Крылья бабочки Оливия Лейк

Глава 8. Успешные женщины успешны во всем!

Старенький серый понтиак обреченно дернулся, захрипев, как седой старик, и, испустив последний вздох, заглох прямо на дороге, напротив трехэтажного красивого дома с ухоженным каменными дорожками и удивительно-пестрым зимним садом. Молодая девушка, в сердцах стукнув ладонью по рулю, резко дернула дверь и вышла на улицу.

Полдень – разгар рабочего дня, но на широкой улице, серой лентой, скользившей сквозь внушительные особняки, жизнь, казалось, замерла. Вокруг было необычайно тихо. Девушка поежилась и, запахнув короткую куртку, направилась по ровной дорожке к парадной двери. Обтягивающие синие джинсы, мягкие кожаные сапожки на ковбойский манер, короткие темные волосы, собранные в хвост, торчавший на затылке неровной пушистой щеткой – все в ней создавало впечатление, что зимой в Нью-Йорке она бывала не часто.

Она несколько раз негромко постучала висящим на двери молоточком и принялась ждать, иногда заглядывая в длинные узкие окна, обрамлявшие вход с двух сторон.

– Чем могу помочь, мисс? – Дверь открылась бесшумно, заставив девушку подпрыгнуть от неожиданности.

– Извините, мистер, моя машина сломалась, – она кивнула на старый понтиак, – а мобильник сдох. Я могу от вас позвонить в аварийку? – Девушка несмело улыбнулась, явно робея перед пожилым мужчиной с густыми волосами, отменно сдобренными проседью, и такими же усами.

Он несколько долгих секунд молчал, рассматривая молодую гостью, заметно вздрагивавшую, когда холодный ветер срывался с цепи. Одета не по погоде, с выразительным южным акцентом, овальное личико совершенно лишено следов косметики – не местная и, судя по внешнему виду, приехала не так давно.

– Проходите, – отступая ото входа, пригласил мужчина.

– Спасибо, – искренне поблагодарила девушка, – простите, что доставила проблем. – Она заметила, что на его руках остались следы голубой краски и на рубашке цвета хаки тоже.

– Ничего страшного, я в любом случае собирался сделать перерыв. Вы где-то недалеко живете?

– Не-а, – коротко бросила она, восхищенно скользя взглядом по изысканно обставленной гостиной, куда ее провел мужчина, – из Хьюстона, приехала к другу на каникулы и чуть подзадержалась, – улыбнувшись, закончила девушка.

– Из Хьюстона? – удивился мужчина. – Я тоже оттуда.

– Правда?! – в непритворном изумлении изогнула брови девушка – А где вы там жили?

– В Вудлендсе, у меня там дочь с семьей живет. А вы?

– В Даунтауне. – Она поискала взглядом телефон. – Я позвоню?

– Конечно-конечно, – засуетился он, подавая ей аппарат, и предложил: – Не хотите выпить кофе пока будете ждать эвакуатор?

– Здесь? – ахнула девушка. – Круто!

– Меня зовут Клайв Питерсон, – он протянул ей крепкую мозолистую руку.

– Мэй Донахью, – охотно откликнулась она.

– Я приготовлю кофе, а вы пока позвоните. Какой вы любите?

– С молоком, – широко улыбнулась Мэй, обнажая маленькие белоснежные зубы. – Спасибо, мистер Питерсон.

Клайв вышел, а Мэй, положив трубку на стол, подошла к стене, на которой висело несколько известных картин и фарфоровых дощечек. В нише стояли серебряные рамки с фотографиями. Она безошибочно выбрала необходимую и сунула в коричневый кожаный рюкзак. Осмотревшись, Мэй достала крошечную видеокамеру и быстро пробежалась объективом по всему периметру комнаты, захватывая полотна и антикварные вазы. Так, на всякий случай.

Когда Клайв вернулся, неся в руках поднос, она только-только положила трубку на аппарат и извиняющимся тоном пробормотала:

– Клайв, мне надо идти. Мой парень как раз в этом районе, он жуткий придурок, а машина как бы его.

Она тяжело вздохнула, словно уже слышала, как взрывной дружок ее песочит.

– Спасибо вам еще раз. – Мэй неловко улыбнулась, застывшему в дверях мужчине, и прошла мимо.

Девушка быстро сбежала по ступенькам вниз, на ходу срывая жесткую резинку, взбивая пушистые каштановые волосы. Погода была сырой и ветряной, а в легкой курточке казалось, что у нее трясутся даже кости. Она быстро прыгнула за руль, кинула рюкзак назад и резко выдавила педаль газа.

–//-

В Верховном суде боро Манхэттен с самого утра шло предварительное слушание по делу о расторжении брака супругов Палмер. Ходатайство о начале процесса было принято судьей без проволочек, а вот определить и согласовать состав имущества, которое будет классифицироваться как «общее» оказалось в разы сложнее. Противоборствующие стороны не желали идти на компромисс, вызывая недовольные взгляды судьи Уолберга.

– Ваша честь, – неспешно поднялась Трейси, – мистер Палмер утверждает, что не понимает, о какой коллекции масок африканских богов идет речь. Но как это возможно? – Она выдержала короткую паузу, затем обеспокоенно посмотрела на судью. – Хотя, если мистер Палмер болен…

Трейси повернулась к столу и встретилась с гневным взглядом Дональда.

– Ваша честь, – она приблизилась к трибуне, – на этой фотографии запечатлена коллекция моей клиентки, снимок сделан в их с супругом доме в Форест-Хилс.

Трейси резко повернулась и направилась к столу, где сидел Дональд с адвокатом. Брендон Стеклер был спокоен и с вежливым интересом следил за выступлением противной стороны.

– Это ведь ваш дом, мистер Палмер? – Трейси протянула ему снимок. Она смотрела остро, давая понять, что отпираться бесполезно: если понадобится она приведет сотню свидетелей, которые подтвердят, что это – особняк Палмеров.

– Да, – строго ответил он. – Но эту ерунду я давно продал.

Брендон бросил на него быстрый взгляд, мысленно веля не открывать рта без его разрешения. Но Трейси вцепилась в эту фразу, пролезла в крохотную щель, которую оставил ей Дональд, сам того не подозревая.

– Ваша честь, это вопиющее нарушение закона! – Ее голос звенел от праведного негодования. – Адвокат Стеклер должен был уведомить своего клиента, что никаких операций с имуществом, пока идет разбирательство, проводить нельзя.

– Мисс Полански права, – судья Уолберг поверх очков строго взглянул на Дональда Палмера. – Адвокаты, подойдите.

Брендон и Трейси приблизились к трибуне.

– Мистер Стеклер, если ваш клиент продал эти маски, то должен предоставить подтверждающий документ с вырученной суммой. Мисс Полански, – судья перевел взгляд на нее, – если докажете, что коллекция принадлежала вашей клиентке, получите деньги и выплату за моральный ущерб, который будет установлен судом. Вас устраивает такое решение?

– Более чем, – миролюбиво ответила Трейси. Это была маленькая, но все-таки победа!

Когда нюансы были оговорены, а дата следующей встречи определена, зал опустел, оставив адвокатов заканчивать и собирать бумаги.

– Незаконное проникновение в частные владения?.. – Брендон присел на край стола, совсем близко, почти касаясь узкой юбки стоящей рядом Трейси.

– Не понимаю, о чем ты, – она невинно похлопала ресницами, затем, пряча улыбку, опустила глаза, с нарочитой серьезностью рассматривая протокол слушания.

Брендон молча изучал ее, и его взгляд горел восхищением. И Трейси нравилось это! Ей было приятно, что она смогла удивить его, а еще то, что даже не глядя на него, она ощущала тяжесть его взгляда. Ту самую, которая заставляет сердце биться чаще, а кожу пылать.

Молчание затягивалось, окутывая густым, наполненным невидимыми искрами облаком их маленький мир, сужая его до мужчины и женщины. Трейси поспешно засобиралась, пожалуй, слишком поспешно.

– До скорого, мистер Стеклер, – дружелюбно проворковала она и, подхватив дипломат, пошла к выходу. Еще мгновение и победительницей из этого зала она уже не выйдет.

Брендон следил за каждым ее шагом: наслаждался покачиванием бедер и стройными длинными ногами, пока Трейси не исчезла, аккуратно притворив за собой дверь, оставляя его наедине с мыслями. Его тянуло к ней, до сих пор тянуло, а ведь она не была блистательной красавицей, чья красота сводила с ума, не давая возможности думать о чем-то еще. Трейси была скорее привлекательной, но зато удивительно сексуальной. Ее не хотелось ставить на пьедестал, поклоняться ее потрясающей внешности и сдувать пылинки. Ее хотелось брать: быстро и часто, медленно и долго. Она была создана, чтобы дарить удовольствие в постели, без ханжества и глупого жеманства позволяла делать с собой всё, наслаждаясь каждым движением вместе с ним. Трейси возбуждала его, как сотни других женщин, – с этим проблем у него никогда не было, – но парадокс был в том, что после секса она стала возбуждать еще больше. Он не потерял интерес к очередной покоренной вершине. Брендон вообще не считал Трейси трофеем, тем более, завоеванным. Она нравилась ему, серьезно это или нет – пока не ясно, но зато чувство казалось по-настоящему искренним.