Портрет второй жены Берсенева Анна

Глава 5

Осень прошла однообразно и потому незаметно.

Лиза оставила всякие попытки найти другую работу и перебороть судьбу. Она старалась не думать, было ли в этом смирение с тем, что «выше головы не прыгнешь», как говорила мама, или надежда на будущее. Что в лоб, что по лбу…

Иногда самой не верилось, что ей всего двадцать два. Прежде Лиза понимала: ее нынешний возраст называется юностью, молодостью, а потом она станет взрослой, а потом… Лиза не знала, что будет потом, – эти времена казались совсем далекими, – но она всегда чувствовала движение времени, с которым были связаны изменения в ее душе, в ее мире.

Теперь все переменилось. Как человек с нарушениями вестибулярного аппарата не чувствует пространства, так Лиза не чувствовала собственного возраста.

«Может быть, это уже старость? – думала она с испугом. – Но невозможно же, почему вдруг?»

О будущем она старалась вовсе не думать.

Работать приходилось довольно много. Инга, судя по всему, взялась за устройство своей судьбы особенно решительно. Это произошло после неожиданного приезда Широбокова.

Однажды, придя к Тошке утром – теперь она не только приглядывала за ребенком, но и занималась с ним регулярно, по расписанию, чтением, математикой и немецким, – Лиза поняла, что в доме что-то произошло. В прихожей стояли чемоданы, из гостиной доносились взволнованные голоса.

– Лиза, ты знаешь, кто приехал? – Тошка выскочил ей навстречу. – Мой папа приехал!

– Да? Очень хорошо, ты ведь обрадовался? – спросила она.

– Не знаю… – Вид у мальчика был растерянный. – Я его давно не видел. Лучше бы дядя Юра из Германии приехал!

Лиза не стала обсуждать приезд Широбокова. Не заходя в гостиную, она прошла в Тошкину комнату.

– А заниматься мы будем сегодня? – поинтересовалась она.

– Давай! – Тошка повеселел. – Я тебя давно жду, а то они там ругаются, и все.

Пока Тошка читал про себя, чтобы потом пересказать прочитанное, Лиза невольно слышала фразы, долетавшие из гостиной.

– Ты уничтожил мою жизнь! – кричала Инга. – Если бы не брак с тобой, все было бы у меня по-другому!

– Интересно, какие конкретные претензии ты можешь мне предъявить? – отвечал ей солидный бас Широбокова. – Может быть, ты считаешь, я был очень счастлив с такой женой, как ты? Да ты понятия не имеешь о том, что такое семья, я вообще не знаю, о чем ты имеешь понятие! Живешь как растение!

– Жила-была на свете одна женщина, – пересказывал Тошка. – И не было у нее детей. А ей очень хотелось иметь маленькую дочку…

– Сколько времени я содержу тебя неизвестно чего ради? Ты живешь в моей квартире, я оплачиваю твои расходы…

– В этой квартире живет твой сын, не забывай! И он имеет такое же право на квартиру, как и ты!

– Девочка была совсем маленькая, не больше дюйма, и женщина назвала ее Дюймовочкой. Лиз, а сколько это – дюйм?

– Ты просто решил меня выжить отсюда! Нашел себе кралю во Франции, да? Не рассчитывай, что я тебе создам все удобства, мне надо думать о сыне!

– Когда это ты думала о сыне? Хоть мне не рассказывай… Да, я возвращаюсь, и возвращаюсь с женой. Мы должны спокойно обсудить наши дальнейшие отношения. Финансовые и имущественные, естественно.

– Как ты научился говорить, подумать только!

– А что мне делать, если ты…

Лиза тряхнула головой, чтобы не слышать назойливых голосов. Широбокова она так и не увидела: сразу после занятий одела Тошку и вышла с ним на улицу.

Они гуляли в заснеженном саду «Аквариум», и Лиза вдруг вспомнила, как встретилась здесь с Арсением, чтобы идти в театр на «Мадам Бовари». В руках у него были цветы, он был молод и прекрасен, и от одного взгляда на пленительную излучину его губ сердце у нее замирало. И потом… Потом было много счастья, но еще потом – его отрешенное лицо, аборт, пустота в груди.

Неужели все чувства завершаются пустотой? И криком, и взаимными упреками, как у супругов Широбоковых? Но в это Лиза поверить не могла. Любовь была для нее той сферой человеческих отношений, в которой все иначе, чем в опостылевшей повседневности.

Только вот где она, любовь?..

Когда они с Тошкой вернулись домой, чемоданы из прихожей исчезли.

– Подумай, он просто ушел! – Инга вышла им навстречу, глаза у нее были злые и опухшие. – Даже с ребенком не пожелал проститься! Что за человек, не понимаю. Заявил, что будет встречаться с Тошей без меня. Пусть не рассчитывает! Жил без сына прекрасно, проживет и дальше! Думает, надо мной можно безнаказанно издеваться!..

– Тоша, ты разделся? – спросила Лиза. – Иди готовься, до обеда – немецкий.

Она прошла на кухню, и Инга волей-неволей последовала за ней.

– Я уверена, что вела себя так, как ангел бы себя не вел! – воскликнула Инга, садясь на угловой диван и закуривая очередную сигарету; в пепельнице громоздилась гора окурков. – Он ведь бросил меня, и какие деньги могут возместить мои душевные потери?

Она смотрела на Лизу, ожидая сочувствия, но Лиза молчала. Смешно было слышать о душевных потерях. Конечно, дело только в том, что придется делить квартиру и урезать расходы. Жалко было Тошку, она успела привязаться к нему и ясно чувствовала, как сказываются на нем ненормальные отношения родителей. Но что можно поделать? Инга есть Инга.

– Он думает, я перееду к родителям или на дачу, – продолжала Инга. – Не дождется, квартиру я ему не оставлю. Пусть новую покупает, нечего бедняка из себя строить! Почему мы с Тошей должны жить у родителей, как будто я девчонка? И кстати, я ему доходчиво объяснила, во сколько обходится мне воспитание его сына, – добавила она. – Я, видите ли, стала много тратить! Он думает, гувернантка будет работать за копейки!

После бурного разговора с Широбоковым Инга лихорадочно налаживала отношения со скульптором Славой. Как она ни старалась, лучшей кандидатуры на роль нового супруга найти не удалось.

Впрочем, все это не слишком занимало Лизу. Она беспокоилась только, как бы Инга не решила сэкономить именно на гувернантке, и даже рада была, что работать приходится больше: можно было отложить денег.

Но время шло, снег то ложился на землю, то таял, а в жизни ее не было никаких изменений. Лиза чувствовала только, что стала жестче, и это пугало ее. Но как было оставаться робкой и нежной, если чуть ли не каждый день приходилось ставить на место то Ингу, то родственницу Полины Ивановны, которая из любви к кухонным сварам не давала Лизе проходу?

Только у Коли с Наташей да у Оксаны Лиза оттаивала, переставала держаться настороже. Иногда она и сама не понимала, что мешает ей перебраться к брату, зачем возвращается она в пустую комнату, где никто ее не ждет. Но какая-то необъяснимая сила вела ее туда; наверное, та же, что когда-то увела из родного дома в неведомую и пугающую Москву.

И тогда, и теперь Лиза действовала без ясной цели, словно догоняя тот смутный образ, что маячил впереди, – свой собственный будущий образ.

Несмотря на сдержанную неприязнь, которую Лиза ощущала со стороны Инги, та постоянно делилась с ней своими бедами и обидами.

– Лиза, ты единственная, кто меня выслушает, – всхлипывая, говорила Инга, и Лиза не в силах была уйти. – Даже мама занята только собой, не говоря уже о папе! И Юры нет, он не был бы таким равнодушным, он хотя бы пожалел меня по-человечески!

О брате Юрочке Лиза слышала часто. Инга вспоминала его всегда, когда не ладились ее отношения с миром, и поэтому его образ начинал казаться не слишком реальным.

– А давно уехал дядя Юра? – из любопытства спросила Лиза у Тошки.

– Давно, год назад, – ответил он. – Он тоже за границей, но мама говорит, что он все равно не такой, как мой папа.

– А какой дядя Юра? – спросила Лиза, чтобы отвлечь Тошку от щекотливого разговора об отце, – что, в самом деле, у Инги за привычка – втягивать ребенка во взрослые дела!

– Веселый, – мечтательно произнес Тошка. – Смелый, добрый и со мной играется. Он мне звонил из Германии и обещал, что, когда вернется, мы с ним поедем на речку Листвянку и будем плавать на лодке от острова до острова.

Выходит, на самом деле существовал этот необыкновенный брат, которого любила даже Инга!

Весна наступила поздно. В начале апреля снег еще не сошел даже в городе, ночью морозило. Переходя по утрам через грязный двор Ингиного дома, Лиза скользила на льду и едва не падала.

Нынешнее утро было особенно неудачным. Каблук ее сапога попал в какую-то скользкую ямку, и она все-таки упала, больно ударившись локтем об оттаявший асфальт.

– Что же вы, девушка, ходите так неосторожно! – услышала она и тут же почувствовала, как кто-то подхватил ее сзади под мышки и поднял вверх, точно ребенка.

Оказавшись на ногах, Лиза обернулась. Она увидела своего неожиданного помощника – и остолбенела, не в силах произнести ни слова.

– Что с вами? – удивленно спросил стоящий перед ней мужчина в расстегнутом светлом пальто. – Вы ушиблись?

– Н-нет, – пробормотала Лиза. – Спасибо…

– Не за что! – Мужчина улыбнулся и, кивнув Лизе, пошел к дому.

Лизе невольно пришлось идти за ним, потому что она направлялась в тот же подъезд. Но у входа она помедлила и вошла только после того, как хлопнула сетчатая дверь старого лифта.

«Невозможно, чтобы такое совпадение!.. – подумала она. – Так вот почему мне казалось, что я ее уже видела… Может быть, лучше не ходить туда сегодня – им, наверное, не до меня».

За широбоковской дверью слышался смех, веселые вопли Тошки, Ингины всхлипывания. Лиза остановилась у порога, собираясь повернуть обратно, но дверь неожиданно распахнулась. Наверное, Тошка услышал, как она выходила из лифта, потому что открыл ей он.

– Ли-иза! – завопил мальчик. – Мы думали, это ты, а это не ты была, а дядя Юра! А теперь ты пришла! Но мы сегодня не будем заниматься, мы с дядей Юрой гулять пойдем!

– Ну конечно, – согласилась Лиза. – Я так и поняла, что это твой дядя.

– Почему? – Юрий Ратников, успевший снять пальто, обернулся к ней. – Так это вы, значит, Лиза и есть?

– Да… – Лиза почему-то смутилась. – Вы похожи на Ингу.

Они действительно были похожи, если только можно назвать похожими людей, у которых полное несходство характеров написано на лице.

Темно-серые, широко поставленные глаза Юрия смотрели прямо и весело; в точно таких же Ингиных глазах, несмотря на радость встречи, читалось привычное недовольство всем и вся. Лиза невольно улыбнулась, заметив, как брат и сестра почти одним и тем же жестом отбрасывают волосы, падающие на лоб.

Но думала она сейчас не о сходстве Юрия и Инги…

Правая бровь Юрия была слегка приподнята – из-за светлого маленького шрама лицо его казалось удивленным. Теперь, спустя год после того, как Лиза увидела его впервые, он не выглядел ни больным, ни страдающим.

«Действительно, веселый», – подумала Лиза, вспомнив Тошкины слова.

Но первое, что бросалось в глаза при взгляде на Юрия Ратникова, был неподдельный интерес к происходящему вокруг, которого он нисколько не скрывал. И на Лизу он смотрел с этим самым интересом.

«Может быть, просто потому, что из-за границы недавно вернулся?» – подумала она.

– Извините, я сегодня помешал вашим занятиям, – сказал он. – Но ведь мы можем погулять вместе, если хотите, правда, Тошка? Заодно поговорим по-немецки все втроем. Вы ведь его немецкому учите, да?

Вопросительная интонация располагала к нему собеседника не меньше, чем открытое лицо, и Лиза сразу кивнула, соглашаясь.

– Нет, но надо же позавтракать! – воскликнула Инга. – Почему ты не предупредил, что приезжаешь, Юра? Ничего не готово, мне уходить надо… А я так тебя ждала! – добавила она многозначительно.

– Да ведь я насовсем приехал, Ин, – примирительно ответил Юрий. – Наговоримся еще. И я позавтракал у мамы, не волнуйся. Я уже часа три как прилетел.

– Это на тебя похоже, – улыбнулась Инга. – Перемещаешься по городу как вихрь. Ты на машине?

– Да. – По лицу Юрия промелькнула детская хвастливая радость. – Посмотришь, на какой! Ты таких в жизни не видала!

– Ой, Юрка! – засмеялась Инга. – Думаешь, мы здесь в лесу живем? Давно ты не был дома.

– Наверное. – Он слегка погрустнел. – Многое переменилось, я заметил. Ну ладно, потом разберемся. Одевайся, Тоша, вперед!

– А Юля где же? – спросила Инга уже открывшего двери брата.

– Юля скоро прилетит, она в Париже. Твой ведь тоже там?

– Да нет, вернулся уже… – протянула Инга. – Потом расскажу.

– Такие странные эти первые часы – дома… – медленно говорил Юрий Ратников, шагая рядом с Лизой по дорожке сада «Аквариум». Тошка то вертелся между ними, то убегал вперед. – Не могу привыкнуть, никогда так надолго не уезжал. Такое ощущение, будто вверх ногами хожу или выпил больше нормы.

– Правда? – обрадовалась Лиза. – У меня тоже так было, когда из Германии вернулась. Чуть не упала в аэропорту, голова закружилась.

– А что вы делали в Германии? – тут же заинтересовался Юрий. – Кстати, меня лучше называть на «ты».

– Меня тоже, – улыбнулась Лиза. – Почти то же, что и здесь: была гувернанткой в одной семье.

– У тебя, наверное, жених в Москве, – догадался Юрий.

– Да нет, я просто так вернулась. Сама не знаю зачем.

Они немного помолчали. Неожиданно Ратников свистнул и бросился догонять Тошку. Оказывается, мальчик пытался влезть на дерево, но никак не мог допрыгнуть до нижней ветки. Юрий подсадил его и теперь дожидался, когда подойдет Лиза.

– Скучно же здесь гулять, – сказал он. – Давайте лучше поедем куда-нибудь – за город, а? На реку!

– Не терпится? – Лизе все больше нравился неуемный Ингин брат. – Ты ведь только прилетел, успеешь еще.

– Ну-у, думаешь, я и завтра буду просто так по Москве разгуливать? – протянул он. – Завтра все, за работу. А сегодня – поехали?

Лиза рассмеялась и кивнула. Они быстро вернулись к дому, и Юрий распахнул перед ними дверцу блестящей темно-вишневой машины, припаркованной в углу двора.

– Прошу!

Он бросал на Лизу и племянника короткие взгляды, явно ожидая восхищения, и Лиза не могла отказать ему в этом удовольствии.

– И правда, отличная машина, – сказала она. – Это какая?

– «Форд», но не европейский, а американский, спортивный вариант, – с гордостью объяснил Юрий. – Летает как птица!

Машину он водил отлично. Впрочем, Лиза начала догадываться, что так он делает все, за что берется. Но «летать» по Москве было сложно, и это явно сердило Юрия.

– Черт, и не поездишь здесь теперь! – воскликнул он, встав в бесконечную пробку на Садовом кольце. – Может, нарушим?

– Нет-нет, это только до моста, – успокоила его Лиза. – Не будем нарушать, ладно?

Она терпеть не могла «хозяев жизни», мчащихся по встречной полосе, а то и вовсе по тротуару.

Юрий неохотно послушался. Впрочем, унывал он недолго. С черепашьей скоростью двигаясь в потоке машин, он рассказывал Лизе и Тошке, как в Берлине ненароком въехал на извилистую улицу с односторонним движением.

– И что, ты думаешь, делали эти водители? – спросил он.

– Наверное, выходили из машин, доставали план города и показывали тебе, как выехать, – тут же догадалась Лиза. – И желали счастливого пути.

– Точно! – Юрий удивленно посмотрел на нее. – А ты откуда знаешь, ты разве за рулем там была?

– Нет, не за рулем, но нетрудно догадаться.

Так, болтая о пустяках, они выбрались из пробки и понеслись по Кутузовскому к Рублевке. Лиза видела, с каким обожанием смотрит на дядю Юру Тошка. Еще бы, ведь для того, например, чтобы просто решить, идти ли гулять, Инге требовалось полдня размышлений.

Юрий вел машину уверенно, точно ехал в определенное место. Он свернул на Рублево-Успенское, проехал через Барвиху и остановился, по Лизиному впечатлению, рядом с чистым полем.

– Все, приехали, – заявил он. – Пойдемте!

– Да ведь снег, – попыталась остановить его Лиза. – И что там делать, там ничего же нету.

– Ну да – нету, – возразил Юрий. – Там река под обрывом. Пойдем, пойдем, сама увидишь!

Снег был неглубокий, но мокрый, слипшийся. Лиза с трудом выдергивала из него сапоги, держа Юрия под руку. Она видела, что ему хочется, как Тошке, поскорее побежать через поле к недалекой кромке деревьев, но не могла идти быстрее по этому вязкому месиву.

Река открылась перед ними неожиданно, из-под крутого обрыва. Она еще была покрыта льдом, но ее живое дыхание чувствовалось через подтаявшую весеннюю толщу. Лиза смотрела сквозь блестящие сизые ветви деревьев и не понимала, что притягивает ее взгляд так неотрывно…

– Не понимаю… – точно угадав ее чувства, произнес Юрий. – Почему именно здесь…

– Что? – Тряхнув головой, Лиза взглянула на него, оторвавшись от созерцания невидимой реки. – Что ты не понимаешь?

– Да просто: мне часто снился этот берег и река. Именно в этом месте, у этой излучины. Хотя я не жил здесь никогда, я совсем у другой реки жил, а сюда – так, выбирались пару раз с ребятами на пикник, но не в апреле, конечно. А снилось все именно таким, как сейчас, – и деревья голые…

Лизе показалось, что взгляд у него растерянный, недоумевающий. Но уже через несколько мгновений он улыбнулся:

– Ведь год всего, а кажется, лет пять. Динамичное время, что и говорить.

Тошка попытался спуститься к реке по обрывистому склону, заскользил вниз. Юрий схватил его за шиворот.

– Погоди, Тош, ты куда это один? Если хочешь, вместе спустимся. Ты хочешь вниз спуститься, Лиза?

Лиза заколебалась. Вообще-то ее совершенно не прельщал спуск по раскисшему склону – от каблуков наверняка ничего не останется. Но ей почему-то нравилось делать то, что предлагал Юрий, и она снова кивнула.

Тошку Юрий по-прежнему придерживал за шиворот, Лиза опиралась о его руку – чувствуя, как легко, без напряжения, он выдерживает ее вес. Они спустились быстро, скользя по глине, и оказались у самой воды, которая темными пятнами выступала на ледяной корке. Никто из них не понимал, зачем они пришли сюда, но и Лизе, и Юрию это казалось таким же естественным, как Тошке, – и чувство естественности происходящего объединило их в эти часы.

Тошка попытался было вылезти на лед, но Юрий решительно положил руку ему на плечо.

– А вот это – нет. Понял, Антон?

Обратно они ехали молча, но Лиза не чувствовала ни малейшей неловкости из-за этого молчания. Юрий первым нарушил его.

– Устали, дорогие спутники? – спросил он. – Лучше было в «Аквариуме» гулять?

– Нет! – ответили Тошка и Лиза в один голос.

– Вот видите! – Юрий удовлетворенно улыбнулся. – Я-то знаю, что нужно человеку для счастья.

Инги дома уже не было, и Лиза пошла на кухню разогревать обед, который стоял на столе в блестящих фирменных судках.

– Инуся в своем репертуаре, – улыбнулся Юрий. – Бедный Широбоков!

– А ты не любишь ресторанных обедов? – поинтересовалась Лиза.

– Да вообще-то мне все равно, – пожал плечами Юрий. – Теперь в ресторанах хорошо стали готовить. А пока учился, в столовке студенческой ел каждый день. И ничего, жив, как видишь.

Он сидел у окна, солнечные лучи, пробившиеся сквозь неплотные тучи, освещали его лицо, и Лиза всмотрелась в него повнимательнее.

Он показался ей красивым – да, конечно, он красивый, Инга не выдумывала, когда так о нем говорила. Да и самой Лизе – тогда, в больнице, – его внешность показалась выразительной. И тогда, и теперь ее поразило сочетание мужества и детскости в его чертах. Глаза серые, со стальным отливом, но взгляд меняется – то твердый, то обезоруживающе веселый. Подбородок такой, который принято называть волевым, но на нем – мягкая ямочка.

Лизе хотелось спросить, как он чувствует себя: все-таки впервые она видела его в больнице. Но ей было неловко, да и не хотелось рассказывать о том странном дне, когда, выйдя из его палаты, она почувствовала беспричинное и благодатное спокойствие.

Интересно, где сейчас его жена Юля? Ах да, в Париже, ведь он сказал. Она и тогда опаздывала на самолет. Бывает же такая жизнь!

– А почему ты не стал художником? – спросила Лиза неожиданно для себя.

Наверное, его необычные глаза заставили ее подумать об этом.

– А почему я должен был стать художником? – удивленно посмотрел на нее Юрий. – Я больше по компьютерам… И почему ты спрашиваешь?

– Нет, просто… Мне показалось, ты не очень похож на технаря.

– Да? – Он прищурился. – Не знаю, едва ли.

Лиза почувствовала, что он не хочет говорить на эту тему, но не поняла почему.

– Ты сколько сегодня с Тошкой сидишь? – спросил Юрий. – Пока Инга не вернется?

– Да.

– Жаль, я бы тебя домой подбросил. Ну что ж, мне пора.

Увидев, что он собирается уходить, Лиза почувствовала легкое разочарование, едва ли не обиду. Ей-то казалось, они провели вместе прекрасный день, а он вот уходит без тени сожаления и даже не поинтересуется, увидятся ли они еще раз.

– Счастливо, Юра, – все же улыбнулась она. – Спасибо, день был прекрасный.

– Не за что. – Он улыбнулся в ответ, и Лиза тут же забыла обиду, увидев его необыкновенную улыбку. – Тошка, пока! Я заеду, как только посвободнее буду, надо же еще с мамой твоей поговорить.

Лиза и Тошка проводили его до прихожей. Видно было, что Тошка тоже разочарован: зачем дядя Юра уезжает так скоро! Лиза подошла к окну. Сверху Юрин «Форд» казался длинным и узким, устремленным вперед. Машина рванулась с места и, не притормозив на повороте, вылетела со двора.

Глава 6

В тот сумрачный апрельский день, когда Лиза так неожиданно, через год после первой встречи, увидела Юрия Ратникова, – настроение ее вновь переменилось.

Она сама не могла понять, почему жизнь казалась ей такой безнадежной всего несколько дней назад. В самом деле, что такого страшного с нею происходит? Ну, жилье неуютное, соседи-склочники – разве это повод для уныния? Чувство опоры, которое было утрачено, вдруг вернулось к ней. Лиза не понимала почему, но радовалась этой неожиданной перемене.

С Юрием она больше не виделась, но воспоминание о пасмурном весеннем дне, когда они стояли над разбухшей, готовой сбросить лед рекой, жило в ее душе. Лиза обращалась к этому воспоминанию часто и почти бессознательно, словно бы за поддержкой.

Он появился, как и в первый раз, неожиданно – не только для Лизы, но и для Инги с Тошкой.

Лиза занималась с мальчиком, когда раздался звонок, – и сердце у нее вдруг дрогнуло. Она прислушалась к звукам в прихожей и сразу узнала Юрин голос. Кажется, он был один. Лиза услышала, как брат с сестрой прошли в гостиную, дверь за ними закрылась, и голоса стихли за дверью.

Они столкнулись через час на кухне. Юрий вышел вытряхнуть пепельницу, а Лиза – поставить чайник.

– О, да ты здесь! – удивился он. – Почему же не показываешься?

– Мы занимались, – объяснила Лиза. – Как дела, Юра?

– Нормально. Втягиваюсь понемногу.

Юрий смотрел на Лизу с тем же веселым интересом, что и в первый раз. Неожиданно он спросил:

– А почему ты не спросишь, чем я занимаюсь?

Лиза засмеялась:

– Знаешь, один человек сказал мне однажды, что по этому вопросу сразу узнают провинциала.

– А ты хочешь выглядеть столичной дамой? – Юрий тоже улыбнулся.

– Нет, просто теперь мне и самой не приходит в голову об этом спрашивать.

– Напрасно. Слушай! – вдруг воскликнул Юрий. – А ты не могла бы помочь мне сегодня? Вот, ей-Богу, как я сразу о тебе не подумал!

– Помочь могла бы. А в чем?

– Да понимаешь, мне надо ехать на прием в немецкое посольство, приглашали с женой, а она еще не приехала…

– И ты хочешь, чтобы я изображала твою жену? – удивилась Лиза.

– Да нет, зачем жену? Просто – мою спутницу, вполне достаточно. К тому же, – он слегка смутился, – по-немецки я не очень-то и чувствую себя дурак-дураком. Из-за меня все переходят на английский, а то и по-русски начинают объясняться. Положим, по-английски им не так трудно, как по-русски, но все равно это их сковывает, я же вижу. А мне сегодня очень важно, чтобы все было непринужденно, от этого многое зависит. Так поедем?

В его голосе прозвучала просительная интонация, и это удивило Лизу. По собственному опыту она знала, что люди с его общественным статусом просить не привыкли и повелительные нотки прорезываются в их голосах даже помимо желания.

– Конечно, – сказала она.

– Отлично! – обрадовался Юрий. – Вот спасибо!