Пропавший герой Риордан Рик
Вчера Пайпер провернула свою самую крупную до сего времени воровскую операцию – увела из дилерской конторы «БМВ», который ей «дали на время». Ей постоянно приходилось изобретать все более и более серьезные хулиганства, чтобы привлечь внимание отца.
Теперь она жалела об этом. Отец пока ничего не знал.
Пайпер собиралась сказать ему утром. Но тут он удивил ее этой поездкой, и ей не хотелось портить удовольствие. Это был их первый день за… сколько? За три месяца?
– Что случилось? – Отец передал ей лимонад.
– Па, тут кое-что…
– Подожди, Пайпс. У тебя такое серьезное лицо. Ты готова к «трем любым вопросам»?
Они много лет играли в эту игру – таким образом отец поддерживал с ней близость, не тратя на это много времени. Они могли задать друг другу три любых вопроса. Никаких запретов. А отвечать только честно. В остальное время отец обещал не вмешиваться в ее дела, что не составляло ему никакого труда, поскольку его никогда не было рядом.
Пайпер догадывалась, что для большинства ребят такая игра в вопросы и ответы была бы хуже смерти. Но она всегда с нетерпением ее ждала. Это напоминало серфинг – процесс не простой, но зато один из способов почувствовать, будто у тебя и в самом деле есть отец.
– Первый вопрос, – сказала она. – Мама.
Неудивительно. Это вопрос всегда был у нее на языке.
Отец покорно пожал плечами:
– Что ты хочешь узнать, Пайпер? Я тебе уже говорил – она исчезла. Я не знаю, почему и куда она делась. Она просто ушла после твоего рождения. И с тех пор я больше не слышал о ней.
– Как по-твоему, она еще жива?
Это был не настоящий вопрос. Отцу было позволено отвечать, что он не знает. Но она хотела услышать, как он это скажет.
Отец смотрел на волны.
– Твой дедушка Том, – сказал он наконец, – часто говорил мне, что если долго идти на заходящее солнце, то придешь в Страну призраков, где можно общаться с мертвыми. Он говорил, что когда-то давным-давно можн было вызывать мертвецов, но потом вмешалось человечество. Ну, это долгая история.
– Это как Страна мертвых у греков, – вспомнила Пайпер. – Она тоже лежала на западе. И Орфей – он пытался вернуть свою жену.
Отец кивнул. Год назад он получил самую крупную свою роль – древнегреческого царя. Пайпер помогала ему разбираться с мифами – читала все эти истории о том, как люди превращались в камни и варились в озерах лавы. Они с удовольствием читали это вместе, и тогда жизнь не казалась Пайпер такой уж мрачной. На какое-то время она сблизилась с отцом, но, как и все остальное, это продолжалось недолго.
– Между греками и чероки много общего, – согласился отец. – Интересно, что бы сказал твой дед, увидев нас теперь на самой западной оконечности земли. Он бы, наверное, решил, что мы призраки.
– Ты хочешь сказать, что веришь в эти истории? Ты думаешь, что мама умерла?
Глаза у него увлажнились, и Пайпер увидела в них печаль. Она поняла, что именно это и притягивает к нему женщин. Внешне он казался сильным и уверенным, но в его глазах было столько печали… Женщины хотели узнать почему. Они хотели утешить его, но никому из них это не удавалось. Отец сказал Пайпер, что это национальная черта чероки – у них у всех, за многие поколения боли и страдания, накопилась эта темнота внутри. Но Пайпер думала, что дело не только в этом.
– Я не верю в эти истории, – сказал отец. – Их любопытно слушать, но если бы я и в самом деле верил в Страну призраков, или в духов животных, или в греческих богов… то, думаю, я бы не спал ночами. Я бы все время искал, на кого возложить вину.
«Возложить вину за то, что дедушка Том умер от рака, – подумала Пайпер, – когда отец еще не стал знаменитостью и у него не было денег, чтобы помочь старику. За то, что мама – единственная женщина, которую он любил, – ушла от него, даже не оставив прощальной записки, бросила с новорожденной девочкой, заботиться о которой он был не готов. За то, что он добился славы, но не счастья».
– Я не знаю, жива она или нет, – продолжал он. – Но я думаю, что она вполне может находиться в Стране призраков. Ее не вернуть. Если бы я считал иначе… то, думаю, не смог бы это вынести.
За их спинами щелкнула открывающаяся дверь автомобиля. Пайпер повернулась – и сердце у нее упало. К ним шла Джейн в деловом костюме, погружаясь в песок своими высокими каблуками. В руке она держала карманный персональный компьютер. Выражение лица у нее было отчасти раздраженное, отчасти торжествующее, и Пайпер сразу поняла, что она разговаривала с полицией.
«Хочу, чтоб она споткнулась и упала. Пожалуйста! – взмолилась Пайпер. – Если существуют какие-нибудь духи животных или греческие боги, которые могут помочь, то пусть Джейн хватит солнечный удар. Нет, ничего серьезного, пусть бы она только вырубилась до конца дня».
Но Джейн неумолимо приближалась.
– Па, – быстро сказала Пайпер, – тут у меня вчера случилось кое-что…
Но отец тоже увидел Джейн. И уже напускал на лицо деловое выражение. Джейн не приехала бы сюда, если бы не случилось что-то серьезное. Звонил директор студии… накрылся проект… или Пайпер что-то еще натворила.
– Мы вернемся к этому попозже, Пайпс, – пообещал он. – Сначала узнаем, что хочет Джейн. Ты же ее знаешь.
Да, Пайпер ее знала. Отец зашагал по песку ей навстречу. Пайпер не слышала их разговор, но ей этого и не нужно было. Она умела хорошо читать по лицам. Джейн сообщала ему подробности о похищенной машине, время от времени показывая на Пайпер, словно та была каким-то мерзким домашним зверьком, нагадившим на ковер.
Энергия и энтузиазм покинули отца. Он сделал Джейн знак помолчать и подошел к Пайпер. Ей было невыносимо смотреть ему в глаза, словно она предала его.
– Ты мне обещала попробовать, Пайпер, – сказал отец.
– Па, я ненавижу эту школу. Мне там плохо. Я хотела сказать тебе об этом «БМВ», но…
– Они тебя исключили… Машина, Пайпер? Тебе уже шестнадцать лет. Я готов купить тебе любую машину, какую ты хочешь. Как ты могла…
– Ты хочешь сказать, что Джейн купила бы мне машину? – спросила Пайпер. Она ничего не могла с этим поделать. Гнев кипел в ней и проливался наружу. – Па, послушай меня хоть один раз. Не заставляй меня ждать, когда ты задашь три своих дурацких вопроса. Я хочу ходить в обычную школу. Я хочу ходить на родительские вечера с тобой, а не с Джейн. Я хочу с тобой разбирать домашние задания, а не с Джейн! Я столько всего узнала, когда мы вместе читали про Грецию. Мы могли бы делать это все время! Мы могли бы…
– Не нагружай меня, ради бога, – попросил отец. – Я делаю все, что в моих силах, Пайпер. Мы уже разговаривали с тобой на эту тему.
«Нет, – подумала она. – Ты всегда прекращал разговор. Вот уже сколько лет».
Отец вздохнул:
– Джейн говорила с полицией – заключила с ними сделку. Дилер не будет выдвигать никаких обвинений, но ты должна будешь согласиться на учебу в школе в Неваде. Они специализируются на трудных… на ребятах с проблемами.
– Именно такая я и есть. – Голос ее задрожал. – Трудная.
– Пайпер… ты обещала постараться. Ты меня подвела. Я не знаю, что я еще могу сделать.
– Что угодно! – выкрикнула она. – Только сделай это сам! Не поручай Джейн. Ты не можешь просто так взять и отослать меня.
Отец посмотрел на корзинку с едой. Его сэндвич лежал нетронутым на золотой фольге. Они целый день собирались кататься на серфах. Теперь об этом не могло быть и речи.
Пайпер не могла поверить, что он и в самом деле поддастся давлению Джейн. Не на этот раз. Не в таком серьезном вопросе, как школа-интернат.
– Иди поговори с ней, – сказал отец. – Она тебе сообщит подробности.
– Па…
Он отвернулся и уставился на океан, будто видел там Страну призраков. Пайпер пообещала себе, что не будет плакать. Она пошла по берегу к Джейн, которая холодно улыбнулась и протянула ей билет на самолет. Она, как обычно, уже все организовала. Пайпер была просто еще одним делом в записной книжке, которое теперь можно вычеркнуть из списка.
Сон Пайпер изменился.
Она стояла ночью на вершине горы, внизу мерцали городские огни. Перед ней горел костер. Алое пламя, казалось, давало больше тьмы, чем света, но жар был такой сильный, что от ее одежды шел пар.
– Это твое второе предупреждение, – прогрохотал голос, такой громкий, что земля сотряслась.
Пайпер слышала этот голос и раньше в своих снах. Она пыталась убедить себя, что он вовсе не такой страшный, каким кажется, но он был еще хуже.
За костром в темноте возникли очертания громадного лица. Создавалось впечатление, будто оно парило над пламенем, но Пайпер знала: это часть огромного тела. Такие грубые черты вполне могли быть высечены из скалы. Лицо могло бы показаться мертвым, если бы не пронзительные белые глаза, похожие на необработанные алмазы, и жуткие дреды, в которые были вплетены человеческие кости. Лицо улыбнулось, и Пайпер пробрала дрожь.
– Ты будешь делать то, что тебе говорят, – проговорил гигант. – Ты отправишься в поиск. Делай, что мы будем тебе приказывать, – и, возможно, останешься живой. Иначе…
Он показал чуть в сторону от костра. Там, привязанный к столбу, потерявший сознание, висел отец Пайпер.
Она попыталась вскрикнуть. Она хотела позвать отца, потребовать, чтобы гигант отпустил его, но голос не слушался.
– Я буду приглядывать за тобой, – продолжал гигант. – Служи мне, и вы оба останетесь живы. Даю тебе слово Энкелада. Обманешь меня… что ж, я спал тысячу лет, юная полубогиня. Я сильно проголодался. Обманешь меня – и я сытно пообедаю.
Гигант разразился смехом. Земля задрожала. У ее ног образовалась трещина, и Пайпер провалилась во тьму.
Когда она проснулась, ощущение было такое, будто на ней танцевала труппа ирландского степ-данса. Грудь болела, Пайпер едва могла дышать. Она протянула руку и сомкнула пальцы на рукояти кинжала, врученного ей Аннабет, – Катоптриса, оружия Елены Троянской.
Значит, Лагерь полукровок – это был не сон.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил чей-то голос.
Пайпер попыталась сосредоточиться. Она лежала в постели, с одной стороны была белая занавеска, словно в больничной палате. Рядом с ней сидела эта рыжеволосая девчонка – Рейчел Дэр. На стене висел плакат с карикатурным изображением сатира, подозрительным образом напоминавшего тренера Хеджа, с термометром во рту. Подпись гласила: «Не позвольте болезни унести вашего козлика!»
– Где… – Пайпер осеклась, когда увидела… этого типа в дверях.
Он был похож на типичного калифорнийского серфера – грубоватый и загорелый, со светлыми волосами, в шортах и футболке. Но по всему телу у него располагалась сотня глаз – на руках, на ногах, повсюду на лице. Даже на щиколотках у него были глаза – они смотрели на нее между ремней сандалий.
– Это Аргус, – объяснила Рейчел. – Глава нашей службы безопасности. Он тут присматривает за всем… так сказать.
Аргус кивнул. Глаз на его подбородке подмигнул Пайпер.
– Где… – снова попыталась произнести Пайпер… такое ощущение, будто ей набили рот ватой.
– Ты в Большом доме, – сказала Рейчел. – Здесь офис лагеря. Мы тебя перенесли сюда, когда ты вырубилась.
– Ты меня подхватила, – вспомнила Пайпер. – Голос Геры…
– Извини. Поверь мне – я тут ни при чем: она сама вселилась в меня. Хирон тебя вылечил нектаром…
– Нектаром?
– Напитком богов. В небольших количествах он излечивает полубогов, если только не сжигает их до праха.
– Ого. Здорово.
– Ты помнишь свое видение? – Рейчел подалась вперед.
На Пайпер накатил ужас – она подумала, что речь идет о видении с гигантом. Но она сразу же поняла: Рейчел спрашивает ее о том, что произошло в домике Геры.
– Что-то случилось с этой богиней, – сказала Пайпер. – Она требовала, чтобы я освободила ее, словно она оказалась в ловушке. Она говорила о том, что земля поглотит нас, потом про кого-то огнедышащего и еще что-то о солнцестоянии.
Аргус в углу издал урчащий грудной звук. Все его глаза разом замигали.
– Гера создала Аргуса, – пояснила Рейчел. – Когда речь заходит о ее безопасности, он становится очень чувствительным. Мы стараемся делать все, чтобы он не плакал, потому что, когда в последний раз это случилось… произошло настоящее наводнение.
Аргус шмыгнул носом. Он ухватил в кулак салфетки со стола и принялся протирать глаза по всему телу.
– Итак… – Пайпер старалась не смотреть, как Аргус стирает слезы с локтей. – Что же случилось с Герой?
– Мы толком не знаем. Кстати, к тебе приходили Аннабет и Джейсон. Джейсон не хотел уходить, но у Аннабет возникла одна идея, как вернуть ему память.
– Это… это здорово.
Джейсон приходил к ней? Жаль, что она была без сознания. Но если к нему вернется память, так ли уж хорошо это будет? Пайпер все еще не хотела отказываться от мысли, что они знали друг друга. Не хотела, чтобы их отношения оказались всего лишь проделкой тумана.
«Забудь об этом, – сказала она себе. – Если ты хочешь спасти отца, то не имеет никакого значения, нравишься ты Джейсону или нет. Он все равно тебя возненавидит. Все здесь тебя возненавидят».
Пайпер посмотрела на церемониальный кинжал, висящий у нее на боку. Аннабет сказала, что это оружие – знак власти и высокого положения, но в сражении им обычно не пользуются. Ничего существенного. Бутафория, как и сама Пайпер. И называется он Катоптрис – зеркало. Она больше не осмеливалась доставать его из ножен, потому что собственное отражение было для нее невыносимо.
– Ты не переживай. – Рейчел сжала ей руку. – Джейсон, похоже, хороший парень. У него тоже было видение. Во многом похожее на твое. Что бы ни происходило с Герой, я думаю, что ваша с ним судьба – действовать вместе.
Рейчел улыбнулась так, словно это было хорошей новостью, но настроение Пайпер только ухудшилось. Она думала, что этот поиск – что бы он собой ни представлял – будет касаться безымянных людей. А теперь же Рейчел фактически говорила ей: «Хорошая новость. Не только твоего отца держит в заложниках какой-то великан-людоед, но тебе еще придется предать парня, который тебе нравится! Ну как тебе это?»
– Слушай, – сказала рыжеволосая. – Нечего реветь. Все образуется.
Пайпер вытерла глаза, пытаясь взять себя в руки. Это было на нее не похоже. Она ведь считалась такой крутой – угонщица автомобилей, которой все нипочем, гроза частных школ Лос-Анджелеса. А вот на тебе – плачет, как ребенок.
– Откуда тебе известно, что меня ждет?
Рейчел пожала плечами:
– Я знаю, это трудный выбор, да и варианты у тебя не ахти. Я уже сказала, у меня иногда бывают предвидения. Но ты будешь признана у костра. Я почти уверена. Когда ты узнаешь, кто твой божественный родитель, многое, возможно, станет яснее.
«Яснее, – подумала Пайпер. – Но необязательно лучше».
Она села в кровати. Голова у нее болела так, будто кто-то вбил ей копье в лоб. «Твою мать не вернуть», – сказал ей отец. Но сегодня вечером мать явно может признать ее. Впервые в жизни Пайпер была не уверена, что хочет этого.
– Надеюсь, это Афина. – Она подняла глаза, боясь, что Рейчел может высмеять ее, но оракул только улыбнулась.
– Пайпер, я тебя не осуждаю. Честно говоря, я думаю, что Аннабет тоже на это надеется. Вы с ней во многом похожи.
От этого сравнения Пайпер почувствовала себя вдвойне виноватой.
– Очередное предчувствие? Ты обо мне ничего не знаешь.
– Ты еще удивишься.
– Ты говоришь это, потому что ты – оракул. Ты должна говорить всякие таинственные вещи.
– Не буду выдавать тебе мои секреты, Пайпер. – Рейчел рассмеялась. – И не беспокойся. Все уладится; может, только не так, как ты думаешь.
– Ну… твои слова не слишком обнадеживают.
Где-то вдалеке раздался звук горна-раковины. Аргус заворчал и открыл дверь.
– Обед? – догадалась Пайпер.
– Ты его проспала, – улыбнулась Рейчел. – Уже время костра. Идем узнаем, кто ты.
X
Пайпер
Мысль о костре до смерти пугала Пайпер. Она вспомнила громадный алый костер из ее снов, отца, привязанного к столбу.
Но то, что она увидела, навеяло ей не менее ужасное воспоминание: о хоровом пении. В склоне холма были вырублены ряды-ступеньки, амфитеатром спускающиеся к выложенному камнем кострищу. Ряды занимали пятьдесят или шестьдесят парней и девчонок, сидевших группками под разными знаменами.
Пайпер увидела Джейсона в первом ряду около Аннабет. Лео сидел неподалеку, с группкой коренастых ребят, под знаменем стального цвета, украшенного молотом. Перед костром дергались под музыку несколько ребят с гитарами и странными старомодными арфами – лирами? Они горланили песню о доспехах, что-то о том, как их бабушка собиралась в поход. Все остальные подпевали им, изображая, как они облачаются в доспехи, и валяя дурака. Пожалуй, ничего более странного Пайпер в жизни не видела – одна из тех песен у костра, которая при свете дня была бы совершенно немыслимой, но в темноте, при всеобщем участии она казалась лишь немного глуповатой, но смешной. По мере того как нарастала энергетика, усиливалось и пламя, из красного превращаясь в оранжевое, потом в золотое.
Песня наконец завершилась шумными и долгими аплодисментами. Подскакал какой-то тип на коне. По крайней мере, в мерцающем свете костра Пайпер показалось, что это кто-то на коне. Потом она поняла, что это кентавр: его нижняя часть была от белого коня, а верхняя – от мужчины средних лет с кудрявыми волосами и аккуратно подстриженной бородкой. Он размахивал копьем, на которое было нанизано жареное маршмеллоу.
– Рад приветствовать всех! Отдельный привет вновь прибывшим. Меня зовут Хирон, я заместитель директора в этом лагере, и я счастлив, что вы все прибыли сюда живыми и руки-ноги у всех на месте. Обещаю, что через минуту мы перейдем к еде и веселью, но сначала…
– А как насчет захвата флага? – прокричал кто-то. Ребята в доспехах недовольно заворчали. Они сидели под красным знаменем с эмблемой в виде кабаньей головы.
– Да, – сказал кентавр. – Я знаю, что домик Ареса хочет вернуться в лес, чтобы устраивать наши обычные игры.
– И убивать людей! – прокричал один из них.
– Однако, – продолжил Хирон, – есть дело и поважнее. Пока мы снова не обуздаем дракона, об этом не может быть и речи. Девятый домик, появились какие-нибудь новости на этот счет?
Он повернулся к группе Лео. Лео подмигнул Пайпер и наставил на нее палец, изображая пистолет. Сидевшая рядом с ним девица неохотно встала. На ней была армейская куртка, очень похожая на ту, что носил Лео, волосы повязаны красной банданой.
– Мы работаем над этим.
Снова ворчание.
– Как именно вы работаете, Нисса? – крикнул один из парней Ареса.
– Не покладая рук, – огрызнулась девица.
Нисса села под недовольные крики, от которых дрова в костре беспорядочно затрещали. Хирон принялся стучать копытом по камням кострища – цок-цок-цок, – и обитатели лагеря смолкли.
– Нам придется проявлять терпение. А пока нам нужно обсудить другие важные вопросы.
– Перси? – спросил кто-то.
Огонь еще больше потускнел, но Пайпер и без языков пламени, отражающих настроение собравшихся, чувствовала их тревогу.
Хирон указал на Аннабет. Она набрала в грудь побольше воздуха и встала.
– Я не нашла Перси, – сообщила она. Голос ее слегка перехватило, когда она произнесла это имя. – Его не было в Большом каньоне, хотя я думала, что найду его там. Но мы не сдаемся. Поисковые команды посланы повсюду. Гровер, Тайсон, Нико, охотницы Артемиды – все его ищут. Мы его найдем. Хирон говорит о другом. О новом поиске.
– Это что, великое пророчество? – выкрикнула какая-то девчонка.
Все повернулись. Голос этот донесся из группы ребят, сидящих сзади, под розовым знаменем с эмблемой в виде голубя. Перед этим они болтали друг с другом, не слишком обращая внимание на происходящее, пока их глава – Дрю – не встала с места.
Все удивленно смотрели на нее. Дрю явно не часто обращалась к общему собранию.
– Дрю? Что ты имеешь в виду? – спросила Аннабет.
– Да ладно тебе, – сказала Дрю, разведя руками так, словно истина была всем очевидна. – Олимп закрыт. Перси исчез. Гера посылает видение – и вы в тот же день возвращаетесь с тремя полубогами. Я хочу сказать, что происходит что-то странное.
– О чем это она говорит – какое великое пророчество? – прошептала Пайпер, обращаясь к Рейчел.
Тут она поняла, что на Рейчел смотрят и все остальные.
– Ну? – продолжала Дрю. – Ты же оракул. Начало оно сбываться?
Глаза Рейчел в отблесках пламени выглядели устрашающе. Пайпер боялась, что Рейчел опять впадет в ступор и начнет вещать голосом этой капризной павлиньей богини, но она спокойно вышла вперед и обратилась к собравшимся.
– Да, – сказала она. – Великое пророчество начало сбываться.
Поднялся ужасный гвалт. Парни и девчонки повскакивали с мест.
Пайпер перехватила взгляд Джейсона. Он спросил у нее одними губами: «Ты в порядке?» Она кивнула и выдавила из себя улыбку, но потом отвернулась. Ей было больно видеть его… и не быть рядом с ним.
Когда шум наконец стих, Рейчел сделала еще шаг в сторону собравшихся, и пятьдесят с чем-то полубогов отпрянули от нее, словно одна тощая рыжеволосая смертная круче, чем все они, вместе взятые.
– Для тех из вас, кто не слышал его, – объявила Рейчел, – великое пророчество было моим первым предсказанием. Я появилась здесь в августе. Начинается оно так:
- На зов ответят семь полукровок,
- В огне и буре мир гибнет снова…
Джейсон вскочил на ноги. Глаза у него стали безумные, словно его шарахнули электрошокером.
Даже Рейчел это застало врасплох.
– Дж… Джейсон? Что…
– Ut cum spiritu postrema sacramentum dejuremus, – нараспев проговорил он. – Et hostes ornamenta addent ad ianuam necem.
В амфитеатре воцарилось неловкое молчание. По лицам ребят Пайпер видела, что некоторые из них пытаются перевести сказанное. Она поняла, что это была латынь, но она не понимала, почему ее потенциальный парень вдруг принялся вдохновенно декламировать нечто непонятное – как католический священник.
– Так… ты просто закончил пророчество, – неуверенно проговорила Рейчел. – «…Клятву сдержи на краю могилы, /К Вратам смерти идут вражьи силы». Откуда ты…
– Я знаю эти строки… – Джейсон поморщился и приложил пальцы к вискам. – Не знаю откуда, но мне известно это пророчество.
– И именно на латыни, – сказала Дрю. – Чудненько.
Из рядов обитателей домика Афродиты раздалось хихиканье.
«О господи, – подумала Пайпер, – что за собрание лузеров!»
Однако напряжение не спадало. Костер горел неровным, дерганым зеленоватым пламенем.
Джейсон со смущенным видом сел, Аннабет положила руку ему на плечо и пробормотала что-то утешительное. Пайпер почувствовала укол ревности. Ведь рядом с ним должна сидеть она, это она должна утешать его.
У Рейчел Дэр по-прежнему был слегка недоумевающий вид. Она бросила взгляд на Хирона – может, он что подскажет, но кентавр стоял с мрачным видом и молчал, словно созерцал спектакль, который не в силах прервать, – трагедию, заканчивающуюся множеством трупов на сцене.
– Что ж, – сказала Рейчел, пытаясь взять себя в руки. – Это и есть великое пророчество. Мы надеялись, что оно не сбудется еще много лет, но, боюсь, оно начинает сбываться. Я не могу предоставить вам доказательства, это только мое ощущение. И как сказала Дрю, происходят какие-то странные вещи. Семь полубогов, кто бы они ни были, еще не собрались. У меня такое чувство, что некоторые из них присутствуют здесь сегодня.
По рядам собравшихся прокатился ропот, они возбужденно поглядывали друг на друга, наконец раздался чей-то сонный голос:
– Я здесь! У вас тут что, перекличка?
– Возвращайся в кроватку, Кловис, – прокричал кто-то, после чего многие рассмеялись.
– Так или иначе, – продолжала Рейчел, – мы не знаем, что означает великое пророчество. Мы не знаем, что предстоит совершить этим полубогам, но, поскольку первое великое пророчество предсказывало войну титанов, мы можем предположить, что второе великое пророчество предсказывает что-то не менее ужасное.
– Или еще хуже, – пробормотал Хирон.
Может быть, эти его слова не предназначались для чьих-то ушей, но все их услышали. Огонь немедленно превратился в темно-алый – тот же цвет, что был во сне Пайпер.
– Но мы точно знаем, – вздохнула Рейчел, – что первая фаза уже началась. Возникла серьезная проблема, и нам нужно организовать очередной поиск, чтобы разрешить ее. Была похищена Гера, царица богов.
Воцарилось потрясенное молчание. Потом все пятьдесят полубогов заговорили одновременно.
Хирон снова застучал копытом, но Рейчел пришлось выждать еще какое-то время, прежде чем она сумела снова привлечь к себе всеобщее внимание.
Она рассказала им о происшествии на балконе Большого каньона: о том, как пожертвовал собой Глисон Хедж, когда духи грозы бросились в атаку, и как они предупредили, что это только начало. Они явно служат какой-то всесильной госпоже, которая хочет уничтожить всех полукровок.
Потом Рейчел рассказала, как Пайпер потеряла сознание в домике Геры. Пайпер пыталась сохранить спокойствие, даже когда увидела, как Дрю в заднем ряду изображает обморок и как хохочут ее подпевалы. Под конец Рейчел приберегла рассказ о видении Джейсона в гостиной Большого дома. Послание Геры в этом случае было так похоже на то, что получила Пайпер, что у нее мурашки побежали по коже. Единственное отличие: Гера предупреждала Пайпер, чтобы та не предавала ее. «Склонись перед его волей, и их царь восстанет, а мы все будем обречены». Гера знала, что великан шантажировал ее. Но если так, то почему она не предупредила Джейсона и не разоблачила Пайпер как вражеского агента?
– Джейсон, – обратилась к парню Рейчел… – Ты не помнишь… свою фамилию?
Он, казалось, был целиком погружен в себя, но все же отрицательно покачал головой.
– Тогда мы будем называть тебя просто Джейсон. Так вот, очевидно, что сама Гера поручила поиск, или, иначе говоря, спасательную операцию, тебе.
Рейчел помедлила, словно давая Джейсону возможность возразить. Все глаза устремились на него. Давление этих взглядов было таким сильным, что Пайпер подумала: она на его месте давно бы уже согнулась пополам. Джейсон выставил вперед подбородок и кивнул:
– Я согласен.
– Ты должен спасти Геру, чтобы избежать большего зла, – продолжала Рейчел. – Чтобы не допустить возвращения какого-то царя. По причинам, которых мы пока не понимаем, это должно произойти в зимнее солнцестояние, а до него осталось всего четыре дня.
– Это день совета богов, – напомнила Аннабет. – Если боги еще не знают, что Гера исчезла, то в этот день они наверняка заметят ее отсутствие. И вероятно, начнут обвинять друг друга в ее похищении. Обычно они именно так себя и ведут.
– Зимнее солнцестояние, – заговорил Хирон, – это еще и самый короткий день. Боги собираются в это время, как всегда собирались и смертные, потому что в объединении сила. Во время зимнего солнцестояния волшебство сил зла наиболее действенно. Древнее волшебство – оно старше богов. В этот день… некоторые силы приходят в движение.
Судя по тому, как он это произнес, движение, о котором шла речь, было смертельно опасным, гибельным… а не так просто – выйти мечами помахать.
– Хорошо. – Аннабет одарила кентавра долгим взглядом. – Спасибо, капитан Саншайн[18]. Что бы ни происходило, я согласна с Рейчел. Джейсон был избран возглавить этот поиск, поэтому…
– Но почему он так пока и не признан? – выкрикнул кто-то из домика Ареса. – Если он такой важный…
– Он был признан, – объявил Хирон. – И давным-давно. Джейсон, покажи им.
Поначалу Джейсон, казалось, не понял, что имеет в виду Хирон. Он, нервничая, вышел вперед, и Пайпер бросилось в глаза, какой он красивый: его волосы отсвечивали в сиянии костра, его царственные черты напоминали римскую статую. Он посмотрел на Пайпер, она одобрительно кивнула и жестом показала, как подбрасывают монетку.
Джейсон залез в карман. Монетка блеснула в воздухе, а когда он поймал ее, в руке у него оказалось копье – золотой стержень длиной футов в семь с заостренным наконечником.
Ребята только рты пораскрывали. Рейчел и Аннабет отошли подальше, чтобы их не задело, – наконечник был острый, как ледоруб.
– А разве… – Аннабет запнулась. – Мне казалось, у тебя был меч.
– Наверное, монетка легла другой стороной, – предположил Джейсон. – Та же монетка, но оружие дальнего радиуса действия.
– Эй, братишка, я тоже такую хочу, – крикнул кто-то из домика Ареса.
– Это лучше, чем электрическая пика Клариссы, Леймер! – согласился один из его братьев.
– Электрическая, – пробормотал Джейсон, словно ему понравилась эта идея. – Ну-ка, отойдите подальше.
Аннабет и Рейчел последовали его совету. Джейсон поднял копье, и с неба грянул удар грома. Волосы на голове Пайпер встали дыбом. Электрический разряд сорвался с конца копья и ударил в костер с силой артиллерийского снаряда.
Когда дым рассеялся и звон в ушах Пайпер стих, никто не мог пошевелиться, ребята сидели полуослепленные, засыпанные пеплом, уставясь туда, где только что горел костер. Пылающее полено вонзилось в землю в нескольких дюймах от того места, где спал Кловис, но тот даже не шелохнулся.
– Извините… – Джейсон опустил копье.
Хирон вытряс тлеющие угольки из бороды. Он сморщился так, словно подтверждались худшие его опасения.
– Это было, пожалуй, чересчур, но демонстрация убедительная. И я думаю, мы теперь знаем, кто твой отец.
– Юпитер, – произнес Джейсон. – То есть Зевс. Повелитель небес.
Пайпер не смогла сдержать улыбку. Справедливо. Самый мощный из богов, отец всех величайших героев древних мифов – никто иной не мог быть отцом Джейсона.
Остальные обитатели лагеря явно не были в этом так уж уверены. В амфитеатре воцарился хаос, посыпались десятки вопросов. Наконец Аннабет вскинула руки.
– Тихо! – велела она. – Как он может быть сыном Зевса? Большая тройка… их договор не иметь смертных детей… как мы могли до сих пор не знать о нем?
Хирон не ответил, но у Пайпер возникло такое ощущение, что он знает ответ. И истина была не очень утешительна.
– Важно то, что Джейсон теперь здесь, – сказала Рейчел. – Он должен выполнить поставленную перед ним задачу, а это означает, что ему нужно его собственное пророчество.
Она закрыла глаза и впала в транс. Двое ребят бросились к ней и подхватили, не дав упасть, третий побежал в угол амфитеатра, схватил там трехногий табурет – они словно готовились к такому развитию событий. Рейчел усадили на табурет перед погасшим костром. Без огня стало темно, однако вокруг ног Рейчел заклубился зеленоватый туман. Когда она подняла веки, глаза ее светились. Изумрудный дымок выполз изо рта. Рейчел заговорила хриплым старушечьим голосом – если бы змеи могли говорить, у них, наверное, были бы такие же голоса.
- Земли опасайся, сын грома и молнии.
- Родятся семеро – гиганты не сломлены!
- Кузнец и голубка разрушат клеть,
- Разгневав Геру, посеешь смерть.
Произнеся последнее слово, Рейчел рухнула с табурета, и ее помощники едва успели поддержать ее. Они унесли прорицательницу подальше от кострища и уложили на скамью, давая прийти в себя.
– Это… нормально? – потрясенно спросила Пайпер. Вдруг она поняла, что вокруг царит тишина и все смотрят на нее. – Я хотела спросить… она часто дышит зеленым дымом?
Читать бесплатно другие книги:
