На острове Гарвис-Грейвс Трейси
– Обломки самолета тут же пошли ко дну, – покачал головой Ти Джей.
– Я ничего не помню.
– Вы потеряли сознание прямо в воде, а когда я не смог привести вас в чувство, испугался, что вы умерли.
Голова раскалывалась, в висках стучало. Я потрогала лоб и поморщилась, нащупав здоровенную шишку. Щека была покрыта чем-то липким.
– У меня что, идет кровь?
Ти Джей склонился надо мной и пальцами раздвинул волосы на голове, чтобы осмотреть рану. Когда он прикоснулся к ней, я не сдержалась и вскрикнула от боли.
– Простите, – сказал он. – Очень глубокий порез. Но теперь кровь почти остановилась. В воде было гораздо хуже.
На меня накатила волна ужаса.
– А там были акулы?
– Не знаю. Я тоже об этом подумал, но ни одной не видел.
Я сделала глубокий вдох и села. Берег тут же поплыл перед глазами. Опершись руками о песок, я выжидала, пока голова не перестанет кружиться.
– А как мы сюда попали? – спросила я.
– Я продел руки в лямки вашего спасательного жилета, и мы плыли по течению, пока нас не прибило к берегу. Потом я вытащил вас на песок.
Когда я осознала случившееся и поняла, что€ он для меня сделал, то испытала настоящее потрясение. Я, наверное, с минуту молча смотрела на воду, не в силах подобрать слова. Я думала о том, что было бы, если бы он оставил меня одну в воде, или если бы на нас напали акулы, или если бы не было этого острова.
– Ти Джей, спасибо тебе.
– Не за что, – ответил он и, на мгновение встретившись со мной взглядом, смущенно отвернулся.
– А ты не ранен?
– Я в порядке. Вот только, похоже, немного расквасил нос. Врезался в спинку переднего кресла.
Я попыталась подняться, но не смогла: у меня ужасно кружилась голова. Ти Джей осторожно поддержал меня, и со второй попытки мне удалось встать на ноги. Я расстегнула спасательный жилет и бросила его на песок.
Повернувшись спиной к морю, я оглядела остров. Он был совсем как на картинке из интернета, только вот здесь не было ни роскошных отелей, ни летних домиков. Девственно-чистый, похожий на сахар песок скрипел под ногами; я была босиком – видимо, туфли свалились в воду. За пляжем начинались заросли цветущего кустарника и неизвестной мне пышной тропической растительности, а дальше высился густой лес. Деревья росли так плотно, что их листья образовывали нечто вроде зеленого тента. Солнце высоко в небе палило безжалостно, и было так жарко, что даже морской бриз не мог остудить разгоряченное тело, по лицу текли струйки пота, а одежда прилипала к влажной коже.
– Мне, пожалуй, лучше присесть.
У меня скрутило живот, и я решила, что меня сейчас вырвет. Ти Джей сел рядом, и, когда приступ тошноты прошел, я сказала:
– Не волнуйся. Они знают, что наш гидроплан разбился, и обязательно пошлют поисковый самолет.
– А вы хоть примерно представляете, где мы сейчас находимся?
– Не совсем, – ответила я и принялась чертить пальцем на песке что-то вроде карты: – Группа этих островов представляет собой цепь из двадцати шести атоллов, тянущихся с севера на юг. Мы направлялись вот сюда. – Я ткнула пальцем в одну из нарисованных точек. Затем провела пальцем по песку и ткнула в другую точку. – Это Мале. Отсюда мы вылетели. Похоже, мы где-то посередине, если, конечно, нас не отнесло течением восточнее или западнее. Не знаю, придерживался ли Мик заданного курса, регистрируют ли пилоты гидросамолетов планы полетов или просто отслеживают маршрут по радарам.
– Папа с мамой там, наверное, уже с ума сходят.
– Да уж.
Родители Ти Джея, несомненно, пытались дозвониться мне на сотовый, но он сейчас покоится на дне океана.
«Наверное, мы должны развести сигнальный костер? Ведь так все поступают в подобной ситуации? Надо развести костер, чтобы дать им понять, где мы».
Но я не имела ни малейшего представления о том, как его разводить. Мои навыки в области выживания ограничивались знаниями, полученными из телепередач и прочитанных книжек. Ни один из нас не носил очков. Так бы мы могли бы поместить линзу под углом к солнцу. А еще у нас не было ни кремня, ни кресала. Оставалась единственная надежда на то, что удастся добыть огонь при помощи силы трения. Но если потереть две палочки друг о друга, будет ли результат? Может, нам не стоит беспокоиться о сигнальном костре? По крайней мере, не сейчас. Они нас обязательно увидят, если будут лететь достаточно низко, а мы не станем уходить далеко от берега.
Мы попытались написать на пляже SOS. Мы вытоптали слово на песке, но поняли, что с воздуха его не разглядеть. Тогда в ход пошли листья, но морской ветер уносил их прежде, чем мы успевали составить из них буквы. На берегу даже не было крупных камней, чтобы прижать их. Только мелкая галька и обломки чего-то типа кораллов. От всей этой суеты мы только еще больше вспотели, а моя бедная голова сильнее разболелась. Наконец мы сдались и сели на песок.
Я чувствовала, что лицо у меня уже сгорело на солнце, а у Ти Джея ноги и руки стали бордовыми. Так что выбора не было – нам ничего не оставалось, как покинуть берег и укрыться под сенью кокосовой пальмы. Вся земля вокруг была усеяна кокосовыми орехами, а я точно знала, что в них есть вода. Мы изо всех сил колотили кокосами о ствол дерева, но расколоть так и не смогли.
У меня по лицу уже ручьем тек пот. Я убрала волосы с шеи и скрутила их на затылке. Язык распух, во рту так пересохло, что трудно было глотать.
– Пойду осмотрюсь, – сказал Ти Джей. – Может, где-то поблизости есть вода.
Ходил он недолго, и очень скоро я увидела, что он идет обратно к нашей кокосовой пальме, держа что-то в руке.
– Воды я не обнаружил, зато нашел вот что.
Это что-то было зеленым, размером с грейпфрут, с колючей шишковатой кожурой.
– Что это? – поинтересовалась я.
– Понятия не имею. Но может, у него внутри вода, как в кокосах.
Ти Джей ногтями снял кожуру. Что бы это ни было, жучки нас явно опередили. Ти Джей бросил плод на землю и отшвырнул подальше ногой.
– Я нашел его под деревом, – сказал он. – Там их полно, но они висят слишком высоко и мне не дотянуться. Если вы встанете мне на плечи, то сможете сбить один-другой с ветки. Как думаете, вы в состоянии идти?
– Только очень медленно, – кивнула я.
Когда мы подошли к дереву, Ти Джей подал мне руку и помог забраться к себе на плечи. Мой рост пять футов шесть дюймов[4], а вес – сто двадцать фунтов[5]. Ти Джей выше меня по крайней мере на четыре дюйма[6] и тяжелее, наверное, фунтов на тридцать[7], и тем не менее, когда он пытался меня удержать, то все же слегка покачнулся. Я тянулась изо всех сил, но никак не могла ухватиться за плод и решила сбить его с ветки. Я стукнула пару раз – безрезультатно, но, когда я ударила посильнее, он упал наконец на землю. Ти Джей спустил меня вниз, и я подняла наш трофей.
– Понятия не имею, что это за штука, – сказал Ти Джей, взяв у меня диковинный фрукт.
– Возможно, плод хлебного дерева.
– Это что?
– Фрукт, по вкусу похожий на хлеб.
Ти Джей очистил плод, и его сильный аромат напомнил мне запах гуавы. Мы разделили плод пополам и впились в его мякоть, густой сок приятно освежал наши пересохшие рты. Мы жевали и жадно глотали фрукт большими кусками. Внутри он был жестковатым, словно резиновым – видимо, он еще не созрел до конца, – но нам было все равно.
– Как-то не очень похоже на хлеб, – заметил Ти Джей.
– Возможно, для этого его нужно приготовить.
После того как мы доели первый плод, я снова забралась на плечи Ти Джею и сшибла еще пару штук, которые мы тут же приговорили.
Уже позже, после полудня, внезапно небеса разверзлись, и проливной дождь обрушился на нас. Мы тут же вышли из-под дерева, задрали головы и открыли рты, пытаясь поймать влагу, но дождь через десять минут закончился.
– Сейчас сезон дождей, – сказала я. – Они будут идти регулярно, может, даже по несколько раз за день.
Нам не во что было собирать дождевую воду, и те жалкие капли, что попали мне на язык, только усилили жажду.
– Ну где же они?! – спросил Ти Джей, когда солнце село за горизонт. Отчаяние в его голосе напомнило мне, что и я чувствую то же самое.
– Не знаю. – Я и сама не понимала, почему до сих пор нет самолета. – Они найдут нас завтра.
Мы вернулись на берег и растянулись на песке, положив под головы спасательные жилеты. Воздух стал заметно холоднее, и мне было неуютно под порывами тянувшего с моря прохладного ветра. Я обхватила себя руками, свернулась калачиком и стала слушать, как волны ритмично бьются о рифы.
Неожиданно мы услышали странный шум и не сразу поняли, что это такое. Воздух вдруг наполнился звуками хлопающих крыльев, а затем мы увидели смутные очертания сотен, может быть, тысяч летучих мышей. Они заслонили собой лунный свет, и я подумала, что, возможно, они висели у нас над головой, когда мы шли к хлебному дереву.
– В жизни не видел столько летучих мышей, – приподнявшись на локте, заметил Ти Джей.
Какое-то время мы просто молча наблюдали за ними, но в конце концов они постепенно исчезли. Наверное, отправились на охоту куда-нибудь подальше. Через минуту Ти Джей уже спал крепким сном. Я лежала, уставившись в черное небо, и думала о том, что в темноте нас, конечно, искать не будут. Любая спасательная операция, начатая в светлое время суток, не возобновится до наступления утра. Я представила себе, как обезумевшие родители Ти Джея считают часы до рассвета. А когда подумала о том, что они могли позвонить моим родителям, на глаза навернулись слезы.
А еще я вспомнила о своей сестре Саре и о нашем разговоре несколько месяцев назад. Мы встретились за обедом в мексиканском ресторане, и когда официант принес напитки, я сказала, сделав хороший глоток «Маргариты»:
– Я согласилась поработать репетитором. Ну, я тебе говорила. Буду учить парнишку, болевшего раком.
Я отставила бокал, положила немного сальсы на кусочек тортильи и отправила в рот.
– Это тот, семья которого берет тебя с собой на каникулы?
– Да.
– Ты уезжаешь так надолго. А что думает обо всем этом Джон?
– Мы с Джоном снова говорили о свадьбе. Но на сей раз я еще сказала, что хочу ребенка. – Я пожала плечами. – Решила пойти ва-банк.
– Ох, Анна, – вздохнула Сара.
До недавнего времени я особо не задумывалась о том, чтобы заводить детей. Меня вполне устраивала роль тети ребятишек Сары: двухгодовалой Хлои и пятилетнего Джо. Но затем все мои знакомые почему-то принялись просить меня подержать завернутого в одеяло младенца, и я вдруг осознала, что хочу иметь собственного. Я и сама не ожидала, что так помешаюсь на детях. Мне всегда казалось, что желание стать матерью приходит постепенно, но со мной это случилось в одночасье.
– Сара, я так больше не могу! – продолжила я. – Как он справится с ребенком, если даже не может решиться на брак? – Я покачала головой. – Мне казалось, что у других людей как-то проще получается. Они кого-то встречают, влюбляются и выходят замуж. И уже через год-другой имеют полноценную семью. И особо не заморачиваются. Так ведь? Но когда мы с Джоном пытаемся обсудить свое будущее – романтики в этом не больше, чем в оформлении сделки с недвижимостью. И конфликтов столько же. – Я схватила салфетку и вытерла глаза.
– Мне так жаль, Анна. Не понимаю, как ты можешь так долго все это терпеть. Семь лет – вполне достаточный срок, чтобы Джон определился, чего хочет.
– Восемь, Сара. Уже восемь лет. – Я взяла стакан и в два глотка прикончила «Маргариту».
– Ох! Похоже, я обсчиталась на один год.
К нам подошел официант и спросил, не хотим ли мы повторить заказ.
– Несите новый сразу, как бокал опустеет, – сказала Сара и, повернувшись ко мне, спросила: – Так чем же закончился ваш разговор?
– Я сказала, что уезжаю на все лето. Что мне надо побыть одной, чтобы разобраться в себе.
– И что он на это ответил?
– То же, что и всегда. Что он любит меня, но пока не готов. Он всегда был честен со мной, но, думаю, на сей раз он понял, что решение зависит не только от него.
– А ты с мамой об этом говорила? – поинтересовалась Сара.
– Да. Она посоветовала спросить себя, будет ли моя жизнь лучше с ним или без него.
Нам с Сарой здорово повезло. Наша мама умела давать простые, но практичные советы. При этом она всегда держала нейтралитет и никого не осуждала. Наши подруги говорили, что это большая редкость.
– Ну и какой твой ответ?
– Сара, я пока сомневаюсь. Я люблю его, но не считаю, что этого достаточно.
Мне нужно было время подумать, чтобы во всем разобраться, а Джейн и Том Каллахан обеспечили мне прекрасную возможность уехать подальше от Джона. Они буквально давали мне пространство, чтобы я могла принять решение.
– Он расценит это как ультиматум, – сказала Сара.
– Обязательно расценит. – Я сделала еще глоток «Маргариты».
– Ты хорошо держишься.
– Это потому, что я пока с ним не порвала.
– Возможно, расстаться на время – не самая плохая идея. Наведи порядок в голове и реши наконец, как ты хочешь прожить свою жизнь.
– Сара, я не должна сидеть и ждать его. У меня еще достаточно времени, чтобы найти человека, с которым наши желания совпадают.
– Конечно. Подумать только, срываешься и едешь в экзотическое место просто потому, что можешь себе такое позволить, – улыбнулась мне Сара, допила коктейль и, тяжело вздохнув, добавила: – Хотела бы я поехать вместе с тобой. Я в последний раз хоть как-то отдыхала, когда в прошлом году мы с Дэвидом и детишками отправились посмотреть на тропических рыбок в океанариум Шедда.
Сара умудрялась одновременно исполнять роль жены, матери и женщины, занятой полный рабочий день.
Для нее поездка в полном одиночестве на тропический остров была несбыточной мечтой, райским наслаждением.
Мы заплатили по счету, и уже по дороге к поезду я вдруг подумала о том, что наконец-то и на моей улице праздник. В моей ситуации есть плюсы: свобода выбора и возможность провести лето – если мне захочется – на прекрасном острове.
Но вот что из этого вышло.
Голова болела, живот крутило от голода, и меня еще никогда в жизни так не мучила жажда. Я лежала, положив голову на спасательный жилет, дрожа от холода, и гадала, сколько времени у них может уйти на то, чтобы нас найти.
4
Ти Джей
День второй
Я проснулся с рассветом. Анна уже не спала. Она сидела рядом со мной на песке и смотрела на небо. В животе урчало, во рту пересохло. Я сел.
– Привет! Как ваша голова?
– Все еще болит, – ответила она.
Анна ужасно выглядела. На распухших щеках виднелись багровые кровоподтеки, а на лбу, у линии волос, – корка засохшей крови.
Мы отправились к хлебному дереву, Анна снова забралась ко мне на плечи и сшибла два плода. Я чувствовал дикую слабость, ноги подкашивались, и держать ее мне было тяжело. Она слезла вниз, и не успели мы отойти от дерева, как с ветки прямо к нашим ногам свалился еще один фрукт. Мы переглянулись.
– Это бы сильно упростило нам жизнь, – сказала она.
Мы убрали подальше все гнилье, чтобы в будущем можно было есть все, что найдем под деревом. Я поднял упавший плод и почистил его. Сок был гораздо слаще, а мякоть легче жевалась.
Мы отчаянно нуждались в емкостях для воды, а потому отправились вдоль берега в поисках банок, бутылок, контейнеров – чего угодно, лишь бы только годилось для сбора дождевой воды. Но обнаружили лишь какие-то обломки – похоже, все, что осталось от разбившегося самолета. Никакого мусора, никаких следов присутствия человека… где же, черт возьми, мы находимся?
Тогда мы отправились в глубь острова. Ветви деревьев не пропускали солнечных лучей, и нас тут же облепила мошкара. Мне приходилось одновременно отмахиваться от них и вытирать пот со лба. Наконец мы вышли на полянку и увидели маленький пруд. Скорее даже не пруд, а здоровую лужу мутной воды. И тут я почувствовал, что все, больше не могу, еще немного – и я умру от жажды.
– Интересно, это можно пить? – спросил я.
Анна опустилась на колени и окунула руку в воду. Она немного поболтала рукой в луже и поморщилась от неприятного запаха.
– Нет, это стоячая вода. Она может быть опасна.
Мы все брели и брели по лесу, но так и не нашли ничего пригодного для сбора воды, а потому снова вернулись к нашей кокосовой пальме. Я подобрал с земли кокос, стукнул им по стволу пальмы – безрезультатно – и, разозлившись, отшвырнул орех в сторону. Я с досады пнул дерево, но только ногу ушиб.
– Проклятье!
Если бы мне удалось расколоть орех, мы смогли бы выпить кокосовое молоко, съесть мякоть, а потом набрать воду в пустую скорлупу.
Анна, похоже, не заметила этой вспышки гнева. Она все качала головой и повторяла:
– Не понимаю, почему до сих пор нет самолета! Где же они?
Тяжело дыша и обливаясь по€том, я сел рядом.
– Не знаю.
Некоторое время мы сидели молча, каждый думал о чем-то о своем. Наконец я сказал:
– Может, нам стоит развести костер?
– А ты знаешь как? – спросила она.
– Нет. – Я был городским жителем и мог по пальцам одной руки сосчитать, сколько раз ходил в поход. И там мы разжигали костры с помощью зажигалок. – А вы?
– Нет.
– Ну, можно попробовать. Спешить-то нам некуда.
– Ладно, – улыбнулась она в ответ на мою неуклюжую попытку пошутить.
Битый час мы терли друг о друга две палочки, пытаясь добыть огонь. Анна умудрилась разогреть свои настолько, что обожгла палец, и только потом сдалась. У меня получилось чуть лучше – мне показалось, что появился слабый дымок, – но палочки так и не загорелись. А вот руки жутко устали.
– Все. Я пас! – Я отбросил палочки и вытер заливающий глаза пот краем футболки.
Снова пошел дождь. Я старался поймать языком теплые капли и радовался даже той малости, что удалось проглотить. Но уже через несколько минут дождь закончился так же неожиданно, как и начался.
Все еще обливаясь по€том, я спустился на берег, снял футболку и в одних шортах побрел по мелководью. Температура воды в лагуне была как в ванне, но, окунувшись с головой, я почувствовал, что стало вроде бы немножко прохладнее. Анна пошла за мной, но остановилась в нерешительности у кромки воды. Она села на песок и закрутила узлом свои длинные волосы, убрав их с шеи. Она, должно быть, совсем сварилась в джинсах и кофте. Через пару минут она поднялась и после секундного колебания решительно стянула через голову водолазку. Затем вылезла из джинсов, оставшись в одном нижнем белье – черном бюстгальтере и черных же трусиках, – и в таком виде направилась ко мне.
– Будем считать, что на мне купальник. Договорились? – сказала она, заходя в воду. Ее лицо было красным, и она старалась на меня не смотреть.
– Не вопрос. – Я был настолько ошеломлен, что практически потерял дар речи.
У нее было потрясающее тело. Длинные ноги, плоский живот. И очень красивый бюст. Мне, конечно, не стоило пялиться на ее прелести, но я просто не мог устоять. Вы, наверное, думаете, что в такой ситуации эрекции быть просто не может – когда человек мучается от голода и жажды, да и вообще ситуация – просто дрянь, – но вы ошибаетесь. Только когда я отплыл от нее подальше, я смог совладать с эмоциями.
Мы довольно долго пробыли в воде, а на берегу она уже одевалась, повернувшись ко мне спиной. Мы проверили свое хлебное дерево, но не нашли на земле ни одного упавшего плода. Тогда Анна опять залезла мне на плечи, и когда я помогал ей выпрямиться, поддерживая за бедра, воспоминание о ее голых ногах промелькнуло у меня в голове.
Ей удалось сбить два фрукта. Но есть мне особо не хотелось – весьма странно, по идее я должен был умирать от голода. Анна, кажется, тоже была не слишком голодна, потому что не стала есть фрукт, а только высосала из него сок.
Когда солнце спряталось за горизонт, мы растянулись на песке и принялись наблюдать за тем, как кружат в небе летучие мыши.
– Сердце что-то слишком часто бьется, – сказал я.
– Это симптом обезвоживания организма.
– А какие еще симптомы?
– Потеря аппетита. Отсутствие потребности в мочеиспускании. Сухость во рту.
– Это прямо про меня.
– У меня так же.
– Сколько мы сможем продержаться без воды?
– Дня три. Возможно, меньше.
Я попытался вспомнить, когда пил последний раз. Может, в аэропорту Шри-Ланки? Во время дождя мы глотали капли, но этого явно было недостаточно, чтобы остаться в живых. Когда я понял, что жить нам осталось недолго, то чуть не обделался со страху.
– А как насчет пруда?
– Не самая удачная идея, – ответила она.
Ни один из нас не признался в своих мыслях. Если мы окажемся перед выбором пить воду из пруда или не пить вовсе, то в любом случае напьемся из этой грязной лужи.
– Завтра они обязательно прилетят, – сказала она, но, похоже, сама себе не верила.
– Надеюсь, что так.
– Мне страшно, – прошептала она.
– Мне тоже. – Я лег на бок и еще очень долго не мог уснуть.
5
Анна
День третий
На следующее утро у нас обоих болела голова, и ужасно тошнило. Мы съели по кусочку плода хлебного дерева, и мне показалось, что меня вот-вот вырвет, но я сдержалась. И хотя у нас совсем не было сил, мы все же решили пойти на берег и попробовать разжечь сигнальный костер. Я надеялась, что уж сегодня-то самолет обязательно прилетит, а сигнальный костер был лучшим способом привлечь внимание.
– Вчера мы все делали неправильно, – сказал Ти Джей. – Прошлой ночью, перед тем как заснуть, я все думал об этом. И тут вспомнил одно шоу по телику, где какому-то парню пришлось добывать огонь. Так вот, он не тер палки друг о друга, а вращал одну палочку. У меня идея. Попробую раздобыть то, что мне надо.
Когда он ушел, я собрала в кучу все, что может гореть, на случай, если нам действительно удастся добыть огонь. Воздух был очень влажным, кажется, единственное, что осталось по-настоящему сухим на острове, – это слизистая моего рта. Все, что мне удалось собрать, на ощупь было сырым, но в результате я все же нашла жухлые листья на каком-то цветущем кусте. Кроме того, вывернув карманы джинсов, я обнаружила там несколько спутанных ниток и кинула в общую кучу.
К этому времени вернулся Ти Джей. Он принес палочку и небольшую деревяшку.
– Посмотри, у тебя в карманах, случайно, нет чего-нибудь для растопки? – спросила я его.
Он вывернул карманы, нашел какой-то мусор и протянул мне.
– Спасибо.
Я соорудила из листьев и бумажных катышков нечто вроде гнездышка. Кроме того, я набрала тонких прутиков, а еще сырых зеленых листьев, чтобы было больше дыма.
Ти Джей сел и поставил палку, которую держал строго вертикально, на деревяшку.
– Что ты делаешь? – поинтересовалась я.
– Пытаюсь понять, каким способом лучше вращать палку. – Он с минуту внимательно смотрел на полученную конструкцию. – Кажется, тот парень пользовался веревкой. Жаль, что я тогда скинул кеды, а то можно было бы взять шнурки.
Он крутил палку туда-сюда одной рукой, но недостаточно быстро, чтобы огонь занялся. По его лицу текли струйки пота.
– Твою мать! Это невозможно! – сказал он, прервавшись на пару минут, чтобы передохнуть.
Затем с удвоенной энергией решительно набросился на деревяшки. Теперь он зажал палку между ладонями и усиленно тер. Сейчас она вращалась значительно быстрее, и вскоре Ти Джей нашел нужный ритм. Через двадцать минут в выемке, которую Ти Джей проделал в деревяшке, образовалась горка черной пыли.
– Вы только посмотрите! – воскликнул Ти Джей, когда над дощечкой заструился слабый дымок.
Вскоре дыма стало еще больше. Пот заливал Ти Джею глаза, но он упрямо продолжал крутить палку.
– Теперь давайте нашу растопку.
Я положила сверху комок из листьев и ниток и, затаив дыхание, стала наблюдать за тем, как он осторожно дует в выемку в деревяшке. Он достал палочкой тлеющий красный уголек и положил на растопку. Затем поднял комок, поднес к губам и продолжил аккуратно дуть, пока он не загорелся прямо у него в руках. Ти Джей был так потрясен, что уронил все на землю.
– Боже мой! – воскликнула я. – Ты это сделал.
Мы положили сверху кусочки сухостоя, а когда огонь разгорелся, добавили в костер сучья, которые я успела собрать.
А затем лихорадочно бросились за новыми ветками. Мы уже бежали обратно с полными охапками веток и сучьев, когда небо затянули тучи и хлынул дождь. И вот за секунду прямо на наших глазах костер превратился в жалкую кучку обугленного дерева.
С тоской смотрели мы на его останки. Мне хотелось плакать. Ти Джей упал на колени. Я села рядом, и мы запрокинули головы, чтобы ловить ртом капли дождя. Дождь шел довольно долго, и на сей раз мне удалось хоть немножко смочить горло, но я думала только о том, сколько драгоценной влаги уходит в песок.
Я не знала, что сказать Ти Джею. Когда дождь закончился, мы легли под кокосовую пальму. Разговаривать не хотелось, да и что тут можно было сказать! Мы даже не могли сложить другой костер, так как песок и ветки насквозь промокли. А потому просто задремали, уставшие и подавленные.
Мы проснулись ближе к вечеру, есть почему-то совсем не хотелось. У Ти Джея не осталось сил, чтобы еще раз развести костер, да и незачем было пытаться, не изготовив сначала какой-нибудь навес. Сердце бешено колотилось, руки и ноги ломило. Я даже перестала потеть.
Когда Ти Джей встал и куда-то направился, я сразу поняла, что у него на уме, но не стала его останавливать. Меня и саму туда тянуло.
Мы подошли к пруду, я опустилась на колени, зачерпнула ладонью немного воды и поднесла к губам. На вкус она была отвратительной: горячей и чуть солоноватой, но мне тут же захотелось еще. Ти Джей встал на колени рядом со мной и принялся пить прямо из пруда. Напившись вволю, мы повалились на землю, и мне показалось, что меня сейчас стошнит, но я сдержалась. Меня тут же облепили комары, и пришлось отмахиваться от них рукой.
Мы побрели обратно к берегу. К тому времени уже успело стемнеть, так что мы просто легли на песок, подложив под головы спасательные жилеты. Я подумала, что все теперь будет в порядке. Мы выиграли немного времени. Завтра спасатели обязательно появятся.
– Ти Джей, мне очень жаль, что так вышло с нашим костром. Ты очень старался и проделал огромную работу. Я бы в жизни так не смогла.
– Спасибо, Анна.
Мы быстро уснули, правда, долго спать не пришлось. Проснувшись, я увидела, что небо совсем черное. Похоже, было далеко за полночь. Живот крутило, однако я не придала этому особого значения и перевернулась на другой бок. Но тут накатил новый спазм, еще сильнее предыдущего. Я приподнялась на локте и застонала. На лбу выступил холодный пот. От шума проснулся Ти Джей.
– Что случилось? – спросил он.
– Живот болит.
Я молилась, чтобы спазмы прошли, но они только усиливались, и я поняла, к чему все идет.
– Не ходи за мной, – сказала я.
Я бросилась в лес и едва успела стащить джинсы и трусики, прежде чем испражниться. Когда приступ поноса закончился, я, обливаясь потом, скорчилась от боли на земле, спазмы шли волнами, одна за другой. Боль кругами распространялась вниз, до кончиков пальцев ног. Я еще долго лежала неподвижно, так как боялась, что любое неосторожное движение может усилить боль. Комары жужжали у самого лица.
А затем появились крысы.
Куда бы я ни бросила взгляд, везде я видела по паре горящих в темноте глаз. Одна из крыс пробежала у меня по ноге, и я завизжала как резаная. Вскочив на ноги, я судорожно натянула одежду, но от боли рухнула снова на землю. Я решила, что, наверное, умираю – какая угодно отрава могла быть в том пруду. Затем я просто лежала неподвижно. Измученная и слабая, не имея ни малейшего представления, где Ти Джей. Наконец я потеряла сознание.
Меня разбудило какое-то жужжание. Комары. Но солнце уже взошло, все насекомые и крысы давно исчезли. Я подтянула колени к груди и попыталась задрать голову.
Вдруг меня осенило: это же звук самолета!
Я встала на четвереньки и поползла в сторону пляжа, истошно выкрикивая имя Ти Джея. Наконец я поднялась на ноги и заковыляла к берегу, из последних сил размахивая поднятыми над головой руками. Я не видела самолета, но прекрасно его слышала – звук двигателя постепенно затихал.
«Они нас ищут. В любой момент они могут повернуть назад».
Гул становился все тише и вскоре исчез вдали.
У меня подкосились ноги, я рухнула на песок и разрыдалась. Я лежала на боку, горестно всхлипывая, и тупо смотрела невидящими от слез глазами на океан.
Я потеряла счет времени, но, очнувшись, увидела склонившегося надо мной Ти Джея.
– Там был самолет, – сказала я.
– Я слышал. Но просто не мог пошевелиться.
Читать бесплатно другие книги:
