Наш 17-й год. Статьи и колонки Крашенинников Фёдор

Битва поколений

Статья опубликована 03.05.2017

в газете «Ведомости»19

Эммануэлю Макрону 39 лет, и он готовится стать президентом Франции. Маттео Ренци 42 года, и он возвращается в большую политику: когда ему было 39, он стал председателем правительства Италии, в 41 ушел в отставку и вот снова штурмует высоты власти. На фоне таких новостей ничто не иллюстрирует отсутствие работающих социальных лифтов и все проблемы политической системы России лучше, чем злоключения 40-летнего Алексея Навального. Пока его сверстники Макрон или Ренци строят будущее своих стран, Навальный добивается самой возможности участвовать в легальной политике, вместо аргументов получая зеленку в глаза.

То, что существующая система не хочет допустить Навального к участию в выборах и там его уверенно и честно победить, говорит лишь о том, что самой системе такая перспектива представляется отнюдь не очевидной или во всяком случае неоднозначной. Конечно же, боятся они не своего проигрыша, от которого надежно застрахованы на нескольких уровнях, а публичного срыва покровов: один раз позволив кому-то с самых высоких трибун ругать Путина, власть смиряется с его десакрализацией, что уже само по себе поражение.

Можно возразить, что в российской легальной политике много людей поколения Навального и некоторые из них занимают серьезные посты – министров, депутатов, губернаторов, крупных чиновников. Разница лишь в том, что в большинстве случаев они так или иначе назначены на свои посты и заняли их благодаря соблюдению главного условия существования в легальной российской политике: постоянной демонстрации своей лояльности.

То, что сравнительно молодых людей все-таки инкорпорируют во власть, – момент положительный. Это важно хотя бы как признание очевидного, но игнорируемого публично факта, что никто не вечен и никто не молодеет, а значит, рано или поздно нынешнему руководству страны придется отдавать власть представителям новых поколений.

Обратная сторона подбора во власть молодых людей по принципу сервильности, покорности и пассивности – это снижение ее политического иммунитета и общего качества. Любой случайный человек с полученным в Кремле мандатом в спокойной ситуации может так или иначе управлять любым регионом – это мы видели много раз. Но вот сможет ли этот же человек удержать регион в случае кризиса или хотя бы победить на честных выборах? Пока таких примеров не было, и есть все основания полагать, что молодые да ранние выдвиженцы Кремля в условиях реальной конкуренции или сильной социально-политической турбулентности окажутся беспомощными.

Выращенные в стерильной политической среде, где вся борьба межвидовая и подковерная, новые поколения российских бюрократов и легальных политиков рано или поздно обречены столкнуться или с закаленным Навальным или с теми, кто еще моложе и злее его. И хорошо, если это будет столкновение на выборах, а не на улицах – там у системных политиков вообще нет ни шансов, ни будущего и вся надежда только на верность полиции и Росгвардии.

Первые же относительно свободные и честные выборы в России скорее всего обрушат весь существующий политический класс, как это отчасти произошло в 1989—1990 гг.: кабинетные идеологи и привыкшие к монологам и аплодисментам системные политики просто не приспособлены к реальным дебатам, настоящей борьбе и честным выборам.

Руководство страны прекрасно помнит те годы и вполне ясно видит опасности честных выборов. Но, отказываясь от честных выборов сейчас, Кремль не решает свою проблему, а лишь откладывает неизбежную схватку на будущее. А в будущем, как уже было сказано, руководители страны станут только старше, а их окружение – еще изнеженнее, беспомощнее и слабее.

Навальный – не последний из тех, кто будет серьезно посягать на власть Путина, а первый из целых поколений новых лидеров. Никакая зеленка этот процесс не остановит: и через пять лет, и через десять против стареющей несменяемой власти, если она никак не трансформируется по доброй воле, будут выходить все новые и новые 40- и 30-летние лидеры, и рано или поздно один из них добьется успеха.

Партийная ленточка

Статья опубликована 04.05.2017

на сайте «Политсовет»20

В эти предпраздничные дни, когда города и села России оформляются в черно-оранжевые цвета, ставшие с некоторых пор официальными символами Дня Победы, вопрос о пресловутых «георгиевских ленточках» снова широко обсуждается.

За несколько лет, которые мы прожили в условиях тотального насаждения этого символа, были высказаны все аргументы за и против. Не хочется их повторять, но лично у меня есть один аргумент, который для меня важнее всех.

Пресловутая «георгиевская ленточка» и черно-оранжевый флаг – это официальная символика «Национально-освободительного движения» и им подобных организаций. По моему личному мнению, НОД – это одна из самых отвратительных в смысле теории и практики организаций, существующих в России. Агрессивные и злобные носители их идеологии (и их униформы с неизменной ленточкой) неоднократно проявляли себя с самой худшей стороны на всевозможных политических и общественных акциях.

Стыдно и даже оскорбительно для мыслящего человека слушать ту ахинею, которую излагают публично лидеры НОД и их соратники. Между тем, извергается этот бред под сенью все той же «георгиевской» символики.

Если государство решило сделать эту ленточку и эти цвета символами общенационального праздника, то почему оно позволяет одной, причем самой агрессивной и неприятной, части общества использовать все это как свои партийные цвета и символы? Когда близкие к власти идеологи требуют от всех лояльности к новоявленным «символам Победы», почему они же не препятствуют использованию их в узкопартийных интересах всевозможными маргиналами?

Отдельная страница недолгой истории «георгиевской ленточки» – это крымско-донбасская эпопея, когда эту же ленточку использовали всевозможные боевики, и она стала одним из символов пресловутой «русской весны». Если ленточка – всего лишь политически нейтральный символ победы над нацистской Германией в 1945 году, то при чем тут «новороссийская» эпопея? Кто придумал пустить память о Второй мировой войне на портянки сиюминутной агитации и пропаганды в 2014 году? Вот кто придумал – тот персонально и виноват в том, что далеко не для всех, мягко говоря, «георгиевская ленточка» ассоциируется с той далекой войной и той далекой победой, но для многих – с продолжающимся на Донбассе кошмаром.

