Селеста между строк Парк Джессика
– А я увлекаюсь. Или увлекалась. Видимо, йога все-таки не станет для меня полноценным образом жизни. А тебе совершенно невозможно уследить за всеми моими занятиями, – поспешно добавила она. – Сейчас у меня насыщенная пора жизни – и в социальном, и в академическом аспектах. На самом деле мне уже пора идти, потому что у меня еще много дел, а сейчас уже, наверное, четыре часа, если не больше.
Она встала.
– Тебя довезти до дома?
Мэтт склонил голову набок, и его глаза заслонила светло-каштановая челка. Селеста видела, что эта лавочка тоже вызывает у брата много эмоций. Они оба немного помолчали.
Наконец Мэтт ответил:
– Да, давай. Только сначала я куплю тебе чашку горячего шоколада. Договорились?
– Будь мне пять лет, эта инициатива показалась бы мне прекрасной.
– Тогда выберем другой напиток. – Мэтт встал и засунул руки в карманы. – Давай немного пообщаемся.
Селеста ответила не сразу. Ей было трудно отказать брату, и его присутствие уже немного ей помогало.
– Я с радостью приму твое приглашение.
Они молча прошли по улице Джона Кеннеди, а потом нырнули в шумную толпу, которая в любой выходной день заполняла Гарвард-сквер. Когда они подошли к витрине магазина «Любопытный Джордж», Селеста остановилась.
– Как же я раньше любила эти книги… – произнесла она.
– Пфф. А я всегда считал, что Человек в желтой шляпе – высокомерная скотина.
– Мэтти! – возмутилась Селеста. – Это не так! Он заботился о проказливой обезьянке. Естественно, что мог время от времени вспылить. Более того, он всегда приходил Джорджу на выручку.
– Если, говоря о заботе, ты имеешь в виду то, что он похитил обезьянку Джорджа, который жил счастливой жизнью с родителями, и нелегально увез его из джунглей, а потом попытался заточить в зоопарке, тогда да – Человек в желтой шляпе был блестящим примером заботливости. А где он вообще работает, этот человек? Готов поспорить, что в какой-нибудь преступной сфере. Иначе откуда у него деньги? И пафосные желтые машины? Зачем он подбирает шляпу под цвет машины? Или… машину под цвет шляпы? Что появилось у него раньше? – Мэтт покачал головой. – Так много вопросов…
Селеста шлепнула Мэтта по руке.
– Ты безнадежен.
– Похоже, к этому выводу приходят все.
Они перешли через дорогу на Брэттл-стрит, и Селеста спросила:
– Зачем ты так говоришь? Ты вовсе не безнадежен. Совершенно наоборот.
– Да просто так. Извини. Не обращай внимания.
Мэтт замедлил шаг, рассматривая витрины книжного магазина. Селеста тоже приостановилась, чтобы подождать его, и принялась разглядывать разношерстную толпу, наполнявшую площадь. Ей нравилось, что здесь все могли чувствовать себя легко и свободно, даже она. Тут не существовало никаких правил, и даже для самых чудаковатых чудаков находилось местечко. Взять хотя бы бездомного мужчину, который разъезжал по площади на моноцикле, зачитывая стихи из Библии – на него никто даже не взглянул. Скейтбордисты, профессора, хиппи, бизнесмены… На тебя не смотрели косо, какой бы индивидуальностью ты ни обладал и к какому стереотипу ни относился. Кембридж был для Селесты родным домом. Как же она уедет отсюда в следующем году? Возможно, ей стоит поступить в Гарвард и остаться здесь. Тогда ей и общежитие не понадобится.
Но тут мимо нее прошла компания студенток, которые улыбались и весело болтали между собой; на одной из них был гарвардский пиджак. И Селеста снова вспомнила, что даже в колледже – даже в Гарварде – ей не удастся избежать социальных условностей. Ведь студенчество – это не только учеба в замкнутом пространстве аудитории.
Занятия йогой не задались с самого начала, но нужно было придумать что-то другое. Селеста должна была кардинальным образом измениться, прежде чем поступать в один из университетов Лиги плюща.
– Слушай, – заговорил Мэтт. – На углу Черч-стрит есть одна чайная. Мне кажется, нам стоит попить чая.
– Я не люблю чай.
– Я тоже.
Мэтт стремительно зашагал сквозь толпу. Селеста ускорила шаг, чтобы не отстать.
– Тогда по какой причине нам следует пить чай?
– Потому что у тебя явно британские корни.
– Я полагаю, ты делаешь отсылку на особенности моей речи. – Она шмыгнула носом и повыше подняла голову. – Но это совсем не забавно.
– А по-моему, все-таки забавно. Моя сестренка явно родом из Викторианской эпохи.
– Человеку сложно изменить свои привычки.
– Тогда не изволишь ли испить со мною чая?
– Хорошо. Но я рассчитываю на то, что там будут подавать классическое английское песочное печенье и булочки с изюмом. Или даже шоколадный пудинг.
– Вот видишь! Говорил же, что тебе понравится чай!
– Ничего подобного. Скорее всего, мне нужно приготовиться к черствым лепешкам и безвкусному горячему напитку, так что вместо шикарного пиршества я буду наслаждаться общением с тобой.
– Тогда у тебя точно проблемы.
Они быстро дошли до чайной, и Мэтт придержал для Селесты дверь.
– После вас, миледи. Мне бы хотелось услышать, как вы съездили в Йель на прошлых выходных.
Грея руки о чашку с чаем, Селеста коротко пересказала брату свои впечатления от Йельского университета. Там был… Йель. Как он мог ей не понравиться? Красивая территория, образование высшего уровня, высочайшие требования, профессиональные, умнейшие преподаватели… В общем, все, что так любила Селеста. Или то, что ей полагалось любить?
– По твоему рассказу кажется, что тебе не очень там понравилось.
– Мне понравилось, – сухо отозвалась Селеста. Она изо всех сил старалась изобразить энтузиазм, но это давалось ей с трудом. – Я… я просто не хочу возлагать на этот колледж большие надежды, чтобы не расстраиваться, если меня не примут.
– Селеста, ты о чем? Тебя пригласили на собеседование. Ты точно поступишь.
– Но есть и другие варианты, которые стоит рассмотреть. Я работаю над таблицей, в которой тщательно сравниваю разные колледжи. Посмотрим, какой из них завоюет наивысший балл. Еще есть Дартмут. Гарвард… вот. Какие были еще кандидаты? Не помню. Дурацкие колледжи… – она осеклась.
– Что происходит? – Мэтт наклонился к ней поближе. – Кто ты и что ты сделала с моей сестрой?
– А? Ой… господи. – Селеста покачала головой и улыбнулась. – Не знаю, что сейчас на меня нашло. Все эти учебные заведения являются высококлассными. Я буду рада поступить в любое из них.
– Конечно, Гарвард – это Гарвард, но тебе не нужно оставаться дома. Поверь мне. Беги отсюда, пока можешь. – Мэтт подмигнул сестре. – Я правда не знаю, какой колледж подойдет тебе лучше, чем Йель. И он не очень далеко отсюда, так что я смогу приезжать в гости и позорить тебя перед друзьями. – Он легонько толкнул Селесту локтем.
– На самом деле, я буду рада, если ты сможешь приезжать, Мэттью.
Она не знала, что добавить. Йель, университет Пенсильвании, Принстон, Корнельский университет… Все они спутались в голове Селесты в большой университетский комок.
– Вероятно, поездка ко мне станет для тебя поводом расширить географию путешествий.
– И куда, разреши поинтересоваться, ты предлагаешь мне поехать?
– Почему бы тебе не исследовать нашу великую страну? Скажем, Западное побережье. В Калифорнии прекрасная погода стоит без преувеличения круглый год.
– Селеста… – предостерегающе начал Мэтт.
– Это всего лишь предложение. Я полагаю, что тебя особенно привлекает Лос-Анджелес.
– Чувствую, что ты собираешься завести очередной разговор о Джули, так что сразу попрошу тебя остановиться.
– Мы с Джули до сих пор обмениваемся е-мейлами, – сказала Селеста. – И эсэмэсками. Почему ты не хочешь последовать моему примеру?
Мэтт даже не пытался спрятать раздражение.
– Ты знаешь, что мы расстались. Следовательно, у нас нет причин присылать друг другу трогательные сообщения.
– Я и не утверждала, что ваше общение должно быть трогательным.
Мэтт скрестил руки на груди.
– О чем же мы, по-твоему, должны говорить? Болтать о повседневных глупостях? О погоде? Я буду писать: «Здесь, как всегда, холодно и ужасно», – а она ответит: «А у нас, как всегда, солнечно и прекрасно». Тебе такое понравится? Потому что мне – точно нет.
– Я не хотела опечалить тебя, Мэттью.
Селеста почувствовала себя ужасно. Она знала: Джули – больная тема для Мэтта. Тем не менее она не теряла надежду, что они восстановят отношения. Селесте очень нравилась пара, которую они образовывали, и она тяжело восприняла их расставание.
– Ты мог бы прислать ей свою фотографию в этой футболке. Она бы точно назвала ее «ботанской».
Мэтт опустил глаза и, к радости Селесты, нехотя улыбнулся.
– Видишь? Это бы ее посмешило. «Атом – жадина. Он не делится». Правда, забавная надпись? В общем, вы могли бы поддерживать дружеский диалог.
– А что потом? Все закончилось, Селеста. Закончилось уже давно.
– Но меня заботит то, что ты живешь в одиночестве и ни с кем не встречаешься. У тебя ведь не было девушки после Джули, так? Уже прошло два года, Мэттью. Это очень долго.
Мэтт бросил на нее злой взгляд.
Селеста тоже скучала по Джули. По Джули, которая ворвалась в их жизни, когда Селесте было тринадцать. По Джули, которая завоевала их сердца и помогла спастись от горя, охватившего их после смерти Финна, а потом парализовавшего их и мешавшего двигаться дальше. Эта боль едва ли не уничтожила всю семью Селесты, но Джули своим присутствием один за другим развязала узелки, которые удерживали их на месте. И за это время Мэтт в нее влюбился. Безумно влюбился. Но потом все закончилось.
– Ты теперь взрослый человек, Мэттью.
– Господи, что? – вскрикнул Мэтт и замахал руками. – Как? Как это произошло? Когда? Это несправедливо!
Селеста закатила глаза.
– Ты ужасно забавный. Я знаю, что озвучила очевидный факт, но в твоем возрасте уже полагается встретить любовь всей своей жизни. Меня расстраивает, что у тебя ее нет.
– В моем возрасте? Ты в курсе, что мне пока не сто лет? Они уже не за горами, но у меня еще есть время, прежде чем взяться за костыли.
– Пожалуй, действительно есть. Но оно, как известно, не стоит на месте – я говорю тебе это как человек, который не испытывает любви к избитым выражениям.
– Селеста… – Он вздохнул. – Я не хочу об этом разговаривать. Давай не будем, пожалуйста.
– Я прошу прощения. Искренне. Мы можем вернуться к обсуждению моего университетского будущего.
Две кружки чая спустя брат и сестра снова вышли в осенний холод. Уже темнело, и улицу освещали фонари и неоновые вывески. Селеста взяла Мэтта под руку.
– Мэтти? – мягко произнесла она.
– Да?
– Спасибо тебе.
Он опустил взгляд на ноги.
– Меня не за что благодарить.
– Это не так. – Она положила голову на плечо брата и сильнее прижалась к его руке. – Я подозреваю, что незнакомцы могут принять нас за пару, состоящую в романтических отношениях. Но мне нравится держать тебя под руку, поэтому я не возражаю.
– Что ты такое говоришь, – усмехнулся он. – Хотя этот вечер – самое близкое к свиданию, что у меня было за последнее время.
– По крайней мере, в твоей жизни были свидания. А мне еще не представлялось такой возможности.
– У тебя все впереди, я гарантирую.
– Нет. Не думаю, что это так. Я уверена, что романтика никогда не станет частью моей жизни. Я не вызываю у парней интереса.
– Селеста, прекрати. Не волнуйся сейчас о свиданиях. Так как я твой брат, мне отвратительна сама мысль об этом, но ты красивая девушка, и мальчики должны виться вокруг тебя. Ты наверняка просто ответственно подходишь к этому вопросу. Так и должно быть. И, если честно, я думаю, тебе не стоит начинать ни с кем встречаться, пока тебе не исполнится сорок.
– Это не имеет значения. К счастью, я могу похвастаться интересными и надежными товарищами. Серьезно. Это невероятно – иметь свою собственную компанию. – Селеста внутренне поморщилась. Это была совершенно отвратительная ложь, но, похоже, Мэтта она успокоила. – А что касается отношений, даже если моя внешность и привлекает парней, их вскоре отталкивают другие мои качества. Эксцентричные особенности, которых у меня множество, не всем кажутся сексуальными и романтичными. И я могу понять, почему.
Мэтт остановился и заглянул Селесте в глаза.
– Послушай меня. Не бери в голову, что кажется всем. Важна только та любовь, которая не знает границ. Вот и всё.
– Как была у тебя?
Он замолчал. От этого вопроса ему явно стало не по себе.
– Мне так казалось.
– Но этого было недостаточно. Недостаточно, чтобы ты сделал все, что в твоих силах, чтобы сохранить свои отношения.
– Перестань.
– Но это правда. Иначе вы были бы вместе. Я знаю, как безумно ты ее любишь. До сих пор. Но, видимо, это не имеет значения.
– Тут другая ситуация. Обстоятельства изменились. Она получила чудесную работу в Лос-Анджелесе – университет Калифорнии предложил ей участие в программе студенческого обмена. Она не могла не поехать. Сама подумай, она заведует составлением учебных планов для разных стран и общается с представителями университетов по всему миру. Это чудесная должность, и она ее заслужила. А мне нужно было остаться здесь, чтобы окончить МТИ.
– Вот именно. Ты сам опроверг свои слова. Если вы с Джули не смогли преодолеть такое простое препятствие, как расстояние, я определенно не смогу справиться с гораздо более катастрофическим набором проблем.
– Расстояние – это не так просто. И что в тебе такого катастро…
– Постой! Калифорния! – Селеста замерла на месте, и Мэтта отбросило назад.
– А?
Селеста обвела улицу взглядом.
– Я только что кое о чем вспомнила.
Прямо напротив находилось кафе «Пограничье». На часах была половина шестого, так что встреча Бартона с абитуриентами уже началась. В любом случае, она не собиралась туда заходить. Черч-стрит наводняла толпа людей: все шли в свой любимый ресторанчик или бар, а напротив кинотеатра начала образовываться очередь. Селеста повернула голову, чтобы лучше рассмотреть кафе за спинами прохожих. Рядом с ним стоял молодой человек в ярко-голубой толстовке с капюшоном и придерживал дверь для входивших и выходивших посетителей, причем проворачивал это с таким достоинством, что Селеста помимо воли почувствовала укол любопытства. Каждый раз, когда этот парень тянулся к ручке двери, он отвешивал гостю театральный поклон, быстро поворачивался вокруг своей оси и делал широкий жест второй рукой. Гости были в восторге.
– Вывеска слегка аляповатая, как думаешь? – пробормотала она.
– Какая еще вывеска? – переспросил Мэтт.
– У этого ресторана. Я никогда не замечала. Меня пригласили на встречу, которая здесь проходит, но я вежливо отказала.
– Ты прожила здесь всю жизнь и никогда не замечала кафе «Пограничье»? Я плохо тебя воспитал, сестра. Хочешь, купим там что-нибудь на ужин? Меня вдруг охватило страстное желание съесть пиццу. Или десяток пицц.
– Что? Сейчас? Нет, определенно не хочу.
Но она никак не могла отвести глаз от парня, стоявшего у дверей. Несколько секунд он переминался с носка на пятку, а потом подпрыгнул в воздух и приземлился как раз вовремя, чтобы выпустить из кафе трех девушек, а потом по-солдатски отдал им честь и промаршировал рядом с ними до угла здания, преувеличенно высоко поднимая ноги. Девушки захихикали, а парень бросился обратно к своему посту.
– Эй, есть тут кто-нибудь? – Мэтт помахал рукой перед ее лицом. – Селеста? Что мы будем делать? Если мы ничего не покупаем, пошли домой. Уже холодает.
– Да, конечно. Пойдем…
Но она не могла отвести глаз от парня.
– Давай перейдем здесь. – Она зашагала через дорогу, потянув Мэтта за собой. Перед ними резко затормозило такси.
– Да-да, все хорошо. Я не возражаю, если нас собьет такси. Нисколько. Субботними вечерами в больницах очень весело, – проворчал Мэтт. – Никаких очередей.
– Да-да, там очень весело, – отозвалась Селеста, слушая брата вполуха.
Они медленно приближались к ресторану, когда парень в толстовке встретился с ней взглядом. На мгновение – всего лишь на мгновение – он замер и наклонил голову набок. Его светло-каштановые волосы взметнулись в сторону, и это показалось Селесте красивым. Как будто прочитав ее мысли, парень провел рукой по голове и улыбнулся ей. На его лице проступила несмелая надежда. На что именно он надеялся, Селеста не имела понятия – скорее всего, на то, что его красивая внешность очарует ее и поможет ему привлечь еще одного посетителя. У него были небольшие бакенбарды. И широкие глаза нежно-голубого оттенка. На гладкой бледной коже от холода проступил румянец. Он производил впечатление энергичного, свободного и доброго человека. Селеста была вынуждена признать, что, если бы в этом кафе сейчас не проходила встреча с потенциальными абитуриентами Бартона, он бы мог ее убедить.
– Пойдем уже! – Мэтт потянул Селесту за руку. – Нельзя взять и замереть на середине перекрестка!
Тут она поняла, что они успели перейти на ту сторону, где стоял ресторан, и теперь замерли на переходе через Палмер-стрит, потому что она никак не могла отвести глаз от парня в толстовке.
– Да, это небезопасно. Нужно двигаться дальше.
Мэтт еще раз дернул ее за руку.
– Да-да, иду. – Ее голос был едва слышен.
А потом – как показалось Селесте – необычайно плавным движением парень опустился на колено и отвел руку в сторону, жестом приглашая ее войти. Селеста покраснела и легонько покачала головой, после чего повернулась к нему спиной и наконец перешла через дорогу.
Но ступив на бордюр, Селеста вдруг выронила руку Мэтта и оглянулась. В следующую секунду она завела ногу за ногу и сделала идеальный реверанс. Это движение не было обдуманным – в Селесту как будто вселился кто-то, обладающий навыками флирта.
Она подпрыгнула на месте и, в ужасе прижав ладонь ко лбу, бросилась вперед.
– Черт побери, Мэттью!
– Господи боже, что происходит? Ты что, только что сделала кому-то реверанс?
Мэтт попытался посмотреть назад, но Селеста положила руку ему на висок, не давая обернуться.
– Это все твоя вина! Зачем ты заговорил про Викторианскую эпоху? Посмотри, что я наделала! Как это отвратительно и… и… абсурдно!
Она помчалась вперед.
– Ты должен отдавать себе отчет в том, как тебе повезло, что я все-таки подвезу тебя до дома!
– Мы совершим это путешествие на карете или…
– Это нисколько не забавно!
Но все-таки, несмотря на дурацкий реверанс, Селеста ощущала эмоциональный подъем после встречи с парнем в голубой толстовке и черном пиджаке. С парнем, у которого были развевающиеся волосы и потрясающие бакенбарды.
С парнем, который опустился перед ней на одно колено – пусть и всего лишь на мгновение.
Полярная сова
Дорогая Селеста,
Мне очень жаль, что нам не удалось увидеть тебя в субботу! Кэмптаунские креветки были вкусными, но чего-то все-таки не хватало. Я практически уверен, что все дело в отсутствии самой желанной абитуриентки Бартона. Наш главный специалист по набору студентов, Питер Фриц, весь вечер поправлял галстук и искал тебя глазами, хотя никто из нас понятия не имеет, как ты выглядишь. Сейчас я снова уехал в колледж, но вернусь на День благодарения, а потом на зимние каникулы, чтобы провести еще несколько мероприятий. Наш университет пользуется популярностью среди подростков, живущих на Восточном побережье – возможно, потому что во время зимы мы размахиваем перед их носами фотографиями солнечного Сан-Диего, а еще бросаемся в них песком и ракушками. Правда, однажды я стал виновником несчастного случая: одна из ракушек попала человеку в голову и, вероятно, рассекла ему лоб… Ну что тут сказать, с меткостью у меня не очень.
Администрация колледжа высылает официальные электронные письма и открытки с точной информацией о предстоящих мероприятиях, так что тебе не придется получать сведения из шестисот разрозненных сообщений! Ты же по ним уже соскучилась, да? Знаю-знаю…
Если серьезно, Бартон правда чудесный колледж, и мы очень хотели бы больше рассказать тебе о нем. Я не сомневаюсь, что за тобой гоняются все лучшие университеты страны. Я все понимаю. Но я мог бы бесконечно говорить о том, какие чудесные здесь профессора, не говоря уже о местных студентах – одни из лучших людей, которых я встречал. Честно говоря, старшие классы школы стали для меня не очень приятным периодом, возможно, поэтому замечаю такие вещи сильнее, чем другие. Но социальная жизнь – важная часть университетских лет. Когда я сам был абитуриентом, меня привлек высокий академический уровень нашего колледжа, но сейчас я остаюсь здесь благодаря людям.
Джастин
Селеста уселась в кресло поглубже и, вытянув ногу, подвинула ею пуфик. Это было одно из ее самых любимых мест. Оно приютилось в забавной нише под окошком ее комнаты, и Селеста часто работала здесь, набросив на плечи вязаный плед – как и сейчас. В теплое время года она оставляла окно открытым, чтобы подышать весенним или летним воздухом. Ей нравились ароматы распускающихся растений и цветов. Вечерами комнату Селесты наполняло благоухание жасмина; тогда она закрывала глаза и вдыхала его, улетая мыслями куда-то далеко.
Она плотнее закуталась в плед. Любопытно, что Джастин упомянул старшие классы школы. Помявшись пару секунд, Селеста принялась печатать.
Джастин,
Мне тоже очень жаль, что я не смогла посетить вашу встречу и упустила возможность отведать ныне печально знаменитых кэмптаунских креветок. Пожалуйста, передай мои извинения мистеру Фрицу. Я надеюсь, мероприятие прошло успешно.
Да, старшие классы школы могут стать тяжелым временем для подростков, вынужденных балансировать между социальной жизнью и академической успеваемостью, которые давят на них, словно стопка романов Диккенса на голове. Даже в частных школах, подобных моей, ученики способны демонстрировать поразительный уровень черствости и бессердечия.
Хотя я должна признать, что мне невероятно лестен интерес Бартона к моей персоне, я также вынуждена честно сказать, что ты совершенно прав: я намерена поступать в один из университетов Лиги плюща. Тем не менее, судя по твоим описаниям, Бартон – чудесный колледж. Мне любопытно: как вы обо мне узнали?
С наилучшими пожеланиями,
Селеста
Обмениваться электронными письмами было совершенно не в характере Селесты, но ей определенно нравилась эта переписка. Она чувствовала себя в безопасности, потому что знала, что никогда не встретится с Джастином и не будет вынуждена общаться с ним вживую. Его словно и не существовало в реальном мире; он занимал крошечное, выдуманное местечко в какой-то альтернативной вселенной. Селесте нравилось, что он есть где-то там.
Селеста,
Один из твоих учителей… Не помню его фамилию… У меня с ним ассоциируется что-то вязкое… Ой, не подумай, я говорю не про его поведение или характер, просто его фамилия как-то связана с вязкой консистенцией. Ты знакома с мистером Клеем? Или мистером Болотом? Нет, все это явно не то. В общем, твой учитель приезжал в Бартон и, видимо, подумал, что наш колледж хорошо тебе подойдет. Как бы то ни было, он поговорил с деканом, а тот поручил нам завлечь тебя в наш универ. (Кстати, декана зовут – клянусь своей жизнью – доктор Декан! Так что он декан Декан!) Но, видимо, у нас не очень-то получается завлекать… Так, дай подумать… Тебе понравится Западное побережье. Ты любишь рестораны, в которых готовят блюда из продуктов местного производства? В Сан-Диего их множество. Я часто хожу в ресторанчик деревенской кухни «Синяя лента». Там готовят сыр буррата, который СРАЗИТ. ТЕБЯ. НАПОВАЛ. А еще у нас есть лазурные гавани, где можно смотреть на лодочки или самой проехаться на банальном туристическом катере (но разок это даже забавно). Как насчет симфоний, опер и театральных пьес? Нет? А как тебе уроки лепки замков из песка? Я не выдумываю, такое серьезно существует. Поищи в интернете. Я не очень хорошо строю замки из песка, потому что мне не хватает терпения пристраивать друг к другу КАЖДУЮ ДУРАЦКУЮ ПЕСЧИНКУ. А еще у нас есть полуостров Пойнт-Лома, Закатные утесы, прекрасная Ла-Холья… Кстати о Ла-Холье, как раз там находится институт Салк. Знаешь, это отличное место, если ты интересуешься генетикой, или микробиологией, или заболеваниями, или растениями. Или генетической микробиологией заболеваний растений. Не сомневаюсь, что они изучают все на свете. Еще, здесь можно сходить на экскурсию по архитектурным достопримечательностям, хотя это вряд ли заинтересует тебя, если ты не увлекаешься архитектурой так же сильно, как я. Кстати, в Бартоне чудесная программа для будущих архитекторов. Это моя основная специальность – если я еще этого не упоминал. Ты уже решила, что хочешь изучать? Я могу прислать тебе дополнительную информацию по любой программе, которая тебе нравится.
Я вернусь домой через три недели. Мистер Фриц был бы на седьмом небе от счастья, если бы ты согласилась заглянуть на наше следующее мероприятие. Оно пройдет в среду накануне Дня благодарения. Конечно, ты не будешь удивлена, что я не знаю, какое это число. Но тебе понравится мистер Фриц. Он пьет «Кровавую Мэри» с двойной порцией оливок и носит часы и на левой, и на правой руке. (Нет, я не знаю почему и боюсь спрашивать; тем не менее это суперинтригующая привычка, и забавная, к тому же.)
Джастин
Селеста,
Я должен извиниться за то, что написал «на седьмом небе от счастья». Это такая банальная фраза, а я ненавижу клише. Мне нет оправдания. Я и глазом не моргну, если ты напишешь мне черным по белому, что Бартонский поезд ушел, и я могу уйти по-английски на все четыре стороны.
Джастин
Хихиканье, сорвавшееся с губ Селесты, поразило ее саму. Но еще больше она удивилась счастью, которое охватило ее, когда на электронную почту пришло еще одно сообщение.
Селеста,
Так, это сообщение точно последнее. Я должен кому-нибудь это показать, а моего соседа по комнате нет дома. Я только что сделал себе чашку кофе – а у меня есть мини-вспениватель для молока, который вспенивает молоко (очевидно), так что я выкладываю пенку на кофе, а потом поливаю ее шоколадным сиропом. Я готовлю такой кофе с утра, а потом поздно ночью, когда сижу за учебой. Ну и в общем, я только что сделал себе чашечку и немножко помешал деревянной палочкой (не в том смысле, что я отломал палку с дерева; у меня есть очень тоненькие – вероятно, анорексичные – палочки для мороженого, которые можно использовать для размешивания жидкостей), и шоколад размазался – а теперь посмотри! Ты видишь то же, что и я? Я помешал просто так. Клянусь. Ничего не делал специально.
Еще один вопрос, взятый с потолка: ты любишь суши? В Сан-Диего потрясающие суши. В Бостоне они наверняка тоже хороши, но в Калифорнии – гораздо лучше. (Возможно, за эти слова я потеряю свою прописку в Массачусетсе. Не передавай их никому. Вперед, Бостон Ред Сокс, я болею за вас всей душой!
Джастин
Селеста была уверена, что меньше всего на свете этому мальчику нужен кофеин, но под сообщением тот прикрепил фотографию: свой кофейный шедевр, вид сверху.
Она улыбнулась. Со снимка на нее смотрела хорошо угадываемая сова. Селеста открыла фото и, увеличив его, решила, что эта сова – полярная. И ведь действительно шедевр, не важно, случайно он получился или нет. Из любопытства она перевернула картинку на девяносто градусов.
Джастин,
Есть столько пунктов, по которым мне нужно тебе ответить, что я, пожалуй, составлю пронумерованный список, чтобы ничего не упустить.
1. Мне очень понравилась кофейная сова. Я полагаю, существуют бариста, которые специализируются на том, чтобы намеренно создавать потрясающие рисунки на пенке капучино и подобных вещах, а тебе для этого даже не пришлось прилагать усилий. Я думаю, это впечатляющее достижение. Возможно, тебе будет интересно узнать, что если повернуть твою пенную сову на бок, она перестанет быть совой и станет похожа на Пака из «Сна в летнюю ночь». Но я убеждена, что эту сову зовут Клайв. Ты согласен, что это имя ей подходит?
2. Еда. Как я поняла, ты испытываешь живой интерес к кулинарным экспериментам. Мне тоже близка гастрономическая тема. Моя мать готовит широкий спектр блюд, некоторые с большим вкусовым успехом, чем другие. Я не очень часто хожу в кафе и никогда не пробовала суши. Очень надеюсь, что мама не станет пытаться сделать их дома – у меня перед глазами уже проплывают видения, в которых мы лежим с пищевым отравлением. Что касается ресторанов с продуктами местного производства, эта идея звучит чудесно. Летом мой отец сам выращивает помидоры, но этого вряд ли достаточно, чтобы назвать салат, который мы едим, блюдом, сделанным из местных продуктов.
3. Я никогда не пробовала сыр буррата, но Гугл сообщил мне, что это шарик из свежей моцареллы, заполненный чем-то наподобие крема из той же моцареллы. У этого блюда, должно быть, насыщенный и прекрасный вкус, так что мне бы очень хотелось его попробовать.
4. Сомневаюсь, что мое отсутствие как-то повлияло на вкус кэмптаунских креветок; тем не менее я доверяю тебе и принимаю на веру мнение о том, что чего-то не хватало. Возможно, ресторану нужен новый повар? Или какие-нибудь изменения в рецепте?
5. Я разделяю твою неприязнь к банальностям, так что у нас явно есть что-то общее.
6. Замечание на тему напитков: хотя я никогда не пила «Кровавую Мэри» – даже безалкогольную версию, – слышала, что она очень хорошо сочетается со свежим хреном. Мистер Фриц явно испытывает любовь к острой и пикантной пище, я права?
7. Я не могу незамедлительно принять приглашение на ваше следующее мероприятие, несмотря на то, что его собирается посетить мистер Фриц, так как оно состоится накануне Дня благодарения. Но посмотрю, можно ли это как-то устроить.
Пальцы Селесты на секунду замерли на клавишах.
Если честно, групповые социальные мероприятия даются мне с трудом. Ничего хорошего из них не выходит. Я бы даже сказала, что для меня невозможно пережить социальное мероприятие, не настроив против себя всех его участников. Надеюсь на твое понимание.
8. Судя по твоим описаниям, Сан-Диего очень приятный город, а идея покататься на туристическом катере и поучиться строить замки из песка – крайне соблазнительна.
9. Архитектура – это наверняка очень сложный предмет для изучения, в котором всегда найдется что-то новое. Я еще не решила, какую специальность хочу получить, но больше всего меня привлекает литература.
С наилучшими пожеланиями,
Селеста
Селеста,
Я понимаю то, что ты пишешь насчет групповых мероприятий. Не хочу доставлять тебе неудобства, но все-таки прослежу, чтобы тебе выслали приглашение – на случай, если ты передумаешь. Хорошо? Или мы можем встретиться, пока я буду в городе. Тогда это уже нельзя будет называть групповой встречей. Может быть, так тебе будет удобнее?
Мне очень нравится обмениваться с тобой сообще ниями. Этооченьстранноепризнание? Надеюсь, нет.
Джастин
Обычно Селесте легко удавалось подбирать слова, но сейчас в голову не шло абсолютно ничего. Несколько мгновений она сидела перед экраном, пытаясь понять свои чувства и решить, что ответить. Она ступила на незнакомую территорию.
Потом она вышла из комнаты и направилась на кухню. Хотя еще совсем недавно она поддразнивала Мэтта, когда тот предложил купить ей чашку горячего шоколада, сейчас ей захотелось густого, насыщенного какао. Снег еще не успел выпасть, но на улице стояла достаточно мрачная и холодная погода, чтобы настраивать людей на зимний лад. Поставив молоко на плиту, Селеста взяла из шкафчика сахар и несладкий какао-порошок. Через несколько минут молоко начало закипать, и она уже размешивала в нем какао и сахар, когда ей в голову пришла идея. Оставив кастрюлю на плите, она высыпала на столик несколько ложек сахара, образовав круглое пятнышко из поблескивающих кристалликов. Затем черенком ложки она аккуратно провела по сахару несколько линий.
Вытащив телефон из заднего кармана, Селеста сделала фотографию и отправила ее Джастину.
Джастин,
Пока получается не очень, но вот тебе моя полярная сова.
Селеста
Письмо отправилось, и оповещение эхом разнеслось по пустой кухне. Селеста вдруг поняла – к своему немалому удивлению, – что написала это сообщение в довольно-таки разговорном стиле.
– Как странно, – проговорила она, обращаясь к сахарной сове. – Весьма и весьма странно.
Отвал башки
Селеста вывела последние «ла-ла-ла» песни, стараясь, чтобы голос звучал уверенно и ясно. Ее достаточно нервировал тот факт, что она пришла на прослушивание в музыкальную группу, и ничего не выражающие взгляды трех парней, сидевших перед ней, нисколько не упрощали задачу. Селеста вернула микрофон на стойку и неловко поклонилась.
Как выяснилось, свободно двигаться в облегающем комбинезоне было непросто, но Селеста хотела выглядеть соответственно своей новой роли. Точнее так, как эта роль ей представлялась. Выбор костюмов ограничивался ассортиментом кружка театрального мастерства. Разумеется, Селеста собиралась вернуть комбинезон на место – она же не какая-нибудь там воровка, – но ей все равно было немного неловко, что взяла его без спроса. Во флаере, который она получила у рокера на Гарвард-сквер, не указывалось подробностей по поводу стиля песни и сценической одежды, а сама она очень мало знала о скейт-панке, так что пришлось как-то выкручиваться. Девушка в салоне красоты с энтузиазмом покрасила волосы Селесты в ярко-красный, и, хотя она обещала, что тоник скоро смоется, Селеста чувствовала себя некомфортно с алыми кудряшками, все время норовившими упасть ей на глаза.
Минусовка отзвучала, и в комнате воцарилась неловкая тишина.
Главный гитарист «Отвала башки» на секунду сжал губы и снял какую-то ниточку с фланелевой рубашки.
– Хм. Как, говоришь, называется эта песня?
– Эта композиция называется «Той ночью скакали по Дикси они»[5]. Изначально ее исполняла группа «Бэнд», но настоящую известность она получила благодаря талантливой Джоан Баез, – воодушевленно ответила Селеста. – Вероятно, вы расслышали стилистику Баез в моем исполнении, хотя я попыталась вложить в него и частичку своего характера тоже. – Селеста смахнула с лица волосы и подождала реакции. – Я подумала, что будет разумно показать мои способности на материале, который затрагивает серьезные политические и эмоциональные вопросы, потому что слишком многие группы поют об обычных страстях. В этой песне рассказывается о Гражданской войне – о том времени, когда южные штаты терпели поражения. Нам всем приходилось испытывать горечь поражения и страдания, так ведь?
На самом деле Селеста испытывала и то и другое в этот самый момент. Она осознавала, что явно не станет участницей «Отвала башки», и, помимо этого, комбинезон обтягивал ее ягодицы, врезаясь между ними и вызывая ужасный дискомфорт.
– Не думала, что термин «гаражная группа» так буквально отражает действительность и что музыкальные группы на самом деле проводят репетиции в настоящих гаражах. Это так… вдохновляет.
Селеста обвела взглядом мусорные ведра и верстак, заставленный инструментами.
Барабанщик стукнул палочками друг о друга и топнул по бетонному полу. Он был обут в высокие ботинки на шнуровке.
– В общем, дело такое, Сесилия…
– Селеста, – исправила его она. – Селеста Уоткинс.
Читать бесплатно другие книги:
