Еретики Дюны Герберт Фрэнк

Проблема с некоторыми способами ведения войны (и Тиран превосходно знал это, поскольку использовал в своем уроке) заключается в том, что они уничтожают все моральные ценности у восприимчивых субъектов. При таком способе ведения войны пострадавшие, но выжившие, возвращаются домой, а мирное население не в состоянии даже представить, что могут натворить вернувшиеся с войны солдаты.

Учение Золотого Пути: Архивы Бене Гессерит

Это было одно из самых ранних воспоминаний Майлса Тега: вся семья сидит за обеденным столом. Майлсу было в то время семь лет, но тот эпизод намертво врезался в его память. Рядом с ним сидел его младший брат Сабин. Столовая в лернейском особняке украшена свежесрезанными полевыми цветами, желтоватый свет заходящего солнца рассеивается старинными занавесями. Ярко-синие обеденные приборы с серебряной каймой. Лакеи за спинками стульев, готовые услужить при первом же знаке. Впрочем, матери было некогда заниматься такими мелочами, она практически постоянно бывала в отъезде по поводу разных заданий. Учитель Бене Гессерит не имел права рассеивать свое внимание по пустякам.

Джейнет Роксбраф-Тег, сидя во главе стола, придирчиво следила за тем, чтобы все было на своем месте, не без успеха играя роль великосветской дамы. Лоши Тег, отец Майлса, всегда смотрел на это, как на причуду, с некоторым насмешливым изумлением. Это был худощавый мужчина с высоким лбом, лицом настолько узким, что казалось, будто глаза немного выпячиваются в стороны. Его черные волосы были превосходным контрастом светлым волосам супруги.

На фоне приглушенного позвякивания столовых приборов в атмосфере, наполненной благоуханием обильно приправленного специями супа эду, звучал голос матери, которая инструктировала отца, как вести себя с домогательствами Вольного Торговца. Стоило Джейнет произнести слово «Тлейлаксу», как Майлс насторожился. Его только недавно просветили о том, что на свете существует Бене Тлейлаксу.

Даже Сабин, который много лет спустя пал от руки отравителя на Ромо, слушал с таким вниманием, на какое только способен четырехлетний мальчик. Сабин… Как он поклонялся и боготворил своего старшего брата. Видя, что Майлс слушает мать, Сабин тоже превратился в слух. Оба мальчика сидели, сохраняя полное молчание.

– Этот человек работает на тлейлаксианцев, – сказала леди Джейнет. – Я чувствую это по его голосу.

– Я никогда не сомневался в твоей способности чувствовать такие вещи, – согласился с женой Лоши Тег. – Но что я должен делать? У него подлинные кредитные карты и он хочет купить…

– Заказ на рис в этот момент совершенно не важен. Никогда не допускай даже мысли о том, что лицедел ищет то, о чем говорит.

– Я уверен, что он не лицедел. Он…

– Лоши! Я знаю, что ты прилежно учился этому ремеслу и можешь за километр отличить лицедела от обычного человека. Я согласна с тем, что Вольный Торговец не из них. Лицедел остался в его корабле. Они же знают, что я здесь.

– Они, конечно, знают, что тебя им не одурачить. Да, но…

– Стратегия тлейлаксианцев всегда вплетена в целую сеть стратегий, и каждая из них может оказаться настоящей. Они научились этому у нас.

– Моя дорогая, если мы в данном случае имеем дело с тлейлаксианцами, а я не подвергаю сомнению твое суждение, то немедленно возникает вопрос о меланже.

Леди Джейнет слегка наклонила голову в знак одобрения. Действительно, даже Майлс знает о связи тлейлаксианцев с Пряностью. Да, именно это обстоятельство придавало Тлейлаксу непреодолимое очарование в глазах Майлса. На каждый миллиграмм меланжи с Ракиса в чанах Тлейлаксу производили тонны Пряности. Спрос на меланжу породил невиданное предложение, и даже Космическая Гильдия была готова встать на колени перед такой мощью.

– Да, но рис… – начал было Лоши Тег.

– Мой дорогой супруг, Бене Тлейлаксу не слишком-то нуждаются в рисе понги, да еще в нашем секторе. Они требуют его для перепродажи. Нам надо выяснить, кому в действительности нужен этот рис.

– Другими словами, ты хочешь сказать, что я должен тянуть время, – сказал Лоши.

– Именно так. Ты превосходно сделаешь то, что требуется. Не давай Вольному Торговцу говорить ни «да» ни «нет». Некоторые люди, воспитанные в традициях лицеделов, оценят такую тонкость.

– Мы выманим лицедела из корабля, а ты в это время наведешь справки в других местах.

Супруги обменялись понимающими взглядами.

– Он не сможет обратиться к другому поставщику в этом секторе, – вставил Лоши Тег.

– Он будет изо всех сил противиться прямой конфронтации, – заговорила леди Джейнет, стуча ладонью по столу. – Тяни, тяни и еще раз тяни. Ты должен выманить лицеделов из корабля.

– Но они, конечно, все поймут.

– Да, мой дорогой, и это очень опасно. Ты должен встретиться с ним только на нашей территории и при наличии надлежащей охраны.

Майлс припомнил, что в тот раз отцу действительно удалось выманить лицеделов с корабля. Мать водила его тогда к видеофону, и мальчик видел сцену допроса. В этой комнате, стены которой были обиты медными листами, отец заключил сделку, которая принесла ОСПЧТ громадные комиссионные, а отцу приличный бонус.

Тогда Майлс впервые в жизни увидел лицеделов: два маленьких тщедушных человечка, похожие, словно близнецы. Круглые лица, практически лишенные подбородков, приплюснутые носы, крошечные рты, черные, похожие на пуговицы, глаза и белые коротко подстриженные волосы, торчащие, как щетина щетки. Одеты они были как Вольные Торговцы – в черные туники и брюки.

– Это иллюзион, Майлс, – сказала мать. – Иллюзион – это их путь. Представление иллюзий для достижения вполне реальных целей – так работают тлейлаксианцы.

– Как фокусники в Зимнем шоу? – спросил Майлс, не отрывая взгляда от фигурок на экране видеофона.

– Это очень похоже, – согласилась с сыном мать. Она тоже следила за происходящим на экране, одной рукой обняв Майлса за плечи, словно стремясь защитить его.

– Сейчас ты видишь зло, Майлс. Изучи его хорошенько. Лица, которые ты видишь, могут измениться в мгновение ока. Эти люди могут стать выше и массивнее. Они могут стать похожими на твоего отца настолько, что только я смогу заметить подмену.

Майлс безмолвно округлил губы. Он внимательно уставился на экран и прислушался. Отец в это время с жаром объяснял, что цены, установленные ОСПЧТ на рис понги, снова взлетели вверх.

– Но вот что самое ужасное, – продолжала между тем мать. – Есть новые лицеделы, которые, коснувшись плоти своей жертвы, могут взять у нее часть памяти.

– Кусок их настоящего сознания? – спросил Майлс.

– Не совсем так. Нам кажется, что они забирают некий отпечаток памяти, этот процесс похож на голографию. Они до сих пор не догадываются, что мы знаем об этом.

Майлс все понял. Он не должен был ни с кем об этом говорить, даже с отцом и матерью. Она научила его, как в Бене Гессерит хранят тайны. Майлс внимательно следил за фигурками на экране.

Слова отца не производили видимого впечатления на лицеделов, но было видно, как их глаза блестят все ярче и ярче.

– Как они стали злом? – спросил Майлс.

– Они коммунальные существа, их породили без определенной формы. Сейчас они приняли такую форму только из-за меня. Они знают, что я наблюдаю за ними, и приняли свою нейтральную, коммунальную форму. Следи за ними внимательно.

Майлс с напряжением склонил голову набок и внимательно всмотрелся в экран, изучая лицеделов. Они выглядели совершенно бесцветными и беспомощными.

– У них нет чувства своего «я», – снова заговорила мать. – У них есть только инстинкт самосохранения, и то он действует только до тех пор, пока их хозяева не прикажут им умереть.

– А они это делают?

– Они проделывали это множество раз.

– Кто их хозяева?

– Мужчины, которые редко покидают планеты Бене Тлейлаксу.

– У них есть дети?

– У лицеделов не бывает детей, они мулы, стерильны. Но их хозяева могут скрещиваться и давать потомство. Мы взяли несколько экземпляров, но их отпрыски очень странные создания. Родилось несколько женщин, но мы не смогли добраться до их предковой памяти.

Майлс нахмурился. Он знал, что его мать принадлежит Бене Гессерит. Знал он и то, что Преподобные Матери несут в своем сознании огромную предковую память, охватывающую тысячелетия существования Общины Сестер. Знал он и кое-что о селекционном замысле Общины. Преподобные Матери подбирали определенных мужчин, от которых надо было получить потомство.

– Как выглядят женщины Тлейлаксу? – спросил Майлс.

Это был умный вопрос, и мать почувствовала гордость за сына. Да, вполне возможно, что леди Джейнет родила ментата. Женщины, участвовавшие в селекционной программе, были правы относительно генетического потенциала Лоши Тега.

– Никто никогда не видел женщин Тлейлаксу вне их родных планет, – ответила леди Джейнет.

– Они существуют или их заменяют чаны?

– Они существуют.

– Среди лицеделов есть женщины?

– По их собственному выбору они могут быть либо мужчинами, либо женщинами. Внимательно присмотрись к ним. Они знают, что делает твой отец, и очень злятся.

– Они не причинят ему вреда?

– Нет, не осмелятся. Мы приняли меры предосторожности. Смотри, у того, который слева, сжались челюсти. Это признак их гнева.

– Ты сказала, что они ком… коммунальные существа.

– Да, они подобны в этом отношении пчелам или муравьям. У них нет представления о своем образе. Поскольку они лишены самооценки, то к ним не приложимы никакие моральные нормы. Ничему из того, что они говорят или делают, нельзя доверять.

Майлс содрогнулся.

– Нам так и не удалось найти у них хотя бы что-то похожее на какой бы то ни было моральный кодекс, – продолжала леди Джейнет. – Они – это плоть, превращенная в автомат. Они ничего не оценивают и никогда не сомневаются. Они порождены только для того, чтобы подчиняться своим хозяевам.

– Им приказали явиться сюда и купить рис?

– Точно так. Им приказали купить рис и они могут купить его только в этом секторе.

– Они должны купить его только у отца?

– Он их единственный источник. Вот сейчас, сынок, они расплачиваются с ним меланжей, ты видишь?

Майлс увидел, как один из лицеделов достал из стоявшего на полу кейса связку длинных палочек оранжево-коричневой Пряности и передал ее отцу.

– Цена оказалась гораздо выше той, на которую они рассчитывали, – прокомментировала расчет леди Джейнет. – Теперь будет очень просто проследить цепочку.

– Как?

– Обанкротится тот, кто нанимал этот корабль. Нам кажется, мы знаем, кто является покупателем. Но, кто бы он ни был, мы скоро точно это узнаем, а потом будет очень несложно узнать, что в действительности было здесь предметом торга.

После этого леди Джейнет принялась перечислять признаки, по которым можно на вид и на слух отличить лицедела от настоящего человека. Это были трудноуловимые признаки, но Майлс тотчас вник в суть дела. Мать даже сказала, что, пожалуй, он сможет стать ментатом… или не простым ментатом.

Незадолго до своего тринадцатого дня рождения Майлс Тег был направлен в специальную школу, расположенную в крепости Бене Гессерит на Лампадас, где подтвердили оценку матери. Ей было послано сообщение:

«Вы прислали нам воина ментата, на которого мы так рассчитывали».

Тег увидел эту записку только после смерти матери, когда разбирал ее вещи. Вид этих слов, написанных на ридулианском хрустале с оттиснутой внизу печатью Капитула, произвел на Тега странное впечатление смещения времени. Память перенесла Тега в Лампадас, где за годы учения любовь и благоговение перед матерью трансформировались в преклонение перед Общиной Сестер, что и задумывалось с самого начала. Он сам пришел к пониманию этого только во время прохождения курса подготовки ментатов, но понимание мало что изменило. Как бы то ни было, но оно еще крепче привязало его к Бене Гессерит. Понимание подтвердило, что уповать он может только на Бене Гессерит. К тому времени он понял, что Община Сестер – Бене Гессерит – самая могущественная организация, равная по мощи Космической Гильдии, превосходящая Совет Говорящих Рыб – наследниц великой империи Атрейдесов, и ОСПЧТ. Сила Бене Гессерит уравновешивала притязания Фабрикаторов с Икса и организации Бене Тлейлаксу. Представление о могуществе Бене Гессерит давало то, что Община сохранила свою власть, хотя тлейлаксианцы научились выращивать меланжу в своих чанах, сведя на нет монополию Ракиса на Пряность, а мастера Икса начали делать машины, которые уничтожили монополию Космической Гильдии. К тому времени Майлс Тег уже превосходно знал историю. Гильд-навигаторы были уже не единственными, кто мог прокладывать трассы сквозь складки пространства – за одно мгновение в нашей галактике и еще за несколько секунд – в удаленных.

Учителя школы Сестер мало что утаили от Майлса. Например, ему открыли, что он является потомком Атрейдесов. Это откровение было необходимо, поскольку Майлс должен был пройти несколько испытаний. Сестры, это было совершенно очевидно, испытывали его на обладание предзнанием. Мог ли он, подобно Гильд-навигаторам, знать о наличии смертельных ловушек? Майлс не прошел этот тест. Его испытывали на обнаружение помещений и кораблей-невидимок. Нет, Тег был слеп, как и все простые смертные. Правда, на этот раз ему давали огромные дозы Пряности, и он почувствовал пробуждение своего истинного «я».

– Это зарождение твоего сознания, – так назвала Сестра-учительница это ощущение, когда Тег попросил объяснений по поводу этого странного чувства.

Какое-то время вселенная в свете нового осознания казалась Майлсу магической. Осознание было сначала окружностью, потом превратилось во всеохватывающий шар. Произвольные формы оказались преходящими. Майлс впадал в состояние транса без предвестников и совершенно неожиданно для себя до тех пор, пока Сестры не научили его контролировать это явление. Учителя придали ему способности святого и мистика, он приобрел навык очерчивать руками круги, следуя очертаниям своего сознания.

В конце курса обучения его осознание пришло в гармонию с расхожими ярлыками обыденного мира, но ощущение чуда, посетившее Майлса в самом начале пути, осталось. Эта память стала для него источником силы в самые трудные моменты жизни.

После того как Тег принял должность Мастера Оружия при гхола, его чудесная память помогала ему все чаще и чаще. Особенно полезной она оказалась во время первой беседы с Швандью в Убежище Гамму. Их первая беседа состоялась в кабинете Преподобной Матери. В помещении с металлическими блестящими стенами было множество хитроумных приборов с клеймом Икса. Даже кресло, в котором сидела Швандью, – сидела на фоне окна, чтобы собеседник не мог видеть ее мимики, – даже это кресло с изменяемой формой было изготовлено на Иксе. Тег был вынужден сесть на кресло-собаку, хотя Швандью было хорошо известно отвращение Тега к унижению любой формы жизни.

– Тебя выбрали для этой цели только потому, что ты очень похож на классического дедушку, – заговорила Швандью. Яркий солнечный свет образовывал венец вокруг ее головы, покрытой капюшоном. Это было сделано обдуманно! – Твоя мудрость заслужит тебе любовь и уважение ребенка.

– Естественно, я не могу быть фигурой отца.

– Тараза считает, что ты идеально подходишь на роль деда. Мне известно о твоих почетных шрамах, полученных на службе, и это для нас очень большая ценность.

Эти слова лишь подтвердили вывод, сделанный ранее ментатом Майлсом Тегом: Они запланировали это очень давно. Они вывели специальную породу для этого. И меня они получили тоже в результате селекции. Я – часть их далекоидущих планов.

В ответ Майлс сказал только одно:

– Тараза ожидает, что это дитя станет великим воином, когда постигнет свою сущность.

Швандью молча посмотрела на Майлса, потом заговорила:

– Ты не должен отвечать на его вопросы о том, что такое гхола, если вдруг он столкнется с этим словом. Ты сам даже не произноси этого слова в его присутствии до того, как получишь на это мое разрешение. Мы снабдим тебя всеми необходимыми данными о гхола, чтобы ты мог достойно исполнять свои обязанности.

Подчеркнутой холодностью Майлс постарался придать особое значение своему ответу:

– Возможно, Преподобной Матери неизвестно, что я специально занимался гхола, которых изготовляют на Тлейлаксу. Кроме того, я встречался с ними в битвах.

– И ты полагаешь, что достаточно осведомлен о серии Айдахо?

– Айдахо имеют репутацию блистательных военных стратегов, – ответил на это Тег.

– Тогда, вероятно, Верховный Башар не осведомлен о других свойствах нашего гхола.

В ее голосе явственно прозвучало плохо скрытое издевательство. И кое-что еще, ревность и плохо скрытый гнев. Мать Тега учила своего сына читать ее истинные мысли сквозь маски. Это было запретное знание, и Тег тщательно его скрывал. Он притворно съежился и пожал плечами.

Было, однако, ясно, что Швандью прекрасно знает, что Тег – Верховный Башар Таразы. Все точки над «i» были расставлены.

– По требованию Бене Гессерит, – продолжала между тем Швандью, – тлейлаксианцы внесли некоторые изменения в эту серию гхола Айдахо. Они модернизировали его нервно-мышечную систему.

– Без изменения исходной личности? – вопрос был задан наудачу. Тегу просто хотелось выяснить, насколько далеко зайдет Швандью в своей откровенности.

– Он гхола, а не продукт клонирования!

– Я понимаю.

– В самом деле? Тогда ты понимаешь, что на всех ступенях воспитания он должен получать полный тренинг прана-бинду.

– Приказ Таразы звучит недвусмысленно, и мы обязаны беспрекословно его исполнить.

Швандью, не пытаясь больше скрывать гнев, подалась вперед.

– Тебя попросили обучать гхола, чья роль в некоторых планах может представлять для нас большую опасность. Мне кажется, что ты не имеешь даже отдаленного представления о том, что собираешься воспитывать.

Что собираешься воспитывать, подумал Тег. Не кого. Этот гхола никогда не будет кем для Швандью и всех других, кто выступает против Таразы. Возможно, что он не будет кем ни для кого до тех пор, пока не обретет истинную сущность исходного Дункана Айдахо.

Теперь Тег ясно видел, что Швандью утаивает нечто гораздо большее, нежели какие-то сведения о гхола. Она находится в активной оппозиции, как и предупреждала его Тараза. Швандью – враг, и приказ Таразы звучал совершенно недвусмысленно:

– Ты будешь оберегать ребенка от любой возможной угрозы.

Прошло десять тысяч лет с тех пор, как Лето II начал свой метаморфоз, превратившись из человека в песчаного червя Ракиса, а историки до сих пор спорят о его мотивах. Было ли это стремление к долгой жизни? Он прожил десять жизней, если считать среднюю продолжительность жизни равной тремстам стандартным годам, но примите во внимание цену, которую он за это заплатил. Было ли это соблазном власти? Его называют Тираном не без основания, но что принесла ему эта власть, если рассматривать ее с точки зрения человеческого могущества? Хотел ли он спасти человечество от него самого? На этот вопрос дают ответы его собственные слова, найденные при раскопках в Дар-эс-Балате, но я не могу принять эти объяснения. Было ли какое-то воздаяние, о котором нам мог бы поведать только его личный опыт? Этот вопрос, поскольку мы не имеем точных свидетельств, остается спорным. Нам остается только признать сам факт и сказать: «Он сделал это!» Нельзя отрицать только сам физический факт.