Заметьте, я даже не пытаюсь сейчас говорить об уместности и исторически корнях самой символики как таковой – про это многое было сказано. Речь идет о простом и ясном вопросе: если эта символика на государственном уровне увязывается с конкретным праздником, по случаю которого ленточки в добровольно-принудительном порядке навязываются школьникам, студентам, работникам больших кампаний, то кто и как регулирует правомерность использования этой же символики всевозможными политическими маргиналами в России и за ее пределами? Не то чтобы я призывал к какому-то дополнительному регулированию, отнюдь – у нас все и так зарегулировано сверху донизу. Просто ведь ни для кого не секрет, что НОД и вся прочая тусовка любителей рассуждать о Рокфеллерах и Ротшильдах и кидаться зеленкой существует под крылом власти, ну или, во всяком случае, какое-то из ее многочисленных ответвлений. Следовательно, и использование этими малоприятными персонажами символики Дня Победы в своей, с позволения сказать, политической практике происходит как бы с благословения государства.

В свое время покойный Андрей Вознесенский с пафосом восклицал: «Уберите Ленина с денег, он – для сердца и для знамён». Не вижу смысла обращаться к «товарищам из ЦК», но всем тем, которые искренне считают «георгиевскую ленточку» политически нейтральным символом праздника Победы, я говорю: сделайте что-нибудь, чтоб священный для вас символ не мусолился откровенными подонками и мерзавцами, а уж потом требуйте к нему всеобщего почтения и лояльности. Сделайте это ради того, чтобы ваш любимый праздник мог снова считаться общенародным, а не узкопартийным – и не будет никаких споров о ленточках.

К сожалению, ничего этого не будет. И к 9 Мая города будут украшаться символикой НОД, элемент униформы «героев Новороссии» будет раздаваться в школах под видом символа Победы над нацизмом в 1945 году. Праздник, который какой-то период времени действительно был всенародным, стремительно превращается в казенное и даже узкопартийное мероприятие, в какое-то подобие главного советского праздника – годовщины революции. И аналогия эта должна тревожить. Ведь стоило измениться политической ситуации в стране, как 7 ноября скукожилось до партийного праздника КПРФ, никому за ее пределами не интересного и не празднуемого на государственном уровне.

Любовь к копированию советских практик у нашего руководства никак не соотносится с извлечением уроков из прошлого. История ничему их не учит, а скорее – они сами не хотят ничему учиться. Ну что ж, значит, со временем история сама все расставит по своим местам.

Приговор верующим людям в России

Статья опубликована 11.05.2017

на сайте «Политсовет»21

Приговор, вынесенный судьей по делу блогера Соколовского – это приговор не только молодому человеку, жизнь которого уже много месяцев ломает клерикальное лобби, но и прежде всего самим верующим людям, от имени которых и в чьих интересах якобы происходило всё это странное и абсурдное мероприятие. Причем без разницы, как они сами себя ощущают и во что верят – казакуют ли с хоругвями или тихо молятся дома.

Почему? Потому что приговор суда создает ситуацию, в которой верующий гражданин России как бы приравнивается к психически нездоровому и потому потенциально опасному для окружающих человеку – в том смысле, что с ним нельзя спорить, ему нельзя противоречить. Точнее, все это делать можно, но на свой страх и риск: он ведь может впасть в истерику, если кто-то говорит или делает что-либо неприемлемое для него, и его право на такую истерику защищено государством. Не хочешь проблем? Не противоречь верующему, а то будет хуже: ему-то ничего не будет, даже если он разгромит выставку вашего творчества, ему неугодного, а вот вы из-за не вовремя сказанного слова можете срок схлопотать от судьи Шопоняк.

Суд над Соколовским как бы говорит нам: встретил верующего – или перейди на другую сторону или, если от разговора нельзя увернуться, кивай ему и соглашайся с ним, а иначе проблем не оберешься: у него настолько хрупкая и ранимая психика, что любое слово, сказанное в запале, может стать поводом для обращения в суд. Особенно это касается мусульман: в суде над Соколовским именно принадлежащие к этой религии граждане выглядят наиболее обидчивыми и опасными для окружающих – это они угрожали Соколовскому расправой за его слова, при том, что в итоге виновным признан он, а не те, кто ему угрожал и продолжает угрожать.

Суд над Соколовским постановил: верующему человеку можно все. Как тому самому человеку со справкой в кармане. Он может ругать всех, не согласных с ним, последними словами, а особо неприятных ему людей обвинять в «оскорблении чувств» и потом месяцами наслаждаться тем, как их топчет и ломает вся карательная система российского государства.

Особенно это право на расправу угрожает атеистам. Атеистов вообще можно ругать последними словами, это никак не наказуемо – делается ли это в соцсетях или на волнах православных каналов и радиостанций. Не важно, рядовой ли вы верующий, активист или высокопоставленный чин патриархии – вы имеете полное право обзывать атеистов животными и нелюдями и вам ничего за это не будет. И то понятно: атеист же не начнет биться в истерике и совершать теракты, а некоторые верующие на такое способны – поэтому лучше их вообще не трогать. От греха подальше, а если это непонятно – то тогда суд и приговор.

Естественно, что и православные церкви по решению суда (впрочем, это было очевидным еще после дела Pussy Riot) приравниваются к местам, опасным для посещения. Прежде чем войти в церковь, стоит многократно взвесить все риски. А рисков сейчас много: одно неловкое движение телефоном, смешок, улыбка, неловко сказанное слово – и вы уже потенциальный уголовник, если рядом окажется какой-то особенно бдительный верующий в добро и сострадание человек, который не поленится добежать до силовых органов и написать заявление на вас.

Да что там входить в церковь! В наше время лучше вообще к ней не приближаться, не фотографироваться на ее фоне и не снимать роликов: вдруг пошутите неудачно – а там в это время шло богослужение, и ваша шутка на фоне песнопений будет трактоваться как оскорбление чувств и поругание святыни.

У меня только один вопрос к верующим людям: как вам самим живется под руководством таких вот пастырей, которые сначала показывают своим прихожанам ролики, а потом предлагают им писать доносы и ходить в суд, давая показания? Как вам живется в статусе неприкасаемых, с которыми лучше не связываться от греха подальше? Вам комфортно, вам хорошо?

Многие верующие ответят: так мы ни при чем, это все прокуратура и суд, и многие верующие люди даже пришли защищать Соколовского. К тем добрым христианам, которые пришли показать свою приверженность идеалам милосердия и всепрощения, нет и не может быть никаких вопросов. Вопрос к официозной православной иерархии, которая своим молчанием благословляет всякий суд и всякую расправу – вы правда считаете, что вот такими вот топтаниями молодых судеб вы привлекаете на свою сторону молодое поколение?

Решая свои сиюминутные тактические задачи, мелочно карая и разделываясь с раздражающими блогерами, РПЦ уничтожает не их, а свою репутации в будущем. Огораживая себя частоколом страха и ненависти, вы обрекаете себе на самоизоляцию, из которой нет выхода. Если в 2017 году на Пасху в церковь пришло всего 3 процента населения, то сколько людей придет в церковь через 20 лет? 1 процент? Не удивлюсь, если будет именно так, если не хуже.

Политизируй это

Статья опубликована 17.05.2017

в газете «Ведомости»22

Главный вывод из московского митинга протеста против реновации – бессмысленность и обреченность любого неполитического протеста. Не успели протестующие граждане разойтись по домам, как московская мэрия запустила процесс голосования по программе, при том что механизмы этого самого голосования вызывают массу вопросов и справедливых нареканий.

Российская власть боится политики. Наоборот, руководители государства и обслуживающий их интересы политический аппарат не стесняются использовать политическую активность как обвинение в адрес оппонентов. И на самом деле они правы, потому что политика – это борьба за власть, а власть в России никто никому отдавать не хочет. Это в условиях нормально функционирующей демократии политизация любого процесса подразумевается. Демократическая политика – борьба интересов, концепций, групп влияния и элит. Любая ошибка власти или ее спорная идея должна становиться поводом для политической активности, превращаться в точку сборки недовольных, попадать в политические программы партий и движений, а откуда – в предвыборные программы кандидатов. Демократическая власть должна уметь работать с недовольными ею не запретами, не призывами «не политизировать», а вступая в дискуссию и трезво взвешивая, не приведут ли принимаемые решения к поражению на ближайших выборах.

К сожалению, в нашей стране все не так. Вопрос о власти элитами решен: она остается несменяемой и потому считает невообразимой дерзостью даже теоретические попытки посягать на нее или хотя бы пытаться использовать ее же просчеты для агитации против нее.

Для удобства несменяемой власти любое недовольство в России предписывается упаковывать в фантик «неполитического протеста», чтобы начальство само решало – стоит на него реагировать или нет. Власть боится, что из-за неблагоприятного стечения социально-экономических и политических факторов граждане начнут массово, регулярно и по разным поводам выходить с политическими лозунгами, которые так или иначе сведутся к требованию ухода первых лиц. Это разрушит миф о всеобщем консенсусе и единении вокруг национального лидера и заставит принимать какие-то жесткие решения: в преддверии президентских выборов такое развитие событий неприемлемо для Кремля.

Политизация – сегодня это самый простой способ не просто заинтересовать власть своей проблемой, но и заставить ее срочно что-нибудь делать. Еще несколько лет назад истерику вызывали любые массовые акции – это породило миф о том, что если не политизировать протест, а просто выступать с конкретными требованиями, то власть пойдет навстречу. Сейчас власть готова к локальным выступлениям по социальным и экономическим поводам – лишь бы без политических выводов. Все группы недовольных должны для себя ответить на вопрос: вы хотите сделать приятное власти или решить свою проблему? Если приятное власти – конечно, не стоит политизировать. А если решить свою проблему – политизируйте, это поможет.

Почему в России нет продуктовых брендов мирового уровня

Статья опубликована 18.05.2017

на сайте «Политсовет»23

Не первый раз в недрах чиновничьего аппарата рождается идея о продвижении на мировой рынок российских продуктовых брендов. Предполагается, что если вложить в это какие-то деньги, то башкирский мед или баснословное вологодское масло гордо зашагают по планете, и в далекой Бразилии люди будут приходить в специальные отделы гастрономов, чтоб закупиться специалитетами из регионов России.

Но ничего этого, конечно же, не будет. И вовсе не потому, что в России невозможно изготовить какой-то качественный продукт, который не стыдно подать к мировому столу. Этому мешают объективные проблемы, которые никакими финансовыми вложениями не могут быть решены при сохранении нынешней структуры российского государства.

Любой, кто хоть немного интересуется продовольственными брендами, согласится: не существует такого бренда, как «французские вина», «чешское пиво» или «итальянские мясопродукты». Точнее, все это есть в сегменте дешевой имитации для масс-маркета, но на самом деле есть вина Бордо или Эльзаса, пиво из Пльзеня и пармская ветчина. И в этом кроется тайна регионального бренда: в каждой порции настоящей неаполитанской пиццы, в каждой бутылке портвейна и каждом торте «Захер» есть львиная доза региональной и даже местечковой идентичности. Поэтому нет никакого «итальянского вина», есть вина Тосканы и Сицилии, очень разные, конкурирующие и соревнующиеся. Поэтому на продовольственных рынках Европы представлены специалисты не просто стран, а регионов – Корсики, Прованса, Эльзаса и Пьемонта.

Можно ли себе представить такое в нашей единой России, где любые попытки обособиться даже чисто символически закончатся уголовными делами? Ответ понятен.

Вторая проблема вытекает из первой – это история и преемственность. Здесь у нас все катастрофически плохо. Региональный бренд выстраивается на фундаменте местной идентичности, которая немыслима без благоговения к местной истории, даже если она перпендикулярна общероссийской. Опять-таки продовольственный бренд невозможен без туристического бэкграунда: вы можете просто покупать в магазине вина Эльзаса, а можете поехать прямо туда и на месте все попробовать, проехавшись по «Винной дороге Эльзаса». Конечно, можно съездить и в Башкирию, на родину башкирского меда, но что-то мне подсказывает, что впечатлений будет гораздо меньше.

Например, современная Калининградская область могла бы создать мощный бренд главного пивного региона России – потому что в головах миллионов россиян живет мифология «немецкого пива». И для туризма там есть большой задел! Но чтобы сделать немецкое прошлое региона козырем, надо научиться им гордиться – старинными гербами, флагами, названиями. «Посетите город имени М. И. Калинина»» и «Посетите древний Кенигсберг» – это два разных приглашения, а между «пивом Восточной Пруссии» и «пивом Калининградской области» лежит смысловая пропасть, которую никакими миллиардами не засыпать. Да что там пиво, если в той же области есть место, которое всю свою историю называлось Тильзит, и есть даже сорт сыра тильзитер – казалось бы, зачем изобретать велосипед? Но нет. Город будет называться Советском, а бренд «тильзитский сыр» существует в современном мире исключительно в виде брендированного швейцарского ремейка – «швейцарский тильзитер». Вот вам типичный пример того, почему в России невозможно возродить даже известные продуктовые бренды, не говоря о новых.

Про вологодское масло слушать и смешно, и грустно. Никакой непрерывной традиции производства сверхкачественного сливочного масла в Вологодской области не может быть просто по факту истории. Если бы этот регион каким-то чудом избежал коллективизации, и там продолжали работать частные маслобойни, то было бы о чем говорить. Но после советской унификации сложно себя убедить, что продукция вологодских колхозников была чем-то лучше или хуже продукции из соседних регионов. Да и сам по себе продукт весьма специфический и в современном мире не самый востребованный и популярный – особенно с учетом того, что молочная продукция всех стран Европы брендирована гораздо лучше, и там как раз рассуждения о «вековых традициях качества» основываются на фактах, а не на фантазиях сотрудников рекламных агентств и министерства сельского хозяйства.

Минеральные воды Кавказа, о которых тоже упоминают энтузиасты идеи – это и вовсе что-то завиральное. Мировой рынок минеральной воды забит брендами с огромной историей, и пытаться вписать туда Ессентуки – это пустая трата денег.

Все вышесказанное упирается в третью проблему, она самая важная. Чтобы продукт стал международным брендом – он должен быть действительно уникальным и качественным, у него должна быть своя долгая история качества и популярности, которую лишь оформляют в виде патента. Прежде, чем пармезан, пармская ветчина или портвейн были запатентованы как бренды, они уже были популярны, востребованы и активно подделывались. Сначала появился миф о французских винах, а уж потом в его продвижение вложилось и французское правительство. Региональные специалитеты Италии или Франции сначала добились безусловного уважения на своих внутренних рынках, а потом шагнули на глобальный уровень – вслед за итальянской и французской кухней, не мыслимыми без региональных продуктов необходимого качества.

Российские продовольственные бренды возможны и они существуют. Но тратить миллиарды на фантазирование об их продвижении на мировой рынок стоит не раньше, чем их репутация станет безусловной хотя бы внутри страны.

Наша огромная страна должна научиться быть разнообразной, позволить местным рынкам развиваться разнонаправленно, чтоб в разных регионах появлялись действительно уникальные местные бренды. В условиях тотальной унификации ничего не выйдет – «советские» и «пошехонские» сыры, производимые тысячами безликих заводов, никогда никакими брендами не станут, как и мёд из неведомой миру (я это говорю с сожалением, если что) Башкирии.

Кто сказал «тьфу»

Статья опубликована 25.05.2017

на сайте «Политсовет»24

Не так трагикомичен Усманов, на старости лет решивший вступить на тернистый путь видеобложения, как те, кто пытаются с серьезным выражением лица найти в его экзерсисах убедительность и достоверность, а также рассуждать о том, что молодежь, конечно же, поверит ему, а не Навальному.

Усманова как раз можно понять – скорее всего, его порывы хладнокровно и тщательно просчитаны. Моя версия неизменна еще с просмотра первого ролика: тем серьезным людям, которым Алишер Бурханович оказывает серьезные услуги, было очень приятно, что он обозвал Навального теми самыми словами, которыми они его хотели бы обозвать, но стесняются. Скорее всего, после первого «тьфу» эта аудитория была в восторге, и Усманов решил повторить и развить успех. То есть, повторюсь, к нему и его мотивациям нет претензий: когда надо защищать свои миллиарды и статус при дворе, настоящий олигарх и блог заведет, и споет, и спляшет – ничего личного, это часть бизнеса.

Понятно, что и все певцы усмановской достоверности и убедительности тоже не задаром позорятся, называя черное белым. Идея похвалить миллиардера и поставить ему лайк в надежде, что он заметит, оценит, приблизит и озолотит – она понятна и даже не так глупа. В конце концов никому не нравится читать про себя гадости, и даже если вы пожилой грустный миллиардер на яхте и сами в глубине души понимаете, что ваши дерганья на подростковой дискотеке нелепы и жалки, все равно это не повод публично признавать нелепость своего поведения. Приятнее читать аргументы в свою пользу – мол, разбил, посрамил, убедительно доказал. А потом всем говорить: ну а что, вот люди пишут, что я выглядел очень достойно, сами почитайте.

И все-таки когда пожилой человек говорит «тьфу на тебя» – это смотрится нелепо и глупо во всех случаях, если, конечно, он не профессиональный комик. Сколько шишек нападало на головы юных звезд ютуба за их склонность к неканоническим языковым практикам от представителей старших поколений! И что в итоге? В итоге из-за кулис вышел пожилой миллиардер и подал всем дурной пример.

Не очень понятно, куда нас заведет этот путь. Станет ли обычной практикой, например, показывание языка? В конце концов «бе-бе-бе!» и высовывание языка выглядит ничуть не нелепее того самого «тьфу на тебя». Можно еще показывать в конце обращений кукиш и добавлять «накося выкуси!» или поднятый палец, добавляя смачное «f*** you» – это тоже молодежно, так что олигархическим видеоблогам есть куда развиваться.

Но если вдуматься, ничего нового не происходит. После того, как традиция серьезного и спокойного публичного обсуждения общественно-политических тем пресеклась, и нормой стала групповая ругань в прямом эфире, удивляться нечему. Странно, что продюсеры еще не пробили разрешение на использование в эфире матерной лексики для повышения уровня экспрессивности – впрочем, не сделано это, скорее всего, потому только, что основная аудитория всего этого безобразия воспитана в другое время, и некоторые слова все еще табуированы.

Весь публичный и одобряемый властью общественно-политический дискурс свелся в России к двум формам – заунывному бубнёжу в стиле поздних 70-х про посевные и мудрые решения партии и правительства с одной стороны и залихватскому «тьфу на тебя!» в различных видах с другой. В этом смысле работа с молодежной аудиторией (как ее понимают люди поколения Путина и Усманова), похоже, сведется к тиражированию «тьфу на тебя». Ну а что, вам же, молодым дурачкам, нравится все это – вот и радуйтесь, власть заговорила про интересные вам темы вашим же языком!

Вот только совсем не очевидно, что если долларовые миллиардеры будут гримасничать в видеоблогах и говорить «тьфу на тебя, Алексей Навальный!», это кого-то в чем-то убедит или переубедит. Скорее всего, в ответ они получат встречное «и на вас тоже тьфу», причем вовсе не от самого Навального, а как раз от тех, с кем они пытаются так запанибратски поговорить.

Консолидация вокруг террора

Статья опубликована 29.05.2017

на сайте «Политсовет»25

Быть охранителем в России всё тяжелее. Разумеется, речь идет не о тех, кто за деньги и в рамках служебных обязанностей поддерживает и одобряет все, что написано в темнике – у этих ребят никаких проблем нет, им все равно. Проблемы возникают у тех, кто все еще искренне старается найти для себя возможности консолидироваться с властью. Времена крымского консенсуса кажутся золотым веком, от которого остались лишь воспоминания.

Если раньше можно было поддерживать лично Путина и проклинать Запад – и этого было достаточно, то сейчас искреннему патриоту приходится едва ли не каждый день занимать «нужную» позицию во все более неудобных спорах.

Например, Медведев. Никогда он не вызывал восторга даже в среде искренних путинских симпатизантов, но после того, как Навальный так жестоко по нему «отбомбился» – пришлось консолидироваться и вокруг Медведева. Потом на сцену вышел Усманов, и у всех, кто за власть и Путина, не осталось выбора: надо однозначно встать на сторону Усманова. И не просто встать, но и как можно более убедительно говорить: очень хорошо выступил Алишер Бурханович, он честнейший человек, патриот, хозяйственник, верю каждому слову! Особенно трогательно выглядело единение вокруг международного олигарха непримиримых борцов со всемирной олигархией и мировой закулисной из НОД – но, впрочем, им не привыкать, да и откуда там искренность?

Но Усманов – это еще не худшее, что могло случиться. Худшее – это наши правоохранительные органы, лояльность которым в символе веры любого патриота и охранителя занимает принципиальную позицию. «Человек в погонах не может быть неправым!» – так выглядит тезис, вокруг которого и вынуждены в итоге консолидироваться все защитники власти. Евсюковы, стреляющие по людям, захарченко, хранящие дома немыслимые миллионы – это всё частные случаи, ничем не омрачающие светлый образ защитника государства. Любое обличение беззаконий, происходящих в российских тюрьмах и полицейских участках, воспринимается в этих кругах с сомнением – что-то там все равно было, что оправдывает носителей погонов! Почитайте любую дискуссию по поводу того или иногда случая неадекватного поведения «силовиков» – там обязательно будут персонажи, нудящие «всё не так однозначно», «они сами виноваты», «это провокация», «значит было за что бить».

Последний случай, всколыхнувший страну – необъяснимое по степени остервенения и злобы задержание в Москве мальчика, имевшего несчастье читать стихи. Казалось бы, любой нормальный человек должен прежде всего подумать о том, что «правонарушение» мальчика точно не представляет никакой опасности для окружающих и никак не соответствует проявленной полицией свирепости. Но нет, изо всех щелей полезли персонажи, которые готовы оправдывать любое поведение полиции, многословно доказывающие, что мальчик совершал ужасное преступление, позволяя прохожим поощрять его артистические опыты деньгами. Они требуют расправы над родителями, наказания мальчика, буквально с пеной у рта защищают право полиции таскать любого подростка, который им показался в чем-то виноватым, в участок, составлять протоколы и унижать и его, и его родителей.

Лояльность бессмысленному террору против безоружных и беззащитных граждан, которые не совершают никаких преступлений – вот он, новый уровень «патриотической» консолидации. Впрочем, что тут нового? Это все та же старая и недобрая лояльность лозунгу «запрещать, не пущать и запороть!», к которому в конечном итоге и сводится вся «государственническая» идеология. Государство для таких «патриотов» – это именно и прежде всего полицейский, который волочит кого-то в участок. И эта сценка вызывает у «патриотов» приступы восторга и желание немедленно поддержать не того, кого бьют, а того, кто бьет. Здесь, а вовсе не в отношении к Украине, Крыму и Западу, пролегает роковой раскол внутри нашего общества. И раскол этот – между теми, кто до восторженного визга одобряет любое проявление террора и насилия любым представителем власти, и теми, кому бесконечное закручивание гаек и системное насилие кажется преступным и опасным и для каждого из нас, и для нашего общего будущего.

Раскол этот все шире и опаснее. И тем не менее консолидация вокруг террора обречена – во всяком случае, история учит именно этому. Ставка на свирепых полицейских не спасла еще ни один режим.

Июньские вопросы

Статья опубликована 31.05.2017

в газете «Ведомости»26

Структуры Алексея Навального начали подавать заявки на проведение митингов 12 июня. Уже сейчас можно сказать, что дата не самого популярного государственного праздника в этом году может стать важнейшей развилкой для дальнейшего развития ситуации в стране.

По сути, главный вопрос стоит предельно просто: смогли ли все те меры, которые власть приняла после протестов 26 марта, ослабить интерес общества к Навальному и уменьшить готовность его сторонников выходить на улицы? улицы?

Если масштаб акций 12 июня окажется меньше, чем 26 марта, это будет значить, что правы скептики, которые приписывают тогдашний размах эффекту фильма «Он вам не Димон» и считают, что эффект уже сошел на нет. Но если вдруг получится так, что 12 июня продемонстрирует количественный и качественный рост вдохновляемой Навальным протестной активности, это точно станет приговором для нынешних вершителей внутренней политики в президентской администрации и для всех тех, кто персонально отвечает за работу с молодежью и борьбу с оппозицией. Но прежде всего это будет значить, что люди выходят вовсе не по поводу какого-то конкретного фильма, а по совершенно другим причинам, которые гораздо серьезнее и глубже.

В начале своего короткого правления генсек ЦК КПСС Юрий Андропов сказал потрясшую тогда многих фразу: «Если говорить откровенно, мы еще до сих пор не изучили в должной мере общество, в котором живем». Сейчас, когда результаты выборов и большинства официально публикуемых соцопросов вызывают все больше скепсиса и недоверия, так же трудно объективно оценить процессы, происходящие в нашем обществе, как и в начале 1980-х. Кто на самом деле выходил на протестные акции 26 марта и кто выйдет 12 июня? В чем настоящие мотивы этих людей и как они меняются, если меняются? Существует ли политизация и радикализация молодежи, о которой пишут одни и которую отрицают другие? Как далеко на самом деле простирается влияние новых медиа с их миллионами просмотров и подписчиков? Существуют ли реальные возможности для присоединения к сторонникам Навального ранее не участвовавших в протестных акциях категорий граждан?

Уже 26 марта стало очевидно, что география протеста существенно меняется. С тех пор Навальный и его команда открыли множество штабов в регионах России, и, судя по заявкам, 12 июня мы сможем оценить новый масштаб протестной активности, в том числе и в ранее считавшихся спокойными регионах. Конечно, может оказаться, что все это напрасные хлопоты и, кроме кучки активистов, там никого мобилизовать не удалось, но едва ли охранителям стоит на это сильно рассчитывать.

Ни у власти, ни у оппозиции на самом деле нет ответов на многие вопросы. Как нет и никакого опыта столкновений с действительно массовыми протестами, проходящими одновременно во множестве регионов страны. Общественная активность 2011—2012 гг. не была особо масштабной и территориально ограничивалась несколькими крупными городами, а потому быстро сошла на нет – во многом из-за равнодушия к ней основного массива населения. С тех пор социально-экономическая ситуация в стране ощутимо ухудшилась, и многие из тех, кто тогда ощущал себя уверенно и смотрел в будущее с оптимизмом, превратились в пресловутый прекариат – класс, у которого нет ни перспектив, ни сбережений, ни фактических социальных гарантий. Теоретически это должно повлиять на ситуацию, но каковы реальные настроения людей, покажет только время.

Июнь так или иначе даст ответы на многие вопросы. Но вокруг чего безусловно надо консолидироваться всем здоровым силам общества, так это вокруг требований к власти не препятствовать легальной протестной активности и не прибегать к насилию.

С рациональными критиками системы, какими бы неприятными они ни казались, власть обязана вести диалог. Отказ власти от мирной и конструктивной дискуссии с умеренной, «интеллигентской», оппозицией, ставка на безусловное силовое подавление всех несогласных – это и есть самая прямая дорога к революции, крови, разрухе и развалу, и Россия уже прошла этот путь при царизме.

Какой путь выберет руководство страны на этот раз, мы узнаем уже в ближайшие недели июня.

Суды и выборы в России: не интересно и даже не смешно

Статья опубликована 1.06.2017

на сайте «Политсовет»27

Изначально процедура суда придумана для того, чтоб придать произволу видимость справедливости и какой-то упорядоченный вид. Со временем ритуальная форма наполнилась содержанием, и в итоге передовая часть человечества получила независимый честный суд, в котором каждый человек может доказать свою невиновность, добиться справедливости или наказания виновника своих несчастий.

То же самое можно сказать про выборы. Если изначально выборы были развлечением небольшой части элиты общества, решившей перераспределять власть внутри себя с помощью некоторого набора ритуалов, то со временем все это развилось в современные конкурентные демократические выборы, в которых может принять участие любой желающий и любой нравящийся большинству избирателей политик может победить – хоть он Трамп, хоть Макрон.

В современной нам России обе процедуры предстают перед нами в самом своем архаичном виде – по наиболее громким делам мы заранее знаем приговор, а на всех значимых выборах мы заранее знаем имя победителя (или называние партии-победительницы). Это не удивительно и в каком-то смысле даже понятно: правящая элита обезопасила себя от сюрпризов и создала себе комфортную среду обитания. Непонятно другое – попытки публично уровнять все эти бессмысленные ритуалы и их современные аналоги на Западе, требуя от общества воспринимать управляемый суд и электоральные инсценировки со всей серьезностью и уважением.

Потуги эти уже даже и не смешны, как та шутка, которую вам пытаются рассказать в двадцатый раз, ожидая какой-то реакции. Для того, чтобы суд воспринимался серьезно, как независимый орган, способный принимать решения не в интересах начальства, а по справедливости, мало пригласить самого лучшего в России адвоката, надо хотя бы для разнообразия позволять судам хоть иногда выносить неожиданные решения – например, не в интересах власти. А для того, чтобы общество поверило в честность и открытость выборов, надо позволять участвовать в них не только удобным власти спойлерам, но и ее самым жестким критикам. И не только участвовать, но и побеждать и, что еще важнее в условиях сложившейся практики, оставаться на своем посту, не рискуя быть лишенным и полномочий, и должности, и даже свободы.

Можно ли считать справедливым и беспристрастным суд, в котором один конкретный гражданин России по фамилии Навальный обречен проигрывать все дела, сколько бы он ни приводил свидетелей и ни приносил доказательств? Можно ли серьезно относиться к итогам выборов, где кандидату от исполнительной власти позволено противостоять только патентованным неудачникам, которые не то что не могут победить на выборах даже в теории, но даже и в мыслях не смеют пытаться это сделать?

На предстоящих президентских выборах процесс выхолащивая демократических процедур дойдет до высшей точки унылого и полностью предсказуемого ритуала, лишенного всякого практического смысла. Перед президентскими выборами мы увидим все то же самое на местных выборах – но про это и вовсе не интересно рассуждать.

Зачем все это делается? Ради какой публики играются эти спектакли? Лояльная верховной власти часть населения не сомневается в том, что Навальный – негодяй и агент всех разведок, а его сторонникам или просто разочарованным в существующей системе очередное постановление очередного суда только дает новые аргументы считать свою позицию единственно возможной. То же самое и с выборами: все заклинания о честных выборах, звучащие с самого верха, не производят никакого впечатления на демократически настроенную общественность, потому что она прекрасно себе представляет реальное положение дел. Лояльная же часть общества и вовсе не интересуется тем, как проходят выборы – они бы и отмене выборов не удивились и не огорчились, не то что отсутствию на них альтернативы. Про то, какое впечатление все это производит на гипотетического западного наблюдателя, тем более обсуждать нечего – там уже давно сформировалось самое негативное впечатление от всех этих игр в суверенную демократию и специфическое понимание судебной практики.

Так зачем все это? Для чего? Для кого? И нет ответа.

Внешняя политика России в тупике конспирологии

Статья опубликвана 05.06.2017

на сайте «Политсовет»28

Непрекращающаяся цепь скандалов вокруг обвинений руководства и спецслужб России в попытках смены режимов в разных странах Европы наводит на грустные мысли.

Не вдаваясь в запутанные детали балканской политики (а последние скандалы – это события на Балканах, в Черногории и Македонии), приходится констатировать, что политика России в тех краях, мягко говоря, неэффективна, а говоря прямо – ошибочна. И ошибка заключается в том, что важнейшие решения принимаются, опираясь на псевдофакты, тиражируемые нашей же пропагандой, а потому в фундаменте всей внешней (да и внутренней, что уж!) политики лежит незатейливая конспирология, густо приправленная мистицизмом и необоснованной самоуверенностью.

Это большая беда, что для правящей элиты России конспирология – это не набор псевдоисторических баек, а едва ли не научная теория и руководство к действию. Именно через призму такого подхода воспринимаются все важнейшие события истории нашей страны. Согласно ему, и в 1917, и в 1991 году цветущее и мощное государство развалилось не из-за внутренних противоречий, экономических проблем и скверного управления, а исключительно под влиянием внешних сил, которые через агентов влияния и пропаганду добились ослабления власти и распада страны. Отсюда же и назойливые рассуждения о «русофобии», которая якобы является движущей силой разрушительной активности Запада – ибо вера в конспирологию требует иррационального объяснения, зачем столько энергии, сил и ресурсов тратится на борьбу с Россией.

Конспирологический взгляд на прошлое рано или поздно должен был привести к идее, что подобным образом можно действовать и самим, причем в 21 веке – Россия же как бы цитадель добра и, значит, не только может, но и должна бить извечного врага его же оружием. Тем более что залог успеха вроде как прост: всего-то надо найти каких-то местных политиков или просто граждан, недовольных существующим режимом, начать финансировать их напрямую или опосредованно, попутно создавая агитационные СМИ, продвигающие нужные идеи НКО – то есть, делать все то, в чем наше руководство уже много лет обвиняет страны Запада. И все, дело в шляпе: раз такими способами можно было развалить святую и прекрасную царскую Россию и чудесный непобедимый СССР, то уж гнилые демократии Запада и всякие маленькие псевдогосударства и подавно не устоят. Не надо самому быть конспирологом, чтоб обнаружить и интересантов такого подхода к политике – это все те персонажи и структуры, через которые миллиарды долларов утекают из бюджета на всю эту бесконечную войну со всеми миром и здравым смыслом. Можно себе представить, с каким энтузиазмом они заваливают руководство бесконечными аналитическими записками и отчетами об успешной работе по разложению Запада, с каким знанием дела эти авантюристы и проходимцы играют на мистических струнах души руководителей России, маня их скорым развалом ЕС, НАТО или каким-нибудь «созданием пояса нейтральных государств на Балканах».

Между тем, совершенно очевидно, что политически и экономически здоровое общество никакими агентами влияния не разложить и не развалить – и выборы во Франции, Нидерландах и Германии это демонстрируют самым убедительным образом: сколько ни вкладывай в маргинальных борцов с системой, они все равно проигрывают тамошним системным силам, причем вполне предсказуемо. Даже выборы в США, которые все еще кажутся многим началом новой эры, пока не привели ни к развалу этой страны, ни к какому-то серьезному экономическому кризису: все-таки американская демократия обладает значительной степенью устойчивости, и один человек, даже если это президент США, не способен все перевернуть и поменять.

Даже в случае с маленькими странами вроде Черногории и Македонии основанная на конспирологической теории практика оказалась неэффективной. Это особенно показательно, потому что в данном случае вера в прямолинейное вмешательство во внутренние дела молодых балканских государств усиливается мистическим компонентом – теориями про славянское единство и православное братство. Выяснилось, что современный мир гораздо сложнее, чем его видят Дугин и Проханов. Во-первых, элита (и значительный процент населения) балканских стран мыслит прагматически и в близком и богатом ЕС видит гораздо более интересного партнера, чем в далекой и сравнительно бедной России. Во-вторых, весьма наивно было что-то планировать, надеясь, что ЕС и НАТО не способны ничего предпринять в странах, которые и территориально, и экономически и даже исторических находятся в их зонах влияния. В-третьих, мастерство наших организаторов переворотов, судя по всему, не выдерживает никакой критики, а потому результаты их деятельности плачевны: Черногория в итоге уже вступила в НАТО, да и с Македонией перспективы тоже вполне ясны – никуда она не денется ни от ЕС, ни от НАТО.

Нет никаких оснований полагать, что разрушительная и затратная вера в то, что деньгами и пропагандой можно добиться чего угодно и где угодно, в ближайшие годы будет отброшена правящей элитой нашей страны. Значит, миллиарды долларов и дальше будут тратиться на истеричную пропаганду среди маргиналов и финансирование бесполезных и скандальных авантюр. Рано или поздно мы узнаем и детали этих безумных проектов, и те колоссальные суммы, которые были на них потрачены (и, скорее всего, в большей части просто разворованы исполнителями и многочисленными посредниками). Одно очевидно уже сейчас: все это зря, все это ничему не поможет и ничего не изменит. Как невозможно приплыть на край земли по древним картам, так невозможно в 21 веке добиться доминирования или даже успеха в мировой политике, опираясь на архаичные теории и откровенную мистику.

Власть и молодежь: нелюбовь

Статья опубликована 14.06.2017

в газете «Ведомости»29

Главный вывод из событий 12 июня и всего периода после 26 марта вообще – отсутствие у власти каких-либо работающих рычагов для позитивного взаимодействия с целыми группами населения и прежде всего с молодежью.

Еще 26 марта стало очевидным наличие в России значительного сегмента граждан, активно недовольных существующим режимом и не подверженных идеологическому воздействию его институтов. События 12 июня, в свою очередь, продемонстрировали неэффективность всех тех мер, которые были предложены и осуществлены после 26 марта властью с целью как-то взять ситуацию под контроль. Одновременно, несмотря на то что ресурс власти априори несопоставим с возможностями, которые могут быть использованы Навальным и его командой, главный критик режима продемонстрировал удивительное умение использовать ситуацию в свою пользу и смог существенно расширить географию и увеличить количество своих сторонников, вышедших на улицы. Особенно важно отметить именно географический размах акций, охвативших многие десятки населенных пунктов России, в том числе и таких, где никаких протестных акций не было с 1905 г.

Провал идеологической работы государственных структур налицо, но проблема, как кажется, вовсе не в формах этой работы, а в самих предлагаемых обществу доктринах: возможно, те ценности и идеи, которые представляются руководству страны убедительными, возвышенными и увлекательными, попросту чужды и потому не вызывают никакого интереса в той среде, которой их пытаются навязать, – и прежде всего в среде городской молодежи.

Например, назойливая милитаризация, насаждаемая сверху все последние годы. Несомненно, в каждом поколении есть меньшинство, увлеченное ношением униформы и хождением строем, но совершенно очевидно, что в 2017 г. таких молодых людей существенно меньше, чем 50 или 100 лет назад. Сама демографическая ситуация современной России неизбежно ведет к отрицанию любого милитаризма и любого культа самопожертвования. Большинство семей в России – малодетные, мысль отправить единственного сына воевать заведомо не может вызывать никакого восторга – ни у родителей, ни у самих сыновей, ни у их сестер и подруг. Но власть наша все еще мыслит ценностями и категориями давно ушедшей эпохи, как будто на дворе первая половина XX в., а Россия – крестьянская страна, население которой готово и дальше добровольно отказываться от самого необходимого, покорно отправляя бесчисленных сыновей погибать за веру, царя и Отечество.

На самом деле современная Россия – это стареющая европейская страна, значительная часть молодежи в которой так или иначе живет (или стремится жить) по тем же стандартам, по которым живут их сверстники в Европе и Америке, а потому если и не осмысленно, то просто своим образом жизни отвергает пресловутые «традиционные ценности», вокруг которых строится вся предлагаемая властью идеология.

Единственный способ для власти вступить в конструктивный контакт с молодежью и обществом в широком смысле слова – это перестать абсолютизировать ностальгические фантазии старших поколений и посмотреть в глаза реальности. России нужен мир, нужна дружба с Западом, социальный и технологический прогресс, развитие инфраструктуры и бережное отношение к человеческому капиталу, особенно к молодежи, без готовности самой талантливой части которой жить и работать здесь наше государство обречено на крах в самом недалеком будущем.

Альтернатива этому – постоянное государственное насилие. Но долго идти этим путем современная Россия не сможет, потому что для существования общества в режиме перманентной мобилизации и системных репрессий недостаточно ностальгирующих по Сталину стариков – нужно еще где-то взять значительное количество охваченных энтузиазмом молодых людей. Но, возвращаясь к началу, мы должны констатировать: в 2017 г. власть не умеет и не хочет говорить с молодежью о проблемах, волнующих последнюю, да и предложить ей в обмен на лояльность уже нечего, а силами сотрудников полицейского спецназа долго не продержаться.

Выборы на Урале: без Ройзмана и без смысла

Статья опубликована 19.06.2017

на сайте The New Times 30l

Екатеринбургское отделение «Яблока» пошло на конфликт с федеральным руководством партии, чтобы не выдвигать Евгения Ройзмана кандидатом в губернаторы. Зачем это было сделано?

Главным претендентом на пост губернатора Свердловской области называют нынешнего временно исполняющего обязанности Евгения Куйвашева, управляющего регионом уже 5 лет. Ранее он работал полномочным представителем президента в Уральском федеральном округе и считается ставленником политического клана Сергея Собянина. Куйвашев уже выдвинут «Единой Россией», и нет никаких сомнений, что именно его хотят видеть в Кремле победителем сентябрьских выборов. И, скорее всего, так и будет.

Предопределенность исхода выборов, а точнее – заинтересованность в нем региональных и федеральных политических элит, – главное препятствие для участия в них самого известного политика региона, главы Екатеринбурга Евгения Ройзмана. Проблема даже не в том, что он может победить на выборах и стать губернатором области, а в том, что своим участием он может внести никому не нужный элемент непредсказуемости. Ведь Куйвашеву, избраннику президента и человеку Собянина, нужна не просто победа, а гарантированная и очевидная победа в первом туре. А этому может помешать любой активный оппонент.

Очевидно, что договориться с Ройзманом о добровольном отказе от участия в выборах не удалось, поэтому были задействованы все имеющиеся у власти возможности по противодействию ему. Причем Ройзману организовали проблемы еще на дальних подступах. Как оказалось, даже выдвижение на пост губернатора от вполне системной партии «Яблоко» может превратиться в бег по кругу, да еще и с препятствиями.

Раскол в «Яблоке»

Сначала конференция «Яблока» по выдвижению кандидата на губернаторский пост все переносилась и переносилась, а когда дальше тянуть время уже стало невозможным, региональное руководство партии буквально кинулось на амбразуру и просто сорвало мероприятие с участием специально прилетевшего в Екатеринбург Григория Явлинского: бывший лидер свердловских «яблочников» Юрий Переверзев и его соратники покинули ряды партии.

Повод для демарша был выбран первый попавшийся, и потому кажется особенно смехотворным: дескать, московское руководство партии волюнтаристски навязывает региональному отделению кандидатуру какого-то там Ройзмана в качестве единственно возможной, тогда как у местных партийцев есть и другой вариант – некто Сергей Тюриков, в активе у которого только неудачное участие в выборах в Госдуму.

Явлинский заверил, что его партия все равно выдвинет Ройзмана, только – уже решением федеральных органов, после ликвидации региональной организации.

Впрочем, это потребует еще нескольких дней подготовки, к тому же без какой-либо гарантии, что и среди федерального руководства партии вдруг не обнаружатся принципиальные противники Ройзмана и сторонники Тюрикова. Ну и, конечно же, все это дополнительная задержка: время безвозвратно уходит, шансы главы Екатеринбурга собрать подписи муниципальных депутатов в свою поддержку стновятся совершенно призрачными.

Ведь согласно законодательству, для прохождения муниципального фильтра нужно собрать 132 подписи, выполнив при этом три условия: подписи должны быть собраны в 55 муниципальных образованиях области, причем так, чтобы 113 голосов принадлежали депутатам городских округов и муниципальных районов, а 19 – городских и сельских поселений в составе муниципальных районов.

Задача далеко не простая, особенно если учесть, что муниципальных депутатов в области ограниченное количество и с ними уже активно работают, нотариально заверяя их согласие поддержать того или иного из выдвинувшихся кандидатов. Не случайно многие наблюдатели даже техническую возможность собрать нужное количество подписей в поддержку Ройзмана уже расценивают как призрачную.