Милитант 2. Любовь терпит боль Лори Гоуэл

А я понимаю всё без слов. Он спал с девушками и без посещения подобных мест.

– Может, сядешь? Кажется, ты тоже устала.

Я брезгливо морщусь, глядя на диван.

– Я не смогу даже мизинцем притронуться к этой гадости. Думаю, спать буду лучше на улице возле клуба. Да хоть в коробке!

– Почему? Чем тебя не устраивает этот диван?

– Чего на нём только не делали… Как-будто ты сам не знаешь!

– Для секса у них есть другие комнаты. В этой танцуют стриптизёрши, и этим всё обычно заканчивается.

Его ответ напряг меня ещё больше. Теперь вместе с неприязнью я испытываю ещё и смущение, вызванное словом, которое он так легко произнёс. Только сейчас, когда все особо сложные «задания» позади, и нам не нужно больше никуда ходить и ехать, я вдруг понимаю, как жутко мне хочется спать. И есть, и пить.

– Ты устала, – словно прочитав мои мысли, говорит Гай. – И тебе нужно поспать. А ещё лучше сначала что-нибудь поесть.

– Я ничего не хочу, – вру я.

Он встаёт с дивана, доставая свой телефон.

– Что бы ты хотела съесть сейчас?

– Мне не хочется есть.

– Не ври мне, Лиа. Ты практически ничего не ела сегодня. Я повторяю свой вопрос: что бы ты хотела сейчас?

И тогда мой сжавшийся от голода желудок побеждает моё упрямство и смущение обременять Гая своими желаниями, и я сдаюсь:

– Салат. Тунцовый салат.

– А пить?

– Просто воду.

– Ты уверена? Может, чай? Сок, кофе, колу?

– Нет, просто воду.

Гай кивает и набирает чей-то номер в своём телефоне. Почти сразу трубку берёт Нейт, и я слышу его голос:

– Чего тебе, чувак? Ты отвлекаешь меня от собеседования на роль девушки Заккари Морриса.

– Делай, что хочешь, Нейт, но достань тунцовый салат и бутылку воды меньше чем за десять минут. Время пошло.

– О’кей. Будет сделано, чувак. Всё для нашей принцессы Леи³!

Гай ставит телефон на диван и снимает свой тёмно-зелёный плащ.

– Нейт принесёт тебе твой салат, но ты пообещаешь мне сразу лечь спать.

Я молчу, заглядевшись на его татуировки, которые открылись, когда его рубашка чуть задралась вверх.

Неожиданно Гай подходит ко мне и становится в нескольких сантиметров от моего лица, взглянув мне в глаза, словно нарочно стараясь меня смутить.

– Я буду стоять так до тех пор, пока ты не обещаешь мне лечь спать после ужина, – произносит он, чуть наклонившись.

Он выше меня примерно на одну голову, и именно поэтому ему пришлось наклониться, чтобы наши глаза находились на одном уровне.

От этого его действия у меня завибрировало тело, поэтому я поспешила быстро выдать ему то, что он хочет:

– Да-да! Ладно! Обещаю!

Он довольно улыбается, а затем, потрепав меня по голове как ребёнка, говорит: «Вот умничка».

А я в который раз удивляюсь тому, что этот парень способен умещать в себе две абсолютно разные личности.

Я медленно подхожу к дивану и еле заставляю себя сесть. Всё же ходить целый день на высоченных каблуках оказалось занятием не из простых. Снимаю туфли и кидаю их в сторону, в наслаждении задрав голову. Пользуюсь случаем и внимательно разглядываю комнату.

Сюда всерьёз приходят всякие извращенцы (возможно, даже женатые и с детьми), просто чтобы понаблюдать, как перед ними танцует полуголая, а иногда может и голая, девушка… И они платят за это. Боже. Просто в голове не укладывается.

– Ты посиди здесь, – вдруг произносит Гай. – Не волнуйся. Я буду за дверью.

И с этими словами он выходит из комнаты, а я догадываюсь, что дело в очередном телефонном звонке, потому что я успела заметить значки «Принять» и «Отклонить» на экране его телефона.

Вдруг я вспоминаю о своём собственном телефоне. Достаю его из чёрной сумочки, которую Гай купил мне вместе со всем остальным, пока я переодевалась. Номер родителей я помню наизусть, и сейчас мне ничего не стоит, чтобы взять и позвонить им. С отцом разговаривать я точно не смогу, потому что те ужасные вещи, которые мне рассказал о нём Гай, не дадут мне это сделать, пока я не поговорю и не разберусь с ним лично при живой встрече.

Мне хочется услышать голос мамы. Она, вероятно, с ума сходит, а я не могу даже сказать ей, что я в порядке.

Долго пялюсь на экран, борясь с желанием набрать номер, но что-то меня останавливает. Как же сильно мне хочется вернуться домой. Я бы отдала всё, чтобы сейчас оказаться в своём родном доме, в окружении родных людей. Неужели я не смогу побывать на дне рождении своего племянника или племянницы? Не смогу поздравить брата с рождением его первенца? Какой же я была дурой, когда не ценила всего того, что у меня было.

«Ты начинаешь ценить что-то только после того, как потеряешь». Я часто игнорировала эту цитату, но теперь она жестоко пробралась в мою собственную жизнь.

– Не делай этого, – вдруг произносит кто-то.

Гай уже вернулся.

В руках у него небольшой контейнер с едой, а сам он смотрит на меня, нахмурившись.

Я тут же ставлю телефон на диван, пытаясь справиться с подступающей грустью.

– Тебе нельзя звонить им. По крайней мере, сейчас.

Ему всегда удаётся удивлять меня своей проницательностью.

Гай подходит и протягивает мне заказанную мной еду, которую, на моё удивление Нейт всё-таки достал.

– Твой тунцовый салат. Гадость редкая, но если тебе нравится, то всё отлично.

Я беру в руку контейнер и заглядываю внутрь. А внутри действительно тунцовый салат, который я до ужаса люблю. Мама всегда готовила его для меня в самые неприятные моменты моей жизни. Или когда не было настроения что-либо делать. Она слабо стучалась в дверь и проходила в мою комнату, клала тарелку с салатом мне в руку и заставляла моё настроение подскакивать вверх моментально.

Не удерживаюсь и расплываюсь в улыбке, хоть и хотела продолжать вести себя максимально серьёзно ещё какое-то время. И сейчас мне всё равно, каким образом Нейт достал салат за такой короткий промежуток времени.

Я беру в руку пластиковую вилку, который идёт в комплекте с контейнером, и вдыхаю аппетитный аромат моего сегодняшнего ужина. Нанизываю кусочек тунца и быстро откусываю его. Вкус тут же распространяется по всему моему рту, и я еле сдерживаюсь, чтобы не замычать от удовольствия.

Гай по-прежнему стоит напротив и наблюдает за мной. Набиваю рот салатом, позабыв обо всех манерах истинной леди, которым меня обучала мама. Да уже это всё неважно.

– Не подавись, – издаёт смешок парень. – Почему ты мне раньше не сказала, что настолько голодна?

Я еле проглатываю и отвечаю:

– Не хотелось тебя грузить собой.

Он цокает, будто раздражаясь. Затем проходит к двери и выглядывает из неё.

– Здесь много хороших девушек. Ты можешь познакомиться с кем-нибудь из них, чтобы не скучать, – говорит Гай, и мои брови поползли вверх.

– Хороших? Ты называешь проституток хорошими девушками? Интересная у меня будет компания.

– Ты должна научиться краситься как они.

– Как они?!

– Да. Нельзя допустить, чтобы в тебе осталось что-то от прежней Лии. По крайней мере, внешне. Тебе какое-то время придётся ярко краситься.

Отличная идея! Может мне ещё для пущей реалистичности стриптиз-услуги оказывать?

Хочется бросить салат в сторону, но он слишком вкусный, чтобы я так поступила. Да и голод не позволил бы.

В дверь вдруг постучались и осторожно приоткрыли. На пороге стоит Лэнс с пледом в руке.

– Я привёз это для Каталины, – обратившись к Гаю, говорит он и протягивает плед парню.

Тот принимает его и благодарно кивает. Понимаю, что было бы ужасно невежливо не ответить такому приятному жесту заботы, поэтому, проглотив содержимое своего рта, я громко произношу:

– Спасибо, Лэнс.

Он лишь коротко кивает, в очередной раз убедив меня, что улыбаться не его конёк. По крайней мере, я ещё не видела его улыбки. Ровно как и улыбки Уэйна. Но, если Лэнс хотя бы общался со мной в дружелюбной манере и множество раз одаривал меня своей заботой, то Уэйн же каждый раз при нашей встрече смотрел на меня так, словно я жестоко убила всю его семью, близких и друзей прямо у него на глазах и превратила его жизнь в сущий ад.

– Если хочешь, я могу сходить и купить тебе комплект постельного белья, – вдруг выводит меня из моих мыслей Гай.

Я моргаю несколько раз, словно выхожу из транса, и замечаю, что Лэнс уже ушёл, и я вновь сижу в комнате одна с парнем, у которого очень красивые зелёные глаза.

Гай смотрит на меня с полуулыбкой. В какой-то шутливой манере.