Метаморфоз Лето II Десятитысячная годовщина Речь Гауса Андауда

Вафф еще раз почувствовал, что совершает лашкар. На этот раз ставки были высоки, как никогда. Досточтимая Матрона из Рассеяния потребовала его присутствия. Повиндах из повиндах! Потомки Тлейлаксу из Рассеяния рассказали ему все, что смогли узнать об этих ужасных женщинах.

– Гораздо более ужасные, чем Преподобные Матери из Бене Гессерит, – говорили тлейлаксианцы.

И гораздо более многочисленные, напомнил себе Вафф.

Тем не менее он не слишком доверял вернувшимся из Рассеяния потомкам Тлейлаксу. Их акцент был странным, еще более странны их манеры, и кроме того, Вафф сомневался, что они соблюдают ритуалы. Как можно было принять этих людей в Великий Кхель? Сколько гхуфрана потребуется, чтобы очистить их после стольких столетий отступничества? Очень сомнительно, чтобы они хранили таинства Тлейлаксу на протяжении жизни нескольких поколений.

Они больше не были братьями маликами, но, к сожалению, именно они были единственным источником информации о возвращающихся Заблудших. А какие они приносили с собой откровения! Взять хотя бы откровения, касающиеся гхола Дункана Айдахо. Эти сведения стоили риска оскверниться злом повиндах.

Встреча с Досточтимыми Матронами была назначена на предположительно нейтральной территории – на иксианском корабле-невидимке, вращавшемся на малой орбите вокруг гигантской газовой планеты в одной из истощенных солнечных систем старой Империи. Сам Пророк выкачал последние ресурсы из этой системы. Среди экипажа иксианского корабля-невидимки было множество новых лицеделов, но Вафф потел от страха, вступая на борт космолета. Если эти Досточтимые Матроны действительно более ужасны, чем Сестры Бене Гессерит, то, может быть, они смогут обнаружить присутствие лицеделов?

Выбор места встречи вызвал большое напряжение на Тлейлаксу. Безопасно ли это место? Вафф успокаивал себя тем, что при нем находится два скрытно провезенных ружья, которые никто никогда не видел за пределами срединных планет Бене Тлейлаксу. Оружие представляло собой шедевр оружейного искусства – в рукавах Ваффа были спрятаны два миниатюрных арбалета, стрелявших дротиками. В течение многих лет Вафф тренировался в стрельбе, и теперь выстрел отравленной стрелой не требовал никакого участия сознания – все действия были доведены до отточенного автоматизма.

Стены помещения были покрыты панелями из меди, что говорило о защите от шпионских приспособлений иксианцев. Но какие еще устройства могли разработать люди Рассеяния вне пределов иксианской технической цивилизации?

Неуверенной походкой Вафф вошел в помещение. Досточтимая Матрона была уже на месте, сидя в кожаном кресле.

– Вы будете называть меня так же, как меня называют другие: Досточтимая Матрона, – приветствовала Ваффа женщина.

Его предупреждали об этом, поэтому Вафф поклонился и произнес:

– Досточтимая Матрона.

В ее голосе не было никаких намеков на скрытую силу. Низкое контральто с обертонами говорило о привычке к самоограничению. Женщина выглядела как атлет или акробат, который давно уже не выступает и выглядит заторможенным и медлительным, хотя на деле сохранил навыки и мышечный тонус. Натянутая кожа лица, выступающие скулы. Тонкие губы придавали ей высокомерный вид и, когда женщина произносила слова, казалось, что они обращены сверху вниз к мелким ничтожествам.

– Ну, проходите и садитесь, – проговорила она, указав рукой на кожаное кресло напротив.

Вафф уловил рядом с собой какой-то тонкий шипящий свист. Они остались наедине! На ней надето следящее устройство. Вафф разглядел даже конец провода, вставленный в левое ухо женщины. Его метательные орудия были защищены и отмыты против подобных локаторов, арбалеты специально выдерживали в ванне при температуре – 340 градусов по Кельвину в течение пяти стандартных лет, но достаточно ли этого?

Вафф медленно опустился в указанное кресло.

Глаза Досточтимой Матроны были прикрыты оранжевыми контактными линзами, что придавало им звериное выражение. Что ж, она действительно выглядела устрашающе. А ее одежда! Красные леопарды под темно-синей накидкой. Поверхность накидки была украшена каким-то подобием жемчуга, что придавало ей сходство с арабеской и драконом одновременно. Женщина сидела в кресле, как на троне, положив на подлокотники свои похожие на лапы животного руки.

Вафф оглядел помещение. Его люди осматривали ее вместе с иксианскими рабочими и представителями Досточтимых Матрон.

Мы все сделали наилучшим образом, подумал он и постарался расслабиться.

Досточтимая Матрона рассмеялась.

Вафф посмотрел на нее со всем спокойствием, на какое был в этот момент способен.

– Сейчас вы меня проверяете, – обвиняющим тоном заговорил Вафф. – Вы говорите себе, что располагаете огромными ресурсами, которые можете использовать против меня, некие тонкие и мощные инструменты, которые подкрепят ваши приказания.

– Не стоит говорить со мной в таком тоне, – слова были произнесены совершенно бесстрастно, но в них было столько яда, что Вафф едва не съежился.

Он взглянул на мускулистую ногу женщины и на темно-красную ткань леопарда, которая, казалось, стала ее второй кожей.

Время встречи было согласовано так, чтобы оба чувствовали себя в наилучшей форме, для этого пришлось подрегулировать их суточные ритмы. Тем не менее Вафф чувствовал себя не в своей тарелке, казалось, что его позиция ущербна. Что, если все истории его информаторов соответствуют действительности и у этой женщины есть оружие?

Она улыбнулась холодной и жестокой улыбкой.

– Вы пытаетесь меня запугать, – сказал Вафф.

– И добилась в этом успеха.

Ваффа охватил гнев, однако он сумел сдержаться и заговорил совершенно спокойно:

– Я прибыл сюда по вашему приглашению.

– Надеюсь, вы сделали это не для того, чтобы вступить со мной в конфликт, который вы, без всякого сомнения, проиграете.

– Я прибыл сюда, чтобы выковать узы, которые нас свяжут, – ответил он. Что им от нас надо? Нет сомнения, что им что-то надо.

– Какие узы могут быть между нами? – спросила она. – Разве можно строить здание на зыбком фундаменте? Ха! Соглашения очень легко можно нарушить, что все и делают довольно часто.

– На какой предмет мы будем торговаться? – спросил Вафф.

– Торговаться? Я не торгуюсь. Меня интересует гхола, которого вы сделали для ведьм.

В ее тоне не было ничего особенного, но сердце Ваффа забилось чаще.

В один из периодов, когда он сам был гхола, Вафф обучался у ментата-перебежчика. Способности ментата были недоступны Ваффу, и кроме того, объяснения требовали слов. Им пришлось убить этого повиндаха-ментата, но в том опыте было нечто ценное. Вспомнив тот эпизод, Вафф едва не поморщился от отвращения, но вспомнил и нечто полезное.

Нападай и используй те данные, которые порождает нападение!

– Вы не предлагаете мне ничего взамен! – громко произнес он.

– Компенсация зависит от моего расположения, – проговорила женщина.

Вафф скорчил презрительную гримасу.

– Вы что, вздумали играть со мной?

Матрона оскалила в ухмылке белые звериные зубы.

– Вы не переживете моей игры, да этого и не требуется.

– То есть я должен зависеть от вашей доброй воли?

– Зависимость! – произнося это слово, она скривилась от отвращения. – Зачем вы продаете ведьмам этих гхола, а потом убиваете их?

Вафф сжал губы и промолчал.

– Вы каким-то образом изменили структуру гхола, хотя и сохранили способность восстанавливать первоначальную память, – заговорила женщина, не дождавшись ответа.

– Как много вы знаете! – это была отнюдь не издевательская насмешка, и Вафф испугался, что непроизвольно выдал себя. Шпионы! У нее шпионы среди ведьм! Нет ли таких шпионов и на Тлейлаксу?

– На Ракисе есть девочка, которая фигурирует в планах ведьм, – сказала Досточтимая Матрона.

– Откуда это вам известно?

– Нам известен каждый шаг ведьм, они ничего не могут от нас скрыть! Вы думаете о шпионах, но не понимаете, насколько длинны наши руки!

Вафф пришел в смятение. Она что, может читать его мысли? Это новое достижение Рассеяния? Дикий талант, вырвавшийся из-под контроля человеческой цивилизации?

– Как вы изменили гхола? – спросила женщина.

Голос!

Вафф, даже вооруженный против этой хитрости своим учителем ментатом, едва не выпалил ответ. Эта Досточтимая Матрона обладала силой ведьм! Как это неожиданно. Этого ждешь от Преподобной Матери и соответствующим образом готовишься. Ваффу потребовалось мгновение, чтобы восстановить душевное равновесие и прийти в себя. Он сцепил руки и прижал их к подбородку.

– У вас очень интересные источники, – сказала она.

На лице Ваффа появилось простодушное выражение. Он хорошо знал, каким обезоруживающе невинным созданием может выглядеть.

Нападай!

– Мы знаем, как многому вы научились у Бене Гессерит, – сказал он.

Лицо женщины на мгновение исказилось от ярости.

– Они ничему нас не научили!

Вафф понизил голос, сообщив ему некую игривость и юмор.

– Нет, речь, конечно же, не идет о сделке.

– Разве? – она, кажется, действительно удивилась.

Вафф опустил руки.

– Ну же, Досточтимая Матрона. Вы интересуетесь этим гхола. Вы говорите об обстановке на Ракисе. Для чего вам нужны мы?

– Нам надо от вас очень мало, и с каждой минутой ваша ценность становится все меньше и меньше.

Вафф почувствовал в ее ответе космический холод логической машины. От нее не пахло ментатом, но от общения с этой женщиной мороз идет по коже. Она способна убить меня прямо сейчас!

Где она прячет оружие? Да и нужно ли оно ей? Ему очень не нравился вид ее мускулистых ног, мозолистых рук и охотничий блеск звериных оранжевых глаз. Догадывается ли она (а может быть, знает) о том, что у него в рукавах?

– Мы столкнулись с проблемой, которая не может быть разрешена логическим путем, – сказала она.

Потрясенный Вафф уставился на собеседницу. Такое мог сказать только мастер Дзенсунни! Он и сам говорил себе это не один раз.

– Вы, вероятно, не рассматривали такую возможность, – снова заговорила она. Было такое впечатление, что ее слова постепенно снимают маску с ее лица. За всеми этими уловками Вафф вдруг увидел счетную машину. Неужели она принимает его за косолапого недоумка, годного только на то, чтобы собирать всякий мусор?

Прикинувшись озадаченным и сбитым с толку, он спросил:

– Как же можно решить эту проблему?

– Естественный ход вещей все расставит по своим местам, – ответила она.

Вафф продолжал смотреть на женщину в притворном смятении. В ее словах не было никакой откровенности. Но кое-какие намеки все же были!

– Ваши слова совершенно запутали меня.

– Человечество стало бесконечным, – ответила она. – Это истинный дар Рассеяния.

Вафф попытался скрыть волнение, которое вызвали эти слова.

– Бесконечная вселенная, бесконечное время – все может случиться, – произнес он.

– Ах вы, умненький маленький манекен, – сказала она. – Каким образом одно относится к другому? Это не логично.

Сейчас она выглядела как какой-нибудь древний вождь Джихада Слуг, которые стремились избавить человечество от искусственного интеллекта. Эта Досточтимая Матрона – весьма странный анахронизм.

– Наши предки для решения логических задач прибегали к помощи компьютеров, – вставил он. Пусть теперь она проглотит это!