Меж двух миров. Бриз несбывшихся надежд Вильганов Александр

Глава 1

Какой тусклый свет… Где это я?

Обстановка вокруг не сулила мне ничего хорошего. По холодным каменным стенам стекали капельки воды. Наверное, конденсат. Видимо где-то выше, расположен водопровод.

Перевернувшись на бок, я увидел толстые, покрытые легкой ржавчиной прутья решетки, за которыми угадывались очертания длинного коридора. Освещен он был редкими факелами, чье монотонное пламя застенчиво играло с охватывающими все вокруг тенями. Свет их был настолько тусклым, что сначала я даже не понял, что на противоположной стороне тоже есть решетки. Это что, тюрьма? Как я здесь оказался?!

Поднявшись с прикованной к стене цепями доски, которая судя по всему, играла роль кровати, я с интересом обнаружил, что мои руки зажаты деревянными колодками. Попытки снять, разбить или же спалить их магией ни к чему не привели. Разве, что руны, которые без особого усердия были вырезаны по всему их основанию, как то раздраженно заискрились.

– «Очнулся?» – в голове раздался усмешливый голос Нибуса.

– «Тварь!» – так же мысленно ответил ему я – «Что произошло?! Это твоих рук дело?!»

– «Ты совсем идиот?» – не выдержав, рассмеялся бес – «А какой мне с этого прок?»

Парочка магов в плащах Эпсилон подозрительно косилась на меня. У одного на поясе висела покрытая зазубринами шашка, а второй в это время без особого интереса изучал древко собственного копья. Оба изредка бросали взгляды на охваченную полумраком подземелья камеру, напротив, из которой время от времени доносились жалобные стоны и всхлипы.

– Проснулся? – раздался грубоватый мужской голос с другой стороны моей камеры. Свет туда почти не попадал, поэтому я мог видеть лишь размытый силуэт собеседника.

– Да… – неуверенно отреагировал я, слепо надеясь, на то, что все-таки сплю – Кто ты? Как мы здесь оказались?

В ответ я услышал лишь быстрые шаги. Но прежде, чем до меня дошло, чем это может быть чревато, нос вдруг хрустнул, а сам я от неожиданности свалился на пол. Горячая кровь брызнула в сторону, а лицо вдруг онемело от боли.

– Какого хрена?! – но едва я успел договорить, как удар ногой по ребрам окончательно сбил с меня спесь.

Откашлявшись, я перевернулся на бок и прижал колени к груди. Сырой пол воровал тепло, из-за чего меня быстро бросило в дрожь. Медленно нарастающая боль сводила зубы, а вскипевшая внутри обида, заставила тело напрячься. Если бы не эти колодки, что блокируют ману, то этот перец очень сильно пожалел бы о своих действиях.

– Эй, арестанты – усмешливо бросил Эпсилонец с копьем, даже не обернувшись – Мне плевать какие у вас там терки, но если хоть кто-то потом пискнет начальству о том, что в мое дежурство ему что-то сломали – пеняйте на себя.

– Что-то ты больно разговорчивым стал, Ворона – сухо бросил ему мой обидчик, удаляясь в свой конец камеры.

– А ты слишком самоуверенным для смертника, Женька. Неужели тебе совершенно наплевать на то, что всего через пару дней тебя публично казнят. Всю жизнь служил на благо людей, а умрешь как какой-то занюханный террорист…

– Женька? Черников? – неуверенно бросил я, поднимаясь на ноги – Это ты?

Малефикар усмехнулся. Не знаю, как мне удалось разобрать это в темноте, но я был уверен, что не ошибся. Саднившая душу обида, стала понемногу отступать, освобождая место прохладной неопределенности.

– Думаешь, члены «Прайда» позволят мне умереть? Ты, Антошка, похоже, уже успел позабыть о том, каким Эпсилон был раньше – голос малефикара звучал уверенно – Прайд, в отличие от церковных псов, чтит заветы, оставленные нам старшими товарищами.

В ответ надзиратель лишь удовлетворенно хмыкнул, краем глаза косясь на бродившего по коридору напарника. Было видно, что ему не особо нравится торчать в сыром подвале, приглядывая за заключенными. Но, тем не менее – приказ есть приказ.

Становилось холоднее, а согреться, как назло, было нечем. Пытаясь призвать пламя, я несколько раз обжегся полетевшими от колодок искрами.

– Бросай это дело. Думаешь в такой хиленькой тюрьме, нам бы оставили возможность колдовать? – нервно бросил Женька. Глаза постепенно привыкали к темноте, и я смог, наконец, немного разглядеть его лицо. Сомнений не осталось – немного вытянувшийся, с более резкими чертами лица, но это тот самый Женя из пятого отряда, плечом к плечу с которым мы уже однажды сражались.

– А что ты предлагаешь? Сидеть тихо и ждать, пока там снаружи, наконец, не сложат подходящий нам костер?! – яростно бросил я, морально приготовившись в случаи агрессии, атаковать первым. Больше избивать себя я не позволю!

– Идиот. Не ори! – бросил мне сокамерник.

Плач на той стороне коридора стал еще сильнее. Сердце вдруг сжалось от простого осознания, того, что я знаю, чей он.

– Она рыдает уже несколько часов – глубоко вздохнув, бросил малефикар. Пытаясь утихомирить заключенную, надзиратели стали кричать на неё, оголтело стуча сапогами по решетке.

– Это ведь Юля, да? – тихо прошептал я. Мой голос дрожал, а сердце обливалось кровью.

Собеседник лишь хмыкнул в ответ, хотя и без его слов, я был уверен в своей догадке. Лишь одно не давало мне покоя. Как мы очутились здесь? Воспоминания о последних событиях были скрыты от меня пеленой тумана. Единственное что помню, как Юля собиралась меня убить. Но когда я уже почти смирился, она вдруг рухнула на колени и, не выпуская из рук моей куртки, громко разрыдалась. А дальше все… туман.

– Если бы её не было рядом, я бы уже убил тебя – сухо бросил Женя, когда уставшие торчать на месте надзиратели, двинулись дальше по коридору.

– Да?! Так почему бы тебе не попробовать? – огрызнулся я, мысленно пытаясь докричаться до Нибуса. Эта тварь усердно игнорировала меня. Наверное, пытается вынудить умолять его о помощи. Думаешь, это хоть как-то смягчит твою вину, мразь?!

Обида и ненависть вскружили мне голову. С момента возвращения в город со всех сторон на меня сыпались обвинения и угрозы. Все отчаянно желают моей смерти. Что за чертовщина?! Казалось, будто весь мир в одночасье перевернулся с ног на голову, обратившись, таким образом, против меня. Я ведь ни сделал ничего дурного?! Откуда столько ненависти?!

– Ты идиот? Я ведь сказал, что не смогу сделать этого на глазах у Юльки – сухо отозвался малефикар.

– Почему же?! Убей меня и все! Ведь я убийца Ярового, да?!

Напряжение понемногу нарастало. Хоть Женя больше и не лез в драку, я чувствовал, как он на самом деле напряжен. Блокируя высвобождаемую гневом ману, его колодки пару раз осветили камеру снопами искр.

– Разве она тебе ничего не сказала?

Слова парня казались какими-то сухими и раздраженными. Чувствовалось, что разговаривая со мной – он будто переступает через себя.

– Нет. Только обвиняла в смерти Ярового…

– Ясно.

– Я не убивал Максима! – вспылив, яростно бросил я, и вскочил с кровати. По телу пробежали мурашки, а на побледневшем от холода лице выступили капельки пота.

– Еще раз закричишь – будешь придумывать для надзирателей сказочку, о том, как ты такой весь из себя неуклюжий, умудрился ночью свалиться с кровати и сломать себе ногу – грозно прошипел сокамерник – Я тут как бы сбежать пытаюсь, а ты своими криками всю местную охрану скоро соберешь. Знаешь, сколько мне пришлось ждать, чтобы эти двое, наконец, ушли погулять?

– Сбежать? – шепотом бросил я – с этими браслетами? Смеешься? Я даже спину почесать не могу…

– Это халтура, а не колодки – глубоко вздохнув, отозвался парень – все что нужно – затереть руны. Тогда мана вновь будет подчиняться.

В его словах был смысл. Немного приглядевшись, я смог увидеть, как Женька усердно трет колодкой о цепь своей кровати. Кто бы подумал, что на самом деле, все так просто?

– Как мы здесь оказались? Ты ведь насколько я понимаю, тоже недавно здесь? – произнес я, принявшись повторять процедуру с собственными колодками. Не хотелось оставаться безоружным, в момент, когда маг крови, наконец, вернет собственные силы.

– Я наблюдал за вами с Юлей. Прайд весьма миролюбиво относится к Шабашу ведьм. Но к головорезам ИБ, у них много претензий. Поэтому заключение между вами союза могло бы негативно сказаться на наших отношениях с Вельгой.

– И ты вызвался нам помешать, да? – хмыкнул я, старательно вглядываясь в нацарапанные на колодках руны. Их было не много, но располагались они так, что для того, что бы их стереть, приходилось постоянно выкручивать собственные руки.

– Да. Но все вдруг пошло под откос. Юля не смогла тебя убить, и нас тут же атаковал отряд Эпсилон. Хотя оно и не мудрено. Вы с Юлькой там такое фаер-шоу устроили, что только слепой бы не заметил.

И правда. Я помню, как из оконных проемов валил дым, а сам этаж стройки был полностью объят огнем. Конечно. Любой дурак поймет, что первым делом туда отправят именно Эпсилон и магов из пожарной службы…

– Понятно… – с грустью отозвался я. Почему-то тогда, на стройке я и не думал о том, как много внимания мы привлекаем. Расслабился и уже был готов умереть. Поэтому, наверное, меня так легко и схватили.

Глубоко вздохнув, я решил, что сейчас не время для расспросов и с двойным усердием принялся избавляться от злосчастных рун. Может в данный момент Женя и не станет меня трогать, но как только его мана вновь будет ему подчиняться – все может перемениться.

– «Нибус тварь! Отзовись!» – мысленно прорычал я, отвешивая демону удары, эхо которых глушило и меня самого. Но все попытки оказались тщетны. Бес окопался где-то глубоко внутри меня, стараясь защитить свои позиции и не позволить мне вытурить его наружу.

– Женя… – неуверенно произнес я, подняв взгляд на сокамерника. Его глаза были полны ненависти. Чувствовалось, что парень едва сдерживается от того, чтобы не разорвать меня на части. Настолько сильными были его злоба и желание отомстить…

– Чего тебе…

– Ты ведь разбираешься в демонологии? – глубоко вздохнув, бойко бросил я. Надеюсь, что хоть таким образом смогу оправдаться в его глазах.

– И что? Неужели чернокнижнику нужна консультация?

– В общем, да… Расскажи мне, как изгнать из себя демона.

Глава 2

Люди странные существа. Сбиваясь в стадо, каждый из нас рвется заявить о своей индивидуальности. Отчаянно пытается вырваться из серой массы, но при этом бесконечно оглядывается на других. Собирает вокруг себя людей, но страдает от одиночества…

Душа человека полна противоречий, не обуздав которые, мы так и будем топтаться на месте. По-настоящему счастлив не тот, у кого много денег, сил или здоровья. Счастье – это покой в душе, внутреннее равновесие. Состояние человека сумевшего достичь баланса между своими противоречиями…

Захламляя свое внутреннее пространство бесполезными вещами, которые нам навязывает потребительство, мы тщательно охраняем его границы. Пытаемся заглянуть в душу другому, не позволяя ему коснуться своей. Потому, все что мы имеем в итоге – лишь целый мир бесконечно одиноких людей.

Громко зевнув, я перевалился на левый бок. Открыв глаза, сразу обратил внимание на то, что сегодняшние надзиратели менее суетливы, чем свои предшественники. Этим двоим, похоже, вообще без разницы, что творится вокруг. Праздно прогуливаясь по коридору, один из них поглаживал свою козлиную бородку, раздавая по камерам тетрадные листы. Другой же – молодой паренек, лет девятнадцати, краснел от злобы, проклиная собственный мобильный, за то, что тот не может подключиться к интернету. Еще бы, друг. Мы метрах в тридцати под землей. А на добротный Wi-fi твое начальство раскошеливаться не захотело…

– Эй, Женька! – крикнул надзиратель с бородкой, стукнув лезвием снятого с пояса кинжала по измученной сыростью решетке.

– А… – устало протянул маг крови. Всю предыдущую ночь он измывался над своими колодками – Это ты Дед Мороз? У детишек письма с пожеланиями собираешь?

– Ну, а как же. Кто еще о вас сиротках позаботится то, кроме меня? Мы ж все товарищи. Вернее были… Эх, если бы не эта чертова реформация…

– Тише… – шепнул ему напарник, пряча телефон в карман скрытых под плащом брюк – совсем сдурел, старик! Сейчас даже у стен есть уши. Будешь сеять подобные настроения и сам среди местного народца окажешься. Кто им тогда помогать-то будет?

– Никитка, не напрягайся. Я местным обитателям доверяю больше, чем некоторым из новобранцев. Здесь – то, люди все культурные. Проверенные боями и временем. Ну, виноваты они, что ли, что родились темными?

– Виноваты или нет – уже не нам с тобой решать. Я согласен с тем, что они лишь жертвы гнилой системы! Но наша с тобой доля от этого легче не становится – зевнул паренек, прислонившись спиной к стене. Из-под его плаща задиристо выглядывала рукоять «Макарова».

– Эх, ну и молодежь пошла – усмехнулся надзиратель с бородкой, зорко поглядывая морщинистыми глазами на мага крови – Так, что Женька? Просьбы есть?

– Я на мели – угрюмо отрапортовал мой сокамерник – Но если у тебя есть желание заняться благотворительностью, ну или хотя бы помочь старому товарищу в долг, то я страсть как хочу кофе. Не этой бодяги из пакетика, а нормального, бодрящего кофе.

– Это который ты рядом с «Домом быта» покупал? Пиццерия «Ламанш» если не ошибаюсь, да? – улыбнувшись, прокряхтел старик.

– Да. Привет там Митричу передавай. Скажи, что завтра меня казнят, так, что я надеюсь, на какой-нибудь бонус в виде бесплатной пиццы – отвернувшись к стенке, безучастно простонал Женька.

– Заметано – бойко отозвался надзиратель. Глаза старика хитро заблестели, из-за чего меня стало одолевать странное ощущение. А они точно сейчас о еде договаривались?

– А твой сосед чего? Тюремной похлебкой доволен?

– Ага, щас – тихо огрызнулся я. Местный корм навсегда останется в моей памяти, как один из самых изощренных способов пытки людей. Перловая каша, которой вполне можно заряжать пулемет или неизвестного происхождения суп, от которого даже крысы разбегаются в панике.

– Нам с ним и Юлькой пиццу на троих – сухо буркнув, маг крови отмахнулся рукой от надзирателя.

– Я не хочу есть – тихо отозвалась элементалистка.

Голос магессы едва заметно дрожал, что в принципе легко объяснялось. Похоже, что проектировщик темницы был одним из основоположников идеи о том, что «Мясо должно храниться в холоде». Иными словами – дубак стоял неимоверный.

Я несколько раз пытался заговорить с Юлей, но она упрямо продолжала меня игнорировать. Если с Женькой она время от времени и перекидывалась парой слов, то меня не замечала в упор. Даже когда, экспериментируя с колодками, я случайно переборщил с маной и залив камеру облаком искр, вдруг закричал – элементалистка так и не обернулась.

– Не вредничай, Юлька. Я знаю их повара. Эта пицца будет самой вкусной в твоей жизни – усмехнулся малефикар.

Маг с бородкой прошелся по коридору и собрал протянутые ему исписанные листки. Признаться, я был удивлен, что даже здесь, в сердце северо-западного отделения Эпсилон, можно встретить таких неравнодушных людей.

Лишь одного я не смог понять, сколько бы ни пытался. Как этот обвешанный пакетами с едой, журналами да сигаретами старик вернется в темницу? Даже если у него есть договоренность с магами на КПП то, как он собирается со всем этим добром прошмыгнуть обратно в тюрьму? Неужели всем настолько наплевать на то, что здесь творится?

Словно в доказательство моей теории, коридор вдруг зАлился мелодичным эхом. Поняв, что сегодняшняя смена надзирателей – «свои в доску» люди, один из заключенных крайней камеры включил на телефоне музыку. Интересно, а как он умудрился его спрятать?

– А разве проблем не будет? – поинтересовался я у молодого надсмотрщика, когда спина его старшего товарища уже скрылась за ведущей на лестницу дверью.

– С этим? – усмехнулся маг, поглядывая на дальний конец коридора – Не-а, не должно.

– И никаких каверзных вопросов? Ну, там типо: откуда у заключенного телефон? Почему вахта не контролирует ситуацию?

– Да не звени ты. Все будет по высшему классу. Все всё прекрасно знают. Даже глава отделения и тот в курсе – выудив из кармана брюк телефон, вяло отозвался Никитка.

– Так что? Все с разрешения начальства делается?

– Ну, разрешения, как такового, нет. Просто на все смотрят сквозь пальцы. В этом крыле все заключенные – темные маги. И большинство из них раньше были частью Эпсилон.

– Значит, если вдруг кто-то заглянет и увидит, что у нас тут музыка, заключенные играют в карты и едят передачки с воли, то никто и слова не скажет? Так получается?

– Ну да. Максимум впаяют устный выговор. И тот для проформы. Луновой бы, наверное, даже разрешил нашу самодеятельность, да вот только совет этого не поймет. Потому старик просто не вмешивается.

– Эй, вы там! Хватит уже шушукаться. Уснуть не даете… – протяжно зевнув, буркнул маг крови, переваливаясь на другой бок, лицом к стене.

Никита вновь окунулся в дисплей телефона и медленно побрел в сторону камеры, где узники уже в полный голос напевали «Владимирский централ».

Вспомнив о разговоре малефикара со стариком – надсмотрщиком, я попробовал расспросить об этом Женю. Но тот лишь нервно отмахнулся, в очередной раз, напомнив мне о том, что мы с ним уже далеко не друзья. Просто соседи по камере, которых ждет костер. Товарищи по несчастью, так сказать.

– Юль… – неуверенно начал я, но прижавшаяся спиной к решетке магесса даже не шелохнулась. Я, конечно, понимаю, что меня считают убийцей, предателем и еще невесть кем, но ведь сейчас мы все в одной лодке. Так почему нельзя хотя бы поговорить?

Обратившись к девушке еще пару раз, я окончательно смирился с тем, что не получу ответа. Молодой надсмотрщик бросил на меня снисходительный взгляд, после чего двинулся дальше по коридору.

Решив, что не воспользоваться предоставленным шансом – грех, я снова принялся затирать руны о ржавую цепь тюремных нар. Не привыкшая к долгому застою мана, с боем рвалась наружу, то и дело, осыпая меня снопами искр.

Заламывая руки, я старательно рассматривал колодки, стараясь в тусклом факельном освещении разглядеть нацарапанные на них знаки. Глаза слезились и щурились но, сколько бы я ни пытался все равно не мог ничего уловить.

– Забей – не оборачиваясь, твердо бросил Женя – это бесполезно.

– О чем ты? Осталось же совсем немного! – взбунтовался я. Признаться, меня шокировало его заявление. С трудом верилось в то, что маг крови смирился со своей судьбой.

– Я всю ночь возился с этой деревяшкой. И стер все руны. Но как видишь, я все еще здесь. Как ты думаешь, почему?

– Сейчас не до твоих загадок! Если ты сдался – это еще не значит, что я тоже смиренно пойду на костер.

– Идиот… – прошептала Юля, не оборачиваясь.

Я вздрогнул и даже немного обиделся. Магесса заговорила со мной, но её первое слово… Черт, что же такого сделать, чтобы мне, наконец, простили предательство, которого я не совершал? Нибус, тварь?!

– Все оказалось куда сложнее – протянул малефикар – руны не только на поверхности колодок, но и внутри. Как ты предлагаешь стереть знаки, нацарапанные на внутренней стороне наручей?

Признаться, я был в шоке. Все мои надежды разом обрушились. Так и не найдя ничего, чем можно было бы ответить, я просто завалился на шконку. Мой отсутствующий взгляд еще долго бегал по стенке, изучая проглядывающие по её периметру мелкие трещины.

Глава 3

В воздухе монотонно витали хлопья белоснежного снега. Терпеливо лавируя между потоками ледяного ветра, они неумолимо приближались к земле. А что если это и есть весть жизненный путь снежинок? Рожденные где-то там, в небесах, они долго и мучительно опускаются вниз, чтобы в конечном итоге исчезнуть, осев на покрытую грязью землю.

Стоит немного подумать об этом и становится грустно. Ощущение неотвратимости собственной судьбы непосильным грузом ложится на плечи. Я, правда, хозяин своей жизни? Мой путь еще не предопределен и, только мне решать каким станет будущее?

Я, конечно, мог бы сейчас встать, выпрямить спину, расправить плечи и, набрав в легкие побольше воздуха громогласно заявить: «Конечно! Каждый из вас хозяин собственной судьбы. И только вам решать каким быть вашему новому дню». Только вот что это изменит? Воодушевит ли это вас? Заставит, что-то переосмыслить? Вряд ли. Рожденный ползать, летать не сможет, верно?

Это и есть та самая ошибка, спотыкаясь о которую многие талантливые люди теряют в себе уверенность и в конечном итоге отдаются на милость бурлящему потоку обычной рутинной жизни. Считая, что судьба для каждого из нас выбрана заранее, мы сдаемся после первых же неудач. Категорически боимся ошибок и не признаем ничего кроме побед. Замыкаемся в себе, искренне считая, что сделали все что могли, ошибочно полагая, что на большее мы не способны в принципе. Смотрим на более упорных людей и с завистью вешаем на них ярлык гениев.

Вова был таким же. Даже сейчас, сидя на облезлой скамейке в заснеженном парке, он ненадолго погрузился в воспоминания. Именно ими молодой паладин и жил все последние годы. Думая о прошлом, он вспоминал и том, каким сам был раньше. Трусливый мальчишка, над которым долго измывались сверстники. Худощавый паренек, в котором не хватало мужества не только на то, чтобы дать отпор обидчикам, но и на то, чтобы взять в руки собственный меч. Кто бы мог подумать, что из этого гадкого утенка вскоре вырастет могучий чернокрылый лебедь?

А ведь виной всем этим переменам стала решимость. Именно она отличает бездарных людей от гениев. Дело даже не в природном таланте, а в твердом стержне внутри каждого отдельно взятого человека. Если кто-то поставит себе цель и решит во что бы то ни стало достигнуть её, то он непременно добьется своего. Упорный труд, слезы, кровь и пот – именно эти вещи отличаю так называемых гениев от бездарностей. Бездарный способен превзойти талантливого. Все что для этого необходимо – упорно трудиться и никогда не сдаваться. Именно это я и называю решимостью.

После бегства из Эпсилон молодому паладину пришлось нелегко. Ссылаясь на то, что сила Вовы имеет под собой темное начало, Павел Свиридов объявил парня вне закона и назначил за его голову неплохую цену. Довольно грязный ход, не думаете?

Не имея возможности свободно разгуливать по улицам, чернокрылый паладин скрывался. Он жил, где придется, и никогда не задерживался на одном месте дольше, чем на пару дней. Попытки покинуть город проваливались одна за другой. Многие темные маги пытались бежать, и поэтому система контроля над пассажирами носорогов была ужесточена. Скопленные за долгое время деньги вскоре закончились, и Вова остался на улице без возможности хоть как-то заработать.

Именно в то время парень и начал жалеть о собственном поступке. Если бы тогда он не кинулся защищать Юлю, то все могло сложиться куда лучше. Разлука с любимой ржавым ножом била по израненному сердцу паладина, обнажая скрытые в нем темные чувства. Именно благодаря им его темное пламя с каждым днем становилось все сильнее.

– Иди к черту! – воскликнул Вова, легким взмахом меча, рассекая полные грусти снежинки.

– А ты я вижу, не привык церемониться – усмехнулся незнакомец, с грустью поглядывая на замершее у горла острие.

– Тебе просто не повезло обратиться ко мне, когда я не в духе – обдав собеседника полным гнева взглядом, прорычал паладин – Исчезни, пока я не снес твою пустую голову!

За последние пару лет Вова сильно изменился. Стал жёстче и совсем перестал доверять людям. Еще бы… Когда на тебя ведут охоту все кому не лень, доверие становится излишней роскошью. Хрупкой безделушкой, ценой за которую может оказаться собственная жизнь.

Незнакомец провел пальцем по переливающемуся темной энергией клинку, и тихо зашипев робко отстранился. Вытащив из кармана своего белоснежного пиджака красный носовой платок, он заботливо укутал им обожжённый палец:

– А ты гораздо сильнее, чем я думал.

– Кто ты, черт подери такой? – отведя меч в сторону, брезгливо бросил Вова. Внимательный оценивающий взгляд паладина вновь устремился к собеседнику, стараясь определить чего от того стоит ожидать.

– Любовь. Она ведь так прекрасна, да? Это чарующее чувство, что иногда сподвигает нас на довольно глупые поступки. Не находишь? – глубоко вздохнув, незнакомец осмотрелся и достав из внутреннего кармана пиджака сигару, торопливо прикурил её касанием пальца.

– Эй, мудила! Ты к чему ведешь?! – быстро поднявшись со скамьи, рассвирепевший паладин наставил на противника меч.

– Успокойся. Не нужно размахивать передо мной этой игрушкой – прошипел темноволосый мужчина в пиджаке, скрестив на груди руки – Я пришел поговорить.

– Нам не о чем с тобой разговаривать! – яростно огрызнулся Вова, но меч все же опустил. Невероятная пульсирующая аура, исходящая от собеседника заставляла его сердце биться в страхе. Да кто же он такой?!

– Как это не о чем? Давай говорить о любви! – возмущенно бросил незнакомец. Его сверкающий взгляд был полон кипящего безумия. Казалось, будто он способен в любой момент с легкостью выпустить молодому паладину кишки, не изменяя при этом своей наигранной дружелюбной улыбке.

– Кто же ты такой? – сосредоточенно всматриваясь в противника, прошептал паладин – отступник. Сжимающие рукоять меча пальцы побелели от напряжения.

– Я Дьявол – усмехнувшись, произнес мужчина, театрально поклонившись.

Когда взгляды незнакомца и паладина вновь пересеклись, глаза самопровозглашенного владыки тьмы уже изменились. Кровавые, миндалевидные они смотрели куда-то глубоко в сердце. В то самое место, которое мы неосознанно оберегаем от других.

– Да? – скрывая дрожь в голосе, усмехнулся Вова, не сводя с противника глаз – А я тогда английская королева. Приятно познакомиться.

– Эх… Какой недоверчивый нынче народец пошел. Значит, в демонов ты у нас веришь, а в существование Дьявола нет? Какой-то ты не последовательный…

Аура владыки тьмы стала плотнее, окутывая все вокруг своим темным алым свечением. Снег под его ногами быстро таял, и казалось, что скрывавшийся под ним асфальт скоро начнет разрываться на куски, не в силах выстоять перед гнетущей силой верховного демона.

– Что тебе нужно? – глубоко вздохнув, робко бросил молодой паладин, решив, что правдивость слов собеседника сейчас не играет никакой роли. Дьявол или нет, он все равно опасен.

– Да так. Хотел поинтересоваться как дела у вас с той девушкой? Элей, кажется…

Сердце чернокрылого отступника забилось чаще. Сжав меч еще сильнее, парень старательно боролся с медленно охватывающей его яростью. Сгустившаяся вокруг него черная аура грозилась высвобождением крыльев.

– Какое тебе до этого дело?! – сквозь зубы прошипел вскипающий от гнева паладин.

– Просто хотел узнать, как она устроилась. Я боялся, что законы мироздания вновь попытаются её убить. Ведь ей больше нет места в этом мире…

Звон металла эхом разлетелся по округе. Удивленный взгляд владыки бесов упал на застывшее в паре сантиметров от его горла темное лезвие. Острие громко стонало, отчаянно жаждя вкусить крови. Но какая-то неведомая сила сдерживала его.

– Что ты такое несешь?! – взревел Вова, опередив едва открывшего рот Дьявола. Усилив нажим, молодой паладин смог сдвинуть лезвие меча еще на сантиметр ближе к горлу врага, от чего на том проступил ярко-красный ожег.

– Силен… – прошипел владыка ада, легким толчком обмотанного пальца отклоняя меч.

Вову крутануло вокруг своей оси и повалило наземь. Его меч с силой вырвался из рук, едва не обломав паладину побелевшие от напряжения пальцы. Рассекая воздух, клинок отлетел на несколько метров в сторону и по самую рукоять вошел в ствол покрытого снегом векового дуба.

– Что за черт! – взревел ошеломленный парень, вскакивая на ноги. Приметив собственный меч, он с досадой заключил, что в данный момент не сможет до него добраться – Что ты имел в виду, говоря о том, что Эле не место в этом мире?!

– А так ты не помнишь? Да, верно. Прости – стукнув себя ладонью по лбу, с досадой заключил Дьявол – Ведь тот человек пожелал, чтобы никто из вас об этом не помнил…

– Что за чушь ты несешь?! Рассказывай все по порядку!

Влады ада рассмеялся. Легко и непринужденно плюхнувшись на скамейку, он раскинул руки вдоль её спинки.

– Садись. Тот человек уже умер так, что я имею право рассказать тебе все.

Вова ненадолго задумался. Если бы это существо хотело его смерти, то уже бы с легкостью расправилось с ним. А раз он еще жив, значит убивать его пока не собираются.

Усевшись на край скамьи, молодой паладин с подозрением уставился на собеседника. Холодные лучи утреннего солнца слепили глаза. А легкий порывистый ветер разгонял по округе трескучий мороз.

– Так почему Эли не место в этом мире? Что это значит?!

– Все просто. Она должна быть мертва – снисходительно бросил Дьявол, не обращая внимания на дрожащего от злобы собеседника – Вернее, она уже однажды умерла. Но кое-кто не захотел с этим мириться и заключил со мной сделку. Её жизнь в обмен на его душу.

– Что ты несешь… – тяжело дыша, простонал Вова – Я много лет находился с ней рядом. Она никогда не умирала!

– Потому, что я скрыл от вас эти воспоминания – усмехнулся бес, ткнув паладина пальцем в лоб – Она была убита на задании. Никто из вас тогда не смог её спасти. Было это лет так семь назад, в одном из ближневосточных конфликтов.

– Ты бредишь! Быть такого не может! Мы тогда даже повоевать не успели! Нас сразу же отозвали!

– Да. Было дело. Но тех нескольких дней на чужбине вполне хватило. Эля погибла от пули снайпера – кастера, во время волнений на границе.

– Ты лжешь!!!

– Остынь – властно бросил Дьявол, проводя ладонью по своим волосам – Мне плевать, как ты к этому относишься. Просто дослушай до конца.

Вова стиснул зубы. Он и не думал верить в бред незнакомца, но какое-то беспокойство внутри все же испытывал. Казалось, словно что-то давно забытое с боем старалось прорваться наружу. Но пока что, вместо четкой картинки парень видел лишь размытый силуэт.

Взглянув на сгорающего от напряженного нетерпения паладина, демон усмехнулся и, бросив недокуренную сигару в снег, продолжил:

– Девушка погибла. И не в силах справиться с болью утраты этот человек воззвал ко мне. Его настойчивость поразила меня и я ответил. Сделка есть сделка. Девушка жива. Даже не смотря на то, что время её давно истекло. Отклонив в нужный момент зачарованную пулю, я получил в свое распоряжение сильную, аппетитную душу…

– Кто это был?! – покрывшись испариной, тяжело дыша, прошептал Вова.

Глаза паладина намокли от слез. Каждое слово демона находило отклик в его сердце, от чего на душе становилось еще противнее. Размазанная, неразборчивая картинка становилось все четче, открывая парню давно позабытую страшную правду. Призраки прошлого внезапно пробудились ото сна, эхом взрывов отзываясь в ушах.

– Я думал, что ты догадаешься… – с досадой выдохнул Дьявол, разминая порядком затекшую шею.

– Скажи мне, ублюдок! – взревел паладин, оскалившись. Пытаясь заглянуть в эти полные ненависти миндалевидные глаза, парень схватил собеседника за ворот черной рубашки и с силой подтянул к себе.

– Яровой… – протяжно выдал демон, расплываясь в улыбке – Вот ведь незадача, да? Человек, в котором ты так нуждаешься, был убит руками одного из твоих друзей. Но и это лишь полбеды. Из-за твоей возлюбленной он даже после смерти никогда не сможет обрести заслуженного покоя. Какого это? Ты ведь в ярости, да? Хочешь рвать и метать?

Вова его уже не слышал. Мощный поток воспоминаний охватил парня с головой. Чернокрылый отступник мог лишь молча дрожать, перебирая внутри себя уже известные ему факты из прошлого. Тяжело дыша, маг старательно сравнивал их, изо всех сил пытаясь опровергнуть. Но все было тщетно…

– Этого быть не может… – сбивчиво выдохнул Вова, не поднимая покрасневших от слез глаз – Чертов ублюдок! Ты лжешь!

Позади молодого паладина раскинулись пульсирующие тьмой, обжигающие черные крылья. Не в силах выдержать жара, скамейка медленно тлела, поднимаясь в воздух маленькими струйками едкого дыма. Горящая краска густыми каплями стекала на покрытую грязным снегом землю.

– Ты ведь лучше всех понимаешь, что это не так – самодовольно оскалившись, произнес демон.

– Зачем ты все это мне рассказал?! – стараясь успокоить взбесившееся от боли сердце, закричал парень.

– Все во имя любви, друг мой. Ты все еще любишь ту девчонку? Даже не смотря на то, что она повинна в мучениях того, кто не только однажды спас тебя, но и защищал всю свою оставшуюся жизнь?

Вова изо всех сил хотел закричать «Да». Но что-то внутри вдруг щелкнуло, и он засомневался, так и не позволив слову вырваться наружу. Неужели в его чувствах что-то изменилось?

– Можешь не отвечать. Слова людей редко соответствуют действительности. Так, что давай продолжим наш разговор.

– О чем ты?! Есть еще что-то?!

Дьявол глубоко вздохнул. Бушевавшее в его глазах пламя поникло, уступив место ледяной грусти. Неужели даже он о чем то сожалеет?

– Ты когда-нибудь слышал о том, каким образом я оказался владыкой ада?

– Нет… – отвернувшись, произнес Володя. Он все еще с трудом дышал и не горел желанием выслушивать автобиографию одного из древнейших существ в мире.

– Когда-то, незадолго до появления людей, я был ангелом. Сильнейший из нас правил, а остальные слушались его и жили, не зная ни горечей, ни бед. Я Люцифер – был его правой рукой. Но треклятая любовь уничтожила всю мою жизнь…

Демон стиснул клыки. Его безумные глаза полнились отчаянием.

– Я полюбил жену своего господина. Сколько бы ни пытался, все равно не смог выкинуть её из головы. Столь прекрасной она была…

– И что произошло? – не отрывая промокшего от слез взгляда, безразлично бросил паладин.

– Не в силах и дальше бороться с собой, я ей признался. Мы стали проводить больше времени вместе, но даже так, она все равно старалась держать меня на расстоянии. Даже общаясь со мной, та женщина умудрялась оставаться верной женой. Чем чаще мы разговаривали, тем больше я в нее влюблялся. Она стала моим идеалом…

– И однажды все полетело к черту? Верно?

Молодой паладин задавал вопросы. Но делал он это не из интереса, а так – для проформы. Его куда больше сейчас волновала собственная судьба. Хотелось поскорее отвязаться от этого монстра и попробовать разобраться в себе.

– Я не смог себя сдержать. Даже не смотря на то, что наш владыка был мне другом, я похитил его жену и силой овладел ею. Мой грех это первое в мире предательство. И именно я стал тюремщиком того места, куда после смерти попадают подобные мне.

Дьявол глубоко вздохнул. От его обычной невозмутимой усмешки не осталось и следа.

– Мучая таких же грешников, как и я, мне необходимо поглощать их души. Но вместе с ними на меня ложится все больше и больше новых грехов. Не в силах очиститься от этой грязи я навеки увяз в ней. Стал заложником этой гнилой системы и смертельно от неё устал. Обреченный на вечное заточение в аду, я давно смирился с тем, что никогда не вернусь домой.

– И чего ты хочешь от меня?! Жалости?! – вспылил уставший от бредней демона Вова.

– Конечно, нет! – рассмеялся мгновенно переменившийся в лице Дьявол. Его глаза вновь загорелись обычной ненавистью, а губы скривились в ухмылке – Я тут кое-что придумал. И мне необходим сильнейший из людских магов. Так что предлагаю сделку!

– Что?! Ты думаешь, я куплюсь на этот вздор?!

– А если я скажу, что в обмен на помощь ты получишь душу Максима Ярового? Возможно, даже сможешь предотвратить его смерть?

Голос Вовы дрогнул. Дыхание сбилось, а сердце вдруг участило свой ход. Бросив на собеседника озлобленный взгляд, паладин стиснул зубы.

– Ты лжешь! Тебе не под силу вернуть мертвого!

– Если говорить о воскрешении, то да. Ты прав. Но ведь твою возлюбленную я вернул?

– Тебе подвластно время? – понизив голос, выдохнул паладин.

– Только если это необходимо для выполнения условий сделки. Иначе бы я уже давно изменил собственную судьбу…

– Чего ты хочешь?!

– Если считать с тобой, то подходящих мне магов всего четверо. Но я не знаю кто из них самый сильный. А ошибиться мне нельзя. Так что убей трех других и помоги мне! Тогда я сделаю все, о чем ты только попросишь!

Дьявол сам не заметил, как перешел на крик. Неужели это и в правду для него так важно?