Репродукции картин малоизвестного художника Фартуш Михаэль
– .Да, подтверждаю. Когда я могу его похоронить?
– Вам придёт разрешение на похороны. Распишитесь вот здесь. Чтобы точно убедиться, что это Денис, нам надо провести экспертизу ДНК. Вас сейчас проведут в лабораторию, где возьмут биоматериал. Процедура эта безболезненная и быстрая.
Результаты опознания сразу же доложили Коршунову, тот в это время договорился о встрече с Вовой и пришел прямо к нему на работу.
Среднюю общеобразовательную школу номер шестнадцать, которая находилась в самом центре города, только недавно переименовали в гимназию. Раньше здесь учились дети крупных чиновников города, соответственно, был подобран для этих целей хороший педагогический коллектив. Но потом качество образования стало падать и данная школа перестала выделяться в ряду других городских школ. Вова преподавал в этой школе физику и был на хорошем счету у начальства.
– У меня сейчас как раз окно, – пояснил он. – Идем, в лаборантской сейчас никого нет, и нам никто мешать не будет. В лаборантской как раз было два стула, стоящие возле небольшого стола.
– После того как урезали финансирование, ничего не покупается: ни оборудование, ни материалов, а количество лабораторных работ почему-то увеличили, – пожаловался учитель.
Вова был высоким молодым мужчиной с большой родинкой на правой щеке и небольшим шрамом на левой. Увидев интерес к этому шраму со стороны Виктора, пояснил:
– Подростковое напоминание. На дискотеке нарвался на пьяного отморозка, он успел немного зацепить меня по щеке, но моим друзьям удалось выбить нож из его рук.
Коршунов с радостью констатировал, что Вова был очень разговорчивым и коммуникабельным.
– Теперь он мне расскажет всё в малейших подробностях, – подумал Виктор с надеждой.
– Так, что тебя интересует в первую очередь, – учитель почему-то сразу перешел в разговоре со следователем на «ты».
– Меня интересует Денис, его таинственное исчезновение.
– Я это понял, но что конкретно. Я о Денисе могу много чего рассказать и боюсь, что сорок пять минут мне будет мало.
– Ваша практика в пионерском лагере, – коротко ответил Виктор.
– Ах! Эта чёртовая практика, – выругался Вова. – Там с самого начала все пошло наперекосяк. Ты наверное уже в курсе, что мы там чуть не поссорились.
– Нет, не знаю, – недоумённо пожал плечами следователь. – Но очень хотел узнать.
– Когда мы получили туда распределение, то были очень рады. Ну, а что. Два месяца на свежем воздухе, работа интересная, творческая, так ещё за это и денежку заплатят. Проблема была в одном: туда получили распределение также много девушек филологического факультета.
– Так вы поругались из-за одной из них, – догадался Виктор.
– Вот именно. Девушек было много, но почему-то и мне, и Денису понравилась одна и та же. Её звали Валентина. У неё были густые, черные, вьющиеся волосы, красивая фигура и очень выразительный взгляд. Всё усугубляло ещё то, что Денис оказался очень ревнивым. Он ревновал меня к Вале даже тогда, когда мы с ней просто разговаривали или выполняли какие-нибудь служебные обязанности. Всё это очень раздражало и нервировало. В конце первой смены мы решили устроить прощальный ужин на природе с шашлыками. И тут, немного выпив, Денис предложил: « Пусть Валя сама решит с кем ей лучше остаться». Проблема была ещё в том, что девушка симпатизировала нам обоим, естественно сделать правильный выбор никак не могла, поэтому уклонилась от прямого ответа и я ее понимал. Хотя мы с Денисом были разные внешне, но характером удивительно похожи друг на друга. И он, и я любили читать, до совершеннолетия мы были типичными дворовыми пацанами, которые искали проблем на свою голову, оба хорошо учились, с легкостью заводили друзей и очень нравились представителям женского пола.
Я тоже в тот вечер перебрал лишнего, и Валя полночи отпаивала меня горячим чаем у себя в комнате. Об этом узнал Денис и распсиховался. Короче, вторая смена тоже началась нервно. Мне Валя потом призналась, что она, конечно, больше симпатизирует мне, но очень боится непредсказуемый реакции Дениса. Если бы мы знали, что произойдет что-то очень страшное, то вели себя по-другому.
– Вы были с Денисом одногруппниками? – спросил Виктор.
– Да, мы познакомились с ним ещё когда учились на подготовительном отделении. У нас никогда не было никаких конфликтов и недомолвок. Не знаю, как бы мы восстановили с ним отношения после этой практики, если бы не его таинственное исчезновение.
– В материалах дела было написано, что местные жители уверенно указывали место поиска пропавших. Их надо искать в «раненом» лесу. Не в курсе что это за лес?
– Понятия не имею, – пожал плечами Вова. – Я с местными жителями не общался. Это Денис мог с ними общаться.
– В смысле, – не понял последней фразы следователь.
– Дело в том, что кроме обязанности вожатого на Дениса повесили еще два кружка: фото и моделирование. Поэтому, раз в два-три дня он ездил в райцентр, чтобы закупать материалы для этих кружков. Ты сам понимаешь, что для занятий фотографией нужны фотобумага, реактивы, фотопленка, а для кружка моделирование покупались разные модели самолетов, автомобилей, зданий и прочей ерунды. В такие дни рано утром в райцентр Дениса отвозила машина, которая ездила за продуктами, а обратно он уже возвращался рейсовым автобусом через два часа. Как раз успевал к завтраку.
– А что нельзя было сразу всё необходимое закупить на целую смену.
– Так деньги сразу все не выделялись, а только частями, поэтому и приходилось ему так мучиться.
– А у тебя не было дополнительных обязанностей?
– Как же не было. У всех было что-то дополнительно. Я, например, заведовал библиотекой. Но на пополнение книжного фонда деньги не выделялись.
– Расскажи о пропавшем мальчике.
– Я его не очень хорошо знал, он был в отряде Дениса.
– Какой-то таинственный мальчик, родители ни разу не забили тревогу о его исчезновении, – пожал плечами Коршунов.
– Так у него их и не было, сирота он, – просто ответил Вова и, перехватив недоуменный взгляд следователя, продолжил. – На две смены прислали к нам около тридцати детишек из детского интерната для отдыха и оздоровления. Какой-то там благотворительный фонд купил для них путевки. Дети в возрасте от 7 лет до 12. Они приехали со своими воспитателями, но решено было не делать из них отдельный отряд, а распределить по уже имеющимся. Так и получилось, что в каждом отряде было несколько детей – сирот. Они, кстати, очень толковые эти детки, умные, самостоятельные, послушные и очень коммуникабельные. Не в пример оболтусам из нормальных семей.
– И никто их не обижал, дети очень жестоки в отношении непохожих на них?
– Ты очень хорошо разбираешься в психологии, в частности в детской, – улыбнулся Вова.
– Следователи тоже изучают психологию, нам ведь приходится работать с разными людьми.
– Ничего такого не было, дети есть дети. Они быстро нашли общий язык, играли вместе. По крайней мере, я не знаю, чтобы кто-то из них конфликтовал по этому поводу. Миша был в отряде Дениса, очень красивый мальчик с карими глазами. Мать его бросила сразу же после рождения. Мальчик прошёл весь ад казенных домов от дома малютки до школы-интерната. Впрочем, насколько я знаю, он никогда не жаловался на свою жизнь, был довольно спокойным и добрым. Он очень привязался к Денису. И ходил за ним по пятам. Однажды он даже ездил с ним в командировку в райцентр с разрешения директора лагеря. Приехали оба очень довольные, особенно Миша. Для мальчика, который кроме казенных домов нигде не бывал в своей жизни, это можно назвать целым приключением.
– Сколько ему было лет? – задал очередной вопрос Виктор.
– Парнишке что ли, – задумался Вова. – Точно не могу сказать, но в отряде Дениса были дети 10—11 лет. Миша тоже примерно такого возраста.
– Скажи, может быть Денис рассказывал о каких-нибудь встречах за территорией лагеря. Во время своих командировок может он с кем-то познакомился, с кем-то встречался, с кем-то разговаривал.
– Я еще раз повторяю, – недовольно пробурчал Вова. – Из-за Вали у нас с ним были очень натянутые отношения. Дело доходило почти до скандалов, поэтому на какие-то откровенности ни я, ни он не шли.
– Он ещё с кем-то поддерживал отношения в лагере? – продолжал задавать вопросы следователь, не обращая внимания на некоторую нервозность собеседника.
– С ним в отряде проходила практику одна девушка, которая была неравнодушна к нему, но Денис, влюбленный в Валю, не обращал на неё никакого внимания. А зря, девушка вполне так ничего. Вот только не помню, как её зовут?
Вова внутренне напрягся, вспоминая имя коллеги Дениса.
– Чёрт, – выругался вон. – Учителям грех жаловаться на свою память. Но я в последнее время стал какой-то рассеянный. То конспекты дома забуду, то дневник посещаемости, то календарные планы.
Через несколько секунд он обрадовано стукнул себя по лбу:
– Вспомнил, девушку звали Инна. Удивляюсь, почему Денис не ответил ей взаимностью, по красоте она ничуть не уступала Вале. Она тоже очень сильно переживала пропажу Дениса.
– Ты не знаешь, где сейчас эта Инна?
– Понятия не имею. Думаю, у Вали её адрес остался.
– А где найти Валю?
– Валя, Валя, – задумчиво повторил Вова. – А Валя после окончания института уехала на свою родину в Армению.
– Так она была армянка? – заинтересованно спросил Коршунов.
– Я же сказал, у неё были длинные, вьющиеся, черные волосы, – усмехнулся Вова. – У нее и фамилия была чисто армянская – Давидян.
– То есть, контактные данные Вали ты тоже не имеешь?
– Пропажа Дениса как-то спутал нам все планы, как-то резко мы вдруг охладели друг другу. Нет, первое время, конечно, переписывались и перезванивались. Но потом, как я уже сказал, она уехала в Армению и следы её потерялись.
Вова нервно посмотрел на часы и, как бы извиняясь, промолвил:
– Мне бы ещё к следующему уроку подготовиться. Может, мы будем заканчивать.
И Хотя Виктор, как он сам считал, был посредственным следователем, тем не менее он очень четко уловил какую-то скрытность Вовиных отношений с Валей.
– Но ведь ты наверняка встречался с ней и после практики, – задал неудобный вопрос Виктор.
– А тебе не кажется, что ты задаешь слишком много вопросов, – вспылил Вова. – Мы ведь ведем разговор о Денисе, а не обо мне и к его исчезновению ни я, ни Валя не причастны.
– Не кипятись, – попытался успокоить оппонента следователь. – Я не стану разглашать сведений, имеющих личный или интимный характер. Но, чтобы лучше понять картину происходящего, мне нужны любые, даже мелкие незначительные детали.
– Да. Через год после этого проклятого лагеря я нашел ее и мы начали встречаться. Но недолго, – Вова всем своим видом показывал, что разговор ему стал не нравиться. – У Вали появился другой парень, и она меня отшила.
– Только не нервничай и скажи честно, у тебя с ней что-то было?
Вова победоносно посмотрел на Виктора и задумчиво проговорил:
– А ты как думаешь, девушка полночи отпаивает тебя чаем, всем своим видом показывает, что очень переживает за тебя, волнуется. А потом, когда ты немножко трезвеешь и тебе становится лучше – ты вдруг понимаешь, что это судьба.
– Денис знал об этом?
– Может быть догадывался или что-нибудь чувствовал, ведь он знал, что я остался у Вали на ночь. Я еще раз повторяю, мои отношения с Валей абсолютно не связаны с пропажей Дениса. Здесь что-то другое, связанное с этим пацаном.
– Расскажи о том дне, – попросил Коршунов.
– Так обычный день, ничем не примечательный. С утра он ездил в райцентр и был очень доволен, так как ему выделили весь остаток денег. « Всё, не придётся туда больше ездить», – говорил он радостно. Потом все отряды стали готовиться к конкурсу « Времена года». После сонного часа и полдника провели конкурс и пошли ужинать. Обычный день. После ужина, как правило, была или дискотека, или приезжал из села киномеханик и крутил фильм. Что должно было быть в тот день, я не помню? Но перед самым отбоем обнаружили, что Миши в лагере нет. Обшарили все комнаты, служебные помещения, кухню, игровые комнаты, спортзал, санузлы, но мальчика нигде не было. Прочесали всю территорию лагеря, но безрезультатно.
И тогда Денис, как будто что-то вспомнил, вдруг выкрикнул: « Я знаю, где его искать, через час я его приведу». Он сказал это таким уверенным тоном, что ни у кого не возникло сомнений. Решили, пока Денис не вернется, лишнего шума не поднимать и милицию не вызывать. Да, и вряд ли бы они приехали ночью.
– Почему с ним никто не пошёл?
– Он сказал, что справиться в одиночку, хотя не только я предлагал ему свои услуги. Действительно, если с ним кто-то пошел бы, то всего этого возможно и не произошло.
– Неужели он ни с кем не поделился, куда идет?
– Послушай, если бы кто-то что-то знал – наверняка бы рассказали следователям, тогда может по горячим следам его бы и нашли. Вообще на Дениса это не похоже, он всегда был такой общительный, разговорчивый, никогда ничего не скрывал. А тут…
Вова молча потупил взор:
– Когда его будут хоронить? – спросил он невесело. – Жаль, конечно, его, такой хороший парень был.
– Мы еще со стопроцентной гарантией не знаем, что нашли тело именно Дениса. Проведем экспертизу, которая займет несколько дней, а потом уже дадим разрешение на похороны.
– Сообщите мне когда его будут хоронить, – попросил Вова. – Я должен пойти на его похороны.
– Нет проблем. Если мне понадобится твоя помощь – я могу рассчитывать на тебя?
– Конечно, а теперь мне пора, через десять минут начнется урок.
Вечером Коршунов взял из архива дело мальчика и, приехав домой, стал его тщательно изучать. Антона дома не было, он задержался на какой-то пресс-конференции. Самое удивительное было то, что оба дела почти ничем не отличались друг от друга. Все те же опросы местных жителей, беседы с работниками лагеря, оперативно-следственные мероприятия и ещё куча других необходимых бумаг. Складывалось впечатление, что оба дела вел один и тот же следователь, хотя это было и не так. Константин Иванович, как назло, поручил ему ещё кучу другой работы и Виктор, памятуя о предупреждении начальника, решил заняться поточной работой, а оба дела из архива заняли своё место в шухляде письменного стола. Но Денис и Миша не давали ему покоя до позднего вечера. Антон вернулся, когда Виктор уже собирался ложиться спать.
– Э… Так не пойдет, – недовольно буркнул он. – Неужели, ты мне ничего не расскажешь. Я очень спешил узнать, как у тебя дела?
– Давай завтра, – поморщился Коршунов. – Я так устал сегодня, ты себе не представляешь.
– Завтра, так завтра, – обиженным тоном процедил Антон и пошёл в свою комнату.
Едва голова Виктора коснулась подушки, он вдруг увидел странное видение. Вова и Денис шли рядом по аллее. Их можно было видеть только со спины. Видение было настолько ярким и реалистичным, что Коршунов уже не мог оторваться и не понимал, где реальность, а где вымысел.
– Получил распределение на практику? – спросил Вова.
– Вот, дали бумагу, – Денис остановился и вытащил из кармана сложенный вчетверо листок. Пионерский лагерь « Берёзка», село Ситовка.
– Да ты что, – воскликнул удивлённо Вова и достал точно такой же лист. – И у меня пионерский лагерь « Берёзка», село Ситовка. Вот уж совпадение.
– Здорово, – обрадовался Денис. – А может это и не совпадение. Все же в деканате знают, что мы дружим. Может, они практику распределяют по такому принципу.
– Да какая разница! – захлопал в ладоши Вова. – Ох, погуляем там на славу.
– Вдвоём нам будет не скучно, – подтвердил Денис. – Представляешь сельская местность, свежий воздух, целых два месяца без суеты и спешки. Главное не переборщить с весельем, а то получим неуд за практику. Когда там начинается смена?
– Уже с понедельника, – ответил Вова, еще раз заглянув в свою бумагу. – Нужно к десяти часам приехать к заводу металлоконструкций. Это их пионерский лагерь.
– Тогда до понедельника, – махнул рукой Денис. Приятели молча пожали руку друг другу, обнялись и направились в разные стороны.
Виктор думал, что на этом его видение закончится, но это было ещё не всё. Теперь он четко увидел живописную березовую рощу, часть которой была огорожена забором. То тут, то там по периметру забора были раскиданы небольшие двухэтажные корпуса. В центре находилась асфальтированная площадка с флагштоком, рядом с которой расположились здания меньших размеров. Еще чуть дальше одноэтажное здание с большими окнами.
– Так вот ты какой пионерский лагерь «Берёзка», – воскликнул Виктор и видение сразу же прекратилось.
Всё хорошее рано или поздно заканчивается и Коршунов был недоволен тем, что видение прекратилась на самом интересном месте, ведь он хотел побродить по территории лагеря и даже зайти в середину одного из корпусов. Если бы он знал, что это всего лишь первое видение в череде последующих и, что эти видения теперь будут его преследовать очень долгое время.
Глава 5
Все мои воспоминания о днях оккупации – это отрывки самых характерных, самых запоминающихся событий, которые оставили неизгладимый след в моей душе. Одним из таких ярких воспоминаний были частые визиты Ивана к нам в дом. Вначале он боялся к нам приходить и посылал своих телохранителей за продуктами. Но потом осмелел и постоянно ошивался вокруг нашего дома. Он приходил сам и пытался поговорить по душам с моей матерью. Однако очень долгое время никаких разговоров у них не получалось, Света только искоса глядела на мужчину и односложно отвечала на его вопросы, сама при этом ничего не задавала и не интересовалась. Но однажды ее прорвало. Это случилось в конце августа, когда по сведениям и слухам, немецкая армия полностью захватив Прибалтику, почти всю территорию Украины, Белоруссии и Молдавии, быстрыми темпами приближалась к Москве и окружила со всех сторон Ленинград.
Иван был немного подвыпивший, последнее время он очень часто отмечал победы Вермахта над Советской Армией. Это произошло вечером. Серёжка спал в своей кровати, а я помогал маме по хозяйству. Едва зайдя в дом Иван, даже не поздоровавшись, схватил меня за плечи:
– Почему ты со своим братом игнорируешь моего сына? Почему вы не хотите с ним играть? – заплетающимся языком спросил Иван.
Я растерялся, до этого времени мужчина никогда ко мне не обращался и делал вид, что не замечает. Изо рта Ивана тянуло чем-то зловонным и неприятным. Я попытался освободиться из цепких объятий, но полицай еще сильнее схватил меня. Вся эта сцена происходило на глазах матери, она сразу же резко рванула к мужчине держа в руке кухонный нож.
– Отпусти ребёнка, изверг, – непримиримым голосом сказала она. – Как у тебя руки поднимаются обидеть мальчишку.
Иван, по всей видимости, не собирался мне делать что-либо плохое. Он сразу же отпустил меня и схватился за автомат, который ему любезно подарили немцы, чтобы он мог себя защитить.
– Положи нож, – зло прорычал он. – Я не собираюсь обижать твоего пасынка. Раньше ведь твои сыновья играли с моим. Почему сейчас они его игнорируют?
– А ты ни о чём не догадываешься? – спросила Света. – Это я им наказала, чтобы они даже не подходили близко к твоему Роберту. Незачем им играть с сыном предателя. Пусть тот играет с фашистами.
– Прибери свой язык, женщина, за такие слова можно иметь кучу неприятностей. Ни тебе, ни твоим отпрыскам я не сделал ничего плохого и разговаривать со мной в таком тоне не позволительно. Я здесь власть и могу сделать всё, что захочу.
– Слушай, Иван, шел бы ты подобру-поздорову и навсегда забыл бы дорогу к нашему дому, – Света положила нож на стол, она знала что Иван не станет причинять ей вреда. – Я отлично понимаю и чувствую, что тебе надо и почему ты приходишь сюда. Но ты зря надеешься на взаимность, ты мне никогда не нравился, а после того как стал предателем Родины и подавно.
Мне было страшно: Иван по-прежнему держал одной рукой приклад автомата. Впервые за всё это время, мама начала с ним разговаривать и, видимо, говорила какие-то неприятные вещи, так как Иван всё больше и больше начинал злиться.
– Иди к брату, – шепнула мне мама. – Закройтесь там и не выходите.
Однако, я в первый раз за всё это время ослушался ее. Я пошел к брату в комнату, но двери оставил открытыми, чтобы послушать, о чём же они там разговаривают?
– Ты говоришь о какой-то Родине, – непримиримым тоном заявил мужчина. – Для меня Родина закончилось в 18 году. Именно тогда, когда ваша бандитская власть оборванцев и неудачников забрала у моей семьи дом, пасеку, несколько гектаров пахотных земель, две коровы и прочее имущество. Мы по меркам Советской власти оказались очень богатыми и зажиточными и нас нужно было раскулачивать. Богатых не должно было быть в Советском Союзе все, должны были быть бедными и нищими, плохо работать и научиться воровать. Где сейчас наша пасека? Нет ее, разворовали, разбили, а ведь это была одна из самых лучших и больших пасек в районе. Уничтожить, разграбить – вот главные критерии вашей власти. Так, главное, этого им было мало. Ладно забрали, то что годами наша семья зарабатывала, так этого им показалось мало. Им нужны были жертвы, море крови и людских страданий. За что ваша власть убила моего отца? Только за то, что он не хотел отдавать то, что по праву принадлежит ему. И предал я не родину, а эту бандитскую советскую власть.
– Советская власть хотела сделать, как можно лучше. Она хотела сделать так, чтобы все были равны, никто бы не выделялся из общей толпы.
– Ты же ведь умная женщина, Света. Неужели ты не понимаешь, что люди разные изначально по своей природе и одинаковыми, похожими друг на друга они никогда не будут, какой бы строй не придумали: социалистический, коммунистический, утопический. У человека в крови заложено чем-то выделяться, быть непохожим на других, быть лучше остальных. Это человеческая природа и никакими декретами и законами её не отрегулировать. А Родина она осталась для меня родиной. И это озеро, и этот хвойный лес, и водопад, и эта дорога, ведущая через село. Это моя родина, я ее не предал, я не уехал и не бросил её. Я, сцепив зубы, молча стал служить этой власти. Хотя в глубине души ненавижу её и хочу, чтобы власть коммунистов быстрее закончилась. Может тогда у меня снова будет своя пасека, своё добротное хозяйство, своя живность, свой урожай. Кто не хочет работать пусть живут так, как им хочется. Почему человек, который не хочет работать на земле должен жить так же хорошо, как и я? Ответь мне на этот вопрос, согласно вашей коммунистической идеологии.
– Ради этого не стоило лизать задницу немцам. Они пришли на нашу землю убивать ни в чём неповинных людей и ты, вставший у них на службе, ничем от них не отличаешься. Ты убийца. Не надо прикрывать свою неизменную душу какими-то высокими идеалами и словами. Если уж ты так ненавидел советскую власть, то почему остался здесь жить, можно было уехать на запад.
– Я люблю эту землю, эту природу. Я люблю свой язык, свои традиции, свою веру. Не меньше, чем это любишь ты. Так, почему я должен уезжать отсюда? Только потому, что власть на этой земле захватила кучка глупых ублюдков, ничего не понимающих в государственном устройстве. Ты посмотри, как они уничтожают свой собственный народ, свой электорат. Немцы – то намного меньшее зло, чем Советская власть. Но теперь, слава Богу, всё изменится. Скоро восстановится частная собственность, снова будут богатые, которые будут вкладывать в свои богатства душу и силы и бедные, которые этого делать не захотят.
– Этого никогда не произойдет, – зло вскрикнула мама. – Несмотря на успехи немецкой армии, Советский Союз скоро сломает хребет фашистской машине. Ты посмотри, как народ поднялся на борьбу с этим злом.
Иван засмеялся:
– И ты веришь этой пропаганде. Ещё немножко, месяц-другой и война закончится. Сталин подпишет капитуляцию. И Советский строй исчезнет, не оставив и следа.
Света промолчала и только нервно теребила свой передник.
– Тебе нужно быть поласковей со мной, – Иван подошел к Свете и обнял её за талию.
Я, наблюдавший эту сцену, вдруг неожиданно почувствовал резкое отвращение. Как он может трогать руками мою маму? Как этот предатель смеет прикасаться к ней? Я уже готов был броситься на него с кулаками, но понимал, что шансов сделать ему что-то неприятное нет. Мама, однако, не предприняла никаких попыток освободиться, она только сказала грозно:
– Руки не распускай, вот вернется Миша, он тебе задаст трепки.
– Наивная ты, – заулыбался Иван. – Не вернется твой Миша, не надейся. Скажи, почему ты выбрала его, а не меня. Что в нём такого особенного? Везет же некоторым. А я дарил тебе дорогие подарки, ухаживал за тобой, как джентльмен. Мишка, что? Деревня – деревней, глупый, необразованный мужлан.
До меня стало доходить истинный смысл его слов, я понял, что Иван хотел жениться на Свете, но она выбрала Мишу. Иван был мне противен с самого начала, я даже не мог представить его и тётю вместе. Тем более, он так нелестно отозвался о дяде Мише. Если бы Света вышла за него замуж, то не было бы он у нас с братом ни мамы Светы, ни папы Миши. Я молча сжимал кулаки и весь трясся от злобы, обиды и ревности.
– Если ты такой хороший, то почему Мария сбежала от тебя? – мама даже не пыталась освободиться от цепких объятий ухажера. – Даже сына своего не забрала.
– А ты как будто не знаешь Машку. Она же дура и проститутка, выскочила за меня замуж по расчету, знала, что у меня припрятаны кое-какие сбережения и драгоценности, но я её намерения сразу раскусил, – занервничал Иван. – Я же любил тебя и только тебя, а Машка воспользовалась моментом. Люда и Маша – два сапога пара. Обе гуляющие и беспринципные.
Я внутренне напрягся. Видимо, Иван говорил о моей матери. Люда – это моя биологическая мать. Я напряг слух, так как мне было очень интересно и я не хотел пропустить ни одного слова из их диалога.
– А ты совсем другая, – Иван еще крепче прижался к Свете. – Но ведь мы можем начать всё сначала. Я обещаю тебе, что буду хорошим мужем и мы вместе будем воспитывать твоих пасынков.
– Ни в коем случае, – запаниковал я. – Неужели мама согласится на это. Я не хочу другого папы, кроме Миши. Тем более, если им станет эта сволочь.
Я весь кипел от злости и ненависти. Ещё немного и я перестану себя контролировать. Я выскочу и вцеплюсь этому ублюдку в горло.
– Слушай, отстань от меня. Я свой выбор сделала и не собираюсь за спиной мужа крутить интригу на стороне, тем более с таким человеком, как ты. Ты мне противен, – на этот раз тётя Света отстранилась от Ивана и всем своим видом дала понять, что подобных вольностей больше не допустит.
– Молодец, мама, – похвалил я её и опустил кулаки.
– Не торопись с ответом. Ты же понимаешь, что я твоя надежда и опора и, пока я жив, тебе бояться нечего. Тебя и твоих пасынков никто не тронет, тем более Серёжка, скорее всего, мой сын.
Я не поверил своим ушам. Неужели Иван произнёс это. Неужели он действительно является биологическим отцом моего брата Я не понимал, что происходит и как всё запутано в их взрослом мире.
– Ты сам это придумал или тебе кто-то рассказал, – засмеялась мама. – Неужели Людка с тобой переспала.
– Ты как будто не знаешь, что она гуляла с половиной села. Посмотри, Серёжа похож на меня, как две капли воды.
– Ты пьяный, Ваня, он абсолютно на тебя не похож. Я догадываюсь, кто его отец, но до поры до времени, буду молчать об этом. И как твоя Маша отреагировала на то, что ты изменяешь ей?
– А ей, по-моему, было всё равно. Она даже перестала спать со мной Зато гуляла направо и налево. Мне ведь мужики всё рассказывали, как она себя ведет.
– Так надо было задать ей перцу, вполне возможно, что немного угомонилась бы. Ведь ты же мужик, хозяин в доме.
Иван иронично посмотрел на собеседницу и заметил:
– Разве это помогло бы. Таких женщин уже не исправишь. Да, и не любил я её вовсе. Вот ты совсем другая: порядочная, хозяйственная, умная.
Иван попытался снова приблизиться к женщине, но Света пресекла эту попытку, оттолкнув мужчину в сторону.
– Рано или поздно ты всё равно будешь моей. У тебя просто нет другого выбора, – злобно прошипел Иван.
Прежнее чувство ненависти к этому человеку вернулось. Я снова сжал кулаки. Но, видимо, мама и Иван разговаривали очень громко, так как в самый неподходящий момент проснулся мой брат. Увидев меня на пороге своей комнаты, он неожиданно спросил:
– А что случилось?
– Тише ты, – шепотом сказал я и подошел к его кровати, – Не шуми, прошу тебя.
Серёжка спросонья не понимал, что происходит, но когда он услышал, что на кухне кто-то разговаривает, снова спросил, но уже шепотом:
– К нам кто-то пришёл?
– Да, – я едва пошевелил губами. – Там полицай разговаривает с нашей мамой.
– Что ему здесь надо? – заволновался мой брат и повысил на полтона голос.
Я зажал его рот ладонью и снова попросил:
– Пожалуйста, не шуми, я подслушиваю их разговор.
– Ага, – заговорщицки проговорил Сергей и, сладко зевнув, повернулся на другой бок.
– Ты всё-таки подумай над моим предложением, – продолжал настаивать Иван. – Сейчас очень неспокойное время, мало ли что может произойти. Фашисты не будут церемониться ни с кем: ни с детьми, ни с женщинами. Война, понимаешь. Человеческая жизнь сейчас не стоит ни гроша: ни твоя, ни моя, ни твоих отпрысков. Подумай хорошо, я смогу тебя защитить, если понадобится. Ты же видишь, я имею власть и в хороших отношениях с немцами.
– Иди уже к себе, – махнула рукой Света. – Я подумаю.
– Вот это совсем другой разговор, – обрадовался Иван. – Однако, долго не думай, я не собираюсь ждать до бесконечности.
Как только Иван вышел, женщина обхватила лицо руками и зарыдала.
– Боже мой, – причитала она. – Когда это всё кончится, я так устала.
Мне стало жаль маму, я не выдержал и выскочил к ней.
– Мамочка, что с тобой, – мне тоже очень хотелось плакать, но я сдерживал себя. – Не расстраивайся ты так. Я защищу тебя от этого гада. Если он сюда еще раз явится, я ударю его ножом.
Мама перестала рыдать и отстранилась от меня:
– Не говори ерунды, прошу тебя. Ты не понимаешь, как тяжело убить человека, даже такого нехорошего, как Иван. Не надо держать в себе злобу и ненависть – это плохие чувства и лучше от них избавиться, так как они привлекают к себе несчастья и болезни. Если ты убьешь человека, то становишься убийцей. И тебя уже не остановить. Ты будешь убивать дальше и дальше, пока кто-нибудь не убьет тебя.
– Сейчас же война, мама, – я никак не ожидал такой реакции. – Им, значит, можно нас убивать.
– Никому нельзя убивать – это страшный грех. Люди, которые взяли на себя этот грех будут рано или поздно покараны. Но наши мужчины вынуждены были взять в руки оружие и убивать, так как они защищают свой дом, свою землю, своих родных и близких. Скажи, ты подслушивал наш разговор. Я ведь тебе велела закрыть дверь. Зачем тебе взрослые разговоры?
– Мне было любопытно, – сказал я виновато и заплакал.
Мама прижала меня к себе, начала гладить по голове и тоже плакать.
– Ты только никому не рассказывай о нашем разговоре, даже своему брату.
– Это правда, что Иван его отец, – спросил я, рискуя навлечь гнев матери.
– Ты понял это с нашего разговора, – Света перестала плакать и вытерла слезы. – Какой же ты у меня стал взрослый и смышленый. Люди иногда делают глупости, а иногда говорят глупости. Иван не может быть отцом Сергея. Ты был еще совсем маленький, когда к нам в гости стал захаживать высокорослый молодой мужчина из соседнего села. У него были очень серьезные намерения относительно твоей мамы, хотя он и был младше её на несколько лет. Хороший был человек, внимательный, ласковый, добрый, но Люду уже не переделаешь. Поняв свою ошибку, этот мужчина исчез также быстро, как и появился. Вот он, скорее всего, и является отцом Сергея. По крайней мере, Сергей очень похож на него.
– А, кто тогда мой отец?
– Я не знаю точно. Но тебе этого не обязательно знать. У тебя есть я и папа Миша. А твой отец, видимо, не очень хороший и порядочный человек.
– Такой же, как Иван?
– Да. Такой же, как Иван. А ты представляешь, сынок, я когда-то давным-давно любила этого человека. Как же я могла так ошибаться? Как иногда внешнее содержание человека не соответствует его начинке.
Мама стала изъясняться таким непонятным для меня языком, что я решил прервать её размышления. Я задал вопрос, на который больше всего сейчас хотел получить ответ:
– Мамочка, ты же не согласишься стать его женой?
Моя наивность немного развеселила маму, она ещё крепче обняла меня и шепнула на самое-самое ушко:
– У меня уже есть муж. Мне одного хватит, а с Иваном я как-нибудь разберусь. Главное, пусть и дальше думает, что Сергей его сын. Может отцовские чувства немного охладят его пыл.
Глава 6
– Как дела у лучшего следователя в городе?
На этот раз Коршунов решил не отвечать традиционно на этот вопрос. Он только грустно махнул рукой и произнес:
– Дела не очень хороши.
– И что же случилось? – заинтересованно спросил Антон.
– Как назло, начальник задал много бумажной работы, а заниматься расследованием велел только в свободное от работы время. А где мне взять это свободное время, если даже вечером занимаюсь этой писаниной, – Виктор ненавистно отбросил в сторону несколько бумаг.
– Он, наверное, специально так сделал, да?
– Скорее всего. Через дней десять будут готовы результаты экспертизы, и он потребует сдать дела в архив. Эх, ничего у нас не получится с этим расследованием.
– Не отчаивайся, ты так скажи, что тебе нужно и я помогу тебе, – с готовностью предложил Антон. – Ты мне не дашь посмотреть дело мальчика?
– Конечно дам, пошли в мою комнату. Но там ничего нового нет. Оба дела очень похожи, я еще больше удивляюсь, почему их не объединили.
– А у прошлых следователей что-то можно узнать?
– Теоретически можно, хотя это у нас не приветствуется. Жаров стал главным следователем Одесской областной прокуратуры и поговорить с ним по душам не получится, можно нарваться на крупные неприятности. А Немчанинов уже на пенсии. Он такой старикашка, что выведать у него что-нибудь большая проблема.
– Как у вас всё запутано, – мрачно констатировал Антон. – Вот у нас всё прозрачно, всё открыто, никаких тайн и сплетен.
– Что ты говоришь? У вас разве нет конкуренции, нет честолюбивых помыслов стать самым лучшим, самым именитым, самым востребованным журналистом.
– Да, есть такое, – утвердительно кивнул головой Антон. – Но мы в сложных случаях приходим на помощь друг другу. Конечно, это всё делается не бескорыстно, но всё-таки.
Друзья засиделись до позднего вечера. Виктору и этой ночью было видение. Началось оно с того же места, как закончилось в прошлый раз. Теперь Коршунов хорошо разглядел всю обстановку лагеря. Вот он увидел знакомые лица Вовы и Дениса, они стояли в окружении нескольких девушек и мило беседовали с ними. Виктор сразу же догадался, что это первая их встреча и они, видимо, знакомятся друг с другом Это было действительно так.
– Владимир, можно просто Вова, – парень протянул одной из девушек руку.
– Валя, – представилась девушка.
Так вот ты какая Валя Давидян, – подумал Коршунов. – Действительно очень симпатичная.
Вова не обманул: Валя действительно темноволосая и курчавая, у неё была очаровательная улыбка и милый взгляд.
– Недаром оба парни влюбились в неё, – мелькнула мысль у следователя. – Мимо такой девушки пройти очень сложно. Что-то есть гипнотически притягивающее в ее внешности и голосе. Но, что? На этот вопрос Виктор пока не мог дать никакого ответа.
– Денис, – представился второй парень и тоже подал Вале руку.
Читать бесплатно другие книги:
