Неправильная любовь Мур Лина
– Давай собираться и пока поживем в отеле, а потом снимем квартиру, – предлагаю я, перейдя к исполнению своего плана.
– Ну уж нет! Я так этого не оставлю! – выпаливает она и, подхватывая меня за руку, тащит за собой.
– Мел, может, мне… – я пытаюсь как-то остановить ее, спускающуюся вниз с молниеносной скоростью, но подруга бросает на меня злой взгляд, и я замолкаю, понимая, что попала в самый эпицентр ада.
Мы спускаемся в гостиную, где уже никого нет, только слышны приглушенные разговоры из кухни. Мел с уверенностью продолжает идти туда.
– Соня, я не знаю, – слышу я знакомый усталый голос, и мы входим на кухню, где эти двое, обнявшись, стоят рядом.
Милая семейная идиллия!
От этого я зажмуриваюсь, чтобы прогнать от себя непрошеную неприятную ревность.
Он не мой! Я знала об этом с самого начала! Но видеть – это одно, а знать – совершенно другое. Ведь я надеялась, что никогда не встречусь с ним больше, хотя втайне безумно мечтала об этом. Но не так же, это слишком жестоко и драматично!
– Как это мило, – ехидно говорит Мел, и Эрик выпускает Соню из объятий, а я отвожу глаза.
– Мелания, предлагаю все обсудить. Соня будет жить тут, как и ты. Ты должна понимать…
– Заткнись, – грубо обрывает она отца и отпускает мою руку. – Во-первых, я живу тут с Хлои. Во-вторых, обсуждать нечего. В-третьих, выбирай: она или я! – заявляет Мел и воинственно складывает руки на груди.
Мне должно быть его жаль, правда же? Но во мне нет ни капельки этого чувства, я снова хочу улыбаться, но только сжимаю губы и опускаю голову, облокачиваясь плечом о стену.
– Я не могу делать выбор! Ты моя дочь, а она…
– А она белобрысая шлюха, с которой ты спишь. Которую одеваешь и возишь отдыхать. А что моя мать получила, папочка? Что я получила? Ты сказал, что хочешь получить дочь. Но вот дочь не считает себя таковой, поэтому я уже знаю твой выбор. И я тебе говорю открыто – не выставишь отсюда эту суку, твоя дочь для тебя будет недосягаемой! – вновь перебивает его Мел и обрушивает на него всю обиду, копившуюся в ней восемнадцать лет.
– Где твое воспитание, девочка?! Как ты смеешь так со мной говорить?! Эрик, она невоспитанная и грубая! И я тоже требую, чтобы ее тут не было! – заявляет Соня, и я поднимаю голову, упираясь в его глаза, которые направлены только на меня.
«Что ты хочешь от меня-то?» – мысленно спрашиваю я его.
Он понимает, что его загнали в угол и у него нет вариантов для компромисса. Он переводит взгляд то на Мел, то на Соню, пока атмосфера на кухне закипает до немыслимого градуса.
– Соня, я прошу тебя поехать в отель, запиши все на мой счет. А завтра мы все обсудим, – тихий и обреченный мужской голос разрезает напряженную тишину.
– Что?! Эрик, ты не можешь со мной так поступить! Она тебе никто! Она даже не примет тебя! А я всегда была рядом! Завтра я не буду с тобой говорить. Все, между нами все кончено! – губы Сони подрагивают от обиды и злости, а Мел довольно улыбается.
– Она моя дочь, Соня. У меня нет вариантов, я хочу, чтобы она была рядом. Ты взрослый человек, войди в мое положение. – Эрик тяжело вздыхает и запускает руку в волосы. Я наблюдаю, как волнистые пряди проходят сквозь его пальцы, ощущая покалывание на своих ладонях. Они словно помнят, насколько его волосы мягкие и приятные на ощупь.
– Козел! А ты… – Соня делает шаг в сторону Мел, сверкая светлыми глазами. На это движение все мое тело взрывается от адреналина и защиты. Я отталкиваюсь от стены и становлюсь рядом с Мел, показывая этой сучке, что пусть только попробует тронуть ее. Она переводит на меня взгляд, полный презрения, и я насмешливо выгибаю бровь. – Малолетние шлюхи! – фыркает она и огибает нас.
– Хорошей дороги, селедка, – бросает ей в спину Мел, и мы слышим грохот двери. – Вот и отлично, тогда до завтра, папочка. Как здорово мы теперь заживем. Хлои, не забудь, что мы договорились поехать в университет. Я разбужу тебя, – триумфально говорит подруга, хлопая в ладоши. Она разворачивается и, подпевая себе под нос, оставляет меня наедине с Эриком.
Я делаю глубокий вдох, чтобы перебороть зародившийся внутри страх. Я должна уйти, но ноги не желают двигаться. Мой взгляд прикован к лицу Эрика, и воспоминания мешаются с реальностью. Я вижу то его открытую улыбку, то сжатые губы, то как он запрокидывает голову от наслаждения, то как его ноздри раздуваются от злости, то его глаза напротив моего лица, полные нежности, то его настоящие глаза, заполоненные яростью.
От этого я начинаю чаще дышать и облизываю губы. Уйти. Давай, Хлои, уходи, убегай от него. Это все неправильно! Это все убийственная красота!
– Что ты тут делаешь? – с ужасом шепчу я, резко осознав реальность происшедшего, и смотрю в знакомый овал лица, который неожиданно стал ближе.
– Это я у тебя хочу спросить. Какого черта ты притащилась в мой дом? – зло шипит незнакомец из той позабытой ночи.
– Мел – моя подруга уже как десять лет!
– Мел – моя дочь уже как восемнадцать!
– Оу, черт, – выдыхаю я, не зная, что еще сказать, и ощущаю, как краска приливает к лицу, ведь разум и память нельзя отключить по желанию. Они, наоборот, сейчас добивают меня, желают эти губы, желают слышать его соблазнительный хриплый стон, желают поставить на первое место животный инстинкт, который никак не отпускает меня.
– Еще какой черт! В друзьях у моей дочери проститутка, которую я снял в баре! Которая с легкостью раздвигает ноги перед первым встречным! Это больше, чем черт!
От такого несправедливого оскорбления моя рука сама размахивается и с громким шлепком опускается на щеку этого наглого и чертовски сексуального папочки…
Глава 8
Во мне кипит негодование, а рука начинает гореть от удара. Эрик хватается за щеку, где остался красный отпечаток моей ладони, и я отступаю, потому что его взгляд еще сильнее ударил меня, чем его слова, причинившие боль. Сейчас эти аквамариновые глаза режут, испепеляя все приятные воспоминания ненавистью, злостью и еще чем-то, но я не могу угадать этих чувств. Не хочу угадывать, потому что внутри меня полнейшая мешанина ощущений.
Обида. Неприятные толчки сердца, и шум в голове. Я превратилась в испуганную девочку перед большим и могучим мужчиной, хотя на самом деле таковой и являюсь. Но… но он ничего не знает. Он даже не предполагает, насколько сильно его слова задели меня. Насколько сильно он врезался в мою память.
Все было не так! Неправда! Я первый раз за всю жизнь захотела быть настоящей рядом с ним, и судьба наказала меня за распущенность и мои истинные желания. Он наказал меня, сказав эти ужасные слова, и выразил свое мнение о той ночи, которую я для себя отметила как превосходную. А для него… все было иллюзией. Конечно, он развлекался, наслаждался и забыл обо всем, как только улетел. Только сейчас он настоящий.
Эти быстро пролетающие мысли заставляют тело еще больше закипать немыслимой силой праведного гнева на него. На себя. На прошлое и невозможное будущее.
– Заслужил, – сквозь зубы говорю я. – Ты не имеешь права оскорблять меня, а тем более обвинять в чем-то. Напомню, в постели мы были вдвоем, и тебя никто не связывал, не давал виагру, чтобы ты был постоянно возбужден. Ты тоже не отличаешься моногамией.
– А ну иди сюда, – он хватает меня под локоть и тащит вглубь кухни.
– Отпусти, – я пытаюсь вырваться, но он сильнее сжимает пальцами мою нежную кожу и толкает к холодильнику, так что я несильно ударяюсь спиной.
– Как так получилось, что ты знакома с моей дочерью? Ты что, выслеживала меня? Тебя попросила об том Кларисс? Или ты хочешь денег? Я дам тебе денег за твои интимные услуги и чтобы ты убралась из нашей жизни, – он расставляет руки по бокам от моей головы, отрезая мне пути к спасению, и рычит мне в лицо. Его слова растворяются в моей крови горькой пилюлей раскаяния за свою импульсивность, и мне хочется, чтобы он испытал то же раскаяние за свои действия.
– Я сейчас снова тебя ударю, – предупреждаю я, храбро поднимая подбородок. – Я понятия не имею, кто такая Кларисс. Я не собираюсь оправдываться, а особенно перед таким, как ты. Я сама буду решать, что мне делать. И снова напомню. Ты, наверное, в силу своего возраста, забыл – меня пригласили, и я ни за что на свете не оставлю Мел тут одну, да еще рядом с таким человеком, как ты.
– Таким, как я? – он ударяет ладонью по металлу, я вздрагиваю, мое дыхание нарушается, но я не теряю враждебности по отношению к нему. Она помогает мне сейчас не разреветься и не убежать. Она моя энергия в борьбе за собственное «я». – Я увидел девушку. Я переспал с ней. Я забыл обо всем. В нашем реальном мире порицания заслуживает только та, которая бездумно приходит в отель к незнакомому мужчине и сосет у него, словно делает она это каждый день! И тебе не мешал мой возраст, когда ты умоляла меня трахнуть тебя. Или тоже забыла в силу своей девичьей памяти? Я мужчина, и для меня свойственны такого рода забавы. А ты? Черт! На моем месте мог быть какой-то урод, который распотрошил бы тебя или того хуже! – он жмурится, а затем открывает глаза, смотря на меня с едва уловимым чувством заботы.
– А на твоем месте и был урод, который сейчас не может контролировать себя и свои забытые воспоминания. Расслабься, папочка, я тоже все уже забыла, – откуда-то берется столько сил, чтобы сказать эти слова с усмешкой. Сил, помогающих мне положить на его грудь ладони и оттолкнуть. Сил, не разрешающих мне вспомнить, какая у него горячая кожа, какая она гладкая и какой имеет неповторимый вкус.
– Что ты хочешь? – уже тише спрашивает он. И сейчас я слышу те самые низкие завораживающие нотки в его голосе, которые запомнила навечно. Новая неприятная тяжесть сдавливает грудь, и я стараюсь взять себя в руки, разрезать эту нить, прочно связавшую нас и сейчас шепчущую, что он ничего не забыл, как и я. И есть вероятность того, что мне удастся хотя бы еще раз увидеть в его глазах фейерверк нежности.
Я делаю глубокий вдох, и это помогает мне не расплакаться от горьких мыслей и чего-то еще. Но пока суть этого непонятного воздействия на меня я понять не могу, списав это на сильнейшее потрясение.
– От тебя? Ничего. Мне плевать, кто ты и как живешь. У меня своя жизнь и свои планы, и тебя они никоим образом не касаются, – я обхожу барную стойку и останавливаюсь на приличном расстоянии от него.
– Не верю. Я тебе не верю, – качает он головой и оборачивается ко мне.
– Как знаешь, мне все равно. Я правда забыла обо всем, и я сейчас тоже в шоке, но придется как-то это осознать и принять. Не волнуйся, я никому ничего не скажу, не хочу портить себе будущее и отношения с Мел, – мне хочется, чтобы он поверил в мои слова, ведь если он узнает, что я до сих пор каждую ночь проживаю рядом с ним в своих снах, то это станет катастрофой. Для меня. А так инстинкт самосохранения шепчет мне, что я на верном пути.
– Я могу тебе помочь тут. В Нью-Йорке. Могу купить квартиру, ты будешь там жить, могу…
– А можешь просто закрыть рот, – зло перебиваю я его, и он недовольно сжимает губы, облокачиваясь ладонями о барную стойку. Он решил купить меня, мое молчание, таким образом оскорбляя все больше и больше? Боже, насколько это унизительно! Насколько это все гадко и отвратительно! – Ты ничего не понял, да? Или тебе твоя женщина, – я выплевываю в него эти слова, ибо принять эту правду было выше моих сил, – все мозги высосала? Так вот, мы с тобой как были, так и остаемся незнакомцами. Ты отец моей лучшей подруги, ни больше, ни меньше. Теперь я доступно тебе объяснила, чего я хочу? Мне не нужны твои деньги или связи, я этим не обижена. Еще раз предложишь подобное, я отрежу все твои отростки. В моей жизни все замечательно без тебя, и я менять ничего не желаю. – Я лгу. Мне приходится лгать с улыбкой на губах, видя в его глазах сумятицу и непонимание моего поведения. Он ожидал истерик, криков и обвинений, слез и душераздирающих причитаний, скорее всего. Но я не отдам ему эти эмоции, не отдам больше ни единого кусочка своей души. Он чужой. Он недопустимая фантазия. Он близко. Я не отдам ему… не позволю контролировать и подчинить себя. Нет. Моя жизнь только моя, а мужчины лишь красочное дополнение к ней. Не больше!
– Я не верю женщинам, ни одна из них никогда не говорит правду. Поэтому я подготовлю бумаги, которые ты подпишешь. Я не хочу, чтобы из-за распутной девицы, которую я снял, моя жизнь разрушилась. Поняла? – он подается вперед всем телом, но я стою, не шелохнувшись на такую открытую агрессию. Сейчас он похож на хищника, готового в один укус оторвать голову своей жертве. Только вот я не собираюсь играть роль этой самой жалкой жертвы. Никогда!
– Да мне пофиг, – равнодушно пожимаю я плечами и, разворачиваясь, иду к выходу из кухни. – Ах да, хочешь, подкину еще пищи для размышлений? – я оборачиваюсь к нему, и он поднимает голову, заинтересованный моими словами. – Подумай, кто кого снял и кто кого трахал. Ты пришел в мой бар, я разрешила тебе говорить с собой, сама этого захотела. Я тебя отвезла в другой бар. Я сбежала после того, как поцеловала тебя, и я вернулась. Я заставила тебя потерять голову и жарко шептать мне приятные слова, стонать от удовольствия, утопать в своей похоти к колдунье, которая тебя с ума свела. Я ушла, пока ты спал, не желая более встречаться с тобой. Вычеркнула из жизни, получив то, что сама хотела. Так кто кого использовал и выбросил, как списанный товар? И к слову, в мире давно равноправие между полами. Обдумай на досуге, Эрик. Доброй ночи и приятных сновидений.
Сказав последнее слово, я гордо развернулась и пошла к спальне, но уже на лестнице ускорилась и влетела в комнату, закрывая дверь за собой.
От адреналина, бушующего в венах, меня начинает трясти, и я обхватываю себя руками, подхожу к постели, все так же расправленной и уже холодной.
Я не знаю, что мне делать дальше. Даже не имею представления, как жить с этим прошлым и смотреть в глаза подруге, не подозревающей, что я спала с ее отцом. Мало того, что спала, я с ним трахалась. Грязно. Незабываемо. Красиво.
Моя голова наполнена обидными словами, параллельно всплывают в памяти позабытые ласки, и я издаю стон, падая лицом в подушку.
Я позволяю потоку горячих и горьких слез сыпаться из моих глаз, а рукой зажимаю рот, чтобы никто не услышал, насколько мне сейчас плохо, насколько сильно я чувствую себя одинокой и потерянной, не готовой к таким вот всплескам судьбы. Я так надеялась, что все останется в прошлом. Уверяла себя в этом. Но, видимо, правдиво говорят, что мысли могут стать реальностью, если их слишком сильно желать сердцем вопреки разуму. И я это сделала, сама на себя наслала проклятье.
Выход один – избавиться от наваждения. Принять эту реальность и, как обычно, делать вид, что тебя это ни капли не трогает. Переживу. Или же сбегу.
Вот так всегда, рассчитываешь на будущее, а тебя судьба бросает в прошлое. Только почему это произошло со мной? Откуда такая жестокость и ненависть всех природных сил ко мне?
Неправильно. Неправильно думать о нем как о мужчине. Он отец Мел. Он запретный плод для меня. Он не тот, кто был со мной в ту ночь. Он Эрик. Он реальный, а мой таинственный любовник был красивой фантазией.
Я хлюпаю носом и подтягиваю ноги к груди, чтобы ощутить себя в безопасности. Мне холодно внутри, хотя температура вокруг достаточно высокая, чтобы чувствовать себя комфортно. Только вот я знаю, что этот холод означает. Первый раз я чувствовала его, когда полностью осознала, что мой отец – призрачный спонсор. И это никогда не изменится. А сейчас? Я понимаю, что все это связано с Эриком, но не желаю больше ощущать эти чувства. Они лишние. Ненужные. Безответные.
Сколько раз в жизни мне приходилось улыбаться, когда хотелось послать всех? Сколько раз в жизни я попадала в неприятности, конечно, в основном из-за Мел? Множество раз. И всегда мне удавалось выйти победителем. А сейчас? Сейчас я раскисла из-за человека, с которым переспала, которому позволила глубже дотронуться до себя, с кем ощутила себя настоящей. И хочу еще. Больше. Дольше. Больнее.
Ну не дура ли я? Не знаю, но на губах расцветает улыбка от осознания того, что иллюзия превратилась в реальность. И она очень близко. Почему бы и не сделать ее еще ближе? Да, я определенно дура. Но я руковожу своей жизнью и буду делать то, что сама посчитаю нужным. А в данный момент мне необходимы сон и силы, ведь я знаю, что Эрик так просто мои слова не забудет. Но у меня есть главный козырь – его дочь. Моя лучшая подруга Мел. И если он будет продолжать в том же духе, то я продемонстрирую ему силу нашей дружбы.
Глава 9
Эрик
– Как ты нашел меня? – спокойный и холодный забытый голос обескураживает меня. Я стою в оцепенении и смотрю на лицо, которое уже давно похоронил в памяти, предал земле, простился с ним. А Кларисс жива! После восемнадцати лет раскаяния она, черт возьми, жива!
– Плохо пряталась, – сквозь зубы говорю я, движимый многолетней злостью на самого себя.
Я делаю шаг в просторный холл и захлопываю за собой дверь.
– Что ты хочешь, Эрик? Зачем пожаловал? Неужто соскучился? – ехидно интересуется она, складывая руки на груди.
– Ты написала мне, что беременна. Ребенок? Где? – я не смог сказать большего. Забытая боль в сердце дала о себе знать, и я замолчал, вглядываясь в белокурые локоны, немного поблекшие голубые глаза и лицо, когда-то имевшее вид сердечка. Но теперь оно стало суше, взрослее и накачанное ботоксом.
– А тебе какая разница? Тебе было все равно, ты даже не ответил на мое письмо! А я ждала три месяца! – обвиняет она меня.
– Кларисс, я ответил. Я написал, что, как только улажу все дела, приеду и помогу тебе. Мне было всего пятнадцать. Я был зависим от отца, от семьи! – возмущенно отвечаю я.
– Не ври! Ты все время лгал мне! Ты бросил меня одну и беременную! Ты обрюхатил меня и свалил! Так что все твои слова одна гнилая ложь! – она тычет в меня пальцем, и я кривлюсь от ее высокого голоса.
– Я приехал по адресу, с которого ты написала мне. Но что я узнал? Твои родители рассказали мне забавную сказку о том, что их единственная дочь наглоталась таблеток и ее не спасли! И вот я узнаю через восемнадцать лет, что Кларисс Велнор превратилась в Элеонор Херис! Ты изменила имя, местожительство и родила моего ребенка! Утаила это от меня, и теперь я требую свою дочь обратно! – я уже не мог сдерживать гнев на нее, практически рыча.
– Требуешь?! Ты никто! – кричит она. – Убирайся из моего дома и больше никогда не приходи! Моей дочери отлично без тебя!
– Ну уж нет, Кларисс…
– Элеонор! Кларисс умерла в тот день, когда утратила надежду и веру!
– Мне плевать, кто ты сейчас! Где моя дочь? – требовательно произношу я.
– Ее нет! Улетела! Умерла! Испарилась! Она…
– Мама? – гневную тираду Кларисс прерывает тихий голос позади меня, и я разворачиваюсь, встречаясь с точной копией своей матери.
Мое сердце глухо стучит. Моя дочь! Перед глазами бегают черные точки, которые я не могу контролировать.
Девушка удивленно смотрит на меня, а затем на свою мать.
– Ты почему не предупредила, что приедешь так рано? – резко спрашивает Кларисс.
– Кто это? – девушка указывает на меня пальцем и сжимает губы, игнорируя мать.
– Это никто!
– Я твой настоящий отец!
Одновременно говорим мы с Кларисс, и глаза моей дочери округляются, с ее лица моментально уплывают все краски, и она бледнеет. Моя дочь. Это моя красавица дочь!
– Что? Отец? – переспрашивает она.
– Мелания, этот человек…
– Это тот, от которого ты залетела, – заканчивает девушка. – Так вот, мистер, не пойти бы вам в задницу! – Она красноречиво показывает мне средний палец и вылетает за дверь, громко ею хлопнув.
Я стою в шоке. Ни одна мышца не чувствуется в моем теле.
– Ты слышал ее, Эрик, – победно произносит Кларисс.
– Что ты ей наговорила про меня? – зло повышаю я голос.
– Только правду. Что ее папаша – похотливый самец, которому она никогда не была нужна. Проваливай отсюда!
Кларисс подходит к двери и распахивает ее передо мной.
Я пытаюсь дышать глубже, все еще пребывая в незнакомой мне прострации. Мой взгляд цепляется за карточку на высокой тумбе.
«Бар „Свобода“ – ощути все прелести жизни», – читаю я и перевожу взгляд в ничего не выражающее лицо моей первой любви.
О да, я отлично познал все эти прелести. А особенно их последствия.
Я запускаю руку в волосы от обуявшей меня паники и выпиваю залпом бокал виски. Какая была вероятность, что я встречу ее тут, в своей квартире, так близко? Нулевая.
Черт возьми, нулевая!
Я с шумом ставлю бокал на барную стойку, и воспоминания снова кружатся в голове, не давая мне вздохнуть.
Я надеялся, что по приезде Мелании все встанет на свои места. А получилось наоборот – все перевернулось с ног на голову, и теперь я даже не представляю, как мне реагировать.
Мне кажется, что я до сих пор пребываю в шоке. Не может быть! Невероятно!
– Я был потерян. Слаб. Я… Господи, да за что? – шепчу я, опуская голову на сложенные на барной стойке руки.
Что вообще стало с моей жизнью? Она пошла прахом, как только я приземлился в Далласе. Ненавижу этот город! Ненавижу этот злой рок!
Полтора года воздержания привели меня в постель к незнакомке, где я просто хотел расслабиться. Вот и расслабился. Я так хорошо расслабился, что теперь увидел эту ночную бабочку, прилетающую ко мне в самые тяжелые дни. А теперь? Моя бабочка, колдунья превратилась в стерву с горящими черными глазами.
Может быть, мне это приснилось? Может быть, я был сильно взбешен тем, что моя восемнадцатилетняя дочь, которую я не знаю, полуголая стонала под парнем?
Я поднимаю голову, смотря на холодильник. В голове рой мыслей и вариантов.
Она! Это была она! Да я никогда бы не перепутал эти глаза и этот цветочный аромат, исходивший от нее. Словно сама богиня весны спустилась ко мне. Колдунья, с которой можно было просто молчать, и она все понимала без слов, дарила свою нежность и чувственность.
Дитя!
Ведьма!
Она не та, с кем я провел ночь! Совершенно не та!
– Черт! – я с громким стуком опускаю кулак на барную стойку и отталкиваюсь от нее.
Нет! Я должен проверить, должен убедиться, что мне не привиделось. А ее слова? Она убеждала меня, что использовала. Как бы не так! Это я нацелился на нее, я пригласил ее, я поцеловал, я сделал шаг.
Я!
Я… потерял надежду, а она пришла. Я не ожидал такого сумасшествия, но ощутил. Я забылся. Растворился в ней, а она ушла. Стерва!
Я взлетаю наверх, тихо проходя мимо первой спальни, немного приоткрываю дверь. Заглянув туда, я вижу свою дочь, спящую в постели с включенным светом, и осторожно закрываю дверь.
«Господи, а что будет, когда Мелания обо всем узнает? Или уже знает?» – проносятся мысли, наполняя тело грубой решимостью выставить за дверь эту… Хлои. Ее зовут Хлои.
Я панически открываю еще три двери, останавливаясь у последней. Я нажимаю на ручку, и она с легкостью поддается. Меня окутывает мгла.
Мои глаза через несколько секунд привыкают к темноте, и я замечаю ее, лежащую на постели. Мои шаги тонут в мягком ворсе ковра. Я подхожу к кровати и щелкаю лампой, пока сердце отчаянно стучит в груди.
Она! Девушка спит, поджав ноги к груди, так что можно рассмотреть ее кружевные трусики.
Я жмурюсь от воспоминаний о красном белье, мягких изгибах под моими руками и распахиваю глаза.
– Боже, – выдыхаю я, опускаясь на пол перед этим порочным ангелом во плоти.
Я знаю, что она спит, но продолжаю перебирать ее высохшие темные волосы, наслаждаясь их мягкостью.
Я должен испытывать угрызения совести, но их нет. Я обрел эту свободу, которую мне обещали. Я смог вздохнуть легче, раствориться в милой колдунье.
Девушка на моей груди что-то бормочет и переворачивается на спину, оставляя холод на отогретом месте. Я наблюдаю за ее действиями, она поворачивается ко мне лицом и подкладывает под щеку руку.
Красивая. Я ведь видел множество женщин, спал с ними, но эта… незабываемая. И я должен оставить ее, как мы и договорились. Меня ждет Соня.
Соня…
Я хмурюсь и дотрагиваюсь пальцами до нежной щеки, поглаживая кожу. Бархат. Одно прикосновение, и все плохие… все мысли вылетают из головы. Чаровница.
Но у меня своя жизнь, как и у нее. У нее есть мужчина, и сейчас я ему завидую, что он может наблюдать за тем, как юное создание растет и распускается все ярче. А так и будет, я в этом уверен. Хорошо знаю такой тип женщин. Страстные, сумасшедшие любовницы, от которых нет желания уходить. Из-за которых совершаешь самые глупые поступки и ради которых готов отказаться от всего. Всегда опасался их, чтобы не утонуть в их сладости, выбирая более холодных и консервативных. Одного раза с Кларисс мне было достаточно, а сейчас… потерял голову и не хочу ее находить. Только вот это для меня уже недопустимо. Мне больше не пятнадцать. И у меня есть тот человек, который понимает меня и принимает таким, какой я есть. У нас все по расписанию, по размеренному графику. И меня устраивает моя скучная жизнь. Ведь пора. Пора остепениться, забыть все увлечения и идти рука об руку с одной. И я выбрал ее.
Мне стыдно за свои действия перед Соней. Я поступил нечестно. Я воспользовался чувственностью, которую моя партнерша не смогла контролировать. Я урод.
– Мне жаль, что так все получилось, малыш, – шепчу я, всматриваясь в припухшие розовые губы, в родинку на подбородке. – Ты действительно прекрасное видение. – Мне хочется улыбаться, сгрести ее в охапку и снова увидеть черные глаза с огоньками страсти.
В ней столько жизни, столько огня, который я растерял за свою жизнь. Я потух. А она, как солнце, светит ярко, освещая темную спальню. Она соблазнила меня, я могу оправдаться тоже, что не смог устоять. Я мужчина в самом расцвете сил, и я сожалею, что она попалась мне под руку. Конечно, сожалею. Должен.
Я вру. Даже себе вру. Мне ни капли не жаль, она дала мне силы вернуться завтра к дочери и убедить ее познакомиться со мной. Она вселила в меня надежду, что все будет хорошо.
– Спасибо тебе, – говорю я, придвигаясь к ней ближе и оставляя поцелуй на лбу. – Я обещаю, что завтра мы все обсудим, и я постараюсь отплатить тебе за твою… за то, что ты подарила мне, – мой шепот тонет в ее волосах, и я вдыхаю запах цветов.
Я моргаю, сбрасывая с себя воспоминания, и теперь с болью смотрю в знакомое красивое девичье лицо.
Вот это я попал. Я чертовски попал. И даже не имею представления, что мне предпринять. Единственное, что я знаю, – она зла на меня и теперь может все разрушить. Она может забрать мою дочь, уверить ее в моем стопроцентном уродстве как человека.
Я даже не знаю ее. Но я с точностью могу описать этот взрывоопасный характер, женскую стервозную сущность, и все это присуще ей. Опасная орхидея.
– Хлои, – выдыхаю я ее имя. Оно с легкостью срывается с губ, и я сглатываю неприятные горькие мысли.
Я поднимаюсь на ноги и осторожно укрываю девушку одеялом. Она шевелится, переворачиваясь на спину, и глубоко вздыхает, я замираю напротив ее лица. Мой взгляд скользит по черным ресницам без грамма косметики, по аккуратному носику и опускается к чувственным губам.
Я целовал эти губы. Я помню их, словно все произошло этой ночью. И сейчас волна острого желания пролетает по моему телу.
Они мягкие, податливые и сладкие. Невероятно сладкие и такие умелые.
Я помню.
Чувствую каждый поцелуй на своей коже, слышу, как с них сыплются бархатистые стоны, которые можно не переставая вбирать в себя. А язык? Черт возьми, что она вытворяет языком, когда делает минет!
Мое дыхание становится поверхностным, я резко отступаю от девушки, выключая лампу, и вылетаю из спальни, закрывая за собой дверь.
– Вот этого еще не хватало, – недовольно кривлюсь я, ощущая знакомую тяжесть в паху.
Надо поехать к Соне. Надо. Мне нужна женщина, даже обиженная. Она мне крайне необходима, потому что за дверью спит та, которую я хочу трахать постоянно.
Черт, и где мой хваленый самоконтроль?
– Дорогой, не расстраивайся. Она же сказала, что подумает, – в мое мрачное состояние врывается ласковый голос Сони, а я кривлюсь, наливая себе еще одну щедрую порцию виски.
Да, меня волнует то, что дочь нехотя приняла мою визитную карточку на следующий день после нашего красочного знакомства. Но больше меня оскорбило то, что эта незнакомка просто исчезла и я проснулся один! Один, черт возьми! Я не хотел просыпаться один!
У меня даже времени не было, чтобы найти ее. А я зачем-то этого желал. По приезде в Нью-Йорк я чувствовал себя отвратительно, высушенным полностью. И не хотел ни говорить, ни что-то делать. Я пытался вернуть себе то самое ощущение, что было в ту ночь. Но оно покинуло меня.
Нет, не было ни капли раскаяния о том времени и страстном сексе с колдуньей. Я спокойно и даже равнодушно смотрел в голубые глаза своей женщины. Но я не мог понять своего состояния, просто не сталкивался со всеми тяготами разом. А их свалилось слишком много. Признание отца, что он видел Кларисс и знает, где она. Новость о том, что у меня есть дочь. Облегчение за все годы, которые я корил себя. Смерть отца и его похороны. Две крупные корпорации, которые оказались в моих руках. Встреча с дочерью. Правда. И она. Я должен забыть об этом! Секс. Это был всего лишь обычный секс. Да, намного горячее, чем обычно. Нет. Не намного. В разы.
– Эрик, любимый, прими душ, или пойдем поплаваем в бассейне, – предлагает Соня, целуя меня в шею.
Я только устало закрываю глаза и откидываюсь в кресле.
– Я тут поговорила с одним врачом, и он мне сказал, что, скорее всего, у тебя кризис среднего возраста. Тебе необходим отдых, – продолжает она, а я только смеюсь нечеловеческим хрюканьем.
Если бы ты, Соня, только знала, что мне до кризиса еще очень далеко.
Мне необходимо перебить те воспоминания другими.
– Ладно, как хочешь. – Соня отстраняется от меня, но я успеваю схватить ее за руку и рывком притянуть к себе на колени. – Эрик! – возмущается она, упираясь ладонями в мою грудь.
– Разденься, – приказываю я, сталкивая ее с коленей.
– Что? Ты пьян! Второй день, и ни одного слова! А тут решил заняться любовью…
– Сексом. Я хочу трахнуть тебя без прелюдий. Разденься, – спокойно повторяю я свою просьбу.
– Это нормально, по-твоему? Я ухожу! Как протрезвеешь – поговорим, – зло отвечает Соня, выбегая из моего кабинета в квартире.
Я даже не удивлен. Почему тело совсем не отзывается на Соню? Где я потерял свой животный инстинкт, которым жил столько лет? Кому отдал? А что бы сделала она? Да я уверен, что девушка бы улыбнулась мне кошачьей улыбкой и начала играть со мной. Открыто. Без стеснения и даже при свете.
Черт! Прекрати! Ты не должен их сравнивать!
– Колдунья, – мои губы изгибаются в легкой улыбке, и я закрываю глаза, чтобы в последний раз пережить ту ночь и навсегда забыть.
Эти дни – моя дань памяти прекрасной незнакомке с бездонными глазами и безупречным телом. А завтра… завтра я вернусь на свое место. Только понять бы, где оно?
Может быть, и правда у меня кризис среднего возраста, раз меня тянет на молодую кровь?
Глава 10
Хлои
– Доброе утро, – с улыбкой говорит Мел.
Кивая ей, я сажусь в кресло и наливаю себе чай.
– Итак, этот предоставил нам машину, чтобы мы съездили в университет и куда захотим, – продолжает подруга.
– Этот? – я приподнимаю бровь, бросая на нее укоризненный взгляд.
– Да, этот «донор». Он обломал мне хороший трах, а посему не удостоен звания выше, – фыркает Мел.
– Зови его по имени, так будет проще, дорогая, – примирительно произношу я, беру в руки тост и намазываю его вишневым джемом.
– Ладно, – бурчит она, держа в руках свою чашку с кофе.
– А где он? – интересуюсь я, придавая голосу безразличие.
– Уехал на работу, ждал, когда я проснусь, чтобы поговорить о ночи. Но я его просто игнорировала. Утро у меня не особо удалось, – кривится она.
– Лекцию прочел? – усмехаюсь я.
– Нет, сначала пытался, но он не имеет никакого права на это. Он это понял и пригласил поужинать с ним наедине в ресторане. Так сказать, познакомиться поближе. – Мел засовывает два пальца в рот, имитируя рвотный рефлекс, и я давлюсь от смеха чаем.
– А ты что? – жую я, переваривая информацию.
– Сказала, чтобы отвалил от меня, – пожимает она плечами.
– Мел, послушай, – я откладываю тост и вздыхаю.
– Нет, Хлои! Нет! Я не буду этого делать! – возмущается она, уже заведомо зная, что я ей скажу.
– Так, Мелания, прекрати. Не веди себя как ребенок. Пора посмотреть фактам в лицо. Он вернулся домой, и вам придется встречаться и общаться. Он отвалит от тебя тогда, когда удовлетворит свои желания. Он оставит тебя в покое, и меня заодно, потому что эта ваша вражда меня раздражает. Сходи с ним на ужин, поговори или напейся. Всем людям нужно давать второй шанс. Он приехал за тобой. Он хочет узнать тебя, и напомню, вчера ты выставила Соню отсюда. Так не дай ей возможности вернуться. Это компромисс, – излишне резко отчитываю я подругу, а она обиженно выпячивает губу. – Милая моя, у тебя есть отец, готовый задушить любого, кто захочет тебе навредить. Да, пока он для тебя незнакомец, и ты воспринимаешь каждое его слово в штыки. Это нормально. И ты не знаешь причин его отсутствия, так узнай. А потом будешь уже выстраивать свои планы по его уничтожению, – более ласково продолжаю я, хотя в горле стоит ком от собственных слов. Это ведь и мои желания. Но это все я делаю ради Мел.
Утром я пересмотрела все свои слова, сказанные прошлой ночью, и решила, что Эрик меня не волнует. Я тут, чтобы начать новую жизнь, забыв старую. И я к нему ничегошеньки не чувствую, ну некоторое желание, но это пройдет, как только я увлекусь кем-нибудь. Я уже увлеклась Доном. Поэтому, рассудив все на холодную голову, я должна была взять все в свои руки. Ведь Мел нужен отец. И Эрик показал вчера, насколько хочет иметь дочь рядом, заботиться о ней и любить ее. Я это делаю только ради подруги, чтобы она наконец-то обрела счастье, немного повзрослела и научилась сама принимать решения.
Эти мысли принесли неприятное жжение внутри, и это понятно для меня, никогда не знавшую отцовской любви. У меня есть только Нил. Он заменил мне папу, но все же это не то.
– Ладно. Ты права. Как всегда, права, Хлои, – тихо соглашается подруга, и я улыбаюсь ей.
– Тогда напиши ему, что ты согласна. А если ты будешь с ним, то я могу пригласить Дона погулять, – довольно говорю я, доедая тост.
– Тебе он нравится? – прищуривается она.
– Да. Он хорошо целуется.
– И все? Вы что, вчера не переспали? – удивляется она.
– Нет, Мел. Решили не торопить события, – отрицательно качаю я головой.
– О, да он влюбился уже, – хлопает в ладоши подруга, а я закатываю глаза.
– Не беги быстрее самолета. Возможно, у нас что-то и получится. Мне бы этого хотелось. У него очень консервативное мышление, и мне это, на удивление, тоже нравится, – размышляю я. Не признаюсь же я, что эта консервативность идет вразрез с моими желаниями, но она противоположность того, что рождает во мне… он. Эрик. И от этого данное качество становится тем, что я ищу.
– Только не говори мне, что студенческие вечеринки ты будешь пропускать, – тянет недовольно она, а я тихо смеюсь.
– Давай для начала начнем учиться и переживем лето. А оно будет ой каким непростым, – предлагаю я, допивая чай.
Мы, окончив завтрак, вышли из квартиры и отправились на уже знакомом «Мерседесе» к нашему университету. Мы встретились с администрацией, подписали контракты и взяли список литературы перед учебным годом. Также оплатили наш первый год обучения, вписав номера карточек и подтвердив, что мы не передумали, как и с общежитием.
Я была полностью поглощена этой аурой новой жизни. В университете даже еще оставались студенты, на которых мы смотрели чуть ли не с благоговением.
Вот она та жизнь, которую я мечтала начать. Это будет мой первый шаг к мечте, к моим невероятным планам и к рулю, который будет только в моих руках и ни в чьих больше.
Читать бесплатно другие книги:
