Для кого цветет лори Суржевская Марина

– Ты неплохо устроился, – Лавьер остановился напротив кабаньей головы, что скалилась на него со стены. Рядом косил стеклянными глазами дикий медведь.

– Не жалуюсь, – Кристиан налил в глиняную кружку вино. – Здесь точно лучше, чем в Цитадели. Или на службе у императора. Что прежнего, что нынешнего. Ты же знаешь, мне честолюбия не досталось при раздаче. Я вполне доволен жизнью отшельника.

– Что знаешь об изменениях во дворце? – Лавьер продолжал рассматривать звериную пасть.

– Слухи, – усмехнулся Кристиан. – Порой приходится выбираться в ближайший городок. Там разное болтают. Я предпочел бы узнать из первых уст.

Ран пожал плечами.

– Темный Владыка превратился в мумию, престол занял Ошар, как мы и предполагали. Но мальчишка слишком слаб: ни силы, ни влияния, ни поддержки. Сам знаешь, кто стоит за его плечами.

Кристиан мрачно кивнул.

– Главное, чтобы наш владыка не породнился с какой-нибудь принцессой из Чиара, – обронил Кристан. – Тогда он получит и поддержку, и дополнительные войска.

Ран усмехнулся.

– Не породнится. По крайней мере, в ближайшее время. Светлейший Ошар выбрал себе невесту. Раяну, сразившую Темного тирана.

Кристиан приподнял вопросительно бровь.

– Я думал, это вранье.

– Правда порой занятнее любой байки.

– Хм, – Кристиан сделал глоток вина, прищурился. – То есть свадьба будет?

– Несомненно, – Лавьер отвернулся от кабаньей головы и сел напротив Кристиана. – Ну а теперь к делу. Мне нужна твоя поддержка. А для начала перенос, Дух.

Кристиан нахмурился.

– Но с тобой это невозможно, мы ведь уже пытались. Твой темный дар не позволит, сожжет меня, как только я попытаюсь…

Лавьер налил себе вина, выпил одним глотком. Только Кристиану он и мог сказать эти слова.

– Это не проблема теперь. Моего дара больше нет.

Выросший в цитадели Сумеречный пес не смог удержаться от изумления.

– Что?

– Я развернул его, чтобы спасти… кое-кого. И выгорел после этого. Полностью.

Кристиан медленно поставил на стол кружку. Выражать сочувствие он не стал. Ран Лавьер не выносил сочувствия и не нуждался в нем.

– Что же, в таком случае перенос может получиться. Когда начнем?

– Прямо сейчас. Для начала нужен кратковременный, на несколько минут. Давно не был во дворце.

Он усмехнулся, снял рубашку и сел на пол, сложив кончики пальцев.

– Сколько тебе нужно на вхождение в транс?

– Десять минут.

– Хорошо. – Кристиан кивнул. – Я жду. Ты помнишь, что для слияния нужен тот, кого ты знаешь лично и с кем хоть однажды был в физическом контакте? Достаточно прикосновения.

Лавьер кивнул, и Кристиан отошел к шкафу, достал длинную холстину и нож.

– Кстати, тебе это удалось? – небрежно бросил, не поворачиваясь, разрезая ткань на длинные полосы. – Девушка выжила?

Ран не открыл глаза, но все же ответил, хотя Кристиан был готов услышать тишину.

– Да. Выжила. И скоро станет новой императрицей.

Дух развернулся, кинул на сидящего мужчину острый взгляд. Но больше задавать вопросов не стал. Он и так спросил слишком много, пользуясь правом старого друга.

Лавьер закрыл глаза, усмиряя бурю своего сознания. Безжалостно давя чувства, отсекая мысли, образы, воспоминания. Ничего не должно остаться внутри, ничего не должно отвлекать.

Через обозначенное время в голове стало пусто. Он открыл глаза, спокойно разрезал запястья и опустил руки.

– Ом. Хана отава. Саматхи. Сурах. Ом… Шаонта Рана. Арохаминтар…

Слова звучали в голове, но они не несли с собой образов, не были окрашены ощущениями. Пустые оболочки без сути, погружающие в транс с каждым толчком сердца, с каждым выплеском крови…

– Госпожа Оникс, Светлейший Владыка приглашает вас на прогулку в зимний сад.

Прислужница присела перед раяной, отвлекая от чтения. Оникс отложила книгу и встала из кресла.

– Я с радостью приму приглашение повелителя, – ответила она, поворачиваясь к двери.

И не солгала, ей действительно нужно было поговорить с Ошаром, а после поездки на площадь пять дней назад она его ни разу не видела. Владыка покинул дворец, а саму Оникс загрузили занятиями так, что ей некогда было вздохнуть. Кажется, дай госпоже Олентис волю, и она третировала бы раяну круглосуточно.

Даже сейчас Оникс читала список геральдических линий и пыталась разобраться в сложной иерархии империи.

Из ее скромной обители в горах жизнь придворных всегда виделась эдаким бесконечным праздником, но оказалось, что это тяжелый труд!

– Я готова.

Служанка кивнула и пошла впереди. За дверью их снова взяли в кольцо стражи. Оникс уже почти привыкла, что они сопровождали ее везде, куда бы раяна ни пошла. Не прикасались, даже почти не смотрели, обшаривая взглядами пространство вокруг, но всегда присутствовали.

В зимнем саду дворца Оникс еще ни разу не была и сейчас застыла пораженная. За высокими арочными дверьми расположился кусочек лета. Воздух пах пряными травами и нектаром, от многоцветия цветущих деревьев и кустов зарябило в глазах. Здесь даже порхали стайками бабочки и чирикали на ветвях крошечные птички. Раяна восторженно застыла возле ветки, рассматривая оранжевую пичугу с синими крылышками.

– Правда, красивая? – Она повернулась на голос Ошара и присела в реверансе. – Это клири, живут только на Свободных Островах. Такие яркие и совсем не боятся людей. Протяни руку, Оникс.

Раяна покосилась удивленно, но послушалась. Птичка склонила голову, подпрыгнула на ветке и слетела с нее, опустившись на ладонь девушки.

– Ой, – подпрыгнула Оникс и рассмеялась. – Действительно не боится! Никогда таких не видела!

– В наших краях для клири слишком холодно, – улыбнулся Ошар.

Птичка клюнула ладонь девушки и, не найдя угощения, вспорхнула обратно на ветку.

– Пройдемся, – владыка кивнул на дорожку между цветущих кустов. Оникс кинула на него внимательный взгляд. Ошар снова выглядел уставшим, и тени под глазами углубились.

– Я слышала, вы уезжали?

– Ты, – поправил Светлейший. – Мы ведь договаривались, Оникс.

– Никак не могу привыкнуть, – пожала плечами раяна. – Так ты куда-то уезжал?

– Да. В Шрафруте начались волнения на шахтах, к сожалению… Это город недалеко от Темного Града, слышала о нем? Пришлось… принять меры, – Ошар поморщился, показывая, насколько устал от таких забот. Но сочувствовать ему Оникс не стала.

Они дошли до небольшого искусственного водопада, с темных камней падала в чашу хрустальная вода. Стражи застыли под деревьями, на расстоянии, достаточном, чтобы не слышать их разговор.

– Оникс, я понимаю, что ты на меня злишься, – Ошар повернулся к ней лицом. – Винишь меня и обижаешься. Но поверь, мне тоже не нравится многое из происходящего. Увы, я вынужден так поступать. Я – правитель и не могу позволить себе проявлять… мягкость. Меня сочтут слабым.

Оникс промолчала, надеясь, что ее лицо не выражает эмоций. Ошар вздохнул, его взгляд стал виноватым.

– Постарайся понять меня. И помочь. Наступили трудные времена, нам надо объединиться, чтобы выстоять. А после…

– После? – вскинулась Оникс. – Что – после?

– Я тебя отпущу, если захочешь, – произнес владыка.

– Отпустишь? Ты говоришь мне правду? Я стану свободной? – надежда сдавила грудь так, что стало нечем дышать.

– Когда я тебе врал? – криво усмехнулся Ошар. – Помнишь, я дал тебе кристалл, чтобы ты могла убежать? Даже тогда я пытался тебе помочь, Оникс! А ведь я рисковал своей жизнью, жизнью наследника трона! Помнишь?

Раяна промолчала. Помимо кристалла она помнила еще и пожар, в котором чуть не погибла. Но об этом она говорить не стала – ни к чему.

– Так вот, ты должна помочь мне, Оникс, – Ошар взял ее ладонь, сжал в своей руке. Раяна постаралась не заскрипеть зубами. – Помочь отстоять империю. А после… станешь свободной и отправишься куда пожелаешь! Ты поможешь?

Как будто у нее есть выбор!

– Я постараюсь, мой повелитель, – Оникс выдавила улыбку.

– Я знал, что ты умная девушка, – оживился Ошар. – Лори раскрывался снова?

Она отрицательно качнула головой.

– Пытайся его открыть! – настойчиво потребовал владыка. – Пытайся! Нам нужна сила лори, понимаешь? Народ не очень любит меня… к сожалению. Даже придворные позволяют себе… разное. При отце такого не было. А с тобой и цветком мы получим всеобщее поклонение!

Оникс проглотила фразу о том, что не любят Ошара вполне заслуженно, за что его любить? Он и сейчас пытается решить свои проблемы за счет раяны. Но она промолчала и даже изобразила теплую улыбку. В конце концов, пора и ей научиться хитрости в этом логове притворщиков!

– Я пытаюсь, мой повелитель, вы ведь понимаете? – Оникс томно опустила ресницы. – Но… я ничего не знаю о цветке! Раньше о нем и говорить было страшно, не то что спрашивать! А кто знал о нем, давно умер! Но ваш советник Итор упомянул, что во дворце есть хранилище знаний. – Ее лицо приняло мечтательное выражение. – Если бы Светлейший позволил мне его посещать… – еще один томный взгляд. И Ошар уже не отрываясь смотрит на ее губы. – Я могла бы найти там полезные сведения о лори! И научиться им управлять. Ты позволишь мне это?

– Что? – Светлейший осоловело моргнул. – А, хранилище. Да, оно есть. Но…

– Ошар, – Оникс попыталась удержать на лице нежную улыбку, хотя больше всего ей хотелось ударить владыку коленом в пах, чтобы стереть с его лица выражение зарождающейся похоти. Но кроме привлекательной внешности у раяны не было другого оружия, а значит, она будет использовать то, что есть. Ей необходимо выжить. И освободиться. – Ты ведь сам говоришь, что мы должны помогать друг другу. Я хочу этого! Помочь тебе стать сиятельным правителем, который войдет в историю! Ты сможешь это, ты достоин этого! И лори – наш шанс, ты ведь сам сказал? Ты позволишь мне искать сведения о нем? Позволишь?

Она придвинулась ближе, снизу вверх заглядывая в глаза владыки. На миг показалось, что Ошар сейчас рассмеется и скажет: ты плохая притворщица, Оникс… Но нет. Он смотрел на ее губы, и на мужском лице уже явно читалось желание. Значит, не замечает, как ей противно и гадко, не видит презрения в ее взгляде. Вот и хорошо!

– Ошар? Я могу ходить в хранилище?

– Да, – выдохнул он. – Можешь. Я распоряжусь. Ты права, Оникс…

Она мило улыбнулась и попыталась отодвинуться, но мужская рука притянула ее к телу владыки.

– Знаешь, я думаю, наше сотрудничество может быть очень приятным, Оникс. Ты так красива…

Раяна скрипнула зубами. На продолжение она не рассчитывала.

– Возможно, – потупилась. – Но… Я должна к тебе привыкнуть. Ты ведь понимаешь?

Она поморгала, со злостью пытаясь выдавить хоть одну слезинку. Небесные заступники, помогите! Кажется, она совсем разучилась плакать…

– Ты ведь не станешь меня принуждать, правда? – еще один взгляд из-под ресниц. Как же трудно притворяться! – Ты мне нравишься, Ошар. Ты такой сильный, умный, мужественный… Но…

– Я все понимаю, – самодовольство отразилось в голубых глазах Светлейшего. – Ты привыкнешь, Оникс. И научись скорее управлять цветком, он нужен мне. Думаю, я заслужил один поцелуй своей невесты?

Оникс опустила глаза, лихорадочно соображая. И пытаясь скрыть ненависть во взгляде. Оглянулась на молчаливых стражей. Вздрогнула. От застывших фигур Сумеречных псов словно повеяло могильным холодом, и на миг ей даже показалось… Она закусила губу. Заступники, что за бред? Ей показалось, что под осыпающимися лепестками дерева стоит Лавьер. И его зеленые глаза прожигают в раяне дыры и рвут на части.

Но там был лишь коренастый бородатый мужчина, не имеющий ничего общего с внешностью аида.

Она сходит с ума. О небесные…

– Но мы не одни… – пролепетала она, пытаясь отстраниться.

– Это всего лишь слуги, – небрежно улыбнулся владыка. – А нам надо привыкать друг к другу. Почему бы не начать прямо сейчас?

– Возможно… – она вновь обернулась на деревья. Конечно, лишь псы, их стражи…

Повернула голову и застыла, потому что ждать Ошару надоело и он ее поцеловал. Прижался к ее губам, языком попытался открыть ей рот. Оникс напряглась, дернулась, пытаясь сдержаться и не заорать. Убеждая себя потерпеть. Ей надо потерпеть! Ведь это всего лишь поцелуй, ничего страшного. Просто соединение ртов, не более того…

Ее никто никогда не целовал, кроме… Лавьера. Ничьи губы не касались ее. И возможно, поцелуй Ошара поможет? Сумеет стереть из памяти ласки другого мужчины, сумеет обесцветить их?

Она замерла, прислушиваясь к своим ощущениям. Но чувствовала лишь желание отодвинуться, сбежать, прервать эти влажные толчки чужого языка, что рождали в ней рвотные позывы. Ей было противно. Мерзко. Гадко.

И даже Ошар, похоже, это почувствовал.

– Оникс, какая же ты вкусная… – его голос стал сиплым. – Иногда я понимаю Лавьера… Наш брак станет удовольствием, дорогая.