Саманта Злобин Валерий

Глава первая

Искренность

– Тише, Саманта. Тише, малышка. Скоро всё закончится, – дрожащим голосом повторял я, осторожно прижимая её голову к своей груди.

Возможно, это был самый откровенный диалог хозяина со своей собакой: она понимала каждое слово и отвечала проницательным взглядом. «Помнишь нашу первую встречу?» – спросил я. Саманта кивнула и сделала глубокий вдох, устало наполняя лёгкие воздухом, пропитанным скорбью предшественников, хлоркой и фенолом, которым местные врачи по старинке дезинфицировали кабинеты.

Время вдруг остановилось, позволяя Саманте в последний раз насладиться звонким голосом хозяина:

– То была самая настоящая уральская ночь – непроглядная и сурово холодная, – вспоминал я. – Малоосвещёнными улочками я возвращался домой с тренировки, что парой минут ранее высосала из меня все соки и выпрыснула в кровь столь желанную, но едва уловимую дозу спортивной эйфории. На ногах также помогала держаться энергичная музыка любимой инди-группы, чьи песни занимали треть памяти моего потрёпанного временем mp3-проигрывателя. Они пели о годах своей бурной молодости; о том, как познавали окружающий мир, шаг за шагом покидая зону комфорта. Точнее, расширяя её горизонты до невидимых для человеческого сознания пределов. В нашем детстве не было интернета, а сотовые телефоны имели жёсткие клавиши и не менее жёсткие цены, поэтому, будучи школяром, я сантиметр за сантиметром исследовал прилежащие к моему дому районы, деревья, гаражи и всё, куда только мог взобраться малыш вроде меня.

В ту самую настоящую уральскую ночь я возвращался домой и наслаждался пейзажами. Вот они – до боли знакомые дворы с покрашенными в красно-синие оттенки детскими площадками, где я резвился до самых сумерек, до тех пор, пока мама, высунувшись из окна в фартуке и с ложкой в руках, не кричала во всю ивановскую: «Сынок, вон уже темень какая, а ну, живо домой!» Вот и продуктовый магазин «Енисей», год назад гордо именуемый «Владимиром», а ещё ранее – «Солнышком». И наконец я увидел четырёхступенчатое бетонное крыльцо родного дома, казавшегося на фоне жёлто-оранжевой новостройки отвратным серым пятном, да ещё и коротышкой со своими-то жалкими девятью этажами.

Возле лестничной площадки стояла тележка из того самого продуктового магазина, владелец которого никак не мог определиться с именем своего чада. Один местный житель то и дело оставлял трёхколёсную подругу в одном и том же месте, укрытом от любителей поворчать тенью, падавшей от балкона соседнего подъезда. Я каждый раз думал: «Было бы неплохо вернуть её на место». Однако дальше спонтанного порыва дело не заходило. «Стоит себе и стоит, зачем что-либо менять?» – оправдывал я свою лень.

Онемевшими от холода пальцами я нажал на панели домофона двойку, ноль и уже хотел было сделать вызов, как вдруг краем глаза заметил, что тележка-то не пуста. Свернувшись от холода в клубочек, в самом её тёмном и безветренном углу дремала крохотная собачонка. Стоило мне только сделать шаг в её сторону, как она вскочила с места и оперлась лапками на стенку тележки. Большие жёлтые глаза засияли в темноте, словно звёзды на бескрайнем небесном полотне.

– Что? – спросил я, а она в ответ завиляла хвостиком. – Ты хочешь съесть меня? Вот, одиночество даёт о себе знать! Я разговариваю с незнакомой собакой. Стоп! А если собака была бы знакомая, это что-либо изменило бы?

Да, да! Это была именно ты, Саманта! И я не смог пройти мимо и оставить тебя мёрзнуть на улице.

– Ладно, ладно! Вручаю вам официальное приглашение в гости, – брезгливо поднимая тебя на руки, пролепетал я, – но учти, что это приглашение действительно на одну ночь! Завтра отдам тебя в приют или знакомым, точнее даже одной чудесной парочке. Ты им понравишься, кстати, ты, эм? Она! Ясно, ты – она. Ещё одна девушка, с которой мне придётся расстаться в скором времени.

Тут-то я и поймал себя на мысли, что дурная привычка звонить по домофону вновь взяла верх. С тех пор как съехала Ксения – дом опустел и превратился в город инков. Правда, вместо статуй и обелисков город был заставлен бутылками, выкинуть которые у меня не поднималась рука. Тут тебе и бутылки из-под вина, рома, коньяка, виски – некогда это были благородные друзья бездарного писаки, чьё имя не удостоится даже некролога. Единственное, что никогда не попадало в мой творческий рацион, – это пиво. Я искренне верил, что сие пойло является катализатором алкоголизма и шарообразного живота.

Тренировки и алкоголь?

То был сложный период. Вот моё единственное оправдание. Разрыв с любимой девушкой выбил меня из колеи. А затем – встреча с очаровательной незнакомкой в ресторане накануне праздников. Она была настолько совершенна, что на какое-то время я даже поверил в чудеса: в новогоднюю ночь загадал желание под бой курантов, брился чуть ли не каждый день, жил в ожидании трогательной и романтичной встречи, звонил и… всё напрасно. Люди не ценят хорошего отношения. Девушки мечтают о романтике и ухаживаниях, правда, только от конкретных лиц, которым, как правило, глубоко плевать на любовь. И если ты не он – извини, дружище! Ты – «дружище»! Так поступила и она: схватила всю мою искренность и спустила в унитаз, словно забористую дурь.

– Извини за беспорядок. Моя бывшая оказалась породистой су… прости, наверное, данное сравнение не совсем удачное. А эти бутылки, разбросанные по всей комнате, – лекарства от одиночества и мои верные сослуживцы. Ты же не против, собака? Собака?! Ты похожа на ту псину, которая вместе с Уиллом Смитом боролась против зомби-вируса! Как её, хм, Сэм!.. Саманта!

В тот вечер, перешагнув через порог, ты неосознанно помогла мне покинуть зону комфорта и отправиться навстречу судьбе. До сих пор не верится, что крохотная собачонка смогла в корне изменить мою жизнь. А ведь на следующий день, с самого утра, я только и мечтал избавиться от тебя.

– Привет! Я звоню по поводу вечернего предложения, всё в силе?

– Утро доброе, Валерка! Слушай, тут такая история, – печальным голосом начал Макс.

– Какая? – вяло спросил я и приготовился нажать на сброс.

– Танька запретила мне… нам, – поправился он, – заводить собаку, потому…

– Ясно всё с тобой, Макс. Каблук ты, а не мужик! – смело заверил его я и положил телефон, так и недослушав трогательной истории о сложностях и тонкостях человеческих взаимоотношений. – Саманта, не смотри на меня жалобными щенячьими глазками. Я взял тебя не потому, что ты мне нравишься, а потому, что ненавижу людей, которые бросают на произвол судьбы других людей… или в твоём случае – собак. В газете я видел объявление о местном приюте для животных… так, где мой телефон? Я же держал его в руках секунду назад.

Я принялся искать телефон, что чудным образом исчез, по-моему, не только из поля зрения, но и из этой Вселенной. Бутылки мешали мне свободно передвигаться, хотя ты ловко проскальзывала среди стен этого стеклянного лабиринта, следуя за мной из одной комнаты в другую. Очутившись в гостиной, ты с трудом залезла по столику на боковушку, а по ней на диван и важно разлеглась средь перьевых подушек.

– Забавные наволочки, да? Это панды – этакие медведи-интеллигенты. Они за здоровый образ жизни – не хлещут водку и едят тростник. Веганы! Хотя эти чудики больше напоминают бывшую: стоило ей не смыть тонну косметики и лечь спать, как на утро я наблюдал одновременно и смешную, и жуткую картину под названием «Восстание планеты панд». Глупо, да? Где же эти ключи!

И только спустя некоторое время я неожиданно понял, что ищу не совсем то, что искал изначально. Не знаю, как так вышло, но за двадцать минут я перевернул половину квартиры ради ключей, что лежали в левом кармане красной жилетки, висевшей в прихожей. И только возвращаясь на кухню, я вспомнил, что искал телефон.

– Где телефон? – разгневанно крикнул я и пнул ногой первую попавшуюся бутылку. Та, после пусть и скоротечного, но зрелищного полёта, разбилась вдребезги о дверку шкафа, а ты испуганно соскочила с дивана и спряталась за мою ногу, стараясь отыскать потерянным взглядом эпицентр шума и сам источник опасности. Я взял тебя на руки, приговаривая: «А кто это у нас тут такой трусливый?» – и пошёл в прихожую, решив управиться без телефона.

– Поводок бы сообразить, да вряд ли ты захочешь сбежать. Саманта, ко мне! – я упрятал тебя под куртку и взглянул на тумбочку с подставкой для обуви, использующуюся чаще для складирования мусора и спама, найденного в почтовом ящике. На верхней полке тумбы под сантиметровым слоем пыли лежала рваная газета, на страницах которой я некогда видел номер телефона и адрес местного приюта для животных. Внимательно изучив объявление, я принял решение: Всего пара остановок, и мы на месте. Выступаем немедленно!

Январь становился всё холоднее и холоднее, надеясь обыграть декабрь, что в своё время вовсе не старался радовать людей пышными белоснежными сугробами и блестящими по утрам узорами инея на окнах. Благо его братец, взяв инициативу в свои огрубевшие руки, с самого утра принялся засыпать город тысячами колючих снежинок. И по иронии судьбы мы с тобой угодили в самый пик не на шутку развеселившейся бури. Жуткая метель свирепела с каждой секундой, не позволяя и шагу ступить. В какой-то момент я почувствовал себя персонажем затянутой и однообразной видеоигры, в которой главный герой бесцельно бродит по бескрайней ледяной пустыне в надежде найти ответ всего на один вопрос: «Что я здесь делаю?»

– Стой! – выкрикнул я, когда ты каким-то чудным образом выскочила из-под полы куртки и буквально через секунду исчезла за стеной бушующей метели. – Саманта! Ко мне… Сэм!

Поначалу я испугался, что больше никогда тебя не увижу, но спустя пару секунд дикой паники разум снова взял верх над эмоциями. Я уже хотел было развернуться и пойти домой, вернуться в тёплую и уютную квартиру, чтобы и дальше прозябать бытие свое в творческом уединении от внешнего мира.

Так могла бы закончиться история нашей дружбы.

– Молодой человек, это ваша собака? – её голос я прежде уже слышал, и эта трогательная мелодия ускорила моё сердцебиение с привычных 65 ударов в минуту до лихих 110.

– Да?! – я прищурился, чтобы разглядеть девушку, стоявшую всего в паре шагов от меня.

– Может, переждёте метель в ресторане?

– Было бы неплохо, – ответил я и, заслоняя рукой лицо от беспощадного ветра, последовал за таинственной проводницей.

Над входом красовалась вывеска, что багровым оттенком озаряла метель и превращала снежинки в крохотные огненные фонарики. Знакомый еле слышный скрип двери, специфичный аромат шоколадного напитка на основе кофейных зёрен и знакомая музыка в стиле блюз. Хоть и не сразу, но я сообразил, что снова оказался там, где в преддверии праздников встретил незнакомку, чьё безразличие развеяло ребяческий миф о новогодних желаниях.

– Она лапками опёрлась на дверь и просилась внутрь, я не могла её не впустить! – повернувшись ко мне, начала было рассказывать девушка, но осеклась. А я в ответ непроизвольно разинул рот от изумления и едва не споткнулся о порог.

– Валера?! Привет! – скромно опустив глаза, улыбнулась она и ласково прижала тебя к груди.

Тотальное фиаско, в результате которого пришлось признать поражение: пепел, опустившийся на дно бокала в новогоднюю, всё-таки запустил процесс чудотворения. Передо мной стояла очаровательная незнакомка из ресторана.

– Саманта, именно благодаря тебе я начал жить. И я расскажу эту историю своим детям, расскажу всему миру.

– Она засыпает, – сказал доктор Островских. – Соболезную.

Я стоял рядом с Самантой, наблюдая за тем, как звёздное небо в её больших жёлтых глазах поглощала кромешная тьма:

– Всё хорошо, Сэм.

Глава вторая

У самых её берегов

С трудом провернув ключ в замочной скважине и очутившись в прихожей, я наконец-то ощутил лёгкость на сердце. В то же мгновение из гостиной выглянула Лина и поспешила ко мне. Она крепко обняла меня и, не сдерживая слёз, прошептала:

– Всё хорошо, родной!

– Её больше нет! – тихо ответил я, едва сохраняя равновесие.

– Прости, меня не было рядом.

– Это было наше совместное решение. Кстати, – я скинул с себя тёмно-серое пальто с глухим воротником и повесил на крючок, – поездка удалась?

– Всё вернулось на круги своя – я снова стала самой беспощадной пираньей в этом солёном озере! – без особого восторга ответила она.

– Они по своей инициативе отступили назад?

– Ты опять за своё? – разочарованно вздохнула Лина, тревожно вглядываясь в мои бесстыжие карие глаза.

– Что ты имеешь в виду? – попятившись назад, возмутился я.

Она не могла не ощутить мерзкий запах алкоголя, который буквально разъедал пространство между нами. В свою очередь, я понимал, что такой аромат нельзя утаить или приписать к заслугам даже самого ядрёного одеколона вроде Chypre, который в 70-е годы активно использовали не только как туалетную воду.

– Я вижу это по глазам, чувствую запах. Ты снова пристрастился к…

– Нет! Просто надеялся, что встречу джинна на дне! – жалкая привычка язвить, чтобы избежать взрослого разговора, раздражала как заботливую жену, так и самого её автора, то бишь меня. Но в этот раз Лина была спокойна и невозмутима.

– Прекрати говорить глупости. Хватит игнорировать проблемы и сложности!

– Я и не игнорирую!

– Ну да, – выкрикнула Лина.

Она старалась не вспылить и найти компромисс в сложившейся ситуации.

– Да! – хрипло крикнул я и направился в гостиную.

– Всё это отражается на таланте: любая муза задохнётся от твоих этиловых испарений. Пока есть шанс – спаси её! Ты написал два стоящих романа, но все остальные…

– Все остальные просто завидуют мне! – взмахнув руками, засмеялся я и со всего размаха шлёпнулся на диван.

– Это не предел твоих возможностей, милый.

– Сначала меня обвинили в «гениальности». Теперь считают, что я лишённый таланта писака! Лечиться нужно не мне, а этим двуличным скотам-критикам! – уткнувшись лицом в подушку, возмущался я. – Кто вообще дал им право поливать моё доброе имя грязью?!

– Честно?! Они правы, и ты сам прекрасно это знаешь. Твои последние «произведения» лишены той изящности, той чувственности, будто бы…

– Будто бы что? – мне пришлось прервать любимую и перевернуться на спину, что оказалось не так просто.

– Будто бы ты потерял цель. И боюсь, что это моя вина.

– Солнышко! – прошептал я любя, вскочил, словно ужаленный, и заглянул в её изумительные голубые глаза, её кристально чистые небесные озёра. – Мне казалось, что это случайность. Но только благодаря малышке Сэм я оказался возле ресторана в разгар метели и встретился с тобой. И всё, о чём я некогда мечтал перед сном, – стало реальностью.

– Милый, – скромно улыбаясь, прошептала она и провела ладонями по моим щекам. Я тщательно старался казаться суровее, однако небольшие ямочки в уголках губ выдавали меня, развеивая хладнокровный образ.

– Всё, чего я хотел, – это встретить любимую девушку, обрести верного друга. Вот и вся моя история.

– Может быть, наша история?! – Лина засияла от идеи, яркой молнией сверкнувшей посреди безоблачного ночного неба. Она игриво прищурилась, словно хотела поиграть в «А угадай мои мысли, любимый».

– Э-э-э, что? – с глупым видом спросил я, ибо моё физическое состояние мешало активировать и без того барахлящую функцию «расшифровка намёков жены».

– Напиши нашу историю. Саманта помогла нам встретиться и лучше узнать друг друга! Не появись она – вряд ли мы бы стали парой.

– Да ладно? – ехидно вымолвил я, выпучив глаза. – Ты бы не перезвонила такому красавцу?

– Нет, я бы тебе не перезвонила! – усмехнулась Лина и страстно поцеловала.

– Написать о Саманте! – кивая головой, я повторил эту фразу несколько раз. Идея Лины проникала в самые глубины писательского разума, заражая каждый творческий нейрон своим энтузиазмом.

– Почему бы и нет? Ты можешь написать новый роман. Напиши его не для жадной до грязи и скандалов публики, а для себя, для нас. Первые романы отражали твои мечты и представления об идеальной жизни. Эта книга отразит уже не мечту, а отрывок из реальной жизни, куда более сложной, запутанной и потому более интересной!

– Сопливо, но вынужден признать – ты права! – воскликнул я и, пламенно поцеловав любимую в губы, окончательно пришёл в себя. Как по щелчку пальцев. Немедля ни секунды, я рванул в спальню, где под двухместной мягкой кроватью пылился ноутбук, в который когда-то мне уже приходилось изливать душу, сочиняя чувственные, полные драмы и житейской простоты истории.

Спустя пару минут довольная собой Лина последовала за мной. Она тихо вошла в комнату, немного приглушила свет и уселась позади. Она обхватила меня в объятия и, положив голову на плечо, взглянула на экран. Украшая словами и предложениями одну строку вслед за другой, мигающий курсор постепенно заполнял пустоту. Стоило Лине прочитать первый абзац, и она с головой окунулась в океан воспоминаний. На мгновение ей показалось, что она путешествует во времени и умудрилась попасть в тот самый декабрьский вечер, когда первые проблески радужного солнца согревали некогда чужие души.

Хотя, быть может, души-то как раз никогда и не были чужими?

Глава третья

Слепые импульсы

Представьте себе крохотный ресторан, затерявшийся у самых окраин города посреди десятков торговых центров, что растянулись на сотни метров по обе стороны улицы. Сияющая багровыми тонами вывеска с белыми буквами и вычурными вензелями привлекала внимание и манила каждого, кто проходил мимо. Тамбур представлял собой комнатушку размером два на три метра с небольшим гардеробом по левую сторону, где чаще всего сидел один и тот же пожилой и очень дружелюбный мужичок, вручавший бирки со словами: «Приятного вечера!» Затем посетители попадали в общий зал с десятками столиков, барной стойкой и лестницей, ведущей наверх, в зал для курящих особ. Мягкие диваны с обитыми бархатом спинками и стены, украшенные панелями со стёжкой капитоне, располагали к удобству и комфорту. Элегантные столы из массива бука с извивающимися узорами чугунными ножками придавали этому месту неописуемую изящность, а спокойные блюз-композиции затуманивали рассудок, окуная присутствующих в атмосферу давно ушедших времён. Создавалось впечатление, что это место – реконструкция какого-то французского ресторана 19 века, где в основном собиралась одна лишь элита: высокопоставленные чиновники, поистине гениальные и не отвергнутые социумом писатели и искусные музыканты. Они распивали дорогие спиртные напитки, курили трубки, набитые заграничным табаком, и обменивались щекотливыми сплетнями, что сливались в отвратительную какофонию скрипучих звуков, сквозь которую прорывался чей-то знакомый голос:

– Валера, Валера! – щёлкая пальцами прямо перед носом, повторял Виктор. Это мой друг детства, с которым у нас сложились крайне двоякие отношения. Может быть, я попросту завидовал: его отец, один из самых известных в городе юристов, обеспечивал своё дитя всем необходимым, а «всё необходимое» слегка избаловало чадо и превратило в самовлюблённого умника, излишне уверенного в своей безукоризненной правоте везде и во всём. Увы, сквозь призму завести я замечал только недостатки и не понимал, какой он на самом деле хороший друг.

Отчасти именно он являлся организатором этих бессмысленных посиделок и бесполезной траты времени на трёп и хвастовство. Не знаю, каким образом ему удалось вытащить меня из тёплой постели. Пару минут назад я распивал красное вино с деликатным фруктовым оттенком в послевкусии и, уткнувшись носом в клавиатуру подержанного ноутбука, искал вдохновения в самых мрачных закоулках подсознания. Однако каждая вылазка моей экспедиционной группы на поверхность постапокалиптической реальности заканчивалась прогулкой через Бермудский треугольник. Вынести что-либо за рамки загадочной геометрической фигуры стало непосильной для мозга задачей. Судя по всему, неспособность решить заковыристое уравнение и послужило причиной для столь радикальной смены обстановки. Я наивно надеялся, что ряд свежих впечатлений подстегнёт мою фантазию.

– Чем ты намерен заняться в ближайшем будущем? – спросила Кристина и положила голову на плечо своему возлюбленному, Виктору. Они познакомились в университете на факультете истории. Сердце самой привлекательной первокурсницы, если верить легенде, ему удалось покорить только на пятом или шестом свидании. Девушка выделялась среди прочих порядочностью, поэтому путь до звания молодого человека превратился в сплошную полосу препятствий, завершив которую Виктор всё-таки умудрился вписаться в её идеальную во всех отношениях реальность.

Как итог – он смолоду обладал тем, к чему я ежедневно стремился от рассвета и до заката. Правда, ему все прелести бытия доставались попутно и без особых усилий. Я же неустанно сражался за место под солнцем, но ни разу так и не сумел ощутить тепло его призрачных лучей. Вот оно – всемирно известное равенство, ведомое вселенской справедливостью.

– Пишу новый роман, – ёрзая на месте, ответил я. Где же официантка? Только она способна прервать неожиданно начавшийся мучительный допрос и спасти меня от публичного унижения. Хоть публика и состояла всего из двух слушателей.

– Да? – удивился Виктор. – О чём?

– О том, как один малоизвестный режиссёр не без помощи тёмных потусторонних сил проторил путь к успеху и славе.

– И чем заканчивается история? – улыбнулась Кристина и слегка наклонилась в мою сторону.

Лёгкий заряд тока молниеносно пробежал по коже. Неожиданно для себя я обернулся, чтобы отыскать среди посетителей знакомое лицо. Диковинное чувство не оставляло меня в покое: мне почему-то казалось, что в этом заведении присутствовал кто-то, кого я очень хорошо знал. То мог быть кто угодно, однако электрическая волна, поначалу захлестнувшая мои лёгкие неистовым восторгом, постепенно начала угасать, что позволило мне вернуться к столь нежеланной беседе.

– Изюминка отнюдь не только в финале. Всё очень сложно, как и многое в нашей жизни, – ответил я, беглым взглядом продолжая поиски.

– Расскажи нам, – вежливо попросил Виктор, подливая в свой бокал и бокал спутницы изысканного и ароматного мерло. Видимо, при бронировании столика товарищ вновь решил шикануть, так как не скупился на дорогостоящий аперитив.

– Главному герою, талантливому, но не опытному режиссёру, не везло в любви. Он тратил время не на тех девушек и расточал сбережения и заначки на баснословно дорогие безделушки, вместо того чтобы использовать каждую секунду жизни и копейку из кошелька на самопознание и саморазвитие. Он мечтал стать лучшим режиссёром в истории кинематографа, желал заполучить всеобщее признание критиков и зрителей, получить «Золотой глобус», «Оскар» и все, чёрт его возьми, призы, какие только существуют, – я ощущал, как теряю контроль над собой и, охваченный эмоциями, повышаю голос. – И раз чувства мешают его ранимой натуре действовать, молодой режиссёр, недолго думая, избавляется от человеческого бремени.

– Как?

– Продаёт душу дьяволу.

– Так не интересно, – возразил Виктор, – получить всё и сразу! Вся прелесть жизни сокрыта в заковыристом пути к станции под названием «Мечта».

– Он ничего не получил сразу. Почти ничего, – гордо заявил я и величаво откинулся на спинку стула, ощутив неистовое ликование на душе. Я его уделал.

– В таком случае в обмен на что он продал душу?

– Отсутствие души есть отсутствие боли, – умно подытожил я и осёкся, заставляя оппонентов додумать самостоятельно.

– И радости? – испуганно поинтересовалась Кристина.

– И радости, и сожаления, и страха…

И снова! Вот оно, то самое чувство! Вновь перехватило дыхание: фонтан эмоций не позволял сделать вдох и мешал сделать выдох. Всепоглощающий восторг поджигал фейерверки радости в груди. Сладостный аромат женских духов уже проникал в память, как и голос, которого я ещё не слышал, уже ласкал слух.

– Здравствуйте, меня зовут Лина, и сегодня я буду вашим официантом.

Взор мой скользил снизу вверх. В своих хрупких руках она держала тоненький блокнот и шариковую ручку. Виктор уткнулся носом в меню и принялся нудно зачитывать заказ, а она, кивая головой, плавными движениями записывала его пожелания. Казалось, её совершенству не было границ и даже пределов было не видать. Сияющие золотом локоны были собраны в хвостик наизнанку с подвёрнутыми кончиками, которые она аккуратно собрала в низкий пучок. Однако моя фантазия рисовала свои собственные иллюстрации, разрушая её прилежный и аккуратный образ: она стояла прямо напротив меня, в пышном платье цвета пунцовой зари, с распущенными, местами даже взъерошенными, волосами, и пристально вглядывалась небесно-голубыми глазами прямо мне в душу. Неужели я на самом деле помню этот добрый, наполненный нежностью взгляд и эту крошечную восхитительную родинку, аккуратно расположенную на левой щеке, помню вкус мягких пышных губ и привкус её любимой помады?!

– Мне то же самое, что и ему! – изумлённо пробормотал я.

Она кивнула, вежливо улыбнулась и ушла, и вслед за ней убежало будоражащее каждую клеточку тела чувство. Всё оставшееся время я не мог думать ни о чём другом. Каждый мой разговор заканчивался темой, так или иначе связанной с этой очаровательной официанткой.

– Есть монетка? – спросил я у Виктора, на что тот пожал плечами в ответ.

– У меня есть! – предложила Кристина и достала двухрублёвую монету из тёмно-зелёного кошелька, до отказа набитого пёстрыми клубными и дисконтными картами.

– Если орёл, то я подойду к Лине и спрошу у неё номер телефона.

– Зачем?

На глупый вопрос Виктора я решил не отвечать и просто-напросто проигнорировал его.

Кристина, в отличие от возлюбленного, поддерживала мою безумную затею. Я видел это по глазам. Однако хоть и добрая, но подозрительно нелепая улыбка Кристины заставила меня почувствовать себя немного не в своей тарелке. Моё поведение напоминало поведение двенадцатилетнего мальчишки, стесняющегося подойти к опрятной симпатичной девочке в летнем платьишке.

– Итак, внимание! – подбрасывая двухрублёвую монетку 2004 года выпуска с местами потёртым и исцарапанным изображением орла, я уже знал ответ. Важен так называемый крутящийся момент. Пока монетка вырисовывает виражи, разрезая воздух на крохотные кусочки, в голове проскальзывает надежда на «Хоть бы выпал Орёл». И эта мысль сама по себе является аргументом для решительных действий.

– Отлично! – захлопала в ладоши Кристина, когда из-под резкой тени от моей ладони показался величественный взор двуглавой птицы. Судьба или совпадение?

– Великолепно! – взволнованно ответил я.

Оставшуюся часть вечера я только и искал повод заговорить с девушкой, что ходила от одного столика к другому. Пусть милая улыбка и является частью её обязанностей, кто знает, вдруг рядом с кем-то она всё же бывает искренней? Я понятия не имел, кто скрывается за этой изумительной грациозностью, но, как ни странно, это не имело значения. Я был уверен, что влюбился по-настоящему. А разве бывает иначе?

И вот он! Конец вечера с ужасной увертюрой и неожиданно интригующим первым актом. Теперь я вовсе не хотел уходить, напротив, мне хотелось тщательнее подготовиться к своему грандиозному апофеозу. Тем временем Виктор подошёл к Лине, которая стояла возле сенсорного терминала для обслуживающего персонала и разговаривала с коллегами-официантами.

– У вас тут как с чаевыми? – поинтересовался он, доставая из тёмно-коричневого кошелька купюру номиналом в одну тысячу.

– Ой, – она покрутила головой в разные стороны, будто бы скромность не позволяла ей взять эти деньги. Тогда я не знал, что на самом деле она предпочитает, чтобы гости оставляли чаевые внутри фолдера.

– Берите, берите! И спасибо за приятный вечер.

Ей ничего не оставалось, как взять деньги и улыбнуться в знак благодарности. Я стоял рядом, перебирая в голове весь русскоязычный словарь в надежде найти подходящие слова и составить из них внятную завораживающую речь. Чтобы унять накал страстей, я начал нервно перемалывать во рту жвачку, притаившуюся внутри фолдера вместе со счётом за нескромный ужин. Подобная стимуляция мозга придала немного уверенности и, как мне казалось, добавила некой брутальности скованному ужасом образу.

Вселенная. Она такая необъятная: её безграничность нельзя описать существующими в людском языке словами. На то, чтобы понять её, уйдёт вечность, да и той, вполне возможно, не хватит. Сколько важных или судьбоносных событий происходит на нашей планете в данный момент, а сколько всякой всячины творится на других? Сколько миров в эту секунду исчезнет раз и навсегда в бесконечном мраке всепоглощающей чёрной дыры? Планеты, кометы, пустыни, моря и я. Кто я? Я даже не похож на микроскопическую песчинку в этом грандиозном проекте Высших Существ. Моя жизнь и мои действия для Вселенной – всё равно что тусклая вспышка в непроглядной дали. Ошибки не испортят меня, не сделают слабым или глупым и тем более не убьют. А это значит, что я смогу.

– Лина, дай мне свой номер?

То был самый неуправляемый воробей, каких я только осмеливался выпустить на волю. На этот раз даже не я открыл ему клетку. Всё произошло спонтанно и неожиданно. Даже для меня.

– Я не даю номер гостям!

Маленькая глубокая царапина всегда больнее обычного пореза. И тут я серьёзно задумался: «Не стоит бояться шторма, чёрной тучкой мелькнувшего на горизонте моря. Верно? В худшем случае моя очередная попытка только поможет ей избавиться от навязчивого ухажёра. Мне нечего терять».

– Молодой человек запрещает? – я не мог заставить себя взглянуть на неё. Думал, что окончательно потеряю дар речи или, чего хуже, ляпну какую-нибудь несусветную глупость.

– Нет, нет! – и Лина почему-то тоже не смотрела на меня. Пока я разглядывал стены и потолок, она застенчиво изучала мои белые зимние кроссовки. Нежная улыбка молчаливой официантки сводила меня с ума, от чего я и сам заулыбался, как обезумевший кот при виде миски с первоклассной валерьянкой.

Следующие несколько секунд выскочили из памяти, поэтому я не мог найти объяснения или же причины её слов: «Но если что, вы знаете, где меня найти. Обычно я работаю на втором этаже».

По случайному стечению обстоятельств и чужих прихотей, вернувшись домой и плюхнувшись на мягкую кровать, я ощутил, насколько интересной может быть жизнь. Счастье затуманило все воспоминания об этом неожиданно радостном вечере, и я не мог даже вспомнить, что сказал ей на прощание. Мою память что-то беспощадно блокировало, порой стирая черты лица возлюбленной. Я хватался за насыщенные эмоциями клочки единственного нашего разговора, но её образ неустанно исчезал снова, снова и снова. Но когда белоснежный потолок бархатным покрывалом опустился на мои плечи, а тело онемело от потока духовной теплоты – я куда-то провалился. Бурное течение уносило меня вдоль горизонта Вселенной, погружая сознание в радужный мир грёз. Впервые за последнее время мне не нужно было напиваться или принимать волшебные зелёные таблетки. Я уснул крепким сном, с которым, как казалось, мне больше никогда не доведётся встретиться при жизни.

Глава четвертая

Любовная лихорадка

20 декабря

Утром я проснулся совершенно другим человеком. Никогда прежде мир не казался мне таким чистым и ослепительно ярким. Прошлый вечер буквально всё изменил, и я с трудом мог в это поверить. Лина сказала, что мы можем встретиться ещё раз. Она могла отказать, но не сделала этого. Возможно, я поспешил с выводами, но это не помешало мне приступить к активным боевым действиям.

Отыскав на официальном сайте номер ресторана, я тут же схватил телефон.

– Так… позову Макса – он поймёт и поддержит… наверное, – рассуждал я вслух, пока ожидал соединения.

– Ресторан «Приятный вечер». Меня зовут Юлия, здравствуйте.

– Здравствуйте, а можно забронировать столик на сегодня? В районе часов девяти-десяти?

– К сожалению, все столики уже забронированы, но мы можем записать вас в лист ожидания. Как только место освободится – мы тут же сообщим!

– Давайте, и так неплохо.

– На скольких человек нужен столик?

– На четверых.

– Назовите ваше имя и номер для связи, пожалуйста.

Я назвался и продиктовал ей номер телефона, после чего мы с Юлией попрощались.

Четверо: я, Макс и Олег, который обязательно пригласит возлюбленную. По крайней мере, одну из нескольких. Не представляю, как ему это удавалось, но с делами сердечными у этого человека проблем не бывало никогда. Он утверждал, что безразличие притягивает представительниц противоположного пола, подобно котикам с YouTube. Однако, как и в случае с Виктором, я задавался одним и тем же вопросом: «Так ли это приятно – ни в чём не нуждаться?» Быть может, то, что достаётся непосильным трудом, ценится впоследствии совершенно иначе? Пёстрой гранью данной точки зрения являлся ещё и тот факт, что нет пределов людской жадности. Каждый день человеческое эго просит чего-то нового, вдоволь не насладившись тем, о чём ещё вчера так неистово мечтал: «Хочу Ford Mondeo, ведь Ford Focus мне уже порядком поднадоел, да и цвет я выбрал какой-то чересчур яркий/тусклый. Хочу неуравновешенную, сумасшедшую девушку с бюстом третьего размера, а то моя со вторым какая-то слишком хозяйственная и мирная. Хочу! Хочу, хочу!»

А всё, чего хотел я, – дождаться вечера, дабы, встретившись с компанией не совсем адекватных друзей, отправиться в ресторан «Приятный вечер», где мне предстояло продолжить сражение с огнедышащей системой за сердце юной красавицы. Однако, вопреки всем мольбам, время ползло так медленно, что я успел трижды позвонить Максу и в деталях описать очаровательную официантку и свои планы на её счёт; умудрился выпить около пятнадцати кружек зелёного чая и пересмотреть половину франшизы о Рокки Бальбоа.

Алые паруса уходящего в закат дня навеяли чувство лёгкости, помогавшее мне расслабиться перед волнительной встречей. Олег пришёл раньше всех – мы пересеклись ещё у входа в ресторан, сдали вещи в гардероб и заняли места, усевшись друг напротив друга. К счастью, нам досталось уютное местечко в угловой части зала, тихой и малолюдной. Затем пришёл Макс, чьё скромное и местами слегка зажатое поведение меня очень удивило. На протяжении первых тридцати минут он сторонился разговоров, предпочитая быть, скорее, слушателем, нежели участником беседы. Однако после пары бокалов красного французского вина унылого молчуна сменил неугомонный весельчак. А ещё через минут пятнадцать подошла и спутница Олега – Наталья. Роскошная девушка: вьющиеся тёмные волосы и игривый взгляд, присущая истинным леди скромность и загадочная молчаливость. Новая пассия ещё не знала, что тратит драгоценное время на неблагодарного альфонса, коим Олег являлся с самого первого дня жизни.

– Вот она, настоящая жизнь! – улыбнулся я, произнося тост. – Это не то, к чему мы привыкли – пить дешёвое пойло в тесных комнатушках! Мы нормальные люди, так давайте и впредь такими оставаться! За успех!

– А это не Лина возле терминала? – спросил Макс.

– Она! – Я выпил пару оставшихся глотков залпом и соскочил с места.

Поразительно, но, сделав всего пару шагов, я заметил, как в голове пулей пронеслись десятки вариантов развития сюжета. Я не знал, о чём говорить и как себя вести, быть собой или добавить немного нахальности?

Но пока я стоял и думал, Лина успела забить заказ в систему и ускользнуть на второй этаж.

– Рванул бы за ней! – подстегнул Олег.

– Ещё не вечер, – остроумно ответил я, возвращаясь за столик, – ещё не вечер.

– Придумай что-нибудь! Ты же творческий человек! – предложила Наталья.

– Она не даёт личный номер гостям. Судя по всему, я далеко не первый. Так далеко, что и представить невозможно.

– Быть может, она именно тебе не хотела давать номер и мягко об этом намекнула? – Порой я не любил болтливую версию Макса, уж слишком он любил нагнать пурги, даже с учётом того, что знал о сложившейся ситуации гораздо больше остальных.

– Зачем тогда говорить, где именно её можно найти? Это, по-твоему, была оригинальная реклама второго этажа? Или всё-таки намёк?

– Ну, не знаю, не знаю. Мой совет таков – не зацикливайся, и всё тут.

– Ей нельзя давать свой номер, а что, если…

Гениальный план пришёл ко мне вместе с нашей официанткой Ириной, которая принесла заказ: две порции свинины по-деревенски, порцию говядины с лесными грибами и салат цезарь с курицей.

– Ирина, а вы могли бы принести листочек?

– Большой, маленький? – любезно уточнила она.

– Любой, какой есть!

– Что ты придумал? – заинтригованно спросила Наталья.

– Она не хочет дать мне свой номер, верно? – твердил я, торжественно размахивая руками, словно дирижёр, управляющий труппой. – Есть ручка, Наташ?

– Да, конечно!

– Так вот. Если она не даёт мне свой номер – я дам ей собственный!

– А если она не перезвонит? – ехидно подшутил Олег.

Ирина не пожалела для меня аж целый лист, на котором я аккуратно написал номер, имя и нарисовал интригующий смайлик.

– Я знаю, где она работает! – усмехнулся я и протянул сложенную пополам записку официантке. – Ирина, не могли бы вы передать послание официантке со второго этажа, пожалуйста? Её зовут Лина.

– Хорошо, я передам.

Вечер задался настолько, что мы просидели вплоть до самого закрытия. Сытная еда, наивкуснейшее фисташковое мороженое и незабываемый мохито, который завоевал высшие оценки всех моих вкусовых рецепторов. Наталья поделилась курьёзными историями с работы, от чего мы, признаться честно, похохотали от души. Болтун Макс рассказал о новой спортивной программе, способной перевернуть фитнес-индустрию и принести автору столько деньжат, что аж правнукам до старости хватит. А Олег и вовсе стал сам не свой – на протяжении всего вечера он влюблёнными глазами изучал новоиспечённую пассию. Олег?! Влюблёнными глазами?! Сие место явно творило чудеса. Но с полной уверенностью я мог сказать только одно – в стенах данного заведения время сменяло привычный ход на сверхзвуковой бег. Хоть и мчалось оно неумолимо быстро, на душе не оставалось ни грамма горечи или грусти. Здесь все тяготы и невзгоды развеивались, будто дурной сон.

Мы уже собирались выйти на улицу, как вдруг в самый последний момент я ощутил тот самый импульс. Лина спустилась со второго этажа и не спеша подошла к барной стойке, спрашивая что-то у молодого бармена в багровой жилетке.

Я решительно подошёл к возлюбленной.

– Лина…

– Привет, – озадаченно ответила она.

– Ты получила записку?

– Да, получила. – Она схватила поднос и отправилась обратно на второй этаж.

– Ты позвонишь? – крикнул я ей вслед, наблюдая за тем, как элегантно она уходила от разговора со мной.

– Точно не сегодня!

– А когда?

– Не знаю, просто я постоянно работаю! Но я позвоню, – и с этими словами она исчезла.

Я не мог краем глаза не приметить, что за нашей умилительной и грустной сценкой наблюдала девушка в облегающем чёрном платье, встречавшая посетителей у входа. Она смотрела на меня как на брошенного щенка с милыми стеклянными глазками. Тёмные распущенные волосы слегка прикрывали её улыбку, напоминавшую улыбку Кристины, – ту самую, которой девушки одобряют мужскую влюблённость и спровоцированные ею поступки. Возможно, она и в прошлый раз наблюдала за моей тщетной попыткой выведать номер у её коллеги.

– Всё, это конец? – усмехнулся Олег.

– Я чувствую, что это только начало! – ответил я и резким взмахом накинул куртку на плечи.

– До свидания! Приходите к нам ещё! – попрощалась с нами незнакомка в чёрном платье. Являлась ли её улыбка рабочим аксессуаром или же она действительно испытывала искреннюю радость и получала капельку удовольствия от происходящих сцен?

– Обязательно придём, о чём речь… Анна… – ответил я, прочитав имя на окантованном золотистой рамкой белоснежном бейджике, прикреплённом на платье чуть левее изящного декольте.

28 декабря

– Она так и не позвонила? – спросил Макс и взялся за перекладину широким хватом.

– Нет, – выдал я разочарованно и удивлённо, – зачем тогда давать надежду?

– Два варианта: добивайся или забей! – Макс скрестил ноги и начал подтягиваться.

– Через пару дней я приходил ещё раз, передал новую записку. – Я нервно ходил из одного угла площадки в другой, словно лев, загнанный в клетку.

– Что написал на этот раз?

– Что она забыла позвонить!

– Остроумно! Давай, твой подход! Девять раз!