Полный курс уголовного права. Том V. Преступления против государственной власти. Преступления против военной службы. Преступления против мира и безопасности человечества. Международное уголовное право Коллектив авторов

Раздел первый

Преступления против государственной власти

Глава I

Понятие, система и виды преступлений против государственной власти

Преступления против государственной власти – это посягательства на наиболее важные общественные отношения, складывающиеся в сфере функционирования различного рода государственно-властных структур.

В соответствии с известной триадой «личность – общество – государство», закрепленной в Конституции Российской Федерации как некий ориентир для выстраивания иерархии охраняемых законом ценностей, в УК РФ 1996 г. Раздел X «Преступления против государственной власти» располагается вслед за разделами о преступных посягательствах на личность и общество. Структурировав таким образом Особенную часть УК, законодатель сделал акцент на преимущественной защите интересов личности и общества, а не государства.

Далеко не все исследователи считают такой подход законодателя абсолютно корректным и бесспорным. Некоторые ученые полагают, что уголовный закон должен стоять на страже, прежде всего, государственных интересов и лишь затем – интересов личности и общества (С. В. Дьяков, С. Я. Улицкий и др.).

Любопытно отметить, что отдельные страны, входящие в СНГ, не восприняли российскую уголовно-правовую доктрину и в основу конструирования Особенной части своих уголовных кодексов положили иные принципы. Так, в УК Украины 2001 г. Особенная часть открывается разделом «Преступления против основ национальной безопасности Украины», в УК Республики Беларусь 1999 г. и в УК Азербайджанской республики 1999 г. – разделом «Преступления против мира и безопасности человечества»[1].

Во многих других странах мира приоритет в уголовно-правовой охране также отдается именно государственным интересам (или интересам национальной безопасности). Так поступили законодатели Китая, Японии, Голландии, Дании, ФРГ, Болгарии, Польши, Латвии, Эстонии[2]

Впрочем, немало и стран, законодатели которых структурируют свои уголовные кодексы по аналогии с российским. Суть проблемы поэтому не столько в месте, которое отводится в УК разделу «Преступления против государственной власти», сколько в том, каким нормативным материалом насыщается данный раздел.

Напомним, что в УК РСФСР 1960 г. также существовала глава «Государственные преступления» с двумя подразделами – «Особо опасные государственные преступления» и «Иные государственные преступления». Глава включала в себя весьма обширный перечень «разношерстных» норм об ответственности за преступные посягательства отнюдь не только на интересы государственной власти и национальной безопасности. Достаточно вспомнить, что сюда входили: террористический акт против представителя иностранного государства (ст. 67 УК), применение биологического оружия (ст. 671 УК), пропаганда войны (ст. 71 УК), нарушение равноправия граждан по признаку расы, национальности или отношения к религии (ст. 74 УК), бандитизм (ст. 77 УК), контрабанда (ст. 78 УК), уклонение от призыва по мобилизации (ст. 81 УК), нарушение правил безопасности движения и эксплуатации транспорта (ст. 85 УК), повреждение трубопроводов (ст. 861 УК), изготовление или сбыт поддельных денег или ценных бумаг (ст. 87 УК), выпуск в обращение неофициальных денежных знаков (ст. 871 УК) и др.

В процессе реформирования уголовного законодательства отдельные преступления из упомянутой главы были декриминализированы (например, вредительство), многие другие нашли себе место в иных разделах и главах УК РФ 1996 г. При этом законодатель внес существенные коррективы в интерпретацию родового объекта рассматриваемой категории преступлений.

К преступлениям против государственной власти отнесены четыре группы посягательств на: а) основы конституционного строя и ее внешней безопасности; б) нормальную деятельность органов власти и управления, интересы государственной службы либо службы в органах местного самоуправления; в) нормальное функционирование системы правосудия; г) порядок управления. Общественные отношения, охраняемые нормами раздела X УК РФ, являются тесно связанными между собой и достаточно однородными в том смысле, что все преступления изучаемой категории представляют собой посягательства на различные ветви единой государственной власти – законодательную, исполнительную, судебную, а также на самую суть этой власти – основы конституционного строя и национальной безопасности.

В целом преступления против государственной власти можно определить как виновные, противоправные, общественно опасные деяния, посягающие на основы конституционного строя и национальной безопасности России, интересы государственной службы и службы в органах местного самоуправления, правосудия и порядок управления.

Родовым объектом преступлений против государственной власти является комплекс общественных отношений, обеспечивающих безопасность страны, интересы государственной и муниципальной службы, а также нормальное функционирование различных ветвей власти – законодательной исполнительной, судебной.

Родовой объект этой категории преступлений положен законодателем в основу объединения их в Разделе X «Преступления против государственной власти» УК РФ 1996 г. Видовой (групповой) объект учитывался в процессе распределения рассматриваемых преступлений по главам. В результате классификация их в УК РФ выглядит следующим образом:

– преступления против основ конституционного строя и безопасности государства (гл. 29 УК);

– преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления (гл. 30);

– преступления против правосудия (гл. 31);

– преступления против порядка управления (гл. 32).

В теории уголовного права преступления против государственной власти принято дифференцировать и внутри отдельных глав. В частности, авторы настоящего курса, исходя из особенностей непосредственного объекта анализируемой категории преступлений и из специфики их субъекта, предлагают следующую классификацию этих преступлений.

1. Преступления против основ конституционного строя и безопасности государства:

а) преступления, посягающие на внешнюю безопасность (ст. 275, 276, 283, 284 УК);

б) преступления, посягающие на внутреннюю безопасность (ст. 277–280, 282, 2821, 2822 УК);

в) преступления, посягающие но экономическую безопасность (ст. 281 УК).

2. Преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления:

а) общие должностные преступления (ст. 285, 286, 293 УК);

б) специальные должностные преступления (ст. 2851, 2852, 287, 289, 290, 292 УК).

3. Преступления против правосудия:

а) преступления, посягающие на процессуальную и постпроцессуальную деятельность участников отношений (ст. 294, 299–310, 312–316 УК);

б) преступления, посягающие на личностные блага (жизнь, здоровье, честь, достоинство, личную безопасность) участников процессуальных и постпроцессуальных отношений, а также близких им лиц в целях воспрепятствования законной деятельности или из мести за такую деятельность (ст. 295–298, 311 УК).

4. Преступления против порядка управления:

а) преступления, посягающие на авторитет государственной власти и неприкосновенность Государственной границы РФ (ст. 329, 322, 3221, 323 УК);

б) преступления, посягающие на представителей власти и иных лиц в связи с управленческой деятельностью (ст. 317–321 УК);

в) преступления, посягающие на установленный порядок обращения с документами и государственными наградами (ст. 324–3271 УК);

г) преступления, посягающие на установленный порядок реализации гражданами прав и обязанностей в сфере управления (ст. 328, 330 УК).

Более подробный анализ системы и видов преступлений против государственной службы (включая очерк истории развития российского уголовного законодательства об ответственности за эти преступления) будет дан в последующих главах курса.

Глава II

Преступления против основ конституционного строя и безопасности государства

§ 1. История уголовного законодательства России об ответственности за государственные преступления

Развитие и совершенствование правовой системы и законодательства всегда стимулируется необходимостью разрешения главного противоречия между новыми объективными процессами развития общества и государства и устаревшей юридической формой их отражения. Реальность, с которой обязан считаться законодатель, всегда многозначна. Учету подлежат: негативные явления и процессы общественного развития, отдельные из которых в виде конкретных, повторяющихся деяний подлежат криминализации; криминологические параметры преступности в целом и ее отдельных видов; последние достижения науки уголовного права; уровень общественного сознания и общественное мнение по принципиальным вопросам; исторические традиции и преемственность в правовом регулировании и законодательной технике; ресурсные возможности обеспечения действия закона и т. д.

Если проследить основные тенденции развития законодательства о преступлениях против государства в России с октября 1917 г., т. е. со смены общественно-экономической формации, то общая картина представляется в следующем виде.

На первом этапе после революции временные законы отражали накал классовой борьбы, стремление всеми силами, включая правовые, подавить политического противника. Суровая ответственность за контрреволюционные преступления предусматривалась Декретом о суде № 1 от 22 ноября 1917 г., Обращением СНК ко всему населению от 26 ноября 1917 г. «О борьбе с контрреволюционным восстанием Каледина, Дутова, поддерживаемом Центральной Радой», Постановлением кассационного отдела ВЦИК «О подсудности революционных трибуналов» (1918 г.) и т. п.

Первый кодифицированный уголовный закон – УК РСФСР – был принят в 1922 г. В нем были сформулированы общее понятие контрреволюционного преступления (ст. 57) и конкретные составы преступлений (измена Родине, шпионаж, диверсия и др.).

С момента образования Союза ССР (1922 г.) и после гражданской войны процесс законотворчества пошел более активно, и уже в 1927 г. ЦИК СССР принял общесоюзное Положение о преступлениях государственных (контрреволюционных и особо для Союза ССР опасных преступлениях против порядка управления). Его нормы полностью вошли в УК РСФСР 1926 г.

В УК давалось развернутое определение контрреволюционного преступления (ст. 581). «Контрреволюционным признается всякое действие, направленное к свержению, подрыву или ослаблению власти рабоче-крестьянских советов и избранных ими на основании Конституции Союза ССР и конституций союзных республик рабоче-крестьянских правительств Союза ССР, союзных и автономных республик, или к подрыву или к ослаблению внешней безопасности Союза ССР и основных хозяйственных, политических и национальных завоеваний пролетарской революции.

В силу международной солидарности интересов всех трудящихся такие же действия признаются контрреволюционными и тогда, когда они направлены на всякое другое государство трудящихся, хотя бы и не входящее в Союз ССР»[3].

Круг составов контрреволюционных преступлений, предусмотренных УК 1926 г., оказался в историческом аспекте достаточно стабильным (измена Родине, шпионаж, совершение террористических актов, диверсия, контрреволюционная пропаганда или агитация, а также проведение контрреволюционной организационной деятельности, контрреволюционный саботаж, недонесение о контрреволюционном преступлении и др.). Закон действовал с изменениями и дополнениями вплоть до 1959 г.

Резкий крен в сторону расширения репрессивных методов борьбы с контрреволюционными преступлениями обозначился с начала 30-х годов. Помимо создания внесудебных органов преследования граждан, постановлением ЦИК СССР от 8 июня 1934 г. УК 1926 г. был дополнен рядом статей, в частности предусматривающих усиление ответственности военнослужащих. За измену Родине, совершенную военнослужащим (ст. 58), вводилась абсолютно определенная санкция – расстрел с конфискацией всего имущества. Совершеннолетние члены его семьи, если они чем-то способствовали готовящейся или совершенной измене или хотя бы знали о ней, но не довели об этом до сведения властей, карались лишением свободы на срок от пяти до десяти лет с конфискацией всего имущества (ст. 58 УК).

Остальные совершеннолетние члены семьи изменника, совместно с ним проживавшие или находившиеся на его иждивении к моменту совершения преступления, т. е. ни о чем вообще не знавшие, подлежали лишению избирательных прав и ссылке в отдаленные районы Сибири на пять лет[4].

К концу 50-х годов в связи со сменой социально-политического курса в стране, изменениями в стратегии и тактике деятельности спецслужб иностранных государств против СССР, а также изменениями в криминогенной обстановке внутри страны назрела потребность в очередной кодификации уголовного законодательства о государственных преступлениях.

25 декабря 1958 г. был принят Закон Союза ССР «Об уголовной ответственности за государственные преступления», в соответствии с которым раздел УК 1926 г. «Контрреволюционные преступления» трансформировался в «Особо опасные государственные преступления», а раздел «Особо для Союза ССР опасные преступления против порядка управления» – в «Иные государственные преступления». Статьи общесоюзного закона без всяких изменений были включены в УК РСФСР 1960 г.

Новый Закон в разделе «Особо опасные государственные преступления» сузил круг уголовно наказуемых деяний: декриминализировал контрреволюционный саботаж – ст. 5814, сузил понятие шпионажа – ст. 586, снизил тяжесть санкций во многих составах преступлений и т. д. Общее количество статей сократилось с 18 до 10.

Вместе с тем некоторые законодательные новеллы, как показала дальнейшая практика борьбы с государственными преступлениями, оказались далеко не бесспорными и вызвали оживленные дискуссии среди ученых – юристов и практических работников[5].

Во-первых, заговор с целью захвата власти был включен в п. «а» ст. 64 УК РСФСР 1960 г. как одна из форм измены Родине, хотя явно не вписывался в непосредственный объект данного преступления (при измене это внешняя безопасность, при заговоре – внутренняя). В результате измена Родине (ст. 64 УК) стала представлять собой сложный и тяжеловесный состав преступления, включающий семь форм изменнической деятельности вместо четырех, как это было в УК 1926 г.

Во-вторых, была недооценена историческая перспектива ст. 582 УК 1926 г., в которой предусматривалась ответственность за «вооруженное восстание», «вторжение… на советскую территорию вооруженных банд», «захват власти в центре или на местах», включая «насильственное отторжение от Союза ССР и отдельной союзной республики какой-либо части ее территории». Новая волна кодификации уголовного законодательства в рамках Российской Федерации показала обоснованность многих из указанных признаков состава преступления.

«По воле законодателя ст. 70 УК РСФСР была направлена на защиту политической системы нашего государства и ее основы – Советской власти. На самом же деле данная статья карала за негативные мысли и убеждения, распространяемые лицом письменно или устно, разве что за исключением такой ее формы, как агитация или пропаганда, проводимая в целях совершения отдельных особо опасных государственных преступлений»[6].

В-третьих, вместо нормы о контрреволюционной пропаганде или агитации (ст. 5810 УК) была введена норма об антисоветской агитации и пропаганде (ст. 70 УК) с широкой трактовкой признаков состава преступления. Ради исторической объективности следует сказать, что норма, предусмотренная ст. 5810 УК 1926 г., с технико-юридической точки зрения более четко, конкретно определяла пропаганду и агитацию, сужая ее рамками призывов к свержению, подрыву или ослаблению советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений. По сути, к призывной форме агитации и пропаганды мы возвратились теперь при обеспечении правовой защиты основ конституционного строя России (ст. 280 УК РФ 1996 г.).

Наконец, новый Закон не дал определения особо опасного государственного преступления. Такое определение было выработано наукой уголовного права. В условиях бывшего Союза ССР оно звучало так: «Особо опасными государственными преступлениями признаются предусмотренные общесоюзным уголовным законом общественно опасные деяния, направленные на подрыв или ослабление общественного строя СССР»[7]. Определение несет в себе две отличительные особенности данного вида преступлений: их направленность на родовой объект – государственный и общественный строй и предусмотренность специальным законом, нормы которого затем дублирует УК. Регламентация защиты конституционного строя специальным законом вполне соответствовала международным стандартам и была обусловлена спецификой правового регулирования обеспечения государственной безопасности. Нельзя также не учитывать, что борьбу с данной категорией преступлений вели и ведут органы государственной безопасности, прежде всего их оперативные и следственные подразделения. В решении задач защиты конституционного строя они используют специальные методы и средства, предусмотренные законами: от 3 апреля 1995 г. «Об органах Федеральной службы безопасности Российской Федерации» и от 5 июля 1995 г «Об оперативно-розыскной деятельности»[8].

В 1984 г. Закон СССР «Об ответственности за государственные преступления» претерпел ряд изменений и дополнений, обусловленных принятием Конституции СССР 1977 г., изменившимися условиями борьбы с данной категорией преступлений.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 11 января 1984 г. изменена редакция ст. 1, 5, 7 Закона, а также включена новая статья – ст. 131 – об уголовной ответственности за передачу иностранным организациям сведений, составляющих служебную тайну. В соответствии с ним Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 30 января 1984 г. изменена редакция ст. 64, 68, 70 УК и дополнительно включена ст. 761 УК. Внесенные изменения и дополнения проанализированы и достаточно полно освещены в юридической литературе.[9]

С апреля 1985 г. в России начался новый этап реформирования общественно-экономических и политических отношений. Создавалась новая доктрина обеспечения в целом национальной безопасности Российской Федерации. Впервые в истории России принят Закон РФ от 5 марта 1992 г. «О безопасности», который в комплексе рассматривает все виды безопасности, в том числе государственную безопасность. Переосмысление многих фундаментальных положений о безопасности сказалось и на Законе от 25 декабря 1958 г. «Об уголовной ответственности за государственные преступления». Назрела необходимость его преобразования на базе новой научной концепции.

Реформирование Закона началось с безотлагательной отмены в 1989 г. ст. 7 Закона (ст. 70 УК РСФСР) об уголовной ответственности за антисоветскую агитацию и пропаганду. Вместо агитации и пропаганды преступлением были объявлены призывы к насильственному изменению конституционного строя (ст. 70 УК) и к совершению преступлений против государства (ст. 701 УК). Тем самым были резко сужены рамки уголовно-правового запрета, несущего на себе исторически наибольшую политико-идеологическую нагрузку.[10]

Происшедшие изменения в политической и общественно-экономической жизни страны нашли отражение в Законе РФ от 9 октября 1992 г. «О защите конституционных органов власти в Российской Федерации».[11] В соответствии с ним в УК РСФСР внесены отдельные изменения и дополнения. Общая направленность Закона соответствует его названию – усиление защиты конституционных органов государственной власти.

29 апреля 1993 г. в главу УК о государственных преступлениях введены нормы об ответственности за применение биологического оружия (ст. 671 УК РСФСР) и разработку, производство, приобретение, сбыт, транспортировку биологического оружия (ст. 672),[12] которые явно не соответствовали родовому объекту особо опасных государственных преступлений.

Федеральным законом от 1 июля 1994 г. «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР и Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР»[13] в раздел «Особо опасные государственные преступления» главы первой Особенной части УК был внесен ряд изменений, которые требуют комментария.

Во-первых, в УК РСФСР была упразднена норма о диверсии (ст. 68), хотя и само явление, и возбужденные уголовные дела имелись. Презюмировалось, что одновременное введение в УК нормы о терроризме (ст. 2133) поглощает состав диверсии, поскольку их объективные признаки (взрыв, поджог и иные общеопасные действия) совпадают.

Фактически же этого не произошло, поскольку терроризм как состав преступления ограничен целями нарушения общественной безопасности или воздействия на принятие решений органами власти, т. е. данная норма не нацелена на защиту экономических интересов России.

Во-вторых, после отмены нормы о диверсии остались, вплоть до введения в действие нового УК РФ 1996 г., недекриминализированными нормы о публичных призывах к диверсии (ст. 701 УК РСФСР), недонесении о диверсии (ст. 881 УК) и укрывательстве диверсанта (ст. 882 УК).

В-третьих, оказалась выхолощенной в своем содержании норма о контрабанде (ст. 78 УК) путем сужения предмета данного преступления, т. е. исключения из перечня предметов главного – товаров (в диспозиции оставлены только стратегически важные сырьевые товары), что противоречило ст. 219 Таможенного кодекса РФ. В новой редакции фигурировал перечень лишь специальных предметов, представляющих повышенную опасность (наркотические, психотропные, сильнодействующие, ядовитые, отравляющие вещества, вооружение, взрывчатые вещества, взрывные устройства и т. п.), в силу чего контрабанда из преступления, посягающего на монополию внешней торговли, превратилась фактически в преступление против общественной безопасности. Истинная же контрабанда как состав преступления оказалась перенесенной в ст. 1691 УК под названием «Нарушение таможенного законодательства Российской Федерации». Такое глобальное название совершенно не соответствовало диспозиции данной статьи, где речь шла об ответственности за «перемещение в крупных размерах через таможенную границу Российской Федерации товаров или иных предметов».

Сложность и противоречивость понятия, системы и классификации составов государственных преступлений сказались на процессе разработки, обсуждения и принятия нового УК РФ 1996 г., включая его главу 29 о преступлениях против основ конституционного строя и безопасности государства.

§ 2. Понятие, общая характеристика и виды преступлений против основ конституционного строя и безопасности государства

Система преступлений, ответственность за которые предусматривает уголовное законодательство, адекватна тому историческому этапу, который проходит Россия, разумеется, с учетом различных точек зрения, концепций и научных позиций во взглядах на реальности сегодняшнего дня.

В условиях медленного преодоления последствий тяжелого кризиса в стране, обострения политической борьбы, сложных и нередко конфликтных межнациональных отношений, несбалансированности участия государства в формировании новых экономических отношений, усиления экстремизма остро встает вопрос о защите уголовно-правовыми средствами основ конституционного строя и безопасности государства. Ослабление государственных институтов, бесконечное реформирование правоохранительных органов и спецслужб сопровождаются ростом преступности, особенно в организованных формах, попытками бесконтрольного вывоза за рубеж ценного сырья и лицензионных материалов, активизацией попыток сбора иностранными разведками сведений о запасах стратегического сырья и энергоресурсов, новейших технологиях и вооружении, перспективных научных исследованиях, которые составляют государственную тайну.

Криминологическая обстановка в России остается сложной. Ежегодно регистрируется около 3 млн преступлений. На этом фоне количество преступлений, посягающих на основы конституционного строя и безопасности государства, кажется мизерным. В 2002 г. было зафиксировано 114 таких преступлений, в 2003 г. – 99, в 2004 г. – 106, в 2005 г. – 183, в 2006 г. – 314 преступлений. Однако степень общественной опасности даже отдельных преступлений рассматриваемой группы, учитывая специфику объекта, на который они посягают, чрезвычайно высока.

Не самым тяжким, но самым распространенным из них является деяние, предусмотренное ст. 282 УК (возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства). Динамика его совершения выглядит следующим образом: в 2002 г. зарегистрировано 74 преступления, в 2003 г. – 72, в 2004 г. – 59, в 2005 г. – 80, в 2006 г. – 173 преступления.

Второе место по распространенности занимает разглашение государственной тайны (ст. 283 УК). Причем наблюдается отчетливо выраженная тенденция к росту числа таких преступлений. Если в 2002 г. было зарегистрировано 15 фактов разглашения государственной тайны, то в 2005 г. – уже 58, а в 2006 г. – 85.

Далее следуют публичные призывы к осуществлению экстремисткой деятельности (ст. 280 УК): за период с 2002 по 2006 г. выявлено 44 таких преступления. К ним примыкают организация экстремистского сообщества (27 преступлений за этот же период) и организация деятельности экстремистской организации (39 преступлений).

Остальные преступления, отнесенные законодателем к категории посягательств на основы конституционного строя и безопасности государства, в уголовной статистике исчисляются единицами.

Так, с 2002 по 2006 г. зафиксировано: 8 случаев совершения государственной измены (ст. 275 УК), 13 – посягательства на жизнь государственного или общественного деяния (ст. 277 УК), 14 – насильственного захвата власти или ее насильственного удержания (ст. 278 УК), 6 – вооруженного мятежа (ст. 279 УК), 6 случаев – утраты документов, содержащих государственную тайну (ст. 284 УК).

Уголовные дела по признакам шпионажа (ст. 276 УК) в тот же промежуток времени не возбуждались ни разу[14].

«Негативные процессы в экономике усугубляют центробежные устремления субъектов Российской Федерации и ведут к нарастанию угрозы нарушения территориальной целостности и единства правового пространства страны».[15]

Серьезную опасность представляют попытки отдельных политических авантюристов нарушить суверенитет и целостность федеративного государства, возбудить конфликтные отношения центра с субъектами Федерации, вплоть до вооруженного мятежа и развязывания гражданской войны.

Особую тревогу в последнее время стали вызывать участившиеся случаи проявления экстремизма.

Среди актуальных проблем совершенствования уголовного законодательства, предусматривающего ответственность за преступления против государства, выделяются: место данной категории составов преступлений в системе УК, широта и определенность объекта защиты уголовно-правовыми средствами, структура (наполнение) главы УК и классификация государственных преступлений, технико-юридические и смысловые компоненты конкретных составов преступлений с позиций обнаружения пробелов правового регулирования, коллизий правовых норм, наконец, адекватности отражения системой действующих составов преступлений реальной криминологической обстановке в стране.

В системе Особенной части УК РСФСР глава о государственных преступлениях традиционно ставилась на первое место. А поскольку ответственность за государственные преступления в бытность СССР предусматривалась специальным общесоюзным законом 1958 г., то все бывшие союзные республики в нормотворческом процессе шли по данному пути.

Конституция РФ 1993 г. сменила приоритеты в защите государства и личности. В ней отмечается, что «человек, его права и свободы являются высшей ценностью» (ст. 2). В научный, практический оборот и законодательство довольно прочно вошло выражение «личность – общество – государство». В новом УК государственные преступления (они названы «Преступления против основ конституционного строя и безопасности государства») предусматриваются в главе 29, а на первое место в Особенной части переместился раздел «Преступления против личности».

Думается, что такой подход носит во многом эмоциональный характер, как антитеза в оценке предшествующего исторического периода, отдававшего приоритет государственным интересам. Справедливым же, по нашему мнению, представляется взгляд на указанную триаду ценностей не арифметический (кто на первом месте), а функциональный, с позиций их неразрывной взаимосвязи и взаимозависимости. Ведь каждому ясно: сколько ни ставь на первое место личность, ее права и свободы, реальная защищенность не будет обеспечена, если слабы и недееспособны институты государственной власти. «Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина – обязанность государства» (ст. 2 Конституции РФ). Именно эта сторона конституционного положения нередко забывается в дискуссиях и творческой полемике.

Новый Уголовный кодекс Украины 2001 г. (раздел I Особенной части «Преступления против основ национальной безопасности Украины»), уголовные кодексы Латвии (1998 г.) и Эстонии (1992 г.) по-прежнему выносят главы о государственных преступлениях на первое место в Особенной части[16].

Если просмотреть структуру уголовных кодексов с позиций дальнего зарубежья, то и там в системе Особенной части УК многих государств названные главы стоят на первом месте (УК Польши, Кубы, Италии, Франции, Китая, Японии)[17].

Такой подход обусловлен, прежде всего, емкостью и широтой родового объекта названных преступлений, в качестве которого выступают: основные политические и экономические интересы (УК Польши и Италии); внешняя и внутренняя безопасность государства (УК Кубы и Китая); основополагающие интересы нации (УК Франции и Японии).

В новом УК России родовым объектом государственных преступлений названы «основы конституционного строя и безопасность государства». Основы же конституционного строя, как говорится в самой Конституции (ст. 16), – это положения, изложенные в ст. 1–16. А в них речь идет о защите интересов и личности, и общества, и государства.

Нельзя не видеть, что родовой объект рассматриваемых преступлений определен глобально и не соответствует той системе преступлений, которые предусмотрены главой 29 УК РФ. В самом деле, основы конституционного строя раскрывают совокупность защищаемых Основным Законом общественных отношений по: установлению типа государства и формы его правления (ст. 1), признанию человека, его прав и свобод высшей ценностью (ст. 2), а многонационального народа – носителем суверенитета и единственным источником власти (ст. 3), распространению суверенитета на всю территорию Российской Федерации (ст. 4), федеративному устройству государства (ст. 5), правовому закреплению гражданства Российской Федерации (ст. 6), социальной сущности государства, призванного обеспечить достойную жизнь и свободное развитие человека (ст. 7), защите всех форм собственности (ст. 8), охране земель и других природных ресурсов (ст. 9), разделению власти на законодательную, исполнительную и судебную (ст. 10) с закреплением носителей государственной власти в центре и в субъектах Российской Федерации (ст. 11), признанию и обеспечению гарантий местного самоуправления (ст. 12), идеологического многообразия (ст. 13), отделению религиозных объединений от государства (ст. 14), приданию Конституции высшей юридической силы и закреплению приоритета международного договора над внутренним законодательством (ст. 15), декларированию того, что «никакие другие положения настоящей Конституции не могут противоречить основам конституционного строя Российской Федерации» (ст. 16).

Такая широта защищаемых общественных отношений может быть адекватна, пожалуй, задачам, стоящим перед Уголовным кодексом в целом (ст. 2 УК). О безопасности государства Конституция говорит в нескольких аспектах: запретительном (ст. 13), в аспекте ограничения прав и свобод человека и гражданина, если это необходимо для обеспечения безопасности государства (ст. 55), отнесения безопасности государства к ведению Российской Федерации (ст. 71) и возложения обязанности на Президента России защищать безопасность и целостность государства (ст. 82). Обеспечение безопасности достигается системой экономических, политических, военных, правовых, организационно-технических и финансовых методов и средств. И здесь емкое понятие «безопасность государства» явно не адекватно тем правовым мерам охраны и защиты, которые сформулированы в составах преступлений, предусмотренных в главе 29 УК. Нормы других глав УК также несут на себе нагрузку обеспечения безопасности государства (например, преступления против военной службы (гл. 33), против мира и безопасности человечества (гл. 34 и т. д.).

По нашему мнению, родовым объектом рассматриваемых преступлений является государственная безопасность как состояние стабильности, прочности и защищенности конституционного строя от тех источников опасности, которые реально имеются в современных условиях перехода России к новому общественно-экономическому строю. Это понятие более локально, оно закреплено в Основном Законе как функция Правительства (ст. 114) и находится в ряду других видов безопасности (например, Закон РФ «Об оперативно-розыскной деятельности» признает основанием для проведения оперативно-розыскных мероприятий события или действия, создающие угрозу государственной, военной, экономической или экологической безопасности Российской Федерации (п. 2 ст. 7)).

В УК РФ система государственных преступлений не имеет деления на особо опасные и иные. В УК РСФСР 1960 г. иные государственные преступления не имели единого родового объекта, и поэтому их место в системе Кодекса подвергалось обоснованной критике[18].

В зависимости от понимания источников опасности, а следовательно, непосредственных объектов предлагаются различные взгляды на классификацию преступлений против основ конституционного строя и безопасности государства. Так, А. В. Наумов, с оговоркой об известной условности, предлагает следующую классификацию преступлений:

1) преступления, посягающие на внешнюю безопасность Российской Федерации: государственная измена (ст. 275 УК); шпионаж (ст. 276 УК);

2) преступления, посягающие на легитимность государственной власти: насильственный захват власти или насильственное удержание власти (ст. 278 УК); вооруженный мятеж (ст. 279 УК);

3) преступления, посягающие на конституционный принцип политического многообразия и многопартийности (как один из составляющих основы конституционного строя): посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля (ст. 277 УК);

4) преступления, посягающие на экономическую безопасность и обороноспособность Российской Федерации: диверсия (ст. 281 УК); разглашение государственной тайны (ст. 283 УК); утрата документов, содержащих государственную тайну (ст. 284 УК);

5) преступления, посягающие на конституционный запрет разжигания расовой, национальной и религиозной розни (как один из составляющих основы конституционного строя), а также являющиеся проявлением экстремизма: возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства (ст. 282 УК), публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности (ст. 280 УК), организация экстремистского сообщества (ст. 2821 УК), организация деятельности экстремистской организации (ст. 2822 УК)[19].

По нашему мнению, представленная классификация уязвима по ряду причин.

Во-первых, не просматривается единое основание классификации, без чего она лишается научной строгости и четкости и приобретает характер спонтанности и умозрительности.

Во-вторых, преступления, предусмотренные в п. 2 (ст. 278, 279), посягают не на легитимность государственной власти, а на внутреннюю безопасность или политическую систему Российской Федерации. Легитимность как «признание или подтверждение законности какого-либо права, полномочия»[20], безусловно, страдает при совершении указанных преступлений. Однако не она является объектом рассматриваемых деяний, а сама внутренняя безопасность как состояние защищенности конституционного строя от внутренних угроз. Вполне правомерно можно ставить вопрос о легитимности существующего конституционного строя вне ситуаций совершения преступлений указанной группы.

«Кризис легитимности возникает в результате рассогласования целей и ценностей правящего режима с представлениями основной части граждан о необходимых формах и средствах политического регулирования, нормах справедливого правления и с другими ценностями массового сознания. Соответствие целей режима и массовых представлений способствует поддержке и росту легитимности правящих структур, а несоответствие – падению легитимности и дестабилизации государственности»[21].

В-третьих, было бы неточным относить разглашение государственной тайны (ст. 283) и утрату документов, содержащих государственную тайну (ст. 284), к преступлениям, посягающим на экономическую безопасность и обороноспособность. Государственная тайна, как известно, имеет место не только в сферах экономики и обороны.

По нашему мнению, в основе классификации преступлений против основ конституционного строя и безопасности государства должна лежать направленность источников угроз. В обобщенной форме эти источники угроз могут быть извне, внутри страны, а также иметь место в экономической сфере. Источники угроз в экономике могут быть, в принципе, и извне, и внутри. Выделение и рассмотрение их отдельно обоснованно и актуально в связи с переходом России к новым общественно-экономическим отношениям. Причем речь идет о тех сферах экономики, где и в условиях рынка сохраняются монопольные права государства (на выпуск официальных денежных знаков, перемещение товаров и предметов через таможенную границу, контроль и преследование за выпуск фальшивых денежных знаков и т. п.). Именно эти сферы экономики, по нашему мнению, должны защищаться с помощью норм об ответственности за государственные преступления[22]. Таким образом, речь идет о государственной экономической безопасности.

Соответственно источникам угроз родовой объект – государственная безопасность – делится на три непосредственных объекта: внешняя безопасность, внутренняя безопасность и экономическая безопасность.

В целом классификация государственных преступлений (против основ конституционного строя и безопасности государства) представляется в следующем виде.

1. Преступления, посягающие на внешнюю безопасность:

– государственная измена (ст. 275 УК);

– шпионаж (ст. 276 УК);

– разглашение государственной тайны (ст. 283 УК);

– утрата документов, содержащих государственную тайну (ст. 284 УК).

К этой категории преступлений следовало бы, по нашему мнению, отнести: незаконное пересечение Государственной границы Российской Федерации (ст. 322 УК) и противоправное изменение Государственной границы Российской Федерации (ст. 323 УК)[23].

2. Преступления, посягающие на внутреннюю безопасность:

– посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля (ст. 277 УК);

– насильственный захват власти или насильственное удержание власти (ст. 278 УК);

– вооруженный мятеж (ст. 279 УК);

– публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности (ст. 280 УК);

– возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства (ст. 282 УК);

– организация экстремистского сообщества (ст. 2821 УК);

– организация деятельности экстремистской организации (ст. 2822 УК).

Сюда же следовало, по нашему мнению, отнести: организацию незаконного вооруженного формирования или участие в нем (ст. 208 УК), массовые беспорядки (ст. 212 УК), а также преступления террористического характера, предусмотренные ст. 205–207, 277, 360 УК.

3. Преступление, посягающее на экономическую безопасность:

– диверсия (ст. 281 УК).

Вывод очевиден: экономическая безопасность оказалась одной из самых слабых сфер защиты с помощью норм об ответственности за государственные преступления. С учетом монопольных прав государства в экономической сфере в рассматриваемую главу имело бы смысл включить следующие составы:

– изготовление или сбыт поддельных денег или ценных бумаг (ст. 186 УК);

– контрабанда (ст. 188 УК);

– незаконный оборот драгоценных металлов, природных драгоценных камней или жемчуга (ст. 191 УК);

– невозвращение из-за границы средств в иностранной валюте (ст. 193 УК).

Изложенное позволяет сформулировать общее понятие преступлений против государства с учетом источников угроз и направленности на указанные сферы общественных отношений.

Преступлениями против основ конституционного строя и безопасности государства признаются предусмотренные уголовным законом общественно опасные деяния, посягающие на государственную безопасность (внешнюю, внутреннюю и экономическую) Российской Федерации.

§ 3. Преступления, посягающие на внешнюю безопасность

А. Государственная измена (ст. 275 УК)

Государственная измена есть шпионаж, выдача государственной тайны либо иное оказание помощи иностранному государству, иностранной организации или их представителям в проведении враждебной деятельности в ущерб внешней безопасности Российской Федерации.

Высокая общественная опасность государственной измены заключается в том, что из владения государства уходят сведения, составляющие государственную тайну, которые, попадая в руки иностранных спецслужб и будучи использованными ими против интересов России, сводят на нет многолетний труд больших коллективов по созданию оригинальных технологий, новых видов вооружений, разработке планов обороны страны в особый период и т. п. Действия изменника способны нанести колоссальный экономический ущерб государству, повлечь за собой срыв перспективных научных исследований, привести к «замораживанию» строительства особо важных объектов, вызвать осложнения в межгосударственных отношениях, вплоть до разрыва экономических связей.

Необратимый ущерб приносят действия изменника в годы войны или военного конфликта. Так, измена Родине, совершенная Власовым в период Великой Отечественной войны, стоила жизни многим тысячам бойцов и командиров Советской Армии. Большой ущерб государственной безопасности страны нанесли изменники – агенты иностранных разведок Пеньковский, Филатов, Толкачев, Суслов и др.[24]

УК РФ 1996 г. сменил название рассматриваемого преступления «измена Родине» на «государственная измена». Первое имело, скорее, эмоционально-патриотическое звучание, второе – в большей мере юридическое. Патриотизм как внутреннее духовное наполнение личности играет важную функцию в оценке и мотивации поведения личности. Не случайно Конституция СССР признавала измену Родине самым тяжким преступлением перед народом (ст. 62). Таким образом, смена названия есть отражение общей позиции составителей УК: формулировку статей за преступления против основ конституционного строя и безопасности государства лишить той идеологизированности, которая была присуща соответствующим формулировкам прежнего Кодекса[25].

Государственная измена заключается в акте предательства, т. е. оказании гражданином России помощи иностранному государству, иностранной организации или их представителям в проведении враждебной деятельности против Российской Федерации. Закон предусматривает ответственность за специальные формы оказания помощи (шпионаж, выдача государственной тайны) либо за иное оказание помощи, если они направлены в ущерб внешней безопасности.

Внешняя безопасность как объект преступного посягательства означает состояние защищенности государственного и общественного строя России от угроз извне. Действия виновного создают угрозу суверенитету, территориальной неприкосновенности, государственной безопасности и обороноспособности Российской Федерации.

Указанные компоненты тесно связаны между собой, и вопрос о том, какому из них наносится наибольший вред, подлежит установлению в каждом конкретном случае, на основе имеющихся материалов.

Внешняя безопасность – емкий объект. Он свидетельствует лишь о том, что угроза исходит извне. А быть обращенной она может практически в любую охраняемую государством сферу общественных отношений: политику, экономику, науку, экологию и т. д.

Объективная сторона государственной измены выражается в трех формах:

а) шпионаже;

б) выдаче государственной тайны;

в) ином оказании помощи иностранному государству, иностранной организации или их представителям в проведении враждебной деятельности.

Объективные признаки шпионажа раскрываются в ст. 276 УК, которая будет предметом специального рассмотрения. По указанной статье несут ответственность иностранные граждане и лица без гражданства. Граждане же России несут ответственность за шпионаж по ст. 275 УК. При этом передача, а равно собирание, похищение или хранение в целях передачи сведений, составляющих государственную тайну, а также передача или собирание по заданию иностранной разведки иных сведений осуществляются лицом, которому указанные сведения не были доверены по службе или работе.

Шпионаж – это явление, распространенность которого зависит от активности действий зарубежных спецслужб и глубины кризисных явлений в данной стране. В 1995 г. 28 российских граждан уличили в шпионаже, за 6 месяцев 1996 г. – 11 человек. Предотвращено более ста попыток передачи сведений, составляющих государственную тайну, иностранным представителям за вознаграждение. В 1997 г. из России было выдворено около 30 разведчиков, обезврежено 7 агентов из числа российских граждан. Выявлено и взято под контроль более 400 кадровых сотрудников иностранных спецслужб и лиц, обоснованно подозреваемых в принадлежности к ним.

За 2001 г. было выявлено и взято в предметную разработку 130 кадровых сотрудников спецслужб иностранных государств. Были захвачены с поличным 10 иностранных граждан, в том числе 6 кадровых сотрудников иностранных спецслужб и один агент. Противоправную деятельность 50 иностранных агентов ФСБ удалось полностью пресечь. В этом же году ФСБ выявила семерых российских граждан, которые по собственной инициативе пытались предложить свои услуги разведкам Ирана, Ирака, Турции, КНДР, КНР, Израиля и Кувейта[26].

Те же тенденции наблюдались и в последующие годы. Так, в 2005 г. Федеральной службой безопасности России пресечена деятельность 26 кадровых сотрудников и 67 агентов иностранных спецслужб. Захвачены с поличным три кадровых сотрудника и три агента зарубежной спецслужбы, в отношении одного иностранного гражданина возбуждено уголовное дело, выдворены из страны 13 иностранных граждан, причастных к деятельности спецслужб[27].

Выдача государственной тайны выражается в действиях, связанных с передачей иностранному государству, иностранной организации или их представителям указанных сведений лицом, которому они были доверены по службе или работе либо стали известны иным путем, за исключением их собирания либо похищения. В этом состоит отличие выдачи государственной тайны от шпионажа, при котором собираются и передаются либо хранятся с целью передачи сведения, которыми лицо не располагает по службе (работе). Например, Т., будучи ведущим инженером режимного НИИ, по своей инициативе установил преступную связь с иностранной спецслужбой и выдал известные ему по работе сведения, составляющие государственную тайну.

УК РФ 1996 г. расширил адресат выдачи. Если раньше им выступало только иностранное государство, то теперь, наряду с ним, – иностранная организация или их представители, т. е. адресат стал таким же, как и при совершении шпионажа.

Иностранное государство при совершении данного преступления фигурирует в лице его официальных органов, и прежде всего спецслужб.

Иностранная организация может быть и государственной, и негосударственной (различные объединения, союзы, общества и т. д., независимо от их профессиональной и творческой направленности).

Представителями иностранного государства и иностранной организации являются их официальные лица (члены правительственных делегаций, сотрудники дипломатического корпуса, сотрудники иностранных спецслужб, члены иностранных негосударственных организаций и т. д.), а также иные (неофициальные) лица, действующие по их поручению.

Предметом выдачи выступают сведения, составляющие государственную тайну.

Государственную тайну образуют защищаемые государством сведения в области его военной, внешнеполитической, экономической, разведывательной, контрразведывательной и оперативно-розыскной деятельности, распространение которых может нанести ущерб безопасности Российской Федерации (ст. 2 Закона РФ от 21 июля 1993 г. «О государственной тайне», с последующими изменениями)[28].

В указанном Законе (ст. 5) дается перечень сведений, составляющих государственную тайну. По своему содержанию это сведения:

а) о содержании стратегических и оперативных военных планов, подготовке и обучении военнослужащих, подготовке планов военных операций по оперативному и мобилизационному развертыванию войск и использованию мобилизационных ресурсов;

б) о развитии военной техники, вооружения, деятельности научных учреждений, работающих в этой области, включая сведения о ядерной технологии и о ядерном оружии, ракетном топливе и др.;

в) о дислокации различных военных объектов, об их проектировании и строительстве и т. п., о структуре воинских частей и их численности;

г) в области экономики, науки и техники, о запасах стратегического сырья, государственных резервах, гражданской обороне, ее силах и средствах, об объемах и планах государственного заказа, о производственных мощностях, работающих на гражданскую оборону, и т. п., о государственных запасах драгоценных металлов и драгоценных камней и т. д.;

д) в области экономики и внешней политики;

е) о разведывательной, контрразведывательной и оперативно-розыскной деятельности различного характера;

ж) о лицах, сотрудничающих с органами разведки, контрразведки;

з) о системе правительственной и специальной связи, шифрах, о методах защиты секретной информации;

и) иные сведения, передаваемые и добываемые по заданию иностранных разведок. Речь идет о любых сведениях секретного и несекретного характера, если они собираются или передаются по заданию иностранной разведки.

Перечисленные сведения должны иметь определенные реквизиты о степени секретности, об органе, который их засекретил, и соответствующий регистрационный номер[29]. Исчерпывающий же открытый Перечень сведений, отнесенных к государственной тайне утвержден Указом Президента РФ от 30 ноября 1995 г. № 1203 (в ред. Указа Президента РФ от 24 января 1998 г. № 61, с последующими изменениями и дополнениями)[30]. Государственную тайну не составляют сведения об экологической безопасности России.

О сложностях толкования, установления и доказывания рассматриваемого (в части, касающейся государственной тайны) и некоторых других признаков состава государственной измены (а отсюда – и ошибочности в квалификации) свидетельствует тот, например, факт, что в отношении инженера-эколога Н., обвинявшегося в государственной измене, в 2000 г. судом г. Санкт-Петербурга вынесен оправдательный приговор, а военный журналист П., хотя и осужден в конце концов (по истечении четырех лет с момента возбуждения уголовного дела) к четырем годам лишения свободы по ст. 275 УК, однако из 10 пунктов обвинения военный суд Тихоокеанского флота вынужден был исключить девять[31].

Оконченным преступлением выдача признается с момента перехода сведений, составляющих государственную тайну, в адрес иностранного государства, иностранной организации либо их представителей.

Могут иметь место стадии приготовления либо покушения на преступление (например, задержание виновного при попытке передать сведения указанным адресатам).

Сама выдача (передача) производится лично, через посредников, по почте, радио, факсу, через компьютерную сеть, с использованием специальных средств связи, с помощью тайников, тайнописи, микрофотографии и т. п.

Например, агент французской разведки Ветров, известный в зарубежной печати под псевдонимом “Farewell”, выносил со службы подлинники совершенно секретных документов и передавал их французским разведчикам. Те быстро копировали их и отдавали шпиону. Ветров спустя непродолжительное время возвращал документы на место постоянного хранения, в связи с чем их отсутствие оставалось незамеченным. Агент ЦРУ США Огородник («Трианон», по другим источникам – «Тригон») для передачи собранной информации пользовался микрофотографией, тайнописью и тайниками[32].

Дискуссионным остается вопрос о квалификации действий лица по выдаче указанным адресатам сведений, составляющих государственную тайну, которые стали ему известны не по службе или работе, а случайно (например, нашел утерянную кем-то папку с документами, содержащими государственную тайну, воспринял информацию от болтливого человека и решил на этом «заработать» и т. п.). В литературе предлагается рассматривать подобные случаи не как выдачу, а как оказание иностранному государству помощи в проведении враждебной деятельности против России[33]. «Если при оформлении допуска лицо берет на себя обязательство сохранять государственную тайну, то в отношении лиц, имеющих особый правовой статус, распространяются лишь общие правовые обязанности должностных лиц и граждан соблюдать Конституцию и законы РФ (ч. 2 ст. 15 Конституции РФ). Случайные обладатели государственной тайны хотя и несут указанную общеправовую обязанность, но не имеют законного или санкционированного доступа к соответствующим сведениям»[34]. С таким мнением вряд ли можно согласиться.

Во-первых, общеправовая обязанность означает, что она касается всех, а оформление допуска – лишь части граждан. Другие могут иметь доступ к сведениям, содержащим государственную тайну и без оформления допуска (например, депутаты, адвокаты и т. д.).

Во-вторых, Конституция декларирует возможность правоограничений, если это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, обеспечения обороны страны и безопасности государства (ч. 3 ст. 55).

Все это говорит в пользу квалификации таких действий виновного как государственной измены в форме выдачи сведений, составляющих государственную тайну.

В научных трудах высказывалась и принципиальная позиция о возможности в целом упразднения рассматриваемой формы измены. «Представляется целесообразным оставить в законе указание только на такую форму измены Родине, как шпионаж, который охватывает собой и случаи выдачи тайны лицом, обладающим тайной, и случаи собирания или похищения указанных сведений с целью передачи их иностранному государству, иностранной организации или их агентуре»[35].

Действительно, на первый взгляд основания для объединения шпионажа и выдачи в одну форму измены имеются: по объективным признакам деяния они близки. Однако по содержанию нетождественны. Например, лицо в экстремальных ситуациях действий зарубежных спецслужб может под психическим принуждением, не парализующим его волю, выдать сведения, представляющие особую важность для интересов России. Если при этом отсутствует ситуация крайней необходимости, то такие действия, следуя указанной логике, необходимо квалифицировать как шпионаж, что противоречит содержательной оценке данного явления.

Иное оказание помощи иностранному государству, иностранной организации или их представителям в проведении враждебной деятельности против России выражается в совершении различных деяний, направленных на оказание им содействия в проведении разведывательной и иной подрывной деятельности против основ конституционного строя и безопасности Российской Федерации, если они не охватываются вышеуказанными формами государственной измены.

Объективно оказание помощи связано с установлением контакта (связи) гражданином России с иностранным государством, иностранной организацией или их представителями и совершением по их заданию:

а) других (кроме государственной измены) преступлений против основ конституционного строя и безопасности государства;

б) деяний, не образующих признаков указанных преступлений, но наносящих ущерб внешней безопасности России.

В первом случае действия виновного квалифицируются по совокупности преступлений: государственная измена и конкретное преступление данного вида (террористический акт, диверсия, вооруженный мятеж и т. д.).

Во втором случае круг деяний многообразен и не имеет исчерпывающего перечня. Объективно он сходен с пособническими действиями в контакте с иностранным государством или организацией. Объединяющим началом является их направленность против внешней безопасности России. Это могут быть: вербовка агентуры для иностранной спецслужбы, подбор для нее явочных и конспиративных квартир, вступление гражданина России в агентурные отношения с зарубежной спецслужбой, оказание содействия иностранным эмиссарам и кадровым разведчикам в приобретении документов прикрытия, устройстве на работу, связанную с доступом к государственным секретам, и т. п. Оказание помощи может быть как в мирное, так и в военное время.

Преступление считается оконченным с момента фактического оказания помощи. Могут иметь место стадии совершения преступления. Приготовление образуют: разработка плана оказания помощи, создание условий для установления контакта с адресатами, приведение в систему, удобную для выдачи, тех сведений и возможностей, которыми располагает данное лицо, и т. д. Как покушение квалифицируются: неудавшаяся попытка установить контакт с представителями иностранного государства или иностранной организацией, совершение действий, направленных на оказание помощи, которой иностранная разведка по каким-то причинам не смогла воспользоваться, и т. п.

Например, С. подготовил и тайно подбросил на территорию французского Генконсульства в Санкт-Петербурге пакет с письмом, в котором изложил свою просьбу о конспиративной встрече с представителем консульства для обсуждения условий его сотрудничества в интересах Франции.

Не дождавшись ответа, С. повторно изготовил и подбросил на территорию того же консульства пакет с двумя рукописными документами.

В первом документе С., обращаясь к консулу, заявил о своей готовности сотрудничать с французскими спецслужбами и назначил встречу на площади Искусств, обусловив ее вещественным и словесным паролем. В этом же документе он обязался сообщить находившиеся в его распоряжении сведения военного характера.

Во втором документе С., подчеркивая серьезность своих намерений, изложил сведения о действительном и условном наименовании, дислокации, штатном составе и боевой задаче одной из воинских частей, а также выразил готовность за материальное вознаграждение выдать и остальные известные ему сведения военного характера.

Прибыв на обусловленную встречу на площадь Искусств, С. вступил в контакт с оперативным работником контрразведки, которого принял за представителя французского Генконсульства. В беседе с ним подтвердил свои намерения по оказанию помощи в проведении враждебной деятельности против своей страны.

С. передал «иностранцу»:

а) перечень шпионских и иных подрывных действий, которые С. обязывался проводить по заданию иностранной спецслужбы;

б) список и негативные характеристики на шестерых граждан, которые, по мнению С., могли заинтересовать французскую разведку;

в) письмо с изложением мотивов своей противоправной деятельности;

г) заявление С. во французское Генконсульство, содержащее ходатайство о предоставлении ему гражданства названной страны;

д) подробную автобиографию.

На очередной встрече с «дипломатом» С. был задержан с очередной партией документов, содержащих сведения, составляющие государственную тайну, и против него было возбуждено уголовное дело.

Страницы: 1234 »»

Читать бесплатно другие книги:

Книги Светланы Тулиной – это всегда нечто совсем неожиданное, внезапное, но очень увлекательное и за...
Контекстная реклама – ключевой канал привлечения клиентов у большинства предпринимателей. Однако зач...
В этой книге специалист по рекрутингу с многолетним опытом делится лучшими кейсами из своей практики...
Настоящее издание – пример словаря конституционно-правовой (государственно-правовой) терминологии. В...
ПЕРВЫЙ роман о боевых пловцах Великой Отечественной.Советские водолазы-разведчики против гитлеровско...
Война в Европе закончена, – но на Дальнем Востоке милитаристская Япония не желает капитулировать, пр...