Встретимся на нашем берегу Хоминский Геннадий
– Да, он молодец, следит за собой. По утрам бегает, днём купается в море.
Акгюль была стройная и высокая женщина. В молодости она была, наверное, красавицей. Да и сейчас она была красива красотой пятидесятилетней женщины. Волосы черные, собраны в узел на голове. Глаза тоже черные, какие-то искристые. Она была из тех женщин, про которых на Руси говорили – и в горящую избу войдёт, и коня на скаку остановит.
В магазин вошёл Адем: «Добрый день, мои друзья. Пора сделать покупки? Я вам помогу». Он взял тележку и пошёл вдоль полок, складывая в неё продукты, которые нам были нужны, делая комментарии и пояснения к ним. Через несколько минут тележка была полна. На кассе мы рассчитались, и Адем выкатил тележку на улицу к своей машине.
– Я вас, как и обещал, довезу до дома. А вы мне пообещаете, что сегодня будете моими гостями. Поближе к вечеру мы с Акгюль заедем за вами и возьмём вас к нам домой.
Мы с радостью согласились. Адем подвёз нас, и мы, забрав все пакеты, поднялись в свою квартиру.
– Андрюша, какая удача. Сегодня он нам всё расскажет.
– Надеюсь. Только нужно взять с собой что-нибудь в подарок. С пустыми руками как-то невежливо первый раз приходить в дом.
– Согласна, сейчас что-нибудь придумаем.
Лена открыла чемодан и начала копаться в нем. Затем вытащила пакет, в котором лежали её покупки из стамбульского аэропорта. Она там что-то покупала себе в дьюти-фри. Достала шёлковый платок.
– Это я купила для себя в Стамбуле, подарю его Акгюль. Себе на обратном пути куплю другой.
– Хорошо, а я возьму бутылку коньяка, которую мы привезли сюда и даже не открыли. Странно, здесь выпить совершенно не хочется.
– Очень хорошо, не то что дома, – съязвила Лена по поводу моей привычки за ужином выпить рюмку коньяка.
Пока мы разбирали пакеты с продуктами и раскладывали их по холодильнику, наступил вечер. Мы переоделись и вышли на улицу, сели на скамейку и стали ждать. Через полчаса к нам подъехал Адем. Акгюль в машине не было.
– А Акгюль уехала домой пораньше, чтобы приготовить что-нибудь вкусное, – сказал он, опережая наш вопрос.
Через десять минут мы въехали в турецкий посёлок. Дом Адема стоял рядом с магазином. Он был более чем скромен, правда, внутрь мы заходить не стали, а разместились за столом, стоящим во дворе в тени деревьев.
– В доме мы только ночуем, а живём практически круглый год во дворе, – поясняла Акгюль, расставляя блюда на столе.
– Адем сказал, что у вас есть дочь, где она? – спросила Лена.
– Ары, так её зовут, учится в университете в Фамагусте, будет архитектором. Сейчас здесь идёт большое строительство, без работы не останется, правда, пока только на второй курс перешла. По выходным приезжает домой, а так живёт в кампусе, – ответила Акгюль.
Лена хотела помочь Акгюль, но та наотрез отказалась, сказав, что мы гости и не должны вмешиваться в дела кухни. Лена подала Акгюль свой подарок, который ей очень понравился, она даже обняла Лену и поцеловала. А я передал Адему бутылку коньяка. Он меня поблагодарил, но сказал, что пить будет только раки, а мне нальёт коньяк. Я отказался и сказал, что тоже хочу попробовать раки. Акгюль принесла чашку с джаджик и пояснила, что это йогурт с нарезанной зеленью. Он был холодный и кисленький – нам понравился. Выпили раки, женщины выпили сок. Затем Акгюль принесла суп.
– Это суп чорбасы, обыкновенный суп из красной чечевицы.
Суп нам понравился своим необычным привкусом, который ему дала какая-то приправа.
Раки пили из больших стаканов, в которых её разбавляли водой. Цвет от воды делался белым, и было ощущение, что в стаканах налито молоко. Вкус очень специфический, напоминает капли от сердца, но мне понравился, пился легко. Затем Акгюль принесла большую лепёшку, похожую на пиццу.
– А это лахмаджун, лепёшка с фаршем. Будьте внимательны, видите зелёный перчик пеперони, он очень горький, но Адем без пеперони есть не станет, – с улыбкой сказала Акгюль.
Я смело положил себе в рот кусочек перца и понял, что погорячился. Запил холодной водой. Лена аккуратно вилкой отодвинула перец в сторону.
Но вот ужин закончился, Акгюль принесла большой электрический самовар и разлила всем черный душистый чай. Как я понял, настало время для разговора.
– Адем, расскажите, как вы жили, что случилось с теми греками из заброшенного посёлка, – начала Лена.
– История эта, мои друзья, очень длинная. Рассказывать её можно всю жизнь.
– Адем, расскажи людям, тебе самому станет легче, я ведь вижу, как ты последнее время мучаешься, – сказала Акгюль.
– Да, разбередили сердце мои воспоминания. Ну что ж, если не торопитесь – слушайте.
– Адем, миленький, мы никуда не спешим. Чай есть, будем слушать хоть до утра.
Адем отхлебнул чай из стакана и начал свой неторопливый рассказ.
Глава 4
«В заброшенном посёлке, который вы видели на берегу, жила большая греческая семья Стелайоса. Вот у него с женой Фанессой и была чудная дочь, звали её Мелисса. Мы очень сильно любили друг друга, той любовью, которая только может быть между парнем и девушкой, когда им по восемнадцать лет. А потом Мелиссу хотели изнасиловать турецкие солдаты и убили. А я не смог ничем ей помочь, меня тоже сильно избили, до беспамятства».
– Мы свою дочь назвали в честь той девушки, – вставила Акгюль, – ведь Мелисса по-гречески «пчёлка», а наша дочь Ары – «пчёлка» по-турецки.
Адем смахнул слезу, налил себе и мне в стаканы раки и выпил. Видимо, ему воспоминания о молодости давались тяжело. Затем продолжил.
«Греки жили в своём посёлке издавна, наверное, так же, как и мои предки. Жили с греками мы дружно, помогали чем могли друг другу. А в большом доме, где теперь располагается магазин моего брата Айташа и его дочери Лале, вы её видели в моём магазине, жили англичане. Они приехали на Кипр очень давно. Сколько себя помню. Правда, раньше они жили в городе и в свой дом заезжали изредка, чтобы проверить, как ведётся хозяйство. Это рассказывал мне баба Ахмет. А хозяйство у Микки, так все называли англичанина, было немалым. Земля простиралась от моря до гор. Наша семья занималась выращиванием овец, а семья Стелайоса – рыбной ловлей и оливами. Делить нам с греками было нечего, жили мы дружно. Они угощали нас рыбой и оливковым маслом, мы же давали им ягнёнка к празднику. Овец пасли братья моего отца: Энгин и Челик. Я, когда подрос, тоже стал помогать им. Баба Ахмет подросших овец сдавал управляющему. И греки тоже. Они сдавали рыбу и оливы. К ним приезжала машина из города каждый день – пойманная рыба ждать не может, а к нам раз в месяц. На этой машине нам привозили муку, соль, сахар. Если нужно было что-то ещё, баба Ахмет садился в машину, которая приезжала за рыбой, и ехал в город. Покупал что было нужно и на другой день возвращался на той же машине. Стелайос тоже ездил с ним.
А потом англичанин вместе с женой Анн и пятилетним сыном Джеки переселились в свой дом насовсем. Я был маленький и не понимал, что произошло. Анне Дилара рассказывала мне, что теперь Кипр стал свободным островом и не подчиняется англичанам. Но что я мог понять в пять лет? Жили мы небедно, не голодали. Всё необходимое у нас было.
Однажды я сидел во дворе своего дома и увидел, как на забор забрался маленький мальчишка. Он был очень необычен. Волосы практически совершенно белые, а сам весь в конопушках. Таких волос я никогда раньше не видел.
– Ты чего лезешь на мой забор? – грозно крикнул я.
– Это почему он твой?
– Потому, что он стоит около нашего дома.
– Неправда, он стоит около нашего дома, – ответил белобрысый мальчишка.
– Вот я сейчас залезу и сброшу тебя вниз.
– А вот попробуй залезь.
Я подошёл к забору, но залезть я не мог, это было видно сразу, так как забор для пятилетнего мальчика был высоковат.
– А ты как залез? – спрашиваю у него.
– А вот так, взял подпрыгнул и залез.
– Не ври, а то получишь.
– Это ты получишь.
– Джеки, ты чего на забор забрался, ну-ка, негодный мальчишка, быстро слезай, – раздался голос женщины, наверное, его мамы.
Над забором показалась женщина, она была с огненными волосами, мне аж страшно стало.
– А ты, мальчик, чей, как тебя зовут? – спросила она у меня.
– Мой баба Ахмет, а зовут меня Адем.
– А, так ты сынок Дилары, заходи к нам во двор, вместе поиграете. Нечего по заборам лазить, пока не упали.
– А можно? Анне Дилара не разрешает мне заходить в чужой двор, – ответил я.
– Конечно, можно, скажешь, Анн разрешила. А твоя мама сейчас у нас, помогает мне по хозяйству. Заходи, не бойся.
Я быстренько выбежал на улицу и вошёл в их ворота. Дом был огромный. Над домом ещё дом, баба Ахмет говорил, что это двухэтажный дом. Я не понимал, зачем такой большой дом и что в нем делать. Наш дом был совсем маленький, и мы всё время проводили во дворе. Анн встретила меня. За руку она держала беловолосого мальчишку. Рост, как и у меня.
– Знакомьтесь, это Джеки, а это Адем. Будете дружить? А ты, Адем, очень хорошо говоришь по-английски. Кто тебя научил?
– Никто меня не учил, я всегда так говорю. Баба Ахмет говорит, что нужно знать много языков, тогда жить будет проще.
– Но кто-то же тебя научил? Дома Вы говорите по-турецки?
– Конечно, дома по-турецки. А на людях по-английски. Меня амса Энгин всё время учит, как правильно слова говорить.
– А что такое амса? – спрашивает Джеки.
– Амса – это папин брат, а зовут его Энгин. Ещё есть амса Челик. А ещё у меня есть аби, это старший брат, Айташ, но он уже совсем взрослый и помогает Энгину и Челику пасти овец.
– А как будет по-турецки «папа»? – вновь спрашивает Джеки.
– Баба, – отвечаю я.
– А мама?
– Анне.
– Вот видите, вам будет вдвоём веселее. А то ходишь и не знаешь, чем заняться.
– Адем, а ты что тут делаешь, кто тебе позволил зайти? – на крыльце дома стояла моя анне Дилара и кричала на меня.
– Дилара, не ругайся, я его пригласила. Пусть они с моим Джеки играют, они ведь, наверное, ровесники, – сказала Анн.
– Конечно, пусть играют, если Вы не против. Вдвоём веселее.
Так мы с Джеки стали друзьями. Вместе проводили целые дни. Бегали наперегонки, играли в кости, сбивали камнями банки, которые ставили в степи. Ели тоже вместе, во дворе нашего дома, так как во дворе Джеки не было стола. А в дом ходить не хотелось.
Читать бесплатно другие книги:
