдельные индивидуумы, что в одном, что в другом варианте. Которые не растаскивали, а, наоборот – собирали. Из осколков, из кусочков, по крупинкам.

Тот же Юрий Кравченко создал, наконец, нормальную правоохранительную систему. Поднял украинскую милицию из дерьма. Правда, и коррумпирована она стала, по сравнению с советской… Как какая-то латиноамериканская полиция в какой-то банановой стране, которой, по сути, Украина и была. Менты, конечно, брали взятки, но дело свое знали и делали. Уличная шпана исчезла, серьезные банды пересажали и перестреляли, а уцелевшие бандиты легализовались, превратились в «серьезных» бизнесменов. И стали «брать на зарплату» ту самую милицию, которая когда-то их гоняла. Менты были «на содержании», а милиция стала «содержанкой».

Диалектика.

А Георгий Кирпа из того полу-ржавого хлама, называемого железнодорожным подвижным составом, и массы одичавших, живших почти на подножном корму железнодорожников, создал нормальное министерство путей сообщения. Да плюс к этому еще и получил в управление министерство связи… Кирпа смог привести в порядок разболтанную «Укрзализныцю» – беспокойное железнодорожное хозяйство Украины, не дал его растащить, разграбить. Он сделал его прибыльным и впервые за много лет украинские поезда стали ходить, как швейцарские часы – система штрафов в ведомстве Кирпы была весьма строгой. Прибыли пошли космические, потому что, если грамотно таким добром распорядиться… Не зря же Кучма сделал Кирпу премьер-министром. Украина стала выбираться из экономической ямы…

Видимо, потому и были устранены и Кравченко, и Кирпа…

Кирпу тоже застрелили. И точно также обставили его смерть, как самоубийство.