Под сенью трикстера. Бытие и Инобытие. Время и Безвременье Плёсов Владислав
Вы держите в руках не обычную книгу, она направлена на то, чтобы изменить ваш способ восприятия мира и себя самого. И если у Вас нет намерения что-либо менять в своей жизни, то лучше оставьте её спокойно стоять на полке и возьмите какую-нибудь другую.
«В защитном панцире «я» -мышления имеется представление о том, что есть что-то ещё помимо тебя. Что есть кто-то, с кем может что-то случиться. Но ты есть то, что существует без второго. И всё, что касается тебя, всё, что ты переживешь, есть ты сам. Потому что нет второго Я, которое ты мог бы почувствовать. Это не объект, не чувство, не мысль. Поэтому ты никогда не почувствуешь себя. Самоприкосновения не существует.
Ты непознаваем, непостижим, неприкасаем. Тебя никогда не может коснуться что-то другое. Ты абсолютно в себе. Никогда не был рождён, никогда не умрёшь. Тому, чем ты являешься, не требуется просветление. Оно никогда не пребывало в затемнении».
Карл Ренц
«Медитация это не метод достижения Бога, Бога можно достичь и без медитации. Медитация это тренировка, необходимая для того, чтобы вы смогли вынести Бога. Медитация даёт вам способность выстоять. Приготовиться к этому Одиночеству.»
Ошо
Предварительные замечания и определения:
1.Трикстер (англ. trickster – трюкач, шалун, шут, скоморох) в мифологии, фольклоре и религии – божество, дух, человек или антропоморфное животное.
2.Тень – противоположная скрытая негативная сторона архетипа.
3.Всякая структурная перестройка системы, связанная с возрастанием меры её осознанности, требует значительных затрат свободной внутренней энергии.
4. Всё, что мы можем дать или принять, всегда находится в пределах нашей обусловленности…
За пределами того и другого – Тайна, которая никогда ничего никому не даёт и не принимает.
5. Нет правил без исключений, включая и это правило…
«Как ребёнок, который начинает пользоваться словами, ещё не понимая их и прибавляя к своей игровой деятельности всё новые и новые непонятные для него лингвистические фрагменты, открывает смыслообразующий принцип только после длительного периода такой активности (которая является необходимой предпосылкой финального торжества смысла), точно также и создатель нового мировоззрения (и философ науки, пытающийся понять его действия) должен обладать способностью высказывать бессмыслицу до тех пор, пока количество бессмыслицы, высказанной им и его друзьями, не станет достаточно большим для того, чтобы придать смысл всем своим частям».
Пол Фейерабенд
(«Избранные труды по методологии науки»)
Предисловие
«За пределами всех представлений о правильных и неправильных действиях есть поле. Я встречу тебя там».
Руми
Зимние ночи в Заполярье необычайно длинные и тёмные.
В детстве ясными морозными вечерами, гуляя в одиночестве, я часто выходил по заснеженной и укатанной до зеркального блеска лесной дороге за пределы родного посёлка.
Туда, куда уже совсем не доходил свет электрических огней. И над моей головой простиралось бескрайнее звёздное небо.
Звёзды! Огромные, сияющие необычайно яркие и едва-едва заметные… Мириады безмолвных, призывно мерцающих светлячков в сказочных переливах северного сияния. И на какие-то мгновения моё сердце замирало, наполняясь трепетным восторгом, и в сознании спонтанно и неизменно возникал один и тот же неразрешимый вопрос:
Где же всё это находится? И где начало и конец этой невообразимой бескрайности?
И какова сокровенная обитель, вбирающая в себя пространства всех вселенных? Где таится начало всех начал? Есть ли Оно вообще?
И иногда на какой-то миг и это случалось почти всегда неожиданно, словно едва заметное и молниеносное касание невесомым пёрышком… и я вдруг содрогался от одного пронзительного и неизъяснимо загадочного ощущения! Абсолютной и глубочайшей «сопряжённости и единства всего сущего». Оно охватывало всё моё существо.
И на какое-то мгновение всё это звёздное великолепие словно бы исчезало и растворялось во мне самом, в изначальном Истоке самого моего существа.
Осознание – неуничтожимо! И Оно всё, что есть.
И каждый раз это пронзительное ощущение длилось лишь одно мимолётное мгновение. В котором, казалось бы, прояснялось всё. И «оно» тут же исчезало бесследно. И все мои отчаянные попытки хоть как-то удержать, понять, и продлить это мимолётное ощущение хотя бы ненадолго были тщетны.
Оно неизменно ускользало, едва-едва коснувшись, продолжая призывно манить. А мучившие меня вопросы, на какой-то момент получали во мне своеобразное и совершенно отчётливое разрешение:
– Где это всё находится? – Нигде.
– Когда всё это происходит? – Никогда.
– Кто всё это создал? – Никто.
И это осознавание никогда и никуда не исчезнет.
Оно пребывает здесь всегда.
И сокровенная и несокрушимая суть моего существа находилась где-то по ту сторону «жизни и смерти», пространства и времени и составляла незыблемую основу всего, что есть.
«Самосознание – это всё, что есть. И «всё это» во мне. И «всё это» я. Все звёздные миры появляются и исчезают во мне.
Но Я – не это.
Сокровенная суть «меня самого» всегда остаюсь за пределами жизни и смерти, существования и несуществования.
Я вбираю в себя всё.
И это Самосознание – «всё, что есть и ни есть», за пределами всех представлений, за пределами всех пространств и времён.
И, казалось бы, что в этот кратчайший миг во мне не оставалось Ничего, «за что можно было бы зацепиться», чтобы не сорваться в эту немыслимую пугающую чёрную Бездну. Но, как бы я не силился поглубже и более пристально заглянуть в Неё, меня тут же выталкивало обратно, в привычное состояние обособленности, недоумения, смятения и страха.
И в этой Бездне не было ни пространства, ни времени.
Ничего!!!
И в то же время во всём этом был некий таинственный и неиссякаемый изначальный Источник жизненности и силы, включающий в себя «Всё» и «Ничто»… Одновременно!
Сияющая чёрная Бездна, охватывающая и включающая в Себя всё, что есть и ни есть. И ничего не было за пределами этой Бездны.
Но Ничего не было «по-настоящему крепкого» и в Ней самой.
Все различия иллюзорны, все противоположности лишь лёгкая рябь на поверхности тихого лесного озера.
Всё, что мне удавалось «вынести» из этого переживания это ощущение абсолютной ясности. Впрочем, которая тут же улетучивалась, не оставляя никакого следа.
Кроме, быть может, ощущения безмятежной грусти и какого-то невыразимого фатального одиночества всего «Сущего Бытия». Я словно бы был отторгнут от него и выброшен в эту бездну. И какая-то невыразимая «пустотность» и «бесприютность охватывала мою душу.
И в эти кратчайшие мгновения было совершенно «очевидно», что, по существу, ничего нет, никогда не было и не будет никогда и негде, ничего «по настоящему» надёжного и крепкого.
Но это осознавание будет всегда. Мне отсюда деваться «некуда». Всё остаётся здесь. И сама жизнь и смерть. И здесь нет никого-никого «другого», с кем было бы можно разделить это «фатальное одиночество», подобное Млечному пути, разлитому в непроглядной тьме Вечности. И нет никакого «другого места», куда можно было бы по-настоящему навсегда «исчезнуть». Пространство, время, причинность, всё «существование и несуществование» находятся в пределах некого неизъяснимого Волшебства.
И всё бесконечное разнообразие форм и движения происходят на фоне Абсолютной Неподвижности НЕКОЙ ТВЕРДЫНИ, которая Нигде и Никогда, Обитель Вечности. Как и все наши мимолётные «прозрения и заблуждения», неисчислимые мириады вселенных, мгновенно обращающиеся в прах перед своим «Источником».
Вот и сейчас я всем своим существом силюсь вглядеться в Него. Но взор мой вскоре затуманивается, мысли беспорядочно блуждают, путаются и блекнут, мой суетный и встревоженный ум находится на грани какого-то суетного оцепенения, в ловушке, из которой нет выхода. И тщетно пытаясь обнаружить, отыскать кого-то «другого», я отчётливо ощущаю, что в этом поиске вместе с «другим» исчезаю и «я сам».
Пространство.
Время.
Причинность.
Словно атрибуты некой волшебной игры, призванной скрыть от «Себя Самого» реальность подлинного Одиночества. Каждый раз ежемоментно воссоздавая иллюзию «двойственности». Жизни и смерти, любви, страха и ненависти, иллюзию силы и слабости, мягкости и твёрдости, иллюзию реальности «кого-то другого», К кому можно было бы прикоснуться с любовью и нежностью.
Безбрежная Пустотность.
ЭТО ВСЁ, ЧТО ЕСТЬ!
И как можно было бы укрыться от «Себя Самого» и от этого пугающего ощущения своего Одиночества?
Разве что под волшебным покровом тончайшей вуали Майи. Создав через Неё возможность изначальной Любви и Нежности проявиться в мир.
Это Путь без пути, который каждый открывает для себя сам. Надо лишь помнить, что «власть слов», памяти, и ума, крайне ограничена и ничтожна. И на этом Пути
«даже весь ум не в состоянии помочь уму» (И. Гёте).
Сила же Волшебства беспредельна! И всё-таки…
И эта маленькая изумительная притча Джона Фаулза указывает на само существо этой вселенской Тайны.
Принц и Волшебник
«Когда-то жил один маленький принц, который верил во всё на свете, кроме трёх вещей.
Он не верил в принцессу, он не верил в острова, он не верил в бога. Его отец король сказал ему, что таких вещей просто не существует.
И поскольку в его владениях не было никакой принцессы, никаких островов и никаких признаков бога, принц верил своему отцу.
Но затем в один прекрасный день принц убежал из своего дворца и попал в соседнюю страну.
И здесь к своему удивлению с каждой вершины холма он видел острова и на этих островах странных и непонятных созданий, имени которых он не знал.
Когда он искал лодку, человек, одетый в длинную рубашку до пят, приближался к нему по берегу.
– Это настоящие острова? – спросил маленький принц.
– Конечно, это настоящие острова, – сказал человек в длинной рубашке.
– А эти странные и непонятные создания?..
– Настоящие и подлинные принцессы.
– Тогда, должно быть существует и бог! – закричал маленький принц.
– Бог это я, – ответил человек в рубашке с поклоном.
Маленький принц изо всех ног помчался домой.
– Итак, ты вернулся, – сказал его отец, король.
– Я видел острова, я видел принцесс, и я видел бога, – сказал маленький принц укоризненно.
Но король был непоколебим.
– Ни настоящих островов, ни настоящих принцесс, ни настоящего бога не существует.
– Я видел их.
– Скажи как они были одеты.
– Бог был в длинной рубашке.
– А рукава на рубашке были закатаны?
Принц вспомнил, что так оно и было.
Король засмеялся.
– Это форма волшебника. Тебя обманули.
С этим принц вернулся на следующий день и пошёл к тому же самому берегу ещё раз, он подошёл к человеку в рубашке.
– Мой отец, король, сказал мне, кто вы, – сказал принц возмущённо.
– Вы обманули меня в прошлый раз, но вам не удастся сделать это снова! Теперь я знаю, что это не настоящие острова, а это не настоящие принцессы, потому что вы волшебник.
Человек на берегу улыбнулся.
– Это ты был обманут, мой мальчик. В королевстве твоего отца есть много островов и много принцесс, но твой отец наложил на тебя заклятие, поэтому ты не можешь их увидеть.
Опечаленный принц вернулся домой. Там он увидел своего отца, смотрящего ему в глаза.
– Отец, это правда, что ты не настоящий король, но только волшебник?
Король засмеялся и закатал свои рукава.
– Да, мой мальчик, я всего лишь волшебник.
– Тогда тот человек на том берегу был богом?
– Человек на том берегу был другим волшебником, – сказал король.
– Я должен знать истину, истины за пределами волшебства, – закричал принц, – правда за пределами волшебства. Правда всегда существует за пределами волшебства, запомни эти слова!
– Нет истины за пределами волшебства, – сказал король.
Принц сильно опечалился. Он сказал:
– Я убью себя. Если нет истины за пределами волшебства, тогда какой смысл в том, чтобы продолжать жить?
Король с помощью волшебства позвал смерть.
Смерть стала в дверях и поманила принца. Принц содрогнулся. Он вспомнил прекрасные, но не настоящие острова и не настоящих, но прекрасных принцесс и затем сказал:
– Очень хорошо, я могу выдержать это.
Если всё есть волшебство…
и нет ничего за пределами волшебства…
тогда точно также я смогу принять
и пройти и через Смерть.
– Видишь ли ты, сын мой, – сказал король, —
Как ты тоже начал становиться волшебником.»
И вот, по истечении уже стольких лет я, как и прежде, вижу для себя смысл этой изумительной притчи, как и «осуществление» любой «духовной практики», в спонтанном и мимолётном ощущении той «волшебной точки внутри себя самого», в которой «моя обособленность» хотя бы на миг растворяется и исчезает, достигая предельного слияния с Сущим, с Самим Собой.
Мы можем покинуть Себя одной лишь силой иллюзии, разве что в своих фантастических снах. Создав некий образ «другого». И наделив «его» глубочайшей потребностью и способностью в любви и сострадании. И теперь этот «другой», как и всё вокруг, зачарованы силой собственного Волшебства. А Вечное Пламя Осознания. И есть наша общая безмятежная пристань. Находящаяся за пределами нескончаемой Игры. И составляющая Само Существо Непостижимой Тайны. И здесь всё исполнено этой Тайны… И этот ласковый и еле слышный шёпот ветра под сенью молодых сосен, и призывное сияние голубого неба и беззаботное журчание быстрой речки и солнечные блики, искрящиеся в холодной воде и густой и насыщенный запах хвои…
И вероятно из этих же глубин Бытия родились и эти слова:
«Мне бы только теперь до конца не раскрыться…
Не раздать бы всего, что напела мне птица,
Белый день наболтал, наморгала звезда, намигала вода,
Накислила кислица…
Плотный шарик в крови полный света и чуда…
А уж если не будет дороги назад,
Так втянуться в него и не выйти оттуда…
И в аорту, неведомо чью… наугад».
Арсений Тарковский
О мимолётности жизни
«Бог – это Тот, Который Есть,
а я тот, которого нет».
Милорад Павич
«Последняя любовь в Константинополе»
«Может случиться так, что на определённое время представление о двойственности исчезнет, возникнет единство.
Но из этого единства вновь появляется двойственность
Переживание единства или величайшей осознанности – всего лишь переживания.
И даже самое тонкое переживание всегда начинается с ощущения разделённости».
Карл Ренц
«Просто глоток кофе или беспредельная милость»
«Мы будем скитаться мыслью
И в конце скитаний…
Придём туда откуда мы вышли
И увидим свой край впервые».
Поль Элиот
Как прекрасен сосновый лес!
Ходить босяком, вдыхать терпкие запахи хвои и ароматы трав, плавать в озере и ощущать всем своим существом его заботу и поддержку, – всё это такое невыразимое несказанное счастье и блаженство бытия!
Это волшебное слияние с водой, когда можно плыть, плыть и плыть, абсолютно не уставая, и ощущать бережную поддержку, идущую из каких-то неведомых глубин, и трепетное ощущение того, что ты глубоко принят и любим.
Когда вдруг начинаешь понимать, что подлинная любовь – это прежде всего деятельная забота. И тот, кто создал этот мир, сотворил его из любви. И из этой повседневной заботы и любви проистекает эта невыразимая трепетность и нежность.
Все ощущения на какое-то время до предела обострились и самой глубины этого ощущения полноты слияния из груди вдруг вырывались рыдания восторга и благодарности.
Непередаваемое ощущение глубокого интимного единения со всем, что обитает вокруг.
Едва заметное колыхание деревьев, журчание речки, растворившийся вкус и волшебный аромат лесной земляники во рту, лёгкие порывы ветра и внезапный обвальный дождь.
13 июля 2011 года
Проснулся рано утром под щебетание птиц и, выйдя из палатки, ощутил насыщенный и до боли знакомый и столь любимый мной густой и терпкий, сухой запах сосновой хвои.
И радость и восторг в одно мгновение переполнили сердце, радость и ощущение священной благодарности, доходящие до тихого восторга и счастья от ощущения, что я живу. И эта радость и сила жизни, проявляющая себя в способности чувствовать, сопереживать и ступать вот так голыми ступнями по тропе, и ощущать под ногами высохшую хвою, вдыхать ароматы леса, слышать шум ветра в кронах деревьев и пение птиц…
И, как никогда, я понял и оценил всем своим существом значение этой дарованной нам способности чувствовать это единение, через которое рождается само глубинное ощущение и понимание таинства жизни и радость бытия.
Каждое, переживаемое нами, мгновение абсолютно и неповторимо. Уникальная мимолётность каждой индивидуальности, уносящаяся в вечность безвременья.
Каждое трепетное исполненное нежности прикосновение, каждое движение души. Вместе с нами уносится куда-то в неведомую даль.
Некоторые «просветлённые» подчас утверждают, что вся эта наша жизнь ограниченных существ, подобна сну, иллюзии, майе. И потому сама по себе сродни заблуждению и не имеет значения и вроде бы как ничего и не стоит, потому как мимолётна и неуловима, не имея основы в себе самой. Проистекая из чего-то неизменного, неуловимого и жизнь каждого из нас есть лишь возможность для того, чтобы осознать «свою истинную природу».
На мой неискушённый взгляд, весьма странная идея. Тот, кто пытается и стремится осознать свою «истинную природу», кто он? Ради чего и зачем? Что он желает обрести в результате этого? И для кого, собственно, нужны все эти старания и потуги обособленного существа?
То, что есть, уже есть. Оно не может исчезнуть. Оно таково, как есть. Оно реально, как бы то ни было. И сама иллюзия есть лишь часть, одно из проявлений этой вот реальности.
Моё ограниченное, обусловленное тысячью предрассудков, слабое, непоследовательное мимолётное «я» в своей основе уникально и абсолютно в силу именно этой ограниченности во времени и пространстве.
В ограниченном, зажатом во времени пространстве, существующем в океане безвременья – эта моя жизнь, простирающаяся от моего рождения и до моей смерти, уникальна и неповторима. Да, я понимаю, что «меня», такого как есть сейчас, уже никогда-никогда не будет.
И, как бы то ни было, я всё ещё продолжаю жить в этой непостижимости. И это величайшее Таинство Жизни проявляется во мне и через меня.
И в этой своей слабости «я» начинаю петь гимн этой уязвимости и ранимости, этому беззаветному мужеству жить, пусть даже в качестве иллюзии, мимолётности майи, паря над чёрной бездной неведомого, безвременья.
Жить и любить своей земной любовью «другого», проявляя к нему свою заботу и внимание и нежность. И тогда сам Таинственный Источник Жизни имеет возможность проявлять эту любовь и нежность и через меня тоже.
Уникальное трепетное пребывание в каждом моменте настоящего, страстное желание любви и нежности и неутолимое стремление донести эту нежность до другого, столь же беззащитного, мимолётного, неповторимого, абсолютного в своей преходящей, словно искра теряющаяся в темноте, беззащитной уязвимости.
И ради прикосновения к себе подобному, прикосновения исполненного сострадания, любви и нежности, исполненного участия, исполненного приятия, чувствительности, ранимости… Возможно, ради этого «всё это» и затевалось.
Абсолютная значимость мимолётной неповторимости каждого момента, который свершается на фоне непоколебимой неподвижности, безбрежности, наполненности и пустоты. И уязвимая ранимость неповторимой мимолётности, беззаветная отвага и беЗстрашие каждой уникальной индивидуальности.
Быть. Несмотря ни на что! Привнося в этот мир своё понимание, свою любовь и нежность. И эта пульсирующая в сердце нежность и ощущение своей сопричастности к некому неуловимому и непостижимому Таинству, которое и есть ни что иное, как «я сам».
И весь страх, рождающийся перед этой пугающей «чёрной Бездной», которой ты и являешься и с которой никогда-никогда не сможешь ни прикоснуться, ни ощутить, ни постичь, есть лишь всполохи и протуберанцы собственных упований и надежд.
Стремление прорвать это тугое кольцо одиночества.
И даже обманув себя… в стремлении, во что бы то ни стало, разорвать это кольцо отчуждения и эгоизма и в своих снах прикоснуться к «другому», потерявшему себя в этом ощущении обособленности и страха. Ловушка, попав в которую, уже не может вырваться «никто».
Но Тому, что Есть, нет необходимости куда-либо вырываться. Ибо «никто» всегда здесь и ничего нет кроме «этого никто». Полная беспомощность и отсутствие выбора. И ясное ощущение иллюзорной тщетности любых попыток вернуться куда-то «обратно». За пределы двойственности. В какой-то изначальный неприкасаемый покой и тишину.
Кто собирается куда-то вернуться и что привнести туда от «себя самого»?
Ничего…
И где-то глубоко-глубоко понимаешь, что не имеет ни какого значения заблуждаешься ты или прав. И будешь ли ты «оставаться и продолжать сражаться в крепости или же незаметно покинешь её под покровом ночи».
4 января 2012 года
Тишина и покой, которые есть всегда, в пределах любой суеты. Тот Покой, который ничем не может быть затронут и нарушен. Та Тишина, к которой нельзя прикоснуться.
Никакому шуму…
Доверие…
Как мы влюбляемся в кого-то?
Что предшествует влюблённости?
Какие-то ожидания, проекции или доверие? Или же мы влюбляемся в тот целостный, исполненный волшебства образ, который создаём в себе сами?
Невыразимая Таинство всегда пребывает в состоянии абсолютного приятия и влюблённости в каждое своё творение. И для него совершенно неважна степень «мнимого или подлинного совершенства». И что бы мы ни делали, его доверие к нам абсолютно. Всё уже совершенно, так как оно есть. Абсолютное приятие того, что есть.
И лишь «маленькое я» неугомонно и невротично стремиться подстроить, навострить «этот мир» под свои собственные ограниченные проекции и ожидания.
И весь вопрос лишь в том, кто и что «нам» по настоящему так дорого до такой степени, что «мы» были бы готовы за это умереть? Утверждая тем самым непостижимую ценность самой жизни. Нечто большее.
16 января 2012 года
Эмерджентная свобода воли и её границы…
«И тебе не уберечь Себя ни от чего.
У Тебя нет шанса. Когда Ты говоришь, Ты говоришь.
А когда молчишь, – молчишь…
Не потому что Ты хочешь этого.
Ты не можешь избежать ни единой глупости.
Глупости созданы для того, чтобы их делать».
И ты не можешь хотеть думать, то, что думаешь…
«Думающий» – это уже мысль.
А то, что «думающий» – это всего лишь мысль…
никто не может подумать.
Первопричина мысли является первопричиной «думающего».
Карл Ренц
Это и есть уровень подлинной Лилы – «Божественной Игры», которая серьёзней самых «серьёзных человеческих дел»…
«Она простирается, чтобы обмануть одиночество,
однако глаза её постигают себя и смеются…
Её глаза – игроки, а их выигрыш – пригоршни света…
Читать бесплатно другие книги:
