Корпорация «Исполнение желаний» Мелан Вероника

Что значит этот ноль? Что нужно сделать, чтобы цифра поменялась, а, главное, зачем? Сколько баллов требуется, чтобы что-то поменялось?

Все ответы, вероятно, крылись в брошюре – сборнике правил, но читать ее сейчас не хотелось. Хотелось спать.

Я отодвину книгу в сторону, нашла пульт от телевизора и убавила звук. Затем задернула занавески и забралась в кровать. Голова гудела от усталости. Все ответы и Ларош со своей посылкой могут подождать пару часов, ничего с ними не сделается.

«А вот со мной точно сделается, если не отдохну…»

С этими мыслями, продолжая какое-то время созерцать голубой ноль на темном циферблате счетчика, я погрузилась в сон.

Мне снился Алекс.

Он и я в те времена, когда тень несчастья еще не коснулась нашего дома своим тлетворным крылом, когда казалось, что недавно созданная семья станет теплым уютным очагом для двух любящих друг друга людей. С индейкой и сладкой выпечкой на столе в праздники, с теплым пледом на двоих перед камином в зимние стылые дни.

Сон был ярким, почти ощутимым. Казалось, протяни руку в радужную картинку, и получится дотронуться кончиками пальцев до его лица, и он тут же повернет мою руку и нежно поцелует ладонь, как это бывало не раз.

– Я не хочу отпускать тебя от себя.

Его голос звучал близко и одновременно далеко.

– Мы будем жить вместе, ты будешь моей. Совсем-совсем. Завтра мы перевезем твои вещи в нашу новую квартиру. Ты ведь не против?

Он сидел напротив меня за столиком в кафе. Темные волосы небрежно растрепаны после быстрой езды в его любимом спортивном авто, ореховые глаза поблескивают озорно и нежно.

– Ты ведь не против?

– Нет… – прошептала я, смахивая появившуюся в уголке глаза слезинку.

«Нет», – снова прошептала я в полудреме, поднесла ладонь, чтобы вытереть мокрую щеку, и, вздрогнув, проснулась.

Картинка таяла так быстро и неумолимо, что я едва не захлебнулась от отчаяния.

– Нет… не уходи. Алекс, не уходи! – прошептала я полутемной комнате, но яркий сон уже улетучивался, оставляя после себя горькое осознание реальности и тяжелое облако воспоминаний того, что случилось после. Не выдержав, я уткнулась лицом в подушку и всхлипнула.

Почему так? Почему все повернулось так, что спокойная счастливая жизнь осталась в прошлом? Усилием воли заставив себя успокоиться, я перевернулась на спину и предалась воспоминаниям.

В то время я училась на курсах, постигая основы бизнеса и мечтая создать собственную компанию. О магазине я тогда не думала, хотя отдельные мысли и мелькали в наполненной радостными предвкушениями ветреной голове. Я буду хозяйкой своего дела! У меня будут работники и ответственность, будут деньги и новые идеи. Я смогу построить что-то новое, создать что-то свое собственное. От мечтаний об открывавшихся возможностях отрастали крылья, я бегала на курсы с таким счастливым видом, будто за каждый урок мне доплачивали в три раза больше, чем я сама отдавала педагогам.

Алекса я встретила незадолго до окончания учебы.

В тот промозглый вечер холодный дождь лил, не переставая. Я стояла на остановке, прижимая к груди пакет с бумагами, опасаясь, как бы они не промокли и костерила на чем свет стоит свою подругу-сокурсницу. Та обещала подвезти меня до дома, как это обычно случалось, но в последний момент убежала прямо с лекции на встречу с новым дружком, от которого по ее словам у нее «спирало дыхание и хотелось напиться от счастья». Я лишь посмеивалась от такого определения – вероятно, любовь вызывает у людей различные эмоции, в том числе желание напиться. Так или иначе, ее машина осталась на парковке возле здания и теперь уже никак не могла мне помочь.

Стуча зубами от ветра и холодной дождевой воды, что стекала по лицу, я нетерпеливо переступала с ноги на ноги, когда прямо у тротуара остановился голубой кабриолет с откидным верхом. В тот вечер крыша была опущена; мне запомнилось, как дождь стучал по туго натянутой ткани.

Пассажирская дверца распахнулась, и я осторожно отступила назад. Риск подхватить простуду казался мне более привлекательным, нежели риск повредить здоровье, неосмотрительно катаясь с маньяком-водителем.

Но «маньяк» оказался чертовски привлекательным, улыбчивым и сразу располагающим к себе.

– Девушка, не стоит пугаться. Я могу пристегнуть обе руки к рулю, чтобы вы не боялись. Но здесь тепло, а там холодно. Садитесь.

Стоило подумать о пристегнутом к рулю водителе, как рот растянулся в глупой улыбке.

– А у вас есть наручники?

– Есть, – он широко улыбнулся. – Вот!

Наручники блеснули в его руке.

– Только не забудьте мне отдать ключи, как приедем. Я не хочу жить в машине.

– Договорились, – хихикая и содрогаясь от холода, я юркнула в удобный теплый салон.

Пристегивать водителя мне не пришлось, отчего-то я поняла, что он не опасен. Разговор потек, как по маслу: мужчина представился Алексом, много смеялся и шутил, а как только узнал, что я посещаю бизнес школу, проявил искренний интерес к моему увлечению и даже дал несколько дельных советов. По пути он часто поглядывал в мою сторону, от сего серьезных взглядов я смущалась и замолкала.

– Шерин, вы очень красивая. О таких волосах мечтает каждая модель, – неожиданно произнес он и улыбнулся.

Я залилась краской и провела ладонью по спутавшимся каштановым кудрям.

– Спасибо.

– Нет, правда. Такой шоколадный цвет и зеленые глаза. Вы как с обложки журнала.

Я окончательно покраснела, и, представив, как должно смотреться зеленоглазое лицо в сочетании с пунцовой кожей, тут же отвернулась к окну. Ведьма, не иначе.

Но Алекс только рассмеялся.

– И краснеете просто умильно!

Я едва не пихнула его локтем в бок, подивившись чувству, будто мы знакомы долгие годы. Как такое возможно, если мы встретились не более получаса назад?

Он подвез меня до дома, но телефон не спросил. Чувство горечи, которое меня охватило, я помнила даже сейчас. Получается, все? Вот и все знакомство? Но он позвонил уже на следующий вечер. Сам отыскал номер, сам подъехал к подъезду, чтобы забрать в уютный ресторан на первое свидание. С тех пор мы практически не расставались. Он забирал меня с курсов и увозил домой, где иногда засиживался допоздна, потягивая сваренный мной кофе, советуя, как правильно начинать бизнес, как избежать многих ошибок, свойственных новичкам. К тому времени он уже имел свое дело, но какое именно, долго умалчивал. Я не давила, наслаждаясь тем, как медленно, но верно сближались внутренние миры, предполагая, что со временем он откроется мне полностью. Со слов Алекса я поняла, что незадолго до нашего знакомства у него была девушка, но что-то не сложилось, и они расстались. Иногда в его карих глазах мелькала грусть, в такие моменты мне особенно сильно хотелось его утешить.

Правда, бывали и другие моменты (теперь мне было легче об этом судить, чем тогда), когда Алекс вдруг показывал иные стороны своего характера. Например, раздражительность, вспыльчивость, иногда даже злость. Но с подобными вспышками он быстро справлялся, а моя природная терпимость позволяла нам обходиться без ссор и скандалов.

Да, так было тогда.

Оторвавшись от воспоминаний, я вдруг поняла, что устала лежать на кровати и хочу есть. Задернутые шторы пропускали в комнату желтоватый закатный свет. Я поднялась, отодвинула их в стороны и распахнула окно. Маленькое помещение тут же наполнили звуки: шелест травы, ласкаемой слабым ветерком, стрекот цикад, откуда-то снизу раздавался монотонный голос. По-видимому, диктора телевидения.

Подойдя к холодильнику, я едва обратила внимание на забитые до отказа полки (еще раз спасибо усатому Карлосу), нашла бутылку минералки, налила полный стакан и, утолив жажду, подумала, что позже захочу чаю.

Поставив чайник, я достала с полок какое-то печенье (едва солоноватое и хрустящее) и принялась жевать его, запивая остатками минералками и постепенно снова погружаясь в воспоминания.

Алекс не настаивал на сексе, чему я молчаливо радовалась, так как поспешное перенесение отношений в постель могло означать, что у него ко мне лишь плотский интерес. Я же втайне мечтала, чтобы наш союз креп и из обычного романтического увлечения однажды превратился в настоящую семью. С домашними вечерами, забитыми приятными хлопотами, путешествиями, заведением большой собаки…

Планы-планы…

Через полтора месяца Алекс, наконец, признался, что он проектировщик новых видов огнестрельного оружия. Это заявление ошеломило, и, в то же время, заставило уважать его еще больше. Для разработки новых видов оружия требовалась талантливая изобретательная голова, а таковая, по моему мнению, у Алекса имелась.

Иногда я видела его засиживающимся по вечерам над какими-то бумагами, но в подробности не вдавалась. Лишь знала, что Алекс владеет небольшим заводом, на котором производят и выпускают новые образцы, и работают около сорока человек, а в остальном система автоматизирована. Алекс несколько раз заикался, что был бы не прочь расширить производство, но для этого требовался внушительный капитал, которого в его распоряжении не было.

А потом появился Элмер. Мужчина с черными редкими волосами, орлиным носом и цепкими глазами. В оружии Элмер разбирался плохо, но зато сразу предоставил капитал, необходимый для покупки нового здания и установки оборудования, о котором мечтал Алекс. Конечно, такой вклад в бизнес мгновенно превратил Элмера в совладельца, держащего пятидесяти процентный пакет акций, позволяющий новому партнеру во многих ситуациях давать советы, а иногда и давить на Алекса.

В целом, ладили они не плохо. Так мне тогда казалось. Алекс начал по-новому относиться к работе, воспрял духом, постоянно ходил окрыленный идеями. К тому времени мы переехали в собственную квартиру, и в моей памяти отчетливо отпечаталась картинка, как Алекс сидит на краешке стола и рассказывает о прошедшем дне, увлеченно размахивая руками.

Но со временем что-то изменилось.

То ли Элмер начал чрезмерно давить, то ли изобретательность Алекса поугасла (в последнем я, признаться, сомневалась), но все чаще и чаще он стал приходить домой потухшим и молчаливым. На вопросы отвечал через раз, ел молча, зачастую уходил по вечерам в бар. Все мои попытки наладить отношения ни к чему не приводили. Да и где-то в глубине души я была уверена, что причина кроется не во мне, однако от чувства вины полностью избавиться не удавалось.

А потом Алекс пропал.

Элмер сообщил, что полученной записке о выкупе не верит и платить отказался.

Я бушевала, как пожар. Приехала в его офис и облила потоком такой брани, которой должно было хватить на целый флот матросов, но Элмер даже бровью не повел. В ответ я услышала, что Алекс виноват сам. И сколько бы я не бесновалась, какими бы методами не пыталась уговорить Элмера дать мне больше информации – все тщетно. Из слов этого горбоносого коршуна я поняла только то, что Алекс надумал ехать в Лиманию, заключать новую сделку по оружию, и на предупреждения Элмера о вероятной опасности внимания обращать не стал. Что якобы снимает всякую ответственность с его партнера.

Я до сих пор помнила, как едва не вцепилась Элмеру в редкие сальные волосы, мечтая переломать его горбатый нос еще в трех местах, однако чудом удержалась. Вместо этого лишь спросила, уверен ли он, что не хочет платить выкуп, и, получив утвердительный ответ, покинула заводской офис.

Записка, которую Элмер мне дал прочитать перед уходом, гласила, что похитители хотят получить полмиллиона наличными. Срок давался ужасающе маленький – три дня. С той минуты не было ни сна, ни еды. Все смешалось в комок натянутых нервов, плохих предчувствий и беспрерывных слез. Я шарила по всем счетам, что были открыты на мое имя, но в сумме сумела набрать лишь пятьдесят тысяч. О счетах Алекса информации не было.

Я знала, что ставлю магазин на грань разорения. Шансы оказаться банкротом равнялись восьмидесяти процентам, однако это меня не остановило. Даже не заставило задуматься. Я бы все отдала, лишь бы вернуть Алекса домой целым и невредимым. По ночам я яростно мечтала отомстить Элмеру за расчетливость и малодушие, а когда гнев утихал, принималась плакать.

Что ж… Я сделала все, что смогла. Может быть, и не все. Может быть, стоило как-то надавить на Элмера, попытаться узнать больше о том, что же все-таки происходило между ними в последнее время, но обессилевший разум отказывался мыслить логично.

И вот я здесь. В неизвестном никому городе Тали. Должна отыскать чертова Лароша, вручить ему посылку и убраться домой как можно скорее.

Вскипевший чайник отключился, и я очнулась от воспоминаний. Наполнила кружку кипятком, отыскала пачку чая и заварила что-то пахнущее жасмином. Взгляд упал на свод законов Тали, и я без энтузиазма подумала, что пора приниматься за чтение.

Если я все еще хочу вернуться домой, самое время разобраться в здешней системе и составить четкий план действий.

Глава 4

В течение следующих двух часов я с головой погрузилась в чтение сборника правил системы города, в который попала. Читать, по большей части было скучно: правил было сотни, если не тысячи. По мере чтения удивление мое росло. В этом городе денег не было! Совсем!

Из того, что удалось понять наверняка, я отметила следующее: за хорошую работу и послушание некие баллы начислялись на счетчик, за нарушения любого из правил – отнимались. Всего же, чтобы получить свободу, необходимо было набрать тысячу баллов. Теперь сомнений в том, что этот город являлся тюрьмой, не осталось. И все было бы более чем логично, если бы не некоторые правила, которые вводили в полное заблуждение или же оцепенение. Добравшись до абзаца, в котором говорилось о переходе через улицу, я не удержалась и присвистнула. По всему выходило, что человек не мог двигаться в определенном направлении по улице более получаса, по истечении тридцати минут он должен был пересечь ее и продолжать движение по другой стороне. Но для чего? Какой смысл? Или, например, правило, касающееся автобусных билетов…

Я нашла нужные строчки и перечитала их еще раз.

«При входе в средство публичного транспорта пассажир обязан получить от водителя билет со штрих-кодом, указывающим точное место расположения сиденья, после чего занять место в соответствии с указанными на билете данными». И все бы ничего, но штрих-код представлял собой какую-то хитрую математическую формулу, которую пассажир должен был рассчитать сам, чтобы получить ответ, какое же в конце концов сиденье ему занимать. Почему бы просто не написать нужную цифру? Зачем усложнять?

Я озадаченно почесала щеку.

Из дальнейшего параграфа выходило, что если пассажир не займет указанного в билете места в течение определенного времени (оно указывалось где-то рядом с кабиной водителя), то будет наказан штрафом в размере пяти баллов.

Я ненадолго отложила книгу, пытаясь понять, что все это значит.

Выходило, что сложности были надуманы специально, чтобы как можно больше наказывать людей за любые, даже самые мелкие, провинности. Вывод этот мне не понравился, но, скрипнув зубами, я принялась читать дальше. И чем дальше я углублялась в свод законов, тем больше убеждалась, что не ошиблась. Как еще можно было относиться к правилам, таким как:

«Все или некоторые из уставов могут быть изменены в любой момент по решению комитета города без специального уведомления гражданских лиц, о котором последние могут узнать из платного телевизионного канала номер двенадцать. Выход ежедневной программы „О законах“ не имеет установленного времени показа. О нем сообщает газета „Тали сегодня“, которая продается в городских киосках».

Я оторвалась от книги и осоловело уставилась на стену. Что за идиотизм? Программа выходит каждый день, но времени никто не знает, нужно читать газету. А что если кто-то работает? А что если программа выйдет ночью, когда большинство жителей спит? И сколько длится выпуск программы? Ведь предполагалось, что просмотр этого «шоу» являлся едва ли не обязательным, что, в свою очередь, означало, что людям приходилось отрываться от занятий в рабочие часы, что неизменно влекло за собой новые наказания.

В конце концов, я отложила книгу и зло посмотрела на темный экран телевизора. Теперь он казался мне воплощением кошмара из разряда «Большой брат следит за тобой». Возмущенная и нервная я какое-то время кружила по комнате, рассортировывая прочитанную информацию в голове.

Мне здесь жить! Мне какое-то время придется мириться с любыми, даже самыми тупыми правилами, хотелось того или нет. Но неужели придется вновь зубрить математические формулы перед тем, как сесть в автобус? Что за черт!

Наконец я успокоилась. Все это временно. Я попала в этот ужасный город не за провинность, а, значит, ко мне все это не относится. Я не в ловушке. Мне всего лишь нужно найти Лароша, а потом уехать отсюда, и все кошмары будут забыты. Вот только как уехать, если это тюрьма? Проникшись секундным ужасом, я тут же заставила себя переключиться на мысль, что Корпорация позаботится об этом (должна позаботиться!), ведь это по их воле я здесь. Предательский голос верещал, что все не так просто, но мне ничего не оставалось, кроме как верить «Dreams LTD». Постоянные противоречия могли свести с ума любого, даже самого стойкого человека, а моя нервозность и без того усугубляла ситуацию.

Устав от блуждания по комнате, я взглянула на часы – почти десять. Спит моя соседка или нет? Наверняка нет, время детское. Хотя, если она работает с самого утра, то возможно, что и десятый сон видит.

Недолго думая, я решила проверить. Не забыв прихватить из холодильника еще одну банку джема в качестве задатка для ускорения процесса «дружбы народов», я наскоро причесалась и выскользнула за дверь. Какой номер комнаты она называла? Кажется, триста двадцать первый…

Прежде чем постучать, я какое-то время постояла возле двери, прислушиваясь. Из-за нее доносился звук, похожий на побрякивание посудой на кухне, но голосов слышно не было. Я аккуратно постучала.

Дверь распахнулась почти мгновенно. Янка, со слипшимися от пота волосами и держащая в руках мокрую тряпку, на мгновение выказала удивление, после чего расслабилась и махнула в сторону кухни.

– О-о-о! Не ожидала. Заходи. А я тут решила прибрать, давно пора было, все никак время не найду. Вот сегодня заставила себя, наконец…

Я шагнула в соседские апартаменты. После беглого осмотра стало понятно, что кухню стоило почистить еще пару веков назад, но, видимо, находились дела поважнее. Горы грязной посуды утопали в мыльных пузырях, пена стелилась по всему: полу, стенкам шкафчиков, плите и кухонному столу. Грязные потеки, скопившиеся на линолеуме, сдерживала дырявая половая тряпка, рядом лежал мусорный совок и веник с оставшимися, будто после военных действий, тремя редкими торчащими соломинами.

– Может, тебе свой принести?

– Ты про веник? А ну его! Я уже почти все вымела, и так нормально.

– Как хочешь. Ты если занята, я могу завтра прийти…

– Брось, я могу и позже закончить, сама со скуки изнывала, хорошо, что зашла. Уборка может подождать до завтра.

С этими словами она зашвырнула тряпку в угол, где та шлепнулась с противным чавкающим звуком.

Я мысленно хмыкнула: «Ага, уборка может подождать и до послезавтра, и еще пару веков».

– Я тут тебе джем принесла, мне он как-то не очень, – соврала я, поглядывая на банку и глотая слюну. – А ты вроде любишь…

– Ой! Вот спасибо! А то я ту уже… ну того… всю съела в общем, – Янка как-то неожиданно покраснела, сконфуженно поглядывая на толстые ноги, будто стесняясь их.

– Да бери! – я протянула джем. – Диету всегда можно начать завтра. Вместе с уборкой.

– Точно. – расцвела та, и я нехотя отметила, что когда она улыбалась, то, несмотря на полноту и неряшливую одежду, смотрелась весьма симпатично. На пухлых щеках возникали ямочки, а веселые глаза как-то по-особому преображали лицо. Не красавица, но все же.

– Ты садись вон в кресло или куда хочешь. Я сейчас лицо умою и чайник поставлю. У меня еще печенье где-то есть.

– Хорошо.

Я прошла к креслу, а она тем временем скрылась в ванной. Пока шумела вода, я разглядывала обстановку, как две капли воды похожую на мою собственную. Та же мебель, стулья, черный экран на стене и встроенные шкафы. Отличался только цвет ковра и занавесок. Да еще планировка кухни. Если моя была в конце комнаты, то здесь она располагалась прямо у двери. В целом комната могла бы показаться близнецом, если бы не пятна на стенах, пыль в углах на потолке и полный бардак на кухне. Было и еще одно отличие, которое я заметила позже: вид с балкона открывался не на горы, а во внутренний двор, что в моих глазах являлось огромным минусом. Все-таки хорошо было наслаждаться закатом в вечерние часы, сидя с чашечкой дымящегося чая.

Наконец из ванны, одетая в чистую футболку и с влажными волосами, появилась Янка. Погремела на кухне, разлила кипяток в две чашки, принесла и поставила на стол заварку. Через минуту туда же добавилось печенье и принесенный мной джем.

– Ну вот! Чем богаты, как говорится…

Она устроилась напротив, а я никак не могла решить, с чего начать разговор.

– Что, не спится тебе? – первой заговорила Янка, открывая печенье и выкладывая его в вазочку.

– Не особенно, – призналась я. – Слушай, я тут свод законов читала. Это что, правда?

– Что правда?

– Ну, все.… Например, про билеты в автобусе. Что номер сиденья надо самому высчитывать?

– Ага. Иногда они там так напутают, что проще водителю взятку дать.

– Взятку? – удивилась я.

– Ну конечно. Так дешевле обходится. Если только он потом не стукнет.

– Кому не стукнет?

Янка какое-то время жевала печенье, разглядывая меня, будто пытаясь понять истинную причину моего визита. Затем отряхнула толстые пальцы и ответила.

– Ты просто еще не знаешь ничего. А пока научишься, столько шишек набьешь, что самой тошно будет. Но так у всех. Тут никому верить нельзя. Вообще никому, понимаешь? Это же тюрьма, каждому хочется на волю побыстрее…

– Что же здесь творится, ты мне можешь объяснить? А то я вообще ничего не знаю. Ни куда идти, ни что делать.

Янка тяжело вздохнула и откинулась на спинку дивана, поджав под себя голые ноги.

– Короче, слушай. Я не большой специалист по местной системе, вон Роберт – тот хорошо все изучил.… Ну ладно. Ты уже поняла, что для того, чтобы отсюда уехать, нужна тысяча баллов?

Я кивнула. Значит, я не ошиблась. Этот городишко – самая что ни на есть тюрьма. Янка продолжила.

– Так вот, эту тысячу можно набирать годами и вообще никуда не продвинуться. Здесь все так устроено, все правила против тебя. Если ничего не нарушать, то даже на сотню тебе может потребоваться год или больше. Да и то потом можешь вниз рухнуть всего лишь за день, стоит только оступиться. Вот смотри, здесь люди стучат на людей. Всегда. Потому что ты стукнул – кого-то наказали, а тебе добавили баллы. Заложила кого-то посильнее – тебе очков больше, а другому могут до нуля скостить или даже в минус…

– В минус!? Здесь, что еще и минус есть?

– А то! Некоторые съезжают и до двух, и до трех тысяч назад. Я слышала, что и больше. А потом самоубийства… Потому что по замкнутому кругу не у многих сил хватает ходить.

От того, что я слышала, волосы на голове начинали медленно шевелиться.

– Абсурд какой-то, – вырвалось у меня.

Янка кивнула.

– Я не то, чтобы привыкла, но через полгода-год начинаешь привыкать.

– Так сколько ты уже здесь?

– Два года и три месяца, – Янка прожевала еще одно печенье всухомятку. – Я держусь. А что делать-то.… Выйти хочется. Кручусь, как могу. Связи налаживаю.

Я помолчала. С одной стороны хотелось узнать, за что она здесь оказалась, с другой не хотелось быть прямолинейной и лезть в чужую душу.

– А кому же тогда здесь верить? Есть у тебя друзья? Хоть кто-то, с кем ты общаешься?

– Есть, но не много. Здесь трудно дружбу водить, когда каждый сам за себя. Как волки, ей-богу. Ну ты еще увидишь, попробуй только до магазина дойти, сразу поймешь, о чем я.

Я неприятно поежилась от предостережения. Фиг вам, до магазина! До телефонной будки, найду адрес Лароша, отдам посылку и только меня и видели. Подумаешь, не поем пару дней! Холодильник еще полный.

– А тебя за что сюда? – спросила Янка, не отличаясь светской тактичностью. А, может, здесь так было принято.

Решив не раскрывать истинную причину своего присутствия в Тали, я прибегла к услужливо предоставленной Корпорацией легенде.

– За хакерство, – буркнула я, но пояснять ничего не стала.

– Что, правда что ли? – Янка, как и Броцки, явно зауважала меня сильнее прежнего. – Тебе точно с Робертом надо познакомиться! Он все с детальками и электроникой возится. Когда не пьет…

Последняя фраза неопределенно повисла в воздухе.

– А кто это? И где он живет?

– Да на нашем этаже в конце коридора. Хороший парень. Умный, сразу видно. Только слабый характером. Спивается он сильно, все вроде как хотел счетчик надурить, а не выходит…

Янка поспешно спохватилась и захлопнула рот, тараща на меня круглые голубые глаза.

– Ты только никому, слышь? Мы же вроде как друзья, да?

– Да конечно! – мгновенно подтвердила я, чтобы успокоить словоохотливую хозяйку, хотя на самом деле сама прилично разнервничалась. Не хватало мне еще чужих тайн! Своих выше крыши, и, чтобы сменить тему, как можно быстрее спросила:

– А сама ты здесь за что?

Янка моим ответом, по-видимому, удовлетворилась, потому что снова расслабленно откинулась на спинку дивана.

– Да долгая это история. Но мы все равно не торопимся, так что давай расскажу… – она поворочалась и начала повествование. – Несколько лет назад мне достался дом. Хороший, красивый, большой. У меня тогда был дружок, все как у людей: свидания, шоколад, гулянье под луной, в общем, любовь-морковь. Поначалу было ничего. А потом мы стали ругаться. Да знаешь, прямо по любому поводу! То не так сказал, то не так сделал, это не туда положил. Короче, три года мы промучились, а потом решили разбежаться. Дом этот я клянчила долго, в конце концов, он мне его и оставил. Плюс кое-какую наличность.

На этом месте Янка самодовольно гоготнула.

– Насчет дружка я не особенно-то и горевала, думала, найду работу, заведу отношения с кем-нибудь еще, но не так все сладко сложилось. Стоящей работы все не попадалось, за дом становилось все труднее платить, долги росли, еды не было. Я горбатилась в поте лица, но все ни к черту. Через какое-то время я решила продать этот дом и купить что-нибудь подешевле. А то и вовсе снимать жилье. Но для продажи требовалась реставрация, много починки на нижнем этаже и подвале, замазка стен, по-хорошему новая крыша. На все это требовались тысячи, если не сотни тысяч. А где их взять? Негде! Хоть район и был хорошим, а покупатели предлагали мизерные суммы. Все из-за оценки экспертов. Короче, отдавать его за копейки мне не хотелось, а чинить было не на что. Да я еще, знаешь, была несколько высокомерна. Привыкла к хорошей жизни, цифры без пяти нулей и за деньги-то не считала…

Янка вздохнула, будто коря себя за глупость. Посидела молча, задумавшись, затем тряхнула подсыхающими волосами и продолжила.

– Я сейчас-то понимаю, что надо было брать, что давали и не артачиться. А тогда вот… В общем, постепенно я впала в уныние, понимая, что получить, сколько я хочу, не удастся. Тогда, вместо того, чтобы мыслить рационально, я приняла решение, за которое вот расплачиваюсь до сих пор. Я решила сжечь его и получить страховку. Только так мне удалось бы срубить достаточно. Я нашла мужика, какого-то мелкого криминала с улицы, пообещала ему столько, сколько, по моему мнению, должно было хватить и за работу, и за молчание, и, обеспечив себе твердое алиби, в назначенный вечер ушла играть в преферанс с подругами. Дом сгорел, как миленький. До угольков, до черной пыли по всему бульвару. Я громко плакалась, убитая притворным горем, страховому инспектору, а про себя тихо радовалась скорой выручке и новой жизни. Вот только я просчиталась. Страховая компания наняла акул – экспертов по поджогам, которые быстро вычислили истинную причину пожара, и страховщики вцепились в мою задницу, как бульдоги. Им хватило нескольких дней, чтобы опросить соседей, вычислить, что дом числился в списках «для продажи», что проводилась оценка, что приходили и уходили покупатели. А потом нашли и этого мужика-поджигателя, который мгновенно во всем сознался, опасаясь за свою поганую шкуру. Так я не только потеряла все, что имела, но и получила выбор, предоставленный мне Комиссией. Либо плачу огромный штраф и отправляюсь за решетку на четыре года, либо еду отбывать повинность в Тали. О Тали мне немного рассказали перед этим, и я почти не раздумывала. Не жалею, признаться честно, и сейчас. Во-первых, денег на штраф мне все равно было не найти, а во-вторых, я предпочитаю пусть ограниченную, но свободу. Здесь я могу и в магазин, и домой, и на работу. Могу общаться с кем хочу, передвигаться в любом направлении. А в клетке что? Кровать да сортир? Да еще столовая, где кормят кашей и льют не чай, а мочу? Здесь я могу есть вкусно. Конечно, это зависит от того, сколько я могу заработать, но так ведь есть шанс крутиться! Пытаться, в конце концов! Не у всех хватает сил и изобретательности здесь прижиться хоть сколько-нибудь хорошо, но так они тоже делали этот выбор. Каждый, кто здесь есть, мог остаться там, за пределами Тали, в обычной тюрьме. Да что я рассказываю, сама ведь знаешь…

Завороженная рассказом, я не сразу нашлась с ответом. Затем вздрогнула и поспешно кивнула.

– Конечно… Выбор всем давали.

– Вот и я про что. Ну а что правила? Да, законы соблюдать надо. Неприятно, но не смертельно. Можно и не соблюдать ничего, так здесь и сидеть. Многие так и делают. А если уж хочется назад, тогда приходится гнуть спину и не роптать. Зарабатывать баллы, копить эту тысячу.

– А ты? – вдруг спросила я.

– Что я?

– У тебя-то сколько баллов накопилось?

Янка потянулась рукой к столику, стоявшему справа от дивана, и развернула рукой счетчик. На темном экране горела голубым цифра «271».

– Не много, как видишь. Но я не отчаиваюсь. Дорогу осилит идущий.

– Это да… – как-то невзрачно подтвердила я, находясь под впечатлением от услышанного. Чтобы как-то избежать депрессии, связанной с причислением себя к странной и недружелюбной системе Тали, я вернулась к мыслям о Лароше и «Dreams LTD». Мне не придется постигать все эти тонкие науки выживания, не придется тонуть от отчаяния, от того, что на моем счетчике не прибавляется достаточно, и свет «белый» будет бороздить ногами кто-то другой. Я не утону здесь, в этом городе узников, не дам себе даже близко подойти к мутной, затягивающей в себя все живое болотной воде системы. Вы уж как-нибудь без меня. Без меня…

Я бросила взгляд на часы и пошевелилась.

– Мне пора, наверное. Поздно уже.

– Ага, давай, – Янка потянулась и взъерошила волосы. – Тоже пойду спать.

На пороге мы остановились.

– Ты не сильно-то переживай. Это кажется, что трудно. Потом поймешь что и как, свыкнешься…

Я незаметно поежилась. Свыкаться не хотелось. Не хотелось даже мыслить в том направлении.

– А за джем спасибо, – она снова улыбнулась и преобразилась. – Худой мне, видимо, не судьба, но хоть брюхо сладким набью. И то праздник.

– Да не за что. Ты заходи, если нужно, где живу, знаешь.

– Ладно.

Мы кивнули друг другу на прощанье, и я вышла за дверь.

Глава 5

Проснулась я поздно, вероятно, сказалась усталость последних двух дней. Умылась, почистила зубы и села на кровать, размышляя, как построить график на сегодняшний день. Наиболее важным казалось как можно скорее отыскать Лароша. А чтобы отыскать его, вероятно, придется куда-то ехать. Если ехать, значит нужно иметь купоны для оплаты транспорта. Чтобы получить купоны, их нужно купить на деньги, которыми снабдила меня Корпорация. Все выглядело просто и логично. Оставалось лишь несколько вопросов. Где обменять деньги на купоны, и с чего начинать поиски Лароша?

Поразмыслив над первым вопросом, я решила, что быстрее всего поймать такси, заплатить оставшиеся купоны за дорогу, а там уже, получив новые, можно будет задуматься и над поисками Лароша.

Наскоро позавтракав хлебцами с джемом (третья банка все-таки имелась в моем распоряжении), я причесалась, всунула ноги в кроссовки и вышла за дверь. Посылку брать с собой не стала, решив, что Лароша сегодня могу и не найти, и таскать лишнюю тяжесть с собой не так уж и приятно. Пачка купюр покоилась на дне пакета, заменивший мне сумку, которую я не удосужилась взять с собой в Тали, и выскользнула на улицу… Сколько именно обменивать на купоны, я пока не знала, но надеялась разобраться на месте.

День выдался жарким и нестерпимо душным. Покинув территорию Бэль-Оук парка, я направилась вверх по дороге, ведущей к более оживленной улице, по которой время от времени проезжали машины. Такси ждать почти не пришлось, не так много желающих в этот час голосовало на обочинах, вероятно, предпочитая экономные городские автобусы (один из таких как раз остановился недалеко от меня, подняв кучу пыли, и я автоматически бросила взгляд на название остановки – «Бэль-Оук Булевар»). Запомнив на всякий случай название улицы, я подошла к остановившемуся рядом Тазику. Одутловатый детина уже нетерпеливо постукивал пальцами по пыльной баранке.

– Куда едем?

– Туда, где можно купить купоны за деньги.

Детина кивнул вглубь салона – залезай, мол. Я села на заднее сиденье.

– Сколько будет за проезд? Мне в ближайший надо, – уточнила я на тот случай, если он вдруг решит нажиться на моей бедной шкуре, выбрав обменный пункт на другом конце города.

Водитель намек понял.

– Полтора купона. Тут недалеко.

Я поскрежетала зубами. Недорого, тоже мне. На руках останется только два купона после этого. Ну да ладно, ведь я за ними и еду.

– Поехали.

Детина поскреб щеку, посмотрел в зеркало, пропуская автобус, и, сигналя какому-то нерасторопному пешеходу, влился в поток.

Обменный пункт выглядел достойно. Четырехэтажное стеклянное здание отсвечивало всевозможными оттенками синего на солнце. Вот только название подкачало – «Талибанк». Слово почему-то вызывало неприятные ассоциации. А в остальном все смотрелось более чем презентабельно: клумбы, парковочные места на пару десятков машин, несколько лавочек по сторонам от подъездной аллеи, в общем, место вызывало доверие. Особенно после крамольных мыслей по пути, что сейчас меня привезут к узкой обшарпанной будке с зарешеченным окном, гадкой теткой внутри и не менее гадкими типами, поджидающими выходящих наружу посетителей, чтобы тут же обобрать.

Вздохнув с облегчением, я расплатилась с водителем и вышла из машины. Раскаленный воздух пропитался ароматами газонной травы и множеством растущих на клумбах вокруг банка цветов. Посетителей было немного: по пути мне встретился всего один человек в костюме. Осторожно кивнув в знак приветствия, я толкнула стеклянную дверь и вошла в холл. Кабинки продажи купонов находились у правой стены, и, выбрав самую ближнюю, я скользнула внутрь. На мое счастье она оказалась пуста.

Сидящая за стеклом женщина вежливо поздоровалась, и, поздоровавшись в ответ, я спросила:

– Какой сейчас курс покупки одного балла?

Вопрос звучал немного глуповато, с такой валютой мне раньше дел вести не доводилась, но женщина ответила без промедления, нимало не смутившись.

– Курс всегда один. Он остается стабильным на протяжении последних пятидесяти лет.

Я молча удивилась.

«Сколько же лет этой дыре?»

– И сколько стоит один балл?

– Один бал равняется одной тысяче.

От удивления я едва не закашлялась. Тысячу за балл? Это же не просто грабеж, это… это… Женщина наблюдала сползшую с моего лица краску (затем вползшую на него обратно, но уже с серо-пурпурным оттенком отчаяния и раздражения) с завидным спокойствием.

– Сколько будете покупать?

Я шумно втянула воздух. А я еще думала, что какие-то деньги останутся по приезде домой, и я смогу их тихо присвоить. Куда там! Получается, что я могу купить только пятьдесят баллов. А ведь это здесь ничто! Максимум на пару недель автобусных поездок и походов в магазин за продуктами. Еще неизвестно, во сколько обойдутся продукты…

– Э-э-э… Мне нужно купить пятьдесят баллов, – я протянула кассиру всю пачку драгоценных купюр. В конце концов, деньги я смогу заработать, а вот выбраться отсюда, не найдя Лароша, не смогу никак. Значит, придется использовать для этого все возможные средства.

Кассирша быстро пересчитала купюры счетной машинкой (вжи-и-и-к, пролетели они сквозь нее с шелестящим звуком) и затем удивленно посмотрела на меня.

– Что-нибудь еще?

Я стояла, не шелохнувшись.

– А купоны? Может, вы мне их дадите? – в моем голосе против воли просквозили язвительные нотки.

Тетка моргнула накрашенными ресницами.

– Так они уже зачислены на ваш счетчик.

Я подняла руку и посмотрела на маленький экран браслета. Там действительно вместо нуля теперь стояла цифра пятьдесят. Переведя взгляд снова на кассиршу, я растерянно спросила:

– А как же бумажки? Я ими в такси плачу и, наверное, в магазине буду…

Тетка охотно пояснила.

Страницы: «« 1234567 »»

Читать бесплатно другие книги:

Гирудотерапия, традиционная лекарственная методика оздоровления, веками помогает побеждать болезни, ...
Казалось бы, жизнь Генри Хайдена вполне удалась: он – знаменитый писатель, у него полно денег, прекр...
Рукописи Леонардо да Винчи; великого художника и мыслителя эпохи Возрождения; дошли до наших дней в ...
Жанна была уверена, что она единственная и неповторимая для бильярдиста Саши Степанова. Пока не выяс...
В центре повествования – судьба Веры, типичная для большинства российских женщин, пытающихся найти с...
Космический корабль 17-летнего Тоби Макгонигала попадает в аварию, и в ожидании помощи юноша уходит ...