Четверо детей и чудище - Уилсон Жаклин

Четверо детей и чудище
Жаклин Уилсон


У Розалинды худшие каникулы в ее жизни – мама уехала на учебу, так что им с братом приходится торчать в гостях у папы и его новой жены! Конечно, это не беда: у Роуз полно с собой книг, и две недели она как-нибудь пережила бы, как вдруг появляется Шлёпа, сводная сестра, и жизнь Робби и Роуз превращается в настоящий кошмар. Справиться с эмоциональной, резкой, спортивной и сильной сестрицей совершенно невозможно. Но вот однажды дети находят в лесу кое-что необычное… Чтобы сохранить находку в тайне, хочешь не хочешь, а придется стать командой, только удастся ли?





Жаклин Уилсон

Четверо детей и чудище





Глава 1


– Что читаем? – спросила Шлёпа, выхватив у меня из рук книгу.

– Отдай! – сказала я, но она отвела руку в сторону – не дотянуться, а когда я попыталась отнять книжку, больно пихнула меня локтем. Когда ей нечем заняться, она вечно таскает мои вещи. Ей бы прозвище не Шлёпа, а Шлёп-и-нету.

– «Пятеро детей и чудище», – прочитала Шлёпа дурацким голосом. – Глупое какое-то название. Что за чудище?

– Псаммиад, – сказала я.

– С псами в ад? – спросила Шлёпа. Похоже, ей стало любопытно. – Это ужасы?

Сама она читала исключительно страшилки Марвела О’Кэя, и чем кровавее, тем лучше.

– Нет, это про такое чудно?е волшебное существо, диво песков, – сказала я.

– Диво песков! – фыркнула Шлёпа. – Я из сказочек про диво дивное еще лет в шесть выросла. Ты такая малышня, Розалинда.

– Никакое это не диво дивное. Псаммиад вроде обезьяны с глазами-рожками, он ужасно придирчивый, а еще он желания исполняет, – сказала я. – Книжка просто замечательная.

– Ты такая ботанка – тебя послушать, так все книги замечательные, – сказала Шлёпа. Она запрыгнула на кухонный стол и, болтая ногами, стала листать мою книжку. А Робби, мой брат, как раз был под столом – лежа на пузе играл тихо-мирно со своим зверинцем. Шлёпины блестящие кроссовки болтались прямо у него над головой, так что он уполз назад, к стене – от беды подальше. Препираться со Шлёпой ему хотелось еще меньше моего.

Шлёпа перестала листать страницы, наткнувшись на картинку:

– Чего это они так вырядились? Вот дурачье.

Я вздохнула. И Робби под столом вздохнул. Маленькие пластмассовые львы и тигры со слонами наверняка вздохнули тоже. Это Шлёпа дурачье, а не ребята на картинке. Честное слово, хуже сводной сестры, чем она, у человека быть не может!

– Книжку написали сто с лишним лет назад, – сказала я. – Поэтому дети одеты по эдвардианской моде: в передники и бриджи.

– Сама ты эдвардианская, – сказала Шлёпа. – История – занудство. – Она зевнула и как ни в чем не бывало швырнула книжку на пол. Явно пыталась затеять ссору – и я знала, кто победит.

– Тебе сколько лет? – спросила я эдак надменно. – Моди и то себя лучше ведет. – Я подняла книгу с пола. Несколько страниц помялось. Я стала разглаживать их дрожащими пальцами. Как же мне ее терпеть столько времени! Она так ужасно себя ведет – особенно с Робби и со мной. Она младше меня, а я все равно ее боюсь.

– Что ж делать-то, твоя занудная книжонка вся помялась! – притворно огорчилась Шлёпа. Она энергичней заболтала ногами и уронила пару слонов и обезьяну. – Ой!

Показалась рука Робби и попыталась собрать попадавших зверушек.

– Помогите, тут что-то ползает и скребется! Может, крыса? Надо скорей ее раздавить, – продолжала ерничать Шлёпа, соскользнула со стола и с размаху наступила Робби на руку.

– Хватит! Отстань от моего брата, заноза! – вмешалась я. Все-таки она вывела меня из себя.

Робби ничего не сказал – он изо всех сил старался не зареветь, – зато его любимый лев цапнул Шлёпу за лодыжку. Посмеявшись над этим безобидным нападением, она схватила льва и подбросила его высоко в воздух. Зверь приземлился на все четыре лапы на книгу рецептов Джейми Оливера на кухонной полке.

– Да ему надо в цирке выступать! – Шлёпа вскочила и опять схватила льва. – Знаете фокус, когда укротитель засовывает голову льву в пасть? Тут от него бы проку не было. Я предлагаю наоборот: пусть лев сунет голову в пасть укротителю. Идея – отпад! – Она запихнула крошечного льва в рот и хорошенько прикусила.

– Нет! – закричал Робби.

Я вскочила на ноги, схватила ее – и как дерну льва за задние лапы! Лев выскочил на волю, обслюнявленный, блестящий – и в крови.

– Ай! Ты мне губу поцарапала, свинюга! – заверещала Шлёпа, прижав руку ко рту.

– Так тебе и надо! Сама виновата. – Сердце у меня так и колотилось. – Почему ты вечно вредничаешь?

– Потому что ты с твоим мелким братцем-нытиком мне поперек горла. Быстрей бы вы уже выкатились отсюда, – процедила Шлёпа.

– Привет, ребята! Что за шум? – Папа влетел в кухню в пижаме и теперь стоял и чесал голову. Он посмотрел на Шлёпу. – Не слишком гостеприимные речи.

– Они первые начали! Смотри!

Шлёпа задрала голову и показала ранку на губе. Папа присмотрелся к маленькому пятнышку крови:

– Как это тебя угораздило, Шлёп?

Та многозначительно воззрилась на меня.

– Розалинда? – изумился папа. – Розалинда, неужели ты и впрямь ударила сестру?

– Она мне не сестра, – пробубнила я сдуру.

– Поверить не могу, что ты полезла в драку! – покачал головой папа.

– Она меня защищала. – Робби выполз из-под стола.

– Прячешься за юбкой сестры, да, Роберт? – сухо спросил папа.

– Я драться не умею, – сказал Робби, и, в общем, не соврал.

– А из-за чего драка-то началась? – поинтересовался папа.

Мы уставились на свои босые ноги. Я погоняла большим пальцем кукурузные хлопья: мы ели прямо из пачки и просыпали немножко на пол.

Папа тяжело вздохнул:

– Ладно, бог с вами. А ты, Розалинда, держи себя в руках. Не вздумай больше драться! Я не потерплю в своем доме такого поведения. А ну-ка помогите мне на стол накрыть, шевелитесь. – Папа стал протискиваться к шкафу с посудой и наступил на пластмассового зверька. – Черт! – Он поднял слона и бросил его в Робби. – Ты хуже Моди, по всему дому игрушки разбрасываешь. Вроде бы взрослый уже играть в эту ерунду.

Робби понурился. Неужели папа забыл? Он сам подарил Робби первых трех зверят, еще когда приезжал к нам каждые выходные и мы ходили вместе в зоопарк.

– Не понимаю, – покачал головой папа. – Дочь дерется, а сын играет в игрушки под столом. У вас все перепуталось, дети. Придется положить вас в мешок и хорошенько перемешать. – Он пытался острить, только мы с Робби ужасно злились и нам ни капельки не было смешно.

Шлёпа смеялась над нами – конечно, к ней-то папа цепляться не станет. Нечестно. Мы знали, что папе Шлёпа тоже не нравится, но ее он не отчитывал: она ведь дочка Элис, а не его.

Сама Элис появилась, когда мы все уже позавтракали, а папа допивал вторую чашку кофе.

– Привет, пупсики.

Она впорхнула в кухню, расточая улыбки, – точь-в-точь артистка на сцене в ожидании оваций. Она не переоделась – была в тонкой ночнушке, чересчур прозрачной, – но волосы, длинные и светлые, уже успела расчесать и губы накрасила блестящей розовой помадой.

– Как замечательно, что мы все собрались вместе, – сказала она, сцепив руки.

Мы уставились на нее. Кого она обманывала? Никто из нас ей даром не нужен, даже Шлёпа, ее родная дочь. Обычно на каникулы мы приезжали по очереди: сначала мы с Робби, потом Шлёпа. Но этим летом Шлёпин папа умотал на Сейшелы – медовый месяц с новой женой, – а наша мама уехала в летнюю школу – она учится в Открытом университете. Так все мы очутились у папы в Суррее[1 - Суррей – графство в Южной Англии. – Здесь и далее прим. переводчика.], чтобы изображать Счастливую Семью.

Я уже очень соскучилась по маме, хотя мы только вчера расстались. Наверняка мама тоже по нам скучала. Она даже всплакнула, когда обнимала нас на прощание. Ужасно, что мама и папа больше никогда не будут вместе как нормальная семья. Конечно, мы хотели побыть с папой на каникулах – но не с Элис же. И уж точно не со Шлёпой.

Впрочем, против малышки Моди мы не возражали.

– Здрасте, здрасте, здрасте! – сказала Моди.

Тут как тут! Прямо крошечный полисмен. Она кое-как пришаркала вслед за Элис – в пижамных штанах, бежево-розовом лифчике на шее и сандалиях на высоченном каблуке.

– Я большая взрослая тетя, – объявила она.

Она заковыляла по кухне, улыбаясь нам. На этот раз все улыбнулись в ответ, даже Шлёпа.

– Моди! – я протянула к ней руки.

Обожаю свою смешную сводную сестричку. И я, похоже, тоже ей нравлюсь – она вечно ходит за мной хвостиком, когда мы живем у папы и Элис. Но теперь же здесь Шлёпа. Она вскочила, схватила Моди и давай ее кружить. Моди, болтая каблуками в воздухе, завизжала от смеха.

– Шлёпа, осторожней. Не хватай ее так, – попросила Элис.

Шлёпа вспыхнула:

– А я и так осторожно.

– Она же еще маленькая. Опусти ее. У нее голова закружится.

Моди высвободилась из Шлёпиных рук, не переставая хихикать. Она нашла льва из зверинца Робби и решила попробовать его на вкус.

– Нельзя, Моди, это бяка! – сказал папа. Он присел рядом с ней на корточки и протянул раскрытую ладонь. – Отдай папульке.

Мы с Робби переглянулись. Мы его никогда не называли папулькой.

Моди вытащила льва изо рта, чмокнула его в кончик носа и отдала папе. Папа вытер его рукавом своей пижамы и рассмотрел поближе:

– Ничего себе, Моди его искусала!

– Можно Моди льва обратно? – с надеждой спросила Моди.

– Только не грызи его так, милая. А то зубки испортишь. – Папа, хорошенько ополоснув льва под краном, вытер его чистым кухонным полотенцем и торжественно вручил Моди: – Держи! Скажи папульке «пасипа»!

Мы с Робби и Шлёпой аж поморщились.

– Пасипа, – послушно повторила Моди. Она прекрасно могла произнести «спасибо», но папе и Элис почему-то нравилось, когда она лопочет как грудная.

– Вообще-то это мой лев, – буркнул Робби.

Он сидел рядом с Моди, пока та уминала свой персональный йогурт с покрошенным в него бананом. Лев рыскал по столу и рычал, Моди хихикала.

– Почему она не ест бутерброды и хлопья, как мы? – спросила Шлёпа, доставая из пакета очередной кусок хлеба и густо намазывая его маслом и клубничным джемом.

– Мы следим за ее питанием, чтобы она не располнела, – объяснила Элис.

Шлёпа снова покраснела. Это камень в ее огород. Она не то чтобы была прямо толстая, но с нашей последней встречи поправилась.

– Мам, ты вообще не в себе, – сказала она. – Так Моди к десяти годам анорексичкой станет. Хватит психовать из-за ее веса, она же еще маленькая.

У Элис дернулся рот. Небось сейчас начнет распекать Шлёпу, какая та толстуха. Я бочком направилась к выходу, прихватив книжку в надежде смыться. К себе нельзя – меня поселили вместе со Шлёпой, а для Робби в комнатку Моди втиснули раскладушку. Уединиться негде. Даже если закроешься в туалете, кто-нибудь непременно начнет ломиться. Жаль, фонарика нет – а то можно было бы засесть в чулане под лестницей.

– Ты куда это собралась, Рози-Шмози? – спросил папа.

Меня бросило в жар. Так меня не называли с тех пор, как я была малявкой вроде Моди. Шлёпа аж фыркнула от смеха.

Я промямлила что-то насчет почитать книжку.

– Сколько можно, родная, опять эти твои книжки! Хочешь забиться в угол и читать? Мы же так редко видимся. Давайте куда-нибудь выберемся всей семьей! – Папа радостно потер руки. – Какие будут предложения?

– «Чессингтонский мир приключений», – сказала Шлёпа. – Там классные аттракционы.

– И животные, по-моему, там тоже есть! – поддержал ее Робби, собирая в кучу свой пластмассовый зоопарк. Лев с тигром потанцевали перед Моди. – Ты же хочешь посмотреть на зверей, а, Моди?

– Да, звери, большие собачки, – обрадовалась Моди и погладила «собачек».

– И мы все будем кататься на высоченных американских горках, – сказала Шлёпа, схватила льва с тигром и устроила им бешеные скачки вверх-вниз.

– Осторожней, детка, ты бедной Моди чуть в глаз не попала, – воскликнула Элис. – По-моему, Моди еще маловата для американских горок.

– Да ну, – отмахнулся папа. – Наверняка там и для малышей куча аттракционов.

– К тому же на шестерых это будет уйму денег стоить.