– Нет, – отвечаю я. – Ты и так слишком много для меня сделал… Делаешь.

И ты не представляешь, как мне стыдно за это.

– У тебя есть удивительная способность быстро меняться в настроении, – с наигранным удивлением проговаривает парень, внимательно смотря на меня. – То ты ненавидишь меня, то уже благодаришь и даже награждаешь меня своей улыбкой.

Я молчу, понимая, что не могу ненавидеть его, но вслух в этом решаю не признаваться.

Гай тоже молчит, словно поняв, что я хочу посидеть в тишине. Но встав, он вдруг направляется к двери.

– Ложись и поспи. А я пойду обратно в эпицентр всего этого гадюшника. Всё же мне лучше сейчас находиться в… бодрой форме.

– А ты не собираешься спать?

– Если ты хочешь, чтобы я поспал с тобой, просто так и скажи.

Я заливаюсь краской, понимая, какую дурость ляпнула, и как это звучало со стороны.

– Нет, я просто… – Дура, соберись и прекрати вести себя как какая-то маленькая девочка. – Ты всю ночь будешь проводить там?

Стоит мне представить, как он стоит там, за барной стойкой, на которой танцуют эти девицы, и смотрит на них, как внутри у меня всё переворачивается.

– Если я буду спать, кто защитит тебя в случае чего?.. Как только я выйду, запри дверь, чтобы сюда никто не влез. – После сказанного Гай подходит ко мне и, наклонившись, целует меня в макушку. – Спокойной ночи.

Затем быстро уходит, не дав мне даже прийти в себя.

Я, замерев, сижу на диване, держа контейнер с салатом в руке. Этот милый поцелуй заставляет меня широко улыбнуться. Я просто сейчас не управляю мышцами своего лица. Это получается само собой.

Даже не знаю, как бы я поступила, если бы время можно было обернуть вспять? Держалась бы от Гая подальше, зная о его желании меня убить? Или не смогла бы устоять перед чарами этого очаровательного юноши, жизнь которого просто несправедливо уничтожили?

* * *

– Гай -

Нейт проводит пальцем по экрану вбок, и картинка тут же сменяется. Теперь вместо необычного деревянного дома на экране высвечивается трёхэтажный особняк.

– Хэй, а может этот? – спрашивает он, протянув мне планшет.

Я мимолётно окидываю его взглядом, опустошая свою рюмку.

– Нет, – отрезаю я.

Друг тяжело вздыхает, словно его долгий и упорный труд только-что затоптали ногами.

Я устраиваюсь на стуле поудобнее, закинув локти на барную стойку.

– Не хочешь поразвлечься, красавчик? – протягивает длинноногая шатенка, положив свою руку мне на плечо.

Она одета в одно кружевное бельё чёрного цвета, которое ничего не скрывало на ней. А даже наоборот, словно приукрашивало.

Трудно не взглянуть на её буфера, когда ты парень, у которого давно не было секса.

– Он занят, – заулыбался Зак, подняв рюмку с виски. – А вот я совсем не прочь.

Стриптизёрша в миг переключает своё внимание на друга, я уверен, уже заранее придумывая в голове, как бы содрать с него как можно больше бабок.

Я поворачиваюсь в сторону небольшого проёма, ведущего к холлу с приватными комнатами. Я нарочно снял розовую шторку, чтобы ничего не проскользнуло мимо моего взора. Сразу вижу комнату с неоновой цифрой «10» и убеждаюсь, что поблизости нет никого постороннего.

– Сколько ты стишь? – уже вытаскивая свой бумажник, спрашивает Зак всё ту же девушку, которая активно строит ему глазки.

– Для тебя, красавчик, я потанцую всего за три тысячи.

Я чуть не поперхнулся коньяком, услышав её цену. А Зак ведь не из самых умных. Когда дело касается красивых полуобнажённых девушек, у него будто сразу отключается весь мозг, и думать он начинает своими яйцами.

– Да пошла ты нахер, – произношу я, не давая Заку в очередной раз дать себя кинуть очередной шлюхе. Кивнув головой в сторону её нижней части тела, добавляю: – У тебя там что, золото?

Стриптизёрша, наверняка уже давно привыкшая к подобным словам в свой адрес, лишь усмехается и наклоняется к моему уху, соблазнительно шепча:

– А ты проверь.

Глава 49

Она с вызовом смотрит на меня, кусая губы и заставляя меня испытать дикое желание, непристойно быстро разрастающееся у меня внутри. У неё соблазнительная фигура, длинные стройные ноги. У неё пухлые губы, накрытые вызывающим аппетит цветом: красной помадой. Кошачьи глаза, которые сейчас кажутся дикими.