Знаменитые расследования Эркюля Пуаро в одном томе (сборник) Кристи Агата

Все барьеры, которые еще оставались между пассажирами, теперь были сломаны. Все они оказались объединены одним общим несчастьем. Громче всех звучали жалобы миссис Хаббард.

– Моя дочь говорила мне, что это будет самым приятным путешествием в моей жизни. Надо, мол, просто сесть в поезд и ждать, пока не доедешь до Паррыжа. А теперь мы застряли здесь бог знает на сколько… А у меня послезавтра отплывает пароход, – не переставая ныла она. – Как я теперь на него попаду? Я даже не могу послать телеграмму, чтобы отменить резервацию. У меня просто голова лопается, когда я обо всем этом думаю.

Итальянец тут же сказал ей, что у него самого срочное дело в Милане, а американец согласился: «Скверное дело, мэм» – и выразил робкую надежду, что, может быть, поезд еще нагонит упущенное время.

– Мой сестра – ее дети ждать меня, – сказала шведка и расплакалась. – Как им сообщать? Что они думать? Они решить, со мной случаться совсем плохо.

– И сколько мы здесь проторчим? – требовательно спросила Мэри Дебенхэм. – Хоть кто-нибудь может ответить на этот вопрос?

В ее голосе слышалось нетерпение, но Пуаро заметил, что оно ни в какое сравнение не шло с тем лихорадочным нетерпением, которое она продемонстрировала во время пожара на «Таврском экспрессе».

И опять раздался голос миссис Хаббард:

– На этом поезде никто ничего не знает. И никто ничего не хочет делать. Просто какая-то банда совершенно бесполезных иностранцев. Если б это произошло дома, то кто-то наверняка попытался бы сделать хоть что-нибудь.

Арбэтнот повернулся к Пуаро и осторожно обратился к нему на языке, который все британцы почему-то считают французским:

– Vous tes un directeur de la ligne, je crois, monsieur. Vous pouvez nous dire…[31]

Улыбнувшись, Пуаро поправил его.

– Нет, нет, – ответил он по-английски. – Это не я. Вы перепутали меня с моим другом, месье Буком.

– Ох, тогда прошу прощения!

– Ничего страшного. Это совершенно естественно. Просто я сейчас занял его купе.

В ресторане месье Бука не было. Пуаро осмотрелся, чтобы понять, кто еще отсутствует. Не было княгини Драгомировой и венгерской четы. Кроме того, отсутствовали Рэтчетт, его слуга и немецкая горничная мадам.

Шведская дама вытерла глаза.

– Я есть глупый, – сказала она. – Плакать как беби. Все к лучший, что ни происходить.

Однако мало кто из присутствовавших разделял этот христианский подход к случившемуся.

– Все это очень здорово, – беспокойно произнес Маккуин, – но мы можем застрять здесь надолго.

– А что это хотя бы за страна? – плаксивым голосом спросила миссис Хаббард.

Узнав, что это Югославия, она сказала:

– Так это одна из балканских стран? Тогда чего еще мы могли ожидать?

– Вы здесь единственный спокойный человек, мадемуазель, – произнес Пуаро, обращаясь к мисс Дебенхэм.

Девушка слегка пожала плечами.

– А что мы можем сделать?

– А вы, оказывается, философ, мадемуазель.

– Философия подразумевает отстраненное отношение к жизни, а у меня все гораздо проще – я научилась не тратить нервы и силы на бесполезные эмоции.

Разговаривая, мисс Дебенхэм даже не взглянула на сыщика. Она смотрела сквозь него, куда-то далеко, туда, где возвышались горы нанесенного снега.

– У вас сильный характер, мадемуазель, – мягко произнес Пуаро, – пожалуй, самый сильный среди всех присутствующих.

– Ну что вы, совсем нет. Я знаю человека, у которого характер гораздо сильнее.

– И это?..

Казалось, что она неожиданно пришла в себя и поняла, что говорит с незнакомцем, с которым до сегодняшнего утра обмолвилась едва ли полудюжиной фраз.

Девушка рассмеялась вежливым, но отчужденным смехом.

– Возьмите, например, эту старую леди. Вы наверняка обратили на нее внимание. Очень уродливая старая леди, и тем не менее она притягивает к себе взор. Ей достаточно пошевелить мизинцем и о чем-то вежливо попросить, как весь поезд бросается выполнять ее желания.

– Люди точно так же бросаются выполнять желания моего друга, месье Бука, – заметил Пуаро, – но это только потому, что он директор Компании, а не потому, что у него сильный характер.

Мэри Дебенхэм улыбнулась.

Утро заканчивалось. Несколько человек – и Пуаро среди них – остались в вагоне-ресторане. Они подсознательно чувствовали, что общество других пассажиров поможет им легче убить время. Сыщик узнал новые подробности о дочери миссис Хаббард и о дневных привычках рано покинувшего сей мир мистера Хаббарда, начиная с того момента, ак тот просыпался утром и приступал к своему завтраку, который состоял из овсяной каши, и кончая его отходом ко сну в ночных носках, которые ему вязала обязательно сама миссис Хаббард.

Как раз когда сыщик выслушивал запутанный рассказ о целях миссионерской организации дамы из Швеции, в вагон вошел один из проводников и встал сбоку от него.

– Pardon, monsieur.

– Я слушаю.

– Месье Бук предает вам привет и говорит, что был бы рад, если б вы соблаговолили присоединиться к нему на несколько минут.

Пуаро встал, пробормотал свои извинения даме из Швеции и вслед за проводником вышел из вагона.

Этот проводник – крупный светловолосый мужчина – был не из их вагона.

Бельгиец проследовал за ним по коридору своего вагона и перешел в следующий. Мужчина постучал в дверь, а затем сделал шаг в сторону, давая Пуаро возможность войти.

Это было не личное купе месье Бука. Оно было второго класса, и, скорее всего, его выбрали из-за чуть большего размера. Создавалось впечатление, что оно набито людьми.

Сам месье Бук поместился на небольшом стуле в противоположном от двери углу. В углу рядом с окном сидел, повернувшись к нему лицом, небольшой темноволосый мужчина, который смотрел на снег за окном. Около двери стояли крупный мужчина в синей униформе (chef de train[32]) и проводник вагона, в котором ехал Пуаро. Оба они практически блокировали вход в купе.

– А, мой дорогой друг! – воскликнул месье Бук. – Прошу вас, заходите. Вы нам крайне нужны.

Мужчина около окна подвинулся на своем сиденье, Пуаро протиснулся между chef de train и проводником и уселся напротив своего друга. По его лицу он сразу понял, что произошло что-то, как он потом это описывал, «из ряда вон выходящее».

– Что случилось? – спросил сыщик.

– Хороший вопрос. Ну, во-первых, снег и эта неожиданная остановка. А теперь еще и…

Он замолчал. Было видно, как проводник с трудом хватает воздух ртом.

– И что же теперь?

– А теперь на полке в купе лежит мертвый пассажир, заколотый ножом, – месье Бук произнес это со спокойствием отчаяния.

– Пассажир? Какой пассажир?

– Американец. Его зовут… зовут… – месье Бук сверился со списком, который лежал перед ним, – Рэтчетт. Да, совершенно точно – Рэтчетт.

– Именно так, месье, – сглотнул проводник.

Пуаро взглянул на него и увидел, что он был белым как мел.

– Пусть этот человек сядет, – предложил бельгиец, – иначе он сейчас потеряет сознание.

Сhef de train слегка отодвинулся, и проводник сполз по стене и закрыл лицо руками.

– Бр-р-р, – произнес Пуаро, – дело действительно серьезное!

– Ну конечно, серьезное. Начнем с того, что любое убийство само по себе уже катастрофа чистой воды. А здесь еще и обстоятельства совершенно необычные. Мы попали в снежную западню и можем остаться в ней не на часы, а на дни! И вот еще какое несчастье – обычно на поезде присутствует полиция той страны, по территории которой мы проезжаем, но только не в Югославии. Вы меня понимаете?

– Невероятно сложная ситуация, – согласился Пуаро.

– Однако и это еще не всё. Доктор Константин… простите, я вас не представил – доктор Константин, месье Пуаро.

Небольшой человек встал и поклонился – сыщик поклонился в ответ.

– Доктор Константин считает, что смерть наступила около часа ночи.

– В таких случаях сложно что-либо утверждать совершенно определенно, – сказал врач, – но мне кажется, что я могу с уверенностью сказать, что смерть наступила между полуночью и двумя часами утра.

– А когда этого мистера Рэтчетта видели живым в последний раз? – спросил Пуаро.

– Известно только, что он был жив без двадцати час, когда общался с проводником, – ответил месье Бук.

– Это правильно, – заметил Пуаро. – Я сам слышал этот разговор. И с тех пор – ничего?

– Ничего.

Маленький бельгиец повернулся к врачу, который продолжил:

– Окно купе мистера Рэтчетта было широко открыто – видимо, преступник хотел, чтобы мы подумали, что он скрылся через окно. На мой взгляд, он просто заметает следы. Любой, кто ушел таким образом, оставил бы на снегу глубокие отпечатки, а их нет.

– А когда обнаружили преступление? – задал следующий вопрос сыщик.

– Мишель!

Проводник спального вагона выпрямился. Его лицо все еще было бледным, на нем был написан неприкрытый испуг.

– Подробно расскажите этому джентльмену, что же произошло, – велел месье Бук.

– Сегодня утром камердинер мистера Рэтчетта несколько раз стучал к нему в купе, – проводник запинался, – но никто не отвечал. Полчаса назад к купе подошел официант из ресторана – он хотел узнать, будет ли мистер Рэтчетт завтракать, ведь было уже почти одиннадцать, вы понимаете? Я попытался открыть ему дверь собственным ключом. Но она была закрыта изнутри на цепочку. В купе было очень тихо и холодно, по-настоящему холодно. Окно было открыто и в него задувал снег. Я подумал, что у джентльмена, скорее всего, случился удар, и позвал chef de train. Мы сломали цепочку и вошли. Пассажир был… Ah! C’tait terrible![33]

Он опять закрыл лицо руками.

– Дверь была заперта и закрыта на цепочку изнутри, – размышлял вслух Пуаро. – А это не самоубийство, как вы думаете?..

Греческий доктор язвительно рассмеялся.

– Как вы думаете, самоубийца способен ударить себя ножом раз этак десять-пятнадцать? – спросил он.

Глаза Пуаро широко раскрылись.

– Смахивает на жуткую жестокость.

– Это женщина, – впервые открыл рот chef de train. – Можете быть уверены – это все женщина. Только женщина может совершить подобное.

Доктор Константин задумчиво почесал подбородок.

– Тогда это должна быть очень сильная женщина, – заметил он. – Не буду ударяться в технические подробности, вас это только запутает, но скажу, что несколько ударов были нанесены с такой силой, что пробили мышцы и сухожилия насквозь.

– Как я понимаю, преступление было совершено не профессионалом, – предположил сыщик.

– Не профессионалом, – согласился врач. – Удары наносились беспорядочно и без всякой системы. Некоторые из них прошли вскользь, не причинив никакого вреда. Похоже на то, что кто-то в состоянии аффекта закрыл глаза и бил ножом снова и снова.

– C’est une femme[34], — вновь повторил chef de train. – Женщины – они все такие. Когда они выходят из себя – откуда только силы у них берутся… – И он кивнул так глубокомысленно, что все присутствовавшие заподозрили, что он основывается на своем собственном опыте.

– Я, наверное, могу кое-что добавить к этой информации, – сказал Пуаро. – Вчера месье Рэтчетт говорил со мной. Насколько я его понял, он волновался за свою жизнь.

– Боялся, что его «укокошат», так, кажется, говорят эти американцы? – вмешался месье Бук. – Тогда дело здесь не в женщине, а скорее в гангстере или наемном убийце.

Было видно, что chef de train сильно расстроился, увидев, что его теория не подтверждается.

– Но если это так, – сказал Пуаро, – то все выглядит как-то уж очень по-любительски.

В его тоне явно слышалось профессиональное осуждение.

– На поезде едет один здоровый янки, – стал развивать свою идею месье Бук. – Ничем не примечательный человек в кричащих костюмах. Он постоянно жует жвачку, что, как я понимаю, в приличном обществе не приветствуется. Вы понимаете, о ком я?

Проводник, к которому он обратился, согласно кивнул:

– Oui[35], месье. Номер шестнадцать. Но это не может быть он. Я не видел, чтобы он выходил из своего купе.

– Вполне возможно, вполне возможно… Позже мы к этому еще вернемся. Сейчас главный вопрос – что делать дальше? – И месье Бук посмотрел на Пуаро.

Сыщик возвратил ему взгляд.

– Послушайте, друг мой, – начал месье Бук. – Ведь вы же понимаете, о чем я хочу вас попросить. Возглавьте расследование! Нет, нет, только не отказывайтесь, прош вас. Понимаете, для нас – а я сейчас говорю о компании «Вэгонс-Лит» – все это очень серьезно. Как будет здорово, если к моменту прибытия югославской полиции у нас уже будет готовое решение! А иначе последуют задержки, возмущение пассажиров, да и вообще вагон и маленькая тележка всяких проблем. И кто знает, может быть, под подозрение попадут совершенно невиновные люди. А вместо всего этого – вы раскрываете преступление! И мы сможем сказать – да, произошло убийство, и вот перед вами преступник!

– А если я его не раскрою?

– Ах, mon cher! – Голос месье Бука был полон лести. – Я ведь знаю вашу репутацию. И слышал кое-что о ваших методах. Для вас это просто идеальный случай. Изучение прошлой жизни людей и проверка их добропорядочности обычно занимает уйму времени, а иногда приводит к большим неприятностям. А вы сами не раз говорили мне, что для того, чтобы раскрыть преступление, вам надо просто поудобнее устроиться в кресле и хорошенько поразмыслить. Так сделайте же это. Опросите пассажиров, осмотрите тело, проанализируйте все улики, а потом… Я верю в вас! Я уверен, что ваши слова не были пустым хвастовством. Садитесь и думайте – используйте (я много раз слышал, как вы говорили об этом) маленькие серые клеточки в вашей голове – и у вас все получится! – Он подался вперед и посмотрел на своего друга умоляющими глазами.

– Я тронут вашей верой в мои скромные способности, друг мой, – голос Пуаро звучал очень эмоционально. – Как вы и сказали, дело, скорее всего, не очень сложное. Я и сам прошлой ночью… хотя об этом мы поговорим позже. По правде говоря, я заинтригован. Не прошло и получаса с того момента, как я раздумывал о том, сколько изматывающе скучных часов нам предстоит здесь провести, – и вот теперь мне есть чем заняться.

– Так вы согласны? – с надеждой спросил месье Бук.

– C’est entendu[36], оставьте это дело мне.

– Отлично. Мы все в вашем распоряжении.

– Начнем с того, что мне нужен план вагона Стамбул – Кале, с точным указанием, кто какое купе занимает, а также паспорта и билеты всех пассажиров.

– Мишель немедленно все это вам предоставит.

Проводник вышел из купе.

– Кто еще едет на поезде?

– В этом вагоне только доктор Константин и я. В вагоне из Бухареста – старый джентльмен с хромой ногой; проводники его хорошо знают. Кроме того, есть еще простые вагоны, но они вас волновать не должны – после обеда наша часть состава запирается на ночь. Перед вагоном Стамбул – Кале находится только вагон-ресторан.

– Тогда, – задумчиво сказал Пуаро, – мы должны искать убийцу среди пассажиров этого вагона. – Он повернулся к врачу: – По-моему, вы именно на это намекали, не так ли?

Грек утвердительно кивнул.

– В половине первого ночи мы попали в снежный занос. После этого никто не мог покинуть поезд. – Месье Бук был мрачен. – И убийца сейчас среди нас, на этом поезде…

Глава 6

Убийца – женщина?

– Прежде всего, – сказал Пуаро, – я хотел бы перекинуться парой слов с молодым мистером Маккуином. Он может сообщить нам важную информацию.

– Конечно, – сказал месье Бук и повернулся к chef de train: – Попросите месье Маккуина присоединиться к нам.

Сhef de train вышел из купе.

Проводник вернулся с кипой паспортов и билетов. Месье Бук взял их у него.

– Благодарю вас, Мишель. А теперь, полагаю, вам лучше вернуться на свой пост. Позже мы запишем ваши показания.

– Очень хорошо, месье. – И проводник вышел из купе.

– После того как мы поговорим с молодым Маккуином, – сказал Пуаро, – может быть, месье доктор проводит меня в купе убитого?

– Конечно.

– А после того как мы закончим там…

В этот момент вернулся chef de train в сопровождении Гектора Маккуина. Месье Бук встал.

– Здесь немного тесновато, – сказал он приятным голосом. – Присаживайтесь, месье Маккуин. А месье Пуаро сядет напротив – вот так. – Директор повернулся к chef de train: – Уберите всех людей из вагона-ресторана и освободите его для месье Пуаро. Вам будет удобно там беседовать, mon cher?

– Очень удобно, – согласился сыщик.

Маккуин стоял и переводил взгляд с одного на другого, не совсем понимая быстрый поток французских слов.

– Qu’est ce qu’il y a? – с трудом начал он. – Pourquoi?..[37]

Повелительным жестом Пуаро указал ему на место в углу. Молодой человек сел и начал опять:

– Pourquoi?.. – Потом запнулся и перешел на родной язык: – Что происходит в этом поезде? Что-то случилось?

Он внимательно смотрел на двух бельгийцев.

– Вот именно, – кивнул Пуаро. – Именно случилось. Приготовьтесь услышать неприятное известие. Ваш работодатель, месье Рэтчетт, мертв.

Маккуин присвистнул. О его шоке или возможном расстройстве говорили только слегка посветлевшие глаза.

– Значит, они все-таки до него добрались, – произнес он.

– Что вы хотите этим сказать, месье Маккуин?

Тот заколебался.

– Вы полагаете, – сказал Пуаро, – что месье Рэтчетта убили?

– А разве нет? – На этот раз было видно, что молодой человек удивлен. – Но вы правы. Именно об этом я подумал. А вы что, хотите сказать, что он умер во сне? – Американец говорил очень медленно. – Старик был крепок, как… крепок, как…

Он замолчал, так и не подобрав достойного сравнения.

– Нет, нет, – возразил Пуаро. – Ваше предположение совершенно верно. Мистера Рэтчетта убили. Точнее, закололи ножом. Мне бы хотелось знать, почему вы так уверены, что это было убийство, а не просто… смерть?

Маккуин заколебался.

– Мне бы хотелось понять, – произнес он, – кто вы такой и почему занимаетесь этим?

– В настоящий момент я представляю компанию «Вэгонс-Лит». – Пуаро помолчал и добавил: – А сам я частный детектив. Меня зовут Эркюль Пуаро.

Если он ожидал какой-то реакции, то ее не последовало.

– Ах вот как? – только и произнес Маккуин и стал ждать продолжения.

– Возможно, вы уже слышали это имя.

– Вы знаете, звучит очень знакомо, но я думал, что это имя дамского портного.

Взгляд Пуаро был полон неприязни.

– Совершенно невероятно! – воскликнул он.

– Что невероятно?

– Да так, ничего… Давайте продолжим. Я хотел бы, месье Маккуин, чтобы вы рассказали мне все, что знаете об убитом. Он вам не родственник?

– Нет. Я его… то есть был его секретарем.

– И как долго вы у него работали?

– Чуть больше года.

– Прошу вас сообщить мне всю информацию, которой вы располагаете.

– С мистером Рэтчеттом я встретился чуть больше года назад в Персии…

– А что вы там делали? – прервал его сыщик.

– Я приехал из Нью-Йорка по поводу одной нефтяной концессии. Думаю, что подробности вам не очень интересны. Нас с моим другом здорово кинули. Мистер Рэтчетт жил со мной в одной гостинице. Он только что разругался со своим секретарем и предложил мне занять его место. Я согласился. Я был на мели и обрадовался, когда мне предложили готовую и хорошо оплачиваемую работу.

– И с тех пор…

– Мы путешествовали. Мистер Рэтчетт хотел увидеть мир. Проблема была в том, что он не владел иностранными языками. Я был скорее его связным, чем секретарем, но жизнь была очень приятная.

– А теперь расскажите мне все, что знаете о вашем работодателе.

Молодой человек пожал плечами, и на его лице появилось растерянное выражение.

– Знаете, это не так просто…

– Его полное имя?

– Сэмюэль Эдвард Рэтчетт.

– Американский гражданин?

– Да.

– Где именно в Америке он родился?

– Не знаю.

– Тогда расскажите мне то, что знаете.

– Все дело в том, мистер Пуаро, что я вообще ничего не знаю! Мистер Рэтчетт никогда ничего не рассказывал ни о себе, ни о своей жизни в Америке.

– А как вы думаете, почему?

– Не знаю. Может быть, он стыдился того, с чего начинал… Некоторые стыдятся.

– И вам это кажется правдоподобным?

– Если честно, то нет.

– У его были родственники?

– Он никогда о них не упоминал.

– Но у вас же должна быть хоть какая-то теория, месье Маккуин, – продолжал настаивать сыщик.

– Да, вы правы. Прежде всего я не верю, что Рэтчетт – это его настоящее имя. Мне кажется, что он намеренно уехал из Америки, чтобы избежать чего-то или кого-то. И мне кажется, что до недавнего времени это ему удавалось.

– А потом?

– А потом он стал получать письма – угрожающие письма.

– Вы их видели?

– Да. В мои обязанности входило следить за его перепиской. Первое письмо пришло две недели назад.

– И все эти письма уничтожены?

– Нет, у меня в архиве должна сохраниться парочка. Одно, я точно помню, он разорвал в ярости… Хотите, принесу?

– Да, будьте так любезны.

Маккуин вышел из купе. Вернувшись через несколько минут, он выложил перед Пуаро два довольно грязных листка писчей бумаги.

Первое письмо было следующего содержания:

Думал, что всех обманул и скрылся, да?

Ни за что на свете. Мы ХОТИМ

до тебя добраться, Рэтчетт,

и мы до тебя ДОБЕРЕМСЯ!

Подписи не было.

Пуаро только приподнял брови и взял второе письмо.

Скоро мы с тобой отправимся на прогулку, Рэтчетт.

Очень скоро, ты понял?

И мы тебя ДОСТАНЕМ, не сомневайся.

Пуаро положил письма на стол.

Страницы: «« 12345678 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Что может причинить самую нестерпимую боль? Конечно, предательство любимого человека. Но все, что ни...
— Как продавать дорого?— Где взять хорошие кадры?— Что сделать сейчас, чтобы увеличились продажи?— Ч...
Как найти того, кто подарит вам настоящее счастье? Как правильно вести переписку с тем, кто вам нрав...
Сейчас никто не сомневается, что для долгой жизни надо интенсивно заниматься спортом, а ранний подъе...
Усыновленный в младенчестве мальчик и украденная лошадь устремились галопом к долгожданной свободе в...
Любые изменения в жизни будут даваться проще, если освоить искусство трансформационных метафор. Ярки...