Высокочувствительный ребенок. Как помочь нашим детям расцвести в этом тяжелом мире Эйрон Элейн
• не любит многокомпонентную еду или сложные приправы.
Эмоциональная, низкий порог, например:
• заражается настроением окружающих;
• ладит с животными, младенцами, природными объектами, растениями (с тем, что не может говорить).
Эмоциональная, сложность, например:
• с ним случаются интересные прозрения, касающиеся происходящего с другими людьми;
• у него сложные, яркие сны.
Эмоциональная, интенсивность, например:
• легко плачет;
• сильно расстраивается, если другим плохо.
Новизна, низкий порог, например:
• замечает малейшие изменения в комнате или в вашей одежде;
• предпочитает незначительные или исключительно постепенные перемены.
Новизна, сложность, например:
• не любит сюрпризы, внезапные перемены, не любит, когда его пугают;
• в новой обстановке ведет себя растерянно.
Социальная новизна, низкий порог, например:
• медленно входит в контакт с теми, кого не видел какое-то время;
• замечает незначительные изменения в людях после разлуки.
Социальная новизна, сложность, например:
• чем менее знаком и привычен человек, тем больше неловкости;
• не любит находиться в больших компаниях, где есть незнакомые.
Социальная новизна, интенсивность, например:
• не любит быть в центре внимания среди незнакомых людей;
• не любит встречаться с большим количеством новых людей одновременно;
• не любит, когда посторонние задают ему вопросы.
Далее, оцените вашего ребенка по семи признакам от Томаса и Чесс (оставим в стороне «порог эмоционального реагирования», потому что это то же самое, что чувствительность, а у вас уже есть более удобный способ его измерения, и «доминирующее настроение» по причине, которая названа ранее в этой главе). Вы можете перечитать страницы…, если забыли, что означают эти параметры.
1. Уровень активности или энергичности: низкий – средний – высокий.
2. Интенсивность эмоционального отклика: низкая – средняя – высокая.
3. Ритмичность: низкая – средняя – высокая.
4. Адаптивность: низкая – средняя – высокая.
5. Первоначальная реакция: приближение – варьируется – удаление.
6. Постоянство (удержание внимания): низкое – среднее – высокое.
7. Отвлекаемость (легко переключает внимание на новые раздражители): низкая – средняя – высокая.
А теперь отметьте то, что вы считаете сильными сторонами вашего ребенка.
Артистичность.
Способности к наукам.
Умение играть в интеллектуальные игры.
Атлетические данные.
Терпение.
Эмпатия.
Осознанность.
Прекрасное чувство юмора.
Духовные интересы.
Ум.
Доброта.
Забота о социальной справедливости.
Другие ______________________.
Проблемные зоны вашего ребенка (по вашему мнению). Среди них могут быть:
• сложности с координацией или спортивными играми;
• застенчивость, страх быть отвергнутым;
• противление;
• упрямство;
• грубость, эгоизм, недостаток понимания;
• «слишком хороший»;
• не может участвовать в «болтовне ни о чем»;
• проводит слишком много времени за компьютером или
______________________;
• злость;
• слишком шумный и буйный;
• другие отвергают его из-за его агрессивности;
• другие отвергают его из-за его пассивности;
• медленно учится;
• затруднения при обучении;
• СДВ;
• другие ______________________.
Будут ли перечисленные проблемные зоны проблемными для каждого родителя, или это явления, которые особенно беспокоят лично вас? (Можете ли вы представить семью, для которой это не будет проблемой?)
Важные события могут предопределять жизнь вашего ребенка. Напишите рядом с каждым пунктом, если он имел место, каким, по вашему мнению, было его воздействие:
• переезд;
• развод;
• болезнь;
• смерть в семье;
• смерть близкого друга или любимого домашнего животного;
• болезнь в семье, психическая или физическая;
• насилие, физическое или сексуальное;
• постоянная бедность;
• несправедливость;
• необычайные успехи, награды, достижения;
• внимание общества;
• обретение очень близкого друга;
• особенный наставник (это может быть близкий/ая по духу дедушка/бабушка, учитель и т. д.);
• путешествия или другие события, которые оставили сильные впечатления;
• уроки (музыкальные, спортивные и т. д.);
• постоянные занятия (футбол, скауты и т. д.);
• необычная среда проживания (мегаполис, центр города, сельская местность, ферма и т. д.);
• религиозные практики;
• культурные источники (возможность видеть много разных мест, ходить на концерты, ученые и писатели, посещающие семью);
• другие ______________________.
А теперь напишите страничку-две о вашем ребенке, основываясь на всей полученной информации, пусть это будет своего рода резюме, как если бы вы описывали его кому-то.
• Начните с его чувствительности, затем расскажите о других чертах характера.
• Перечислите его сильные стороны.
• Затем упомяните его проблемы (по вашему мнению).
• Как ваше видение этих проблем влияет на них (может ли кто-то сказать, что это не проблема)?
• Напишите что-нибудь о том, как эти преимущества и слабости росли или уменьшались с течением времени.
• Наконец, возвращаясь к чувствительности вашего ребенка, подумайте, какое она имеет отношение к сильным сторонам вашего ребенка? К его проблемам?
• Какой вклад она привносит в то, как ваш ребенок справляется со своими проблемными зонами?
• Как чувствительность вашего ребенка связана с его главными жизненными переживаниями? Усиливала ли она их воздействие в некоторых случаях? Ослабляла?
• Вернитесь назад и подчеркните то, чего вы не знали раньше. Как вы думаете: это изменит стиль вашего общения с ребенком?
Сохраните эти листочки, возможно, придет время, когда будет полезно познакомить с ними учителя, няню, доктора или заинтересованного члена семьи.
Глава 2
Пристегните ремни. Сложности воспитания необычного ребенка
В этой главе вы узнаете, почему умелое родительство помогает ВЧД даже больше, чем другим детям, и в чем заключается специфика этих умений в случае с ВЧД. Мы обсудим шесть качеств ВЧД, которые вызывают наибольшие трудности, и вы научитесь эффективно реагировать на эти трудности, когда они возникнут. Мы также отметим те радости, которые приносит с собой воспитание ВЧР.
В последней главе я упомянула Марию, «типичного» ВЧР, которая с отличием закончила Гарвард. Но такое не случается без умелого родительства.
Родители Марии не обладали теми возможностями, которые, как вы можете представить, бывают в семьях гарвардских выпускников. Жизнь Эстель, мамы Марии, с самого детства складывалась непросто. Эстель была ВЧР в проблемной семье, где из нее сделали «козла отпущения», потому что она отличалась от всех остальных. Как она выразилась по этому поводу: «По крайней мере, я знала, что ранит чувствительного ребенка».
Когда родилась Мария, Эстель и ее молодой муж жили за чертой бедности и никто из семьи им не помогал. На самом деле Эстель чувствовала, что должна защитить своего ребенка от назойливых и вмешивающихся в их дела членов обеих семей. Ее интуиция не ошиблась – один из дедушек Марии был позже уличен в том, что досаждал ребенку. Это были не самые благоприятные условия для воспитания ребенка, особенно высокочувствительного.
Как только Эстель поняла, что Мария так же чувствительна, как была она сама («Я поняла это через две недели: она поддерживала со мной зрительный контакт, пока я ходила по комнате»), она решила остаться дома и уделить дочери все свое внимание в течение первых лет формирования ее личности. Она изучала все, что могла, о родительстве, но адаптировала всю информацию так, чтобы она подходила тому особому типу детей, к которым, как она знала, относится ее дочь, – как она сама. Она автоматически срезала бирки с одежды. Она всегда предпочитала простую еду, поэтому пища никогда не была для них проблемой. В воспитании Марии Эстель применяла свои знания о воспитании и о чувствительности, которых не хватало ее родителям.
Например, Эстель редко принуждала Марию попробовать что-то новое, как призывают это делать некоторые книги о воспитании. Но было одно важное исключение: для тех случаев, когда Эстель знала, что с Марией все будет в порядке и она просто еще слишком мала, чтобы самой рассчитывать свои силы и понимать, что новый опыт принесет ей только радость. Как-то семья их друзей пригласила Марию, тогда еще подростка, поехать в Швецию. Мария не хотела. Ее мать настояла. Через 10 дней путешествия Мария позвонила из Стокгольма, чтобы сказать, как она благодарна матери за то, что та заставила ее поехать.
Эстель защищала право своей дочери сказать «нет», апеллируя к ее чувствительности. В начальной школе ее класс привели смотреть фильм о том, как забивают животных. Глубоко потрясенная Мария вышла из зала, учительница негодовала. Эстель сказала, что девочка была права: она не обязана смотреть то, что ее сильно расстраивает. Этот и подобные случаи привели к тому, что Эстель перевела Марию в частную школу. Там она раскрылась, стала лучшей ученицей школы, и ей посоветовали поступать в Гарвард.
Эстель всегда уделяла много внимания поддержанию самооценки Марии. В старших классах Мария росла и росла, ее рост стал более шести футов – еще одна характеристика, которая влияла на ее ощущение собственной «инакости». И хотя Мария была застенчивой, комбинация ее самооценки и чувствительности сделала ее естественным лидером. Еще в детском саду дети слушали ее, повторяли ее идеи. Она была осторожна с новыми людьми, но хотела играть с другими детьми и играла без каких-то видимых проблем. По отзыву ее мамы, она просто играла с меньшим количеством детей, чем большинство других ребят. Эстель также казалось, что между ее дочерью и другими детьми существовал «зазор чувствительности». Они не были такими вдумчивыми или сознательными, как Мария.
Сейчас, когда Мария уже взрослая молодая женщина, ее жизнь не так безоблачна. Ей по-прежнему хочется не быть такой чувствительной или высокой. Ей 27, и у нее еще нет «постоянных отношений». По словам ее матери, «она всегда обнаруживает, что в мужчине что-то не так». Похоже на то, что «зазор чувствительности», который она ощущала в детстве, объединился с умением высокочувствительных людей замечать недостатки у близких, особенно у тех, кто не так чувствителен. Мария сменила несколько городов с тех пор, как окончила колледж, пытаясь найти достаточно спокойное место для жизни. Но она успешна в своей профессии и без колебаний путешествует – та поездка в Швецию, которой она сопротивлялась, была только первой из многих. Она здорова и уверена в будущем. Она – пример прекрасного высокочувствительного человека, который вырос таким благодаря чуткому, деликатному воспитанию.
С высокочувствительным ребенком многое зависит от вас
Время от времени в ток-шоу кто-нибудь утверждает, что генетика определяет все, а воспитание не играет никакой роли. Да, порой значение воспитания, и особенно роли матери в формировании личности ребенка, на самом деле слишком преувеличивают. И никто даже не вспоминает о роли врожденного темперамента. Так что тут определенно нужен баланс.
По иронии судьбы, исследования сейчас показывают, что воспитание имеет значение12, и в особенности когда речь идет о ВЧД, чей темперамент находится на границе нормы. В одном из исследований обезьян13, «реактивные» (чувствительные) обезьяны, случайным образом при рождении отобранные для жизни с особенно спокойными матерями (исследование, которое мы не можем провести с людьми), выросли гораздо более выносливыми (среди них были даже военные лидеры) по сравнению с теми, кого растили беспокойные матери. Реактивные обезьяны, которые были разлучены со своими матерями, в свою очередь, больше страдали от этой травмы во взрослом возрасте, чем менее реактивные обезьяны.
Большинству ВЧД не приходится переживать отделение от значимых взрослых, но исследования показывают, что на них сильнее воздействует психологическая отчужденность воспитателей (вызванная стрессом, депрессией, невозможностью быть рядом или собственным страхом потери близкого). Например, Меган Ганнэр14 и ее коллеги из университета Миннесоты обнаружили, что высокочувствительные девятимесячные дети, которых оставляли на полчаса с заботливой няней, испытывали меньший психологический стресс от разлуки с матерями, чем когда их оставляли с отстраненной няней. Быть с заботливой няней почти так же хорошо, как быть с мамой, а отстраненная няня делает сепарацию более стрессовой для ВЧД, чем для не-высокочувствительных.
В другом исследовании, посвященном общей надежности или ненадежности связи с матерью15, те же исследователи обнаружили, что высокочувствительные полуторагодовалые дети, у которые в целом была ненадежная связь с матерями (я буду говорить об этом больше в главе 6) в новых ситуациях демонстрировали психосоматические реакции, в то время как на ВЧД с надежной привязанностью это не оказывало воздействия. У не-высокочувствительных детей, разумеется, новая ситуация не вызывала стресса независимо от надежности связи с матерью. Таким образом, только неуверенные ВЧД в новых ситуациях испытывали глубокий стресс. Еще несколько исследований в общем пришли к тем же самым результатам16.
Что из этого следует? «Участие заботливого, чуткого воспитателя… помогает ребенку с надежной привязанностью снизить активность психосоматических симптомов, даже если темпераменту ребенка было свойственно воспринимать новые события как потенциально опасные»17. Иными словами, когда чувствительные дети находятся в стрессовой ситуации разлуки с матерью, у них все будет хорошо рядом с заботливым человеком и плохо – рядом с равнодушным. Если они оказываются в незнакомой обстановке, что особенно тяжело для них, ненадежная привязанность сыграет самую неблагоприятную роль. Большое значение для ВЧД имеет уверенность в том, что они получат помощь, если она им понадобится. ВЧД нужна поддержка в некоторых ситуациях не только потому, что они лучше чувствуют опасность, но также и потому, что они, вероятно, лучше ощущают степень поддержки и заботы со стороны матерей и других взрослых.
Счастье принимать: у каждого ребенка своя отдельная семья
Ученые установили интересный факт: как бы семья ни пыталась повлиять на личность ребенка, для каждого ребенка это воздействие будет различным18, как будто все дети растут в разных семьях. Отчасти это объясняется тем, что рождение каждого из детей происходит при разных жизненных обстоятельствах, и отчасти тем, что все дети разные и родители, следовательно, реагируют на них по-разному, или, наоборот, одни и те же родительские методы будут работать с двумя детьми по-разному в зависимости от их темперамента. Скорее всего, дело здесь не в том, что родители «хорошие» или «плохие», а в том, что взаимодействовать с некоторыми видами темпераментов проще, чем с другими.
Из этого следует, что, если у вас больше одного ребенка, один может чувствовать себя прекрасно в вашей семье, а другому будет не так хорошо. Но исследователи также установили, что немного понимания и тренировки – и ситуация радикально изменится, «умение настраиваться друг на друга» значит больше, чем одинаковый темперамент у родителя и ребенка. «Хорошая настройка» – это такие семья и школа, которые поддерживают и поощряют естественное поведение ребенка. Для одной семьи спокойный художник, равнодушный к спорту, будет идеальным ребенком. Для другой семьи он станет огромным разочарованием. Но всегда есть хороший способ настроиться друг на друга: принимать своих детей такими, какие они есть, а затем корректировать свои методы воспитания таким образом, чтобы они подходили конкретному ребенку. Исследования, в ходе которых родителей учили понимать темперамент своего ребенка19, неизбежно приходили к тому, что у детей этих родителей было значительно меньше проблем.
Эту книгу можно охарактеризовать так: она посвящена тому, что вы можете сделать, чтобы создать атмосферу принятия между вами и вашим ребенком. Так как каждый человек индивидуален, в ней порой будет пропущено что-то важное о ком-то из вас или об обоих. Поэтому я считаю, что было бы очень разумно найти высококлассного специалиста по темпераменту или психотерапевта, разбирающегося в теме, с которыми вы могли бы посоветоваться о воспитании вашего ВЧР. В этом случае вам не надо будет искать кого-то в критической ситуации. У вас есть профессионалы, которые помогают вам с налоговыми декларациями или покупкой дома. Почему не с родительством?
Эта книга может вам помочь воспитывать вашего ВЧР, потому что у ВЧД есть много общего, о чем большинство «экспертов по воспитанию» не знают. Мы начнем с одного из главных советов: чтобы хорошо настроиться друг на друга, вы должны научиться ценить мучительную чувствительность вашего ребенка по отношению к вам, Главному ответственному. К счастью, хотя я не знала этого, мне пришлось познакомиться с этим явлением еще до появления у меня ВЧР.
Коротконогая гончая и бордер-колли
Как я уже писала в первой главе, тот факт, что существуют разные породы собак, помогает понять, что могут быть и разные «породы» детей. Мы знаем, что некоторые породы собак хорошо подходят одним хозяевам и не подходят другим, именно поэтому их так много. Но владельцы также могут научиться подстраиваться под темперамент своей собаки. Если они учатся вовремя.
Когда я была маленькой, мои родители купили мне коротконогую гончую, которую я сразу же назвала Звездочкой. Как вы, вероятно, знаете, это небольшие, достаточно выносливые собаки с таким носом, который гонит их исследовать все, и в это время они не обращают внимания на вас или что-то еще, кроме запаха. Я полагаю, что вся их чувствительность заключена в их носах и нигде больше. Когда Звездочке было около года, моя мама и я отправились на курсы по дрессировке, и вскоре она, а затем я, попытались показать Звездочку на собачьих выставках. На выставках она вела себя, как ангел, пока была на поводке, но стоило убрать поводок – и она была уже не здесь и пробегала порой несколько улиц, преследуя аромат своего Святого Грааля. Позднее мы купили пуделей, чтобы тренировать их и участвовать в выставках, – и они были созданы для конкурсов послушания, но оказались легковозбудимыми, ужасно нервными и постоянно требовали внимания.
После того как я вышла замуж и уехала из родительского дома, я хотела другую собаку и другую породу. Я не знала почему (я тогда не знала ни о своей высокой чувствительности, ни о том, что собаки могут различаться по этому признаку), но мне всегда нравились бордер-колли – эти черно-белые собаки, которые пасут овец. Я была уверена, что они будут прекрасно выступать на конкурсах послушания. Поэтому я купила такую собаку и вскоре обрела преданного, умного компаньона.
Эта собака, Сэм, казалось, читала мои мысли. Приучение к туалету было легким – я просто вывела ее на улицу, когда она «совершила свою первую ошибку», и она никогда больше не ошибалась. Она порвала только одну вещь, когда у нее резались зубы: я как-то вечером пришла домой позже обычного и обнаружила разбросанные по полу кусочки старой книги по психофизиологии, удачно названной «Эмоции животных». Она научилась читать?
Когда Сэм было 9 месяцев, я надела на нее ошейник и повела ее на первый урок послушания, где учились сидеть. Я легонько шлепнула ее по спине (мне сказали, что давление вызовет у собаки протест и желание выпрямиться), дернула за ошейник, чтобы приподнять ей голову и завладеть ее вниманием и сказала: «Сидеть». Она осела на землю и задрожала. Так как это была неверная реакция, я подняла ее на ноги и повторила стандартную процедуру обучения собаки сидеть: шлепок, ошейник, приказ. Она еще сильнее припала к земле и задрожала, ее глаза смотрели умоляюще: «За что? Что я сделала?»
Этого мне хватило, чтобы остановиться и подумать. Но на следующий день я попыталась использовать тот же метод. Я знала, что, как только она сделает все правильно, я похвалю ее и она начнет лучше понимать. Но сначала ей нужно сесть.
К тому времени как я поняла, что этого можно добиться нежностью и добрыми словами, я почти извела ее. На самом деле она так и не перестала дрожать и сжиматься при виде того ошейника. Она научилась сидеть, стоять, ходить рядом и многому другому, как только я поняла, что все, что ей нужно, – это понять, чего я от нее хочу: жди здесь, иди на место, подожди меня здесь, апорт, отгони коров, собери щенков, охраняй ребенка во дворе. Часто она раньше меня понимала, что нужно делать, например помочь нам с мужем найти друг друга, когда мы потерялись в лесу ночью, или прогнать вора. (В родительской семье у нас была шутка, что наша гончая Звездочка убежит с любым воришкой, если у него в кармане будет хот-дог.)
Знать, что нужно делать, и заботиться о нас было естественно для Сэм, потому что она была очень чувствительна. Что касается выставок, мы никогда на них не ходили: что-то в ней мешало мне делать из ее преданности публичное зрелище.
Я сомневаюсь, что есть методы, которые научили бы Звездочку слушаться меня, когда она без поводка, но привычные способы хорошо срабатывали, когда мне нужно было научить ее выполнять команды. Сэм требовала более специфических навыков и вдумчивости с моей стороны. Животное или ребенок, которые словно читают ваши мысли, будут совершенно раздавлены грубым словом от вас, любимого авторитета. Я «официально» не знала об этом свойстве, когда родился мой сын. Я не знала об этом до тех пор, пока он не вырос и не ушел. Но Сэм меня интуитивно подготовила.
Незнание делает родительство каким угодно, но только не легким
Я считала себя хорошим учителем, когда я начала заниматься с Сэм, и в доказательство у меня был целый ящик грамот и ленточек. Но Сэм посрамила меня. Кроме того, я чувствовала себя виноватой за то, что доставила ей так много переживаний, что неэффективность привычных методов сбила меня с толку, что я не замечала ничего, кроме своей неудачи, злилась на нее, называя ее рохлей. Я была растеряна и одинока (если стандартные способы не помогают, то к кому я могла обратиться за помощью?). Я мучилась вопросом, почему она так странно себя ведет и почему чем больше я прилагаю усилий, тем хуже становится. В этом смысле дрессировать Сэм было трудно.
Нехватка знаний в воспитании ВЧД может привести к подобному эмоциональному состоянию. Вы думаете, что вы довольно хороший родитель, особенно если у вас уже есть какой-то опыт жизни с детьми. А потом появляется ребенок, который вас поражает. Я слышала, как родители говорили об этом: о чувстве вины, потому что ребенок очевидно мучается с ними, о чувстве неловкости на публике из-за застенчивости и капризов ребенка, его слез «ни о чем», страхов и т. д. Кого-то это приводит в замешательство. А некоторых родителей – к депрессии, особенно когда бессонные ночи идут чередой. Здесь есть место злости, чувству неадекватности, отчужденности от других родителей с «нормальными» детьми. Некоторые родители чувствуют себя замученными, обманутыми, связанными по рукам и ногам. Это может отразиться на браке, на других детях и на здоровье родителя. И это определенно нелегко.
Трудные vs легкие ВЧД
Растить некоторых ВЧД труднее, чем других. Среди них встречаются настоящие «королевы драмы» и требовательные «маленькие принцы». Это отчасти зависит от других черт их темперамента, таких как настойчивость, гибкость, интенсивность эмоций, а также ролевых моделей ребенка и стиля жизни. (Если ваша собственная неудовлетворенность или что-то еще в жизни расстраивает вас, вы становитесь от этого слишком требовательным или импульсивным, вряд ли вы можете ожидать чего-то иного от своего ребенка.)
Я также заметила, что наиболее принимающие, отзывчивые и открытые родители, по иронии судьбы, – это именно те люди, чьи ВЧД причиняли больше всего «беспокойства» в младенчестве. Это объясняется тем, что у этих детей была свобода выражать свои чувства: злиться, дико раздражаться, расстраиваться, испытывать боль, страх, потрясение. Как только чувство находит выход, опытные родители учат детей, как с ним справиться.
Менее открытые и отзывчивые родители (возможно, они сами подавлены или не привыкли к интенсивным эмоциям) могут научить ВЧД скрывать свои чувства, чтобы соответствовать окружению и не причинять хлопот. Но так ребенок никогда не научится справляться с этими спрятанными чувствами, и обычно они тем или иным образом проявляются во взрослом возрасте, когда работать с ними гораздо труднее. Поэтому я всегда немного переживаю, когда родители говорят мне, что их ВЧР «никогда не причинял никаких хлопот».
Порочный круг
У тех из вас, кто очень старается, чтобы в конце концов снова увидеть, что его ребенок по-прежнему не счастливый, не общительный и не «нормальный», я часто замечаю порочный круг: вы беспокоитесь, вы очень стараетесь «вписать» ребенка в свои ожидания, а ваш ребенок ведет себя совсем не так, как вам хочется (потому что он не может), и вы беспокоитесь еще больше, стараетесь еще сильнее и т. д. И вы, и ваш ребенок переживаете неудачу. Поэтому мы возвращаемся к первому совету этой книги: поймите, что необычное поведение вашего ребенка – это не ваша вина и не вина вашего ребенка. ВЧД не поступают вам назло!
Такая ситуация чаще всего встречается в семьях, где ВЧД растут у родителей, не обладающих повышенной чувствительностью (мы будем говорить об этом в следующей главе). Но даже высокочувствительные родители могут не знать, как ужиться с ВЧР, и в отчаянии мечтать, чтобы их ребенок был другим.
Мама Мишеля: «Бросить все эти методы»
Мама Мишеля не знала, что она сама и ее сын высокочувствительные. Шэрон росла в строгости, в не особенно чувствительной семье. Она не помнила точно, как ей удавалось подстроиться к другим. Она просто подстраивалась.
Но она была очень чувствительна по отношению к своему малышу, Мишелю. Она любила петь, но заметила, что ее ребенку не нравится пение. Когда он подрос, он и сам не любил петь, во всяком случае, в детском хоре, где, по ее задумке, он должен был блистать. Шэрон расстраивалась, что он не соглашался надевать костюм на Хэллоуин и в 4 года еще сосал пустышку. Она грустила о том, что «он не заводила, я всегда вижу его последователем, имитатором и никогда – лидером».
Но однажды в детский сад, куда ходил Мишель, пришел лектор, чтобы рассказать о чувствительных детях. «Вдруг, – говорит Шэрон, – все стало ясно». Она долго рассказывала мне о том, как бы ей хотелось узнать об этом раньше и «бросить все эти методы и перестать корить себя. В глубине души я знала, что делать. Но я не делала этого и обвиняла себя во всем, особенно когда другие члены семьи думали, что я делаю что-то неправильно. Сейчас с этим покончено. Я научилась принимать его поведение. Я позволяю ему говорить мне о его нуждах.
А у него столько удивительных свойств: его мягкость, его нежность. Теперь, если он не хочет участвовать в забегах и конкурсах на наших семейных посиделках, это не проблема для меня. Я чуть ли не с удовольствием говорю: “Нет, ему не хочется это делать”. Это так прекрасно – понимать то, чего другие не понимают».
Шесть самых распространенных проблем
А сейчас давайте обсудим шесть аспектов высокой чувствительности вашего ребенка и то, каким образом каждый из них, нейтральный сам по себе, может вызывать у вас как у родителя затруднения до тех пор, пока вы не овладеете нужными навыками. В этой главе вы узнаете и о некоторых полезных приемах.
Внимание к деталям
Как это порой прекрасно: ваша дочь замечает каждый ваш любящий взгляд и отвечает вам, она может сказать, что ее маленький братик голоден, когда вы еще и не думали кормить его, она замечает малейшее присутствие дыма, даже если его источник – камин соседа. И как это порой мучительно! ВЧД замечают, когда что-то сделано не так, как они привыкли. «Здесь осталось немного кожуры на яблоке, ты же знаешь, я ненавижу кожуру». «Эта комната воняет» (вы не можете унюхать ничего особенного). «Ты передвинула мой компьютер?» «Да, это тот запах, который мне нравится, но не той фирмы: этот отдает известкой».
Не все ВЧД замечают такие тонкости. Встречаются и такие, которые выглядят рассеянными, настолько они поглощены своим внутренним миром. Или их больше раздражает интенсивность (громкий звук, яркий свет, острая еда), нежели тонкие оттенки. Или они замечают нюансы в какой-то определенной сфере: только в еде, одежде или в социальном взаимодействии. Но с ВЧР эта особенность рано или поздно проявится.
В седьмой главе мы будем говорить подробней о том, как справиться с проблемами, которые возникают в связи с этой особенностью. Пока укажем несколько основных направлений.
Верьте своему ребенку. Если ваш ребенок говорит, что ему что-то причиняет боль, трет или колет, это именно так, даже если вы этого не чувствуете.
Маленькие ВЧД должны быть сытыми и отдохнувшими, тогда они будут менее раздражительными и им будет проще дождаться, пока вы устраните дискомфорт.
Когда ваш ВЧР уже достаточно взрослый, чтобы понять вас, сначала установите источник дискомфорта, а потом объясните, когда и как вы сможете его устранить или что вы ничего не можете с этим поделать, если это на самом деле так. Если вы сначала искренне откликнетесь на нужды вашего ребенка и отнесетесь к ним с сочувствием, объясните ему свои веские причины отложить удовлетворение его просьбы или невозможность что-то сделать (вам нужно закончить с покупками, дойти до машины, где лежит сухая одежда, воспользоваться продуктом этой марки, потому что вы не можете себе позволить просто выбросить его), он будет учиться понимать и ждать.
Очертите границы того, что вы можете сделать. Некоторым детям кажутся неудобными их шнурки, но даже если вы завяжете их 14 раз подряд, все по-прежнему будет не так, возможно, оттого, что ребенок слишком зациклился на этом ощущении и расстроен. Договоритесь, когда вы прекращаете попытки завязать шнурки: например, вы пытаетесь 5 раз, следуя инструкциям ребенка. Пяти раз достаточно, потому что вы и сами уже расстроены или у вас нет больше времени.
Соблюдайте нормы вежливости и поведения на публике, но помните, что эмоции порой неподконтрольны и слишком сильны даже у взрослых. Если ваш ребенок потерял контроль над собой по, казалось бы, совершенно незначительному поводу, постарайтесь наилучшим образом разрешить ситуацию или, если вы не можете, дайте вашему ребенку выплакаться и накричаться, пока вы держите его на руках (если он еще маленький) или стоите рядом и сочувствуете. Когда все успокоятся, возможно, на следующий день, вы вдвоем сможете обсудить, что нужно делать, чтобы в следующий раз вести себя лучше.
Позвольте ребенку принимать решения, когда это возможно. Родители сына, который сердился из-за носков, предложили ему самому выбрать такие носки, которые не будут его беспокоить. Если таких не существует, это не вина мамы или папы.
Легко перевозбуждается и перенапрягается
Как я говорила в первой главе, ребенок, который замечает больше подробностей, легче перевозбуждается, потому что ему поступает слишком много информации сразу («слишком много» может прийти как извне, так и изнутри, когда ребенок представляет что-то очень страшное или будоражащее).
Чем больше раздражение, тем больше напрягается тело, чтобы справиться с ним.
Любое животное или человек стремится остаться на подходящем уровне активности, это такой же автоматический процесс, как дыхание. Слишком мало – и мы скучаем, не находим себе места. Мы включаем радио или звоним другу. Слишком много – и нам некомфортно и шумно. Мы стараемся успокоиться, а если это не удается, то у нас плохо получается все, за что бы мы ни принялись – бросать мяч, решать математическую задачу, обдумывать предстоящий разговор. ВЧД перенапрягаются еще легче. На практике это означает, что ваша дочь может идеально ловить софтбольные мячи, когда вы играете вдвоем дома, а на игре она пропускает их так же часто, как и ловит. Она начинает ненавидеть игру, она плачет во время игр, хотя она сама хочет играть и вы хотите, чтобы она играла. Вы думаете: да стоит ли обычная игра в мяч таких драм? Вы будете настаивать, чтобы она продолжала, или позволите ей все бросить?
Во-первых, поймите, что у ВЧД есть сферы, в которых перевозбуждение чревато значительными трудностями. Обычно это те занятия, в которых они раньше уже терпели неудачу или думали, что неудача возможна. В следующий раз они еще больше нервничают, поэтому дела идут еще хуже. Но волнение по поводу выступления не всегда главная причина: они могут чувствовать себя уверенно и гореть желанием играть, но их перегружают огни и толпа.
Можно ли назвать эту склонность к перевозбуждению благом? Само по себе перевозбуждение бесполезно, но у способности легко достигать уровня личного комфорта есть свои плюсы. ВЧД, например, реже скучают. Кроме того, они ответственно и заинтересованно подходят к вопросам, которые другие сочтут не стоящими усилий.
Существуют ли ВЧД, которые не так легко перевозбуждаются? У большинства есть сферы, которые им так легко даются, что они могут спокойно ими заниматься даже под сильным давлением или в условиях сильного раздражения. Но в других сферах перенапряжение обычно сказывается. Глава 7 научит вас справляться с перевозбуждением в целом, а глава 8 поможет в ситуациях, когда речь идет о нерешительности в социальных контактах. А пока наметим несколько общих направлений.
Выявите сильную сторону вашего ребенка – спорт, вид искусства или способ самовыражения, академический предмет, фокусы, комедийные представления, общение с интересными взрослыми, умение увлечь собой других детей в фантазийных играх. Выберите что-то, что ему интересно, и начинайте постепенно этим заниматься, следя за тем, чтобы поначалу каждая попытка была успешной.
У моего сына такими занятиями оказались актерство и сочинительство. Когда я записала его в драматический кружок в восемь лет, я попросила учительницу поддержать его, ведь у него было уже столько неудач в спорте. Он пришел с первого занятия сияющим: «Она сказала, что я прирожденный актер!» Потом он никогда не пропускал занятия.
Я заметила, что он никогда не сдавал сочинения, которые не были бы выполнены на отлично. Хорошие оценки и похвала сделали свое дело: он полюбил писать.
Выделите сферы, в которых ваш ребенок настолько натренирован и умел, что ничто не смутит его. Тренируйтесь в тех же самых условиях, в которых ребенку потом придется демонстрировать свои умения. Отправляйтесь на бейсбольное поле, чтобы поупражняться. А если ваш ребенок готовится к тесту по арифметике, дайте ему решить несколько примеров «на время», а потом оцените результат. Никогда не отпускайте ВЧР на тест или выступление недостаточно подготовленным.
Говорите о том, что может пойти не так и как с этим справиться. Разговаривайте об ошибках и как их воспринимать. Решающий удар в игре, команды не уступают друг другу в счете, и ваш ребенок выбивает мяч за пределы поля. Поговорите заранее, что подобное случается как минимум раз в карьере каждого игрока. Обсудите с ребенком, что он может сказать себе и другим, чтобы пережить это? (Но не выглядит ли это как программирование на неудачу? Чаще всего получается так, что ваш ребенок уже представлял себе эту неудачу и вы лишь настраиваете его на оптимальный выход из ситуации.)
Объясните, как напряжение сказывается на успехе и чувстве легкости исполнения. Скажите, что у него есть все нужные умения, но нервозность (или шум, или новая обстановка, зрители или другие факторы гиперстимуляции) могут порой мешать. Расскажите вашему ребенку такую историю. Я знала женщину, которая в своем виде спорта могла побить мировой рекорд на местных соревнованиях, но ей никогда не удавалось ничего подобного на Олимпийских играх. Мы с ней пришли к выводу, что Олимпийские игры выявляют не лучших спортсменов, а спортсменов, показывающих лучшие результаты в условиях очень сильного раздражения.
Обратите внимание на то, что на некоторые умения вашего ребенка внешнее воздействие влияет незначительно, например рисование, умелый уход за домашним животным или растением, физические упражнения вроде бега на длинные дистанции или походов, где каждый ставит свои личные рекорды.
Помогите вашему ребенку получать удовольствие от разнообразных занятий на бытовом уровне – петь с вами в машине или ставить пьесу для благожелательной семейной аудитории. Ребенку не обязательно записываться в хор или драматический кружок, чтобы получать удовольствие от них. Если проявится настоящий талант, вы всегда можете начать развивать его, но наслаждаться процессом гораздо важнее, чем «быть профессионалом».
Глубокие внутренние реакции
Хотя реакции сглаживаются, как только ВЧР привыкает к обстановке, на стадии знакомства реакции могут быть на порядок сильнее. Как я писала в главе 2, из-за того что ВЧД обрабатывают поступающую информацию более полно, их эмоциональные реакции сильнее. Чем глубже пережита новая эмоциональная ситуация и чем подробнее осмыслены ее причины и следствия, тем большее впечатление она произведет. Это могут быть большее счастье, радость, удовлетворение, удовольствие и восторг. А могут быть и негативные чувства в очень сильном проявлении.
Этим интенсивным реакциям не требуется полностью развитое, сознательное мышление. Они проявляются уже в младенчестве и присутствуют у маленьких детей, даже если они не могут рассказать о них. Дети постарше, даже те, которые уже в состоянии говорить о чувствах, по-прежнему могут не осознавать их: мы все подавляем чувства, если они нам кажутся недопустимыми. Эти подавленные чувства проявляются в физических симптомах или необъяснимых, вытесненных эмоциях. Классический пример, который часто наблюдают детские психологи, – это ребенок, который демонстрирует, как он рад появлению младшего братика или сестрички, а родители, конечно, повсюду хвалятся этим его поведением. Но ребенок начинает бояться, к примеру, быть съеденным собаками, или ходить в туалет, или картинок с обезьянами. Эти странные страхи уходят, когда мудрые родители или психолог предлагают ребенку поиграть в то, как большая собака съедает маленького щенка, а затем честно поговорить обо всех разнообразных и нормальных человеческих чувствах, включая злость, и о некоторых чувствах, которые могут возникать после появления братика или сестры. О некоторых чувствах мы только говорим, мы не совершаем того, к чему они нас призывают, но иметь их – нормально.
Даже в тех случаях, когда эмоции не такие тревожащие, как ненависть к младшей сестре, ВЧД могут не показывать никому свою бурную внутреннюю жизнь. Интроверты – а это 70 % ВЧД – будут скорее всего держать все внутри. Пылкие высокочувствительные экстраверты покажут больше.
ВЧД сильнее, чем другие дети, переживают из-за несправедливости, конфликтов или страданий, например их может глубоко расстроить вырубка сельвы, расовые предубеждения или жестокое обращение с животными. Они склонны предвидеть ужасные последствия. Их обычно сильно беспокоит, если кого-то из детей дразнят. Они не могут есть, если родители поссорились. Это типично для детей, кроме самых сильных.
Бывают ли исключения из правила? Всегда. Некоторые ВЧД развивают умение держать свои эмоции под контролем, подчас даже слишком сильным. В какой мере можно проживать чувство – это вопрос, с которым сталкиваются все люди (хотя у некоторых изначально выбор меньше), и ответ на него часто определен культурой общества или семейными традициями, а особенно тем, как родители научили ребенка выражать свои эмоции. Обычно ничего не нужно говорить, чтобы научить ВЧР контролировать свои эмоции. Он чувствует, чего от него ждут. Например, родители, которые подавлены или напуганы силой своих собственных чувств или эмоций их ребенка, самим своим избеганием эмоций передадут сообщение, что чувства лучше держать при себе. С другой стороны, если ВЧР живет с родителями, которые часто теряют над собой эмоциональный контроль, а у него от рождения заложены способности к сильному эмоциональному самоконтролю, он может решить, что тотальный контроль лучше, чем тот хаос, который создают его родители.
В седьмой главе мы поговорим более подробно о том, как справляться с сильными эмоциями, а пока несколько общих предложений.
Подумайте о том, как вы сами справляетесь с эмоциями и как вы хотели бы, чтобы ваш ребенок с ними справлялся. Подумайте обо всех эмоциях: грусти, страхе, любви, счастье, злости, энтузиазме. Какие из них считались недопустимыми, когда вы росли? Вы учите своего ребенка тому же самому?
Почитайте об эмоциональном интеллекте. Книга Мэри Курсинки «Дети, родители и борьба за власть» – прекрасное пособие для родителей, которые хотят стать для своих детей помощниками в мире эмоций. В этой книге целый список хитростей, которые помогут родителям с любыми типами детей. Например, прислушайтесь к эмоциям ребенка, вместо того чтобы читать нотации о поведении, помогите ребенку найти то, что успокаивает и умиротворяет его, научитесь читать эмоциональные сигналы вашего ребенка, чтобы вы могли помочь ему распознавать его чувства.
Говорите со своим ВЧР об эмоциях. Этим детям особенно надо научиться называть свои эмоции и что могло их вызвать, чтобы они могли лучше разбираться в своем внутреннем водовороте чувств. Рассказывайте о том, как вы справляетесь с похожими переживаниями.
Старайтесь «контейнировать»[3] негативные эмоции вашего ВЧР, пока он не научится сам справляться с ними. В идеале вы уходите в тихое место и позволяете ребенку выразить до конца свои чувства, в то время как сами сохраняете спокойствие и доброжелательность. Ваша позиция такова: «Расскажи мне еще, расскажи мне все об этом, и еще, и еще…» Такое полное выражение даст вам обоим возможность позднее разобраться в истинных причинах происшедшего, а ваш ребенок прочувствует, что происходит с ним, не тая все в себе. Вы переносите это вместе с ним, пока, взрослея и набираясь опыта, он не научится переживать эти чувства самостоятельно. Мы еще вернемся к задаче контейнирования в главе 7.
Отвечайте на позитивные эмоции соответствующим тоном. Вы хотите отвечать на негативные эмоции внимательно и уважительно, но важно делать то же самое и по отношению к позитивным чувствам. Не портите энтузиазм и хорошее настроение фразами типа: «Если у тебя такое хорошее настроение, то самое время убраться в комнате».
Помните о том, что перевозбуждение и перенапряжение могут усилить все эмоциональные реакции, особенно негативные. Это настроение проходит от крепкого ночного сна, а вот попытки разобраться и обсудить могут только усилить перевозбуждение. Помните: утро вечера мудренее.
Если какое-то сильное переживание длится несколько дней, вам может понадобиться помощь. Это может быть депрессия, тревожность, злость или счастье в его предельном, бессонном выражении. Не обязательно вести ребенка к психологу, это само по себе может стать фактором стресса для него. Сначала попробуйте обсудить ситуацию со специалистом и поискать пути решения без присутствия ребенка. Ваша цель – понять, что вызвало эти продолжительные переживания, а не убрать их медикаментозными способами. К медикаментам следует прибегать в последнюю очередь (хотя их воздействие может быть бесценным).
Осведомленность о чувствах других
Учитывая тот факт, что «человек – животное социальное», и соединив внимание к деталям и насыщенную эмоциональную жизнь, вы получите в итоге человека, который будет хорошо осведомлен о чувствах других. Это прекрасное свойство делает вашего ВЧР таким эмпатичным, прирожденным лидером (не говорите агентам по продажам), умеющим позаботиться обо всем и всегда знающим, когда в отношениях нужно проявить внимание.
И это опять свойство, заметное уже в младенчестве. Все дети хорошо распознают чувства людей, которые о них заботятся: от этого зависит их выживание. Когда психологи подчеркивают важность материнской заботы и привязанности между матерью и ребенком, они это делают не для того, чтобы вызвать у матерей чувство вины. Это реальность, обусловленная нашей природой. И на счастье или на беду, ВЧД очень тонко чувствуют тех, кто заботится о них. А так как 40 % родителей не имеют собственного опыта надежной привязанности в детстве, для них особенно важно научиться демонстрировать ребенку свою надежность. Мы будем говорить об этом в главе 6.
Для ВЧД постарше одна из самых больших проблем заключается в том, что они могут распознавать чувства других даже тогда, когда люди сами не отдают себе отчета в своих чувствах. Люди часто отрицают, что они боятся или злятся, чтобы показаться вежливыми или избежать неловкости, и в эти моменты могут на самом деле не подозревать о своих чувствах. «Нет, нет, вы мне не мешаете» или «Я ничуть не напуган». Но ВЧД замечают мельчайшие дети, вплоть до запаха, который начинает издавать тело человека, переживающего определенные эмоции. Следовательно, ваш ребенок должен скрывать свою осведомленность о чувствах других, если истинные эмоции и слова человека расходятся. Я знаю одну чувствительную женщину, которая в детстве не раз спорила со своей лучшей подругой о том, насколько они ревнивы к успехам друг друга. Ее подруга всегда отрицала это, вплоть до взрослого возраста. Но в детстве моей знакомой приходилось задумываться над тем, не сумасшедшая ли она и не придумывает ли все это.
Вашему ребенку будет намного легче, если вы сами умеете идентифицировать свои чувства и не скрываете их.
Если люди скажут «застенчивому» ВЧР: «Не переживай, что подумают другие, они даже не замечают тебя!» – ВЧР будет трудно поверить в это, потому что он сам замечает абсолютно все, что касается других, в том числе и то, как другие на самом деле тайно сравнивают себя друг с другом. Но если вы вырастите уверенного в себе ВЧР (в пятой главе вы узнаете, что надо для этого делать), он будет замечать чужие взгляды, но считать при этом, что они добры, либо признавать, что это не имеет значения.
Что касается эмпатии, то когда ВЧД перегружены, они временно теряют способность осознавать чужие потребности. Но если ваш ребенок хронически равнодушен к другим или отстранен, это не просто перенапряжение, тут что-то не так.
В результате этой осведомленности о чувствах других ВЧР может придавать потребностям других первостепенное значение, чтобы смягчить их (и свою) эмоциональную боль. Обычно это происходит бессознательно, и его конформность может распространяться только на некоторых людей. С другими людьми, например с вами, ваш высокочувствительный ребенок может быть достаточно настойчивым, откровенным и требовательным. Но если ваш ребенок начинает под всех подстраиваться, возможно, это связано с тем, что в этот раз ему легче уступить, чем прочувствовать чужую боль или неотложную потребность либо ощутить угрозу чужого гнева или осуждения. Что можно сделать, чтобы эта осведомленность о чувствах других людей работала на вашего ребенка? Мы поговорим об этом подробно позже, а пока отметим только основные моменты.
Проанализируйте то, как вы сами распознаете чувства других людей. Если вы не чувствуете ничего или никак не реагируете на страдания других, ваш ребенок останется наедине со своими эмоциями и вдобавок будет меньше вас уважать. Если вас совершенно не волнует, что другие думают о вас, ваш ребенок может почувствовать себя ущербным из-за своей озабоченности чужими чувствами. Поэтому обдумайте этот вопрос сами и обсудите со своим ВЧР, как вам лучше поступать. Например, если вы и ваш ребенок услышали о катастрофе, в которой пострадало много людей, ребенок, воспитанный в религиозном духе, захочет понять, почему Бог допустил страдания этих людей и каков его, ребенка, долг по отношению к жертвам. Одно из удовольствий (и испытаний) родительства, особенно с ВЧД, – это неизбежное столкновение с главными вопросами жизни.
Покажите ребенку, что можно сделать, например собираться всем вместе в «сезон благодарения» в конце года и решать, в каких благотворительных мероприятиях и почему ваша семья может принять участие. Обсудите, какая реакция будет бесполезной, например постоянно чувствовать себя плохо из-за страданий других людей. Вы делаете все, что можете, и живете дальше. В том, что касается беспокойства о чужом мнении, мне нравится правило «50 на 50»: вы всегда можете рассчитывать на то, что 50 % людей понравится то, что вы делаете, и 50 % – нет. Поэтому вы вполне можете делать то, что считаете правильным. Вы все равно не сможете угодить им всем.
Понаблюдайте за тем, удается ли вам соблюдать баланс ваших собственных потребностей и потребностей окружающих. Подумайте, умеете ли вы сами говорить «нет» или не принимать во внимание суждение, которое кажется ошибочным. Ваш ребенок будет копировать вас.
Объясните ребенку, что он имеет право сказать «нет» или проигнорировать чужое мнение. Подчеркните, что человек, который все свои силы растрачивает на то, чтобы помочь другим или угодить им, оказывается в итоге бесполезен для всех. Каждый из нас делает свою часть работы, но никто не сможет сделать всего либо потеряет покой и сон. Как сказал один христианский писатель, Иисус знал, что он может исцелить каждого в Иудее, но, насколько мы знаем, он спал ночью, даже если не совершил ни одного исцеления.
Будьте осторожны, когда делитесь своими проблемами или суждениями о других людях с ребенком. ВЧД могут стать чудесными друзьями, доверенными лицами и советчиками, особенно для родителей, у которых нет больше близких, понимающих людей. Но это слишком даже для самых умных детей. Ваш ВЧР еще только учится жить в этом непростом мире, и вы должны стать для него источником сил, прежде чем он сможет сам стать поддержкой для взрослого с его проблемами. А когда ВЧД слышат, как вы отзываетесь о других, они убеждаются, что это нормальное человеческое поведение.
Читать бесплатно другие книги:
