ИГ/РА. НЕидеальный мужчина #1 Килина Диана

Пролог

Если верить фотографии, на которую я в очередной раз посмотрел около часа назад, то порученный мне объект должен был быть вполне привлекательной шатенкой со светло-зелёными глазами и симпатичной, как у Мэрилин Монро, родинкой на пухлой щёчке. Поэтому, увидев водителя подъехавшей ко мне грязно-серой легковушки, я впал в ступор. Нет, на меня смотрели те же серо-зелёные глаза, что и на фото, но вот остальное…

– Вам помощь нужна? – вполне уверенно произнесла девушка, сверкнув чем-то серебристым на языке и приподняв проколотую левую бровь. – Может, дёрнуть? У меня трос в багажнике.

– Автомат, – выдавил из себя я, всё ещё пребывая в лёгком шоке. – Позвонить можно? Эвакуатор нужен.

Она повернулась и посмотрела на припаркованный у обочины внедорожник, который по документам принадлежал Смирнову Валерию Витальевичу, коим я не являлся. Знать она этого, естественно, не могла, но почему-то бросила подозрительный взгляд на меня, на машину, а затем снова на меня. Я нахмурился, девка слегка сощурилась, но всё же потянулась рукой к сумочке на пассажирском сиденье. Вытащив телефон, она протянула его мне в приоткрытое окно:

– Пожалуйста.

Я ухмыльнулся и взял трубку. Баба явно не дура и заблокировала двери, чтобы я не мог её вытащить. И окно открыла только частично: можно было просунуть ладонь и не больше. Набрав свой собственный номер, я начал слушать длинные гудки. Уверен, что моя мобила сейчас разрывается голосом Тилля Линдеманна, орущего «Mutter» в салоне машины, но объект-то этого не знает. Хотя то, что я выясню номер её телефона, ничего не решит – она вполне могла пользоваться временной сим-картой. И даже засекретить номер. Не глупая, полтора года скрываться сумела; значит, знает, как заметать следы.

Девушка не сводила с моего лица холодных глаз, словно внимательно изучая его. Если честно, под её взглядом мне захотелось поёжиться, но я кое-как удержался. И дело не в почти драгоценном серебристо-нефритовом цвете радужки. Просто её взгляд был сканирующим, как будто она уже догадывалась – кто я и зачем на самом деле попросил её остановиться.

Сбросив вызов, я протянул мобильный в оконную щель и пожал плечами:

– Не берут трубку.

Она снова сощурилась, на этот раз сильнее, и резко выхватила у меня телефон. Опустив глаза к экрану, сняла блокировку пальцем и открыла исходящие вызовы. Ухмыльнулась и посмотрела на меня. Ну да, в Эстонии не может быть номеров с кодом Московской области.

– Фору дашь? – спокойно спросила мадам, отбрасывая мобильник на пассажирское сиденье.

Я пожал плечами и убрал руки в карманы пальто. Наручники приятно звякнули и охолодили мои пальцы.

– Всё равно ведь найдут. Не я, так кто-нибудь другой.

Хотя, признаться, тот факт, что она осознавала моё преимущество, мне польстил. Приятно так польстил. Даже захотелось погладить по головке с непонятным переплетением белоснежных волос и дать вкусняшку, как послушной собачке.

– Предпочитаю попробовать ещё раз, – серьёзно ответила она, поворачивая ключ в замке зажигания. – Отойди, иначе ноги отдавлю.

Я послушно отошёл и невольно улыбнулся. А она молодец, держится. Хотя взгляд стал немного затравленным и лицо жёстким, но держится. Не показывает страха. Но боится ведь, видно, как тонкие пальчики задрожали на руле, и подбородок задёргался. Даже пожалеть захотелось, такая милашка. И за что её в расход хотят пустить, непонятно.

– Полчаса, – бросил я во всё ещё приоткрытое окно. – А потом баста. Если найду, сама знаешь, что будет.

Она кивнула и резко дала старт; так, что из покрышек дым повалил. Я задумчиво хмыкнул и побрёл к машине, с которой я почти сроднился за несколько предшествующих часов. Сев на просторное кожаное сиденье, которое начало остывать, завёл немецкий агрегат. Мой мобильник лежал в кармашке под приборной панелью. Я взял его и засёк время, параллельно прикуривая сигарету свободной рукой. Наполовину докурив, открыл ноутбук, лежащий на соседнем кресле, и запустил мобильный Интернет с помощью чудо-флешки, купленной накануне на заправке. В этой мизерной стране действительно шикарные технологии, нам о таком сервисе только мечтать и вздыхать от зависти.

Вбив её номер телефона в поисковик, невольно фыркнул. Симка была не разовой, даже подключённой к оператору два месяца назад. Уважение к объекту немного притупилось. Пробежав глазами по последним вызовам, я нашёл один-единственный номер, на который она звонила чаще всего. Введя и его в программу, позволяющую отследить любой мобильник в любой точке мира (спасибо Стасику – талантливому и неприлично молодому программисту, который задолжал мне приличную сумму и расплатился этим неизвестным миру новшеством), я записал адрес. На всякий случай.

Ещё через десять минут полчаса её форы прошли, и я скинул объекту моего преследования забавную эсэмэску: «Раз, два, три, четыре, пять – выхожу тебя искать».

Я не был садистом, но поиграть любил. Особенно когда мой заказ – вполне себе привлекательная особа слегка за двадцать. Даже несмотря на дреды и проколотую бровь. Щёчки-то по-прежнему были пухлыми, и на правой была та самая родинка, которая никак не даёт мне покоя.

– Игорь Викторович, у вас встреча через сорок минут, – ласково пропел интерком голосом моей новой секретарши.

Я взял её на работу четыре месяца назад, когда Лариса – её предшественница – благополучно отчалила в дальнее плавание под названием «декрет». Вообще, признаться честно, за Лариску я искренне радовался, но привыкнуть к новому молодому личику в приёмной было сложно. Тот факт, что обладательница этого личика настойчиво оказывала мне недвусмысленные знаки внимания, только усложнял привыкание.

Нет, она вполне хороша, к тому же моложе меня почти в полтора раза, что в моём возрасте бесспорный плюс. Но смешивать работу и личное не хочется, ничего из этого не выйдет.

– Я понял, спасибо, – вежливо ответил я, откинувшись на спинку кресла. – Илона, принеси кофе, будь добра.

– Конечно, Игорь Викторович, – промурлыкала она.

Я невольно ухмыльнулся, представив, как она подправляет и без того идеальный макияж и приспускает резинку чулок, чтобы они кокетливо выглядывали из разреза юбки. Девочки, такие девочки. Их методы одинаковы, оттого со временем (читайте – с возрастом) становятся скучными и банальными.

Пока Илона готовила мой кофе, я снова открыл браузер и принялся изучать предложения туристических фирм на зиму. Конечно, сейчас конец весны, скоро на Питер спустится неимоверная двухнедельная жара и всё такое, но отпуск лучше планировать заранее. Поэтому я уставился в монитор, взял ручку и блокнот и начал исследовать различные направления от Мальдив до Мексики. Чашка кофе опустилась передо мной примерно через десять минут, я коротко кивнул и продолжил поиск уединённой пятизвёздочной гостиницы где-нибудь подальше от цивилизации.

– Игорь Викторович, клиент уже здесь, – оповестила меня Илона, заглянув в приоткрытую дверь.

– Ещё пятнадцать минут. – Я нахмурился, посмотрев на часы. – Пусть ждёт в зале для конференций.

– Хорошо.

Не люблю людей, которые приходят раньше. На мой взгляд, это ещё хуже опозданий. Потому что в случае задержки ты можешь просто подождать, подготовить речь или проштудировать материалы ещё раз. А вот когда клиент появляется на пороге заранее, напротив – начинаешь метаться, думая, всё ли готово.

Собравшись с мыслями, я дёрнул галстук, застегнул пиджак и вышел из своего кабинета. Секретарша сидела за стойкой, поправляя пилочкой длинные ноготки, покрытые бежевым лаком.

– Она в конференц-зале, как вы и просили, – промурлыкала Илона, подняв на меня глаза и спрятав маникюрный инструмент, которому явно не место на работе.

– Она? – искренне удивившись, я забыл погрозить ей пальцем.

– Да, это девушка.

– Интересно, – протянул я, снова поправляя галстук.

На самом деле мне не было интересно. Если клиент – женщина, значит, скорее всего, придётся искать бывшего мужа, уклоняющегося от уплаты алиментов. Скука смертная, к тому же в девяноста процентов случаев клиентки – такие редкостные суки, что я искренне сочувствую их бывшим, а иногда даже желаю помочь скрыться им получше и подальше.

Моя фирма занимается розыском. В прямом смысле. Я ищу беглых преступников, не исполняющих решение суда; бывших мужей, укрывающихся от алиментов; бывших жён, прячущих общих детей, и тэдэ, и тэпэ. Я охотник за головами. Меня до сих пор называют лучшим из лучших. После шести лет, связанных с криминалом, я решил организовать законный бизнес. К тому же с концом девяностых кое-что изменилось. Многие из тех, кого раньше именовали «крышей», решили не вставать на пути у властей, которые начали отхватывать приличные куски у братков. Кто-то организовал ЧОПы, кто-то полностью изменил профиль, кто-то успел отжать какой-то бизнес напоследок. В общем… «то ли время изменило людей, то ли люди изменили время».

Я не хотел ни с кем ссориться и наживать врагов, поэтому пошёл законным путём. Умел я делать две вещи: искать людей и убивать их. Сами понимаете, законно убивать людей невозможно, поэтому я начал давать услуги по розыску. Старые связи вполне поспособствовали и создали хорошую рекламу, а новые обеспечили сарафанное радио. И вот теперь я арендую офис, имею в штате семеро сотрудников, личную секретаршу и небольшой конференц-зал, где два раза в месяц решаю насущные проблемы с коллективом.

Дойдя не спеша до места встречи с клиенткой, я кивнул ребятам, столпившимся у лифта (наверное, на обед собрались), и открыл дверь.

Она стояла напротив окна, сцепив руки за спиной. Когда я вошёл и дверь хлопнула за моей спиной, она даже не шелохнулась. Не вздрогнула, не дёрнулась, не обернулась. Я на несколько секунд задержался на входе, изучая тонкий женский силуэт.

– Добрый день, – произнесла она, по-прежнему глядя в окно.

Приятный голос, с лёгкой хрипотцой. Мягкий, но уверенный. Почему-то смутно знакомый. Волосы до плеч, красивого шоколадного оттенка. Серый костюм, юбка чуть выше колен, открывающая изящные длинные ноги. Туфли на высоких каблуках, красная подошва выдаёт их принадлежность к известному дизайнерскому дому.

– Здравствуйте. Игорь Викторович, а вы, простите… – Я встал у стола, не решаясь сесть за стол раньше дамы.

– Ольга, – представились она, так и не обернувшись.

– Присядете? – Я указал на стул, но она не могла видеть этого жеста.

– Я ищу одного человека… – начала она. – Но проблема в том, что я не знаю его имени, только прозвище.

– Это может вызвать трудности, – с легкой тревогой в голосе заметил я. – Он связан с криминалом?

– Можно и так сказать. – Она опустила голову, видимо посмотрела на свои туфли. – Мы познакомились с ним пять лет назад, и с тех пор я его не видела. Хотелось бы знать, всё ли у него в порядке.

Каким-то внутренним чутьём я определил, что она ухмыльнулась. Как будто знает ответ.

– Вы сможете его описать?

– Смогу. Голубые глаза, тёмные волосы. Рост… – Она подняла одну руку и махнула над головой. – Он был выше меня на голову, когда я была без каблуков.

– Может быть, всё-таки присядем, и я позову человека, который составит фоторо… – начал я, но она меня перебила:

– Его называли Лазарь.

Я заткнулся и застыл. Кажется, я даже дышать перестал на добрых полминуты.

Она медленно повернулась, лишив меня дара речи. Внезапно в прохладном помещении конференц-зала стало нестерпимо жарко. Галстук как будто начал душить меня, а на лбу выступила испарина.

Ольга подошла ко мне. Я уставился в светло-зелёные глаза, как драгоценные оттенки серебра и нефрита. Под изящной тёмной бровью у неё был небольшой шрам на месте бывшего прокола – я хорошо запомнил, что когда-то там был пирсинг.

– Вы сможете его найти? – спокойно спросила она.

Наверное, впервые за все мои тридцать шесть неполных лет я не нашёл ответа. Я только смог из себя выдавить, когда снова обрёл способность говорить:

– Как… Ты?

Она ухмыльнулась. Глубоко вздохнув, Ольга обошла меня, меряя шагами помещение и бросая взгляд на овальный стол, стулья и магнитную доску для заметок.

– Как я что? – протянула она. – Выжила? Мир не без добрых людей, Игорь Викторович.

То, как она произнесла моё имя, заставило что-то внутри оборваться и ухнуть вниз. Я застыл, пока она обходила помещение. Она остановилась передо мной…

– Что тебе надо? – угрюмо буркнул я.

Ольга пожала плечами:

– Возмездие.

– Серьёзно? – Я не выдержал и улыбнулся. – Попытаешься убить меня?

– Почему бы и нет? – Она хлопнула ресницами и надула губки. – Думаешь, у меня не получится?

Я расхохотался так громко, что, скорее всего, мой смех услышали сотрудники кафе на первом этаже здания. Но мой смех резко прервал грохот и вой автосигнализаций с улицы.

Подскочив к окну, я не поверил своим глазам. Столбы чёрного дыма и языки пламени поднимались вверх с того места, где стояла моя машина. Именно стояла, а теперь – груда полыхающего металла.

– Какая жалость, – проворковал голосок рядом со мной. – Неплохая была машинка. Но фейерверк получился знатный.

– Ах ты, сука! – прохрипел я, схватив её за горло.

Мои пальцы вокруг изящной шеи сжались сильнее, чем можно было бы, но Ольга не подала вида, что ей больно. Напротив, она улыбнулась и облизнула губы. Я толкнул её к подоконнику, и она послушно села на него.

– Сколько страсти, – прошипела она, подтягивая свою юбку наверх, к бёдрам. – Может, развлечёмся перед тем, как ты меня задушишь? Меня многому научил прежний хозяин.

Я тряхнул её со всей дури, но выражение её лица не изменилось. Ещё чуть-чуть, одно движение, и я просто сверну ей шею, а она только хрипло расхохоталась. И могу поклясться, что смех её был очень и очень зловещим.

Её ладони скользнули по моим рукам, а потом поднялись выше, прошлись по плечам и обхватили мою шею. Я замер от покалывающих прикосновений её пальцев, зарывшихся в моих волосах.

– Ты знаешь, я думала тогда… – шепнула она, приблизив ко мне лицо, не обращая внимания на мою руку, по-прежнему сжимающую её шею, правда, я уже ослабил хватку. – …Так ли ты обращаешься с женщинами, как держишь пистолет в своей руке?

Её голос, тихий, вкрадчивый, прошёлся тёплой волной по моей щеке. Её мягкая кожа потёрлась о мою, ресницы пощекотали мои скулы, когда она повернула голову, чтобы поцеловать меня в уголок губ. Моя рука невольно переместилась с её шеи и запуталась в тёмных волосах; прохладных, шелковистых и мягких на ощупь.

Она пахнет цветами и солью, и, готов поклясться, на вкус она – как морская вода. «Я хочу её попробовать», – мелькнула шальная мысль в голове, и я сделал это. В моих брюках стало слишком тесно, и я приглушённо простонал в её губы, когда она придвинулась ещё ближе и потёрлась о мою ширинку. И под юбкой у неё было очень-очень горячо.

– Машина, – прошептала она, почти касаясь моих губ, – это только начало.

– Это угроза? – вырвалось у меня с улыбкой, пока я смаковал на языке вкус её сладковатой помады.

Подобная фраза звучит странно, учитывая, что она сидит на подоконнике раздвинув ноги, а я практически готов снять штаны и засадить ей по самое не хочу.

– Это обещание. – Она резко оттолкнула меня и спрыгнула на пол, одёргивая юбку.

– Буду с нетерпением ждать, Сладкая. – Я улыбнулся, принимая правила игры.

Ольга фыркнула и тряхнула головой. Хлопнув меня по щеке, так, что это было больше похоже на пощёчину, чем на дружеский жест, она подняла бровь и подмигнула мне:

– Классно перепихнулись.

С этими словами она пулей вылетела из помещения, а я остался взирать на открытую дверь. Три минуты мне понадобилось на то, чтобы успокоить похоть мыслями о по-прежнему горящей внизу машине. Я вышел из конференц-зала и направился к своему кабинету.

– Илона, информация о клиентке, – сухо бросил я, подойдя к стойке в приёмной.

– Игорь Викторович, звонил охранник, – на выдохе скороговоркой произнесла она. – Ваша машина…

– Я в курсе. Илона, информация… – Я протянул раскрытую ладонь. – Быстро.

– Се-кун-ду… – протянула она и выудила лист А4 из папки с предварительными данными клиентов. – Вот.

Я выхватил лист бумаги и с трудом сдержался, чтобы не смять его. Направляясь в кабинет и открывая дверь, я бросил:

– Отмени все встречи на сегодня. Я буду занят.

– Но ваша машина! – взвизгнула она беспомощно.

– Мне повторить? Всё отменить к чёртовой матери! – рявкнул я, и она вздрогнула от неожиданности.

Захлопнув за собой дверь, я подошёл к столу и рухнул в кожаное кресло. Откинувшись на спинку, я на секунду зажмурился и тряхнул головой, чтобы собраться с духом. Когда немного успокоился, я открыл глаза и уставился на первичное досье моей клиентки.

Морозова Ольга Алексеевна.

26 лет.

Место проживания: Таллин, Эстония.

Социальный работник в центре по реабилитации жертв насилия.

Образование высшее, педагогическое.

Не замужем, детей нет.

Не привлекалась…

С фотографии, судя по всему из паспорта, а на меня смотрела вполне привлекательная шатенка со светло-зелёными глазами и симпатичной, как у Мэрилин Монро, родинкой на пухлой щёчке. Которая до сих пор не даёт мне покоя…

Глава 1

– Блин, блин, блин! – заорала я, стуча по рулю руками.

Случайно задев клаксон, подпрыгнула от громкого гудка и невольно вжала ногу в педаль газа со всей дури. Машина резко дёрнулась и недовольно заворчала, видимо отвечая мне теми же нелитературными эпитетами, которые сейчас гуляют в моей буйной головушке.

Нашли, чтоб меня! Нет, я, конечно, не исключала такой вариант, но за последние два месяца расслабилась. Немножко. Совсем чуть-чуть. Капелюшечку, так, что решила притормозить и поиграть в доброго самаритянина, честно желая помочь одинокому мужчине, застрявшему на загородной дороге.

Я даже завела постоянный номер телефона. Чёрт, он же может вычислить, куда я звонила…

Мой мобильник булькнул, оповещая меня о сообщении. Руки зачесались взять трубку и прочитать его, но я на нервах слишком сильно швырнула его и он скатился куда-то под сиденье. Останавливаться – не вариант, особенно учитывая, что мои полчаса форы уже прошли. Наверняка вполне себе миловидный мужчина уже следует по пятам этой серой развалюхи корейского производства. А у него-то машинка помощнее и пошустрее. Догонит, никуда от него не денешься.

Знакомое чувство безысходности заполнило грудь. Знала же, что рано или поздно это произойдёт, так чего теперь страдать? В лучшем случае мне просто пустят пулю в лоб где-нибудь в глухой местности. В худшем…

О худшем просто не хочется думать.

Машина жалобно пискнула, и на датчиках загорелся сигнал, оповещающий о том, что бензин на исходе. Зае… Шибись, мысленно поправила я себя. Ладно, отставить панику, включаем мозг и думаем. Сумка с вещами первой необходимости у меня всегда в багажнике, это хорошо. Денег в ней немного, это хуже, но не смертельно. Эстонский паспорт сделать я успела, значит, могу свободно передвигаться в пределах ЕС. Ближайшая заправка в десяти километрах, но останавливаться у неё не вариант, быстрее догонит. Если мне не изменяет память, то после сигнала о заканчивающемся бензине машина проезжает ещё километров сорок…

Если бы я была героиней мультика, то над моей головой загорелась бы лампочка, осветив салон машины дребезжащим сиянием. Идея пришла, хотя и рискованная. Подумав ещё пару секунд, я свернула на трассу, ведущую в Латвию, и прибавила газку. Машинка рыкнула, но послушалась и поехала ещё немного быстрее, а я нервно закусила губу. Хоть бы получилось…

Мой план был прост до безобразия. Уеду на столько времени, на сколько смогу, притаюсь где-нибудь в уединённом месте. Мой преследователь начнёт меня искать в ближайшей округе, и я уведу его машину. На ней передвигаться буду быстрее, да и вряд ли он объявит её в розыск – она итак уже угнанная, в этом я почему-то уверена. Доеду до Икла, там пересяду на автобус, и адьё. В Латвии решу, что делать дальше.

Знаю, мой план может показаться вам немного странным, но какие у меня варианты? Подыхать не хочется, быть пойманной тоже. Заправиться быстро не успею, а ближайшая станция автоматическая – следовательно, никаких сотрудников и охраны, только видеокамеры, так это фигня. Бросит меня этот тёмный рыцарь себе на плечо, засунет в багажник джипа и увезёт в лес, а там стандартная схема – на коленки, дуло к виску и пролетающая жизнь перед глазами. Или, ещё хуже, отдаст заказчику, которого я точно видеть не хотела бы.

С этими мыслями я проехала ту самую заправку и для верности намотала ещё километров двадцать. Съехав на обочину, остановила машину. Застегнула спортивную жилетку и натянула ворот свитера повыше, а затем нашла мобильник, вышла из салона и направилась к багажнику за сумкой. Перекинув длинный ремешок через плечо, я поёжилась от холода и окинула взглядом местность. Решив затаиться, направилась в кусты, ступая резиновыми сапогами по размокшей от слякоти и осенних эстонских дождей земле. Посмотрев под ноги, убедилась, что следов не оставляю – жижа быстро расползалась под ногами. Хорошо. Ещё один бонус – на дворе ночка тёмная, значит, в скудных зарослях меня будет не видно.

Присев на корточки и прикрывшись ветками, я решила проверить мобильник, а заодно, отключить его. Когда я сняла блокировку, волосы у меня на загривке зашевелились.

«Раз, два, три, четыре, пять – выхожу тебя искать».

Милое такое сообщеньице. Особенно когда тебе его посылает наёмный убийца.

Я отключила телефон, открыла заднюю крышку и вытащила батарею с сим-картой. Расфасовав всё это по карманам дутой жилетки, притаилась и замерла, потому что мой преследователь появился поразительно быстро. Если бы я была своим заказчиком, я бы выделила ему премию в дополнение к тем нескольким нулям, которые он получит.

Тёмный внедорожник притормозил за моей «KIA». Водитель явно не спешил выходить, потому что в темноте салона вспыхнул огонёк зажигалки, осветив вполне симпатичное мужское лицо. По нему и не скажешь, что он – киллер. Хотя по кому скажешь?

Огонёк погас, и теперь в темноте «бумера» только тускло мерцала оранжевая точка от тлеющей сигареты, становившаяся чуть ярче, когда он затягивался. Появилось навязчивое желание подойти и попросить закурить. Наверное, нервы.

Я старалась даже не дышать, но умереть от асфиксии не хотелось, поэтому воздух из моих лёгких всё-таки урывками кружил вокруг моего лица. Интересно, а что он подумал, когда меня увидел? Я постаралась сделать всё, чтобы не походить на себя прежнюю, даже пришлось распрощаться с нормальными волосами и сделать на голове птичье гнездо под названием дреды. Похоже, он был удивлён, но вида старался не подавать. «Это он тебя ещё голой не видел», – мысленно ухмыльнулась я. Представляю его рожу, если он будет разглядывать татуировку, которую я начала делать.

Мой… Не знаю, как правильно его обозвать. Преследователь? Убийца? В общем, он всё-таки вышел на дорогу и грациозным движением подошёл к моей машине, параллельно прикручивая глушитель к дулу милого такого пистолетика. Делал он это не менее грациозным движением. Я даже позавидовала оружию, так бережно он с ним обращался. Интересно, он с женщинами так же: медленно поглаживает, покручивает и похлопывает, или любит пожёстче?

Что-то мои мысли куда-то не туда ушли. Стокгольмский синдром, что ли?

Он остановился у дверцы со стороны водителя и спокойным движением открыл её, прицеливаясь. Он ухмыльнулся, я увидела это в свете фар от его машины. Потом поднял голову и глубоко вздохнул, закрыв глаза. Тут произошло нечто очень странное. Его ноздри затрепетали, губы сжались, и на лбу появились глубокие морщинки, которые сделали его лицо суровым и даже страшным. Я задрожала и покрылась гусиной кожей. И вот в этот момент он раскрыл глаза и посмотрел прямо на меня.

Я уверена, что он не мог меня увидеть: я же в кустах, в темноте. Но он реально смотрел целенаправленно мне в глаза. Если бы я могла попятиться, я бы это обязательно сделала. Может быть, я бы даже завизжала от ужаса и побежала бы в лес. Но мне нельзя этого делать, я должна тихо обойти кусты и выйти на обочину, сесть в его машину и…

Внедорожник мигнул, сообщив, что дверцы закрыты. Твою мать… В свободной руке у наёмника были ключи. Он подбросил их в воздух, поймал и засунул в карман пальто. Довольно улыбаясь, спокойно двинулся ко мне. Молча. Опасно. Потряхивая пистолетом с глушителем. На запах страха, по всей видимости. Его взгляд пригвоздил меня к месту, не давая даже пошевелиться. Вполне спокойный взгляд хищника, который почуял добычу. Я поняла, что он профи высшего уровня и от него не убежишь. Я поняла, что он давно идёт по моему следу и ему просто по кайфу за мной бегать.

А ещё я поняла, простите за тавтологию, что если он и будет меня убивать, то сделает это очень медленно, смакуя и пробуя на вкус. Пистолет – это так, просто припугнуть, чтоб не рыпалась. Не выстрелит в лоб, скорее прострелит колено, а потом будет с удовольствием наблюдать, как я корчусь от боли. Вот такие пирожки.

Он медленно приближался, сокращая расстояние между нами, а я лихорадочно соображала, что делать дальше. Попробовать убежать – догонит ведь. Остаться сидеть на месте? Отважно, но глупо. Стукнуть сумкой по голове? Вряд ли это возымеет нужный эффект, но чем чёрт не шутит…

– Выходи, красавица, не обижу, – с какой-то приятной нежностью промурлыкал он.

Мне даже тепло стало от его тона, честное слово. Я удивлённо моргнула и съёжилась, попытавшись стать меньше и слиться с кустом.

– Я буду нежен, – не унимался он, приближаясь ко мне с каждым шагом. – Но за то, что пришлось пачкать туфли – ответишь. – Это уже было сказано без сладкой ласки.

Я нервно вздохнула. А потом махнула рукой и выпрямилась.

Моментально он взял меня на прицел. Мой непонятно-кто резко встал в стойку и напрягся всем телом. Я невольно ухмыльнулась и мысленно дала себе пять. Напугала киллера – будет, что людям рассказать.

От этой мысли я нервно хихикнула, прикрыв рот ладонью. А потом не сдержалась и начала давиться смехом.

– Чего ржёшь, овца! – рявкнул он. – Чуть не пристрелил ведь.

Я пожала плечами, а потом решила сумничать:

– Овцы блеют.

– В машину. – Он проигнорировал мои познания в скотоводстве и указал пистолетом направление.

– В твою или мою? – игриво брякнула я, сама поразившись своему тону.

Он шумно выдохнул, но всё-таки опустил оружие и шагнул ко мне. Дёрнув меня за руку, потащил через кусты к обочине. Уже у дверцы машины достал из кармана двубортного чёрного пальто наручники и кивком головы подсказал, что мне надо вытянуть руки. Я послушалась, пожав плечами, и на одно моё запястье со звонким щелчком опустился холодный металл. Стянув с меня сумку и внушительно отодвинув рукой в сторону, он снял сигнализацию и открыл заднюю дверцу авто.

– Садись. – Он кивнул на сиденье.

Я села. Дёрнув за наручники, он защёлкнул второй браслет на моей руке, пригвоздив её к ручке над дверцей. Закрыл машину и скрылся в темноте.

Ну, хоть не в багажник, уже хорошо.

– Дэвушка, куда едем? – выдернул меня из моих воспоминаний сиплый голос. Лицо кавказской национальности.

Такси. Я поймала такси.

– Кораблестроителей, четырнадцать, – выдохнула я, а потом решила уточнить: – Васильевский остров.

Таксист кивнул и завёл свою тарантайку, дёргаясь с места. Я посмотрела в окно и потрясла головой, чтобы разогнать остатки неприятного прошлого, которое до сих пор преследовало меня, как призрак.

Если я продумала всё правильно, то сейчас он собирает обо мне информацию и решает, как поступить дальше. Значит, у меня есть время для следующего шага.

У меня в сумочке завибрировал мобильник, и я полезла за ним. Руки немного дрожали. Встретиться с Лазарем лицом к лицу оказалось не так просто, как я думала. Если быть предельно точной – это всколыхнуло все те эмоции, которые я гасила в себе последние пять лет. Хорошо, что я не стала брать с собой оружие. Скорее всего, не удержалась бы.

«Он в ярости», – пришла короткая эсэмэска.

Это хорошо.

Сделав глубокий успокаивающий вдох, я прислонилась виском к прохладному стеклу и начала разглядывать город, мелькающий за окном машины.

Питер остался точно таким же, каким я его запомнила. И дело не в архитектуре, улочках и Эрмитаже. Питер – это его жители. Пять тысяч оттенков серого, и только питерцы могут отличать все эти оттенки. И знают около тысячи вариантов влажности воздуха. Только петербуржец может сидеть в Екатерининском саду и размышлять о поверхностном натяжении луж. Только петербуржец может долго-долго разглядывать православный крест, а потом подойти к тебе, сунуть его в лицо и сказать: «Веришь в него?!» Это люди, в которых одновременно помещается простота и интеллигентность. Только в Питере могут сказать: «Извините меня, пожалуйста, но идите к чёрту».

Про поребрики, парадные и булошные можно даже не упоминать.

Такси остановилось у гостиницы. Расплатившись с водителем, я встала на тротуар и быстрым шагом вошла внутрь. Не здороваясь с персоналом, прошмыгнула к лифту и направилась в тишину своего номера, раскрашенного в цвета российского флага.

То, что у нас называется красивым словом «свит», у россиян почему-то именуют «полулюксом». Звучит неважно, но на деле неплохо. Скинув с себя одежду, я направилась в ванную и стала смывать с себя мужской запах и остаточные ощущения от его прикосновений. Когда вода стекала по моей коже, я заметила, что пальцы снова начали дрожать, а нога в простреленном когда-то месте заныла фантомной болью.

Закончив с омовением, я выключила воду и обмоталась красным полотенцем. Встав напротив зеркала в ванной, я убрала волосы в низкий хвост. Достав из косметички цветные контактные линзы, я вставила их в глаза. Щека по-прежнему горела от жёсткой бороды, которую теперь носит Лазарь, и я потёрла её всё ещё дрожащими пальцами. Затем, несколькими отточенными движениями, я нанесла на лицо грим, который сделал мои скулы более рельефными, нос – широким, а губы – тонкими. Завершив образ светлой помадой и тушью для ресниц, я надела тёмные брюки и белый свитер из пушистой ангорской шерсти.

Взяв сумочку и поддельные рекомендации, вышла из гостиницы, предварительно оставив свою ключ-карту на стойке, посетовав на дамскую рассеянность. На этот раз я села в свою машину. Вбив в навигатор адрес посёлка Медовое, я приоткрыла окно и включила музыку погромче, чтобы приспособиться к быстрому потоку машин.

Для меня, привыкшей к размерам Таллина, почти час дороги показался целой вечностью. Я не знаю, как жители мегаполисов постоянно живут в таком бешеном темпе, и не могу представить, чтобы я тратила на дорогу с работы домой и обратно каждый день по два часа (это без пробок). Но, так или иначе, я добралась до места, отметилась на посту охраны и подъехала к бело-красному двухэтажному особняку. Выйдя из машины, я бросила быстрый взгляд на соседний дом, отмечая расположение видеокамер. Насчитав три штуки (у бывшего наёмника явно паранойя), я усмехнулась и двинулась к двери.

– Здравствуйте, – проворковала молодая женщина. – Виктория?

– Да.

Ни один мускул на моём лице не дрогнул. Я не моргнула, не потеребила серёжку в ухе, не потёрла бровь, не приоткрыла губы. Ладони у меня не покрылись испариной, в горле не пересохло, заставляя сглотнуть, и я не начала нервно дёргать ногой. Доктор Лайтман с треском провалился бы, даже не заподозрив, что я лгу.

– Входите. – Она махнула рукой, приглашая в дом. – Меня зовут Татьяна.

Я кивнула и вошла в узкий коридор, отправив хозяйке вопросительный взгляд. Она поняла меня и сказала с лёгкой улыбкой:

– Можете не разуваться.

Татьяна повела меня вглубь дома, а я бросала короткие взгляды в окна, чтобы увидеть соседнюю территорию. Я смогла разглядеть ещё одну камеру и датчик движения на крыльце, скорее всего подключённый к внешнему освещению.

Значит, ночью проникнуть в этот дом не вариант.

– Виктория, мне порекомендовала вас подруга, – начала Татьяна. – Она сказала, что вы отличный психолог и педагог.

– Это лестно, – ответила я, переводя взгляд от окон на неё. – У меня высшее педагогическое образование и диплом детского психолога.

– То есть два высших? – уточнила она.

– Нет. Я брала дополнительный курс в университете. В принципе, я изучала то же самое, что и студенты психологического факультета, но по более сжатой программе.

– Понятно. У вас есть опыт работы с детьми? – вкрадчиво спросила она.

– Сейчас я работаю в реабилитационном центре для жертв насилия. Если учесть, что около семидесяти процентов таковых – дети, то да – у меня есть опыт, – спокойно отвечаю я, повторив её движения и не обращая внимания на её бледнеющие щёки.

– Отлично, – протянула Татьяна, отведя глаза в сторону. – Вы хотите что-нибудь выпить? Чай, кофе?

– Ничего не нужно, спасибо. По телефону вы сказали, что тема щекотливая. Я могу узнать подробности? – Мой голос ровный и мягкий, без хрипотцы и сиплости, которые присущи ему в обычной жизни.

Сейчас я на работе, и моя работа – не быть собой.

Хозяйка этого роскошного дома передёрнулась и напряглась. По её лицу, над которым явно поработали лучшие пластические хирурги, было видно, что она подбирает нужные слова. Светлые глаза ожесточились, и губы сжались в тонкую линию. Через несколько минут оглушающей тишины, нарушаемой только нашими короткими вздохами, она наконец-то заговорила.

– Моей дочери одиннадцать лет. Недавно она заявила, что преподаватель по балету её… – Она запнулась и замолчала, снова отводя от меня взгляд.

– Изнасиловал? – в итоге закончила я без прикрас.

– Д-да, – кивнула она, отчего длинные золотистые волосы на её плечах пошевелились.

– Вы водили её к врачу? – спросила я, откидываясь на спинку кресла и поглаживая мягкий бархатный подлокотник ладонью.

– Да, но он ничего не подтвердил, – она опять пожала плечами, и я снова отметила движение её локонов.

Интересный цвет. Старинное золото. Выглядит дорого. Впрочем, как и сама Татьяна.

– Но вы сомневаетесь? – спокойно спросила я, мысленно отмечая про себя некоторые детали.

Она говорит об этом не так, как должна говорить мать, у которой ребёнок признался в таких вещах. Нет ни слёз, ни трясущихся рук, срывающегося голоса. Если бы не лёгкое заикание, то я бы вообще решила, что ей – всё равно.

– Я знаю, что дети часто врут, – Татьяна снова запинается и переводит многозначительный взгляд на меня. – Дело в том, что мы с её хореографом…

Теперь всё понятно.

– И я думаю, – продолжает она, – что Ариадна врёт специально. Может быть, из-за ревности?

Я делаю глубокий вдох и перевожу взгляд на окно.

– У девочки есть отец? – Я проверяю наличие внутренних решёток или других защитных механизмов на окнах.

– Да, мы в разводе.

– Она часто общается с ним?

Защиты на окнах нет, и я снова перевожу взгляд на свою фальшивую клиентку.