Убийцы смерти Роллинс Джеймс

Такер осмотрел в бинокль пригороды, запечатлевая в памяти местность. К северо-западу от города он увидел нечто похожее на заброшенный аэродром.

Нет, понял он, присмотревшись внимательнее.

Не аэродром, а авиационная база.

На некоторых строениях и ангарах можно было разглядеть краснозвездные эмблемы Российских военно-воздушных сил. Действительно ли база заброшена? Наведя бинокль на ангары, Такер с удовлетворением отметил, что снег перед воротами расчищен. Значит, кто-то поддерживает здесь порядок, что, в свою очередь, позволяло рассчитывать на то, что на базе имеется исправный летательный аппарат.

Такер снова переключил свое внимание на городок, ища гостиницу или универмаг. На одном из перекрестков он увидел курящего солдата в серой шинели. Это был не ветеран в отставке, а человек, находящийся на военной службе. Шинель у него была новенькая, опрятная, шапка надета ровно, по уставу. Докурив сигарету, солдат выбросил окурок и свернул в переулок.

– Откуда ты пришел? – пробормотал Такер.

Он продолжал наблюдать за солдатом и увидел вторую аномалию. Над крышей одного из домов на окраине города торчал кончик втулки несущего винта вертолета. Вертолет был большой, высотой с загораживающий его дом. Судя по камуфляжной раскраске втулки, он был армейский.

Такер не знал, что может вытекать из военного присутствия в Нерчинске, но в любом случае им с Кейном нужно было найти кров. Оба замерзли, устали, а с наступлением темноты температура опустится ниже нуля.

Уэйн вернулся к изучению убогой церкви. В течение следующего получаса он в сгущающихся сумерках пристально высматривал малейшие признаки жизни.

Ничего.

И все же Такер подобрался к церкви, укрываясь за деревьями и снежными наносами. Кейн держался рядом с ним. Такер прополз под оградой, поднялся на крыльцо и подергал за ручку. Дверь оказалась незапертой. Человек и собака проскользнули в царящий внутри полумрак.

Их встретила волна тепла, приправленная терпким запахом дыма и навоза. Прямо впереди растопленная чугунная печь отбрасывала мерцающее красноватое сияние. От печи вверх отходила железная труба.

Оставшись в дверях, Такер подождал, пока его глаза привыкнут к темноте, и окликнул по-русски:

– Dobriy vecher!

Ответа не последовало.

Такер окликнул еще раз, уже громче, и снова не получил ответа.

Вздохнув, он прошел по выцветшей красной ковровой дорожке к сводчатому приделу. За маленьким алтарем была стена с облупившимися фресками на религиозные темы. В этой стене Такер обнаружил дверь, судя по всему, ведущую в служебные помещения церкви.

Открыв дверь под протестующий скрип заржавленных петель, Такер увидел спиральную лестницу. Держа Кейна за ошейник, он поднялся наверх и оказался в маленьком помещении. Увидев в углу деревянный топчан, рядом одежный шкаф и маленький буфет, догадался, что это жилые покои священника.

Судя по паутине, здесь уже месяц никого не было. От проходящей над головой печной трубы шел теплый воздух.

Сойдет.

Скинув с плеч рюкзак и сняв теплую одежду, Такер бросил вещи на топчан, где уже устроился Кейн. Несколько минут он рылся на кухне, но не обнаружил ничего, кроме нескольких треснутых тарелок, ящика с ржавым инструментом под мойкой и потемневшей от времени серебряной вилки. В шкафу висело старое пальто, плечи которого были покрыты толстым слоем пыли.

– Похоже, мы наконец нашли дом, а, Кейн?

Овчарка устало повиляла хвостом.

Проголодавшийся Такер быстро приготовил ужин из сухого пайка и кофе, достаточный, чтобы наесться самому и накормить Кейна. Из покрытого слоем грязи окна открывался вид на поселок. Посторонний здесь сразу же привлечет к себе внимание – и вызовет подозрение, особенно если владеет русским кое-как.

Необходимо как-то замаскироваться, изменить свой облик.

Подумав немного, Такер порылся в ящике с инструментом и нашел моток проволоки. Откусив пассатижами четыре маленьких куска, он с помощью изоленты из своего рюкзака соорудил грубое подобие ортодонтических брекетов, какими выправляют прикус подростки. Вставив сооружение между нижней десной и губой, набил туда ваты, после чего взглянул на свое отражение в заляпанном зеркале, ощупывая лицо.

Стороннему наблюдателю покажется, что у гостя, недавно приехавшего в Нерчинск, сломана нижняя челюсть. Это даст ему оправдание молчать.

– Пора договориться насчет прогулки по воздуху, – сказал Такер, проверяя свое приспособление.

У него получилось нечленораздельное бормотание.

Замечательно.

Затем он надел запыленное пальто из шкафа, натянул ушанку, надвинув ее до самых бровей, и приказал Кейну.

– Ты остаешься здесь, – Такер. – Чтобы тебя никто не видел.

Овчарка, сытая и согревшаяся, ничего не имела против.

Спустившись вниз, Уэйн открыл дверь церкви, вышел на улицу и, ссутулившись, шаркающей походкой двинулся по раскисшей дороге в сторону Нерчинска. Ему хотелось верить, что у него сейчас вид человека, который провел всю жизнь в унылых, замерзших просторах Сибири. Погода была ему на руку. К вечеру резко похолодало, дыхание вырывалось в морозный воздух облачками густого пара, замерзшая грязь хрустела под ногами.

К этому времени улицы совсем опустели. Лишь изредка из грязных окон пробивались желтоватые отсветы жизни да кое-где мигали неоновые вывески – и больше ничего. Такер держал направление в ту сторону, где видел курящего солдата. Он шел до тех пор, пока впереди не показалась громада вертолета.

Укрываясь за зданием, Уэйн осторожно осмотрел винтокрылую машину.

Это был штурмовой вертолет «Ми-28» «Ночной охотник». Такер узнал его с первого взгляда. «Ми-28» мог нести на наружной подвеске до пятидесяти ракет и реактивных снарядов и, кроме того, был вооружен 30-мм автоматической пушкой.

Однако на этом «Ночном охотнике» не было ни красных звезд Российских ВВС, ни вообще каких бы то ни было опознавательных знаков. Он был просто раскрашен в серо-черный камуфляж. Такер с такой раскраской еще не встречался. Возможно, вертолет принадлежал ФСБ – в прошлом это ведомство было известно как КГБ. Но что такая могучая боевая машина делает здесь, в этой глуши?

Такер предположил наиболее вероятный ответ.

«Ищет меня».

Из-за хвоста с рулевым винтом показались два человека. Один был в военной форме, другой – в гражданской одежде.

Такер поспешно отступил за угол здания – но только после того, как различил эмблемы на петлицах военного. Красная звездочка на черном щите.

Он ошибался.

Эти люди были не из ФСБ, а из ГРУ, Главного разведывательного управления российского Министерства обороны. Для проведения тайных операций ГРУ привлекало солдат спецназа – элитных бойцов войск специального назначения.

«Если они охотятся за мной…»

Такер поспешил обратно, понимая, что ему необходимо как можно быстрее убраться отсюда – и что он должен срочно связаться с Рут Харпер.

19 часов 55 минут

Такер бродил по улицам, пока не нашел оживленную пивную. Неоновая вывеска над дверью была на русском языке, но раскатистый смех и запах пива сами по себе служили отличной рекламой заведению.

Почему бы не начать здесь?

Убедившись в том, что протез во рту на месте, Такер собрался с духом и толкнул дверь.

Стена душного воздуха, насыщенного табачным дымом и человеческим потом, ударила его в лицо подобно кулаку. Чужая непонятная речь была обильно приправлена громкими смешками и – явно – крепкими ругательствами. Никто не обратил на вошедшего никакого внимания.

Ссутулившись, Такер начал пробираться сквозь толпу к стойке. Обильно жестикулируя и время от времени невнятно мыча сквозь протез, он наконец оказался перед длинным столом из сучковатых сосновых досок.

Словно по волшебству, бармен тотчас же заметил нового посетителя и поспешил к нему. Он рявкнул что-то – как предположил Такер, попросил его сделать заказ.

В ответ Уэйн пробормотал что-то неразборчивое.

– А?

Откашлявшись, Такер забормотал снова.

Перегнувшись через стойку, бармен приложил руку к уху.

Уэйн приоткрыл рот чуть шире, показывая самодельные «брекеты», затем изобразил удар кулаком в подбородок и закончил все усталым пожатием плечами.

Бармен понимающе кивнул.

Такер ткнул большим пальцем в кружку пива в руке соседа. Через мгновение перед ним самим с грохотом опустилась такая же, с поднимающейся через край пенной шапкой. Протянув несколько мятых рублей, Такер убрал сдачу в карман.

Его захлестнула волна облегчения. Если никто не будет стремиться к более близкому общению с ним, возможно, его уловка увенчается успехом.

Неловко потягивая пиво «разбитым» ртом, Такер осмотрел зал, ища военных. Здесь их было человек десять, но, судя по состоянию формы, все они уже давно уволились в запас. В России многие бывшие военные после ухода со службы продолжают носить форму, – отчасти по необходимости, отчасти для придания себе большего социального статуса. Простые люди нередко вручают ветерану монету или угощают его выпивкой. И дело не только в сострадании, но и в чувстве самосохранения. По возможности лучше избегать голодающих, нищенствующих профессиональных убийц, разгуливающих по улицам.

Удовлетворившись тем, что в пивной нет сотрудников ГРУ, Такер вернулся к своей главной задаче: выбраться отсюда и попасть в Пермь. Он искал тех, кто мог иметь какое-то отношение к местной авиабазе. Но в открытую ему в глаза ничего не бросилось. Возможно, проблему придется решать иным способом…

– Красивая у вас собака, – вдруг произнес по-английски у него за спиной хриплый голос.

Обернувшись, Такер увидел коренастого мужчину лет шестидесяти, с длинными седыми волосами и всклокоченной бородой. Его голубые глаза горели проницательным огнем. По-английски он говорил сносно, но с сильным акцентом.

– Э? – пробормотал Такер.

– А, вижу, – продолжал незнакомец. – Так, дайте-ка предположить, вы странствующий профессиональный боксер.

С гулко колотящимся сердцем Такер оглянулся вокруг. Похоже, никто из присутствующих не обращал на них внимание.

Неизвестный поманил Такера, и тот склонился к нему.

– Я сразу понял, что вы не русский, друг мой. Я слышал, как вы в церкви разговаривали со своей собакой. Вам лучше пройти со мной.

Развернувшись, пожилой мужчина направился в дальний конец зала. Толпа расступалась перед ним, многие почтительно ему кивали.

У Такера не было выбора. Полный тревоги, он тем не менее последовал за незнакомцем. Тот устроился в углу, у каменной печи.

Когда они оказались за столиком вдвоем, старик, прищурившись, смерил Такера взглядом.

– Хороший маскарад, честное слово. Вы мастерски изобразили коренного сибиряка – понимаете, сутулая спина, поникшие плечи, опущенный подбородок. Здешние морозы перемалывают, ломают человека. Так что для тех, кто пожил здесь долго, такая осанка становится обычной.

Такер ничего не сказал.

– Вижу, вы человек осторожный. Хорошо, очень хорошо. Смею предположить, вы уже видели солдат? Я имею в виду, ребят из Москвы, спецназ с крутым вертолетом. В наших краях таких увидишь нечасто. И впервые американец с огроменной собакой вздумал обосноваться у меня дома. Я так полагаю, это не случайное совпадение.

Такер ничего не сказал.

– Если бы я хотел вас выдать, я бы уже давно это сделал.

Обдумав эти слова, Такер вынужден был признать их справедливость – и решил рискнуть. Незаметно достав изо рта лжебрекеты, он отпил глоток пива.

– Бельгийская.

– Прошу прощения?

– Овчарка не немецкая. Бельгийская. И в ваших же интересах, чтобы я, вернувшись, застал ее живой и невредимой.

– Можете в этом не сомневаться, – улыбнулся незнакомец. Он протянул руку. – Дмитрий.

– А меня зовут…

– Не надо. Чем меньше мне известно, тем лучше. Я нерчинский батюшка, священник. Города и окрестных поселков. Приход у меня маленький, но я все равно его люблю.

Старик обвел теплым взглядом посетителей пивной. Такер вспомнил, как те почтительно расступались перед стариком, кивая ему.

– Вы очень хорошо говорите по-английски.

– Спутниковая тарелка. Я смотрю американское телевидение. Ну и Интернет, конечно. Что же касается вашего русского…

– Он у меня фиговый, – с улыбкой закончил за священника Такер. – Но как вы узнали про меня и про мою собаку?

– Я охотился за городом и заметил ваши следы. И прошел по ним до своей церкви.

– Прошу прощения за вторжение без спросу.

– Не берите в голову. Православная церковь должна давать кров нуждающимся. Скажем так, в доме всегда должно быть тепло. А что касается тепла… – Священник кивнул в сторону входа. – Похоже, вам пришлось жарко.

– Мне почему-то кажется, что военные прибыли в Нерчинск не из-за меня, – пожал плечами Такер. – Но я тоже не очень-то верю в случайные совпадения.

– В последний раз в наших местах было столько военных еще до падения стены. Тогда они искали иностранца, англичанина.

– Что с ним сталось?

– Его нашли в двух километрах от города. Застрелили на месте и там же похоронили. Подробностей я не знаю, но он скрывался, как и вы с вашей собакой.

Такер побледнел, и это бросилось в глаза.

– Да, – похлопал его по руке отец Дмитрий, – но у вас по сравнению с тем англичанином есть одно преимущество.

– И какое же?

– У вас в нашем городе есть руг.

Такера по-прежнему не покидала тревога, и он высказал свои опасения вслух:

– Вам известно выражение «смотреть в зубы дареному коню»?

– Вы не верите в свое везение?

– Более или менее.

– Я понимаю ваше беспокойство. В таком случае давайте отбросим формальности и выясним главное. Вы нанесли вред России или намереваетесь это сделать?

– Нет.

– Вы не сделаете ничего плохого моим прихожанам?

– Если они не сделают ничего плохого мне.

– Нет, разумеется, об этом не может быть и речи, – махнул рукой священник. – Следовательно, разобравшись с этим вопросом, я прихожу к заключению, что вы просто заблудившийся иностранец, а эти громилы из Москвы охотятся за вами только потому, что вы стащили в гостинице кусок мыла.

– Вполне справедливо.

– Свой долг перед Родиной я выполнил сполна в восьмидесятых, когда служил десантником в Афганистане. На моем счету множество убитых душманов, и армия наградила меня несколькими цветными ленточками. Но сейчас меня забыли – как и многих участников той войны, по крайней мере тех, кто действительно испачкал руки в крови. Я люблю свою Родину, но не могу сказать то же самое про правительство. Вам это понятно?

– Вы даже не можете себе представить, насколько я вас понимаю.

– Очень хорошо. В таком случае, мой заблудший друг, вот почему я хочу вам помочь. Смею предположить, вы с вашим зорким спутником уже заметили авиабазу?

– Заметили.

– Вы умеете управлять самолетом?

– Нет.

– И я тоже. Но у меня есть один знакомый, который это умеет. На самом деле… – Привстав, отец Дмитрий обвел взглядом зал и нашел того, кого искал. – Вот он.

Священник указал на деревянный столик у окна, за которым сидели двое мужчин.

– Который из них?

– Нет, нет, под столом.

Присмотревшись внимательнее, Такер разглядел под столом неподвижную фигуру. Ноги высунулись наружу, шея выгнулась, уступая давлению крышки стола на голову. Из уголка рта на воротник стекала струйка слюны.

– Это Федор, – представил своего друга священник. – Наш почтальон. Он развозит почту.

– Он же пьян.

– Мертвецки, – согласился отец Дмитрий. – Но сейчас ведь вечер, в конце концов. А утром Федор будет трезв как стеклышко. Конечно, это не полностью решает вашу проблему, не так ли? Днем московские громилы будут следить за небом. Вам придется подождать с отлетом до завтрашнего вечера, а значит, нам придется держать Федора трезвым до… ну, одним словом, дольше, чем он привык. – Помолчав, священник нахмурился. – Теперь я вижу в нашем плане один изъян. Ну да ладно. Эту проблему мы решим позже.

– Давайте решим ее сейчас, – предложил Такер. – Федор у вас не единственный летчик.

– Да, но он самый опытный. И он первостатейный контрабандист. Понимаете, Нерчинск живет не хлебом единым. За соответствующее вознаграждение Федор вывезет вас отсюда, прямо под носом у спецслужб, и не скажет ни слова ни одной живой душе. И, кстати, он очень любит собак.

Такера его слова нисколько не успокоили.

Допив одним глотком пиво, отец Дмитрий встал.

– Идем забирать Федора!