Как избавиться от синдрома ММ. Исповедь эмигрантки Щекотинская Ольга

Виталик. Иллюзии и реальность

В конце лета у Виталика появилось новое увлечение. Он вспомнил, что когда-то неплохо катался на роликах, и решил возобновить это занятие в ближайшем от нас Фондел парке. Пару раз он даже брал меня с собой. Роликами я не владела, поэтому просто валялась на травке под солнышком неподалеку. Однажды мы даже прошлись-проехались по дорожкам парка, я – быстрым шагом, а он – совершая вокруг меня красивые пируэты на роликах. Виталик был очень ловким и великолепно владел своим телом. Наблюдать за ним было одно удовольствие.

Но долго умиляться успехами любимого мне не пришлось. Постепенно в парке образовалась постоянная тусовка роллеров, и мое появление на ней перестало приветствоваться. А однажды я стала невольной свидетельницей просто шокирующей для меня сцены.

В этот день, теплый и солнечный, я загорала в том же парке, и по дороге домой решила заглянуть на тусовку роллеров, чтобы узнать пожелания Виталика по поводу меню сегодняшнего ужина. Я была на велосипеде, и только успела подъехать к скамейке, сидя на которой он шнуровал ботинки, и перекинуться с ним парой фраз, как вдруг, откуда ни возьмись, рядом с нами возникла юная голландка в шортах и довольно-таки легкомысленной маечке и буквально бросилась Виталику на шею, очень эмоционально расцеловывая его в щеки. Все это выглядело так, будто бы парочка встретилась после первой проведенной накануне бурной ночи. Виталик, явно смущенный, сухо пробурчал по-голландски, что девушка опоздала, и продолжил шнурование ботинок.

Я попросту оцепенела и словно сомнамбула наблюдала, как она, радостно возбужденная, опускается рядом с ним на скамейку и натягивает на ноги ботинки с роликами. Спустя минуту Виталик, закончив шнурование, поднял на меня глаза и ледяным тоном произнес:

– Стэйси, ты тоже собираешься кататься на роликах?

Это, очевидно, означало, что ему непонятно, для чего я здесь стою неким подобием соляного столба. Я еще не успела оправиться от шока и в ответ только удивленно округлила глаза. Он же встал со скамейки и с очень гордым видом отъехал на значительное расстояние от нас обеих.

Голландская девушка, по-моему, тоже несколько растерялась от такого неожиданного равнодушия, она вопросительно посмотрела на меня, а я охрипшим вдруг голосом произнесла:

– Хэлло…

– Хэлло… – эхом повторила она, явно ожидая продолжения разговора, но продолжать светскую беседу с вновь приобретенной молодой соперницей мне вовсе не хотелось, и я предпочла удалиться.

Естественно, я ждала от Виталика каких-то объяснений. Но их не последовало. Дома он появился поздно вечером и, не удостаивая меня вниманием, тут же уселся за компьютер, всем своим видом выражая чувство оскорбленного достоинства. А когда я не выдержала и задала вопрос, в чем, собственно, дело, и не стоит ли нам обсудить ситуацию, он сухо ответил, что нам надо расходиться, поскольку ничего у нас не получится. И именно потому, что я его все время в чем-то подозреваю и постоянно выслеживаю.

В тот день он впервые остался спать в гостиной на диване. А я, ворочаясь в своей осиротевшей постели, никак не могла понять, чем же я провинилась, и как же это ловко у него получается, переложить явную свою вину на меня…

Продолжать выяснение отношений я не стала, наоборот, всячески пыталась сгладить ситуацию, и конфликт через несколько дней изжил себя. Но я еще долго мучила себя подозрениями и навязчивыми мыслями о произошедшем.

В сентябре Виталик нашел работу менеджера по продажам в отделе мужской одежды в самом крупном и престижном универмаге Амстердама Байенкорф. Мы оба были страшно рады. Конечно, это не совсем то, чего бы хотелось, но все же какой-то доход.

А с моей работой дела обстояли намного хуже. В диагностическом центре, где пациенты написали на меня жалобу, видимо, определенно решили от меня избавиться. Начались конфликты, меня несколько раз вызывали на разговор с начальством и в конце концов все-таки уволили. Я не особенно переживала, поскольку мне обещали заплатить хорошие отступные, да и право на пособие по увольнению на несколько лет у меня было. Тем более что у меня еще осталась вторая работа на два дня в неделю в крупной клинике Амстердама. В глубине души я даже обрадовалась, что теперь у меня будет оставаться больше времени на общение с любимым.

В октябре у меня был запланирован отпуск, и я пригласила Виталика поехать вместе. После недолгих колебаний мы сделали выбор в пользу Канарских островов. Оплачивая счет, я в глубине души надеялась, что он частично компенсирует мне расходы в конце сентября, когда получит первую зарплату, тем более что все лето мы прожили на мою… Но надежды оказались тщетными. На первую зарплату он купил ботинки от Луис Витон, шорты и несколько маек от Армани. Ну что ж, у него ведь действительно нет нормальной зимней обуви… Да и шорты с майками ему на Канарах тоже, безусловно, пригодятся…

Поездка прошла великолепно. Отель оказался чудесным, он состоял из множества одноэтажных бунгало, окруженных тропическим садом. До пляжа, правда, нужно было добираться на автобусе, но это нас совсем не напрягало. Немного разочаровал черный песок, но через пару дней мы обнаружили чудесный нудистский пляж на косе с мелким золотистым песком, намытым с африканского побережья. Там мы и провели оставшиеся дни. Виталик, как ребенок, голышом резвился в океанских волнах, потом падал на горячий песок, подставляя свое красивое тренированное обнаженное тело лучам африканского солнца…

Я почти задыхалась от счастья. Целых две недели вместе, не расставаясь ни на минуту… Отпуск прошел на удивление гладко. Ни разу не возникло между нами ни малейшего напряжения. И немалую роль в этом сыграло отсутствие интернета.

Но после возвращения виртуальные игры Виталика возобновились. Я искренне не могла понять, что же он там ищет и как же он не чувствует того, что совместимость наша совершенно идеальна. Мне казалось, энергия буквально циркулирует между нами, образуя общее поле, и там, где у него минус – у меня плюс. Таким образом заполняются своеобразные энергетические впадины, выравниваются выпуклости, и в результате возникает полная гармония.

Я была уверена, что одним только своим присутствием он каким-то образом инициирует и раскрывает меня. Мы могли разговаривать часами, и при этом у меня постоянно появлялись новые интересные мысли, идеи, ассоциации. Не помню, чтобы с кем-то из своих мужчин я была так откровенна. У нас не существовало абсолютно никаких табу.

Я любила все его запахи. С наслаждением нюхала его майки и рубашки перед отправкой в стиральную машину. Запах… Как же это все-таки важно! Запах мужчины обязательно должен тебе подходить. Однажды я где-то услышала или прочитала, что, возможно, мы подсознательно выбираем себе партнеров по запаху. Я готова полностью согласиться с этой гипотезой. С Кириллом было то же самое. Запах его тела казался мне таким родным… Запах тела… А у Виталика даже запах из подмышек. Иногда я просила его дать мне их понюхать, особенно по утрам, перед душем… Сначала он немного смущался, но потом привык и с готовностью поднимал вверх руку. Я утыкалась носом в его подмышку и с наслаждением втягивала воздух, пропитаннный его запахом, от которого тут же начинало сладко вибрировать внизу живота…

Чувства мои были настолько сильны, что временами вызывали растерянность граничащую со страхом. Мне постоянно его не хватало, даже когда он находился рядом. Мне всегда было его мало, и не только в сексе, секс не играл здесь ведущей роли, хотя, конечно же, я получала от него огромное наслаждение. Не играл, вероятно, потому, что при интимной близости полное слияние происходит на очень короткое мгновение, яркая вспышка – и все кончилось… и мы опять два отдельных тела… А мне хотелось, чтобы мы стали единым целым на более глубоком уровне… Иногда я смотрела на него, сидящего за столом напротив, до краев переполненная своим чувством, и не понимала, ну и что же мне теперь с ним делать, с этим чувством?

Как раз в это время мне по случайности попалась в руки книга Марты Кетро «Улыбайся всегда, любовь моя». Сказать, что я была потрясена – значит не сказать ничего. Эта женщина совершенно точно описывала именно то, что чувствовала я, до малейших нюансов и подробностей, да как талантливо!.. Особенно прожгло до слез ее пронзительное определение любви, начинавшееся фразой: «Любовь, как звезда Давида, нарисованная на спине, притягивает все пули, даже для тебя не предназначенные…» Этот текст длиною в 16 строк, выделенный в книге курсивом, казался мне гениальным, я была уверена, что лучше описать словами то, что мы испытываем и называем любовью в этой нашей земной реальности, просто невозможно.